Любви много не бывает!

5. «Нити. Спаси меня» Татьяна Ветрова

Эта история началась задолго до сегодняшнего дня.

Мы с мамой возвращались от бабушки, смеялись и с любопытством разглядывали наших новых соседей по лестничной площадке. Наша соседка, баба Зина, умерла, а внуки единогласно решили продать ее квартиру. И вот… новые жильцы тут как тут. Выгружали вещи из большого белого буса, на боку которого красовалась ярко-зеленая надпись «Грузоперевозки».

— Ричи, ко мне. — Я повернула голову в право и увидела парня, а рядом с ним золотого цвета ретривера. Он был настолько красив, что я остановилась. Стояла, смотрела на него и не могла отвести глаз.

— Нюсь, ты в порядке? — поинтересовалась мама, поправляя мой хвостик.

— Он такой красивый, — восхищенно выдохнула я.

— Кто? Мальчишка? — насмешливо поинтересовалась мама. — Нюсь, рано нам еще думать о мальчиках.

— Да нет же, — замахала головой я. — Пес.

Молча всучила в мамины руки пакет с пирогами и побежала к самому лучшему парню на свете. Остановилась в двух шагах от него, сцепила пальцы в замок и уставилась как на восьмое чудо света.

— Нравится? — дружелюбно поинтересовался хозяин пса.

Я закивала, плотно сжав губы.

— Его зовут Ричи, — сказал парень, потрепав пса за ухом. Тот довольно заскулил и, блаженно прикрыв глаза, склонил голову. Было видно, что пес кайфует. — Риччи, а это… — парень посмотрел на меня, молча интересуясь, кто я такая.

— Наташа. Можно просто Нюся.

— Нюся, подойди, — любезно разрешил мой новый сосед. — Погладь его, не бойся.

Я протянула руку, коснулась золотистой шерстки и ахнула. Пес был такой… такой… мягкий. Так и хотелось обнять его, прижать к себе и не выпускать.

— А как тебя зовут? — спросила я, отрывая взгляд от пса и смотря на парня.

Он тоже был красивый. Высокий, подтянутый, видно, что спорт уважал. Волосы темные, глаза зеленые, словно травка весенняя. Да, он был красив. И старше, намного старше.

— А я Никита. Можно просто Ник.

— Просто Ник, а разреши мне дружить с твоим псом? — попросила я, понимая, что со мной такой взрослый парень вряд ли будет дружить.

Мальчишка рассмеялся, а я залюбовалась ямочками на его щеках.

— Это ты у Ричи спрашивай, — сказал он, вставая. Все это время парень сидел на корточках и держал в руке мячик. — Он сам выбирает себе друзей.

— Ричи, — я обратилась к псу и протянула руку, касаясь его за ухом так, как делал его хозяин несколькими минутами ранее. Почесала, дождалась, когда он потянется ко мне, и спросила: — Будем дружить?

Пес счастливо затявкал, а я, счастливая и удовлетворенная, побежала в сторону подъезда, около которого все это время стояла мама и смотрела на нас с улыбкой.

С того дня, как в наш дом заселилась семья Авериных, моя жизнь круто изменилась. У меня, двенадцатилетней девчонки со смешными хвостиками и скобками на зубах, появился лучший друг — золотистый ретривер по имени Ричи. Я часто гуляла с ним, пыталась заниматься, но, увы… со мной пес любил играть в мячик и догонялки. Команды он выполнял только те, что напрямую шли от хозяина. То есть Никиты. А он… он был студентом-старшекурсником и не всегда находил время на Ричи. Но я видела, как сильно он любил своего лохматого друга, с каким огромным удовольствием проводил с ним время.

Мы были друзьями.

И даже несмотря на то, что со временем у Никиты появилась девушка, которой я не понравилась с первого взгляда, мы все равно оставались друзьями. И даже разница в возрасте не стала преградой для нас.

Ей стала авария, которая навсегда изменила наши жизни.

Это случилось дождливой осенью.

Никита и Антонина Владимировна возвращались домой, когда внезапно хлынул дождь. Плохая видимость стала причиной аварии, которая унесла жизнь веселой женщины, мамы и любимой жены. Антонина Владимировна скончалась на месте, а Никита повредил позвоночник и навсегда запер себя в четырех стенах. Отгородился от друзей, семьи. Расстался с любимой девушкой.

Он никого не хотел видеть, долгое время в смерти мамы винил себя и не мог принять то, что это стечение обстоятельств, что его вины нет.

Никита подпускал к себе только отца, любимого ретривера и приходящую нянечку…

Мы не общались больше года. Я пыталась, правда пыталась, но он кричал, швырял в меня то, что первым попадалось под руку. Отказывался не только разговаривать, но и смотреть в мою сторону.

А затем случилось это…

Дядю Костю на несколько дней отправили на конференцию в соседнюю область, а приходящая нянечка неудачно упала и сломала ключицу. Новую найти не успели. Было принято решение, которое, естественно, не понравилось Никите, чтобы моя мама и я присматривали за ним, пока не вернется дядя Костя или пока он не найдет нянечку.

Я изо всех старалась сил лишний раз не маячить у него перед глазами. Но Ричи, наш любимый пес, при виде меня гавкал так громко, что, наверное, слышали все соседи. Я просила его быть тише, скромнее, но куда там. Цапнув за рукав, он тащил меня в комнату парня. В один из таких дней Никита психанул, пожурил пса и попросил меня приготовить ему сырники.

Мы подружились. Снова.

Нет, мы не общались, как раньше, но он больше не отталкивал меня…

И все равно я приходила к нему, тянулась, как цветочек к солнышку. Со временем он начал сдавать позиции, понял, что я никуда не денусь. Потому что не смогу… Уйти, оставить его одного.

А потом… он вдруг отстранился.

Я начала замечать, как с каждым днем Никита все больше уходил в себя. Было ощущение, что его что-то терзает, мучает изнутри, но он не может поделиться этим.

Было обидно, но я терпела.

Терпела, потому что любила этого невыносимого, безумного красивого мужчину. Меня не смущало инвалидное кресло, не злило то, что с Ричи я гуляла одна, а он, замуровавшись, сидел в своей комнате.

Я просто любила, а он… не замечал.

*****

— Ник, — крикнула я, отпирая дверь квартиры и впуская в полумрак пса. — Ричи, стой. Лапы, забыл? — проворчала я, включая в коридоре свет и разуваясь. — Идем, — махнула рукой в сторону ванной.

Ричи был умным псом, схватывал команды на лету. Мы быстро помыли лапы, привели себя в порядок и отправились на кухню. Готовить ужин. Дядя Костя сегодня в ночь, а это значит, что парни были на мне, потому что и моя мама сегодня тоже в ночь. Они оба работают в больнице. Он — врач-анестезиолог, которому не под силу поставить на ноги родного сына, а моя мама — медсестра, которая до сих пор верит в Ника.

— Ричи, ешь, — насыпала в миску сухой корм и, взяв в руки поднос с горячим ужином, отправилась в комнату Ника.

Я открыла дверь, нырнула в такой уже привычный полумрак и остановилась в проходе. Поморгала, позволила глазам привыкнуть к темноте и направилась в сторону письменного стола. Поставила поднос, потянулась к ночнику и щелкнула выключателем. Тусклый свет окутал комнату, зацепил сгорбленную фигуру парня у окна.

— Долго планируешь так сидеть? — сказала я, хватая с подноса круассан с клубничным джемом и забираясь с ногами на диван. — Для звезд еще рано, а больше там нет ничего интересного.

Ник усмехнулся как-то грустно, повернулся ко мне.

— Тебе не надоело? — хрипло поинтересовался он.

Я прикрыла глаза и замотала головой. Мне никогда не надоест приходить в эту квартиру и видеть парня, знать, что он жив и с ним все в порядке.

Мне было шестнадцать, когда я сообразила, почему мне так некомфортно находиться рядом со взрослым парнем. Сейчас мне девятнадцать, и знаете? Ничего не изменилось. Мне по-прежнему некомфортно. Стоило ему посмотреть на меня как-то по-особенному, как я тут же заливалась краской и продумывала план побега.

— Ты же знаешь, что нет, — ответила я, запихивая в рот последний кусочек и нащупывая под подушкой пульт от телевизора. — Что будем смотреть?

— Не знаю, — задумался Ник. — Давай комедию.

Я включила первую попавшуюся комедию, помогла Никите перебраться на диван и устроилась у него под боком с мыслью, что вот посмотрю немного фильм и побегу к себе домой.

До дома я так и не добралась.

Впервые за время нашего общения я уснула в кровати парня. И проснулась тоже…

— Доброе утро, соня, — прошептал хриплым ото сна голосом Ник. — Пора вставать.

Я вздрогнула, а затем зажмурилась. Прижала к себе угол одеяла, уткнулась в него носом и застонала. Ну как так-то? А потом подумала, что лучшая защита — это нападение, и стала защищаться.

— Почему не разбудил? — наехала на парня я.

— Не хотел, — ответил он, приподнимаясь на локтях и отворачиваясь. В этот момент мне стало обидно. Я прикусила губу и нехотя начала выбираться из постели парня. — Беги в ванную, пока я буду покорять крепость в виде этого дебильно кресла.

— Ни-и-ик, — с укором сказала я и покачала головой. — Дурак, блин.

— С тебя завтрак. Сырники хочу, — сказал он, улыбаясь такой теплой и жизнерадостной улыбкой, что я замерла. Так и не донесла ногу до пола. — Нюсь, я реально сырники хочу.

Я рассмеялась, спрыгнула с дивана и помчалась в ванную, приводить себя в порядок. С лица не сходила глупая улыбка, а тараканы в голове устроили пир. «Он хочет сырники!» — кричали они один за другим. Прикусив губы, умылась холодной водой, вытерла насухо лицо и поспешила на кухню.

В дверях столкнулась с Ником, подержала дверь, дождалась, когда он заедет, и с чистой совестью помчалась на кухню. Приготовила любимые сырники Никиты, заварила чай с апельсиновой цедрой и стала ждать.

Пять минут…

Десять…

В общей сумме Никита отсутствовал больше тридцати минут.

Этот факт до чертиков пугал.

— Ник, — закричала, стуча кулаками по двери. Слишком долго он отсутствовал, такого еще никогда не было. — Никит, все хорошо? — спросила я, волнуясь и прижимаясь к дверному полотну ухом.

— Еще пять минут, — приглушено донеслось до меня.

Я никогда не была дурой, быстро смекнула, что пора валить обратно. Уселась на свой стул, уставилась на дверь ванной и стала ждать. Про себя отсчитывать секунды, минуты.

— Ты странный. Все хорошо? — спросила я, когда Никита занял свое место.

— Да, нормально, — нахмурившись, произнес он. — Все в порядке. Не волнуйся.

Завтрак прошел в тишине. И она не была уютной, как раньше, если терялась нить разговора и мы просто улыбались друг другу. Нет, в этот раз все было по-другому.

Никита снова отстранился, закрылся.

— Я домой, потом забегу за Ричи, — сказала я, вытирая тарелку и убирая ее в шкаф.

Ник кивнул и молча продолжил пить чай.

Я тоже ничего не сказала. Повесила полотенце на ручку шкафчика и ушла. Молча и обиженно.

Зашла в пустую квартиру, вздрогнула от холода. От того, что в квартире сегодня никто не ночевал, никто не включал отопления, было неприятно. Я, как растение, люблю тепло и уют. А тут… я быстро забежала в комнату, переоделась и собрала рюкзак — запихнула то, что лежало на столе.

Заперев квартиру и спрятав в потайном кармане ветровки ключ, я позвонила в дверь напротив. Если верить времени, то дядя Костя должен был уже прийти. За дверью послышался шум, дядя Костя отпер дверь. Я улыбнулась, поприветствовала его и, поманив к себе лающего от счастья пса, отправилась на утреннюю прогулку.

— Ричи, ко мне, — я позвала пса к себе спустя тридцать минут веселой уличной беготни. — Нам пора, а то я опоздаю на пары.

Вернула Ричи старшему хозяину и, попрощавшись до вечера, побежала на пары. День был насыщенный, я чудом умудрилась сдать экономику, которую не только не понимала, но и терпеть не могла. Но делать было нечего, приходилось заставлять себя учить. Вышло плохо — в зачетке стояла тройка. Зато по другим предметам были четверки и пятерки. Удовлетворившись полученным результатом, я решила побаловать себя… и Ника. Забежала в кондитерскую, купила наши любимые круассаны и поспешила домой.

— Мам, я дома, — сказала я, разуваясь и забегая в кухню. Именно оттуда доносились звуки готовки и витали в воздухе невероятно вкусные ароматы. — Что на обед? Пахнет вкусно.

— Борщ с кислой капустой и твоя любимая шарлотка, — сказала мама и чмокнула меня в щеку.

— По-цветаевски? — довольно облизнулась я. — Я буду, только переоденусь.

Быстро переодевшись, я вернулась к маме.

— Это ты взяла Нику? — кивнула мама в сторону коробки из кондитерской. Там лежали свеженькие круассаны с клубникой и шоколадом. Любимое лакомство Никиты.

— Ага, — устало вздохнула я. — Он отказывается от обследования.

Никита давно уже не верил в чудо, смирился с тем, что навсегда останется в инвалидном кресле. Только мы… продолжали верить и надеяться.

— В смысле отказался? Я видела их утром, они как раз собирались в больницу.

Я подняла голову и уставилась удивленным взглядом на маму. Она не врала. Говорила правду, но как такое возможно? Два дня назад Никита чуть ли не кричал, возмущаясь тем, как все достали его с повторным обследованием. А тут…

— Я скоро, — сказала я, хватая коробку с вкусняшками и вылетая на лестничную площадку.

Нажала на звонок. Один раз. Второй. Застучала по двери кулаком. Мне не терпелось увидеть Никиту и услышать лично от него, что это правда.

Дверь открыл дядя Костя.

Я замерла, нахмурилась и шагнула в квартиру. Меня смутило настроение дяди Кости — он улыбался. Так, как давно этого не делал. Неужели все правда?! Ричи увидел меня, заскулил и, хлюпнувшись на попу, застучал по полу хвостом. Я присела на корточки, потрепала его за ухом.

— Все хорошо? — спросила я, оглядываясь на счастливого мужчину.

Дядя Костя кивнул, я подпрыгнула на ноги и обняла его. Он обнял в ответ, словно я родная дочь, а он… папа.

— Иди к нему, — дядя Костя подтолкнул меня в сторону комнаты Никиты, отворачиваясь и пряча взгляд. — Он не ждет тебя, но ему полезна будет встряска, — хохотнул и скрылся на кухне.

Недолго думая, я открыла дверь и замерла. Распахнула от удивление глаза и рот, уставилась на парня. Он сидел за письменным столом, работал. Но при этом в его комнате были распахнуты шторы и включен свет.

— Никит, — позвала я парня.

Он напрягся, сжал ручку. Та хрустнула, он как-то горестно усмехнулся и отбросил ее в сторону. Я подошла, поставила на край письменного стола коробку с круассанами и, сама не понимаю как, но я уместила свою пятую точку на подлокотник его кресла. Обняла за шею парня, уткнулась носом в макушку и вдохнула.

Боже, я с ума сходила от того, как он пах.

И от того, что я творила…

— Нюсь, вот скажи мне, сколько в тебе еще осталось сил?

Я непонимающие уставилась на парня. Он грустно усмехнулся, а потом мне показалось, что он заглянул в самую глубь меня. На секунду подумалось, что он говорит о нас, правда, с чего бы это? Мы ведь просто друзья.

— Много, — ответила я, переводя взгляд на экран ноутбука. После аварии Никите пришлось осваивать веб-дизайн и все, что связанно с графикой. Сказать честно, у него хорошо получалось. Мне нравились его работы, он подходил к ним с душой. — Очень много.

— Я боюсь, что ничего не получится, — прошептал он, обнимая меня за талию и головой прижимаясь плечу. — Страшно снова ложиться под скальпель, а потом гадать.

— Все обязательно получится, — сказала я, целуя темную макушку парня. — Я принесла твои любимые круассаны. Будешь? — взглянула на него с улыбкой.

Мы никогда еще не были так близко, как сейчас. Прикосновение кожа к коже, одно дыхание на двоих…

— А если нет?

— Я не оставлю тебя, — вырвалось у меня, прежде чем я сообразила, что сказала. — Мы же друзья, — отмахнулась я и потянулась за коробкой.

— Да, конечно, — грустно усмехнулся Ник.

— Посмотрим что-нибудь? — спросила я, доставая из коробки круассан с клубникой.

— Давай.

Я забралась диван, по привычке помогла Никите. Он не сопротивлялся, на удивление, принимал мою помощь с улыбкой на лице. Мне ничего не оставалось, кроме как гадать. Что случилось?

Никита устроился рядом со мной. Слишком близко. Повернулся ко мне лицом и поинтересовался:

— Мне кажется, или наши предки мутят?

Я поперхнулась водой, которую пила. Уставилась на парня обезумевшим взглядом. Этого нам еще не хватало, ага.

— С ума сошел? — выпалила я. — Я против!

— Почему? — насмешливо спросил он. — Со смерти мамы прошло много лет, отцу одному тяжело. Знаешь, я бы не стал возражать.

— Почему?

— Потому что, когда мы выпорхнем из родительского гнезда, наши предки не останутся одни. А почему против ты?

— Да потому что… потому что… — посмотрела на него и призналась в том, чего боялась больше всего на свете. — Тогда мы будем сводными братом и сестрой.

— Так это же здорово, — с грустью выдал парень.

— Нет, не здорово, — покачала головой я и уставилась на пестрящую на экране картинку. — Давай смотреть, а?

— Давай.

Чудо, но я снова уснула.

*****

Сон был прекрасен.

Я нежилась в горячих и таких родных объятиях, что не хотелось просыпаться. Терять то, что принадлежало мне во сне. Мне было настолько хорошо, что…

Я резко распахнула глаза, до боли прикусила губу и задержала дыхание. На моем животе покоилась мужская рука. Она была такой горячей, что на секунду мне показалось, что останется ожог. Признаться честно, я испугалась. В ту же секунду мне захотелось сбежать, скрыться, сделать хоть что-нибудь, только бы он не видел меня.

Я пошевелилась, тело позади меня напряглось, недовольно засопело. Через минуту я еще раз пошевелилась, рука, лежавшая на моем животе, дрогнула. Задержав дыхание, я замерла. Мужская рука пришла в действие — погладила живот, почти добралась до груди. Мое дыхание сбилось, я тяжело задышала. Понимала, что вот она — моя мечта. Лежит за спиной и вроде как оказывает знаки внимания. А еще…

— Поспи еще немного, а, — прошептал хрипло Ник и поцеловал за ухом. Поцеловал в такое место, что по телу в разные стороны побежали мурашки. Я задрожала. — Мне так хорошо, когда ты рядом.

Спустя минуту я не выдержала, повернулась лицом к объекту своим мечт. Никита спал, ну, или делал вид, что спал. Я задумчиво нахмурилась, в моей голове не укладывалось происходящее. А потом внезапно меня осенила мысль — раз не прогнал, значит, все хорошо. И тогда я немного расслабилась, позволила себе эту роскошь. Протянула руку, подушечками пальцев коснулась колючей щеки, шрама, спрятанного в брови, носа и пухлых губ.

Никита резко распахнул глаза. Я вздрогнула и отдернула руку.

— Ты не хочешь, чтобы мы были сводными, да? — спросил он, улыбаясь. Его глаза светились счастьем. Впервые за долгое время.

— Нет, не хочу.

На мой ответ Ник приглушено рассмеялся, притянул меня ближе к себе и коснулся своими губами моих. Я растерялась, это был мой первый поцелуй. Мне было страшно сделать что-то не так, оказаться в его глазах неумехой. Поэтому, собрав все мысли в кучу, я начала отвечать. Двигала губами интуитивно, но не идеально. Ник словно почувствовал, отстранился.

— Только не говори, что ты никогда не целовалась? — удивленно выдохнул он, заглядывая в мои глаза.

Мне было так стыдно, что сил хватило только на то, чтобы кивнуть и с головой нырнуть под одеяло.

Увы, я не только никогда не целовалась, но еще и на свидания никогда не ходила. В моей жизни было только два парня: тот, что лежал на против и улыбался, и тот, что жалобно скулил под дверью и просился на прогулку.

— Нюсь, — приглушенно рассмеявшись, Ник стащил с меня одеяло и прошептал, смотря в глаза: — Теперь я точно не допущу, чтобы мы стали сводными.

Я не поверила своим глазам. Заморгала, засмущалась, а потом, когда Никита снова поцеловал меня, окончательно расслабилась и отпустила себя.

*****

Дни сменялись неделями, недели месяцами, а месяцы г… нет, год еще не прошел.

Но за это время я переехала к Никите. Переехала и не сразу заметила, что дядя Костя переехал к моей маме. Никита оказался прав — у наших родителей был роман. Мы за них порадовались, поблагодарили, что они приняли нас как пару, и с головой окунулись в отношения. Учились вместе жить, делить быт. Параллельно я училась в университете, Никита работал и усердно занимался. Внимательно слушал врачей.

Новогодние праздники мы дружной семьей провели за городом. Там, среди белоснежных сугробов, величественных сосен и фейерверка над головой Никита сделал мне предложение. Я согласилась. Даже не думала, а что, если… Я знала, что, даже если у нас ничего не получится, если Никита никогда не встанет на ноги, я все равно его не брошу. А по приезде домой Никита собрал вещи и на два месяца отправился в реабилитационный центр. Тем же вечером я обнаружила на тесте две полоски.

И ничего не сказала Никите.

Решила сделать сюрприз. Рассказать в день нашей свадьбы.

Восьмого марта.

*****

— Ты такая красивая, — сказала мама, поправляя на мне фату и украдкой утирая слезы.

Я стояла в самом центре гостиничного номера, смотрела на свое отражение на дверце шкафа и улыбалась. Я правда была красивой. В белоснежном платье, с открытыми плечами и фатой… я влюбилась в нее сразу. Шелковый фатин с россыпью жемчужин напоминал меня саму. Я столько лет пряталась в ракушке, боялась открыть свои чувства мужчине. А оно вон как… взаимно оказалось.

Я обернулась к ней, обняла за плечи и прошептала:

— Спасибо, что принимаешь его таким, какой он есть. Он лучший, — прошептала я, смахивая слезы. — Для меня лучший.

— Я знаю, солнышко, — хохотнула мама, отстраняясь. — Поняла это еще в первый день, когда ты помчалась знакомиться с ним.

— Я бежала к псу, — воскликнула я, смеясь.

— Ты бежала к нему, просто в силу своего возраста не понимала этого.

Я нахмурилась, задумалась. А ведь мама права. Сначала меня привлек красивый голос парня, затем он… Ричи я увидела в последний момент.

— Возможно, да. Ты права.

— Нам пора, — сказала она, направляясь на выход.

Мама. Самая родная и любимая. Именно она стала тем человеком, что повел меня к мужчине, которого я любила большего всего на свете и от которого ждала ребенка.

Я шла, затаив дыхание. Смотрела на него, улыбалась, словно ненормальная, и чувствовала, как по щекам катятся солено-сладкие слезы безумного счастья. Вот же… гормоны.

— Готовы ли вы, Никита Константинович, взять в жены Наталью Владимировну? Любить и…

— Подождите, — сказал Никита, взмахом руки прекращая церемонию.

Когда Никита остановил церемонию, я очень сильно напряглась. Первая мысль — неужели передумал. Но вместо этого Никита просто взял и встал с кресла. Медленно, превозмогая боль, подошел ко мне. Подушечкой большого пальца стер слезы, которые крупными каплями стекали по щекам, и коснулся подбородка. Заставил посмотреть на него.

Все это время я смотрела на его ноги и улыбалась как дурочка.

— Сюрприз, дорогая, — сказал он, целуя меня. — Ах да. Я согласен.

— Прекрасно. Согласны ли вы, Наталья Владимировна, взять в мужья Никиту Константиновича? Любить и…

Я рассмеялась, взмахнула рукой, умоляя церемониймейстера остановиться. Никита усмехнулся, приподнял в удивлении бровь и тихо, так чтобы слышала только я, спросил:

— У тебя тоже сюрприз?

Я кивнула.

— Ты будешь папой, — сказала я, целуя самого лучшего мужчину на свете. — И да, я согласна.