Маленькая леди и принц

ГЛАВА 12

В трубке зазвучали гудки. Мои нервы, кажется, звенели, а в голове кружили немыслимые предположения, которые с каждой секундой становились все страшнее. Когда Джонатан наконец ответил, мое сердце подпрыгнуло чуть ли не к самому горлу.

– Джонатан? – взволнованно произнесла я, торопливо шагая прочь от Николаса и Джорджины в поисках уединенного местечка. Почти бежать по траве на каблуках было ой как непросто! – Что случилось?

– Список клубов, которые ты пообещала составить для Фарры, у тебя готов? – требовательно спросил Джонатан.

Я резко остановилась, чуть не врезавшись в парочку проворных темноволосых подростков. Оба окинули меня презрительными взглядами, но я этого почти не заметила, потому что стояла в полном ошеломлении. Вот, значит, какое у Джонатана срочное дело! А я уж было подумала, что он пострадал в автокатастрофе или столкнулся с неразрешимыми проблемами по работе! Меня окатила волна облегчения, смешанного с жуткой злостью.

– Что? – Голос из громкоговорителя начал объявлять о начале матча, и мне пришлось заткнуть ухо пальцем. – Да, вроде того. Я на поло-матче с Николасом. Разговаривать здесь о наших с тобой делах не могу. Давай созвонимся вечером, когда я вернусь домой.

Джонатан нетерпеливо цокнул языком.

– Нет, вечером будет поздно. У меня через полчаса встреча с Домом. Если я уже сегодня предоставлю ему список, это произведет на него должное впечатление!

– Да, но…

В последнее время Джонатан постоянно присылал мне сообщения с просьбами и напоминаниями и считал, что я должна выполнять его распоряжения сиюминутно, будто личная секретарша. Эта его привычка начинала действовать мне на нервы. Разумеется, я тоже хотела произвести впечатление на Дома и Фарру, но как-то неправильно складывалось наше партнерство. Состояло оно, по сути, сплошь из Джонатановых указаний.

– Ты подготовила список или нет, милая? Мне некогда,– произнес он, и я расслышала в его всегдашнем вежливом тоне нотки раздражения.

– Да,– ответила я, доставая из кармана лист бумаги, который мне дал Ники. – Только у меня не было времени заглянуть в Интернет, и…

– Просто перечисли названия клубов!

– Хорошо! Хорошо! – воскликнула я.– Гм, «Парадиз», «Одиль»… – Я прищурилась, вглядываясь в листок, и лишь теперь заметила, что Ники написал названия клубов на оборотной стороне ресторанного счета. Вдобавок он воспользовался маркером, поэтому его и без того округлые крупные буквы смотрелись как писанина школьника. – Э-э… «Кокиль»?

– Прекрасно! – воскликнул Джонатан. – Прекрасно. Я все понял. Скажи, ты собираешься в Париж, как обычно, в четверг? Или нет?

– Да, собираюсь…

– Замечательно! Только мне нужно, чтобы ты приехала раньше. Сможешь отменить все встречи, которые у тебя назначены на утро?

Нет, гневно подумала я. Не смогу!

– Не так это просто, как кажется… – начала было я, но Джонатан перебил меня недовольным ворчанием.

Я повернула голову и увидела, что ко мне при– ближается Ники. Он успел расстегнуть на рубашке еще одну пуговку. Его восхитительное лицо озаряла улыбка, а блестящие зубы были такие же ослепительно белые, как рубашка. Я указала на телефон и произнесла одними губами «прости». В ответ Ники сделал вид, что собирается шлепнуть по заду ни о чем не подозревавшую проходившую мимо дамочку, и рассмеялся, когда я было ринулась к нему, чтобы не допустить подобной дерзости. На его лице отразилось дурашливое раскаяние. Он хлопнул себя по руке.

Я не удержалась и улыбнулась, однако погрозила озорнику пальцем. Ники жестом велел мне закругляться со звонком и кивнул на павильон с шампанским.

О боже! Наверное, он что-нибудь натворил и просит меня все уладить. Или хочет со мной о чем– то побеседовать? Наверное, дело важное. Болтать о пустяках тут можно с кем угодно.

Я взволнованно провела рукой по волосам, вспомнила, что на мне парик, и замерла, боясь нечаянно сбить его.

– Если сможешь приехать к девяти, будет замечательно,– сказал Джонатан. – Как раз взглянем на несколько офисных помещений, я уже договорился о встречах. И было бы неплохо, если бы ты смогла…

Я почувствовала приступ боли в груди. Теперь, когда дела Джонатана уже шли в гору, он звонил мне лишь по работе и говорил только о бизнесе или о деньгах. Об остальном почти не упоминал.

– Джонатан,– сказала я, перебивая его, пока Николас не приблизился и не мог меня слышать. – Почему ты никогда не говоришь: «Приезжай пораньше, потому что я соскучился»?

Последовало непродолжительное молчание.

– Ты же знаешь, что я всегда по тебе скучаю.

– Мне бы хотелось хоть иногда это слышать, – пробормотала я, переворачивая листок со списком.

Это был счет из ресторана Гордона Рамзи на оплату безумно дорогого ужина на двоих. Три бутылки шампанского, шесть чашек кофе после изысканных блюд и десерта… Я поймала себя на том, что завидую женщине, сидевшей в тот вечер за освещенным свечами столиком напротив Ники.

– Я надеялся, что всякий раз, когда твой взгляд падает на бриллиант кольца, ты вспоминаешь о том, как сильно я по тебе скучаю,– устало вздохнув, сказал Джонатан. – Не глупи, Мелисса. Нам ведь не по восемнадцать! Я с ног сбился, стараюсь найти подходящий офис, чтобы вплотную заняться нашими общими делами. Если бы в сутках было тридцать часов, тогда я, уж поверь, звонил бы тебе гораздо чаще. А так не успевал бы даже ездить на ланч, если бы не Соланж. Она очень профессионально подходит к организации работы, массу времени мне экономит.

У меня в голове промелькнула неприятная мысль: может, и букеты, которые мне регулярно доставляют, заказывает теперь по своему усмотрению только Соланж? Я отмахнулась от мысли, однако невольно простонала:

– Просто мне начинает казаться, что ты ждешь меня лишь потому, что я буду важной составляющей твоего бизнеса, а не потому, что мечтаешь разделить со мной жизнь.

Ты это серьезно?

О, черт! Разговор начинал походить на бег по движущейся дорожке: ты прямо высказываешь свое мнение и вдруг обнаруживаешь, что очутилась в стране нескончаемых взаимных упреков, из которой уже не выбраться.

– Почти серьезно,– смело произнесла я. – Может, устроим себе на выходных маленький праздник? После того как осмотрим офисные помещения? Пожалуйста!

Ники стоял теперь прямо передо мной, я даже чувствовала запах его лосьона после бритья.

Джонатан мгновение-другое молчал, а когда вновь заговорил, его голос прозвучал издалека:

– О, Соланж! Ты просто чудо-секретарь!

Я поняла, что он занимается несколькими делами одновременно. Меня окатила новая волна злости. Еще пытается убедить меня, что у нас по-прежнему романтические отношения!

– Джонатан! – требовательно воскликнула я.

– Мелисса, пожалуйста, только не сердись. Ты работаешь, я тоже. Давай побеседуем после, хорошо?

У меня отвисла челюсть. Неслыханная наглость! Я ответила бы что-нибудь уместно резкое, но не успела подобрать слов – Джонатан положил трубку.

– Мистер Козерог? Угадал? – спросил Ники. – Он что, обходится с тобой, как со школьницей?

– Да!

Я задыхалась от ярости, поэтому разговаривала больше сама с собой. Джонатан не имел права обращаться со мной, точно с безмозглым ребенком! Ведь сам твердил, что я жизненно важное звено в организации его бизнеса!Либо одно, либо другое!

– Да, представь себе. Иногда. – Я взяла себя в руки. –Когда он слишком занят. Сейчас у него как раз полная запарка. А ты, между прочим, не должен подслушивать чужие разговоры!

Ники смотрел на меня сочувствующим взглядом.

– Ты выглядишь очень расстроенной, Мелисса.

– Милочка.

– Ты выглядишь очень расстроенной, Милочка. – Он подошел ко мне на шаг ближе и заботливо поправил мой парик. – Если бы ты так рьяно не пеклась о моем нравственном облике, я бы сделал тебе расслабляющий массаж. Начал бы со ступней. Впрочем, могу просто принести чего-нибудь выпить.

Я махнула рукой на грязные каблуки, которые попыталась было вытереть, и посмотрела на Ники. Его взгляд был исполнен истинного сочувствия Бог знает почему, меня это еще сильнее озлобило.

– Тебя в самом деле волнует, расстроена ли я, или ты всего лишь мечтаешь сбежать к хорошенькой официантке? – спросила я.

Ники приподнял руки.

– Знаю, ты принимаешь меня за развратника-юбочника, но, поверь, я терпеть не могу, когда женщина грустит. И мне до ужаса не нравится снова видеть тебя такой мрачной.

– Ты что, видишь меня такой не впервые? – требовательно спросила я, слегка краснея.

– Ты так же хмурилась на празднике, когда Свинка развыступалась. И в самый первый вечер, когда меня чуть не вышвырнули из «Синего бара». И у портного, когда я попросил сделать подкладку моего костюма из ткани с плейбоевскими зайцами. Продолжать?

Наверное, мое лицо исказилось от ужаса. Ники подмигнул мне и поспешил объяснить:

– Я обращал на это внимание исключительно потому, что все остальное время ты выглядишь на все сто. Надеюсь, благодаря мне. – Он снова подмигнул – на сей раз в своей знаменитой манере обольстителя. – Хороший это знак или дурной, я никак не могу понять.

Сделай глубокий вдох и выдох, велела я себе. И не вздумай произносить вслух то, что придет на ум в первую минуту.

В первую минуту я подумала, что Ники – самый сексапильный мужчина из всех моих знакомых, что он не лишен чувства юмора, о чем я раньше и не подозревала, и что – о ужас! – я поневоле увлекаюсь им. К счастью, выставлять себя полной дурой мне не пришлось – в эту самую минуту к нам торопливо подошел полицейский.

– Простите, сэр. Мадам,– сказал он, вежливым жестом прося нас удалиться. – Не могли бы вы отойти вон туда. Необходимо на время очистить территорию.

Я оглянулась и только сейчас заметила, что игра, не успев начаться, закончилась. Группа женщин в летних платьях и мужчин в светлых брюках быстро двигалась в сторону автостоянки. Многие разговаривали по телефону.

– О боже! Что происходит? – спросила я.

Полицейский отвел взгляд.

– В отделение поступил сигнал тревоги. Кто– то обнаружил в павильоне подозрительный предмет. Мы, во избежание трагедии, вызвали команду по поиску и обезвреживанию взрывных устройств. Сами понимаете: сегодня здесь принц Уильям!

– И я,– сказал Ники.

Полицейский удивленно уставился на него.

– Он тоже принц,– объяснила я. – Принц Николас Холленбергский.

– А, ясно,– сказал полицейский, не выразив ни малейшего восторга. – Прошу вас, отойдите подальше. Осмотр займет всего несколько минут.

– Черт! – воскликнул Ники, когда мы спешили к машине. – Какой ужас! Надо позвонить деду. Может, это люди из правительства пытаются меня убить, чтобы прибрать к рукам мое наследство?

– Не хочу тебя разочаровывать, Ники,– пропыхтела я,– только правительству до тебя, уж поверь, нет особого дела.

– Я говорю не о вашем правительстве, а о Холленбергском! – Ники суматошно провел руками по волосам. – Мама всегда повторяла, что там одни мафиози. И потом, найдется немало девчонок, которым не слишком-то понравилось, что я их…

– Послушай,– сказала я, желая успокоить его. – Если ты так хочешь, давай в самом деле позвоним твоему деду.

Я достала из кармана свой телефон и набрала номер для экстренных вызовов. Где-то на краю моего сознания, затененная страхом перед взрывом бомбы, запульсировала неясная мысль. Здесь подвох. Какой именно? Я напрягла мозги.

– Ники,– произнесла я, раздумывая, что будет с весьма скромным имуществом, которое я успела нажить, если вот-вот прогремит взрыв и меня не станет. Нельсон обо всем позаботится. Справедливо и дотошно распределит мой скарб между благотворительными организациями. – Я хочу подкрасить губы. Чтобы умереть во всей красе. Боже! А где моя сумка?

– Сумка? – переспросил Ники.

– Нуда.

Меня охватывала настоящая паника. Я заметила, как группа специально обученных людей повела прочь принца Уильяма. На нем до сих пор были бриджи и сапоги для верховой езды. Причесаться, сняв шлем, он, наверное, и не подумал Впрочем, я бы не сказала, что вид у него был очень испуганный. Очевидно, подобная неприятность приключалась с ним далеко не впервые.

Я вспомнила, что держу возле уха телефон лишь когда из него послышался женский голос:

– Алло?

Я решила, что это секретарша Александра.

– Добрый день! Могу я побеседовать с принцем Александром? Мое имя Мелисса Ромни-Джоунс,– вежливо произнесла я.

– Мелисса, детка! Это же я!

– Бабушка?

– Как твои дела?

– Гм, замечательно! – пробормотала я, немного сбитая с толку. Мне казалось, это прямой

номер Александра, и вдруг – бабушкин голос! – А Я должна срочно поговорить с Александром. Он рядом?

– Дорогая моя! Одну минуточку!

Я услышала, как она зовет его: «Алекс! Алекс!»

Где это они? И что это за звуки? Неужели крики чаек?

Ники тем временем стоял в глубокой задумчивости. Его губы беззвучно двигались, взгляд был непривычно сосредоточенный.

– Ну, так что? – шепотом спросила я. – Где моя сумка? Только не говори, что сдал ее в гардероб! Тогда мне не видать ее как собственных ушей!

– Никуда я твою сумку не сдавал,– сказал Ники. – Спрятал за цветочную композицию, а сам пошел шампанского выпить. Нет, ты сама посуди! Не мог же я расхаживать на виду у всех с женской сумкой!

Я чуть не выронила телефон.

– Что? Где именно ты ее спрятал?

– Рядом со столом. Там, где заканчивается навес… у выхода… Черт…

Мы уставились друг на дружку, одновременно понимая, в чем дело. Команда по обнаружению и обезвреживанию взрывных устройств намеревалась уничтожить мою сумку, решив, что это подозрительный предмет! Подозрительно же было только одно обстоятельство: как я умудрилась уместить в сумку такое немыслимое количество нужных вещей.

Ники первым пришел в себя.

– Ну, не злись. – Он подмигнул и легонько толкнул меня локтем. – Зато не придется торчать тут до конца матча. Жизнь слишком короткая, чтобы тратить ее на такие занудства.

– Твоя жизнь наверняка будет намного короче, чем ты себе воображаешь! – разъяренно выпалила я.

В эту минуту к телефону подошел Александр.

– Алло? Мелисса? – Его голос звучал испуганно. – Что случилось? Что-нибудь серьезное?

Я метнула на Ники гневный взгляд, однако постаралась унять свою ярость. В конце концов, сегодняшний номер он выкинул не нарочно.

Или же только притворялся самой невинностью?

Я сглотнула.

– Здравствуйте! Мне ужасно неловко, что приходится вас беспокоить, однако я подумала, вам важно это знать. Мы на поло-матче. Кто-то позвонил в полицию и сказал, что здесь бомба. Но беспокоиться, по-моему, уже не о чем. Теперь все под контролем. Я решила: будет лучше, если вы узнаете об этом от нас.

– Боже праведный! Ты уверена? – В голосе Александра отчетливо слышался страх, хоть он и старался говорить так, чтобы я успокоилась. – Немедленно садитесь в «бентли», он бронированный. Мне подарил его один шейх.

Ники почти незаметно сделал шаг в сторону, но я схватила его за рукав.

– Передаю трубку Ники, сэр. Просто чтобы вы не тревожились.

Я вручила Ники телефон, а сама взяла бинокль, торчавший из его кармана.

Пока Николас нес разный вздор о том, как мы лежали, припав к земле, а потом помогали обследовать территорию, я с помощью бинокля осмотрела окрестности. Пони… высокие мужчины в плотно облегающих ноги белых брюках… крепкие усатые парни с рациями из отряда королевской охраны… И павильон. Как и следовало ожидать, полиция прочесывала тот самый пятачок возле бокового входа, где каких-нибудь десять минут назад мы умиротворенно потягивали «Крюг».

Моя голова работала невообразимо быстро. У меня в сумке целый склад! Не только обычные кошелек, ключи и косметика. А еще и запасная пара туфель, колготки, трусики («Маркс и Спенсер», размер 14-16), блокнот со множеством крайне личных пометок о доброй половине лондонских холостяков, кредитная карточка Александра, записка от моего отца с бессовестной просьбой прикинуться, будто я сижу на сырной диете. И всюду мое имя!

Господи! Господи! Господи!

Следовало вернуть сумку прежде, чем полиция увезет ее, взорвет или, того хуже, откроет.

– …будет нормально. Ага. Пока. Ну все, пока! Да, буду. До свидания. Нет, честное слово, я все прекрасно понял. Ну, пока. Ой, подожди. По-мое– му, мы въезжаем в туннель. Может оборваться связь. Ну…

Николас нажал на кнопку с красным значком.

Я взглянула на него со всей строгостью.

– Он прекрасно знает, что ни в какой туннель мы не въезжаем.

– Ну и что? – Ники беспечно пожал плечами. – Как ты думаешь, когда к нам подскочат репортеры? Может, мне переодеться? У Рэя в машине есть для меня запасная рубашка.

– Нет,– ответила я, закрывая глаза и изо всех сил стараясь переключиться в режим Милочки.

Как бы в данном случае поступила она? Действовать следовало решительно, не теряя ни секунды.

Я открыла глаза и произнесла с неожиданной для самой себя твердостью:

– Мы должны забрать сумку.

– Мы? – Ники так высоко вскинул брови, что они почти скрылись под его волосами. – Но ведь там же бомба… А, понимаю. Точнее, нет, не понимаю ни черта.

– Следуй за мной,– велела я, уже устремляясь назад, к павильону. – Не отставай! – крикнула я, оглядываясь.

– Следовать за тобой? Хочешь устроить мне сладкую пытку? Она похожа на двух щенков, которые дерутся в мешке! – довольно воскликнул он, глядя на мою задницу.

Я смущенно прикрыла ее руками, хоть и, признаюсь, была польщена.

– Не время!

– А когда будет время? Когда? Скажи же! – Ники пошел за мной. – И объясни, что мы собираемся делать!

Я почувствовала, как резинки чулок обнимают мои ноги в самом верху. И от этого, как обычно, мозг заработал живее и четче.

Когда мы подошли к павильону, я обрадовалась, заметив, что, вопреки убедительным просьбам полиции очистить территорию, тут до сих пор крутились несколько дам, а также группа мужчин с покрасневшими от выпивки лицами. Наверняка бывшие военные. И дамы, и мужчины пытались научить полицию, как следует действовать. В общем, можно было не бояться, что нас тут же выставят.

– Значит, так,– прошептала я на ухо Ники. – Я слышала, ты не раз уходил из ночных клубов через окна уборной?

– Совершенно верно,– ответил он, очень довольный собой. – А однажды даже в считанные секунды выпрыгнул из окна кое-чьей спальни.

Я укоризненно взглянула на него, однако продолжила:

– Сзади есть дверь, через нее вносили закуски. Проникни в павильон и как можно быстрее возьми мою сумку, а я пока заговорю зубы полицейскому. Если понадобится, брось ее за ограду. Можешь бросить в любом случае. Главное, чтобы она не попала в руки полиции.

– А давай я лучше выскочу прямо с ней, как герой?

– Нет, не переусердствуй,– сказала я, напряженно раздумывая. – Надо, чтобы твой поступок выглядел смелым и безоглядным. Пусть думают, что ты специально подготовлен для подобных случаев, ты же современный принц. А выставлять себя безрассудным храбрецом вовсе ни к чему. Лучше всего просто войди, тихо возьми сумку и выйди.

Ники положил теплую руку мне на плечо и подушечками пальцев погладил мою шею. Никогда прежде ничего подобного он себе не позволял, с тайным волнением отметила я.

– Думаешь, в качестве твоего спасителя я буду здорово выглядеть на обложке «Таймс»?

– Спаси мою сумку, не то ее взорвут! – взмолилась я, уже готовясь к худшему.

Эта сумка, от Кейт Спейд, из добротной красной кожи, стильная, вместительная и многофункциональная, была у меня самая любимая. Джонатан привез мне ее из Нью-Йорка. Впрочем, даже если сумку вернуть не удастся, она окажет нам большую услугу, сказала я себе. Ники прав: шумиха поднимется – дай бог! Один принц спасает жизнь другого. Просто блеск!

– Надеюсь, ты понимаешь, что это будет значить? – спросил Ники.

– Что?

– Тебе придется сопровождать меня всю оставшуюся жизнь. Представляешь, чего наприду– мывают про нас двоих газетчики?

– Поторопись,– проворчала я, сопровождая свои слова строгим взглядом.

Николасу много лет приходилось сбегать из разных мест, в которых ему не следовало появляться. Поэтому теперь он с ловкостью кошки незаметно проскользнул в павильон через заднюю дверь. Выйти было заданием посложнее.

Я глубоко вздохнула и смело направилась к полицейскому, который стоял там, где, насколько я поняла, Ники спрятал мою сумку. И куда должен был выйти.

– Боже мой! – воскликнула я, бесстыдно хлопая ресницами. – Объясните, что происходит!

– Не положено, мисс,– ответил полицейский. – Но можете не волноваться. Мы не допустим беды. И лучше отойдите к своей машине. Так будет безопаснее. Прошу вас, покиньте территорию.

Я взглянула поверх его плеча. Ники еще не показался.

– Гм… – произнесла я, напряженно придумывая, что бы еще выдать. – Понимаю, вы сейчас очень заняты, но я слышала, что на автостоянке кто-то воскликнул: рядом с павильоном лежит еще один подозрительный предмет. Какая-то сумка.

– Полицейский мрачно взглянул на меня.

– Я передам кому следует.

Он упорно оставался на месте.

– Не исключено, там наркотики,– предположила я, притворяясь, что страшно боюсь бомбы и отчаянно верю, что ее тут нет.

– С наркотиками разберемся после, мисс.

Снова строгий взгляд, еще более бесстрастный.

Его было невозможно сбить с толку. Я на миг не без гордости подумала, что не зря плачу налоги. И тут меня посетила блестящая мысль. Я схватилась за грудь и упала наземь, умышленно сгибая ногу в колене, чтобы задралось платье и стала видна кружевная резинка чулка.

Порой самые древние трюки надежнее всех остальных. Вокруг меня, забыв про служебный долг, в мгновение ока собрались все полицейские. Спустя несколько секунд из павильона, размахивая чем-то в воздухе, выскочил Ники.

Я с притворным трудом поднялась на ноги, жестами объясняя, что помощь мне не требуется, и надеясь, что вот-вот получу назад сумку. Однако в руке Ники ее не оказалось. Меня прошиб холодный страх. Ники размахивал чем-то другим.

– Порядок! – закричал он. – Можно расслабиться! Это всего лишь косметичка!

Полицейские как по команде повернули головы. Я смотрела на Ники не мигая.

– Я прошел специальную подготовку! – воскликнул он. Я заметила, что на его рубашке расстегнута еще одна пуговица и что волосы взлохмачены сильнее. Воспользовавшись удобным случаем, красавчик прихорошился. – По проведению спецопераций и прочего! Моего прапрадеда убили. Поэтому я всегда начеку. Иначе никак не могу, сами понимаете.

– Он наследник холленбергского трона,– поспешно добавила я. – Его дедушка – кронпринц.

Полицейские с застывшим на лицах уважением и изумлением двинулись ему навстречу, но

Ники жестом велел им посторониться, а сам пошел ко мне.

Я без слов покачала головой и приподняла руки. Чего-чего, а торжественно и на глазах у всех получить личную вещь, из-за которой и загорелся весь этот сыр-бор, я никак не желала.

– Пожалуйста, не суетитесь,– сказал Ники, не останавливаясь. – И не благодарите меня. Давайте просто сделаем так, чтобы возобновили матч. Подумайте о слонах! Нельзя же оставить их без денег! Скажите, пусть Уилле опять наденет сапоги для верховой езды. Всех устраивает такой план?

Он ухитрился царственно проплыть мимо толпы полицейских, ротозеев и всех остальных и положил руку мне на плечи.

По моей спине пробежал приятный холодок, но я приказала себе сделать невозмутимое лицо. Должна признаться, наше с Николасом представление меня восхитило. Милочка превзошла саму себя, а Ники показал, что, когда хочет, может и управлять толпой, и быть весьма сообразительным.

– Ты до сих пор белая как мел, дорогая,– громко произнес он.

– Да,– ответила я, часто кивая. – Скорее отведи меня к машине. Хочу выпить, чтобы потеплело в груди.

– Сейчас устроим,– произнес Ники.

Мы пошли к автостоянке. Полиция даже не попыталась остановить нас.

– А этот твой прапрадед? – спросила я, стараясь, чтобы голос звучал почти беспечно. – Его правда убили?

– Ага. – Ники кивнул. – Пристрелил ревнивый муж в одном казино в Монте-Карло. Об этом долго писали в газетах. Кстати! Она тебе нужна?

Он протянул мне косметичку.

– Спасибо. – Я криво улыбнулась, сожалея, что он спас самое маловажное. – А сумку ты куда дел? Оставил ее полицейским, чтобы они ее все же взорвали?

Ники подмигнул.

– Сумка уже в багажнике. Я вызвал Рэя, попросил, чтобы он подождал меня у заднего входа. В противном случае ее могли бы изъять для обследования.

Я секунду-другую помолчала и позволила себе улыбнуться.

– Ты быстро соображаешь.

Ники тоже ответил не сразу.

– Никто никогда в жизни не говорил мне подобных слов, Мелисса,– с шутливой грустью произнес он.

– А еще ты весьма изобретателен,– добавила я, раздумывая о своем плане перевоспитания. Благородство, отвага, самоотверженность, здравомыслие… Ники делал поразительные успехи. – В честь чего это ты…

Произнести вслух «решил побыть положительным» у меня не повернулся язык.

– Почему я решил тебе подыграть? – Его брови подпрыгнули. По моим рукам и груди, когда он медленно моргнул, касаясь длинными темными ресницами нижних век, побежали мурашки. – А как ты думаешь?

– Потому что мечтаешь поскорее покончить с этим проектом и отделаться от меня? – предположила я.

– Может быть. Или же мне просто захотелось вернуть тебе сумку. Или подтвердить слухи о том, что мы теперь вместе.

Он расширил глаза.

Я потупилась, крутя в руках косметичку.

– Или ты действительно загорелся желанием попасть на первую страницу «Тайме». Или – на рождественскую вечеринку к принцу Уильяму.

Не знаю, откуда во мне взялось столько язвительности. Я чувствовала себя так, будто вернулась в школьные времена и тайно сходила с ума по прыщеватому мальчику из «Сент-Питерс», с которым могла общаться лишь на языке подколок Впрочем, в этом сексапильном, загорелом, богатом и современном принце было столько чарующего мальчишества, что я поневоле стала вести себя как девочка-подросток.

Ники вздохнул и обнял меня.

– Дорогая моя, я и так каждый год получаю пригласительные на чертову рождественскую вечеринку принца Уильяма. Я прихожусь ему кем– то вроде девятиюродного брата.

– Меня этим не удивишь,– напомнила я.

– А я и не пытаюсь тебя удивить,– ответил Ники, и мне показалось, что я уловила в его голосе ноткипечали.

Мы, наконец, приблизились к «бентли». Рэй проворно вышел из него и с невозмутимым видом открыл багажник.

– Бренди, мэм?

Я увидела огромную плетеную корзину. За ней краснела моя сумка.

– Спасибо, не откажусь,– ответила я.

Делая глоток из украшенной гербом небольшой серебряной фляжки, я вдруг подумала: а не слишком ли охотно полицейские позволили Николасу уйти, да еще с вещественным доказательством? Им ведь надлежало написать отчет! На место предполагаемого взрыва даже вызвали спецназ!

Я повернула голову и заметила еще одну только что подъехавшую машину. Из нее выпрыгнула команда полицейских с собаками.

– Рэй,– произнес Ники,– почему они не отправляют этих ребят обратно и не продолжают матч? Я ведь им сказал: никакой бомбы нет!

– Я случайно услышал,– ответил Рэй,– что сверток, который обнаружили в туалете, не так– то просто извлечь.

У меня в жилах похолодела кровь.

– В туалете? – воскликнула я. – А я думала…

Рэй многозначительно кашлянул.

– Если я правильно понял, после того как поступил сигнал тревоги и стали прочесывать местность, выяснилось, что тут на каждом шагу подозрительные предметы. На вашу сумку, как мне кажется, никто не обратил особого внимания…

Он хотел что-то добавить, но резко замолчал, ибо в эту минуту со стороны павильона раздался приглушенный, хотя и легко узнаваемый звук взрыва.

Устроили его определенно не полицейские, уничтожающие какую-то там дамскую сумку…

Я посмотрела на Ники, и мне сделалось дурно. Если бы мы замешкались, он мог бы получить серьезное ранение. Мелькали ли в его голове подобные мысли? Что будет с Александром, если тот узнает, что его внук был на волосок от гибели?

Ники схватил бинокль.

– По-моему, не слишком это умно – дергать по разным пустякам полицейских ее величества.

Я забрала у него бинокль.

– А по-моему, самое время поспешить домой. Рэй?

– Да, мэм,– ответил шофер.

Когда Рэй остановил машину перед моим домом, я пребывала в счастливо-умиротворенном расположении духа. И не только потому, что лишь теперь до конца осознала всю серьезность грозившей нам опасности и всю прелесть спасения. А еще и потому, что, отгородившись от Рэя стеклянной стеной, мы с Ники всю дорогу рассказывали друг другу о своих семьях и о причудах родственников. И потому, что я все это время вдыхала волшебный аромат лосьона после бритья и слушала смех, совершенно не похожий на тот, каким в шумном обществе Николас привлекал к себе внимание публики.

Может, дело было в сумке, уютно лежавшей у меня на коленях, или в отваге Ники – лучшего в мире спасателя кожаных изделий. Так или иначе, я начинала думать, что вовсе не настолько он плох. Вдобавок я сама допустила ошибку, без раздумий отправив Ники в такое опасное место, а он, как истинный джентльмен, не упрекнул меня ни полусловом. И весь обратный путь разглагольствовал все больше о знатных особах, с которыми водит дружбу его семейство. Себя не нахваливал.

– Не пригласишь меня на чашку чая, чтобы слаще спалось? – произнес он, немного наклоняясь ко мне.

Я делала вид, будто что-то ищу в сумке.

– Нет,– ответила я. – Времени – всего шесть тридцать. В такую рань спать не ложатся.

Ники шевельнул бровью.

– Кто рано ложится и рано встает…

Я покраснела, но постаралась придать себе уверенный вид.

– Лично я всегда встаю в семь. И потом, Нельсон прислал мне сообщение: он приготовил ужин.

– Тогда, может, попьем чаю у меня?

Я строго взглянула на него.

– Ты понятия не имеешь, что такое Нельсоново филе «Веллингтон». От него невозможно отказаться.

– Нелли готовит только блюда, так или иначе связанные с историей? – поинтересовался Ники. – Может, он еще и лекции перед ужином читает?

– А ты как будто ревнуешь,– заметила я.

– На моем месте любой бы заревновал. – Ники вздохнул. – Нельзя целыми днями думать о возложенных на тебя обязанностях, Мелисса. Сейчас твой рабочий день закончился. И потом, ведь не приключится ничего страшного, если я сниму с тебя этот хорошенький светлый парик и…

Он протянул руку, но я схватила его за запястье.

– Нет.

– Вот, значит, ты как? Хорошо!

Перед моими глазами мелькнул образ Джонатана. Может, я и позволила бы Ники переступить черту, ведь я с самого начала чувствовала: сопротивление бесполезно, сил противостоять его чарам у меня все равно не хватит. В парике Милочки я в некотором смысле и сама выступала в роли обольстительницы. Однако сейчас была не готова к сближению. И потом, меня останавливала тревожная мысль: что, если таков хитрый план Ники' Затащить меня в постель, а потом заявить Александру: мы не можем работать вместе по причинам «личного характера »? С другой стороны, я прекрасно помнила и о том, что Ники волнуют все женщины без разбору.

Я опустила его руку, стараясь не замечать, насколько она жилистая, несмотря на гладкость кожи.

– Нет,– тише повторила я. – Прости.

Ники наклонился ближе и взял меня за руки.

– А в чем проблема, Мелисса? Ты не доверяешь мне?

Я проглотила слюну. Нельсон все время твердил, что я чересчур доверчива. И Джонатан тоже, и Габи. И бабушка, и Аллегра, и мама. Однако, сколь бы очаровательным Ники ни казался, я его слишком плохо знала.

– Нет! – ответила я, стараясь, чтобы голос звучал весело. – Я не доверяю тебе ни на йоту!

Темные глаза Ники внезапно сделались бесстрастными. Вероятно, он собирался прикинуться обиженным страдальцем.

– Вообще-то я тоже тебе не доверяю.

Ники вздохнул.

– Ну и замечательно! – воскликнула я, хватая сумку. – А в какое-то мгновение мне показа– лось…

– Что показалось?

– Что для меня ты не станешь расставлять свои дешевые сети. – Я выскочила из машины, захлопнула дверцу и наклонилась к окну. – Завтра у меня тяжелый день, а в четверг я еду в Париж Надо успеть собрать вещи. Я тебе позвоню.

– Что ж… – Ники откинулся на спинку сиденья. – Я сейчас домой, посмотрю «Коронейшн– стрит». Следую твоим указаниям!

– Не переживай. Я с тобой не навсегда. – Я уже было собралась помахать на прощание Рэю, но кое о чем вспомнила, сунула руку в карман и протянула Ники телефон. – Твой.

– Точно, мой? – спросил Ники, продолжая смотреть на меня и нажимая на кнопку включения.

Телефон запищал, сообщения пошли пачками. Разумеется, от взволнованных женщин, жаждавших справиться о самочувствии Ники.

– «Коронейшн-стрит».

Я погрозила Ники пальцем и, дабы не поддаться на его уговоры, поспешила нырнуть в подъезд.

К моему удивлению, Нельсона дома не оказалось. Впрочем, я вернулась на час раньше, чем предполагала. Я решила воспользоваться его отсутствием, набрала полную ванну воды, опустошив бак, и с удовольствием улеглась.

Примерно в половине восьмого в мои спутанные мысли о Джонатане и Париже ворвался звучный голос Нельсона:

– Привет, Милочка! Я дома! Как поживает Прекрасный Принц-зазнайка?

– Отлично! – крикнула я. – Только я зову его по-другому. Где ты был?

Нельсон, громко топая, прошел через всю квартиру к ванной. Я знала, что он делает на ходу: просматривает почту, на которую я не потрудилась даже взглянуть, и выбирает из стопки рекламных листков и каталогов просроченные счета.

– Я после работы заглянул в бар.

– Один?

– Нет.

– А с кем?

По-моему, он хотел что-то скрыть от меня. Его голос звучал несколько странно. Или мне это только казалось? Я с шумным всплеском села.

– С Леони.

– С Леони?

– Да, с Леони. С твоей подругой Леони. С твоей подругой, с которой ты так мечтала меня свести и с которой через считанные недели мы вместе отправимся в путешествие. Нет, Мел, ей-богу! Убей не пойму, на кой черт женщине нужно собрание каталогов с шерстяными кофточками?

Я уставилась на пальцы ног, розовые от горячей воды и пены. Вчера ужин на двоих, сегодня после работы совместный поход в бар… Я никогда прежде не видела, чтобы Нельсон всерьез увлекался девушкой. Какие чувства он питает к Леони?

– Ну и… как провели время? – спросила я.

– Что? А, да, вполне приятно. Леони отлично разбирается в налоговом законодательстве. Знаешь об этом?

– Да,– ответила я. – А ты об этом… знал?

Нельсон промычал нечто маловразумительное – его внимание явно было сосредоточено на постороннем предмете. О чем он размышляет? О том, что мне давно следовало погасить задолженность по кредитной карте, или о сегодняшнем наряде Леони? Нет, вряд ли Нельсона волнуют ее шмотки. Скорее, все его мысли об иностранных «слепых» трастах, о которых Леони ему рассказывала.

– Накрывать ужин? – спросил он. – Да, кстати, раз уж ты тщательно вымыла ноги, могу помассировать тебе ступни. Я же обещал. И поговорим про заявку на ипотечный кредит.

– Ага. Здорово! – воскликнула я.

Благодаря терпению и помощи Нельсона, ну и, конечно, суммам, на которые Александр выписывал мне чеки, мои планы о приобретении офиса все больше походили на реальность.

«Удивлению Джонатана не будет предела!» – мелькнула в моей голове радостная мысль. Но тут

грудь сдавило прямо противоположное чувство. Отнюдь не все складывалось так, как я хотела

– Выйду через пять минут!

– Не торопись,– ответил Нельсон, удаляясь от ванной. – Наверняка не так-то просто смыть налет второсортного обаяния, которым тебя окружали чуть ли не целый день!

Не найдясь с ответом, я из желания позлить Нельсона просто добавила в ванну горячей воды.