Маленькие огоньки

— Ты о чём?

— Когда я ушёл, меня все боялись. Даже Сэм.

Кэтрин молча уставилась на меня на пару секунд.

— Ты потерял контроль? Как тогда, когда ты проламывал двери? — я кивнул. — Мне казалось, ты с этим завязал.

Я тяжело вздохнул.

— Я не знаю, что случилось. Я сорвался.

Кэтрин уселась рядом со мной, осторожно взяв меня за руку, чтобы не задеть костяшки.

— Всё хорошо. Всё будет хорошо.

— Можно мне остаться? — спросил я.

Она кивнула, забравшись на постель. Я лёг рядом с ней, и она обвила мою талию рукой, прижавшись щекой к моей щеке. Серая тряпка упала с кровати, тихо приземлившись на пол, но Кэтрин, казалось, этого не заметила. Вместо этого она крепко вцепилась в меня, вскоре её дыхание выровнялось и тело расслабилось.

ГЛАВА 24

Кэтрин

В понедельник после того, как прозвенел последний звонок, я собрала вещи и направилась к своему шкафчику. Круз пропустил школу. Минка игнорировала меня на тех немногих уроках, что у нас были общие. Я словно очутилась в альтернативной вселенной. Всего неделю назад мы не могли спокойно пройти по коридору, чтобы кто-нибудь не окликнул Эллиота. Теперь же люди разглядывали его с любопытством или отвращением, обычно адресованными мне.

Эллиот молчал по дороге в «Джунипер», держа меня за руку и иногда сжимая её - полагаю, так он пытался отогнать мысли, которые ему не хотелось высказывать.

— Спасибо, что подвёз, — сказала я, пытаясь справиться с пассажирской дверцей на ветру. — Ты в порядке?

— Не волнуйся из-за меня, я в норме. Увидимся после тренировки.

Закрыв дверь, я увидела, что он поднял руку в привычном жесте – выставив вверх указательный палец и мизинец и отогнув в сторону большой палец. Я ответила ему тем же, а затем повернулась и пошла в «Джунипер».

Ветер прижал мои волосы к лицу, защищая мои щёки от мороза. Но меня подгонял к дому не только пронизывающий ветер. Эллиот не уедет, пока я не войду внутрь, а ему нельзя опаздывать на тренировку.

— Кэтрин? — позвала мамочка, стоило мне переступить порог.

— Я дома, — отозвалась я, снимая многочисленные слои одежды и повесив куртку, шарф и вязанную шапочку на вешалку возле двери.

Журнал прибывших сегодня гостей был пуст, так что я прошла на кухню и поставила свой рюкзак на кухонную стойку, расстегнув молнию и достав пять учебников. Прошло три дня с тех пор, как Эллиот наткнулся на Дьюка, и я до сих пор беспокоилась из-за этого, что мешало мне сосредоточиться на занятиях. Я игнорировала домашние задания и едва успевала вести конспекты. При взгляде на стопку учебников я ощутила упадок сил.

— Мой брат как-то встречался с девушкой, которая не нравилась нашей маме. Это продлилось недолго, — заметила Тесс, поставив передо мной чашку горячего шоколада и отпив из собственной чашки.

— С чего ты взяла, что мамочке не нравится Эллиот? Это она тебе сказала?

Тесс пожала плечами.

— Она сказала, что Дьюк психанул на глазах у Эллиота. Она очень переживает, но, возможно, это и к лучшему.

— Спасибо за горячий шоколад, но давай не сегодня, Тесс, — вздохнула я.

— Не сегодня? Ты должна немедленно это прекратить. Ты разобьёшь ему сердце. Ты ведь знаешь, что не сможешь уехать с ним, а он не сможет остаться здесь.

— Нет, не знаю, — огрызнулась я. Я медленно выдохнула, стараясь взять эмоции под контроль.

— Ты не виновата, — сказала Тесс. — Твоё стремление быть частью чего-то совершенно естественно, так что не удивительно, что ты хочешь сохранить обе части своей жизни – и Эллиота, и «Джунипер».

— С чего ты решила, что я хочу и то, и другое? — спросила я. — «Джунипер» - это неизбежное зло, а не предел мечтаний. Эллиот – то, чего я хочу, и всё было прекрасно, пока Дьюк чуть всё не испортил. Я всё ещё могу всё исправить. Я что-нибудь придумаю. Как и всегда.

— Жаль тебя расстраивать, но ты знаешь, что то, что здесь находится, слишком важно, и ты вот-вот всё разрушишь.

— Я ничего не знаю. Как и ты, — сказала я, закрыв глаза.

— Я знаю, о чём ты думаешь, но ты не права. Нельзя иметь и то, и другое. В конечном счёте, тебе придётся сделать выбор.

— Пока Эллиот здесь, я могу иметь и то, и другое. Когда он уедет, я… я отпущу его, но сейчас позволь мне просто наслаждаться происходящим. Хоть раз, позволь мне быть счастливой.

— Он делает тебя счастливой?

— Ты же знаешь, что это так.

— Значит, ты сделала выбор.

— Дело вовсе не в выборе. Тесс, я прошу тебя, мне и так несладко приходится. Просто… уходи.

— Выбор в том, сохранить ли преданность твоей матери или сбежать с парнем, который уедет. Любому другому выбор был бы очевиден. Поверить не могу.

Я вздохнула и встала из-за стола, но Тесс схватила меня за руку.

— Я заходила вечером в пятницу. Тебя не было дома. Мэвис сказала, что ты поехала на его игру. Ты отлыниваешь от работы.

Я высвободила руку.

— Мне не запрещается отдыхать время от времени. Я работала по семь дней в неделю последние два года, Тесс.

— Ты права. И… как оно? Как игра? Тебе было весело?

— Не так, как мне хотелось бы.

— Ты про игру? В чём дело? — Тесс уставилась на меня, прищурив глаза.

За окнами бушевал ветер, занавески колыхались из-за сквозняка внутри дома. Я не ответила на её вопрос, и Тесс начала строить догадки.

— Он что, был груб с тобой?

— Эллиот? Нет, он скорее руку себе отрежет, чем обидит меня. Он даже на вечеринки без меня не ходит. Он схлестнулся со своим тренером из-за меня. Эллиот любит меня, Тесс. Временами мне кажется, что он любит меня больше всего на свете.

Тесс покраснела.

— А что такого сделал тренер, чтобы с ним препираться?

— Ничего, — сказала я со вздохом. — Он ничего не сделал. Всё сложно.

Тесс посмотрела на меня с подозрением.

— Те девчонки. Те, что тебя дразнят. Они снова тебя донимают? Опять Пресли с её проделками, верно? Это то, о чём упоминала Алтея? Я слышала, как она говорила твоей матери, что они издеваются над тобой. Мэвис сказала, что они как-то заходили.

С каждым новым предложением Тесс выглядела всё более расстроенной.

— Татум нравится Эллиот, так что Пресли изводят меня хуже обычного, только и всего.

— Зато они от тебя отстанут, когда ты его бросишь.

— Я не брошу его… и это вряд ли что-либо изменит.

— Ты считаешь, они не отвяжутся от тебя? — спросила Тесс.

— С чего бы это? — я пожала одним плечом. — Они годами надо мной измывались, и им это нравится. Особенно Пресли. Они разбили фары машины Мэдисон, лишь бы мы с ней застряли в Юконе. — Тесс нахмурилась, глотнув горячего шоколада. — Но это неважно. Через пару месяцев они все уедут отсюда в колледж.

— Да, кстати, — сказала Тесс, пододвинув стопку писем ко мне. — Алтея просила показать тебе это.

Я просмотрела письма. Все они были из различных колледжей из разных штатов. Существовала почти стопроцентная вероятность, что учёба в них была мне не по карману. Некоторые письма являлись опросами. Другие содержали брошюры учебных заведений. Все студенческие городки выглядели чудесно, снимки были сделаны летом, когда кругом царили зелень и яркое солнце. У меня сжалось сердце. Все эти места были так далеко от меня, что с тем же успехом могли бы располагаться на луне.

Я гадала, заинтересуются ли спортивные агенты Эллиотом во время игр плей-офф. Какой колледж он выберет? Как далеко он уедет? Окажется ли он одним из первокурсников на групповом фото, снятом на лужайке перед одним из этих колледжей? И кто из девчонок будет болеть за него с трибун? Мои глаза наполнились слезами, которые я старательно отгоняла.

— Чем скорее ты с ним порвёшь, тем легче будет вам обоим.

Я взглянула на Тесс.

— Тебе пора. Мне задали кучу заданий на дом, а затем меня ждёт работа по дому.

Кивнув, Тесс соскользнула со стула и ушла.

Открыв учебник по геометрии, я достала сложенный лист бумаги, лежащий в нём. Во время урока я сделала лишь половину задания, занятая мыслями о том, как долго я смогу игнорировать тот факт, что Эллиот скоро уедет. Я позволила ему подобраться ко мне слишком близко, и теперь он был в опасности из-за меня. Он стал изгоем в школе. Когда придёт время, мне придётся его отпустить.

Страница за страницей, одна задача за другой, я выполнила все задания к тому времени, как солнце село и наступила ночь. По ночам в «Джунипер» всегда было шумно. Скрипели стены, вода бежала по трубам, гудел холодильник. Зимой ветер снаружи бушевал с такой силой, что входная дверь с трудом выдерживала натиск.

Холодильник отключился, гудение смолкло. Неожиданно стало непривычно тихо. Открылась и закрылась задняя дверь, раздался звук шагов, словно кто-то ходил кругами.

— Мамочка? — позвала я. Мне никто не ответил. — Нагреватель барахлит. Хочешь, я вызову мастера?

Из-за угла вышел Дьюк, покрытый потом и запыхавшийся. Его галстук болтался свободно, съехав на бок. Я замерла, ожидая вспышки гнева.

— Дьюк. Я… не знала, что в доме кто-то есть. Извини, могу я чем-то помочь?

— Я починю нагреватель. Не суйся больше в подвал. Слышал, ты имеешь дурную привычку случайно оказываться запертой в нём.

— Можно подумать, ты здесь не при чём, — огрызнулась я.

— О чём это ты? — разъярился он.

— Ни о чём, — проворчала я, убирая готовое домашнее задание.

Дьюк намекал на тот случай, когда я застряла в подвале на три часа. Я спустилась, чтобы проверить нагреватель, и кто-то запер меня снаружи. Я подозревала, что это был Дьюк, но когда мамочка наконец услышала мои вопли о помощи, она заверила меня, что его не было в гостинице в тот день.

Хлопнула дверь в подвал, Дьюк тяжёлой поступью спустился по расшатанным ступеням в подвал, не останавливаясь, пока не оказался внизу. Он что-то шумно двигал в подвале. Я была рада, что разделалась с домашним заданием. Иначе грохот и скрип ножек стульев по бетонному полу сделали бы мои попытки сосредоточиться невозможными.

Сложив рюкзак на завтра и поставив его возле двери, я поднялась наверх, чувствуя, как с каждым шагом на меня накатывает усталость. Я запнулась о тусклый грязный ковёр, и мне пришлось схватиться за потёртые деревянные перила, чтобы удержаться на ногах. Дом постарел лет на двадцать за те два года, что не стало отца. Я знала, как поддержать текущее состояние дома, умела разжечь запальный факел топки или проверить трубы на предмет протечки. Краска облупилась, трубы протекали, свет моргал и дом продувался всеми ветрами. Мамочка не позволяла мне заниматься даже мелким ремонтом. Она не хотела ничего менять, так что мы просто молча взирали на то, как дом истлевал у нас на глазах.

Добравшись до своей комнаты, я разделась, прислушиваясь к гудению и свисту труб перед тем, как из душа полилась вода.

Смыв грязь и помыв голову шампунем, я встала в халате перед зеркалом, ладонью стерев с его поверхности сотни крошечных капелек воды. Девушка в зеркале была не похожа на ту, что была в комнате Эллиота всего пару дней назад. Тени снова пролегли под глазами, в которых отражалась грусть и усталость. Даже зная, чем всё закончится, я продолжала с нетерпением ждать встречи с Эллиотом в школе каждый день. Это было единственной вещью, которую я ждала с нетерпением, и я собиралась отпустить Эллиота по причинам, которые сама не до конца понимала.

Моя расчёска скользила по влажным волосам. Я гадала, что бы подумал отец по поводу моих отросших волос, понравился бы ему Эллиот или нет, и насколько моя жизнь была бы иной, будь отец жив. Музыкальная шкатулка на моём комоде начала играть мелодию отрывками. Я прошла в спальню, глядя на розовый кубик. Шкатулка была закрыта, я не заводила её уже несколько дней, но со дня похорон я представляла, что случайное срабатывание барабана с иглами, порождающее медленную призрачную мелодию, являлось способом, которым отец говорил со мной.

Я отнесла музыкальную шкатулку к окну, провернула крошечный золотой ключик и открыла крышку, глядя на покосившуюся балерину, кружившуюся на месте под успокаивающую мелодию.

Присев на маленькую скамеечку перед окном, я ощутила, как холод проникает сквозь щели в окне. Клён на дальней стороне участка Фэнтонов загораживал вид на небо, но я всё равно могла видеть сотни сверкающих звёзд между его ветвей.

Уличные фонари постепенно приходили в упадок, медленно ломаясь один за другим, зато миллионы звёзд над нами никуда не исчезнут: загадочные безмолвные свидетели, подобные постояльцам «Джунипер».

Горстка камешков отскочила от оконного стекла, и, посмотрев с высоты второго этажа вниз, я разглядела в темноте Эллиота. Я с улыбкой раскрыла окно, сжимаясь под порывами ветра.

— Не думала, что ты придёшь.

— Это ещё почему?

— Потому что тренировка закончилась много часов назад?

Эллиот принял виноватый вид.

— Прости, я был занят. Я подумал… наверное, мне лучше подняться к тебе, — он говорил тихо. — Мне стоит остаться на ночь.

— Эллиот…

Я вздохнула. Одна ночь была риском. Две ночи – это уже было решение.

Ледяной ветер развевал волосы Эллиота. Проведя рядом с ним всего одну ночь, я отчаянно желала оказаться в кольце его рук, окутанной его волосами и ощущением безопасности, которое я испытывала рядом с ним. Очередной порыв ветра ударил в окно, и я затянула свой халат потуже.

— Холодно. Тебе лучше пойти домой.

— Погоди, — сказал Эллиот, отступив на пару шагов назад, чтобы разбежаться и взобраться на крышу под моим окном.

Я преградила ему путь внутрь, положив руку ему на плечо.

— Нас застукают.

— Я ведь здесь ради этого, верно? На случай, если кто-то зайдёт в твою комнату без приглашения?

— Я не хочу, чтобы ты оказался здесь, если это произойдёт, Эллиот. Мне будет гораздо сложнее это объяснить.

— Ты не обязана мне ничего объяснять.

— Кошмар, — сказала я со вздохом. — Моя жизнь – кошмар.

— Ну, теперь твой кошмар – это мой кошмар.

Я коснулась его щеки, и Эллиот прильнул к моей ладони, отчего у меня закололо в груди.

— Я понимаю, что ты хочешь помочь, но если ты хоть что-то для меня значишь, я не могу позволить тебе ввязаться в это. Может быть… — у меня свело живот от того, что я собиралась сказать. — Эллиот, думаю, нам пора… нам нужно расстаться. Ты всё равно уедешь, и я хочу, чтобы ты держался как можно дальше от всего этого.

Он нахмурился.

— Чёрт возьми, Кэтрин, не говори так. Никогда. Ты поедешь со мной, помнишь? К тому же, я отвечаю за нашу безопасность.

— Мне казалось, это я воин?

— Может, возьмёшь паузу на какое-то время?

Я издала страдальческий вздох.

— Эллиот, ты понятия не имеешь, о чём говоришь. Ты не представляешь, с чем имеешь дело.

— Это всё из-за той драки? — спросил он.

— Нет.

— Ладно. Тогда, может… — начал Эллиот, осторожно выбирая слова. Я видела, что он злился из-за того, что я осмелилась произнести вслух слово «расстаться», как в тот раз, когда мы впервые поехали обедать с Сэмом и Мэдисон. — Проехали, ладно? Я всё понял. Если тебя никто не обижает, то я буду молчать. Я просто беспокоюсь за тебя. Я не понимаю, что происходит, и это меня убивает.

Внезапный порыв ветра заставил меня обхватить себя руками.

— Хватит, это глупо, — сказал Эллиот, забираясь внутрь.

Закрыв окно, он прошёл через комнату и уселся на мою кровать. Она скрипнула под его весом. Эллиот поднял на меня глаза, с очаровательной улыбкой похлопав по одеялу рядом с собой.

Я посмотрела на дверь, стараясь говорить тихо.

— Я ценю твоё беспокойство, но, как видишь, я в порядке. А теперь, пожалуйста…

Из коридора раздались приглушённые голоса и мы замерли. Я узнала голоса Дьюка и мамочки, а также Уиллоу.

— Это… — Эллиот растерянно нахмурился.

Я закрыла лицо руками, чувствуя, как подступают обжигающие слёзы.

— Эллиот, тебе лучше уйти.

— Извини. Обещаю больше не говорить с вопросительной интонацией.

— Я серьёзно. Это не шутки. Я пытаюсь тебя защитить.

— От чего?

Я указала на дверь.

— Их не было днём, а теперь они откуда-то появились. Должна быть причина. Они что-то замышляют. Ты должен уйти. Здесь не безопасно.

Эллиот встал, протянув мне руку.

— Тогда тебе тоже здесь не место. Идём.

— У меня нет выбора! — крикнула я, прижав руку к груди.

Эллиот приложил палец к губам. Встав с кровати, он притянул меня в долгие, тёплые объятия. Я хотела остаться в коконе его рук навечно.

— Тогда я дам тебе выбор, — прошептал Эллиот, уткнувшись в мои волосы. Он не испытывал страха, и я не могла объяснить ему, какой опасности он подвергался, не поставив под удар его самого и «Джунипер». — Как насчёт миссис Мэ йсон? Ты можешь с ней поговорить?

Я помотала головой, прижавшись щекой к его груди. Сложно было спорить с ним, когда мне так сильно хотелось, чтобы он остался здесь.

— Мы что-нибудь придумаем. Больше никаких разговоров о расставании или о том, чтобы оставить тебя тут одну. Посмотри на меня. Я похож на того, кто нуждается в том, чтобы ты его спасла? — Эллиот попытался усмехнуться, но его улыбка быстро угасла, стоило ему разглядеть печаль в моих глазах.

— Ты оставишь меня здесь одну, Эллиот. В конце концов, ты уедешь, и я не могу поехать с тобой. Будет лучше, если ты просто…

В конце коридора скрипнула половица. Я прикрыла рот рукой, отступив от двери и глядя на проникающий из-под неё свет, ожидая, когда появится тень. Эллиот обнял меня крепче. Кто-то миновал дверь и направился к лестнице на первый этаж, тяжело ступая по ступенькам. Хлопнула дверь в подвал.

— Это Дьюк, — прошептала я. Я умоляюще взглянула на Эллиота. — Нельзя допустить, чтобы тебя здесь увидели. Только не сейчас, когда он здесь. Это лишь ухудшит ситуацию. Дьюк не станет заходить в мою комнату. Мамочка не позволит ему. Пожалуйста… уходи.

— Если ты не боишься, что он вломится в твою комнату, то почему придвинула комод к двери?

— Это не из-за него.

Эллиот потёр лоб ребром ладони.

— Кэтрин, довольно. Я не выдержу очередной тайны. Ты должна довериться мне и рассказать, что происходит. Зачем ты воздвигаешь баррикады перед дверью?

— Это для мамочки, — ответила я, сглотнув.

— Она обижает тебя? — спросила он, опустив плечи.

Я помотала головой.

— Нет, она меня пугает. С каждым днём становится всё хуже. Это сложно объяснить, Эллиот… если бы я рассказала тебе правду, это ничего не изменило бы. Ты ничего не можешь сделать.

— Позволь я хоть попытаюсь.

Я задумчиво прикусила губу.

— Ладно. Хорошо, можешь остаться.

— Спасибо, — вздохнул Эллиот с облегчением.

Хлопнула задняя дверь. Я подошла к окну, вглядываясь в темноту. Я изумлённо ахнула, разглядев внизу чей-то силуэт.

Мамочка стояла в ночной рубашке посреди пустыря Фэнтонов, глядя на дорогу. Наследники Фэнтонов собирались выровнять землю тракторами, чтобы подготовить её для заливки фундамента под новый дом. Босые ступни мамочки были перепачканы грязью, но она, похоже, не замечала этого.

Она повернулась и посмотрела на окно моей спальни, и я шагнула назад, прежде чем она заметила меня. Я стояла, вжавшись спиной в стену. Выждав пару секунд, я снова посмотрела в окно. Мамочка по-прежнему стояла на том же месте, оглядывая дом. На этот раз она смотрела в окно соседней спальни. Внезапно я поняла, что всё это время я боялась не «Джунипер», а мамочку, отчего кровь в моих жилах заледенела.

Моей привычной реакцией было справиться со страхом и выйти на улицу, заставив мамочку вернуться в дом. Но она была в ярости, к тому же, меня пугала мысль о том, что она могла быть там не одна. Отступив от окна, я вернулась в объятия Эллиота.

— Это… это твоя мама?

— Она вернётся в дом и отправится спать.

Эллиот наклонился, чтобы выглянуть в окно, а затем выпрямился с тем же ошеломлённым выражением, которое я ощущала.

— Как думаешь, что она там ищет? По-твоему, она ищет меня?

Я помотала головой, глядя на мамочку, разглядывающую дорогу.

— Она не знает, что ты здесь.

Мамочка опустила взгляд на свои ноги, зарывшись пальцами ног в холодную мокрую землю.

— Что она делает? — спросил Эллиот.

— Вряд ли она сама это понимает.

— Ты права. Она пугает.

— Ты не обязан оставаться, — сказала я. — Просто подожди, когда она вернётся в дом, и тогда сможешь уйти.

— Я никуда не уйду, — ответил Эллиот, прижимая меня к себе.

ГЛАВА 25

Эллиот

Устраиваясь в кровати, мы старались не шуметь лишний раз. Кэтрин была права, когда говорила, что «Джунипер» нагонял страх. Дом жил своей жизнью, казалось, будто стены, трубы, полы и сам фундамент переговариваются между собой.

Я раз за разом представлял себе, что буду делать, если кто-то ворвётся в дверь. И всё же, ни один из самых страшных сценариев в моей голове не мог сравниться с тем, что сказала мне Кэтрин. И сказала она это уже второй раз, что значило, что она задумывалась об этом гораздо чаще. Она считала, что мы с ней были слишком разными, что происходящее с ней было невозможно преодолеть, и что я должен исчезнуть из её жизни ради собственной безопасности. Я не хотел думать о том, что чем ближе было окончание учебного года, тем больше я беспокоился, что Кэтрин распрощается со мной.

Меня обнадёживал тот факт, что Кэтрин наконец открыла мне хоть каплю правды. Обнимая её, я говорил себе, что в конце концов моя любовь к ней пересилит, и она выберет меня. В противном случае я просто не смогу погрузить в машину вещи и уехать в колледж, оставив Кэтрин одну со всем разбираться.

Я хотел, чтобы она отдохнула, но, в то же время, я хотел поговорить с ней о нашем будущем. Я молча следил за тем, как во мне боролись сострадание и эгоизм, не зная, что одержит верх.

— Эллиот? — прошептала Кэтрин.

Меня накрыла волна облегчения.

— Да?

— Я не хочу, чтобы тебе было больно. Из-за меня или из-за кого-то другого.

— Ты единственная, кто может причинить мне боль, — сказал я, чувствуя, как сжалось сердце. Я понятия не имел, что она собиралась мне сказать.

Кэтрин уткнулась лицом мне в грудь и крепко обняла меня.

— Помнишь, ты говорил, как узнать, что ты кого-то любишь? Что если…что если это самое важное для тебя, но есть что-то, что мешает этому?

Я посмотрел на неё, ожидая, когда она поднимет на меня взгляд. Глаза Кэтрин наполнились слезами, и я подавил панику.

— Помню, как увидел тебя впервые. Ты казалась мне самой прекрасной девочкой из всех. А затем – самой чуткой и самой печальной. Самой напуганной. Самой храброй. С каждым днём я очарован тобой всё больше. Хочешь знать, что пугает меня больше всего? Что я, возможно, не заслуживаю тебя. Я знаю, что буду любить тебя, как никто другой. Я сделаю что угодно, лишь бы ты была в безопасности и счастлива. И я надеюсь, что этого окажется достаточно.

— Я понимаю. Я всё прекрасно понимаю, и я люблю тебя за это. Когда я с тобой, я чувствую себя самой защищенной, самой счастливой на свете. Но что, если… что, если я не могу уехать?

— А если я тебе помогу? — спросил я.

— Как? — спросила она.

Надежда в её голосе была осязаемой, словно мы могли обернуть её вокруг себя, как одеяло. Кэтрин ждала, что я укажу ей выход, но долг перед матерью связывал её по рукам и ногам, и я не был уверен, что смогу с этим справиться. Чувство вины и страх были могущественными зверями, и эти звери годами грызли её изнутри.

— Я могу упаковать твои вещи и загрузить их в мою машину.

Кэтрин отвела взгляд.

— Это место рано или поздно пойдёт ко дну – с тобой или без тебя. Никто не станет винить тебя за то, что ты покинула корабль. Будь твоя мать в здравом уме, она не стала бы тебя винить. Тот, кто действительно тебя любит, желал бы тебе оказаться как можно дальше от этого места, как ты желаешь мне. Спроси себя: когда это место рухнет – а это непременно произойдёт – будет ли твоя жертва стоить того? Чего бы желал для тебя отец?

По щеке Кэтрин скатилась слезинка, и она помотала головой.

— Но я не могу просто оставить её здесь.

— Тогда давай найдём другой способ. Какую-нибудь программу, государственную поддержку, мы можем устроиться на работу и присылать ей деньги. Мы можем кому-нибудь позвонить и обратиться за помощью, но… тебе здесь не место, Кэтрин. Это не твой дом. Постояльцы – не твоя семья.

— Но моя мать – моя семья. Она всё, что у меня есть.

— У тебя есть я, — сказал я. — Ты не одна, и никогда не будешь одна.

— Если я уеду с тобой.

Я взял её за подбородок, нежно приподняв его, чтобы заглянуть ей в глаза.

— Разве ты до сих пор не поняла? Куда бы ты не отправилась, я пойду за тобой. Но здесь нам оставаться нельзя. Тебе здесь оставаться нельзя, Кэтрин. Ты не хочешь здесь быть, я это знаю.

— Не хочу, — сказала она, покачав головой. По её щеке скатилась ещё одна слезинка. Закрыв глаза, Кэтрин прижала свои губы к моим. Я положил руку ей на затылок, второй рукой обняв её. Кэтрин шмыгнула носом, отстранившись от меня. — Я уже пообещала ей, что останусь.

— Планы изменились.

— Я беспокоюсь о том, что с ней будет, когда я уеду.

— Кэтрин, послушай меня. Она взрослый человек. Ты не несёшь за неё ответственности. Она не может держать тебя здесь в заточении. К тому же, как только ты уедешь, ей придётся обратиться за помощью. Она использует тебя, чтобы сохранить текущее положение. Ей придётся двигаться дальше или…

— Пойти ко дну, — закончила Кэтрин, глядя на дверь.

— Ты не можешь вытащить кого-то из зыбучих песков, если и сама застрянешь, — сказал я.

Кэтрин прижалась щекой к моей груди.

— Ты прав. Я знаю, что ты прав, но… это трудно объяснить. Мысль об отъезде вселяет в меня одновременно такой восторг и такой ужас. Я не знаю, смогу ли помочь ей, когда уеду.

— Но ты уж точно не сможешь помочь ей, находясь здесь.

Кэтрин задумчиво кивнула. Я прижал её к себе покрепче.

— Мы много чего не знаем, но одно могу сказать точно – тебе не придётся всё делать в одиночку.

ГЛАВА 26

Кэтрин

Утром в четверг в коридорах старшей школы царила тишина. Ученики приуныли, и поначалу я решила, что всему виной были холод и затянувшие небо тучи. Но надвигалось что-то ещё, помимо холодного ветра. Просто никто этого ещё не осознал.

В дверях возник ассистент учебной части, кудрявый и рыжеволосый. Его алебастровая кожа пестрила веснушками, на плече красовался знак первокурсника. Тень пережитых многолетних школьных издевательств исчезла с его лица. Вместо этого его лицо выражало бескрайнюю тревогу, когда он передал записку учительнице.

— Татум? — позвала мисс Уинстон. — Тебя вызывают в учебную часть.

— А как же тест? — возразила она.

— Собери свои вещи, — сказала мисс Уинстон, глядя на записку в своей руке. — Живо.

Сквозь стеклянную стену я разглядела Анну Сью, шагавшую по коридору в сопровождении другого ассистента учебной части. Анна Сью несла свои учебники с собой. Татум помедлила, уставившись на подругу. Анна Сью встретилась с ней взглядом, проходя мимо. Татум схватила свой рюкзак и кинулась в коридор, окликнув Анну Сью.

Как только они скрылись из виду, раздалось перешёптывание, но затем мы все вернулись к тесту. Обводя варианты ответа, я не могла избавиться от тревоги. В коридорах царили тишина и напряжение. Ученики были измотаны и подсознательно готовы к тому ужасу, что вот-вот поселится в стенах школы.

Прозвенел звонок и сотни подростков заполнили коридоры, останавливаясь у своих шкафчиков, чтобы переложить учебники и тетради за те две минуты, которые были отведены на перемену.

— Ты уже слышала? — спросила запыхавшаяся Мэдисон.

— Ещё нет, но, чую, что-то не так, — ответила я, закрывая дверцу шкафчика.

Рядом с нами появились Эллиот с Сэмом с тем же растерянным видом.

— Говорят, Пресли не пришла сегодня в школу, а всех её клонов вызвали в учебную часть, — сказал Сэм.

— Мэдисон, — позвала миссис Мэйсон, глядя на нас. Она мягко коснулась руки Мэдисон. — Идём со мной.

— Я? Зачем? — удивилась Мэдисон.

— Что происходит? — спросил Сэм.

— Просто идём со мной, Мэдди. Не спорь, — прошептала миссис Мэйсон.

Мэдисон направилась в учебную часть по коридору C в сопровождении миссис Мэйсон. Мы стояли молча, нас окружила толпа. Все спрашивали о чём-то, так что голоса слились в сплошной гвалт.

— Думаете, это из-за машины Мэдди? — спросил Сэм. — Может, их поймали и теперь хотят расспросить Мэдди?

— Ты что, не видел лицо миссис Мэйсон? — спросил Сэм. — Что бы это ни было… всё плохо. — Эллиот опустил руку и переплёл свои пальцы с моими.

Второй и третий уроки прошли тихо. После занятий я ожидала, что Мэдисон будет ждать у моего шкафчика, рассказывая со скоростью света про то, зачем её вызвали в учебную часть. Мы с Эллиотом и Сэмом ждали её у моего шкафчика, но Мэдисон так и не появилась.

— Она всё ещё в учебной части, — сказал Сэм.

И тут я заметила слёзы и печаль, и даже страх на лицах окружающих учеников.

— Какого чёрта происходит? — спросил Эллиот.

Сэм достал мобильный телефон.

— Я отправлю сообщение отцу Мэдди. Он должен знать, что происхо…

Мимо как раз прошёл мистер Сэйлор, странно покосившись на Сэма, прежде чем исчезнуть за углом.

— Он идёт в учебную часть, — заметил Сэм, убирая телефон.

— Я пойду туда, — сказала я.

— Кэтрин, нет, — возразил Сэм, но я не дослушала, закрыв шкафчик и направившись следом за мистером Сэйлором.

Миссис Розальски впала в панику, увидев нас с Эллиотом и Сэма. Встав из-за стола, она выставила руку перед собой.

— Кэтрин, уходи. Эллиот, ты тоже. Сэм, ступай за ними.

— Где Мэдди? — спросила я. — Миссис Мэйсон забрала её два часа назад. Мы только что видели её отца.

— Кэтрин, уходи, — сказала миссис Розальски, накорнив голову, чтобы заглянуть мне в глаза. — Тебя скоро вызовут.

— Мисс Калхун, — позвал меня мужчина, вышедший из кабинета миссис Мэйсон. Вслед за ним из кабинета вышла смертельно напуганная Мэдисон в сопровождении своего отца.

— В чём дело? — спросил Эллиот.

— Я детектив Томпсон, — представился мужчина, пожав Эллиоту руку и окинув нас взглядом своих выпученных голубых глаз.

— Рад знакомству, — ответил Эллиот, кивнув ему и переведя взгляд на Мэдисон. — Ты в порядке?

Мэдисон кивнула. Она казалась такой маленькой рядом со своим отцом.

На детективе Томпсоне был тёмный, видавший виды костюм, его ковбойские сапоги были влажными от дождей, не прекращавшихся всю последнюю неделю. Жёсткие седые усы придавали ему вид ковбоя, а не блюстителя закона.

— Раз уж вы оба здесь, почему бы вам не зайти в кабинет миссис Мэйсон?

Я неуверенно взглянула на Эллиота. Я понятия не имела, что происходит, но Эллиот сохранял невозмутимость. Взяв меня за руку, он повёл нас внутрь. Проходя мимо Мэдисон, я увидела дюжину предупреждений в её немом взгляде. Рука Мэдисон скользнула по нашим с Эллиотом рукам, когда она прошла мимо нас вместе со своим отцом, молча желая нам удачи.

Миссис Мэйсон стояла за своим столом, перед которым стояли два стула. Она жестом показала нам сесть. Мы сели, Элиот не выпускал мою руку из своей.

Детектив Томпсон уставился на наши переплетённые пальцы. Он уселся в кресло миссис Мэйсон, сцепив руки и положив их на стол за табличкой с именем миссис Мэйсон.

— Вы знаете, зачем вас сюда вызвали? — спросил Томпсон.

Мы с Эллиотом переглянулись, а затем отрицательно покачали головой.

— Пресли Брюбекер не вернулась вчера домой, — заметил Томпсон.

Я нахмурилась, обдумывая его слова, ожидая дальнейших объяснений.

— Она сбежала? — спросил Эллиот.

Рот Томпсона дёрнулся.

— Любопытно, что ты это сказал, Эллиот. Никто из тех, с кем я разговаривал до тебя, так не считает.

— А есть другие варианты? — пожал плечами Эллиот.

Детектив откинулся в кресле, храня столь же невозмутимый и собранный вид, что и Эллиот. Они задумчиво разглядывали друг друга.

— Сообщите свои даты рождения. Начнём с Эллиота.

— Шестнадцатое ноября. Тысяча девятьсот девяносто девятого, — ответил Эллиот.

— Второго февраля, — сказала я.

Детектив Томпсон достал ручку из стаканчика на столе миссис Мэйсон, записав наши ответы.

— У тебя был день рождения на прошлых выходных, да? — спросил детектив.

Эллиот кивнул.

— Кэтрин? — обратилась ко мне миссис Мэйсон. — Тебе известно, где находится Пресли? Ты что-нибудь слышала о ней?

— Здесь я задаю вопросы, миссис Мэйсон, — сказал Томпсон. Несмотря на замечание, он всё же ожидал моего ответа.

Я старалась расслабиться и казаться столь же уверенной, что и Эллиот, но Томпсон уже принял решение, и его было не переубедить. Детектива интересовало лишь признание вины, а не эта неформальная беседа.

— В последний раз я видела её вечером в пятницу после игры в Юконе, — сказала я.

— Где вы с ней перебросились парой фраз? — спросил Томпсон.

— Это очень смахивает на навязывание ответа, детектив, — вмешался Эллиот.

Рот Томпсона снова дёрнулся.

— Ох уж эти детишки, — сказал он, закинув измазанные грязью сапоги на стол миссис Мэйсон. С них отваливались засохшие куски грязи, падая на стол и на пол. — Вы слишком много торчите перед телевизором. Вы согласны со мной, миссис Мэйсон?

— Не всегда. Эллиот с Кэтрин являются нашими лучшими учениками. Они служат примером для остальных, и их успеваемость является впечатляющей.

— Вы часто виделись с Кэтрин после смерти её отца, верно? — спросил Томпсон. Он обращался к миссис Мэйсон, но его взгляд буравил меня.

— Прошу прощения, детектив, — миссис Мэйсон растерянно запнулась. — Вам известно, что я не могу обсуждать…

— Разумеется, — сказал он, выпрямившись в кресле. — Итак? Кэтрин? Вы с Пресли перекинулись парой слов на игре в Юконе?

Я задумалась на секунду.

— Нет, не припоминаю.

— А вот Мэдисон утверждает обратное, — заметил Томпсон. — Разве не она отвезла тебя на игру? Твоя подруга Мэдисон?

— Да, но с Пресли я не разговаривала, — уверенно возразила я. — Мэдисон ответила пару раз на её реплики. Она поприветствовала её, а затем… — я замолчала. Последнее, чего мне хотелось, это чтобы подозрения пали на Мэдисон. Если Пресли и правда пропала, то любая враждебность в её адрес, даже заслуженная, привлечёт внимание Томпсона.

— Сказала ей идти на хрен? — уточнил Томпсон. — Так она сказала?

Я залилась румянцем.

— Так ведь? — не унимался он.

Я кивнула. Эллиот издал смешок.

— Тебе смешно? — спросил Томпсон.

— Мало кто позволяет себе так разговаривать с Пресли, — ответил Эллиот. — Так что, да. Это забавно.

Томпсон показал на меня, а затем на Эллиота, мотая пальцем между нами.

— Так вы парочка, угадал?

— При чём здесь это? — спросил Эллиот. Он впервые почувствовал беспокойство, и Томпсон тут же сфокусировался на этом.

— Вас смущает этот вопрос? — спросил Томпсон.

— Нет, — нахмурился Эллиот. — Я просто не совсем понимаю, какое отношение это имеет к Пресли Брюбекер и к тому, зачем нас сюда вызвали.

— Ответь на вопрос, — продолжал Томпсон, уставившись на наши руки.

— Да, — ответил Эллиот, сжав мою ладонь.

— Говорят, Пресли издевалась над Кэтрин, так ведь? А про тебя говорят… что ты пробиваешь стены кулаками.

— Двери, — поправил его Эллиот.

— Ребята, — вмешалась миссис Мэйсон. — Помните, что вы имеете право отвечать в присутствии адвоката. Или в присутствии ваших родителей.

— Зачем нам это? — спросил Эллиот. — Пусть спрашивает, что хочет.

— После игры была вечеринка. Кто-нибудь из вас был на ней? — спросил детектив.

— Я был на вечеринке вместе с Сэмом, — сказал Эллиот.

— Без Кэтрин? — спросил Томпсон, выгнув бровь.

— Я не захотела пойти, — ответила я.

Томпсон уставился на нас на пару секунд, прежде чем спросить.

— И почему же?

— Эллиот отвёз меня домой и я легла спать, — сказала я.

— Ты поехала домой? — недоверчиво спросил детектив, указывая на Эллиота. — В его день рождения? После крупной победы над Юконом? Странно.

— Я не хожу на вечеринки, — сказала я.

— Никогда? — спросил детектив Томпсон.

— Никогда, — ответила я.

Томпсон рассмеялся, но затем снова принял серьёзное выражение.

— Кто-нибудь из вас видел Пресли после вечера пятницы?

— Нет, — ответили мы в унисон.

— А как насчёт прошлой ночи, Янгблод? Расскажи, как ты провёл вечер после тренировки по футболу.

— Я вышел прогуляться.

Я посмотрела на Эллиота. Он упоминал, что был чем-то занят после тренировки, прежде чем пришёл ко мне домой. Мне не приходило в голову спросить его, чем он занимался.

— Прогуляться где? — Томпсон прищурился.

— По району. Я ждал, когда Кэтрин ляжет спать.

— Зачем?

— Я подождал, а когда увидел движение в её окне, бросил в него камешки, чтобы она подошла к окну.

— Ты бросал камешки в её окно? — безучастно повторил Томпсон. — Как романтично.

— Я стараюсь, — ответил Эллиот, слегка улыбнувшись.

Миссис Мэйсон облокотилась на шкаф с папками, сжав губы. Эллиот многие вещи воспринимал спокойно, но детектив об этом не знал. Поэтому Эллиот казался Томпсону несерьёзным, или даже хуже - бесчувственным.

— Кэти подошла к окну? — спросил Томпсон.

— Её зовут Кэтрин, — жёстко ответил Эллиот. Слишком жёстко для беседы со взрослым, особенно с детективом.

— Мои извинения, — сказал Томпсон, сверкнув глазами. — Продолжай.

Эллиот выпрямился и прочистил горло.

— Кэтрин подошла к окну и… мы поговорили.

— И всё?

— Я, возможно, взобрался по стене её дома и украл поцелуй, — сказал Эллиот.

— Это так ты ободрал ладони? — спросил Томпсон.

— Ага, — ответил Эллиот, демонстрируя ладонь.

— А как насчёт костяшек?

— Подрался ночью в пятницу после игры.

— Неужели? — спросил детектив.

— После победы мы испытывали эйфорию. Я ввязался в драку с рестлерами. Дурацкий выпендрёж.

— Слышал, ты избил Круза Миллера. Это так?

— Меня немного занесло, да.

— Из-за Кэтрин? — спросил Томпсон.

— Мы оба наговорили друг другу гадостей. И мы это уладили.

— Во сколько ты покинул дом Кэтрин прошлой ночью?

Эллиот заёрзал на стуле. Честный ответ мог обернуться тем, что детектив сообщит мамочке, что Эллиот провёл ночь в «Джунипер».

— Эллиот, — продолжал давить Томпсон, — во сколько ты ушёл из дома Кэтрин?

— Я не помню, — наконец ответил Эллиот.

— Вы двое что-то от меня скрываете. Хочу вас предупредить, лучше говорите правду. А не то всё, что вы скажете в дальнейшем, будет подвергнуто сомнению. — Когда мы не ответили, Томпсон вздохнул. — Ты помнишь, во сколько он ушёл?

Я пожала плечами.

— Я не смотрела на часы. Извините.

— Скажи мне, Кэтрин. Не кажется ли Эллиот тебе чрезмерно властным? Может, чересчур деспотичным?

— Нет, — сглотнула я.

— Он ведь только переехал сюда, верно? А у вас, кажется, уже всё серьёзно.

— Он проводил летние каникулы у своей тёти, — сказала я. — Мы знакомы много лет.

Мне частенько приходилось ходить по тонкой границе между правдой и ложью, но в данном случае, у Томпсона была цель, и я не знала, приносила ли моя полуправда больше пользы, чем вреда.

Томпсон постучал морщинистым указательным пальцем по столу миссис Мэйсон. Обручальное кольцо на его пальце сверкнуло в свете флуоресцентных ламп. Томпсон оперся подбородком на другую руку. Я уставилась на его тощую руку, считая пигментные пятна на ней и гадая, знала ли его жена о том, что он кошмарит старшеклассников забавы ради. Томпсон смотрел на Эллиота так, словно вошёл во вкус.

— Что-нибудь ещё? — спросил Эллиот. — Мы должны вернуться на занятия.

Детектив Томпсон задумался на мгновенье, а затем резко встал из-за стола.

— Да. Кэтрин, почему бы тебе не вернуться в класс?

Мы с Эллиотом встали, держась за руки.

— Эллиот, я вынужден настаивать на том, чтобы ты поехал со мной, — сказал Томпсон.

Эллиот принял защитную позу, встав передо мной и прижав меня ближе.

— Что? Это ещё зачем?

— Хочу задать тебе ещё пару вопросов. Ты можешь отказаться, но тогда я вернусь с ордером. И тогда мы тебя допросим.

— С ордером на мой арест? — спросил Эллиот. Все мышцы в его теле напряглись, словно он никак не мог решить, драться или бежать. — За что?

Миссис Мэйсон выпрямилась, выставив руки перед собой.

— Детектив, понимаю, вы не знаете Эллиота, но, кажется, вы принимаете стремление Эллиота защитить Кэтрин за проявление собственнического инстинкта. Её отец скончался несколько лет назад, она с Эллиотом знакома много лет. Он очень переживает за неё.

Томпсон выгнул бровь.

— А Кэтрин много лет знакома с Пресли Брюбекер. Мы установили, что Эллиот всячески опекает Кэтрин…

Миссис Мэйсон помотала головой.

— Нет. Вы искажаете сказанное. Эллиот ни за что бы…

— Вы поедете со мной в участок, мистер Янгблод? Или мне навестить вас во время тренировки, прихватив с собой симпатичную пару серебристых браслетов? — пригрозил Томпсон.

Эллиот посмотрел на меня, а затем на детектива, выдохнув через нос и кипя от гнева. Его лицо приняло грозное выражение. Я лишь раз видела нечто подобное – в тот день, когда мы с ним впервые встретились.

— Я поеду, — просто ответил он.

Лицо детектива Томпсона просияло, и он похлопал Эллиота по плечу.

— Что ж, миссис Мэйсон. Может, я и не знаю мистера Янгблода, но очень скоро я смогу узнать его получше, — Томпсон схватил Эллиота за руку, но я не отпускала.

— Погодите! Минуточку, — взмолилась я.

— Всё будет хорошо, — Эллиот поцеловал меня в лоб. — Позвони моей тёте. — Он порылся в кармане и отдал мне ключи от своей машины.

— Я… я не знаю её телефон.

— Я знаю, — сказала миссис Мэйсон. — Запроси адвоката, Эллиот. Ничего не говори в его отсутствие.

Кивнув, Эллиот вышел в сопровождении Томпсона. Мы с миссис Мэйсон плелись за ними, держась на приличном расстоянии. Я смотрела из окон школы, как Томпсон открыл заднюю дверь своей тёмно-синей «Crown Victoria». Прижавшись к заиндевевшему стеклу, я беспомощно взирала на происходящее, пока Эллиот с Томпсоном не скрылись из виду.

— Он не имеет к этому никакого отношения! — воскликнула я, повернувшись к миссис Мэйсон.

— Давай вернёмся ко мне в кабинет. Поищем номер Ли. Надо ей позвонить. Немедленно.

Я кивнула, следуя за методистом обратно в её кабинет. Я снова села на тот же стул, на котором сидела всего пару минут назад. Моя коленка подергивалась. Пока миссис Мэйсон искала номер в компьютерной базе и снимала трубку телефона, я воткнула ноготь большого пальца в свою руку.

— Миссис Янгблод? Привет, это Ребекка Мэйсон. Боюсь, у меня для вас плохие новости. Пресли Брюбекер пропала, и детектив Томпсон из полицейского участка Ок Крик забрал Эллиота на допрос. Он забрал его только что, не более пяти минут назад. Эллиот попросил меня связаться с вами.

До меня доносился голос Ли, которая в панике пыталась прояснить ситуацию.

— Миссис Янгблод… Ли… я понимаю. Я знаю, что он хороший мальчик. Но думаю… думаю, вам следует как можно скорее вызвать адвоката для Эллиота. Да. Да, мне очень жаль. Да. Всего доброго.

Миссис Мэйсон повесила трубку и прикрыла глаза рукой.

— Бекка, — поздоровался мистер Мэйсон, заходя в кабинет.

Миссис Мэйсон посмотрела на него, изо всех сил стараясь держаться, но стоило ей увидеть мужа, как по щекам покатились слёзы.

Мистер Мэйсон обогнул стол и помог своей жене встать, крепко обняв её, пока она отчаянно старалась не расплакаться. Заметив меня, она отстранилась от мужа и расправила свой пиджак и юбку.

— Кэтрин, — миссис Мэйсон прочистила горло. — Ли едет в полицейский участок. Джон тоже скоро подъедет. Они вызвали адвоката для Эллиота. Я хочу, чтобы ты вернулась в класс, — в её глазах читалось сочувствие, — и я хочу, чтобы ты постаралась не беспокоиться. Если кто-нибудь станет тебя задирать, немедленно сообщи мне. Договорились?

Я кивнула.

Она вытерла лицо тыльной стороной ладони.

— Хорошо. Через десять минут у меня назначена встреча с Татум, Анной Сью и Бри. Зайди ко мне после обеда, пожалуйста.

Я кивнула, глядя на то, как миссис Мэйсон вышла из кабинета, с таким видом, будто решила единолично спасти школу во что бы то ни стало.

Дорога из учебной части до моего шкафчика заняла вдвое больше времени, чем обычно. Повернув замок, я дёрнула дверцу, но та застряла. Зазвенел звонок и я попробовала снова, отчаянно стараясь скрыться от любопытных взглядов и шёпота за спиной. Дверца не поддавалась. У меня задрожала нижняя губа.

— Давай, помогу, — сказал Сэм, дёрнув дверцу. Замок поддался и ему удалось открыть дверцу шкафчика.

Я торопливо поменяла учебники и, захлопнув дверцу, закрыла замок.

— Мэдди поехала домой, — сказал Сэм. — Позволь тебя проводить? — Он огляделся. — Думаю, мне стоит тебя проводить.

Я оглянулась вокруг, сжавшись под осуждающими взглядами окружающих. Слухи разносятся быстро.

— Спасибо.

Сэм держался рядом, провожая меня через коридор в холл B. Ученики пялились на нас с Сэмом, и я начала беспокоиться, что он тоже станет мишенью.

Проводив меня до класса мировой литературы, Сэм махнул мне на прощание и пошёл в свой класс. Скользнув за свой стол, я заметила, что миссис Маккинстри замерла на миг, глядя на меня, прежде чем начать перекличку.

Я прикрыла глаза, сжав ключи от машины Эллиота в ладони. Ещё пару часов, и я смогу поехать к нему. Всего пару часов и…

— Кэтрин! — раздался голос миссис Маккинстри.

Я опустила взгляд вниз, заметив, как что-то тёплое стекает с моей ладони на запястье. Я порезала руку ключами от машины Эллиота.

Миссис Маккинстри схватила бумажную салфетку и подбежала ко мне, разжав мою руку. Она промокнула кровь салфеткой, белая бумага моментально пропиталась красным.

— Ты в порядке?

— Извините, — кивнула я в ответ.

— Извините? — изумлённо переспросила она. — За что тут извиняться? Просто… зайди в медкабинет. Пусть медсестра обработает твою рану.

Я собрала свои вещи и кинулась из класса, радуясь, что не придётся весь урок выносить пристальные взгляды двадцати пяти пар глаз на моём затылке.

Медкабинет находился напротив администрации, за углом коридора, всего в трёх метрах от моего шкафчика. Я остановилась у шкафчика 347, не в силах идти дальше. Сжав в руке ключи от машины Эллиота, завёрнутые в бумажную салфетку, я развернулась и побежала к двойным дверям, ведущим на парковку.

ГЛАВА 27

Кэтрин

Мои потёртые чёрные кеды-конверсы смотрелись ужасно незрело на фоне туфель из змеиной кожи на шпильках, которые носила Ли. Она сидела неестественно прямо на одном из десяти жёстких металлических стульев, расположенных вдоль главного коридора полицейского участка Ок Крик.

Стены были выкрашены в грязно-жёлтый цвет, перекликающийся с плинтусами, на которых красовались тёмные отметины от ботинок и пятна от кофе и чего-то ещё. Я насчитала семь дверей вдоль коридора. Большая часть дверей имела в верхней части окошки из оргстекла, прикрытые дешёвыми жалюзями.

Флуоресцентные лампы жужжали над нашими головами, указывая на то, что дневной свет, проникающий из передних окон, доходил только до конца коридора.

Время от времени мимо проходили офицеры, недоверчиво косясь на нас, словно подозревали, что мы готовим для Эллиота хитрый план побега.

— Думаю, ты понимаешь, что водить машину Эллиота, не имея прав, это не самая лучшая идея, — вполголоса произнесла Ли.

— Да, — сжалась я. — Этого больше не повторится.

— Что ж, — продолжила она, нервно вытирая ладони о брюки, — Я уверена, что Эллиот не против, но в следующий раз лучше позвони мне. Я приеду за тобой.

Я не стала возражать, что вместо того, чтобы подбирать меня по дороге, Ли следовало отправиться прямиком в полицейский участок, не теряя времени. Ли сейчас была не в настроении пререкаться со мной.

— Джон! — воскликнула Ли, поднимаясь на ноги.

— Я приехал как только смог. Эллиот всё ещё здесь?

Ли кивнула, её нижняя губа задрожала.

— Кент приехал?

— Да, он там уже полчаса. Эллиот сидит там вдвое дольше. Я не понимаю, что происходит. Меня к нему не пускают.

— Ты звонила Кей?

— Она уже едет, — ответила Ли, потирая лоб.

Джон обнял Ли, а затем потянулся ко мне. Я встала, позволив ему притянуть меня в объятия.

— Всё наладится, девочки. Мы знаем, что Эллиот невиновен.

— Её так и не нашли? — спросила я.

Джон вздохнул и помотал головой. Он опустился на стул справа от меня, Ли села слева. Таким образом, я оказалась в центре «сэндвича» из семейства Янгблод, отчего меня накрыло чувство защищённости, которое я обычно испытывала рядом с Эллиотом. Джон уткнулся в свой телефон, набирая в поисковике «процедура ареста».

— Джон, — сказала Ли, перегнувшись через меня, чтобы похлопать его по коленке.

Она показывала куда-то вправо. Мы повернулись и увидели родителей Пресли, выходящих из одного из кабинетов. Жалюзи на двери колыхались.

Миссис Брюбекер промокала кожу под глазами бумажной салфеткой. Отец Пресли вёл свою жену вперёд, заботливо приобняв её за плечи. Они замерли, заметив нас. Миссис Брюбекер шмыгнула носом, в изумлении уставившись на нас.

— Ох, — спохватилась женщина-офицер, жестом указывая им проследовать дальше, — Сюда.

После небольшой заминки, ей всё же удалось убедить пару продолжить путь.

— Всё будет хорошо, дорогая, — сказал Джон.

Он обратился к своей жене, словно читал её мысли. Меня поразило то, что когда она заговорила, это звучало так, словно она продолжала мысленную беседу с ним.

— Не говори мне, что всё будет хорошо. Почему из всех детей в этой школе в участок привезли именно Эллиота?

— Ли… — предостерёг её Джон.

— Ты прекрасно понимаешь, что будь он сыном моей сестры, а не твоей, его бы не забрали в участок.

Джон уставился на противоположную дверь, едва заметно хмурясь.

— Эллиот хороший мальчик.

— Вот именно. Поэтому ему здесь не место.

— Кэтрин? — спросил Джон, повернувшись ко мне. — Что произошло в школе?

Я вздохнула. Я не могла признаться им, что у Эллиота были неприятности из-за его поведения в школе. Джон и Ли захотели бы узнать, почему он так активно меня защищал. К тому же, я гадала, почему весть об исчезновении Пресли не удивила Эллиота. Я знала, что ему не было до неё дела, но каким бы невозмутимым ни был Эллиот, даже его должна была потрясти весть о её пропаже.

— Ну… — начала я. Мне не хотелось врать. — Детектив допрашивал его. Им неизвестно, куда пошёл Эллиот после того, как покинул мой дом. Наверное, из-за этого его и подозревают.

Мне хотелось рассказать Ли, что Эллиот провёл у меня всю ночь, но я не могла открыть ей причину этого. Я раздумывала, стоит ли навести её на мысль о том, что Эллиот остался у меня на ночь, чтобы заняться тем, чем занимаются подростки, но совесть не давала мне позволить ей так думать.

— Прошлой ночью? — занервничала она. — Нас не было дома. Когда мы вернулись домой, я решила, что он уже спит.

— Ли, этого лучше не говорить, — предупредил Джон. — Правильный ответ – Эллиот сразу же направился домой.

— Боже мой, — прошептала Ли. — Всё плохо, да? Стоило нам впервые за три года выбраться куда-то, как мы понадобились нашему племяннику в качестве алиби.

Алиби? Это слово казалось смутно знакомым, но непривычным.

Двойные двери в конце коридора открылись и появился Эллиот в сопровождении мужчины в сером костюме. Эллиот был взволнован, в его глазах отражались усталость и злость, скопившаяся за последние три часа.

Ли встала и порывисто обняла его. Эллиот не проявлял никаких эмоций, пока не заметил меня.

— Как ты? — спросила Ли, отстранившись от него. — Они обижали тебя? Кент? С Эллиотом всё в порядке? — спросила она.

Кент поправил галстук, прежде чем ответить.

— Официально он пока не является подозреваемым, но станет им, если обнаружат тело. Они определённо считают, что он как-то связан с её исчезновением. — Кент посмотрел на меня. — Ты Кэтрин?

— Оставьте её в покое, Кент, — предостерёг Эллиот. Его трясло от гнева.

— Давайте выйдем наружу, — предложил Кент.

Эллиот помог мне надеть куртку, а затем повёл на парковку перед полицейским участком, обняв меня за плечи. Мы оказались перед седаном Ли.

Кент застегнул своё пальто, разглядывая стоящие на парковке машины. Его дыхание вырывалось облачками пара, исчезая в вечернем воздухе.

— Скажи нам, — потребовал Джон. — Ему предъявлены обвинения?

— Я ничего не делал! — возразил Эллиот, вспыхнув от ярости.

— Я знаю! — прорычал Джон. — Дай мне с ним поговорить, чёрт возьми!

— Пресли так и не нашли, — сказал Кент. — Похоже, она бесследно исчезла. Они не могут выдвинуть обвинения, не имея ни свидетелей, ни тела.

Я прислонилась к машине, раздумывая над тем, как Кент произнёс слово «тело». Я представила бездыханное тело Пресли, лежащее в какой-нибудь канаве, её алебастровую кожу, покрытую сухими травинками и измазанную грязью.

— Ты в порядке? — спросил Эллиот.

— Мне просто… нехорошо.

— Я должен отвезти Кэтрин домой.

— Мы все собираемся домой, — заметил Джон.

— Отличная мысль, — с воодушевлением поддержал Кент. Он нащупал ключи в кармане своего костюма и достал их. — Детектив Томпсон настроен серьёзно. Он в чём-то подозревает Эллиота и Кэтрин. Сказал, что у него чутьё на них, — усмехнулся Кент. — Так что мой вам совет – везите Эллиота прямо домой. Ему не стоит больше шататься по улицам в темноте. Просто на случай, если ещё кто-нибудь исчезнет.

— Это не шутки, Кент, — отгрызнулась Ли.

— Знаю. Это не кончится, пока девочку не обнаружат. И даже тогда нет гарантий. Гнев Эллиота не способствует делу, Ли. Убедись, что он способен держать его в узде.

— Эллиот, — в голосе Ли звучало удивление и разочарование. — Что там произошло?

— Я старался, — пристыженно ответил Эллиот. — Я всё перепробовал. Но они не унимались. Один офицер всё время тыкал у меня перед лицом пальцем. Я продержался час, прежде чем шлёпнуть его по руке.

— Ох, ради всего святого… — увидев выражение лица Эллиота, Ли коснулась его плеча. — Всё хорошо. Всё будет хорошо.

— С какой стати ты позволил копу тыкать пальцем ему в лицо? — спросил Джон у Кента.

— Я просил его прекратить, — со вздохом ответил Кент.

— Вы двое поедете со мной или с Ли? — обратился к нам Джон.

— Я приехала на машине Эллиота, — призналась я.

— Серьёзно? — удивился Эллиот.

— Ему не стоит сейчас садиться за руль. После всего, что случилось этим вечером, — заметил Джон.

— В машине тёти Ли нам будет просторнее, — сказал Эллиот, жестом показав на седан.

Джон кивнул, немало удивлённый тем, что Эллиот не стал с ним препираться.

— Увидимся дома.

Эллиот открыл мне дверцу и я забралась на заднее сиденье машины Ли. Кожаные сиденья холодили мои джинсы, но я согрелась, когда Эллиот сел рядом со мной и притянул меня поближе.

Ли закрыла водительскую дверцу и завела двигатель. На брелке её ключей висел маленький ловец снов, его металлические детали сверкали над её коленом.

— Я высажу Кэтрин возле её дома.

— Нет, — быстро возразил Эллиот. — Мне нужно с ней поговорить.

— Значит, едем к нам домой? — устало спросила Ли.

— Да, пожалуйста, — ответил Эллиот.

Я знала, каково ему было. Нам столько всего нужно было сказать друг другу, но мне не хотелось бы вести беседу на заднем сиденье машины.

Эллиот прижал меня к себе, всё ещё испытывая нервное напряжение после проведённого в участке времени. Страшно представить, что ему пришлось вынести, учитывая все те вопросы, которые ему задавали, и то, в чём его обвиняли.

Ли сбросила скорость, свернув на подъездную дорожку, и остановилась, ожидая, пока автоматические гаражные ворота поднимутся достаточно, чтобы она могла проехать.

— Из дома ни ногой, — предупредила Ли, заходя в дом.

— Я должен проводить Кэтрин, — сказал Эллиот, застыв на пороге.

Ли закрыла за нами дверь и заперла её, а затем предостерегающе подняла палец. Она была чуть ли не вдвое ниже Эллиота, но казалась не менее смертоносной.

— Слушай внимательно, Эллиот Янгблод. Либо я сама отвезу Кэтрин домой, либо она останется здесь. Не вздумай покидать дом. Всё ясно?

— Я ни в чём не виноват, тётя Ли.

— Мне это известно, — вздохнула она. — Я лишь стараюсь уберечь тебя от беды. Твоя мать приедет через пару часов.

Эллиот кивнул Ли и она исчезла в конце коридора. Взяв меня за руку, Эллиот повёл меня в свою комнату в подвале.

Старые пружины заскрипели, когда я присела на край кровати Эллиота, обхватив себя руками. Эллиот накинул мне на плечи плед, и я поняла, что меня трясёт.

Эллиот встал передо мной на колени, глядя на меня своими тёплыми карими глазами.

— Я здесь не при чём.

— Знаю, — отозвалась я.

— Они… они задавали одни и те же вопросы, раз за разом, так что я растерялся и в какой-то момент решил, что схожу с ума, засомневавшись, всё ли помню правильно. Но я уверен, что не видел Пресли. Я и близко к её дому не подходил. Это был не я.

Он говорил это больше для себя, чем для меня.

— Куда ты пошёл? — спросила я. — После тренировки?

Эллиот поднялся на ноги и пожал плечами.

— Я бродил по округе, размышляя об отъезде. Я не могу без тебя, Кэтрин. И не могу оставить тебя одну в том доме. Ты отказалась уезжать, так что я пытался придумать выход. Ты всё время говоришь, что не подходишь мне, что ты пытаешься меня защитить. Ты даже пыталась со мной расстаться. Я хотел прояснить мысли и придумать способ, как отговорить тебя от этого.

— Ты находишься под следствием в связи с пропажей человека, Эллиот. Сейчас это последнее, о чём тебе стоит беспоко…

— Это единственное, о чём стоит беспокоиться! — ответил он, стараясь справиться с гневом. Сделав глубокий вздох и пройдясь по комнате, он встал передо мной. — Я сидел в той белой комнате с белыми полами и белой мебелью, чувствуя, что задыхаюсь. Меня одолевали жажда, голод и страх. Я спасался мыслями о маленьких огоньках на нашей улице и о том, что я чувствовал, идя по этой улице за руку с тобой, то погружаясь во мрак, то выходя из него. Ничего из сказанного ими не властно над этим. Никто не способен отобрать у нас это воспоминание. Кроме тебя. Но ты любишь меня, я знаю это. Я просто никак не могу понять, почему ты не подпускаешь меня к себе.

— Я говорила тебе.

— Этого мало! — Эллиот рухнул на колени, обхватив меня за ноги. — Доверься мне, Кэтрин. Клянусь, я никогда не дам тебе повода пожалеть об этом.

Я уставилась на него, глядя на тревогу и отчаяние в его глазах. Я повернулась к выходу.

— То, что происходит в твоём доме, имеет какое-то отношение к Пресли? — спросил он.

Изумлённо открыв рот, я убрала его руки со своих ног.

— Думаешь, я причастна к этому?!

— Нет, — ответил Эллиот, поднимая руки. — Я бы ни за что так не подумал, Кэтрин.

Я встала.

— Но ты всё же спросил, — скинув плед на пол, я направилась к лестнице.

— Кэтрин, не уходи. Кэтрин! — крикнул он.

Ступив на лестницу, я услышала громкий удар за спиной. Обернувшись, я увидела, что Эллиот ударил новенькую дверь своей ванной. Его кулак с лёгкостью прошёл свозь непрочное полое деревянное полотно. Он замахнулся снова.

Услышав очередной удар, я кинулась вверх по лестнице и резко распахнула верхнюю дверь, столкнувшись с изумлённой Ли. Она пронеслась мимо меня, торопясь остановить Эллиота, пока он не разнёс свою комнату.

Я выбежала из дома. В лицо дул зимний ветер, мои лёгкие горели при каждом морозном вздохе. Один из последних горящих уличных фонарей высветил снежинку, кружащуюся передо мной на пути к земле. Я остановилась, глядя вверх на крупные снежинки, что падали вокруг меня, застревали в моих волосах и оседали на моих плечах. Закрыв глаза, я ощущала их морозные поцелуи на своём лице. Снег имел обыкновение заглушать мир, прельщая меня остаться в этом тихом царстве. Тонкий слой снега на земле похрустывал под моими ногами, когда я двинулась в сторону «Джунипер» - прочь от человека, который был для меня островом, где я находила спасение от опасностей, подстерегающих меня за дверью моей спальни. Теперь опасность была повсюду. Возможно, она и раньше была повсюду.

Глава 28

Кэтрин

Миссис Мэйсон крутила в руках карандаш номер два ^[14] , ожидая, когда я заговорю. Она обратила внимание на тёмные круги у меня под глазами.

Я сидела на шершавом стуле перед её столом, почти целиком завёрнутая в объёмную зимнюю куртку и шарф. На лице миссис Мэйсон застыло то же тревожное выражение, что в тот день, когда она связалась с органами опеки.

— Всё плохо, — спокойно сказала я.

— Прошлым вечером ты была в полицейском участке, — сказал она, подавшись вперёд. — Как всё прошло?

— Прошло и ладно.

Её губы тронула тень улыбки.

— Эллиот в порядке?

Я сжалась на сиденье. Разоблачить «Джунипер» перед ней было бы просто, но тогда мне пришлось бы предать мамочку. Алтея была права. Без меня им не справиться. Но стоит ли им продолжать это? Я посмотрела на миссис Мэйсон из-под ресниц.

— Он в норме, — сказала я. — Хотя с ним особо не церемонились.

— Этого я и боялась, — вздохнула миссис Мэйсон. — Что ты думаешь по этому поводу?

— Думаю ли я, что Эллиот имеет отношение к исчезновению Пресли? Нет.

— Ты ему нравишься. Очень. Думаешь, его не злило то, как она с тобой обращалась? Я слышала, что она была ужасна. Почему ты не рассказала мне этого, Кэтрин? Мы столько часов провели с тобой в этом кабинете, и ты ни разу не сказала, что Пресли Брюбекер издевалась над тобой.

— Эллиот не причинил бы вреда Пресли. С момента нашего с ним знакомства Пресли издевалась надо мной по всякому, но он нахамил ей лишь пару раз. У него бывали стычки с парнями, но ни разу – с девушками. Ни разу.

— Я верю тебе, — сказала миссис Мэйсон. — Есть ли что-то, что ты от меня скрываешь? — когда я не ответила, она сжала ладони. — Кэтрин, я вижу, что ты измотана. Ты переживаешь. Ты отдаляешься. Позволь помочь тебе.

Я потёрла уставшие глаза. На часах было восемь сорок пять. День тянулся бесконечно долго, особенно учитывая, что Эллиот наверняка захочет со мной поговорить. А может – нет. Может, ему надоело пытаться преодолеть воздвигнутые мной стены. Мы не виделись с тех пор, как я покинула его дом прошлым вечером.

— Кэтрин…

— Вы не можете мне помочь, — сказала я, вставая. — Первый урок закончился. Мне пора.

— Детектив Томпсон ждёт моего доклада. Разумеется, я не могу разглашать содержание нашей с тобой беседы, но он хочет, чтобы я выслала ему электронным письмом оценку твоего эмоционального состояния.

— Он… что? — нахмурилась я.

— Как только ты уйдёшь, я должна отправить ему электронное письмо. Тебя планируют забрать в участок для допроса.

— Мы ничего не делали! Неприязнь к Пресли – это не преступление! Почему бы им не сосредоточиться на её поисках вместо того, чтобы мучить нас? — орала я.

Миссис Мэйсон откинулась на спинку кресла.

— Ого, такой откровенности я прежде от тебя не видела. Вот это смелость. Откровенность требует проявления уязвимости. Каково тебе сейчас?

Я замерла, чувствуя себя жертвой манипуляции.

— Высылайте Томпсону, что хотите. Я ухожу.

Закинув лямку рюкзака на плечо, я рывком распахнула дверь. Миссис Розальски и директор Огустин, наряду с кучей учеников-помощников, молча наблюдали за тем, как я пронеслась мимо.

К дверце моего шкафчика кто-то прикрепил жёлтый листик бумаги, на котором печатными буквами красовалась надпись «СОЗНАЙСЯ». Сорвав листок, я скомкала его и швырнула на пол, сосредоточившись на своём шкафчике. Я дёрнула за ручку, но дверца не поддалась. Я снова и снова набирала код, ощущая дюжины взглядов на своём затылке. Я попробовала ещё раз, дёрнув дверцу. Безрезультатно. Мои глаза обожгли горячие слёзы.

Справа над моим плечом возникла рука, повернула кодовый замок и с силой рванула дверцу. Замок открылся. Я ухватилась двумя руками за руку Эллиота, чувствуя, как перехватило дыхание.

Он прижался правой щекой к моей левой щеке, и его кожа грела меня, словно лучи солнца. Эллиот пах мылом и излучал безмятежность. Его голос обволакивал меня, как тёплое одеяло.

— Ты в порядке?

Я помотала головой. Эллиот много для меня значил. Я должна защитить его, как он защищал меня, но мне не хватало сил, чтобы отпустить его. Эллиот был якорем, связывавшим меня со всем тем нормальным, что ещё осталось в моём мире.

Отпустив дверцу шкафчика, Эллиот обнял меня одной рукой поверх ключиц и ухватился за моё плечо, всё ещё прижимаясь к моей щеке.

— Прости за вчерашнее, Кэтрин. Клянусь, этого больше не повторится. Меньше всего я хотел, чтобы ты увидела меня таким. Я был измотан и раздражён и… не сдержался. Я никогда ни за что не ударю тебя. От моих кулаков страдают только двери. И деревья… и Круз Миллер. Тётя Ли считает, что мне нужна боксёрская груша в моей комнате. Я…

Повернувшись, я уткнулась лицом ему в грудь. Эллиот обхватил меня руками, крепко обняв. Его тёплые губы коснулись моих волос, а затем он прижался щекой к тому же месту.

— Мне так жаль, — повторил он.

Я помотала головой, чувствуя, как слёзы скатываются по моему носу. Я не могла говорить, чувствуя себя в этот миг куда более уязвимой, чем за прошедшие три года.

— Как обстоят дела дома?

Коридор опустел, когда прозвенел звонок, но мы продолжали стоять на месте.

— Я просто… — слёзы покатились по моим щекам. — Я очень устала.

Взгляд Эллиота метался, пока он пытался придумать выход из ситуации.

— Сегодня я останусь на ночь.

— Я не хочу, чтобы ты пострадал.

Эллиот прижался своим лбом к моему.

— Ты хоть понимаешь, что со мной будет, если с тобой что-нибудь случится? Я бы с радостью отрезал руку, которой бросаю мяч, лишь бы защитить тебя.

Я обняла его крепче.

— Значит, будем защищать друг друга.

Двигатель «ниссана», принадлежащего матери Мэдисон, тихо гудел на холостых оборотах перед «Джунипер». Мэдисон теребила руль, вспоминая встречу с детективом Томпсоном.

— Как только появился мой отец, — проговорила она, сузив глаза, — детектив разом переменился, хоть он и был чертовски уверен, что мне что-то известно. Да, я считаю, что это именно Пресли разбила фары моей машины. Но это не значит, что я похитила её или убила или что-то ей сделала, что бы это ни было. Томпсон был…

— Беспощаден, — продолжила я, глядя на улицу Джунипер. Ветер раздувал голые ветви деревьев и меня пронзила дрожь.

— Да, именно. Он сказал, что может вызвать нас в участок. Меня, тебя, даже Сэма. Но Эллиотом он просто одержим. Думаешь… тебе не кажется, что это из-за того, что он чероки?

— Похоже, его тётя тоже так считает. Думаю, она права.

— Он лучший из нас! — возмутилась Мэдисон. — Эллиот отличный парень. Его все обожают! Даже Скотти Нил, а ведь Эллиот занял его место квотербэка в футбольной команде.

— Обожания больше нет и в помине, — заметила я. Нам весь день подбрасывали анонимные записки. — Слухи расползаются. Все считают, что раз нас допрашивали, то именно мы это и сделали. Что бы это ни было.

— Некоторые считают, что Пресли мертва.

— Думаешь, она мертва? — спросила я.

Мэдисон помолчала пару мгновений.

— Не знаю. Надеюсь, это не так. Надеюсь, что она жива. Правда надеюсь.

— Я тоже надеюсь на это.

— Если её похитили, то не мы. Это сделал кто-то другой. Тот, кто сейчас на свободе. Это пугает меня до чёртиков. Может, именно потому нас все и обвиняют. Зная, что это сделали мы, они бы чувствовали себя в большей безопасности.

— Наверное, — сказала я. — Спасибо, что подбросила.

— Не за что. Ты собираешься на игру в эти выходные? Будет странно болеть за команду и веселиться, учитывая, что Пресли до сих пор не нашли. Говорят, перед игрой устроят собрание.

— Не знаю. Не уверена, что мне стоит туда идти. С другой стороны, я не хочу оставлять Эллиота одного.

— Пойдём вместе.

Я кивнула и дёрнула за ручку, выбравшись из «ниссана». Жухлая трава хрустела под моими ногами, пока я шла от обочины к тротуару. Землю покрывали миллиарды крошечных частичек оклахомского снега – то, что не размело ветром, теперь набилось в трещины бетона. Я остановилась перед чёрными металлическими воротами, глядя на «Джунипер».

Весёлое прощание Мэдисон резануло слух, отчего я на миг растерялась, прежде чем махнуть ей на прощание.

«Ниссан» отъехал и я потянулась к ручке калитки, нажав её и услышав привычный скрип петель, когда она открылась и когда закрылась под действием пружин. Я очень надеялась, что по ту сторону двери меня ждёт Алтея или Поппи, пусть даже Уиллоу. Кто угодно, лишь бы не Дьюк или мамочка.

— Детка-детка-детка.

Вздохнув, я улыбнулась.

— Алтея.

—Давай сюда свою куртку и иди пить горячий какао. Я помогу тебе согреться. Ты добиралась пешком?

— Нет, — ответила я, повесив куртку на свободный крючок у двери.

Я отнесла свой рюкзак к кухонному островку и поставила его рядом со стулом, прежде чем усесться. Алтея поставила передо мной дымящуюся чашку горячего шоколада с кучей плавающих в нём зефирок. Вытерев руки о фартук, она облокотилась на столешницу, подперев голову рукой.

— Алтея, почему ты останавливаешься у нас? Почему ты не живёшь у своей дочери?

Алтея выпрямилась, начав возиться с тарелками в раковине.

— Это всё её мужчина. Он говорит, что дом слишком маленький. Видишь ли, это маленький дом с двумя спальнями. Я готова спасть на диване. Раньше я так делала, когда детки были маленькими.

Она начала натирать тарелки ещё усерднее. Алтее было неуютно, и я посмотрела наверх, гадая, нет ли поблизости Дьюка. Постояльцы нервничали, когда он был рядом. Хотя, может, он был рядом, потому что постояльцы нервничали?

— Как тебе какао? — спросила Алтея.

— Вкусно, — сказала я, делая глоток с явным удовольствием.

— Как дела в школе?

— День казался бесконечным. Прошлой ночью я плохо спала, а утром меня первым делом вызвала к себе миссис Мэйсон.

— О! Она снова тебя расспрашивала?

— Одна из девочек в школе пропала. Миссис Мэйсон спрашивала о ней.

— Да? О ком?

— О Пресли Брюбекер.

— Ох, о ней. Говоришь, она пропала?

Я кивнула, обхватив чашку ладонями, чтобы согреть их.

— Никто ничего не видел. Один детектив считает, что раз я с ней не ладила, то я, возможно, причастна к её исчезновению.

— А что говорит миссис Мэйсон?

— Она задала мне кучу вопросов. Детектив поручил ей отправить ему отчёт.

Алтея с раздражением поджала губы.

— Это она тогда вызвала органы опеки, да?

— Она просто беспокоилась обо мне.

— Теперь она тоже беспокоится? — спросила Алтея.

— Наверное. Она беспокоится об Эллиоте. Как и я.

— Всей душой! Я рада, что ты простила его. Ты гораздо счастливее, когда вы с ним ладите. Прощение – это хорошо. Прощение исцеляет душу.

— Я оттолкнула его на какое-то время. Как Минку с Оуэном. — Я помолчала. — Мне казалось, так для него будет безопаснее.

Алтея издала смешок.

— Минка и Оуэн? Давненько ты этих двоих не упоминала. Они тебе не подходят.

— А Эллиот, значит, подходит?

— Мне нравится видеть твою улыбку. Когда ты говоришь об этом мальчике, твоё лицо озаряется светом.

— Алтея… Ночью мамочка была снаружи. В одной ночной рубашке. Не знаешь, почему?

Она покачала головой в ответ.

— Твоя мамочка странно себя ведёт в последнее время. Я не вмешиваюсь и наблюдаю со стороны.

Я кивнула, сделав ещё один глоток.

— Так ты общаешься с мамочкой? Она не говорила тебе, почему ведёт себя так… странно?

— Я говорила с ней во время собрания.

— Собрания, посвящённого мне?

Она кивнула.

— Ты же не позволишь никому причинить мне вред, да, Алтея?

— Не глупи.

— Даже мамочке?

Алтея бросила уборку.

— Твоя мамочка ни за что бы не причинила тебе зла. И никому другому бы не позволила. Она неоднократно доказывала это. Не смей проявлять к ней неуважение у меня на глазах. Никогда.

Алтея выскочила из комнаты, словно её вызвали куда-то. Она торопливо взобралась по лестнице и я услышала, как по всему особняку «Джунипер» эхом разнёсся грохот хлопнувшей двери.

Я прикрыла глаза рукой. Я только что оскорбила своего единственного союзника.

ГЛАВА 29

Кэтрин

Мэдисон вцепилась в мою руку, ожидая, когда команда «Mudcats» вернётся после тайм-аута. Оставалось всего пару секунд последней четверти игры за чемпионский титул, и наша команда была на отметке в двадцать ярдов. Трибуны были переполнены. Счёт в игре с «Kingfisher Yellowjackets» был ровным - 35–35. Тренер Пекхам что-то старательно объяснял Эллиоту, который сосредоточенно ловил каждое его слово.

Ударив по рукам, они выбежали на поле и толпа радостно завопила.

— Они не станут пробивать гол в ворота ^[15] ! — воскликнула миссис Мэйсон, прижав руку ко рту.

— Что это значит? — спросила я.

Мэдисон сжала мою руку, глядя, как Сэм стукнул кулаком по наплечнику Эллиота.

— Это значит, что у них всего четыре секунды, чтобы обыграть противника, иначе нас ждёт овертайм и мяч перейдёт команде «Kingfisher».

Я посмотрела на спортивных агентов, сидящих в ложе для прессы. Одни из них разговаривали по телефону, другие что-то записывали. Эллиот встал за Сэмом, подал сигнал и Сэм кинул ему мяч. Принимающие игроки бросились врассыпную, но Эллиот не спешил, игнорируя крики и напор трибун.

— Боже мой! Да откройтесь же! — прикрикнула Мэдисон на принимающих игроков.

Эллиот бросился вперёд, неся мяч к зачётной зоне. Мэдисон и миссис Мэйсон принялись подпрыгивать по обе стороны от меня. Эллиот обошёл одного игрока из команды «Yellowjacket», затем другого. Поняв, что не сможет проскочить в зачётную зону справа, он развернулся и прыгнул, приземлившись с мячом как раз за линией. Рефери подняли руки в воздух и игроки нашей команды с фанатами принялись ликовать.

Только что Мэдисон и миссис Мэйсон орали у меня над ухом, и вот мы уже сбежали вниз по лестнице, перепрыгнули через ограждения и выскочили на поле вместе с нашей командой. Все кругом улыбались, подпрыгивали и что-то кричали. Это было живое море радости, в центре которого оказалась я, пытаясь добраться до Эллиота. Его голова возвышалась над толпой, он высматривал меня. Я подняла руку, выставив пальцы.

Увидев мой жест, Эллиот принялся раздвигать толпу, чтобы добраться до меня.

— Кэтрин! — крикнул он.

Я отчаянно проталкивалась вперёд, но Эллиот меня опередил, подняв меня одной рукой и поцеловав в губы.

— У тебя получилось! — радостно сказала я. — Если тебе не дадут стипендию после такого, то они идиоты!

Он задумчиво уставился на меня

— В чём дело? — спросила я со смехом.

— Никогда не видел тебя такой счастливой. Это потрясающе.

— Я люблю тебя, — сказала я и сжала губы, стараясь не ухмыляться, как дура.

Эллиот рассмеялся и крепко обнял меня, уткнувшись лицом мне в шею. Я прижалась щекой к его влажным волосам и поцеловала его в лоб. Толпа продолжала ликовать, не давая местным полицейским расслабиться, пока они пытались взять ситуацию под контроль. Противоположные трибуны быстро опустели, автобусы команды «Kingfisher» уже прогревались на парковке.

— Янгблод! — позвал тренер Пекхам.

Элиот подмигнул мне.

— Встретимся возле моей машины, — он поцеловал меня в щёку на прощание и поставил меня на землю, а затем начал проталкиваться через толпу, чтобы добраться до своей команды в центре поля.

Я толкалась туда-сюда, как шарик для пинбола, пока не оказалась на противоположном краю толпы. Родители и учащиеся раздавали белые свечи с белыми картонками для потёков воска. Раздав свечи, учащиеся сгрудились на месте.

Миссис Брюбекер замерла передо мной, сжимая белую свечу в руке.

— Это… э-э… это служба, посвящённая Пресли.

— Спасибо, — сказала я, принимая у неё свечу.

Миссис Брюбекер постаралась изобразить улыбку, но уголки её рта задрожали. Бросив попытку улыбнуться, она принялась раздавать свечи остальным ученикам.

— Ты омерзительна, — сказала Татум, стоя в паре метров от меня в форме болельщицы из команды поддержки. — Как ты смеешь держать эту свечу, зная то, что тебе известно?

— И что же мне известно? — спросила я.

— Тебе известно, где она! — крикнула Татум.

Люди вокруг нас начали оборачиваться на крики.

— Да, — встряла Бри. — Где она, Кэтрин? Что вы с Эллиотом с ней сделали?

— Это что, шутка? — огрызнулась я.

— Хватит, — сказала Мэдисон, взяв меня под локоть. — Тебе вовсе не обязательно это выслушивать.

— Убирайся! — заорала Бри и ткнула пальцем в сторону парковки. — Элиот что-то сделал с Пресли! Никакой он не герой. Он убийца!

— Бри, — одёрнула ей Татум. — Эллиот не виноват. Это всё она. — Татум шагнула ко мне, сверкая глазами. — Это всё ты.

Один из папаш оттащил Татум назад.

— Ладно, девочки. Что тут происходит?

Бри показала на меня:

— Кэтрин ненавидела Пресли, — сказала она, а затем показала на Эллиота. — Поэтому он избавился от Пресли ради неё.

— Это правда? — спросила одна из женщин.

— Нет, — возразила я, ощущая на себе дюжины взглядов.

По толпе прошёл шёпоток и ликование стихло.

— Тебе здесь не место, — сказала мать Татум, прижав дочь к себе.

— Это ещё почему? — спросила Мэдисон. — Она не сделала ничего плохого.

— Пусть убираются! — крикнул кто-то. — Вон отсюда!

“Уходи!”

“Прочь!”

“Хватит его восхвалять! Он что-то с ней сделал! С Пресли Брюбекер!”

“Убийца!”

“О, мой бог”, — ахнула Мэдисон.

Ученики начали толкать Эллиота, и он стал толкать их в ответ.

— Не трогайте его! — закричала я.

— Пойдём отсюда, Кэтрин. Кэтрин! — позвала Мэдисон, волоча меня за собой. В её глазах плескался страх.

Родители тоже принялись освистывать Эллиота. Дядя Джон протиснулся сквозь толпу и, поравнявшись с Эллиотом, примирительно поднял руки, стараясь сгладить конфликт. Но вскоре он уже вовсю отталкивал папаш, крича на них, когда они подбирались слишком близко. Эллиот стоял у него за спиной, но его продолжали пихать со всех сторон.

— Хватит! — крикнула Ли, стоя на краю толпы. — Прекратите!

Кей прикрикнула на какую-то мамашу, а затем толкнула её.

Прожектора осветили толпу, высветив внезапную перемену. Зрители на трибуне замерли, уставившись на царящий на поле хаос. Это была не война. В войне есть противники. Тут был эмоциональный реванш.

Эллиот посмотрел на меня, жестом показав мне двигаться к выходу, пока толпа продолжала кричать на него и толкать. Мэдисон потянула меня за собой, но я продолжала смотреть на Эллиота через плечо, пока она волокла меня к выходу. Полиция окружила Эллиота и проталкивала его и дядю Джона через толпу, защищая их от плевков и от бросаемых в них скомканных бумажек. Полицейским приходилось орать и угрожать людям, чтобы протиснуться сквозь толпу. Понадобилось лишь пара упоминаний о Пресли и всего за пару секунд Эллиот превратился из героя захолустного городка в нежеланного злодея.

Мы двигались вслед за полицейскими и Эллиотом, остановившись лишь когда добрались до выхода со стадиона.

— На вашем месте я бы не совался туда, — сказал один из офицеров. — Толпа там приличная и страсти накаляются.

Эллиот нахмурился и кивнул в ответ.

Кей с Ли подбежали к нам с Джоном. Кей обняла Эллиота, а Джон прижал Ли к себе.

— Ты в порядке? — спросила Кей, обнимая сына.

— Да, — ответил Эллиот, заметив, что ворот его рубашки был порван. — Они атаковали меня ни с того ни с сего.

— Давайте же, — поторопила Ли. — Идём отсюда.

— Мне нужно отвезти Кэтрин домой, — сказал Эллиот.

— Я подброшу её, — предложила Мэдисон.

Эллиот посмотрел на меня обеспокоенно.

— Я в норме. Езжай домой. Увидимся позже, — сказала я, приподнявшись на цыпочки, чтобы чмокнуть его в уголок рта.

Ли с Кей пошли с Эллиотом, подгоняя его к его машине. Он шёл, неотрывно глядя на меня через плечо, пока Кей не сказала ему что-то.

Мэдисон посмотрела назад на толпу. Прожектора на стадионе пригасили, так что были видны огоньки сотен горящих свечей. Ученики и их родители запели гимн. Мэдисон дёрнула меня за куртку.

— Ужасно плохо так говорить, но это как-то жутко: только что они нападали на Эллиота, а теперь распевают «Великую благодать».

— Жутковато. Они готовы были разорвать его на части, а теперь они само спокойствие, толпятся кучкой.

— Идём.

— Уверена, что не хочешь дождаться Сэма? — спросила я.

— Я отправлю ему сообщение. Мы встретимся с ним позже.

Я проследовала за Мэдисон к её «4Runner» с новыми фарами, словно стирающими свидетельства того, что сотворили с машиной Пресли и её клоны. Мэдисон выехала с парковки и направилась к «Джунипер».

— Этот городок окончательно сошёл с ума, — сказала она, испуганно расширив глаза. — Всего за пару секунд до произошедшего они его восхваляли. Я рада, что копы вывели Эллиота со стадиона. Могло случиться что-то ужасное.

Я помотала головой:

— Как будто они и не думали его обвинять, пока не раздали свечи.

— Бедный Эллиот, — расстроилась Мэдисон. — Его товарищи по команде даже не пытались ему помочь, а ведь они обязаны ему победой. Он принёс победу всей команде. Мне так его жаль.

У меня сердце кровью обливалось от её жалости. Эллиот этого не заслужил. Это был один из лучших моментов в его жизни, но всё изменилось в мгновение ока. В Юконе он был звездой. Всем было жаль, что он ушёл из команды. И теперь из-за меня Эллиот оказался в городе, где большинство людей считали его виновным в убийстве, и что ещё хуже, люди думали, что убийство сошло ему с рук.

— Мне тоже.

— Мне и тебя тоже жаль, Кэтрин. Не только Эллиоту приходится туго. Я знаю, что вы этого не делали. Надеюсь, её скоро найдут. Или найдут того, кто это сделал, — сказала Мэдисон, припарковавшись на подъездной дорожке перед «Джунипер».

Она обняла меня и я поблагодарила её за то, что она подбросила меня до дома. Пройдя вдоль чёрного металлического забора, защищающего соседей от мрачных тайн «Джунипер», я дошла до калитки. «4Runner» сдал назад и, выехав на улицу, направился обратно к школе.

Пройдя через калитку, я вошла в дом, замерев в прихожей и прислушиваясь к тишине, прежде чем взобраться по лестнице на второй этаж. Петли двери, ведущей в мою комнату, скрипнули, когда я её открыла. Привалившись спиной к старому дереву, я посмотрела вверх. Слёзы навернулись на глаза, но я сморгнула их.

Музыкальная шкатулка на моём комоде издала пару нот, и я подошла ближе, сняв крышку и приветствуя балерину внутри. Повернув ключик, я наслаждалась нежной мелодией, чувствуя, как в душе стихают гнев и страх. Скоро появится Эллиот. Он окажется вдали от разъярённой толпы, вдали от мерцающих свечей и придёт день, когда он окажется вдали от Ок Крик, вдали от обвиняющих взглядов всех, кого он здесь знал.

В моё окно застучали камешки. Я поставила на место музыкальную шкатулку и подошла к окну, открыв его.

Эллиот забрался внутрь, на его груди красовалась лямка серо-чёрной спортивной сумки. Выпрямившись, Эллиот стянул свою толстовку. Его волосы были убраны в низкую косу, щёки всё ещё были раскрасневшимися после игры.

— Я заскочил к тёте Ли, чтобы забрать пару вещей, а затем сразу направился сюда. Можно я приму душ? — сказал он, стараясь говорить тише.

— Да, конечно, — прошептала я, указав ему в противоположный конец комнаты.

Он кивнул и нервно улыбнулся, прежде чем подхватить свою спортивную сумку и пройти в ванную, закрыв за собой дверь. Пару секунд спустя раздался жалобный вой труб. Я посмотрела наверх, гадая, кто мог нас услышать.

Музыкальная шкатулка продолжала наигрывать мелодию, под которую крутилась балерина. Эллиот не заметил шкатулку. Интересно, как сильно он расстроился из-за игры? В глубине души я боялась, что в какой-то момент он поймёт, что любовь ко мне не стоит всего этого.

Не прошло и десяти минут, как Эллиот открыл дверь ванной, облачённый в свежую футболку и красные шорты и держа в руках что-то небольшое. Пройдясь босиком до моей кровати, он наклонился, чтобы привязать кожаные завязки к изголовью, разместив над моей подушкой небольшой ободок с орнаментом из переплетённых нитей внутри.

— Это ловец снов. Моя мама сделала его для меня, когда я был ребёнком. Я подумал, что тебе он пригодится, — сказал Эллиот, скользнув под одеяло и трясясь от холода. — Тут всегда так холодно?

Я разглядывала прекрасный узор внутри круга, не в силах отвести взгляд.

— Мамочка держит температуру на минимуме, чтобы сэкономить на расходах. Она повышает температуру на термостате, когда у нас новые постояльцы. Этот ловец снов у тебя с самого детства?

— Новые постояльцы?

— Помимо наших постоянных гостей.

Эллиот посмотрел на меня задумчиво, а затем приподнял одеяло и похлопал матрас рядом с собой.

— С тех пор, как я был младенцем. Он висел в моей кроватке.

Я затянула пояс халата потуже.

— Может, нам лучше… эм…

Я подошла к изножью кровати и вцепилась в металлические перекладины.

Эллиот тут же подскочил и придвинул мой комод к двери, а затем помог мне придвинуть мою двуспальную кровать. Паника, которая накатывала на меня при каждом звуке, пугала меня. Я замерла, призвав на помощь всю свою храбрость. Когда мы закончили баррикадировать дверь, я прислушалась, не скрипнет ли дверь или половица, ища любые признаки движения за дверью моей спальни. Всё было тихо.

— Порядок? — спросил Эллиот.

Я забралась под одеяло рядом с ним. Простыни согрелись меньше, чем за минуту благодаря теплу Эллиота. Он был как электрическое одеяло. Я скинула свои пушистые носки, раздумывая, не станет ли мне посреди ночи жарко во флисовых штанах и термо-футболке с длинным рукавом.

Повернувшись на живот, я обхватила подушку и посмотрела на Эллиота. Он потянулся ко мне, нежно притянув мой подбородок и прижавшись губами к моим губам. Мы прежде целовались дюжину раз, но в этот раз его рука скользнула по моему бедру и, схватив моё колено, закинула мою ногу на его бедро. Я расслабилась, прижавшись к нему, в моей груди возникло тепло, распространяясь по всему телу.

— Эллиот, — прошептала я, отстраняясь. — Спасибо тебе за это, но…

— Я знаю, зачем я здесь, — сказал он, засунув руки под подушку. — Извини. Можешь спать. Я не позволю ничему плохому с тобой случиться, обещаю.

— Ты не можешь этого обещать. Взять хоть этот вечер. Плохие вещи происходят независимо от того, хотим мы этого, или нет.

— Мне нет до этого дела.

— Как? Как это возможно? То, что они сделали, было ужасно.

— Ты два года справлялась со всем сама – в стенах «Джунипер» и в школе. Пару месяцев в школе я запросто выдержу, — Эллиот замешкался. — Кэтрин… каково тебе было, когда твой отец умер?

— Одиноко, — вздохнула я. — Поначалу Минка с Оуэном частенько пытались навестить меня, но я их выгоняла. В конце концов я перестала открывать дверь и они перестали приходить. Они разозлились. Это упростило ситуацию. Их сложнее было игнорировать, когда они были расстроены.

— Почему ты перестала впускать их в дом?

— Потому что мне нельзя было никого впускать в дом.

— Я знаю, что мне не позволено спрашивать, почему…

— Тогда не спрашивай.

Эллиот улыбнулся. Потянувшись к моей руке, он переплёл наши пальцы.

— Эллиот?

— Да?

— Тебе не приходило в голову, что не любить меня было бы проще?

— Никогда. Ни разу, — ответил он. Привалившись спиной к изголовью, он прижал меня к себе, положив подбородок мне на макушку. — Это уж я точно могу обещать.

— Кэтрин! — позвала меня Поппи с первого этажа.

— Бегу! — крикнула я в ответ, наскоро пару раз пригладив волосы щёткой, прежде чем сбежать по лестнице вниз. Утро понедельника всегда было беспокойным в гостинице, особенно когда в «Джунипер» гостила Поппи.

Я улыбнулась, увидев, что она сидит на кухне одна. Девочка казалась несчастной, и я быстро поняла, почему.

— Этим утром нет завтрака? — спросила я, оглядевшись. Помимо подноса с остатками сэндвича с ветчиной и голых виноградных веточек, стол был пуст – ни яиц, ни жареных колбасок, ни даже тоста.

Поппи затрясла головой, разметав спутанные кудряшки.

— Я хочу есть.

Я нахмурилась. Впервые с момента открытия гостиницы мамочка пропустила завтрак.

— Как спалось? — спросила я, заранее зная ответ. Тонкая кожа под глазами Поппи была фиолетового оттенка.

— Мне мешал шум.

— Что за шум? — спросила я, вытащив сковородку из ящика под плитой и открыв холодильник. — Ни бекона. Ни яиц… — я нахмурилась. Мамочка не закупила продуктов. — Как насчёт рогалика?

Поппи кивнула.

— С маслом или со сливочным сыром?

Она пожала плечами.

— У нас есть клубничный сливочный сыр, — сказала я, достав его из нижнего ящика холодильника. — Бьюсь об заклад, тебе понравится.

Я оставила Поппи одну и пошла осматривать кладовую. Полки были пусты, если не считать коробки хлопьев «Cheerios», риса быстрого приготовления, нескольких соусов, пары овощных консервов и – ура! – пачки рогаликов.

Я вернулась на кухню с пачкой рогаликов в руке, но моя радость была быстротечной. Список продуктов для закупки в магазине, который я составила ранее, всё ещё висел на магните на дверце холодильника. После школы мне придётся зайти в магазин. Я не знала, сколько денег осталось у нас на счету.

Поппи сгорбилась на стуле, прижав колени к груди.

Упаковка сливочного сыра открылась с щелчком. Разогрев рогалик в тостере, я протянула его Поппи. Она тихо что-то напевала себе под нос – это была мелодия, которую играла моя музыкальная шкатулка.

Осмотрев рогалик, Поппи сунула его в рот. Сливочный сыр растёкся вокруг её рта, оставляя розовые липкие следы. Я повернулась, чтобы поджарить свой рогалик.

— Ты здесь одна с твоим отцом? Он будет завтракать? — спросила я.

— Он уехал, — ответила она, помотав головой.

Я намазала свой рогалик сливочным сыром и откусила кусочек, глядя на то, как Поппи поглощала свой рогалик с рекордной скоростью.

— Ты вчера ужинала?

— Наверное.

— Так что за шум?

— А? — спросила она с набитым ртом.

— Ты сказала, что не могла уснуть из-за шума. Я ничего не слышала.

— Звук шёл снизу, — сказала она.

Я доела рогалик. Ящик рядом с раковиной скрипнул, когда я открыла его, чтобы достать кухонное полотенце. Намочив его под краном, я вытерла грязь с лица Поппи. Она терпеливо позволила мне сделать это, как бывало дюжину раз прежде.

— Откуда снизу? Из-под кровати?

Поппи скорчила рожицу, вертясь на стуле в ночной рубашке.

— Давай так. Я проверю твою кровать перед сном.

Поппи кивнула, положив голову мне на грудь. Я обняла её, а затем направилась в фойе, чтобы поискать в сундуке раскраски и мелки.

— Смотри, Поппи, — сказала я, подняв повыше раскраску и коробочку мелков.

— Она только что убежала, — заметила Алтея, моя тарелки после завтрака. — Эта девчонка мастерски умеет прятаться.

Лямки моего рюкзака впились в плечи, когда я надела его.

— Доброе утро.

— Доброе утро, детка. Эллиот заедет за тобой сегодня?

— Да, — сказала я, собрав волосы в низкий хвост. — Наверное. Мне не стоит принимать это как должное.

Снаружи раздалось гудение мотора. Хлопнула дверца машины. Выглянув через окно столовой, я улыбнулась, увидев Эллиота, бегущего к переднему крыльцу. Он остановился, не став стучать в дверь.

— Передай мамочке, что я хотела с ней попрощаться, — сказала я, махнув Алтее на прощанье.

Алтея выглядела усталой и непривычно унылой.

— Непременно, детка. Хорошего тебя дня в школе.

Эллиот не улыбнулся, когда увидел меня. Вместо этого он указал на полицейскую машину, припаркованную на улице.

— Кто это? — спросила я, дойдя до края крыльца.

— Возле дома тёти Ли стоит ещё одна такая же машина.

— Они что… следят за нами? Зачем?

— Дядя Джон говорит, что, видимо, мы подозреваемые.

Я глянула на дом за своей спиной, а затем проследовала за Эллиотом к его машине. Обогреватель прогрел воздух в салоне «крайслера», но меня по-прежнему била дрожь. — Они видели, как ты покидал мой дом этим утром?

— Нет.

— Почему ты так уверен?

— Потому что я позаботился о том, чтобы меня не заметили.

— Не понимаю, — сказала я, когда Эллиот отъехал от «Джунипер». — Почему они следят за нами, вместо того, чтобы искать того, кто похитил Пресли?

— Наверное, им кажется, что именно этим они и занимаются. Миссис Брюбекер звонила моей тёте прошлым вечером, она умоляла рассказать ей, если мне что-нибудь известно о Пресли.

— Но тебе ничего не известно.

Эллиот помотал головой. Его волосы были убраны наверх в пучок, открывая лицо. Его чёткая линия челюсти была покрыта щетиной, в глазах читалась усталость после длинной ночи.

Я смотрела в окно на туман, стелящийся над полями с пожухлыми стеблями пшеницы и соевых бобов, гадая, где находилась Пресли, сбежала ли она из дома или её похитили. Ходили слухи, что полиция не нашла следов борьбы, но это не избавило нас с Эллиотом от подозрений.

— А если они решат, что это ты? — спросила я. — Что, если тебе предъявят обвинения?

— Они не могут. Я этого не делал.

— Невиновных людей осуждают за преступления сплошь и рядом.

Эллиот припарковал «крайслер» на привычном месте и заглушил двигатель, сидя в машине неподвижно. Ссутулив плечи, он казался поверженным - я ни разу не видела его таким с тех пор как мы вновь стали друзьями.

— Когда тебя допрашивали в участке, ты сказал им, что провёл ночь у меня? — спросила я.

— Нет.

— Почему?

— Потому что не хочу, чтобы они сказали об этом твоей маме.

Я кивнула. Это точно поставит крест на моих спокойных ночах.

— Во сколько ты ушёл? — спросила я.

Эллиот поёрзал на сиденье.

— Я заснул и проспал до рассвета. С восходом солнца я спустился вниз.

— Ты должен сказать им.

— Нет.

— Чёрт побери, Эллиот!

Он опустил взгляд, издав смешок.

— Меня не арестуют.

Мы вошли в здание школы под взглядами учеников. Эллиот стоял у моего шкафчика, пока я убрала внутрь свой рюкзак и собрала вещи для первого урока.

Мэдисон с Сэмом остановились возле нас, их одинаковые стрижки словно стеной отделяли нас от окружающих.

— Хей, — поприветствовал нас Сэм, — Тебя заковали в наручники и тому подобное?

— Сэм! Господи боже! — Мэдисон пихнула его локтём в бок.

— А что такого? — спросил он, потирая рёбра.

— Ребята, вы как? — спросила Мэдисон, обняв меня.

— Мы в норме, — кивнул Эллиот. — Копы найдут Пресли и очень скоро они узнают, что с ней случилось.

— Размечтался, — сказал Сэм.

— Конечно же, найдут, — сказала Мэдисон, закатив глаза в ответ на замечание Сэма. Мэдисон посмотрела на меня. — Не мирись с нападками окружающих. Дай отпор этим сучкам.

Я улыбнулась уголком рта. Сэм повёл Мэдисон на занятия.

Эллиот проводил меня по коридору и поцеловал в щёку перед классом по испанскому языку.

— Ты точно в порядке?

Я кивнула.

— А что?

— Просто мне что-то тревожно, — пожал он плечами.

— Со мной всё будет в порядке.

Торопливо поцеловав меня в щёку ещё раз, он побежал по коридору и скрылся за углом, спеша в свой класс в другом конце здания.

Прижав учебник к груди, я прошла на своё место под пристальными взглядами окружающих. Даже сеньора Типтон с опаской следила за тем, как я шла к своему столу. Пригладив свои короткие перманентные кудряшки с проседью, она поприветствовала класс по-испански и попросила нас открыть учебники на странице триста семьдесят четыре.

Когда сеньора озвучила задание и все в классе стихли, сосредоточившись на его выполнении, мой живот сжался от спазмов. Я прижала пальцы к ноющему животу. Источник боли располагался низко, между тазовых костей. Зашибись. Только месячных мне сейчас не хватало.

Боясь привлечь к себе лишнее внимание, я тихо подошла к столу сеньоры и наклонилась к ней.

— Мне нужно кое-что взять из моего шкафчика.

— Зачем? — спросила она так, что весь класс услышал.

— Это личное, — скривилась я.

В её глазах мелькнуло понимание и она жестом показала мне идти. Я взяла у неё оранжевую заламинированную прямоугольную карточку с надписью «РАЗРЕШЕНИЕ НА ВЫХОД ИЗ КЛАССА», выполненную заглавными буквами. Обогнув угол коридора, я увидела Анну Сью и Татум, суетящихся возле моего шкафчика. Слышно было царапанье металла по металлу. Анна Сью замерла, Татум повернулась ко мне.

— Где она? — спросила Анна Сью, сверкая глазами от ярости. Она двинулась ко мне, выставив перед собой кривой нож. — Я знаю, что тебе известно!

Я попятилась, глядя на работу Анны Сью – слово, которое она нацарапала на моём шкафчике сверху донизу:

«СОЗНАЙСЯ»

Татум взяла у неё нож и приставила его к моему лицу, прижав меня спиной к ряду шкафчиков.

— Она жива? — прошептала Татум. — Этот монстр сказал тебе, где он её держит, или он её просто убил? Он её где-то закопал? Говори!

Кончик ножа сверкал в свете флуоресцентных ламп всего в паре сантиметров от моего глаза.

— Я не знаю, где она, — выдохнула я. — Эллиоту не известно, где она. Он провёл всю ночь в моём доме. Это не мог быть он.

— Всем известно, что это сделал он! — крикнула Анна Сю мне в лицо. — Мы просто хотим, чтобы она вернулась! Чтобы она была в порядке! Говори, где она!

— Советую одуматься и оставить меня в покое, — прошипела я.

— Это угроза? — спросила Татум, прижав кончик острого лезвия к моей щеке.

Закрыв глаза, я закричала, размахивая кулаками. Татум упала, выронив нож, и он звякнул, ударившись о пол. Пнув его подальше, я схватила Татум и прижала её к одному из больших окон напротив моего шкафчика. Я чувствовала, как мои костяшки вбиваются в кости её лица, но боли не было. Я могла колошматить её так хоть весь день напролёт.

Анна Сью схватила меня за волосы и дёрнула назад. Мы обе потеряли равновесие и рухнули на кафельный пол. Я взгромоздилась на неё, обрушивая кулаки на её руки, которыми она прикрывала лицо.

— Я сказала, — орала я, с силой сжимая кулаки, — оставь меня в покое! Я никогда ничего плохого вам не делала! Вы издевались надо мной почти всю мою жизнь! С меня хватит! Слышишь меня? Хва-тит! — я колотила Анну Сью на каждом слове, источая ярость из каждой поры. Она попыталась ударить меня в ответ, и я воспользовалась этим, чтобы врезать ей по незащищённому лицу.

— Хватит! Немедленно прекратите!

К тому моменту, как меня оттащили от Анны Сью, я задыхалась. Мои мышцы тряслись от адреналина и усталости. Я пиналась и дёргалась, пытаясь достать Анну Сью ещё хотя бы разок. Краем глаза я разглядела Татум, в ужасе вжавшуюся в стену.

— Я сказал, хватит! — крикнул мистер Мэйсон. Он держал меня мёртвой хваткой вокруг талии.

Я опустила руки вдоль туловища. Мои ноги подогнулись и рыдания, которые копились во мне с семилетнего возраста, вот-вот готовы были прорваться наружу.

Из-за угла показалась миссис Мэйсон, изумлённо уставившись на своего мужа, вцепившегося в меня, и на лежащую на полу Анну Сью с разбитой губой.

— Какого чёрта тут произошло? — миссис Мэйсон заметила надпись на моём шкафчике, а затем её взгляд замер на ноже, валяющемся на полу. Она неуклюже подняла его с пола. — Чей это нож? Анна Сью, это ты нацарапала надпись на шкафчике Кэтрин этим ножом?

Анна Сью села, хмурясь и вытирая кровь с разбитой губы тыльной стороной ладони.

— Отвечай! — крикнула миссис Мэйсон. Когда Анна Сью не ответила, методист перевела взгляд на Татум. — Говори. Что случилось?

— Мы знаем, что полиция их подозревает! Мы хотим знать, что они сделали с Пресли! — крикнула Татум.

Мистер Мэйсон отпустил меня, глядя на меня поверх очков.

— Ты набросилась на этих девочек за то, что они поцарапали твой шкафчик? Кэтрин, это на тебя не похоже. В чём дело?

Анна Сью и Татум с ненавистью взирали на меня. Я опустила голову, глядя на свои окровавленные костяшки. Совсем как у Эллиота, когда мы познакомились. Я встретилась взглядом с миссис Мэйсон.

— Анна Сью нацарапала ножом надпись на моём шкафчике. Я застукала их с Татум. Они спросили меня, где Пресли, а потом Татум взяла нож и приставила его к моему лицу, прижав меня к шкафчикам.

Мистер и миссис Мэйсон смотрели на Татум, разинув рты.

— Татум, ты угрожала Кэтрин этим ножом? — спросила миссис Мэйсон.

Взгляд Татум метался между супругами Мэйсон, а затем она сосредоточенно посмотрела на Анну Сью.

— Мы сделаем что угодно, чтобы вернуть подругу.

Миссис Мэйсон посмотрела на меня с ужасом в глазах. Она прочистила горло.

— Мистер Мэйсон, пожалуйста, отведите Анну Сью и Татум к директору Огустин. И вызовите полицию. Кэтрин Калхун угрожали опасным оружием на территории школы.

Мистер Мэйсон схватил Татум за руку, а следом – Анну Сью, подняв её на ноги.

— Погодите, — начала вырываться Татум. — Она напала на нас! Это она напала на нас!

— После того, как ты угрожала ей ножом, — сказал мистер Мэйсон, его глубокий голос эхом разнёсся по коридору. — Ну же. Идём.

Повернув кодовый замок на моём шкафчике, я дёрнула дверцу и впервые замок открылся с первого раза. Я достала тонкую прокладку и тампон, засунув их во внутренний карман куртки.

— Ох, вот зачем тебе понадобилось добраться до твоего шкафчика посреди урока, — заметила миссис Мэйсон. Она обхватила моё лицо руками и пригладила мои волосы. — Ты в порядке?

Я кивнула, чувствуя, как слёзы остывают на моих щеках.

Миссис Мэйсон прижала меня к себе, крепко обняв. Прислонившись щекой к её груди, я заметила, что меня всё ещё сотрясает нервная дрожь.

— Теперь тебе небезопасно находиться здесь.

— Я ничего не делала Пресли. Как и Эллиот. Клянусь, мы не при чём.

— Я знаю. Идём, — сказала она, потянув меня за руку.

— Куда? — спросила я.

Миссис Мэйсон вздохнула.

— Пока всё не утрясётся, ты будешь заниматься в моём кабинете.

ГЛАВА 30

Кэтрин

Капли дождя барабанили по ветровому стеклу «крайслера», беспрепятственно стекая вниз благодаря выключенным дворникам. Эллиот молчал весь вечер – после школы, в продуктовом магазине и даже сейчас, сидя в машине перед «Джунипер».

— Можно мне зайти? — наконец спросил он. С его носа всё ещё стекали капли дождя. Он уставился на руль перед собой, ожидая моего ответа.

— Да, — сказала я, коснувшись его щеки. — Нужно тебя просушить.

— Я отнесу пакеты с продуктами на крыльцо, а затем поднимусь наверх.

Я кивнула.

Отнеся последний пакет на кухню, я замерла, заметив мамочку, сидящую на диване перед выключенным телевизором.

— Я заехала за продуктами, — сказала я, стянув с себя куртку и повесив её на вешалку. — Не хочешь помочь мне разобрать покупки? — она продолжала молчать. — Как прошёл твой день?

Я разобрала покупки и расставила их в кладовой и в холодильнике. Моя мокрая одежда липла к телу, от холода у меня стучали зубы, пока я складывала пустые полиэтиленовые пакеты в мусорное ведро. Сняв ботинки, я оставила их в фойе и направилась в гостиную.

— Мамочка?

Она никак не реагировала. Я обогнула диван и встала перед ней, заметив её бледное лицо и покрасневшие глаза, уставившиеся в пол.

— Что ты делаешь? — спросила я, опустившись на колени перед ней. Пальцами я убрала спутанные волосы с её лица. Внутри меня росло чувство тревоги. Мамочка пару раз уже бывала в подобном состоянии, но её поведение беспокоило меня всё больше и больше в последнее время.

— Все умирают, — прошептала она со слезами на глазах.

— Ты скучаешь по отцу? — спросила я.

Она перевела на меня взгляд, а затем отвернулась, пряча слёзы, текущие по щекам.

— Так, давай-ка уложим тебя в кровать.

Я поднялась на ноги и, кряхтя, помогла ей встать. Затем я отвела её на второй этаж, в конец коридора и вверх по короткой лесенке в хозяйскую спальню. Мамочка уселась на кровать с тем же унылым выражением лица. Я расстегнула её блузку, сняла с неё бюстгальтер и, найдя её любимую ночную рубашку, помогла ей надеть её через голову.

— Вот сюда, — сказала я, откинув одеяло. Мамочка легла на спину и я помогла ей снять обувь и джинсы, а затем накрыла её одеялом. Она тут же повернулась ко мне спиной.

Её кожа была холодной и липкой на ощупь, когда я поцеловала её щёку. Мамочка лежала, не шевелясь. Я взяла её за руки, заметив грязь у неё под ногтями.

— Мамочка, чем ты занималась?

Она вырвала свою руку из моей хватки.

— Ладно. Поговорим об этом завтра. Я люблю тебя.

Закрыв дверь её спальни, я спустилась по лесенке в коридор и направилась к своей комнате, стараясь не шуметь. Пройдя мимо своей двери, я подошла к термостату и повысила температуру, вздохнув, когда из вентиляционных решёток пошёл тёплый воздух. Мамочка даже не заметила, что я насквозь промокла и тряслась от холода.

— Это я, — прошептала я, проскользнув в узкую щель между комодом и дверью в мою спальню. Я ожидала увидеть Эллиота в своей спальне, но его там не оказалось. Он стоял в ванной, насквозь промокший, трясясь от холода. Кроме мокрых джинсов и одного из моих полотенец, накинутого на плечи, на нём больше ничего не было.

— Что ты делаешь? — спросила я, присоединившись к нему в ванной.

Его губы посинели, зубы стучали от холода.

— Никак не могу согреться, — ответил он.

Колечки душевой занавески заскрипели по перекладине. Я включила душ. Сняв жакет, я шагнула в ванну, потянув Эллиота за собой.

Мы стояли вдвоём под тёплыми струями, пока сотрясающая нас дрожь постепенно утихала. Я снова и снова поворачивала кран, настраивая температуру воды повыше, чтобы мы могли согреться.

Эллиот посмотрел на меня, наконец сумев сосредоточиться на чём-то, помимо холода. С кончика его носа и подбородка стекала вода. Он уставился на мой промокший свитер и джинсы. Потянувшись к краю моего свитера, он стянул его с меня, оставив меня стоять в тонком ярко-розовом топе. Эллиот склонился надо мной и обхватил моё лицо ладонями, прижавшись губами к моим губам.

Я потянулась и расстегнула свои джинсы, но они не стягивались, как положено, а липли к ногам, пока я их стаскивала. Наконец я отшвырнула джинсы в дальний угол ванны. Прикосновения Эллиота казались непривычными, его пальцы впивались в мою кожу. Его дыхание вырывалось резкими вздохами, а поцелуи стали требовательными. Обхватив мою талию руками, он притянул меня к себе, но стоило его губам переместиться на мою шею, как поцелуи замедлились и прикосновения Эллиота вновь стали привычными.