Любящая

28

На следующее утро по дороге в галерею Беттина обдумывала предложение Джона. Чего же еще ей надо? Почему она не пришла в восторг? Потому что, ответила она сама себе, ей хочется не только мужа и детей, ей нужно нечто большее. Она хотела обрести себя, Беттину, девушку, утраченную во время нескончаемой перемены мест и фамилий. Она должна обрести себя, не то станет слишком поздно.

Беттина затормозила у светофора. Она вновь и вновь вспоминала, какие несчастные глаза были у Джона, когда она сказала, что со свадьбой торопиться не стоит. Но ведь и правда не стоит. По крайней мере, ей. Как же тогда пьеса? Если она сейчас выйдет замуж, она так и не напишет ее, став миссис Джон Филдз и все свое время посвящая мужу. Не этого она хотела, она хотела… Сзади раздались нетерпеливые автомобильные гудки. Беттина вспомнила, где она, и тронулась с места. Однако она вела машину невнимательно, едва глядя на дорогу. Она все вспоминала несчастные глаза Джона, когда сказала… Вдруг что-то ударило в бампер, и Беттину вывел из задумчивости пронзительный женский крик. Она испуганно надавила на тормоз и, по инерции подавшись вперед, натянула ремень безопасности. Вокруг уже собиралась толпа. Все смотрели на нее и на… На что же они смотрели? Господи, двое мужчин склонились над кем-то, лежавшим прямо перед ее машиной. Она не могла хорошо рассмотреть, над кем. Что произошло? Господи, не может быть… Она не…

Бросившись к пострадавшему, она увидела, что это — мужчина чуть за сорок. Он неподвижно лежал на асфальте.

От ужаса у нее перехватило дыхание. Беттина опустилась на колени рядом с ним, с большим трудом сдерживая слезы. То был хорошо одетый человек, в черном деловом костюме. Его атташе-кейс раскрылся, и содержимое валялось рядом.

— Боже мой, что я наделала… Могу я чем-нибудь помочь?

Полиция, почти мгновенно подъехавшая к месту происшествия, была корректна и сдержанна. Скорая помощь прибыла лишь через пять минут после приезда полиции. Пострадавшего увезли. Полицейские занесли в протокол имя и фамилию виновницы несчастного случая, номер водительских прав и опросили свидетелей, также тщательно записав их имена и показания. Протокол составлял молодой, совсем мальчишка, полицейский-левша.

— Вы принимали сегодня утром транквилизаторы, мисс? — спросил юный полицейский.

Беттина отрицательно покачала головой и высморкалась в платок, который извлекла из сумочки.

— Нет, не принимала.

— Один из свидетелей утверждает, что стоял рядом с вами несколько минут назад у светофора, и вы выглядели, — он посмотрел на Беттину с извиняющимся видом, — «Одурманенной».

— Я не… Я просто задумалась.

— Вы были расстроены?

— Да, то есть нет, не помню. Я не знаю. — Трудно рассказать обо всем, особенно для протокола. Беттина была потрясена случившимся. — Он поправится?

— Об этом можно будет судить после врачебного осмотра. Позвоните немного позднее в больницу.

— А что будет со мной?

— А в чем дело, вам плохо? — удивился паренек.

— Нет, я хотела спросить — меня арестуют?

Он улыбнулся:

— Нет, конечно. Это несчастный случай. Вам пришлют вызов в суд.

— В суд? — ужаснулась Беттина.

Полицейский кивнул:

— Да. И не забудьте обратиться в свою страховую компанию. Вы застрахованы?

— Естественно.

— Тогда позвоните страховому агенту сегодня же, свяжитесь с адвокатом и надейтесь на лучшее.

Надеяться на лучшее… Господи, как все плохо. Что она наделала!

Когда все вокруг разъехались и разошлись, Беттина села за руль, но руки у нее дрожали, а в голове роились тягостные мысли. Она все думала о человеке, только что увезенном в машине скорой помощи. Казалось, прошло несколько часов, прежде чем она добралась до картинной галереи, а, прибыв на место, забыла зафиксировать дверь в открытом состоянии и включить в зале освещение. Она сразу же ринулась к телефону. Страховой агент не пришел в восторг от ее звонка, но уверил Беттину, что покрытия в двадцать тысяч долларов будет вполне достаточно, чтобы выплатить пострадавшему компенсацию, если, конечно, случай не окажется особенно тяжелым.

— Во всяком случае, не беспокойтесь раньше времени. Поживем — увидим.

— Как скоро мне станет известно?

— Что известно?

— Предъявил ли он ко мне иск?

— Как только он заявит об этом, мисс Дэниелз. Не беспокойтесь, я дам вам знать.

Набирая номер офиса Сета Уотерсона, Беттина уже плакала в открытую. Сет сразу же снял трубку.

— Беттина?

— О, Сет… — и последовало отчаянное, детское всхлипывание. — Со мной приключилась беда.

И Беттина разрыдалась, окончательно утратив контроль над собой.

— Где ты?

— Я в … гал…лерее.

Она едва могла говорить.

— Успокойся, пожалуйста, и скажи, что случилось. Отдышись. Беттина? Беттина, теперь говори.

В первый момент он подумал, что она звонит из полицейского участка, поскольку такую истерику иначе объяснить было нельзя.

— Я стала виновницей дорожного происшествия.

— Ты пострадала?

— Нет, я сбила человека.

— Пешехода?

— Да.

— Насколько сильно он пострадал?

— Еще не знаю.

— Как его зовут, куда его увезли?

— В больницу святого Георга. А зовут его, — она заглянула в листок, который оставил ей полицейский, — Бернард Зуле.

— Зуле? Повтори по буквам.

Она так и сделала, и Сет вздохнул.

— Ты что, знаешь его?

— Более или менее. Он тоже адвокат. Неужели ты не могла сбить какого-нибудь обыкновенного пешехода? Обязательно надо было сбивать юриста?

Сет старался шутить, но Беттине было не до шуток. Ее охватил страх, и она еще крепче сжала телефонную трубку.

— Сет, обещай мне ничего не говорить Джону.

— Господи, да почему? Ты же сделала это непреднамеренно.

— Нет-нет, он расстроится… или рассердится… Пожалуйста, не говори ему.

Беттина просила так жалобно, что Сет обещал ничего не рассказывать и повесил трубку, сказав, что свяжется с больницей и после ей перезвонит.

Он позвонил к ней в галерею через четыре часа. С Зуле, в принципе, все было в порядке, не считая перелома ноги и нескольких ушибов. Больше никаких повреждений. Однако Бернард Зуле не относился к тем, кто легко смиряется с нанесенным ему ущербом. Он велел своему адвокату подготовить иск к Беттине. Сет лично говорил с Зуле. Он объяснил, что женщина, сбившая его, относится к числу его хороших знакомых, что она раскаивается в случившемся, места себе не находит и хочет знать, как он себя чувствует.

— Как я себя чувствую? Эта сучка сбила меня посреди бела дня и теперь хочет знать, как мое самочувствие? Я расскажу ей об этом в суде.

— Но, Бернард…

Все попытки Сета уладить дело миром потерпели неудачу. Беттина сама смогла убедиться в этом, когда через три дня получила копию искового заявления. Он претендовал на двести тысяч долларов в возмещение телесных повреждений, невозможности исполнять служебные обязанности в течение определенного периода времени, морального ущерба и злого умысла. Злой умысел — это ерунда, заверил Сет, надо знать Зуле. Однако размеры иска показались Беттине чудовищными. Кроме того, сказал Сет, пока дело дойдет до суда, может пройти два года, а за это время у Зуле не останется от перелома даже слабых воспоминаний. Но все равно — сумма-то громадная. Беттина больше ни о чем не могла думать. Двести тысяч. Конечно, если продать все драгоценности, то, возможно, и удастся собрать искомые деньги, но с чем она после этого останется? Это напомнило ей состояние, в котором она пребывала после смерти отца. Надо держать себя в руках, больше ничего не остается.

— Беттина? Беттина! Ты меня слышишь?

— Гмм. Да?

— Что с тобой стряслось? — Джон досадовал на нее, поскольку в последнее время она стала какая-то странная.

— Прости, я немного рассеянная.

— Ничего себе — немного! Сегодня вечером с тобой невозможно разговаривать, ты словно ничего не слышишь. В чем дело?

Он ничего не понимал. Она такая с тех пор, как он сделал ей предложение. Грустно признать, но это так. Когда, ближе к ночи, он отвез ее домой и задал прямой вопрос, глаза его были печальны:

— Беттина, наверно, нам лучше какое-то время не встречаться?

— Нет, я… — и, помимо воли, она припала к нему и, уткнувшись в его плечо, зарыдала.

— Что? Бетти, скажи мне, прошу. Что произошло?

— О, Джон, не спрашивай. Мне стыдно говорить. Это так ужасно… Я сбила человека.

— Как, когда? — сурово спросил Джон.

— Я ехала на машине. У него — перелом ноги. Это произошло две недели назад.

— Почему ты мне ничего не сказала? — спросил потрясенный Джон.

Беттина нагнула голову.

— Сама не знаю.

— Ты подключила свою страховую компанию?

— Моя страховка обеспечивает лишь двадцать тысяч, а он подал иск, — голос её упал, — на двести тысяч долларов.

— О, Боже мой. Ты говорила с Сетом?

Беттина молча кивнула.

— А со мной — нет? Ах, Бетти… — он ласково прижал её к себе. — Ах, Бетти, Бетти… Как такое могло с тобой приключиться?

— Сама не знаю.

Но она хорошо всё помнила. Помнила, что в тот момент думала о его предложении и о том, что ей не хочется выходить замуж. Однако она ничего не сказала Джону, только произнесла:

— В этом одна я виновата.

— Ясно. И, думаю, нам лучше держаться вместе, когда приходит беда. А ты как считаешь? — улыбнулся Джон, глядя на прильнувшую к нему Беттину. Он нужен ей. Как приятно сознавать, что ты кому-то нужен.

Однако, встретившись взглядом с Беттиной, он заметил в её глазах испуг.

— Что ты имел в виду, когда сказал «вместе»? — спросила она. — Не говори чепуху! Я сама должна справляться со своими трудностями.

— Сама не говори чепуху! И выбрось скорее всё это из головы. Иск в двести тысяч ничего не значит. Весьма вероятно, что он удовольствуется десятью.

— Я в это не верю.

Но Сет вчера говорил то же самое. Ну, не десять, так двадцать.

Так оно и вышло. Через две недели Бернард Зуле согласился принять сумму в восемнадцать тысяч долларов в качестве компенсации за расстроенные нервы и сломанную ногу. Страховая компания ликвидировала полис Беттины. Также пришлось продать дешевую подержанную машину, которую она купила, поступив на работу. Двести тысяч долларов перестали дамокловым мечом висеть над ней, однако остался неприятный осадок, словно она потерпела крупную неудачу, сделала шаг назад. Ей казалось, что она неспособна сама о себе позаботиться. Беттина никак не могла выйти из глубокой депрессии. До окончательного оформления развода оставалось две недели, и Джон повторил свое предложение.

— Имеет смысл, Беттина, — сказал он с обезоруживающей улыбкой. — Взгляни на это с другой стороны, ведь ты сможешь ездить на моей машине.

Однако она даже не улыбнулась. Джон настаивал:

— Я люблю тебя, ты словно родилась для того, чтобы стать моей женой.

«И женой Айво, и Энтони…» — подумала про себя Беттина.

— Я хочу быть с тобой, Беттина.

А она думала о другом — он знает, что одной ей не справиться с жизненными трудностями. И, в общем-то, он прав. Она неумёха. До опасного. Вот, чуть не убила человека… Отныне её жертва всегда будет стоять у неё перед глазами.

— Беттина?

Джон смотрел на неё сверху вниз, потом нагнулся и начал целовать ей пальцы, губы и глаза.

— Выйдешь за меня, Беттина?

Он услышал её глубокий вздох и одно слово, которое она произнесла, не открывая глаз:

— Да.

В конце концов, может быть, он и прав.