Магически и не только… одаренная семерка и их декан

Глава 20

Полумрак кабинета вдруг словно бы озарился солнечным светом. Повеяло ароматами соснового бора и цветочных полей. Слабый гул кондиционера вдруг изменился, преобразовавшись в шелест заигрывающего с травой и листьями деревьев ветра.

Ощутив эти изменения скорее подсознанием, чем сознанием (настолько глубоко она была погружена в чтение) Кэссиди встрепенулась, оторвала взгляд от экрана и осмотрелась вокруг.

— Крёстная! — радостно приветствовала она Королеву летнего двора Благих фейри. — Как же я рада тебя видеть! Скажи мне, что мы делаем это⁈

Золотоволосая красавица фейри мягко улыбнулась и покачала головой.

— Нет, моя дорогая, это ты мне скажи, теперь, когда ты в полной мере понимаешь, чем рискуешь, ты по-прежнему хочешь, чтобы я распечатала твой дар?

Девушка не колебалась ни секунды. Её решение уже было принято и пересмотру не подлежало.

— Да, хочу, — уверенно подтвердила она.

— Ну что, Алекс, ты получил свой ответ? — поинтересовалась Королева.

И Кэссиди только сейчас заметила, что в кабинете, кроме неё и крёстной, присутствует также и его хозяин.

— Получил, — мрачно подтвердил он.

Помнившая об обещании опекуна, принять любое её решение, девушка нетерпеливо уточнила.

— И когда, когда мы это сделаем?

— Можем начать прямо сейчас, — сказав это, Королева лета посмотрела на хозяина кабинета.

— Что ж, сейчас, так сейчас, — апатично кивнул Александр.

— Сейчас?… О-оо! — получив желаемое, Кэссиди на мгновение растерялась.

Девушка провела рукой по волосам, взъерошив их. Нервно сглотнула, судорожно вдохнула и выдохнула. Однако уже спустя несколько секунд она выпрямила плечи, вскинула голову и совершенно спокойным, даже несколько легкомысленным тоном поинтересовалась: — А мы будем мой дар прямо здесь распечатывать?

— Можем и здесь, — покосившись на хозяина кабинета, кивнула Королева фейри.

— Здесь, так здесь, — вновь апатично кивнул Александр.

Королева фейри кивнула, взмахнула рукой, и в ту же секунду на полу соткался замысловатый узор, чем-то напоминающий диаграмму проявления противоположностей, на подобие «Инь и ян».

— Алекс, мне нужна твоя кровь, — попросила Её Величество.

Мужчина вздохнул и принялся закатывать рукав своей белоснежной рубашки.

— Э-э-э… а зачем вам его кровь? — заподозрив подвох, нахмурилась Кэссиди.

— Для ритуала, — лаконично, с лёгким раздражением в голосе ответила Королева фейри.

— Какого ритуала? — ещё больше нахмурившись, уточнила девушка, теперь уже не подозревавшая, а уверенная в подвохе.

Королева фейри была вновь лаконична.

— Кровные узы, — не отрываясь от плетения заклинания, словно отмахнувшись от надоедливой мошки, ответила она.

— Кровные узы⁈ — возмущенно вторила ей Кэссиди. — Какие ещё «кровные узы», крёстная! Я же сказала тебе, что я — против! И я, по-прежнему, против! Потому, спасибо за заботу, но никаких «кровных уз»!

— Не будет «кровных уз», не будет и разблокировки дара, — ровным, не терпящим возражений тоном отчеканила каждое слово Королева.

— Но, крёстная, ведь я же всё тебе объяснила… — продолжила было возмущенно спорить Кэссиди.

— Кэсси, ни мне, ни твоим родителям ничем не поможет мёртвый или безумный свидетель, а только — живой и, при этом, в здравом уме и твёрдой памяти. И ритуал «кровные узы» — единственное, что может это гарантировать, — спокойным, ровным, слегка укоризненным голосом прервала поток её возмущений Королева фейри. Вслед за чем одновременно повелительно и безапелляционно риторически поинтересовалась: — Я достаточно ясно выразилась?

Кэссиди хорошо знала этот тон Её Величества, а потому ей ничего больше не оставалась, кроме как покорно кивнуть и ответить:

— Более чем.

Александр ни секунды не сомневался за кем именно останется последнее слово в споре. И потому его окончание он встретил уже во всеоружии: с полностью закатанным рукавом на левой руке и ритуальным кинжалом (который он достал из пространственного кармана) в правой.

Подошёл к границе круга, сделал глубокий вдох и выдох, после чего решительно полоснул острым краем кинжала по запястью.

Поморщился. Не столько от боли, сколько от понимания неизбежности происходящего.

Алые капли упали на заискрившуюся от наполнившей её магии крови символограмму единения.

Александр в очередной раз вздохнул: вот и всё. Прощай свобода. Я так тебя любил, моя любимая, моя бесценная. Прости, что не уберег…

Дабы не дать чувству обиды и жалости к себе захлестнуть его с головой, он откашлялся. И в очередной раз пообещал себе, что перероет землю и небо, но найдёт способ избавиться от этой связи.

— Кровь моя у вас есть. Моё добровольно данное согласие на ритуал тоже… — он в очередной раз поморщился и снова откашлялся, — типа есть. Всё остальное, насколько я знаю, вы можете проделать и без меня. А посему разрешите отклоняться.

— Алекс, но… — хотела было возразить Королева фейри.

Однако его уже и след простыл.

Изрыгающий проклятья Ректор Блэкэбисс между тем приближался к корпусу общежития, в котором жили сестры «Каппа Каппа Омега». Точнее, пытался приблизиться… в пятый раз.

До общежития этого было всего-то пять минут ходу…

Вот только добраться до него никак не получалось. Дорога извивалась ужом, клала петлю за петлей, как заяц, виляла собачьим хвостом, её бросало из стороны в сторону, как попавшего в сильный шторм пьяного матроса, и… каждый раз выводила туда, откуда ректор с его верным спутником и начали свой путь.

С попытками телепортироваться выходило ещё хуже. В первый раз вместо гостиной сестринства «Каппа Каппа Омега», его занесло в женскую раздевалку университетского бассейна. Во второй раз, и того хуже… в душевую всё того же бассейна.

И хотя он и понимал, что звание «извращенец года» и так уже его, и никто теперь его у него не отнимет, он всё же не решился телепортироваться в третий раз.

Разумеется, он понимал, что призрак совершенно не хочет упокаиваться и не сомневался, что он будет вредить. Однако ему даже в голову не приходило, что пакости старого хрыча — окажутся настолько низкими и подлыми.

Впрочем, Блэкэбисс понимал, что винить кого-то, кроме себя, несправедливо. Недожмурик ж ведь предупредил, что объявляет беспощадную и подлую войну, а он его недооценил.

И потому лишь сейчас, с пятого раза, укрыл себя и Облайджа всеми видами укрывающих, отводящих и защитных заклинаний, благодаря чему, они, наконец-то, и добрались до цели путешествия.

Добрались, правда, лишь для того, чтобы, стараниями всё того же призрака, предупредившего девушек о том, что скоро их придут мазать зеленкой братья «Альфа-Бета-Гамма», Облайдж сначала принял ледяной душ, а затем и примерил на голову половое ведро; ну а, во-вторых, убедиться, что сёстры «Каппа Каппа Омега» к вызову Непревзойденного не имеют никакого отношения.

Не оставил призрак без присмотра и команду со сканнерами магической активности. Точнее, он не оставил их без звука и без запаха.

Бравые красавцы безопасники довольно быстро сообразили, с чего это вдруг на них напал приступ повышенной флатуленции[1], тем не менее, сделать с этим довольно продолжительное время не могли ничего.

А часики-то тикали, а значит, позволить себе где-то пересидеть, чтобы втайне от всех перепердеть приступ — был не вариант.

Как результат, к сплетням об извращенце ректоре, добавились также сплетни о безопасниках, которые очень громко и вонюче пердя, бродят по ночам по коридорам и, тем самым, мешают бедным студентам спать.

[1] Флатуленция — это процесс выделение большого количества пищеварительных газов.