Маг без диплома

Глава 2. Городские будни

Эллину разбудила утренняя перебранка соседок. Заворочавшись, она приподнялась на локте и поняла, что вчера забыла раздеться. Еще бы – устала, как собака, вымокла до нитки, сил едва хватило на то, чтобы поставить Звездочку в стойло. Даже ужинать не стала, хотя, что бы она поела, если отпустила приходящую кухарку на время поездки в Рамит? Столько времени убила, и все впустую.

Медяков, которые дал Урх, не хватило бы на плохонький обед в трактире, поэтому гоэта с чистой душой оставила их в храме вместе с молитвой об успокоении души несчастной Ханны. Жалко, такая молодая!..

Эллина надеялась, монеты дойдут до богов, а не осядут в карманах жрецов. При желании они могли неплохо нажиться на верующих – по традиции, те, молясь или спрашивая о чем-то небожителей, бросали деньги в храмовый пруд.

Гланер, разумеется, деньги пропил, заказал на них пинту эля.

Перебранка не прекращалась, пришлось встать и заняться приготовлением завтрака. Спросонья гоэта не рассчитывала начать день с чего-то вкусного и поджаривала на сковороде традиционный «завтрак холостяка» – яичницу. Если добавить в нее мелко порубленные кусочки окорока, получится неплохо.

Эллина никогда не была хорошей хозяйкой, хотя готовить умела и успешно обходилась без Урсулы – кухарки и по совместительству горничной. Что поделаешь, Сатия – город дорогой, а заработок гоэты непостоянен, штатом прислуги не обзаведешься. Однако возвращаться на провинциальную родину Эллина не желала: там заказов точно не дождешься, да и умереть от тоски недолго.

Родные? Остались, но гоэта не стремилась воссоединиться с семьей. Чужие, пусть и близкие люди, которые бы вечно брали в долг, полагая, что у низшего мага золота куры не клюют.

Нет, Эллина ни капельки не жалела о давнем поступке. Шестнадцатилетней девчонкой она стащила метрику и убедила отчима отпустить ее в училище. Мать, разумеется, возражала, хотя двоюродный брат Эллины работал гоэтом. Он-то и увлек девочку рассказами о привольной жизни.

Вступительные испытания: беседу и пару заданий на выбор экзаменатора, Эллина выдержала, пусть и не без проблем, оказавшись третьей с конца в списке принятых на обучение.

Училище находилось не в Сатии, втором по величине городе королевства, а в пригороде столицы, тихом, сонном. Студенты, как водится, занятия не жаловали, радостно оккупировали ближайшие кабачки. Разумеется, совершеннолетние – несовершеннолетних за пределы территории не выпускали, им приходилось полагаться на милость старших товарищей. Впрочем, с теми, кто услаждал желудок вином и элем, быстро расставались. Почти все кандидаты в гоэты обладали слабо развитым даром, поэтому не могли сдать экзамены без ежедневных практических занятий. Преподаватели с радостью отчисляли отстающих: чем меньше учеников, тем меньше головная боль.

В отличие от университета, дисциплина на занятиях поддерживалась железная, материал объяснялся один раз. Преподававшие в училище маги с правом работы третьей степени (он же – уровень допуска) не утруждались повторением, предпочитая придумывать для отстающих домашние задания-наказания. Эллина тоже их получала, почти весь первый год просидела с пробирками и тяпкой в руках, но как-то справлялась. Кто не пасовал, получал еще одно задание – и так до пяти за триместр. Затем преподаватель успокаивался до сессии, чтобы с безразличным видом поставить перед учебным советом вопрос об отчислении.

На последних годах обучения стало еще хуже. За каждого отстающего после каждого триместра, кроме последнего, третьего, учителю сокращали размер премии ко Дню весеннего (или зимнего) солнцестояния. Как после такого преподаватель относился к нерадивому оболтусу? Правильно, шанс сдачи годового экзамена стремился к нулю, что приравнивалось к немедленному отчислению с обязательством вернуть государству потраченные на питание и обучение за год деньги.

По окончании училища Эллина не подалась в столицу, а переехала в Сатию – не менее крупный, зато более дешевый город, где сохранились шансы найти хоть какую-то работу. Она не заставила себя ждать – помог бывший преподаватель, которому, вопреки логике, девочка без особых способностей нравилась.

Задание оказалось непростым, научило взаимодействию в команде и заставило пересмотреть ряд принципов, зато стало первым кирпичом в обустройстве на новом месте.

На дом Эллина копила четыре года, перебивалась по съемным углам. С опытом и сложившейся репутацией заработок стал стабильнее. Гоэта гордо повесила на калитке двухэтажного коттеджа в квартале, населенным представителями второго сословия, скромную жестяную табличку со своим именем. Собственно, план минимум на жизнь она выполнила.

После завтрака Эллина смыла дорожную грязь и отправилась на поиски новой работы. Предстояло зайти к аптекарю, узнать, не спрашивал ли кто того, чего там не продают, посидеть часик-другой на постоялом дворе «Белая мышка» – негласном месте сбора гоэтов округи.

К аптекарю Эллина наведалась не с пустыми руками – прихватила баночку с кремом от оспин. Он заплатил чекушку, но гоэта не отказывалась от любых денег. Именно поэтому она оставила под дверью записку с указанием, где ее можно найти: вдруг придет клиент?

В конце улицы Эллина нечаянно столкнулась с магом, о чем-то расспрашивавшим прохожего. На чужой любопытный взгляд обладатель плаща с отличительной вышивкой ответил снисходительной усмешкой. Эллина сдержанно поклонилась и пожелала доброго дня. Кивок вернули: как-никак, она женщина, он мужчина, но и только, ответного пожелания не последовало. Впрочем, гоэта и не ждала. Маги младшую братию не жаловали, зато, к счастью, не считали конкурентами.

Подавальщицы в «Белой мышке» скучали: слишком рано. Эллина присела за стойку, расправила подол, чтобы не торчали оторочка нижней юбки и грязные ботинки – осень. Хозяин, добрый ее знакомый, предложил выпивку за счет заведения, но гоэта до вечера не брала в рот спиртного, разве погода или болезнь заставляли, поэтому попросила кофе с молоком.

Пока служанка варила ароматный напиток, женщина со вздохом припудрила нос.

Эх, надели боги красотой и верни молодость… Хотя тогда бы ее всерьез не воспринимали и звали совсем для других целей, лучше оставить, как есть, Эллине и так временами приходилось объяснять, что удар в пах – это больно, а разрешение на работу она не в постели директора училища нашла. Однако бывало пару раз, отношения с клиентами перетекали в другую плоскость – все люди, Эллина тоже влюблялась. Толку-то!

Гоэта убрала зеркальце и потянулась к чашке. Она мелкими глотками пила кофе и слушала хозяина, делившегося последними новостями, сплетнями и предложениями работы. Все до боли банальны. К примеру, с утра купец первой гильдии искал того, кто мог перевести бумагу с «мертвого» языка. Ии пользовались законники, врачи, аптекари, ученые и маги. Очевидно, речь о договоре.

Перевод – дело хорошее. Плата – за каждую строку, исчисляется в зависимости от срочности.

Языком гоэта владела, решила взяться, пока другой не перехватил.

Уже на пороге Эллина столкнулась с мужчиной приятной солидной наружности, разыскивавшим гоэта. Предупредив порывистое движение коллеги, заседавшего с другой стороны барной стойки, она предложила услуги. Профессиональное чутье подсказывало, тут пахнет деньгами, не чекушками, а полноценными лозенами.

– Чем могу помочь господину? – приветливо улыбнулась гоэта.

– Мне нужен гоэт, – мужчина внимательно рассматривал ее – цепко, словно стараясь запомнить каждую деталь.

Эллине на миг стало не по себе. Обычно клиентов волновали фигура, лицо и грудь, тут же она не ощущала никакого любовного интереса. Складывалось впечатление, будто гоэта – артефакт или старинная рукопись.

Ладно, у каждого клиента свои причуды.

Эллина встряхнулась и улыбнулась еще шире, приторно, сладко.

– Он перед вами.

Она извлекла из внутреннего кармана пальто – в городе гоэта одевалась, как пристало женщине среднего достатка – разрешение на работу и продемонстрировала посетителю. Он тщательным образом изучил лицензию и предложил присесть, чтобы изложить проблему.

Судя по выражению лица, незнакомец предпочел бы иметь дело с представителем сильного пола, но не посмел отказать даме.

Эллина примостилась на галантно отодвинутом стуле и выслушала суть поручения. Человек, представившийся господином Нардегом (гоэта догадывалась, фамилия вымышленная), хотел, чтобы она ненадолго поселилась в его доме и расставила охранные заклинания. Последнее – самое сложное и трудоемкое из умений низших магов, однако Эллина согласилась.

Выдержав паузу, заказчик добавил:

– Это еще не все. Кто-то из домашних пытается меня отравить, проверьте. Может, пустые подозрения, но вдруг?

Гоэта, нахмурившись, потерла пальцем переносицу. Нет, она не сомневалась, что справится, – предвидела бурную реакцию неудавшихся отравителей. Разумеется, если господин Нардег не страдает паранойей. Кстати, неплохо бы узнать, кто он на самом деле.

Вопросительные взгляды через плечо на хозяина не принесли плодов: тот лишь, извиняясь, разводил руками. Значит, незнакомец точно не из их квартала.

Добротная одежда безо всяких знаков гильдий, нашивок, эмблем. Пальцы в перчатках, наличие перстня не проверишь. Складывалось впечатление, будто мужчина готовился к встрече и тщательно скрыл истинное лицо. Может, даже иллюзию накинул.

Видя колебания гоэты, заказчик назвал цену: двадцать лозенов и полный пансион. Сомнения сейчас же отпали. Коллеги за такие деньги удавятся! Эллина согласилась, но потребовала заключить договор. Господин Нардег велел принести письменные принадлежности, и размашистым почерком привычно набросал на листе второсортной серой бумаги требуемый документ, прописав обязательства сторон. Чувствовалось, подобный контракт он составлял не впервые, формулировки четко ложились из-под кончика пера.

Эллина с нетерпением ожидала, когда заказчик поставит подпись. Увы, тот расписался как Нардег, поставил неясную закорючку, так и не сняв перчатки. Экзема или действительно скрывает перстень? Аристократ? Тогда почему не обратился к магу?

Мучаемая вопросами Эллина прочитала договор, оставила подпись возле своего имени и, свернув, убрала бумагу во внутренний карман.

Второй экземпляр договора остался у заказчика.

Господин Нардег вытащил кошелек и отсчитал аванс – четверть оговоренной суммы. Щедро!

– Что ж, многоуважаемая госпожа Эллина, жду вас в четыре часа пополудни на углу Тенистой улицы и Аптекарского переулка, – поднявшись, мужчина поцеловал даме руку и удалился, оставив привкус недоумения.

Гоэта проводила его долгим взглядом, затем подошла к заметно погрустневшему коллеге и поинтересовалась, не знаком ли тот с Нардегом. К сожалению, гоэт его никогда не видел и высказал те же предположения: кто-то из знатных и богатых.

Вот почему не проследила, не вышла посмотреть, не ждет ли господина Нардега слуга, конь, а то и карета!

Этот пробел Эллина запоздало восполнила с помощью мальчишек, затеявших игру в разбойников на противоположной стороне улицы. Те в один голос утверждали, господина Нардега никто не ждал, а направился он в сторону храма. Поборов желание потратить драгоценные силы на поисковое заклинание, Эллина вернулась домой, готовиться.

Ни один порядочный гоэт не выходит на дело без специальной сумки. Эллина тоже прихватила такую, кинула туда баночки с агатовый пылью и прочими субстанциями для изготовления противоядий, походную ступку, замусоленную до неприличия записную книжку и, разумеется, хрустальный амулет на простом кожаном ремешке, ни разу не подводивший при определении наличия отравы.

Оставшееся время женщина провела перед зеркалом, прихорашиваясь: визит в приличный дом требовал соответствующего вида.

Ровно в половине третьего гоэта оседлала Звездочку – хоть она и женщина, лучше не заставлять клиента ждать. Эллина отвыкла от дамского седла, но статус господина Нардега не оставлял выбора.

Место встречи всего в десяти минутах ходьбы от ее дома, но не стоит рассчитывать на чужую любезность. Заказчик не обязан ее подвозить. Да и вдруг повздорят?

Как оказалось, Эллина зря мучилась в дамском седле. Господин Нардег явился пешим, гоэте поневоле пришлось тоже спешиться. С его помощью – мужчина галантно протянул руку. Заверил, в лошади нет необходимости, и отослал ее обратно вместе с человеком, которого назвал слугой.

– Тут недалеко, госпожа, я не утружу ваши ноги, – холодно улыбнулся он, забирая сумку.

Действительно, недалеко – на границе кварталов, в самом начале Тополиного проезда их ожидала скромная легкая повозка, запряженная парой гнедых. Экипаж наемный, снова никаких зацепок, однако Эллина не сдавалась, пыталась найти хоть что-то. Например, грязь на ободах.

– Все в порядке? – раздался над ухом голос нанимателя.

Гоэта вздрогнула, кивнула и торопливо забралась в экипаж. Господин Нардег устроился рядом. Адреса не назвал – значит, договорились с возницей заранее.

Лошади затрусили по Тополиному проезду. Копыта дробью дождя прошлись по мосту, немного сбавив ход, простучали мимо одного из храмов и разошлись во весь дух.

Хорошо ориентируясь в Сатии, Эллина старалась отследить путь, но кучер петлял, как заяц. Экипаж то углублялся в торговые кварталы, то сворачивал на периферийные улочки квартала магов, а потом и вовсе покатил вдоль стен замка – самой старой части города, с которой, собственно, он и начался. Сейчас за мощными каменными стенами заседали чиновники.

– Простите, госпожа, я вынужден попросить об одном одолжении, – господин Нардег извлек из-за пазухи черный шелковый шарф и протянул гоэте.

– Послушайте, господин, это переходит все границы! В договоре нет ни слова об особых условиях, – возмутилась гоэта и велела остановить экипаж.

Нардег рассыпался в извинениях и набросил пару лозенов сверх оговоренной платы.

– Госпожа, у нас едва варианта, – он говорил спокойно, размеренно и, самое удивительное, не сомневался в победе. – Вы даете честное слово хранить подробности поездки в тайне и не задавать лишних вопросов или соглашаетесь завязать глаза шарфом.

– Кто вы? – гоэта пристально вгляделась в лицо заказчика и жестко потребовала: – Правду, господин Нардег.

Вряд ли заказчик стремился разнообразить досуг столь оригинальный образом, но явно не нуждался в постановке чар.

– Разве я плачу вам за правду? – покачал головой мужчина.

Он неожиданно наклонился и ловко за считанные мгновения лишил зрения при помощи невесомого шарфа. Предупреждая бурные возражения, господин Нардег зажал Эллине рот и обнял, фиксируя руки. Она сразу поняла: действия профессиональны, как у военного. Стало страшно, мысль об извращенном развлечении уже не казалась абсурдной. Не крикнуть, не пошевелиться.

– Успокойтесь, госпожа, даю слово, у меня сугубо деловые намерения, – мужчина без труда угадал ее опасения. – Пожалуйста, не шумите, сядьте прямо. Около дома я сниму повязку. Поверьте, так нужно.

Господин Нардег отпустил ее и пересел на дальний край сиденья.

Гоэта несколько раз возмущенно вздохнула, но промолчала.

Некоторые заказчики со странностями. Хочется ему сохранить свой дом (а, скорее всего, дом любовницы) в тайне – пусть, лишь бы действительно оказался аристократом, а не ненавидящим магов всех мастей фанатиком или темным. Он перенимает черты существ, с которыми общается, и вынужден постоянно «сбрасывать» переизбыток энергии. Не все, разумеется, и не всегда, но лучше не рисковать.

Больше всего на свете Эллина боялась попасть в руки к черному магу в период обострения. Он становится нелогичными, предсказуемыми – так говорили преподаватели в училище на обзорном курсе по видам магии. Гоэта встречала одного некроманта и могла подтвердить, его настроение и душевное равновесие зависели от баланса энергии. Поддерживал он его простым, но действенным физическим способом – через постель.

Опасения Эллины не подтвердились: господин Нардег привез ее в один из богатых кварталов Сатии.

Экипаж остановился возле каменного трехэтажного особняк. Мужчина, как обещал, снял повязку с глаз спутницы.

Первым делом Эллина осмотрелась, убедившись в правдивости своих первоначальных предположений. Подобный особняк мог купить только представитель первого сословия, либо очень влиятельный выходец из второго. Внушительный, излучавший достаток, с обширными службами, он обошелся владельцу в кругленькую сумму.

Господин Нардег помог гоэте сойти на мостовую, забрал с сиденья ее сумку и расплатился с извозчиком.

На дребезжание дверного колокольчика вышел слуга, придержал дверь и принял у хозяина вещи.

– Приготовь госпоже комнату, – распорядился мужчина. – Она ни в чем не должна нуждаться. В разумных пределах, естественно.

Господин Нардег наконец-то снял перчатки. На пальце блеснуло перевернутое то ли камнем, то ли печаткой внутрь кольцо, гоэта не успела рассмотреть.

– Полагаю, мне надлежит величать вас «благородным сеньором»? – она поспешила внести коррективы в общение.

Эллина отдала пальто и шляпку слуге и придирчиво осмотрела ботинки: не запачкались ли? Не хотелось испортить паркет и ковры уличной грязью. К счастью, в прихожей нашелся коврик, о который она тайком вытерла подошвы.

– Как угодно, я не настаиваю, – пожал плечами заказчик. Странно, аристократы щепетильны в подобных вопросах. Господин Нардег соткан из недомолвок и противоречий. – Полагаю, сегодня вы сможете начать установку заклинаний. Ужин – ровно в восемь. Я представлю вас, но упомяну лишь о первой части работы, вторую вы должны проделать в тайне.

Гоэта кивнула и проследовала за подоспевшей служанкой наверх, в приготовленную для нее комнату. Она оказалась небольшой, с минимумом мебели, но по размерам не уступала спальне Эллин. Более того, о некоторых вещах она могла только мечтать, к примеру, о напольном зеркале в полный рост.

Исследовав временное пристанище, Эллина занялась делом: открыла сумку и достала книгу с записями. К сожалению, сложные заклинания гоэта на память не знала. Далее на столик лег кусок дерева со вставками металла – простенький артефакт-усилитель. Эллина купила его четыре года назад, убедившись, что без палочки охранные чары выходят непрочными – опять-таки сказывалась неразвитость дара. Заработки сразу ощутимо выросли, а конкурентов убавилось.

Особняк большой, а требовалось замкнуть контуры на всех оконных и дверных проемах, скрепить их точно выведенным охранным заклинанием, наложенным на начертанный в неприметном месте специальный знак.

До вечера Эллина успела обойти половину первого этажа. Видимо, прислуга получила четкие указания не препятствовать работе гоэты, раз настороженно смотрела, но не вмешивалась.

Перед ужином женщина зашла на кухню, проверить еду на наличие яда. Кухарка, разумеется, воспротивилась, устроила бурное выяснение отношений с выскочкой, посмевшей усомниться в качестве стряпни. Эллина к такому привыкла, половину пропустила мимо ушей, на другую половину ответила в том же тоне, пригрозив пожаловаться хозяину дома. Хранительница поварешек сразу стушевалась, насупилась и набросилась с руганью на помощницу.

Хрустальный амулет не зазвенел, не потемнел – чисто, однако яд можно подсыпать после, по дороге на стол или во время трапезы.

Поднявшись к себе, Эллина наскоро подкрасилась и спустилась в столовую, гадая, кого там увидит.

За столом сидели четверо: двое мужчин и две женщины, одна – в возрасте.

Господин Нардег переоделся, но ничем, кроме кольца, не выдавал своего происхождения. Да и оно не показатель дворянства, особенно, если не видно печатки. Перстни носили не только аристократы, но судебные, чиновники, маги, наконец. Но, несомненно, какую бы должность не занимал владелец дома, он уважаем и богат.

Как бы проверить, не подсыплет ли кто-нибудь яду заказчику? Ее посадили на дальнем краю стола, отдельно от остальных, ближе к выходу – подчеркивали статус.

Гоэта представилась, отвесила легкий поклон мужчинам и сделала реверанс женщинам; пальцы нервно перебирали мешочек с агатовой пылью.

Кристалл висит на шее, но не станешь же прикасаться им ко всем яствам в тарелке господина Нардега? И опускать в вино… Однако, пожалуй, кое-что она сделать может – распылить щепотку порошка, якобы для отпугивания злых духов.

Естественно, действия Эллины вызвали гримасу недовольства на лицах присутствующих, только хозяин сохранил хладнокровие.

Порошок осел на тарелках, став невидимым, но после первой перемены исчезнет: съедят. Гоэте придется встать за спиной заказчика и внимательно следить за его домочадцами.

В такие моменты Эллина особенно жалела об отсутствии высшего магического образования: оно бы с легкостью помогло решить проблему.

Гоэта взялась за крылышко птицы, когда поняла, что усложняла себе задачу. Ее просили узнать, не подсыпают ли яд? Так этим и следует заняться, а не отравленную пищу искать.

Все просто: дать предполагаемой жертве противоядие, уменьшив дозировку, чтобы симптомы отравления остались. Со стороны покажется желудочным расстройством или приступом удушья, если яд сильный. Господину Нардегу, конечно, не понравится, зато гоэта выполнит условия договора без риска для здоровья и репутации.

– Благородный сеньор, можно ненадолго вас покинуть?

Нужно приготовить все, не за столом же противоядие смешивать!

Хозяин дома разрешил, но с такой миной, что молоко бы скисло. Полагал, она не справилась, сбежала.

Эллина взлетела наверх, высыпала на кровать содержимое сумки и, отобрав нужное, опрометью метнулась на кухню.

Так, нужны миска и горячая вода.

Смешать ингредиенты безо всякой магии, точно соблюдая пропорции, и можно сразу пить. С противоядиями иначе никак – у умирающего нет времени на кипячение, настаивание и эффектные пасы руками.

Приготовив универсальное противоядие, гоэта попросила слугу вызвать господина Нардега к дверям столовой.

– Выпейте, пожалуйста, – Эллина протянула недовольному заказчику стакан с мутной жидкостью. – Средство убережет вас от яда, если таковой подсыплют.

– Госпожа Эллина, мы, кажется, договаривались, что вы выясните, пытается ли кто-нибудь меня отравить, – противоядие он все-таки выпил.

– Именно этим я занимаюсь. Поверьте, я уже не в первый раз…

Заказчик оборвал ее, сделав протестующий жест рукой, и вернул стакан.

За время отсутствия Эллины ничего не произошло. Не случилось и после. Ужин прошел в спокойной, немного чопорной обстановке: в присутствии постороннего человека домочадцы предпочитали молчать, ограничиваясь лишь короткими бытовыми фразами.

В схожих условиях прошли последующие три дня, которые потребовались для установки охранных заклинаний.

Не иначе у господина Нардега разыгралось воображение, и никто не собирался его травить. Еду Эллина тщательно проверяла, за столовавшимися вместе с хозяином особняка следила – ничего. Никто даже не носил перстня, подходящего для хранения яда, а на магов степенные домочадцы не похожи. И к лучшему: вытаскивать клиента с того света гоэте не хотелось, да и не вышло бы, только дурную славу наживешь.

Отчитавшись о проделанной работе, Эллина сообщила о беспочвенности подозрений заказчика. Он отреагировал странно – безразлично. Отсчитал лозены, поблагодарил за хорошую работу и предложил оплатить извозчика. Гоэта согласилась и через полчаса уютно устроилась на заднем сиденье экипажа.

Стемнело.

Моросил противный мелкий дождь.

Кроме огней фонарей и попадавших в круги света прохожих ничего не разглядишь, но господин Нардег настоял на том, чтобы Эллина вновь повязала на глаза шарф. Он пожелал закрепить его собственноручно, взяв с гоэты слово, что она снимет повязку только у калитки собственного дома. Золотые монеты, приятно оттягивавшие кошелек, гарантировали согласие.

Когда экипаж остановился, а кучер доложил: «Приехали!», гоэта, следуя условиям договора, стянула повязку и осторожно сошла на мостовую. Она жила не в аристократическом квартале, в дождь тротуары превращались в озера.

Повозка укатила, оставив гоэту перед погруженной во тьму калиткой собственного дома. Фонарь покачивался над крыльцом – кухарка забыла зажечь еще один, на улице. Ну да, Эллина не сказала, когда вернется, а Урсула по вечерам сидела дома.

Гоэта щелкнула задвижкой и вступила на подъездную дорожку. На всякий случай приподняла подол. До светлого пятна крыльца оставалось шагов пять, когда ее схватили под руки, заткнули рот кляпом и поволокли обратно на улицу, к закрытому экипажу. Эллина отчаянно сопротивлялась, но недолго. Терпение похитителей оказалось коротким, и они предпочли усыпить ее тряпкой, пропитанной специальным составом.

Женщина пришла в себя в странном помещении, напоминавшем склеп. Из мебели – только стол и два стула. На одном из них сидела она, скованная заклятием оцепенения. Оно действеннее веревок и не причиняет боли.

Голова раскалывалась, Эллину слегка подташнивало – последствия принудительного усыпления.

Скрипнула дверь, и в комнату вошел мужчина в темном бесформенном одеянии, скрывавшем и лицо, и фигуру. Бросив короткий взгляд на гоэту, он сел за стол и опробовал стоявшие на нем письменные принадлежности.

– Итак, Эллина Тэр – ваше настоящее имя?

Гоэта вздрогнула и кивнула.

Бесстрастный ледяной голос показался знакомым. Определено, Эллина где-то видела этого человека, но где?

– Гоэта, тридцать четыре года. Не замужем, детей нет. Родилась и выросла… Впрочем, неважно. Ваша биография на редкость скучна и банальна. Расскажите лучше, что произошло с девушкой по имени Ханна в области Рамит. Честно, откровенно и без утайки.

– Мое похищение связано с той странной смертью? – догадалась гоэта.

Она с самого начала почувствовала, в подлеске нечисто!

Эллина не видела причин что-то скрывать, и она рассказала все, даже упомянула о своих ощущениях.

Человек за столом внимательно выслушал, попутно делая пометки на сером листе писчей бумаги, затем замер на мгновение, опершись подбородком о сцепленные ладони, и крикнул кому-то за дверью:

– Можете уводить! Доставьте госпожу туда же, откуда забрали. Надеюсь, – теперь он обращался к гоэте, – мы с вами никогда больше не увидимся, однако история слишком темная, чтобы я мог дать однозначное обещание. На всякий случай, постарайтесь не покидать Сатию в ближайший месяц. Благодарю за сотрудничество.

Заклинание оцепенения спало, Эллина вновь смогла двигаться.

Вместе с подвижностью пришло осознание, где она очутилась. Подвал Следственного управления!

– Послушайте, меня в чем-то обвиняют? – потирая лоб, спросила она.

– Возможно, – уклончиво ответил собеседник. – Вам не обязательно знать подробности. Свободны, не смею больше задерживать, – властно добавил он, поставив точку в разговоре.

Незнакомец встал и направился к выходу. Ни капюшона, ни маски с лица он так и не снял: догадывался, в полосе света, падавшей из коридора, гоэта сумеет его рассмотреть. Однако ощущение прежнего знакомства не пропало, наоборот, усилилось, только от волнения Эллина никак не могла вспомнить имени.

Вошли двое в штатском, завязали гоэте глаза и куда-то повели: прямо, направо, на один пролет вверх, снова прямо, опять по лестнице, только вниз, кажется, на улицу. Там конвоиры посадили в экипаж, назвав кучеру точный адрес. Вопреки ожиданиям, они не ушли, уселись по обе стороны притихшей Эллины и настоятельно посоветовали молчать о вечерней прогулке – «Ради вашей безопасности».

Эллина пришла в себя только после третьей рюмки домашней за задвинутыми засовами, в доме, опутанном защитными заклинаниями. И то не спала полночи, опасаясь, что неизвестные похитители вернутся. Но они оставили жертву в покое, вместо них с утра заглянул Гланер, расспросить о выгодном заказе господина Нардега и предложить подработку: средство от веснушек, на которое у него не хватало времени.

О допросе Эллина умолчала, обо всем остальном рассказала. Она не сомневалась, в Следственном управлении не шутили и привели бы угрозу в исполнение. Разумеется, если гоэта вчера побывала там, а не в застенках Тайного управления. Тогда и вовсе разговор короткий.

Друг, шутя, позавидовал ей:

– Всем бы таких заказчиков!