Малиновый Барон

— Мне уже лучше, — закусила губу от его слов. Приятно. Очень.

— Температура есть?

— Нет, — чуть тише ответила.

— Я послезавтра прилетаю, — на том конце телефона послышался еще один мужской голос. Вероятно, в его кабинет кто-то зашел. — Мне пора, я позвоню. — Стало грустно. Ничего не успела ему ответить, когда он сказал: — До встречи! — и отключился.

«Я тоже скучаю», — мысленно сказала то, что стоило сказать вслух.

Ночью по крышам барабанил дождь. Мне всегда нравилось засыпать под его стук. Но сейчас было так тоскливо, что хотелось, чтобы он замолчал. А дождь только сильнее начинал лить за окном.

«Ничего, еще один день и я его увижу», — с этой мыслью я снова провалилась в сон.

На третий день я уже готова была на стены лезть. Вроде немного лучше стала себя чувствовать, а вроде и нет. А под вечер вообще, казалось, хуже. Елизар не звонил, но прислал сообщение — единственная радость за весь день.

Пусть и несколько слов, но все равно приятно, что он нашел время для того, чтобы написать, хотя, я ждала звонка.

Я по нескольку раз перечитывала его сообщение, представляя его перед собой или, что он сейчас войдет в мою комнату, улыбнется своей красивой и открытой улыбкой, сядет на краешек кровати и возьмет за руку, прикоснется к ней чувственными и нежными губами.

Была уже ночь. Сон не шел. Жара, сменяющая холод меня все больше раздражала и доставляла дискомфорт. Хотелось, чтобы поскорее наступило утро. Елизар должен приехать. Эта мысль меня грела. Но, вдруг он не приедет ко мне? Я же вроде как болею. Вдруг заразится. Ну вот, снова расстроилась!

«Спать! Спать! Спать!» — сама себе приказала и все равно уснула не сразу.

Зато, когда проснулась, было раннее утро. Спать больше не хотелось, да и не особо я видела этой ночью сны. Несколько раз просыпалась от духоты. Поэтому, умывшись, я просто уселась на подоконник, и стала ждать Барона. Глупо, наверное. Я ведь даже не знаю время его прилета, и придет ли он сегодня меня навестить. Но, когда увидела в небе самолет и услышала его гул, сердце сделало кульбит и забилось быстрее. Не припомню, чтобы я когда-нибудь так ждала Антона. А ведь он тоже иногда уезжал, как он говорил по семейным делам.

— Ты чего сидишь у окна? Давай позавтракай, — мама принесла чай и сырники, аромат которых расползся по всей комнате.

— Не хочу, — вяло посмотрела на маму, потом на завтрак.

— Так, что значит, не хочешь? Ты посмотри на себя! Щеки впалые, румянца нет, похудела. Надо покушать, милая. Тем более, ты пьешь лекарства. — Мама поставила поднос с завтраком передо мной. С ней не поспоришь. Стояла рядом, пока я хотя бы три сырника не съела.

— Вот, уже лучше, — улыбнулась и потрогала лоб. — Снова поднимается, — нахмурившись.

Температура периодически поднималась и спадала. А я так и просидела практически до вечера у окна, наблюдая за прохожими во дворе. Много парочек гуляло, родителей с детками, кто-то собаку выгуливал, а кто-то просто сидел на скамейке, о чем-то разговаривая. Потом я услышала звук подъезжающего мотоцикла и буквально прилипла к окну, но это оказался не Елизар.

Настроение упало до отметки ноль, и подниматься категорически отказывалось, пока к дому не подъехало такси, и из него вышел мужчина, лицо которого я сначала не увидела. Все-таки этаж у меня высокий. Но я знала, что это он. Подавшись вперед, я дотронулась руками до стекла и прикоснулась к нему лбом. На правом плече Елизара была спортивная сумка; в одной руке он держал большой пакет, — что в нем находилось, я не имела понятия, — а в другой — огромный букет полевых цветов. Описать, что я чувствовала в тот момент невозможно. Во мне будто кофе в турке на огне закипало, и этого мало, чтобы описать мои эмоции. Сказать, что я рада — ничтожно мало. А когда он направился в мой подъезд и поднял голову вверх, я соскочила с подоконника, дабы он меня не увидел и начала мерить комнату шагами.

«Боже, он сейчас меня увидит в таком виде!» — я искала расческу, чтобы хоть как-то привести в порядок свою растрепанную копну волос, попутно натягивая коротенькие шорты и топик, чтобы Елизар не застал меня в одной майке, которая сейчас мне абсолютно не нравилась.

«И зачем он приехал?» — саму себя спрашивала, пока красила губы прозрачным блеском.

В этот момент раздался звонок в дверь.

Так, что делать? Пойти открыть или лечь в кровать и притвориться больной? Хотя, я и так болею. Правда, сейчас мне значительно лучше. Пока я решала, что делать, Елизар уже вошел в квартиру, здороваясь с родителями. Я приложилась ушком к двери. Но подслушивать мне не дали. Я услышала шаги и быстро юркнула в кровать.

— Фимочка, — мама открыла дверь, — к тебе гости, — подмигнула мне.

Так, надо сделать умирающий вид. Я же болею, в конце концов! Нечего ему знать, что я готова выпрыгнуть из трусиков от радости.

Елизар все так же держал в руках пакет и цветы. Глаза хитро сощурены, а губы растянулись в лукавой улыбке. Наверняка понял, что я приводила себя в порядок только что.

— Ну, не буду вам мешать. Сейчас только чаю принесу.

— Спасибо, — поблагодарил Елизар маму, и она закрыла за собой дверь.

Подошел к кровати, протянул мне цветы, которые я приняла в руки и сразу же вдохнула их аромат, пряча за ними улыбку. Пакет он положил на стол, а сам сел на корточки возле моей кровати. Чуть склонив голову в бок, рассматривал меня с улыбкой.

Я прятала смущенный взгляд за букетом цветов и улыбалась ему в ответ. Вот сейчас мне хорошо. Он рядом.

— Ты зачем пришел? Я же болею, можешь заразиться, — тихонько спросила, когда он протянул руку и отодвинул от моего лица цветы. Затем привстал и сел на край кровати. Наклонился ко мне, упершись рукой о мягкую поверхность кровати и прикоснулся губами к моим, раскрывая их и чуть углубляя поцелуй, который был очень нежным. Почти невесомое касание его языка к моему, дразнящее… Как же я скучала по нему!

— Я соскучился, — прошептал в губы.

— Я тоже, — сильнее притянула его к себе, когда он заскользил рукой по моей груди, медленно отдергивая одеяло и отстраняясь от меня.

— Быстро ты переоделась, — усмехнулся он, глядя на мой топик и шортики.

— Откуда ты знаешь? — я начала натягивать одеяло на себя обратно.

Елизар ответить не успел, в дверь постучали, и в комнату вошла мама с чаем на подносе, печеньем и конфетами.

— Приятного чаепития!

— Спасибо, — мы поблагодарили, сделав глоток чая, и мама вышла из комнаты.

Барон потрогал мой лоб рукой, затем провел ладонью по щеке, потом прикоснулся большим пальцем к моим губам, на секунду прикрыл глаза и опустился рукой на шею, грудь, погладил живот и так и оставил руку на нем. От его руки шел такой жар, что меня изнутри будто что-то подбрасывало. Ощущение легкости придавало мне некой приятной лености, от которой хотелось потянуться, словно кошка.

— Как съездил? — я опустила руку поверх его и погладила.

— Хорошо, — в его глазах была усталость, которую он старался не показывать.

— Ты что из аэропорта приехал сразу сюда?

— Почти, — он встал и, взяв пакет со стола, протянул мне. — Сначала купил это.

— Что там? — я открыла пакет и тихонько рассмеялась, увидев, что в нем.

— Витамины, — Елизар достал одну ягоду малину и отправил мне в рот.

Потом еще одну. Когда он положил мне третью ягоду в рот, я почти невесомо провела кончиком языка по подушечки его указательного пальца. Легкий огонек вспыхнул в его глазах. Заметив, как он заострил на этом внимание, я несильно укусила его за палец и тут же лизнула укус. Елизар выгнул бровь и посмотрел на меня так, что захотелось поиграть совершенно в другие игры. И это желание было обоюдное.

— Не провоцируй меня, — Барон прилег рядом со мной, подперев голову рукой, а другой — пододвинул меня за талию поближе к себе.

— А то что? — мне он казался сейчас таким домашним. И ему очень шла легкая щетина, хоть она и кололась. Но мне и это нравилось.

— А то кусаться начну я, — Елизар взял меня за руку и переплел наши пальцы. Никогда он раньше этого не делал. Этот жест всегда мне казался интимной передачей энергии.

Мы разговаривали долго. Он рассказывал о командировке и периодически трогал мой лоб, проверяя, нет ли у меня температуры. Я больше слушала, чем говорила, водя пальчиком ему по рубашке, иногда забираясь ладошкой под нее. Потом разговор перетек на тему экстрима.

— Ты давно гоняешь на байке? — мы лежали в обнимку. Я положила голову ему на грудь, а он, нежно поглаживая, проводил рукой по моей спине.

— Лет с восемнадцати.

— Ты всегда так быстро ездишь?

— Практически.

Я ничего не ответила, хотя, очень хотелось. Это понял и Елизар. Приподняв меня рукой за подбородок, заставил посмотреть в глаза, ожидая ответа.

— Это опасно, — я попыталась привстать, чтобы не быть под прицелом его глаз, но он перевернул нас, оказавшись сверху, взглядом требуя продолжения того, о чем начала говорить. — Я боюсь за тебя, — совсем тихо произнесла и прикрыла глаза.

Я и правда переживала. Ведь я не лукавила, когда говорила, как это опасно.

— Не бойся, я всегда аккуратен. — Он наклонился почти вплотную к моему лицу. — И я не так часто на нем гоняю, — почти ощутимое прикосновение его губ и ток по всему телу вместе с дрожью в унисон. — Но мне приятно, что ты переживаешь за меня. — Чуть заметно улыбнулся краешком губ и поцеловал уже настойчиво, но и нежно одновременно.

Неудивительно, если от такого поцелуя у меня поднимется температура вновь.

— Тебе пора отдыхать, — Елизар поднялся с кровати, когда я попыталась скрыть грусть, что промелькнула в моем взгляде.

Глянув в окно, я увидела, что на улице почти стемнело. Из приоткрытого окна веяло летним свежим воздухом; слышался чей-то смех и веселые разговоры людей во дворе. Казалось, я совершенно никаких звуков, доносящихся с улицы, не слышала, поглощенная вниманием Елизара.

Я встала из кровати и вышла из комнаты вместе с ним, намереваясь провести его до дверей.

— Тебе лучше больше лежать, — заметил он, держа меня за руку, как и весь сегодняшний вечер.

— Я и так практически все время лежу, — сказала больше себе под нос, чем ему.

— Ничего, скоро выздоровеешь, отметим твой день рождения на природе.

— Точно, оно как раз через две недели, — я потянулась, будто после сна и воодушевилась идеей отпраздновать день рождения на природе. — Можно будет устроить, что-то вроде пикника. Будет весело собрать друзей вместе, взять палатки.

— Не сомневаюсь, что будет весело… провести ночь в палатке на природе… — Барон многообещающе улыбнулся, чем сперва смутил меня, а потом возмутил.

Хорошо, что сказал это негромко. Ответить я ничего не успела. В коридоре появились родители.

— Ты уже уходишь, Елизар? — поинтересовалась мама.

— Да, Виктория Егоровна, — Барон улыбнулся своей фирменной улыбкой.

— Спасибо, что зашел проведать нашу дочь, — папа приобнял маму за плечи.

— Как он мог меня не проведать, мы же это… — давай, Фима, скажи родителям, что ты спишь с этим красавчиком! Но, конечно, я этого говорить не собиралась. Елизар смотрел на меня, будто выжидая, скажу ли я то, что между нами было в Ялте. — Дружим! — выпалила я, а Елизар лишь иронически выгнул бровь и посмотрел на меня с таким выражением: «Да ты что! Серьезно?»

— Дружите, — папа кивнул на мои слова.

— Мы встречаемся, — сказал Елизар таким тоном, будто пресекая далее всевозможные мои возражения. — Ефимия моя девушка, а я — ее парень, — Елизар сделал акцент на последних словах, тем самым припоминая мне мои, сказанные в поезде, что он не мой парень.

— Вот как, — довольно хмыкнул папа, а мама уже вся сияла.

— Мне кажется, Ефимия еще не до конца поняла наши с ней отношения, но поверьте, они у нас не поверхностные и я не намерен отступать от вашей дочери.

— Что ж, вижу, ты настроен решительно, — папа немного прищурился, будто показывая, что он одобряет его, но и будет присматривать, на самом ли деле, он так хорош для меня.

— Более чем, — сказал, как отрезал.

Мама подтолкнула папу в комнату, попрощавшись с Елизаром, а я так и стояла, как статуя, пока не услышала, как закрылась за родителями дверь в зал.

— Это что сейчас такое было? — я уставилась на Барона, уперев руки в бока.

— Введение в курс дела тебя и твоих родителей, — он приблизился ко мне, когда я сделала шаг назад.

— Я не просила этого делать, — еще шаг и я прижата к стене.

— А девушка не должна об этом просить. — Он поцеловал меня еще сильнее, чем у меня в комнате, будто подтверждая свои слова. Поцелуй — печать. — До завтра, Малина! — Елизар еще раз поцеловал меня и направился к двери.

— Ты же терпеть меня раньше не мог, — я скрестила руки на груди, а сама довольная, что готова прыгать по всей квартире.

— Тешь себя этой мыслью, — подмигнул и закрыл за собой дверь.

Всю ночь я думала о Бароне, и даже температура мирно спала, не решаясь меня потревожить. Вот так, чтобы пойти на поправку, нужно было всего лишь его увидеть и услышать.