Магический укус (ЛП)

Глава 2

МАГИЕЙ УДАРИЛО, КОГДА Я УКЛАДЫВАЛА всё самое необходимое в сумку, так что вместо обычной машины мне пришлось взять Кармелион. У Кармелиона, побитого ржавого грузовика без левой фары ядовито-зеленого цвета, было лишь два преимущества: работа от заряженной магией воды и защита от магических волн. Его двигатель не громыхал, не урчал и не издавал ни одного звука, какой можно услышать в обычных машинах. Вместо этого он жалобно поскуливал, завывал, рычал и с подавляющим постоянством оглушающее тарахтел. Кто назвал его «Кармелион» и почему, я понятия не имела, потому что купила его на свалке с накарябанным на лобовом стекле названием.

На мое счастье, в обычное время Кармелиону приходилось преодолевать всего лишь тридцать миль до Саванны. Сегодня я ехала по главной магистрали, что само по себе было неплохо, так как она вела прямо до Атланты, зато путь по городу много пользы не принес. Теперь грузовик остывал на парковке позади меня, истекая водой и излучая магию. Чтобы вернуть генератор к жизни, мне бы пришлось потратить добрых пятнадцать минут, но это нормально. Я планировала пробыть здесь некоторое время.

Я ненавидела Атланту. Ненавидела города, и точка.

Я стояла на тротуаре и разглядывала маленькое обшарпанное офисное здание, в котором предположительно располагалась штаб-квартира «Ордена Рыцарей Даров Милосердия» в Атланте. Орден прилагал немало усилий, чтобы скрыть свой реальный размер и мощь, но здесь они, кажется, переборщили. Здание, бетонная коробка высотой в три этажа, торчало, словно больной палец среди респектабельных кирпичных домов, примыкающих к нему с обеих сторон. Стены щеголяли оранжевыми пятнами ржавчины от дождевой воды, которая стекала с металлической крыши и сочилась из дырявых стоков. Толстые металлические решетки заслоняли маленькие окна, пыльные стекла которых закрывали бледные жалюзи.

В городе должен быть еще один корпус. Место, где работали сотрудники административной службы, пока здешние агенты облачались перед обществом в личину скромности. Там должен находиться огромный склад самого современного оружия, компьютерная сеть с базой данных на любого, кто имеет хоть какую-то силу, магическую или бытовую. И где-то в этой базе данных есть мое имя в своей маленькой нише — имя непригодной, недисциплинированной и бесполезной. Просто мне так больше нравилось.

Я коснулась стены. Примерно в четверти дюйма от нее пальцы ощутили сопротивление — нечто упругое, будто я пыталась сжать теннисный мяч. По коже начало пульсировать слабое серебряное мерцание, и я одёрнула руку. Здание мощно охранялось от враждебной магии. Если бы кто-то достаточно сильный метнул в стену огненный шар, тот, вероятно, просто бы отскочил, даже не опалив серую поверхность.

Отворив металлическую дверь, я вошла. Направо вел узкий коридор, заканчивающийся дверью с броской табличкой, на которой красным по белому было написано «Посторонним вход воспрещен». У меня был и второй вариант — подняться по лестнице.

Я поднималась по ступеням, обращая внимание на удивительную чистоту. Меня не задерживали. Не спрашивали, что я тут делаю. Посмотрите на нас, мы готовы помочь, не представляем угрозы, живем, чтобы служить обществу, и даже позволяем любому войти в наш офис.

Мне была понятна необходимость непритязательности здания, но открытые источники заявляли, что в штаб-квартиру входило девять рыцарей: Покровитель, Оракул, Казначей, три Защитника и три Хранителя. Девять человек, чтобы обеспечить контроль над городом размером с Атланту. Да, конечно.

Лестница закончилась этажом с единственной металлической дверью, выкрашенной в блеклый зеленый цвет. На уровне глаз на дверной поверхности слабо поблескивал маленький кинжал. Стучаться не казалось хорошей идеей, поэтому я распахнула дверь и вошла.

Передо мной простирался длинный коридор, радуя уставшие глаза обилием цветов: серым и серым, и еще более серым. Ультракороткий ковер пестрел бледно-серой гаммой; стены были двух оттенков: светло-серого сверху и тёмно-серого снизу. Даже маленькие пупырышки электрических лампочек на потолке — и те казались серыми. А выбор дизайнера именно мутно-дымчатого стекла был, несомненно, сделан исключительно из эстетических соображений

Место выглядело безупречно. В коридоре находилось несколько дверей, ведущих, вероятно, в отдельные кабинеты. В самом конце на большой деревянной двери висел каплевидный щит, покрытый черной эмалью. В центре щита красовался стальной лев, отполированный до блеска. Покровитель. Вот с кем мне нужно повидаться.

Направляясь к щиту, я заглядывала во все двери, мимо которых проходила. Слева увидела маленькую оружейную. На деревянной скамейке сидел коренастый мускулистый мужчина и начищал оружие. Широкое лезвие короткого вьетнамского меча слегка поблескивало, когда он проводил промасленной тряпицей по голубоватому металлу. Справа был маленький, но безупречно-аккуратный кабинет. За столом сидел огромный чернокожий мужчина, одетый в дорогой костюм, и говорил по телефону. Он увидел меня, автоматически любезно улыбнулся и продолжил свою беседу.

Ему следовало бы присмотреться ко мне получше. Потому что я была одета в рабочую одежду: джинсы, достаточно свободные, чтобы нанести удар в горло человеку выше меня, зеленую рубашку и удобные кроссовки. Меч висел в ножнах за спиной, частично скрытый под курткой. Рукоятка, выпиравшая над правым плечом, была прикрыта волосами, собранными в толстую косу. Коса часто мешала: она лупила меня по спине во время бега, и противнику в бою было удобно за нее хвататься. Будь я чуть менее тщеславна, то отрезала бы ее, но мне и так уже пришлось пожертвовать ради функциональности нормальной женской одеждой, макияжем и красивым нижним бельём. Черт меня дери, если откажусь еще и от волос.

Я подошла к двери Покровителя и подняла руку, собираясь постучать.

— Минутку, пожалуйста, — раздался строгий женский голос, который я слышала вчера по телефону.

Я посмотрела в его направлении и увидела маленький кабинет, заваленный картотечными папками. Посреди комнаты располагался огромный стол, а на нем стояла женщина средних лет. Женщина — высокая, опрятная, очень худая, в ореоле кудрявых платиновых волос. На ней был стильный, синий, брючный костюм. Туфли, соответствующие образу, лежали у ножки стула, который, видимо, она использовала для того, чтобы забраться на стол.

— Он не один, милая, — сказала женщина. Она подняла руку и продолжила менять витую лампочку в магическом светильнике, прикрепленном к потолку рядом с электрической лампой. — У вас ведь не назначено, не так ли?

— Нет, мэм.

— Что ж, Вам повезло. Он свободен сегодня утром. Назовите мне свое имя и причину визита, и мы посмотрим, что можем для Вас сделать.

Я подождала, пока она закончит с лампой, сказала ей, что пришла встретиться с Грегом Фельдманом, и дала свою карточку. Взяв её, она указала куда-то мне за спину.

— Там комната ожидания, дорогая.

Развернувшись, я пошла в комнату, оказавшуюся ещё одним офисом, оснащенным черным кожаным диваном и двумя креслами. У стены возле двери стоял столик с кофейником, охраняемым двумя стопками маленьких глиняных чашек. Большой кувшин с кубиками сахара стоял рядом с чашками, а подле него лежали две коробки пончиков от Duncan's. Я протянула руку к пончику, но, спохватившись, отдернула её. Любой, кто хоть раз пробовал шотландские пончики, знал, что дело одним не ограничится, а зайти к Покровителю измазанной в шоколадном креме — не лучший способ произвести хорошее впечатление.

Найдя безопасное место подальше от пончиков, я посмотрела на кусочек неба, обрамленного крышами. Орден Даров Милосердия предлагает только то, что подразумевается в его названии: милостивую помощь каждому, кто ее просит. Если вы можете заплатить, они возьмут плату; а если не можете — они убьют подонков бесплатно от вашего имени. Официально их миссия состоит в том, чтобы защитить человечество от всякого зла с помощью магии или оружия. Проблема в том, что их определение вреда было достаточно гибким, а иногда милосердная помощь означала, что они отрубят твою голову.

Орден совершил много безнаказанных поступков. Членство в ордене слишком авторитетно, чтобы его игнорировали, и искушение полагаться на него слишком велико. Он был одобрен правительством как третья часть правоохранительного триумвирата. «Подразделение Паранормальных Явлений», «Военные Подразделения по Сверхъестественной Обороне» и «Орден Рыцарей Даров Милосердия» — все они должны хорошо ладить и держать общественность в безопасности. В действительности это не совсем так. Рыцари Ордена полезны, компетентны и смертоносны. В отличие от наемников Гильдии, они не были мотивированы деньгами и держали свои обещания. Но в отличие от наемников, они также вершили суд и верили, что всегда знают, что лучше.

Высокий мужчина зашел в комнату ожидания. Я почувствовала вонь прежде, чем увидела его, — тошнотворно сладкий запах гниющего мусора. Мужчина был одет в широкий коричневый плащ, испачканный чернилами и жирными пятнами и измазанный таким многообразием продуктов питания и обычным мусором, что он выглядел, как молодой Иосиф в его разноцветном пальто. Пальто было расстегнуто, позволяя увидеть омерзительную рубашку: сине-красную с зеленой полоской. Оранжевые подтяжки держали его грязные брюки цвета хаки. Он носил старые со стальным носком ботинки десантников и кожаные перчатки с открытыми пальцами до костяшек. На его голове сидела фетровая шляпа, старомодная федора , испачканная на славу. Из-под шляпы редкими прядями свисали густые волосы мышиного цвета.

Он увидел меня и поправил свою шляпу, держа ее поля между указательным и средним пальцами, как некоторые люди держат сигареты, и я мельком увидела его лицо: резкие черты, трехдневная щетина и бледные глаза, бегающие и холодные. Его взгляд вызвал во мне тревогу, и мне захотелось отойти на безопасное расстояние.

— Мэм, — произнес он протяжно.

И чертовски меня напугал. Я улыбнулась ему.

— Доброе утро.

Мое приветствие больше походило на «хоро-ошая собачка». Мне нужно было как-то протиснуться к двери.

Администратор пришел мне на помощь:

— Можете войти, дорогая, — позвала она.

Мужчина отступил в сторону, слегка поклонившись, и я прошла рядом с ним. Уголком куртки задела его пальто, подобрав микробов, способных победить маленькую армию, но не отдернула её.

— Приятно было познакомиться, — пробормотал он, когда я прошла мимо.

— И мне приятно было познакомиться, — сказала я и скрылась в офисе покровителя.

Я очутилась в большой комнате, по крайней мере, в два раза больше офисов, виденных мною ранее. Тяжелые бордовые шторы прикрывали окна, пропуская достаточно света для создания комфортного полумрака. Массивный полированный стол из вишневого дерева занимал большую часть комнаты, поддерживая картонную коробку, тяжелое пресс-папье из мескитового дерева со значком Техасского рейнджера и пару коричневых ковбойских сапог. Ноги в сапогах принадлежали широкоплечему человеку, который откинулся на негабаритное, черное, кожаное кресло, держа телефон около уха. Рыцарь-Покровитель.

Когда-то он, вероятно, был очень сильным, но теперь его живот напоминал «пивной бочонок» — как любил говорить мой отец. Мужчина остался таким же большим и сильным и, наверное, мог бы быстро двигаться, даже несмотря на своё телосложение. Он был одет в джинсы и темно-синюю рубашку с бахромой. Я не знаю, делают ли еще такие. Подобную одежду шили на мужчин другой комплекции. Покровитель походил на джинна Отри, долго злоупотреблявшего шоколадками.

Рыцарь посмотрел на меня. У него было широкое лицо с массивной квадратной челюстью, изучающими голубыми глазами под тяжелыми бровями и кривой после многочисленных переломов нос. Шляпа скрывала волосы или, скорее, их отсутствие, но я готова поспорить, что то, что там все-таки растет, должно быть серым и коротким.

Покровитель жестом пригласил меня сесть в одно из небольших красных кресел, стоящих перед столом. Я села, взглянув на картонную коробку на столе. В ней лежал недоеденный пончик.

Рыцарь продолжил телефонный разговор, так что я осмотрела офис. Большой книжный шкаф, также из темного вишневого дерева, стоял у противоположной стены. Над ним я увидела большую деревянную карту Техаса, украшенную полосками колючей проволоки. Под каждой из них золотом были выгравированы наименование производителя и год.

Покровитель закончил свой разговор, повесив трубку, так и не сказав ни слова.

— У вас есть бумаги, которые Вы должны были давно предъявить.

Я протянул ему мой ID наемника и полдюжины рекомендаций. Он пролистал их.

— Вода и канализация, да?

— Да.

— Нужно быть смельчаком или глупцом, чтобы спуститься в канализацию в наши дни. Так, кто Вы?

— Я не глупа, но, если скажу Вам, что смелая, Вы прибьете ко мне ярлык головореза, так что буду загадочно улыбаться, — сказав это, я одарила его самой лучшей загадочной улыбкой. Он не пал передо мной ниц, не поцеловал ботинки и не пообещал весь мир. Я, должно быть, теряю форму.

Покровитель скосил глаза на подпись:

— Майк Телес. Я с ним раньше работал. Он ваш постоянный клиент?

— Вроде того.

— И каков был последний заказ?

— Кто-то украл у него много техники, и он думал, что в этом виноват маленький маракиан .

— Они морские, — сказал он. — И умирают в пресной воде.

Толстый увалень, который ест напудренные пончики с желе, носит рубашки с бахромой и распознает непонятное магическое существо за секунду без единого сомнения. Покровитель. Эксперт экстраординарного камуфляжа.

— Вы разобрались, в чем там дело? — спросил он.

— Да. Всему виной рогатый червь, — ответила я.

Если он и был впечатлен, то не показал этого.

— Вы его убили?

Очень смешно.

— Нет, просто заставила понять, что ему тут не рады.

Воспоминание пронзило меня, и на мгновение я вновь иду, спотыкаясь, по тусклому тоннелю, наполненному жидкими экскрементами и грязью, которая доставала до бедер. Моя левая нога горела ледяной болью, и я из последних сил тащила ее, в то время как позади из огромного бледного тела червя кровь выливалась в грязь. Пятно зеленой крови разлилось на поверхности, каждая её клетка — крошечный живой организм, снедаемый одной-единственной целью: воссоединиться. Независимо от того, сколько раз или за сколько миль друг от друга это существо появлялось, это был всегда тот же рогатый червь. Только один, и он регенерировал бесконечно.

Покровитель положил мои бумаги на стол.

— Итак, что Вы хотите?

— Я расследую убийство Грега Фельдмана.

— По чьему желанию?

— По собственному.

— Понятно. — Он откинулся на спинку стула. — Зачем?

— Личные причины.

— Вы знали его лично? — Он задал вопрос нейтральным тоном, но скрытый смысл был слишком ясен. Я чувствовала себя счастливой, разочаровав его.

— Да. Он был другом моего отца.

— Понятно, — сказал он снова. — Ваш отец может это подтвердить?

— Он мертв.

— Мне жаль, – сказал он.

— Не надо. Вы его не знали.

— Вас что-нибудь связывало с Грегом Фельдманом?

Я могла бы сотрудничать с ним. Если бы он поискал информацию обо мне в своих файлах, то нашел бы, что Грег спонсировал мое заявление в Орден, но я не хотела говорить об этом.

— Грегу Фельдману было тридцать девять лет. Он был чрезвычайно закрытым человеком, не любившим фотографироваться. — Я передала ему маленькую прямоугольную фотографию. — На этом снимке мы с ним в день моего окончания школы. В его квартире есть точно такой же. Он лежит на третьей полке центрального книжного шкафа в библиотеке.

— Я видел ее, — ответил покровитель.

Чертовски приятно.

— Можно забрать?

Он вернул фотографию.

— Вы знаете, что являетесь бенефициаром в завещании Грега Фельдмана?

— Нет. — Я бы хотела остаться наедине с чувством вины и благодарностью, но Рыцарь-Покровитель продолжил.

— Грег завещал свои финансовые активы Ордену и Академии. — Он наблюдал за моей реакцией. Неужели он думал, что меня волнуют деньги Грега? — Все остальное, библиотека, оружие, предметы силы, — Вам.

Я промолчала.

— Я проверил Вас в Гильдии. — Голубые глаза приковали меня к месту. — Слышал, что Вы способная, но Вам нужны деньги. Орден готов сделать Вам щедрое предложение относительно деталей вопроса. Сумма более чем адекватна. Она Вас устроит.

Он хотел унизить меня, и мы оба знали об этом. Мне хотелось сказать ему, что не будь ковбоев Оклахомы и веселящихся Мексиканских шлюх, то не появилось бы и техасцев, но это было бы весьма неосмотрительно с моей стороны. Никто не называл Рыцаря-Покровителя сукиным сыном в его кабинете.

— Нет, спасибо, — ответила я с приятной улыбкой.

— Вы хорошо подумали? — Он оценивающе посмотрел на меня. — Потому что выглядите как человек, которому необходимы деньги. Орден заплатит больше, чем Вам предложат на аукционе. Мой совет: забирайте деньги. Купите себе приличную обувь.

Я посмотрела на свои потрепанные кроссовки. Мне нравилась моя обувь. Их можно было бы отбелить. Хоть они и пропитались кровью.

— Думаете, мне стоит взять парочку таких, как у вас? — спросила я, посмотрев на его ботинки. — Кто знает, может, их носить вместе с ковбойской рубашкой с бахромой. Возможно, даже с поясом.

Что-то мелькнуло в его глазах.

— Не слишком ли Вы много болтаете?

— Кто, я?

— Разговоры ничего не стоят. Что Вы действительно можете?

Тонкий лед. Нужно быть осторожной.

Я откинулась на спинку.

— Что я действительно могу, сэр? Я не хочу угрожать или противодействовать Покровителю в его офисе вне зависимости от того, как он меня оскорбляет. Это было бы очень глупо и небезопасно. Я пришла сюда в поисках информации. Мне нужно только знать, над чем работал Грег Фельдман, когда умер.

Мгновение мы просто сидели, смотря друг на друга.

Покровитель со свистом втянул в себя воздух.

— Что Вы знаете о том, как вести расследования?

— Это когда ты достаешь людей до тех пор, пока виновная сторона не попытается избавиться от тебя.

Он скривился:

— Вы знаете, что Орден расследует это дело?

Другими словами — оставь все, маленькая леди, и пусть более компетентные люди займутся этим.

— Грег Фельдман был единственным членом моей семьи, — сказала я. — Я найду его убийцу.

— И что потом?

— Я сожгу этот мост, когда пересеку его.

Он сжал пальцы в кулак.

— Кто-то способен вывести Оракула из строя?

— Ненадолго.

Какое-то время он обдумывал слова.

— В таком случае, я могу использовать Вас, — сказал он.

Весьма неожиданно.

— Какого черта Вам нужна именно я?

Он дал мне то, что, должно быть, продумал, загадочно улыбаясь. Это напомнило мне гризли, разбуженного посередине зимы.

— У меня свои причины. Это то, что я сделаю для Вас. Вы получите Знак Дара к вашему удостоверению, который откроет некоторые двери. Вы доберетесь до офиса Грега. Посмотрите открытые файлы и отчет полиции.

Открытые файлы — значит, я могла бы получить дело, пришедшее к Грегу: голые факты и отсутствие или лишь незначительные зацепки. Я смогу проследить шаги Грега. Это гораздо больше того, на что я надеялась вначале.

— Спасибо, — сказала я.

— Файлы не выносить из здания, — предупредил он. Никаких копий или заметок. Полный отчет будете делать для меня, только для меня.

— Я связана актом Гильдии о нераскрытии информации, — ответила я.

Он махнул рукой.

— Об этом позаботятся.

С каких пор? Покровитель заходил так далеко, чтобы помочь бесполезному наемнику. Почему? Люди, которые делали мне одолжение, заставляли меня нервничать. С другой стороны, не вежливо смотреть дареному коню в зубы. Даже если ты получаешь его от хвастуна с избыточным весом и в рубашке с бахромой.

— Официально Вы со мной никак не связаны, — сказал он. — Выкинете финт и станете персоной нон грата.

— Ясно.

— Мы закончили, — сказал он.

В приемной администратор помахала мне и попросила пропуск. Я дала его ей и смотрела, как она прикрепляет маленький металлический Знак Дара, официальный «штамп», подтверждающий заинтересованность Ордена в моей работе. Одни двери откроются передо мной, другие, увы, захлопнутся. Ну что ж… пусть так.

— Не обращайте внимания на Тэда, — сказала администратор, вернув мое удостоверение личности, — он бывает резок. Меня зовут Максин.

— А я Кейт. Можешь показать, где находится кабинет последнего Оракула?

—С радостью. Последняя дверь направо.

— Спасибо.

Она улыбнулась мне и вернулась к своей работе. Замечательно.

Я дошла до кабинета Грега и остановилась на пороге. Что-то было не так.

Свет падал сквозь квадратное окно на пол, узкий стол и два старых кресла. Слева глубокий книжный шкаф закрывал всю стену, грозя упасть под тяжестью аккуратно расставленных книг. Четыре металлические картотеки с меня ростом возвышались у противоположной стены. Стопки файлов и бумаг громоздились в углах, оккупируя кресла и сдавливая стол.

Кто-то осторожно покопался в бумагах Грега. В них не рылись, но просмотрели каждый его файл и не вернули их на прежнее место, решив сложить в стопку на первой доступной горизонтальной поверхности. Это были личные документы Оракула. Почему-то мысль о том, что кто-то трогал вещи Грега, осматривал их и читал его мысли после смерти, беспокоила меня.

Войдя в комнату, я почувствовала защитные заклинания. Скрытые символы раскалились до оранжевого цвета, образуя сложный узор на сером ковре. Длинные переплетающиеся линии соединялись с символами, извиваясь по всей комнате, места их пересечения светились красными точками. Грег запечатал комнату своей кровью, более того, он закрыл ее специально для меня, иначе я бы не увидела заклинания. Теперь любая магия, которую я использую, останется здесь, не отдаваясь за дверью. Нужны недели, чтобы поставить заклинание такой сложности. Судя по интенсивности раскаленных линий, они впитают любые отголоски магии. Зачем он это сделал?

Я прошла между файлами к книжной полке. Достала старое издание Альманаха Мистических Существ, еще более древнюю версию Словаря Тайной Магии, Библию, красивое издание Корана, обтянутое кожей и инкрустированное золотом, несколько других религиозных томов и тонкую копию Королевы Фей Спенсера.

Я подошла к металлическому шкафчику. Как и ожидалось, полки оказались пусты. Они были маркированы собственным, уникальным шифром Грега, который мне не удалось прочитать. Я подняла ближайшую стопку и аккуратно положила первый файл на металлические ящики.

Два часа спустя я закончила с бумагами на полу и креслах и уже собралась разобрать стопки на столе, когда мое внимание привлек большой желтый конверт. Он лежал сверху центральной стопки, и мое имя, написанное черным маркером почерком Грега, было хорошо заметно.

Я опустила стопку на пол, пододвинула кресло и вытащила содержимое конверта на стол. Две фотографии и письмо. На первом фото две пары стоят рядом друг с другом. Я узнала своего отца, крупного широкоплечего мужчину с рыжими волосами, одной рукой обнимавшего женщину, скорее всего, мою мать. Некоторые дети помнят своих умерших родителей: тембр их голосов, запахи, образы. Я не помнила о ней ничего, словно её никогда не существовало. Отец не хранил маминых фотографий — это было слишком болезненно для него — и я знала только то, что он мне рассказывал. Она была прелестна, как он и говорил, с длинными светлыми волосами. Я уставилась на женщину на фотографии. Невысокая и очень изящная. Её лицо имело правильную форму, нежные, но не хрупкие черты. Она стояла уверенно, в легкой естественной позе, полная волшебного очарования и прекрасная в своей женственности. Красавица.

И отец, и Грег говорили мне, что я похожа на нее, но, сколько бы ни всматривалась в ее изображение, не могла найти сходства. Мои черты лица крупнее, но глаза у меня ее цвета, темно-карего, только с другим разрезом, миндалевидным и слегка вытянутым. И кожа темнее. Если переборщу с подводкой для глаз и тенями, то легко сойду за египтянку.

Лицо мамы по-женски мягкое. Мое нет. Если бы мы встали рядом в комнате, полной людей, я бы не удостоилась ни единого взгляда. А если бы кто-то остановился поговорить со мной, она смогла бы украсть его одной лишь улыбкой.

Прелестная… Да… Славное преуменьшение, пап.

С другой стороны, если бы те же люди выбирали из нас ту, кто пнет в коленную чашечку плохого парня, я бы без проблем выиграла.

Рядом с мамой и папой стоял Грег с привлекательной азиаткой. Анна. Его первая жена. В отличие от моих родителей, эти двое стояли раздельно: каждый старался держаться на некотором расстоянии, будто их прикосновение друг к другу вызвало бы бурю. Глаза Грега были мрачными.

Я положила фотографию на стол изображением вниз.

На другом фото десятилетняя я ныряла в озеро с ветвей огромного тополя. Не знала, что у него есть такой снимок, и даже не догадываюсь, когда он его сделал. Я прочитала письмо — точнее несколько редких линий на белом кусочке бумаги — часть стихотворения Спенсера.

«Я вывел ее имя на песке,

Но море смыло надпись ту волной.

Тогда доверил имя я другой руке,

Но вновь прилив забрал всю боль с собой».

Снизу четыре слова были написаны кровью Грега:

Amehe

Tervan

Senehe

Ud

Слова светились красным огнем. Мощный спазм схватил меня. Легкие сузились, комната размылась, и стук сердца сквозь густой туман был подобен церковному колоколу. Силы клубились вокруг, ловя меня в свою скользкую паутину, в гибкий поток. Я потянулась и схватила их, а они несли меня далеко вперед к сочетанию света и звука. Свет пронизывал и наполнял разум, посылая бесчисленные искры сквозь кожу. Кровь в венах светилась, как расплавленный металл.

Потеряна. Потеряна в световом смерче.

В безуспешной попытке произнести хоть слово я открыла рот. Мне показалось, что я умираю, и тогда, вложив всю силу в слабый звук, я произнесла:

— Hesaad.

Мое.

Мир перестал вращаться, и я нашла в нем свое место. Четыре слова возвышались передо мной. Мне нужно произнести их. Собрав все силы, я проговорила, желая и вынуждая стать моими.

— Amehe. Tervan. Senehe. Ud.

Поток силы ослабевал. Я смотрела на белый лист бумаги. Слова исчезли, а по листу растеклась темно-красная лужица. Я дотронулась до нее и почувствовала покалывание магии. Из носа текла кровь.

Достав из кармана повязку, которую всегда носила с собой, я приложила ее к носу и откинулась на спинку кресла. Позже я сожгу тряпку. Часы на моем запястье показывали 12:17. Каким-то образом полтора часа пролетели за несколько секунд.

Четыре слова Силы. Повиновение, Убийство, Защита и Смерть. Такие примитивные, опасные и могущественные слова, в которых была заключена первородная магия. Никто не знал, как много их, когда они появились и почему в них столько мощи. Даже те, кто никогда не использовал магию, понимали их значение и были подвластны этим словам, будто они были частью древней расовой памяти, которую мы несли.

Недостаточно просто знать их, их нужно либо покорить, либо погибнуть. Иного выхода нет. Вот почему лишь единицы владеют ими. Стоит один раз присвоить их себе — они будут принадлежать тебе всегда. Слова должны принадлежать очень осторожному и сильному человеку, потому что их использование истощает заклинателя. Отец с Грегом предупреждали меня, что слова силы могут сопротивляться, но до сих пор у меня не было шанса проверить их правоту. Слова — крайняя мера, в тех случаях, когда не остается других вариантов.

Теперь у меня шесть слов. Четыре дал мне Грег, двум другим — Мое и Освобождение — научил отец. Мне было двенадцать, когда я почти умерла, присваивая их себе. В этот раз все оказалось слишком просто.

Возможно, сила моей крови выросла с годами. Как бы мне хотелось, чтобы Грег был жив: он бы сказал мне причину.

Я посмотрела на пол. Оранжевые линии защиты Грега тускнели, и я еле различала их. Они впитали в себя все, что смогли.

Слова шумели в моей голове, перемещаясь и сотрясаясь, пытаясь найти свое место. Последний подарок Грега. Самый драгоценный из всего, что он мог дать.

Я почувствовала чьё-то присутствие. Подняв глаза, увидела на пороге худого черного мужчину. Он улыбнулся мне, когда я проходила мимо его кабинета около трех часов назад.

— Вы в порядке? — спросил он.

— Сработала остаточная защита, — промямлила я, тряпка все еще затыкала мой нос. — Все нормально.

Он посмотрел на меня:

— Вы уверены?

—Угу. — Да, я неумелая идиотка, а теперь иди отсюда.

— Я принес Вам файл Грега. — Он не двинулся, чтобы войти в комнату. Если бы я не запустила ловушку, установленную Грегом, она могла бы ударить по нему. — Извините, что так поздно. Он был у одного из наших рыцарей.

Я подошла к нему и забрала файл из его рук.

— Спасибо.

— Не за что. — Он внимательно посмотрел на меня и ушел.

Я осмотрела стол Грега, ища зеркало. У каждого уважающего себя мага оно есть под рукой, потому что необходимо для многих заклинаний. У Грега зеркало было квадратное, вставленное в обычную деревянную рамку. Я посмотрела на свое отражение и чуть не уронила тряпку. Мои волосы светились. Они излучали слабый бордовый свет, который перемещался, когда я подносила к нему руку, как будто каждая отдельная прядь волос была выкрашена флуоресцентной краской. Я потрясла головой, но свечение не ушло. Порычала на них, но это никак не помогло.

Спрятавшись в самом дальнем углу комнаты, невидимом от двери, я открыла папку. Когда не можешь от чего-то избавиться, просто подожди.

Последний раз, впитывая слова силы, я была истощена. Сейчас чувствовала себя захмелевшей от магии. Энергия наполняла меня, и я прилагала усилия, чтобы удержать ее. Мне хотелось прыгать, бегать, делать что-нибудь. Вместо этого я пряталась в углу и думала о папке в своих руках.

В папке лежали отчет следователя, полицейская сводка, несколько торопливых записей и фотографии с места преступления. На общем плане было два тела, распростертых на асфальте. Одно — бледное и обнаженное, а другое — кровавое месиво, разодранная в клочья материя. Сначала я нашла крупный план месива. Труп, распластавшись, лежал на ткани, пропитанной кровью. Что-то вонзилось в него, сломав грудину и разорвав с невероятной силой. Вскрытая грудная клетка была мокрой, блестящая масса разодранного сердца темнела на фоне губчатых остатков легких и желто-белых сломанных ребер. Левая рука, вырванная из сустава, висела на тонком кровоточащем сухожилии.

На следующем снимке был крупный план головы. Грустные глаза, которые я так хорошо знала, смотрели в камеру прямо на меня. О, Боже. Я прочитала подпись под фото. Это месиво человеческого мяса — все, что осталось от Грега.

Комок застрял в горле. Я боролась с ним несколько мучительных секунд и проглотила его. Это не Грег. А лишь его труп.

Взяв следующий снимок, увидела на нем крупный план другого тела. У него была оторвана голова, но остальное тело казалось нетронутым. Кусок позвоночника выступал из окруженного клочьями разорванной ткани обрубка шеи. Головы как будто вообще никогда не было. Впрочем, как и крови. Хотя по положению тела видно, что она должна залить все место преступления. Так, куда делась вся кровь?

Я нашла еще четыре кадра трупа и разложила их на полу рядом друг с другом. Гладкая мраморно-белая кожа трупа обтягивала мышцы, как будто в теле вообще не было жира, только мускулы. Ни единого волоска не покрывало кожу. Мошонка выглядела высушенной и неимоверно маленького размера. Мне нужен был крупный план руки, но его не было. Кто-то облажался. Но это уже не имело значения — признаки говорили сами за себя. Даже без ногтей вывод понятен. Я смотрела на мертвого вампира.

Вампиры мертвы по определению, но этот прекратил свое бессмертное существование. И даже Гастек со всей его некромантией не сможет вернуть вампира без головы. Вопрос на шестьдесят четыре тысячи долларов: чей это вампир? Братства клеймят своих вампиров. Но ни на одном снимке я клейма не обнаружила.

Что могло произойти с вампиром и Оракулом? Вампир, супербыстрый и сильный, вряд ли бы стал добычей. Вампира и Грега рядом убить невозможно. Но оба мертвы.

Я откинулась на спинку кресла, думая. Убийца должен обладать огромной силой. Быть сильнее и быстрее вампира, а также способным защитить себя от магического жезла Грега. Список предполагаемых убийц оказался коротким.

Во-первых, Братства могли желать Грегу смерти и использовать одного из своих вампиров в качестве наживки. Старый вампир в руках опытного Мастера Смерти — отличное оружие. А если бы их было несколько, они вполне могли одолеть и Грега, и кровососа. Правда, стоило бы это недешево, потому что Грег был отличным борцом с вампирами. Но и такой вариант нельзя исключать.

Во-вторых, характер повреждений Грега указывал на оборотня. На него могли напасть сразу несколько тварей. Возможно, все произошло во время превращения бешеного оборотня. Такие организмы, пораженные вирусом Lycos, или иначе вирусом ликантропии, убивают каждого, кто попадается под руку, утоляя жажду крови. Если разум побеждает тело, оборотень становится Свободным Человеком Кодекса, живя в стае. Если же тело преобладает над разумом, оборотень моментально превращается в сошедшего с ума убийцу и объект всеобщей охоты.

Эта версия казалась еще более фантастической, чем теория про людей. Судя по останкам, найденным на месте преступления, можно предположить, что перевертыши сначала оторвали голову вампиру, а затем принялись за Грега. Если бы к убийству имели отношение оборотни, то на месте преступления осталась бы масса улик: слюни, шерсть и их кровь. Насколько я поняла из отчета, ничто не указывало на их причастность.

Я потерла лоб, но ситуация не прояснилась. Лучший вариант: убийцы не принадлежат ни к одному из этих вариантов, но на данный момент мне надо оставить мысли об этом.

Отчет патологоанатома подтвердил, что обезглавленный труп относится к виду «Homo sapiens immortuus» — бессмертному человеку, вампиру. Ироничное название вида, в котором умер человеческий разум, как только он стал вампиром. Вампиры не знают жалости и страха, их нельзя обучить, у них нет эго, нет собственного «я». По уровню развития они как насекомые: обладают нервной системой, но не способны мыслить. В попытке ослабить неутолимую жажду крови, убивают всех на своём пути.

Я нахмурилась. В папке не было м-скана. Все криминальные сцены, касающиеся смерти или насилия, обычно сканируются на наличие магии. Технически, и полиция, и ВПСО могли запросить доступ к этому файлу — и запрос был бы удовлетворен судом. Отсутствие м-скана в материалах дела говорило о том, что Ордену есть, что скрывать. Или тот же кретин, что делал фотографии, с чего-то решил выбросить результаты сканирования.

На последнем листе в папке были написаны незнакомые женские имена: Сандра Молот, Анжелина Гомез, Дженнифер Инг, Алиса Конова.

Я снова осмотрела волосы, они перестали светиться. Подскочив к столу, набрала номер, указанный в полицейском отчете.

Ответил хриплый голос. Я представилась и попросила соединить с детективом.

— Я расследую убийство Оракула.

— Мы говорили с вашими людьми, — сказал мужчина на другом конце провода. — Прочитайте проклятый отчет.

— Вы не говорили со мной, сэр. Я буду благодарна за уделенное мне время.

Телефон звякнул, и я услышала гудки. Это уж слишком для межведомственного сотрудничества.

На часах 12:58. Есть время заглянуть в морг. В обычной ситуации мне пришлось бы ждать месяц, чтобы осмотреть тело вампира, но теперь, знак Даров Милосердия избавлял меня от ожидания.

Я закрыла папку, положила ее в ближайший ящик и вышла.

МОРГ НАХОДИЛСЯ В ЦЕНТРЕ города. Напротив него, над Безымянной площадью, возвышался золотой купол Капитолия. Старый морг был разрушен дважды: сначала — Мастером Мертвых, а потом — тем, кто когда-то создал Безымянную площадь, разрушив десятки улиц в попытке прорваться через администрацию Капитолия.

Даже сейчас, шесть лет спустя, Городской Совет отказался переименовать площадь у Капитолия, объясняя это тем, что пока у неё нет имени, она никому не принадлежит.

Новый морг построили по принципу «Бог любит троицу». Как произведение искусства, здание представляло собой жуткую смесь тюрьмы и крепости, похожую на средневековый замок. Местные жители шутили, что, если Капитолий подвергнется нападению снова, Законодательное собрание штата может просто перебежать площадь и укрыться в морге. Глядя на него, с легкостью веришь в это. Тяжелое, громоздкое здание стояло среди украшенных различными фасадами штаб-квартир корпорации, как Мрачный Жнец на чаепитии. Меркантильные соседи, должно быть, были крайне недовольны его присутствием в своей «среде», но не могли ничего поделать. Он был гораздо важнее, чем все они вместе взятые. Еще одна особенность времени.

Поднявшись по широкой лестнице между гранитными колоннами, я вошла через вращающуюся дверь в большой зал. Высокие окна пропускали много света, но даже им не под силу было прогнать уныние. Оно собиралось в углах, вдоль стен и ожидало своего часа, чтобы вцепиться в щиколотки ничего не подозревающего прохожего. Полированная плитка из серого гранита покрывала пол. Две прихожие начинались от противоположной стены, переливающейся синим светом. Здесь плитка на полу сменялась линолеумом.

В воздухе пахло смертью. Не гниющей плотью, а какой-то другой разновидностью дурных запахов: хлора, формальдегида и горьких лекарств, какими пахнет в больницах. Здесь, в морге, жизнь потеряла свои верные признаки. И их отсутствие остро ощущалось.

Между двумя коридорами виднелась регистратура. Я подошла к ней, переодевшись в зеленый хирургический халат, а затем направилась к клерку, взяв свой пропуск. Он взглянул на него и кивнул:

— Вам в секцию 7С. Вы знаете, где это?

— Да. Я была здесь раньше.

— Хорошо. Проходите, я пришлю кого-нибудь, чтобы ее открыли.

Спустившись в подвальный этаж, я прошла секцию В и остановилась у стальных ворот, преграждаюших путь.

Через пять минут послышались торопливые шаги, и из-за угла выбежала женщина, одетая в зеленую футболку и запятнанный фартук. В одной руке она несла связку ключей, а в другой — цепочку. Несколько тонких прядей светлых волос выбились из-под стерильной сетки. Под глазами у неё были чёрные круги, а кожа на лице немного обветрилась.

— Прошу прощения, — сказала я.

— Ох, не беспокойся об этом, — заверила она, копошась с ключами. — Мне не мешало бы прогуляться.

Женщина открыла ворота и проскочила мимо меня. Мы с ней дошли до стальных дверей, потом, отворив два замка, она отступила на шаг и рявкнула:

— Это я, Джулиана, ваша повелительница, и вы должны выполнять мои приказы. Откройтесь!

Как только прозвучало заклинание, магия расступилась и освободила дверь. Джулиана толкнула ее, чтобы открыть. Внутри на металлическом столике, прикованном к полу, лежало обнаженное тело. Стол был странного бледно-белого оттенка нержавеющей стали. Грудь трупа обвивал серебристо-стальной жгут. Цепь толщиной с мою руку простиралась от жгута к кольцу в полу.

— Мы обычно просто просматриваем воротник, но с этим… — Джулиана взмахнула рукой.

— Да, — я посмотрела на обрубок шеи.

— Нет, он уже точно не воскреснет. Не без головы. Вот еще, на всякий случай… — она кивнула на синюю кнопку в ближайшей стене. — Ты вооружена?

Я показала ей меч. Джулиана дернулась назад от его мерцающего лезвия.

— Ух ты. Ну, ладно, будем работать.

Я вернула саблю обратно в ножны.

— Там было только одно тело, и его привезли сюда?

— Да. Такое трудно забыть.

— Никаких улик?

— Хорошая попытка. — Джулиана ухмыльнулась. — Это секретная информация.

— Знаю, — сказала я. — А что насчет вскрытия?

— Это тоже секретная информация.

Я вздохнула. Грег с его темными глазами на изуродованном, некогда идеальном лице заточен в это одинокое стерильное место. Я боролась с пустотой и болью в груди.

Джулиана коснулась моего плеча.

— Кто он тебе? — спросила она.

— Мой хранитель, — ответила я. Видимо, мои попытки казаться беспристрастной с треском провалились.

— Вы были близки?

— Нет. Мы привыкли быть вдалеке друг от друга.

— Что случилось?

Я пожала плечами.

— Я выросла, а он забыл это заметить.

— У него есть дети?

— Нет. Ни жены, ни детей. Только я.

Джулиана взглянула на труп вампира с явным отвращением.

— Как будто можно было подумать, что Орден будет настолько тактичным, что назначит кого-то, не связанного с этим делом

— Я сама вызвалась.

Она послала мне странный взгляд.

— Что ж. Я надеюсь, ты знаешь, что делаешь.

— Я тоже. Нет никаких шансов, что ты дашь мне взглянуть на результаты обследования?

Она закусила губу, раздумывая.

— Слышала?

Я покачала головой.

— Думаю, кто-то стоит у ворот. Пойду, проверю, кто там. А подшивки оставлю здесь. Теперь это конфиденциальная информация. Я не хочу, чтобы ты их смотрела. И особенно не хочу, чтобы ты просматривала отчеты за третье число этого месяца. Или забирала какие-либо копии из файла.

Она повернулась и вышла из комнаты.

Я пролистала тетрадь. Там было восемь вскрытий за третье число. Найти Грега не составило труда.

На месте преступления нашли только четыре волоска. В отчете написано, что они принадлежат кому-то из семейства кошачьих. Но не оборотню.

Развернув лист сканирования, я увидела цветной график. Линии на нем мерцали из-за большой концентрации магии. Но это не имело значения, потому что ни один суд не принял бы его в качестве доказательства. В верхнем углу мелкими буквами было написано «Копия». Вот так сюрприз.

Я прищурилась, пытаясь найти в этом смысл. Тело Грега продолжало излучать магию даже после смерти, и сканер записал ее как наклонную серую линию иногда дюймом в ширину, иногда почти невидимую. Глубокие неровные фиолетовые полосы — вампирская магия. Я посмотрела дальше. Была и третья линия — прерывистая. Самая длинная черта неопределенного цвет и около четверти дюйма в длину. Чтобы лучше рассмотреть график, я подняла его ближе к свету. Чернила выделялись. Желтые. Какого черта сканер зарегистрировал желтый?

Я потянула график, разрывая его по перфорированной линии, и вставила в папку. Вскоре Джулиана вернулась.

— Нет, никого не было. Ну, я тебя оставлю.

Она взяла подшивку и вышла, оставив меня с трупом вампира. Надев медицинские перчатки, я подошла к телу. Расположение метки зависит от личности Мастера Мертвых. Филлианов отмечают большим Глазом Гор в центре лба. Констансам наносят метку на левую подмышку. Так удобнее искать пропавших без вести. Теоретически. Он мог принадлежать к Филлианам. Я приступила к поиску отметины.

Подмышки и грудь оказались чистыми; спина, ягодицы, внутренняя сторона бедра и лодыжки — тоже. Единственное место, оставшееся без моего внимания, — мошонка, поэтому я аккуратно раздвинула ноги вампира. Его яички уменьшились сразу после человеческой смерти и продолжали сокращаться на протяжении всей вампирской жизни. Я знала это, потому что однажды проводила целое исследование кровососов и размеров их репродуктивных органов. Мне все равно, сколько ему лет, но, судя по признакам, не больше пятидесяти. Метка отсутствовала. Абсолютно. Зато обнаружился шрам, пересекавший основание мошонки с левой стороны. Казалось, он был с ним с рождения.

Я осмотрелась, пытаясь найти скальпель, но не увидела его. Поэтому достала меч из ножен. Почуяв нежить, он задымился. Дым тонкими струйками поднимался от лезвия и образовывал в воздухе причудливые завитки.

— Не начинай, — пробормотала я, надавив кончиком меча на край шрама.

Кожа не-мертвого зашипела, как только лезвие погрузилось в плоть. Я сделала аккуратный разрез около четверти дюйма в ширину и вынула меч. Взяв лоскут кожи, я слегка потянула его, и он отошел от паха, обнажая ровный шрам около дюйма в ширину и три четверти дюйма в длину. В середине был аккуратный ожог-метка: стрела с кругом вместо наконечника. Метка Гастека. Почему я не удивлена?

— Вы знаете, что существуют штрафы за повреждение трупов? — спросил мужской голос.

Я резко развернулась, держа клинок наготове. В дверном проеме стоял высокий мужчина, одетый в деловой костюм.

— Осторожнее, — сказал он.

— Извините, — я опустила меч. — Не люблю, когда меня застают врасплох.

— Я тоже не люблю, но молодые красивые женщины — исключение.

Он был одет в стиле середины тридцатых годов. Цветные нашивки на плече сияли ярко-оранжевым. Третий уровень доступа. Отлично, я застряла в морге с руководителем.

Единицы могут застать персону нон грата в морге врасплох и покалечить быстрее, чем я успела бы моргнуть.

Мужчина подождал, пока я закончу пялиться на его бирку, и протянул левую руку.

— Меня зовут Крэст.

Сняв перчатку, я пожала ему руку.

— Кейт. Есть другое имя, кроме Крэста, которым я могла бы Вас называть?

— Да, но я не люблю его.

Смешной парень. Возможно, я хотела бы уйти отсюда без подбитого глаза.

— Это вампир, — сказала я. — Я проверила метку.

— Вы нашли ее?

— Да.

Он подошел к столу, чтобы рассмотреть дело моих рук. Я встала напротив. Крэст был на самом деле привлекательным доктором. Рыжий, высокий и довольно мускулистый, судя по предплечьям. Приятная внешность: открытая и честная, с крупными четко выраженными чертами лица и красивыми, медово-коричневыми, теплыми глазами. Полные губы выглядели откровенно чувственными. Привлекательный парень, не красавец в классическом смысле, но стоило ему поднять глаза от тела, улыбнуться, и он тут же притягивал внимание.

Я улыбнулась в ответ, пытаясь излучать честность и порядочность. «Я буду очень добра к Вам, сэр, только, пожалуйста, не выгоняйте меня из морга».

— Интересно, — сказал он. — Я никогда не видел, чтобы метку скрывали здесь.

— Я тоже.

— Вы часто имели дело с вампирами?

— К сожалению.

Я поймала его, разглядывающим меня, но он сразу опустил глаза обратно к телу.

— Доктор Крэст?

Он моргнул.

— Да?

— Мне нужно оповестить Джулиану о метке? — Это меньшее, что я могу сделать.

— Нет. Я сам ей скажу, если вы должны бежать.

Маленький звоночек зазвенел в моей голове. Добрый доктор был слишком любезен. Я хотела бы лично убедиться, что Джулиана получила мое сообщение.

Крэст хмуро разглядывал труп.

— Хитрое место для того, чтобы ставить метку.

Как раз в духе Гастека.

— Действительно.

Между нами повисла еще одна длинная пауза.

— Позвольте проводить Вас наверх, — сказал он.

Как мило. Он пытался убедиться, что я не пойду к Джулиане. Я одарила его своей сногсшибательной улыбкой.

— Конечно.

Он не выглядел особо заинтересованным. Блин, вот второй раз сегодня моя улыбка дает сбой.

Мы покинули подвал бок о бок. Я подождала, пока он закроет за нами решетку.

— Так что вы делаете здесь, доктор Крэст?

Он скривился.

— Я полагаю, это можно назвать благотворительностью.

— Благотворительностью?

— Да. Я занимаюсь реконструктивной хирургией. — Он взглянул на меня так, словно я попрошу пластику носа. — Я придаю трупам презентабельный вид. Не каждый может себе это позволить, поэтому два раза в неделю я делаю это здесь бесплатно, так сказать, на общественных началах.

Я кивнула.

— Это в основном дети, — сказал он. — Разорванные и изуродованные. Не самое приятное зрелище. Такая потеря.

Мы дошли до верхнего этажа. Он подождал, пока я поговорю с работником морга и запишу номер Джулианы, а затем проводил меня к двери.

— Увидимся ли мы когда-нибудь? — спросил он.

— Надеюсь, не на операционном столе, — сказала я и вышла из здания. Когда я шла к Кармелиону, то чувствовала, что Крэст смотрит на меня.

Прислонившись к машине, меня поджидал мужчина. На нем были темные очки, серая рубашка, черные джинсы, заправленные в мягкие сапоги, и черный плащ, очень похожий на накидку. Пока я была в морге, солнце, прорвавшись сквозь облака, затопило улицы светом. Казалось, что лучи не коснулись только его, но он не обратил на это внимания.

Создавалось впечатление, что люди тоже обходили его стороной. Но на самом деле они настолько были заняты своими делами, что просто не замечали его. Никто из них сейчас не заметил бы даже брошенную на землю двадцатку.

Он внимательно следил за моими движениями. Я остановилась в нескольких футах от него и посмотрела в лицо.

Он полез во внутренний карман плаща и щелкнул чем-то, напоминающим длинную желтую ленту, после кинул этим в меня. Я поймала ее во время полета. Гладкое, холодное тело намоталось на мое запястье, и змеевидная голова встала на дыбы, чтобы ударить меня в лицо. Я зажала ее шею пальцами левой руки и остановила в трех дюймах от щеки. Змеиный язык танцевал между чешуйчатыми губами. Кроваво-красная мембрана с блестящим фиолетовым оттенком с обеих сторон головы распустилась, как крылья огромной бабочки. Маленький крылатый змей вздрогнул, пытаясь взлететь, но я держала его в узде.

— Прости, Джим.

Мужчина широко развел руки в стороны, и я увидела, как напряглись его мышцы.

— Вот такое это было гнездо, Кейт, — сказал он мягким голосом, совершенно несоответствующим его звериной внешности. — Ты продинамила меня, так что пришлось разбираться с этим самому.

Змея предприняла слабую попытку вонзить клыки в мою руку. В длинных треугольных зубах не было яда, но кусались они ужасно больно.

— Грег мертв, — сказала я.

Возникла пауза, а потом он спросил:

— Когда?

— Два дня назад. Он был убит.

— Ты расследуешь это дело?

— Да.

В воздухе повисло молчание. Сбросив с себя напряжение, он продолжил:

— Если тебе что-нибудь понадобится, ты знаешь, где меня найти.

Кивнув, я стала наблюдать, как он поднимается по лестнице в морг.

— Джим?

Он глянул на меня через плечо.

— Да?

— Что ты делаешь в морге?

— Бизнес, — сказал он и двинулся дальше.

Каждый был по своим делам в морге в этот день. Последнее время всем что-то нужно в морге. Даже Джиму. Я еще задолжала ему за ту зиму, когда он вытащил меня из ямы, полной талого снега и воды. Ближе партнера у меня не было. Однажды мы вместе были на задании от Гильдии. В тот раз я подвела его. Мне придется помириться с ним. Но сначала я должна выяснить, кто убил Грега. Для этого мне нужно узнать, что Гастек делал на месте убийства.

Я ослабила давление на змеиной шее и мягко бросила ее в воздух. Змея упала на землю и тут же взлетела. Она поднималась все выше и выше, пока окончательно не скрылась из виду.

КОГДА НЕ ХВАТАЕТ ИНФОРМАЦИИ, надо найти стукача и надавить на него. Это один из немногих методов расследования, в котором я уверена. Собственно говоря, этот способ и «беси подозреваемых, пока настоящий виновник не решит убить тебя» нравились мне больше всего. Учись, Шерлок.

Сейчас мне не хватало информации, и напрягала ситуация с мертвым вампиром. А на примете как раз был один стукач. Человек с колючими волосами, носивший кожаные тяжелые ботинки и называвший себя Боно в честь забытой певицы. Подмастерье Гастека.

Вы можете стать некромантом и управлять мертвыми, если хотите. Получив немного знаний, Вы перейдете на следующую ступень обучения — подмастерье. Чтобы двигаться дальше, Вам потребовалась бы огромная сила и желание достичь успеха. Боно был на втором курсе, несмотря на то, что большинство людей не смогли преодолеть и первый. Этот человек — ходячая энциклопедия. В последнюю встречу он подарил мне вырезанную статью Альманаха о славянских трупоедах, также известных как упыри. Но я чувствовала, что его теоретические знания не подкреплены практикой. Так что Мастером Мертвых он станет не скоро.

Боно легко найти. Он часто посещал «У Андриано» — прекрасный бар, в отличие от новых заведений Атланты сохранивший старый стиль, в котором редко происходят драки.

Боно был красив, привлекала внимание своей внешностью. Женщины любили его. А он отвечал им взаимностью и гнался за их количеством. Поэтому я никогда не видела его с одной и той же женщиной дважды. Однажды кто-то уже пытался расквитаться с ним за это, но потерпел поражение.

Я могла бы пойти к Гастеку и спросить напрямую о его вампире. Если бы не одна проблема. Чтобы найти Гастека, мне придется ходить по казино, пока не наткнусь на его штаб-квартиру. А это значит, что встречи с Натараджа, худшим видом червя, обладающим сверхчувствительностью к магии, не избежать. Червь не знает наверняка, обладаю ли я какой-то силой, поэтому при каждой встрече пытается спровоцировать. А этого никак нельзя допустить, особенно сейчас, когда мне известны новые Слова Силы. Я пойду в казино только в крайнем случае, а сейчас мне хватит и подмастерья.

Боно редко появлялся в «У Андриано» до темноты, так что я, взяв Бетси — мою потрепанную, старую «Субару», отправилась туда около 11 часов. Похоже, придется задержаться в городе на какое-то время. Хорошо, что мне пришло в голову взять именно её, потому что часто магия не срабатывает, когда нужно.

Парковка Бетси обошлась мне в 50 баксов. Надо было выбрать другую профессию.

Я вошла в бар. Вдоль стен тянулись ряды высоких стульев. В углу пара посетителей угрюмо смотрела в свои стаканы. Блондинка с боевым раскрасом медленно потягивала «Маргариту». За аркой располагался второй зал, переполненный красными стендами, которые Андриано, по всей видимости, притащил из фаст-фудов.

Бармен, высокий и темноволосый, кивнул мне. Худой и флегматичный, с узким умным лицом, он больше походил на интеллектуала, чем на человека своей профессии. Несмотря на это, Серхио прекрасно справлялся со своими обязанностями. Я дала ему две двадцатки. Он вопросительно изогнул брови.

— Зачем?

— У вас всё такое хрупкое, вдруг что-то сломается, пока мы с Боно будем говорить. Он здесь?

Серхио указал на комнату с кабинками и, пожав плечами, забрал двадцатки.

— Держитесь подальше от окон, — сказал он. — Не расплатитесь.

В тусклом свете ламп я заметила колючие волосы Боно. Он сидел за столиком в дальнем углу комнаты. Я направилась к нему.

Он был не один. Судя по соблазнительной улыбке а-ля «Малышка-я-студент-волшебной-академии», его окружала женская компания. Без разницы.

Отвлекшись, он оглядел комнату и заметил меня. Улыбка сползла с его лица. Он выпрямился.

Я отвела руку назад и коснулась рукояти меча. Боно тотчас опустил руку под стол, нашаривая в кармане куртки девятимиллиметровый кольт.

Я рухнула в ближайшее кресло. Напротив него в платье без бретелек сидела худая рыжая девушка. Я положила меч на стол. Подмастерье «вонял» вампиром, и лезвие слабо светилось лунным светом на фоне темного дерева. Глаза рыжей округлились. Мужчина немного расслабился, но не сводил с меня взгляда.

— Эй, Боно, — сказала я. — Какая встреча! Тебя не задолбали трупы в последнее время?

С его лица улетучилась последняя надежда на спокойный вечер.

— Какое тебе до этого дело?

Рыжая вылезла из-за стола и убежала, чтобы не попасть под горячую руку. Боно бросил задумчивый взгляд на ее зад и повернулся ко мне.

— Ты напугала ее. Как грубо, Кейт.

Подняв бровь, я поглядела на него и пересела в освободившееся кресло.

— Ты читала ту статью про упырей? — спросил он.

— Нет.

— Тебе необходимо прочитать её.

Я провела пальцем по лезвию меча, и магический разряд коснулся кожи.

— Мне нужно узнать о смерти Оракула и о том, почему один из вампиров Гастека оказался на месте преступления с оторванной головой. Я должна знать, кто управлял им и что они увидели. Расскажи всё, что знаешь об этом.

Боно оскалился:

— А ты сегодня на взводе, не так ли?

Моя рука застыла на рукояти.

— Ты даже не представляешь насколько.

Боно откинулся на спинку стула.

— Ну же, — сказал он. — Давай сыграем. Я надеру тебе задницу так, что никакой меч не поможет.

Я усмехнулась:

— Ты проиграешь, Боно. Попытайся, и поймешь, что правда на моей стороне. Пистолету не одолеть магию.

Я взглянула на него в упор, моя ухмылка превратилась в оскал.

— Невыносимо хочу подраться с кем-нибудь, тогда мне полегчает. — Едва сдержалась, чтобы не засмеяться. — Дай мне повод. Ну же, Боно. Просто дай мне эту чертову причину.

Магия окутала меня. Если бы у неё был цвет, я бы сидела в центре красного вихря. Меч вспыхнул ярким серебряным светом от моего гнева. Как и я, готовый сражаться.

Боно моргнул. Почувствовав магию, он набрал полные легкие воздуха, а затем с силой выдохнул:

— Ты сумасшедшая.

— Знаю.

Он побледнел, и я поняла: бой не состоится.

Боно подался вперед.

— А что если мы не имеем никакого отношения к Мастерам Мертвых? А будь иначе, всё равно ничего бы тебе не сказали.

Пресловутые «мы». Подумав немного, я ответила:

— Тогда мне придется сделать несколько телефонных звонков. Сначала я позвоню Рыцарю, с которым сейчас работаю, и скажу ему, что вампир Гастека причастен к убийству Оракула. Расскажу о незаконной попытке скрыть метку, а также о том, что его подмастерье не только отказался обсуждать этот вопрос, но и угрожал мне. А потом позвоню Гастеку и сообщу, что знаю, почему его дела пошли под откос. Разумеется, я не смогу скрыть, что во всем виноват ты.

Он уставился на меня.

— Думал, у нас хорошие отношения. Мы всегда здоровались. И не беспокоили друг друга. Я даже поделился с тобой своими исследованиями.

Я пожала плечами.

— Ты не посмеешь, — с уверенностью сказал он. — Потому что знаешь, что Гастек со мной сделает. Ты хороший человек.

— Мой послужной список говорит тебе, что я хороший человек?

Он не нашел, что ответить, и просто покачал головой:

— Почему я?

— Почему бы и нет? Расскажи мне обо всём, и я уйду. Или покалечу тебя. Выбирай.

Боно загнали в угол. Он — на грани.

— Они называются «тенями», — обреченно начал он — Вампиры со скрытыми метками. Гастек не единственный, кто часто использует таких, надеюсь, ты поняла, о чем я.

— Он занимается этим в одиночку, или ему кто-нибудь помогает?

— Оракул. Я не знаю почему.

— Кто управлял им?

Боно замялся:

— Мерковиц.

— Что же он увидел?

Боно развел руками.

— Мне известно не больше тебя. Ты ведь знаешь, что случается с тем, кто управляет вампиром после его смерти?

В целом я представляла, но больше информации никогда не помешает.

— Просвети меня.

— Если он не защитит себя, пострадает от смертельного шока. Потому что будет думать, что голову оторвали ему. Прибавь к этому еще магический взрыв, убивший Оракула, и получишь Мерковица. Мне никогда не нравился этот придурок. Но должен признать, что овощем он стал отменным.

У меня сжалось сердце.

— Он совсем невменяемый?

— О, ну, реагирует, как кирпичная стена.

— Это надолго?

— Целители работают над ним, но никто не знает, когда Мерковиц придет в себя. Непросто убедить человека, что он жив, если его мозг решил иначе.

— Кто может знать, как можно так сильно искалечить Оракула и вампира?

Боно смотрел сквозь меня.

— Скажи мне его имя, — настаивала я.

— Корвин. Но я тебе ничего не говорил. — После этого он ушел.

Через несколько минут я пошла в бар и выпила холодной «Короны» с долькой лайма. Боно меня напугал.

Одна часть меня расстроилась из-за этого, другая напомнила, что важнее разобраться в том, почему вампир бездействовал, когда Мерковиц приказал ему сразиться с противником.

Мне вспомнился Грег. Отпив «Короны», я почувствовала себя уставшей и побежденной. Какой длинный день... Я надеялась узнать больше. По крайней мере, у меня есть имя. И база данных Грега, на которую, в случае чего, можно сослаться. День прошел не зря.

ТЬМА ОКУТЫВАЛА ЛЕСТНИЦУ многоквартирного дома Грега. Света практически не было. Когда я поднялась на первую лестничную площадку, то увидела, что электрические лампочки взорвались. Такое случается из-за колебаний тока при большом скоплении магии в одном месте. Флуоресцентные лампы обычно неплохо справлялись со своей задачей: за счет преобразования окружающей среды в магию, давали слабый, синеватый свет, но сегодня вечером они не горели. Наверное, это произошло из-за слишком сильных колебаний.

Вернувшись к Грегу, я почувствовала себя странно. С одной стороны, не было особого дискомфорта, а с другой, мне не хотелось находиться здесь. Но, к сожалению, ничего другого не оставалось. Я была вынуждена провести некоторое время в этом мерзком гнилом городе, поэтому мне нужна база. Квартира Грега идеально подходит для этого: апартаменты с набором основных трав, справочников и других полезных вещей в полном моем распоряжении. Кроме того, Грег собрал приличный арсенал, хоть и предпочитал драться врукопашную, в отличие от меня, обожавшей мечи. Булавы и молоты требовали слишком много сил. Я сильная женщина, но не настолько, чтобы сражаться ими. Мужчина, обученный также хорошо, с легкостью повалил бы меня на землю. К счастью, мало кто из них прошел подобное обучение.

Поднимаясь по лестнице, я мечтала о еде и душе. Войдя в квартиру, скинула туфли и пошла на кухню, чтобы поесть и покормить меч. Да, чтобы лезвие волшебного меча не стало хрупким, его нужно кормить хотя бы раз в месяц.

Я достала из шкафа бочку и нашла пакет хлопьев, припрятанный в квартире Грега на экстренный случай. Серовато-коричневые хлопья выглядели так, словно были сделаны из грубой пшеничной муки. Но кроме неё, в них содержались металлическая стружка, медь, железо и серебро, а также костная мука и мел.

Залив в бочку воды и насыпав хлопья, я стала перемешивать смесь длинной деревянной ложкой до тех пор, пока раствор не стал мутным и хлопья не поднялись со дна. После этого кинула туда меч и пошла мыть руки.

На автоответчике мигала красная лампочка. А не должна была, поскольку в доме присутствовала магия. Магия — забавная вещь. Иногда телефоны работали, а иногда нет.

Я устроилась в кресле и нажала кнопку автоответчика. Тревожный голос Анны заполнил комнату:

— Кейт, это я.

Я выпрямила спину. Анна раньше никогда мне не звонила. Возможно, это из-за смерти Грега. Они развелись десять лет назад, но она до сих пор хорошо его чувствовала.

— Слушай очень внимательно, пока не забыла. — По голосу стало понятно, что ей пришло видение. С такой способностью Анна никогда не требовала подтверждения своим словам. Иногда быть ясновидящей очень полезно.

— Лес, — громко сказала Анна. — Зеленый, молодой, такой бывает в конце весны или начале лета. В воздухе пахнет влагой. Под деревьями стоят высокие деревянные идолы. Очень старые и гладкие. Все разной формы. Один — с головой медведя и рогами, в руках он держит… кажется, блюдце с водой. Другой стоит на рыбе и держит, я думаю, колесо. Последний — человек с тремя лицами. Он сидит с закрытыми глазами в тени, и я почти не вижу его.

Первый — Велес, третий — Триглав. Славянский пантеон. Второго я не знаю.

— Перед ними стоит человек в кружении своих детей. Они совсем другие: не похожи ни на людей, ни на животных, ни на живых, ни на мертвых. Позади него стоят его слуги. Он пахнет нежитью, — Анна глубоко вздохнула. — Справа что-то мерцает... ребенок, может быть? Слева на траве, скрестив ноги, сидишь ты и ешь труп.

Прекрасно.

— Я в курсе, что Грег мертв, — добавила она. — И знаю, что ты ищешь убийцу. Уничтожь его, Кейт. Понимаю, ты не придашь этому значения, но я обязана предупредить тебя. Все закончится плохо, Кейт. Очень плохо.