Магазинчик грешницы. Списанная со счетов

Глава 4. Переговоры

Ева

В дверь просовывается голова Сэлли.

— Госпожа, милорд просил справиться, как вы себя чувствуете, и узнать, сможете ли вы, к полудню спуститься в его кабинет?

Какая вежливость. Хочется закатить глаза, но я снова вспоминаю, что "я ж леди".

— Передай ему благодарность за беспокойство. Со мной всё в порядке и к полудню я буду готова.

Сегодня я позволила себе спать до позднего утра. После жёсткого дощатого пола телеги, мягкие перины показались мне мягче облаков. А горячий завтрак был просто божественным.

Как же приятно чувствовать себя сытой, чистой и отдохнувшей.

Сэлли возвращается спустя полчаса с довольным лицом и моим уже отглаженным платьем:

— Вот, госпожа. Всё сделала! Позволите помочь вам?

— Спасибо, милая, я вполне справлюсь сама. Иди лучше отдохни, а то с утра бегаешь.

Платье выглядит провинциально и даже старомодно на фоне одежд обитателей этого дома, но уж что есть, то есть. Во всяком случае оно чистое и сухое.

Поправляю манжеты длинных рукавов и придирчиво осматриваю себя в зеркало.

Не красавица.

Но вполне себе ничего.

Мягкие черты лица, чуть вздёрнутый нос, покрытый россыпью веснушек. Светлые, неопределённого цвета глаза. Слегка белёсые брови и ресницы. Из-за этой белёсости кажется, что глазам не хватает выразительности.

Для этого мира я далека от эталонной красоты. Это я уже успела понять из случайно подслушанных разговоров в имении дядюшки, но до сегодняшнего дня меня это мало волновало.

Ровно в полдень я стою перед высокими резными дверями кабинета лорда Орнуа. Поднимаю кулак, чтобы постучать, но в этот момент дверь распахивается и сам лорд едва не налетает на меня.

— Ох, — только и успеваю, что отскочить, чтобы не столкнуться.

— Вы здесь? — брюнет замирает и не моргая впивается в меня тяжёлым антрацитовым взглядом.

— Праведного дня, милорд. Моя служанка сказала, что вы готовы переговорить со мной в полдень. Я что-то перепутала?

— Нет-нет… просто не ожидал, что вы подойдёте вовремя.

Эээм… и что бы это могло значить?

— Так мне зайти позже? — наш разговор приобретает странный оборот.

— Ни в коем случае, — он подхватывает мою руку, затягивает в кабинет и провожает к большому и мягкому креслу.

Сам садится напротив.

Между нами стоит резной столик из чёрного дерева, на котором расположены две чашечки тонкого костяного фарфора, пузатый чайник и серебряное блюдо со сладостями. К слову, сладости экзотические и явно дорогие. Ничего подобного в маленьких провинциальных городках я не видела.

— Чаю, миледи?

— Да, благодарю, — отказываться было бы невежливо, к тому же эти манящие сладости…

Лорд разливает чай сам.

Пока он занят, исподтишка рассматриваю его острые, немного впалые скулы, резкую линию подбородка и горбинку на носу. То ли из-за лёгкой бледности, то ли из-за этих вот немного впалых скул, но мне кажется, что он выглядит уставшим.

Поднимаю чашку и делаю первый глоток ароматного, умеренно горячего напитка.

— Так вы готовы выйти за меня замуж, леди Милс?

К-кхх… кххх…

Пытаюсь продохнуть, потому что чай попадает не в то горло.

В какой замуж?

Поднимаю на мужчину покрасневшие от слёз глаза и успеваю заметить на лице полнейшую растерянность.

— П-простите, милорд. Ваш вопрос прозвучал несколько неожиданно… — голос звучит надсадно, и я пытаюсь прочистить горло.

Приходится пару раз ударить себя кулаком в грудь, чтобы стало легче, но неприятное першение остаётся.

— А… разве не об этом шла речь в нашей переписке с вашим дядюшкой? Кстати, почему он сам не сопровождает вас в столицу?

— Он умер, — отвожу взгляд.

Молчание.

— Вот как? — хмурится. — Примите мои соболезнования, миледи. Я не хотел показаться невежливым…

— Вы здесь ни при чём, милорд, и мне бы не хотелось обсуждать смерть дядюшки сейчас.

Вообще-то, обсудить там есть что, но сначала мне нужно разобраться со своим ближайшим будущим…

— Тогда давайте вернёмся к теме вашего замужества.

Э, не.

Надо скорее свернуть с этой скользкой темы:

— Я хотела предложить вам сделку, милорд, — стараюсь с осторожностью подбирать слова. — Как единственная наследница своего рода я имею полное право распоряжаться всем имуществом. А вы, как мне известно, заинтересованы в землях.

— К чему вы клоните?

— Я готова продать вам земли.

— Все 39 сонитов?

— Нет, милорд. Ровно столько, сколько вам не хватает до нового статуса.

— Леди Милс, мне нужно 38 сонитов и это почти все ваши земли.

— Мне хватит и малого, чтобы сохранить статус леди и минимальные привилегии.

На лице лорда отражается гамма эмоций, но по ним трудно понять, о чём именно он думает.

Тут нужно сказать, что в моём новом мире нет титулов в привычном мне понимании. Зато здесь есть должности и земли.

Чем больше земель у лорда, тем выше его положение в обществе.

А ещё земли дают определённые права. Например, право появляться во дворце во время торжественных мероприятий, право поставлять свою продукцию королевскому двору, право претендовать на высокие должности… и многое другое.

Земли чтятся выше драгоценностей и золота. Их редко продают, но иногда выменивают на особые привилегии и ценности.

Вот только без защиты, мне не удержать земли при себе. Лорд Ходрикус просто не оставит меня в покое. И мне страшно. Страшно, что из-за такого наследства мои планы на эту жизнь будут разрушены.

А вот деньги мне нужны. Очень нужны! Как воздух.

— Я правильно понимаю, миледи, — его голос звучит на несколько тонов холоднее: — Вы отказываетесь стать моей супругой и планируете жить самостоятельно?

— Да, — наивно киваю, не понимая причины такой смены настроения.

— Леди, которая живёт самостоятельно, становится поводом досужих сплетен, — в хрипловатом голосе появляются нотки раздражения. — Никто не вступится и не поручится за вашу репутацию. И вас едва ли будут радушно принимать в благородных семьях.

Хм… об этой стороне самостоятельной жизни иногда пыталась намекнуть мне Сэлли, но я была уверена, что она преувеличивает.

Но это ведь только мои проблемы, верно?

Не вижу радости на лице брюнета.

— Разве вы не должны быть довольны таким предложением, милорд? Вы получаете земли и не получаете в нагрузку женщину, которую едва знаете!

— Вы это так видите?

— А как ещё? Мы с вами чужие люди. Вас интересуют мои земли. А мне нужны деньги, чтобы начать новую жизнь в столице, потому что в моём имении мне не дадут покоя.

— Кто не даст вам покоя? — щурится, препарируя меня антрацитовым взглядом.

— Неважно… — отвожу глаза и делаю вид, что очень заинтересовалась сладостями.

Своего преследователя я обсуждать не готова. Вдруг окажется, что Ходрикус и Орнуа хорошие приятели? В этом мире слово мужчины несравнимо значимее слова женщины, и Ходрикус легко оправдается, выставив меня лгуньей. В том, как чудесно это у них здесь работает, я уже успела убедиться.

Молчание затягивается. Чувствую, как брюнет снова беззастенчиво и пристально меня рассматривает.

Раздражает…

— Вы так и не ответили, милорд, почему недовольны моим предложением?

— Вы тоже не ответили, чем я настолько вам не угодил, что вы отказываетесь от брака со мной, рискуя стать niorley?!

Ниорли… вот значит как? Ниорли это противоположность от сайоли. Ниорли называют тех, кто ведёт неправедный образ жизни. Людей, не соблюдающих благочестивые законы церкви Варрлаты.

— Леди Милс, — острожно вклинивается в мои мысли Орнуа, и его голос теперь звучит гораздо мягче. — Я предлагаю вам не принимать окончательное решение прямо сейчас. Побудьте гостьей в моём доме хотя бы несколько дней. Вы же не против?

Гостьей? Почему бы и нет. Мне нужно время осмотреться в столице. К тому же сейчас у меня всё равно нет денег на приличную гостиницу.

— Нет, не против. Благодарю вас, милорд, — чувствую повисшую между нами неловкую паузу и начинаю подниматься.

— Подождите, — поднимается следом за мной и останавливает, несильно сжав моё запястье.

Я замираю, а брюнет хмурится… будто перебирает в голове подходящие слова…

— Вы совсем не попробовали сладости, леди Милс, — кивает на серебряное блюдо. — Я прикажу, чтобы их доставили в вашу комнату.

М?

— Сладости? А… конечно, это очень любезно с вашей стороны… — опускаю взгляд на его руку, всё ещё удерживающую моё запястье. — Так я могу идти?

— Лоривьева… — впервые называет меня по имени, но как-то совсем тихо. — По поводу ниорли… я не хотел высказаться так резко и не имел в виду, что вы…

Раздаётся стук в дверь, и лорд замолкает. Его пальцы разжимаются, освобождая мою руку.

— Войдите! — слишком резко.

— Рэйнхарт? — слышится мягкий голос, и в дверной проём сначала просовывается белокурая голова, а следом за ней и хрупкая фигурка молодой привлекательной девушки.