Любовь в викторианском стиле

ГЛАВА ВОСЬМАЯ

Сили нарочно поцеловала Ника. В этом не могло быть никакого сомнения. Ник понимал, что она провоцирует его. Он закрыл глаза, приготовившись наслаждаться вкусом ее губ, но через секунду они уже исчезли. Поцелуй оказался очень коротким. Ник был разочарован.

Но когда он открыл глаза, пальцы Сесилии скользнули по щеке Ника.

— Сили… — неуверенно произнес Ник.

На этот раз поцелуй был долгим. Ник крепче обнял Сесилию и привлек к себе. Кровь бурлила и заставляла его действовать. Он снял с Сили блузку, и его взору предстали мягкие выпуклости ее груди, едва прикрытые миниатюрным кружевным бюстгальтером. Ник прикоснулся к ним губами. Сили прогнулась, задыхаясь. Ее пальцы впились ему в плечи. Дыхание стало прерывистым. Он медленно снял с нее бюстгальтер.

— Красиво, — прошептал он.

Сили попыталась поцеловать его снова, но Ник не позволил ей, приложив палец к ее губам. Все его внимание теперь было приковано к ее груди. Кончиком языка он осторожно провел по наружному краю розового диска, на самой границе с белой кожей. Затем нежно обхватил губами набухший сосок и втянул его в рот.

Когда он выпрямился, Сесилия сняла с него свитер и отбросила в сторону.

— Так намного лучше, — произнесла она. — Так и хочется тебя съесть.

— Я думаю… — Руки Сесилии скользили по бедрам Ника все ниже и ниже. Ее пальцы нащупали застежку молнии у него на брюках. Осталось только потянуть вниз. Ник был бы счастлив, если бы пальцы Сили продолжили свое путешествие вниз. Но тогда пути назад уже не будет.

Только вперед!

Как это заманчиво!

Просто великолепно!

«Это неизбежно, потому что этого требует твоя природа», — твердило Нику его тело.

Но разум запрещал ему делать это. «Не забывай о рамках приличия и профессиональных отношений, Ник. — Голос разума был строг, как надзиратель. — Как ты мог допустить такое? — спрашивал он Ника. — Как ты собираешься после этого жить дальше? Она твой личный секретарь, а не любовница».

— Остановись, Сили… — сжав зубы, сказал Ник.

Сили стояла уже перед ним на коленях. Услышав его слова, она замерла, подняла голову и посмотрела на него снизу вверх. Волосы у нее на голове были растрепаны, глаза, полные желания, горели, как два агата.

— Хорошо, будем считать, что я остановилась, — сказала Сили. — Хочешь снять джинсы?

— Да… Нет… Да. Я хочу, но… Ты сама знаешь, что я имею в виду. Но… И у кого ты только всему этому научилась? Нет… Я совсем другое хотел сказать, — быстро поправил себя Ник. — Не отвечай. Просто…

Ник убрал руки Сили со своих бедер и помог ей подняться. Она прижалась к его обнаженной груди. Ник почувствовал ее теплое, нежное тело. Желание с новой силой охватило его. Чтобы отвлечься, он прикусил нижнюю губу.

— Ну, все, — сказал он. — Давай поговорим.

— Нет, — прошептала Сили, медленно покачивая бедрами из стороны в сторону.

— Мы не должны делать этого. Мы не можем. Для этого есть очень много причин, так много, что я даже не знаю, с чего начать.

— Я бы остановилась на третьей, — ехидно произнесла Сили.

— Что значит «третьей»? — не понимая, спросил Ник.

— Третьей причине, — уточнила Сесилия. — Ты ведь сказал, что не знаешь, с чего начать. Начни с третьей причины.

— Сили… — растерянно произнес Ник.

Она изобразила, что достает несуществующую ручку и несуществующий блокнот из несуществующего кармана.

— Я готова записывать ваши указания, сэр, — усмехнувшись распухшим от поцелуев ртом, сказала Сили.

— И когда только ты стала такой? — сокрушенно качая головой, спросил Ник.

— Когда-нибудь я постараюсь уточнить это для вас, сэр. Вы правы, это интересный вопрос, но сейчас я хотела бы услышать причину номер один.

— Причина номер один, — повторил за ней Ник. — Сейчас почти полночь. Через семь часов наступит утро.

— И что же? — язвительно переспросила Сили.

— Через семь часов начнется наша привычная жизнь. Я не собираюсь тащить тебя в постель ради одного часа блаженства, если это может перечеркнуть все, что нами достигнуто. Причина вторая — сейчас мне необходимо подумать об очень важных вещах. Это касается только меня одного. Если мы ляжем спать вместе, тебе захочется, чтобы я рассказал тебе об этом. Возможно, что я даже сам этого захочу. Причина номер три…

Ник задумался.

— Причина номер три? — поторопила его Сили.

Она сделала вид, что доводы Ника ничуть не убедили ее, хотя это было не так. Неохотно Сили согласилась с ними.

— Причина номер три — Картер плачет. Слышишь? — неожиданно сказал Ник.

Прислушавшись, Сили услышала плач Картера.

— Скорее всего, закончилось действие обезболивающих таблеток, — предположила она. — С тех пор как ему дали лекарство, прошло уже четыре часа.

— Нужно проверить, нет ли у него температуры, — добавил Ник.

— Пойдем наверх, — поторопила его Сили.

— Я пойду один, — неожиданно резко ответил Ник.

Он сказал это таким тоном, что Сили снова почувствовала себя секретаршей строгого босса.

Разумеется, сэр, могла бы ответить она, но промолчала.

Ник схватил лежавший на полу свитер, натянул его на себя, не заметив, что надел его наизнанку, и вышел из кухни. Ей вдруг стало холодно, хотя весенняя ночь была теплой.

Сили нашла свой бюстгальтер, блузку, быстро надела их. Она надеялась, что, одевшись, забудет о прикосновениях Ника, но этого не произошло.

Детский плач наверху все усиливался. Сесилия слышала, что Ник пытается успокоить Картера, но у него ничего не получалось. Наверное, ребенку нужно было дать еще обезболивающего. Сили помнила, с каким трудом в больнице им удалось впрыснуть лекарство Картеру в рот. Тогда они смогли это сделать только вместе. Значит, Нику снова нужна ее помощь.

Сили поднялась в спальню. Ник одной рукой прижимал ребенка к бедру, другой — пытался найти в сумке бутылочку с лекарством. Ник заметил, что Сили вошла, и раздраженно спросил:

— Куда, черт возьми, мы дели это лекарство? Ты не помнишь?

— По-моему, оно лежит в одном из боковых карманов, — как можно более спокойно ответила Сили.

— Точно. Не помнишь, в каком?

— Дай я сама посмотрю. Держи Картера, а то ты его сейчас уронишь, — подсказала Нику Сили.

Ник распрямился и взял Картера обеими руками.

Сили пошарила рукой в боковом кармане сумки и достала оттуда маленькую бутылочку из коричневого стекла.

— Садись на кровать и покрепче держи его, — предложила Сили. — Если он замотает головой, когда я буду давать ему микстуру, он весь испачкается и нам придется начать все сначала.

— Хорошо, давай. — Ник сел на кровать и усадил Картера к себе на колени. — Он опять горячий, и ухо красное. Ничего удивительного, что он раскапризничался. Бедный малыш. Антибиотик подействует быстро. По крайней мере, я на это очень надеюсь.

Сили впрыснула в рот ребенку содержимое пипетки. Картер скорчил рожицу и попытался выплюнуть микстуру изо рта, но, слава богу, почти все лекарство попало ему в горло.

— Примерно через двадцать минут лекарство подействует, — сказал Ник. Прикрыв рот рукой, сложенной в кулак, он зевнул. — Я останусь с ним, а ты, Сили, иди поспи.

— Я бы предпочла остаться в вашей мужской компании, — сказала Сили.

— А я бы предпочел, чтобы ты ушла, — глядя Сили в глаза, жестко потребовал Ник.

— Ты боишься того, что между нами может произойти, пока ребенок будет спать в кроватке? — так же холодно и беспощадно спросила его Сесилия.

— Разве ты еще не поняла? — настаивал Ник.

— Просто спрашиваю. На всякий случай, — сопротивлялась Сили.

— Не хочешь ни о чем мне рассказать? — неожиданно спросил Ник.

— А ты хочешь, чтобы я тебе о чем-то рассказала? — продолжала вредничать Сили. Она явно испытывала его терпение.

Ник закрыл глаза и сжал губы. Когда он заговорил, его голос заскрипел, как гравий под ногами.

— Ты прекрасно понимаешь, чего я хочу, — сказал он. Глаза его по-прежнему были закрыты. — Давай не будем снова возвращаться к одной и той же теме. Уже поздно, Сили. В полночь способность оценивать ситуацию приближается к нулю, не говоря уже о самоконтроле. К тому же Картер наверняка снова проснется в четыре часа. Иди поспи… Как ты думаешь, парень, почему я это сделал? — пробормотал Ник на ухо Картеру, когда убедился в том, что Сили ушла к себе. — Почему я прогнал эту милую женщину? Ведь она мне очень нравится, а я пытаюсь делать вид, что не замечаю ее.

Ник укачивал Картера, и тот в ответ безмятежно посапывал, все тише и тише. Спальню освещал только тусклый свет ночника. Спокойствие и умиротворенность заполнили комнату.

Как хорошо!

Жаль только, что у него нет кресла-качалки. Укачивать ребенка, сидя на краю кровати, не очень-то удобно. Шея и плечи у Ника уже заныли от напряжения.

— Спи, Картер, спи, — говорил он своему племяннику, но карие глаза малыша, не отрываясь, смотрели на него заинтересованно и немного тревожно. — Ты хочешь послушать, что я скажу тебе обо всем этом? — спросил Ник. — Да, я думаю, ты в этом прямо заинтересован.

Ник улыбнулся малышу, потому что ему просто невозможно было не улыбнуться. Картер улыбнулся ему в ответ.

— Отлично, — продолжал Ник. — Все очень просто. Я полагаю, что на нас с Сили обрушилась настоящая буря чувств, о которых мы раньше не подозревали. Когда мы узнали о твоем существовании, с нами произошло что-то невероятное. Казалось бы, это должно было стать концом истории, но не тут-то было. Есть ли здесь какой-то смысл?

Картер снова улыбнулся. Он засыпал и уже не плакал. Ник осторожно сбросил с себя ботинки и закинул ноги на кровать. Он подумал о том, что если он приляжет вместе с Картером, накрывшись теплым легким одеялом, то малыш заснет быстрее.

— Я спал с женщинами только тогда, когда между нами все было просто и ясно, — сказал Ник своему племяннику, когда они вместе улеглись на кровати. — И только тогда, когда мы оба прекрасно понимали, чего мы хотим и как далеко это может нас завести. Дело в том, что секс — это что-то вроде наркотика. Пока тебе это не нужно знать, дружище, но когда-нибудь придется узнать. Секс может исказить твое восприятие мира. Он может заставить тебя думать, что ты понимаешь, что происходит, хотя на самом деле все наоборот. Так случается особенно часто, когда человек еще совсем неопытен, как Сили например.

Картер сладко зевнул.

— Я понимаю, — попробовал оправдаться Ник. — Ты хочешь, чтобы я закруглялся. Но мне хочется поговорить. Впрочем, не стоит беспокоиться. Я уже почти все сказал. Я хочу добавить только то, что я один отвечаю перед всеми. Перед тобой, перед Эллен, перед Сэмом, перед Сили. Я не имею права обещать кому-либо из вас то, что потом не смогу сделать.

Ник закрыл глаза и пытался найти слова, чтобы объяснить Картеру, что же такого особенного есть в Сили. Ник чувствовал рядом тепло маленького тельца. Карие глаза Картера закрылись. Дыхание его стало тихим и ровным. Но прежде чем Картер уснет, Ник должен рассказать ему о своих чувствах к Сили.

Кровать почему-то качалась. Рядом слышались какие-то звуки — непонятные, тихие, счастливые звуки, похожие на бормотание. Затем послышался какой-то легкий стук и громкий женский испуганный возглас. Ник узнал голос и открыл глаза.

Сили прижимала к себе Картера. Она успокаивала его, целуя и покачивая.

Ник выругался.

— Он что, упал с кровати? Я обнимал его, когда мы уснули. Да… я крепко сплю. Он, наверное, проснулся и начал играть, а я спал и ничего не слышал.

— Головой он, слава богу, не ударился, — успокоила Ника Сили. — Он спустился вперед ножками и приземлился на попу. Голова оказалась на полу уже потом. Я вовремя его подхватила.

— Спасибо. Большущее спасибо, Сили, — сказал Ник. — У меня сейчас сердце из груди выскочит. Кто бы мог подумать, что моя кровать — крутой обрыв высокой скалы, с которого можно упасть и разбиться.

— Когда в доме появляется ребенок, на многие вещи приходится смотреть иначе. Нужно многое обдумать, — согласилась Сили.

Да… им обоим было о чем задуматься.

О будущем Картера.

И еще об одной вещи.

О том, что произошло между ними этой ночью.

Сили и Ник посмотрели друг другу в глаза.

То, что между ними почти произошло, было очень важно для них обоих. Сесилия попыталась сделать это с беззастенчивой соблазнительностью профессиональной секретарши, но ее робкая порочность заставляла его трепетать каждый раз, когда он вспоминал об этом.

По тому, как Сесилия смотрела на него. Ник понимал, что она все еще думает о прошедшей ночи, но он не знал, как она к этому относится.

— Я позвоню Эллен сегодня утром. Нужно рассказать ей о том, как у нас идут дела, — сказал Ник. Он хотел уйти от опасного разговора об их с Сесилией отношениях, внезапно ощутив, что сейчас для него Картер менее опасная тема, чем Сили. И когда только это с ним могло произойти? — Я спрошу ее, не звонила ли она сюда вчера вечером, пока мы были в больнице.

— Ты расскажешь ей о том, что у него болело ухо?

— Когда она приедет, чтобы забрать Картера. Не хочу беспокоить ее понапрасну. Сегодня утром он прекрасно себя чувствовал. Он крепко спал даже после того, как кончилось действие обезболивающего лекарства. Наверное, антибиотик уже сделал свое дело.

— Мы должны дать ему еще после завтрака, — напомнила Сили.

Они все вместе завтракали на кухне. Утреннее солнце наполняло комнату радостью. Майский денек обещал быть замечательным. На небе не было ни облачка, и воздух прогрелся почти по-летнему. Через недельку-другую наступит настоящее лето. Это произойдет, как всегда, неожиданно.

Ник позвонил брату. Сэм пообещал, что заедет попозже и они вместе пойдут в парк. Сили вполуха слышала их телефонный разговор и поняла, что Сэм очень хочет увидеть своего племянника, но пока совсем не готов говорить об усыновлении, которого так хочет Эллен Дэвис.

Поговорив с Сэмом, Ник решил, что они втроем должны переместиться на просторную открытую террасу во внутреннем дворике, который выходил на южную сторону. Сили и Ник продолжали потягивать кофе и лакомиться свежей выпечкой, а Картера посадили на одеяло под солнышком и обложили со всех сторон подушками. Малыш играл со своими игрушками, а взрослые тем временем потихонечку заканчивали свой поздний воскресный завтрак.

Когда игра утомила Картера, он развалился на одеяле и начал перекатываться с животика на спинку, затем стал капризничать. Ник и Сили, несмотря на неопытность, сразу же поняли, в чем дело. Ребенок хотел спать.

— Я отнесу его наверх, — предложила Сили.

Она немного задержалась наверху, чтобы поменять Картеру подгузник и уложить его в кроватку, затем спустилась вниз и обнаружила, что Сэм уже приехал.

Братья сидели в кабинете у Ника. Сквозь приоткрытую дверь Сили услышала, как Сэм говорил что-то об адвокате. Она сразу поняла, что речь идет о разводе Сэма и Марисы. Разговор был очень личным, и мешать братьям не стоило. Сили снова поднялась наверх, взяла с книжной полки детективный роман и вернулась на террасу, чтобы еще немного побыть на солнышке.

Картер спал до полудня. Когда ребенок проснулся, Ник принес его вниз.

— Bay! — восторженно воскликнул Сэм, увидев малыша.

Сили вернулась с террасы в дом. Сэм был взволнован. Эмоции захлестнули его.

Братья всегда были близки друг другу. Сейчас с ними был еще и Картер, их племянник. Сесилия почувствовала себя лишней. Здесь она больше не была в безопасности. Сэм мог поинтересоваться у Ника, почему тот попросил ее заменить заболевшую няню, почему он снова не позвонил в агентство. Она не хотела, чтобы он расспрашивал их об этом или сказал что-нибудь Кайле.

— Держи его, братишка, — сказал Ник. Он хотел, чтобы брат сосредоточился на чем-то приятном и действительно достойном внимания.

— Я не знаю, как, — растерянно произнес Сэм.

— Невелика премудрость. Ты научишься, и значительно быстрее, чем думаешь. Поверь мне. Я имею дело с этим ребенком всего сутки — и уже раздаю советы! Так что с некоторых пор я большой знаток детей.

— Ловлю тебя на слове, Ник, — громко произнесла Сили, приближаясь к ним.

В руке она все еще держала детективный роман, который читала на террасе.

— Что ты хочешь этим сказать? — попытался уточнить Ник. Он был немного встревожен.

— Если ты такой знаток детей, я тебе здесь больше не нужна. Прошлая ночь была не из легких. Вы с Сэмом давно не виделись и хотите побыть вместе. Картер поддержит вашу мужскую компанию. — Сили замолчала и потом добавила: — К тому же… Ну, ты же знаешь… Завтра начинается новая рабочая неделя. Мне нужно кое-что сделать дома.

— Вымыть голову, например? — предположил Ник. В глазах у него блеснул злой огонек.

— Да, и это тоже. — Сили с вызовом посмотрела на него. — Я могу одолжить у тебя эту книжку?

— Если пообещаешь мне вернуть ее, как только она мне понадобится. Ну, скажем, сегодня в полночь.

— Картер сегодня не проснется. Но даже если это и произойдет, ты не хуже меня знаешь, что делать. Может быть, Сэм останется сегодня на ночь?

— Я тоже кое-что должен сделать к понедельнику, — сказал Сэм, нахмурившись. — Мой адвокат сказал мне, что мне нужно все продумать… — Сэм запнулся, вспомнив, что Сили не имеет никакого отношения к их с Марисой разводу. — Впрочем, я потом скажу тебе об этом Ник. Сили… извини… Просто я не хочу докучать тебе всякой ерундой.

— Все в порядке, Сэм. Я понимаю.

Сесилия поспешила наверх, чтобы собрать вещи. Когда она упаковала свою сумку, в дверях появился Ник. Сердце запрыгало у нее в груди. Сегодня он не успел побриться. Щеки и подбородок покрывала легкая щетина. В джинсах и серой футболке он выглядел очень по-домашнему. Они смотрели друг на друга с противоположных сторон комнаты, но даже на таком расстоянии чувствовали притяжение друг к другу.

— Спасибо за то, что осталась на ночь, — сказал Ник.

— Да… Мне кажется, что вам с Сэмом необходимо побыть наедине.

— Это я говорю, потому что ты уходишь, а не потому что остаешься.

— Я рада была помочь тебе и осталась бы еще, но теперь у тебя есть Сэм. Он поможет. Не стоит меня благодарить.

— Я так хочу, — сказал Ник.

— Мне было бы проще, если бы ты не благодарил меня.

— Я не нуждаюсь ни в чьих указаниях. Да, кстати, я учту это время как рабочее и оплачу его тебе.

— Нет! — Сили почувствовала, как ее щеки вспыхнули огнем, а сердце упало вниз, словно тяжелый камень. — Я не хочу этого. Ник!

Сили задело то, что Ник предложил оплатить ее помощь. Она знала, почему ей больно, и знала, почему Ник предложил ей деньги. Сейчас они слишком по-разному смотрели на вещи. Не было ни малейших признаков того, что Ник хочет что-то в себе изменить.

— Я знаю, что ты не хочешь этого, — серьезно сказал Ник. — Но ты здесь ни при чем. Это касается только меня. Позволь мне отнести твою сумку в машину. В понедельник приходи на работу к полудню.

— Увидимся в понедельник, братишка, — сказал Сэм, садясь в машину. — Желаю тебе хорошо провести остаток выходного дня.

— Ну вот, мы с тобой и остались одни, малыш, — сказал Ник Картеру после того, как Сэм уехал.

Было уже поздно. После того как братья съели на ужин одно из замороженных блюд домработницы Пег, времени поиграть с ребенком уже не осталось. Картера нужно было готовить ко сну. Ник дал малышу антибиотик. Нужды в обезболивающем, судя по всему, уже не было.

Так… Что там нужно еще сделать перед тем, как уложить ребенка спать? Ник задумался.

Искупать его, раз. Поменять подгузник, два. Поменять одежду, три.

После ужина ползунки Картера были сплошь покрыты пятнами от морковного пюре. Ах, да! Эллен говорила, что Картер любит, когда ему на ночь рассказывают сказку. В свои пять с половиной месяцев Картер был удивительно живым и красивым ребенком.

В душе у Ника шевельнулось чувство гордости. Это чувство было похоже на просыпающееся от спячки животное. Оно пугало Ника. Он не отказывался принимать участие в судьбе Картера, но хотел, чтобы это участие было тщательно дозировано. Сегодня вечером Сэм кое-что сказал по поводу своего брака. Это перекликалось с теми чувствами, которые Ник испытывал к Картеру. Сэм спросил брата:

— Ты никогда не задумывался о том, что мама с папой слишком поздно взяли нас к себе? Не было ли чего-то такого в жизни, что было для нас потеряно навсегда? Не пропустили ли мы первых, самых важных, уроков любви? Не слишком ли наши родители оберегали нас? Может быть, им стоило рассказать нам и о том, что не все люди бывают такими же добрыми, как они?

Да, конечно. Ник задумывался над этим.

Он часто вспоминал о том, что Эллен рассказывала о Джейн и их родной матери. Впервые за всю свою жизнь он пытался вспомнить о том, что было в детстве до того, как их с Сэмом усыновили. Раньше Ник гнал эти воспоминания прочь. Воспоминаний было не так много, и они были расплывчатыми и вселяли в душу хаос и непредсказуемость. Это чувство пропитало все его существо. Он жил в постоянном страхе, боялся потерять стабильность и достаток, в котором сейчас жил.

Любовь — самое непредсказуемое чувство на свете. У нее столько разных проявлений! Она может стать всепоглощающим безумием, а потом исчезнуть без следа. Любовь может испугать. Иногда она бывает тоскливой, мучительной и даже невыносимой.

Ник хотел дождаться настоящей любви. Он наивно полагал, что это чувство можно купить в дорогом магазине аккуратно упакованным и быть абсолютно уверенным в том, что эта упаковка не порвется в самый ответственный момент. Неужели это неправильно? Неужели это невозможно?

Ник взял Картера на руки и понес в ванну. Вчера вечером Ник и Сили купали малыша вместе, но сегодня он чувствует себя уже намного увереннее. Раз Сили ушла, Нику придется сделать это одному. Ник понимал, что не имеет ни малейшего представления о том, как купают малышей. Впрочем, конечно, и дураку понятно, что сначала с ребенка нужно снять одежду, искупать, потом снова одеть.

Войдя в ванную комнату. Ник огляделся. И где же здесь можно искупать малыша? Ник посмотрел в зеркало, увидел там себя и Картера и улыбнулся.

— Хороши же мы с тобой! — сказал он малышу. — Что же мы будем делать, парень? Можно мне посадить тебя в эту ванну? Могу ли я намылить тебя этим мылом? Вдруг это навредит твоей коже? Простишь ли ты меня, если это будет самая отвратительная ванна в твоей жизни? Надеюсь, что простишь. Ты ведь у нас гибкий и терпимый человек. И абсолютно спокойный.

Через пятнадцать минут вся ванная комната была залита водой. Ник достал из ванны самого смешливого и самого вертлявого малыша во вселенной. Он поднял его, чмокнул в мокрый животик и сказал с чувством:

— Знаешь что? Мне почему-то очень жаль, что понедельник наступит так скоро.