Мальчишки с юга Мейсон-Диксон

Глава Двадцать Вторая

— Где ты, блять, был? — спросил Даллас, когда я вошёл в дом. Я знаю, что на его языке подобное приветствие означает, что мамы нет дома, иначе он бы поплатился за эти слова.

— На работе, — ответил я, проходя мимо него и направляясь к холодильнику, чтобы налить себе стакан холодного чая и достать что-нибудь поесть. Я пропустил свой обеденный перерыв, потому что Ханна предложила сходить с ней поесть. Я солгал, сказав, что принёс с собой бутерброд, проглотил его и продолжил работать.

Схватив кусок холодной жареной курицы, половину яблочного пирога, сыр «Чеддер» и оставшееся печенье, я выложил свой банкет на стол и закрыл дверь холодильника.

— Ты собираешься делиться? — с усмешкой спросил Даллас.

— Нет. Приготовь себе сам.

— Хотел бы, но ты опустошил чёртов холодильник подчистую.

Я начал нарезать сыр к моему печенью и взял помидор с окна. Я отрезал стебель и разрезал помидор напополам. После разговора с Дикси, после того как я сказал то, что она должна была услышать, я просто хочу, чтобы меня оставили в покое. Я не в настроении для разговорчиков моего младшего брата.

— Эй, нарежь мне тоже помидоров. Помидоры, сыр и печенье звучат отлично. Я голоден, — сказал Стил, когда за ним захлопнулась дверь. — О, чёрт! И курицу, которая слева, тоже.

— Он не делится, — вмешался Даллас, прежде чем я смог ответить. — Он пришёл хмурый и злой, решив съесть всё в нашем доме и сам дом, ты же видишь этот стол, заполненный едой.

— Всё в порядке? — незамедлительно поинтересовался Стил. Он предположил, что дело в Брее, который всё ещё заперт в своей комнате и находится под сильнодействующими таблетками. Я нарезал другой помидор, положил его на тарелку, а затем повернулся и передал его Стилу.

— Я в порядке. Просто голодный. Не ел весь день. Можешь взять немного печенья, если хочешь. Но курица моя.

Стил взял тарелку с помидором и сел за стол. Его взгляд приклеился ко мне, изучая, взвешивая моё настроение, мои движения. Трудно иметь какие-либо секреты в доме полном любопытных задниц. Я так долго отсутствовал, что забыл, каково это. Иметь кого-то, кто постоянно наблюдает за тобой. Обращает внимание на твоё настроение. В колледже это никого не волнует. Я мог запереться и в одиночку напиться. Никто и никогда не задавал вопросы. Здесь же это невозможно.

Стил спросил:

— Почему ты не поел на работе? Денвер не дал тебе обеденный перерыв?

— Дал, я работал во время него.

— Тогда это твоя, блять, вина. Делись курицей, — сказал Даллас, наклонившись над столом, чтобы взять ножку. Я схватил его за запястье и посмотрел на него.

— Я не в настроении, — предупредил я его. — Приготовь себе сам свою чёртову еду. — Как только последнее слово покинуло мой рот, дверь снова открылась, и вошёл Брент. Он с раннего утра работал снаружи, игнорируя Брея, запертого в комнате, и тот факт, что Скарлет уехала из города.

— Иисус. Вы дерётесь за еду?

Я пытаюсь вести себя с ним так, будто ничего не случилось. Не мягко, как все остальные. Он явно этого не хочет.

— Нет. Этот придурок не может оставить мой обед в покое.

— Уже вторая половина дня, четыре тридцать. Это не обед, — ответил Брент.

— Он не обедал. Теперь он бесится. Накладывая себе пищу, словно королю, — сказал Даллас, растягивая слова и откидываясь на спинку стула, ухмыляясь. — Просто скажи нам, почему ты не поел, и обещаю, что оставлю тебя в покое.

Это то, чего я лишился в колледже. Моих братьев, полный дом народа, людей, которые заботятся обо мне, но сейчас не подходящее время. Прямо сейчас мне не хватает моей личной жизни. Жизни, в которую эта кучка не будет вмешиваться. В настоящее время я хочу относиться к ним, как прокажённым, и избегать, как чумы.

Я опустил куриную грудку с большей силой, чем требуется, глядя на три слишком похожие пары глаз, непосредственно направленные на меня. Они все ждут ответа. Любопытные ублюдки. Они всё должны знать.

— Ханна. Вот почему я не поел. Она не может оставить меня в покое. Теперь вы все дадите мне поесть? — Я говорил громче, чем нужно, но я раздосадован их допросом.

— Итак, она отвлекла тебя от обеда? Женщина объезжала тебя? Не позволяя тебе поесть? Если так, я не виню тебя за то, что ты не поел. Она горячая попка. Всегда думал, что она немного нахальная и высокомерная с этой её стипендией за отличия в учёбе. Но, чёрт, такие, как она, могут быть достаточно дикими…она отсосала тебе?

Я посмотрел на Далласа. Когда мой младший брат превратился в полного придурка?

— Не думаю, что это то, что произошло, — сказал Стил.

Я покачал головой.

— Нет, не то. — Я взял другой кусочек курицы.

— Ладно… подожди, ты не отжарил Ханну? — спросил Даллас.

Моё терпение на исходе. Я решил поесть в своей комнате. Мама может отругать меня. Я выслушаю и извинюсь. Это лучше альтернативы. Поднявшись с тарелкой в одной руке и кружкой с чаем в другой, я направился к лестнице, ведущей в мою комнату, чтобы сбежать от инквизиции в лице моих братьев.

— Ты не можешь есть в комнате, — голос Далласа был удивлённым и позабавленным.

— Мне насрать, — ответил я, захлопнув за собой дверь, а потом закрыл её на замок. Они могу последовать за мной или только Даллас, просто чтобы посмотреть, насколько сильно ему удастся вывести меня из себя.

Я услышал его смех и как Стил что-то говорит низким, рокочущим тоном. Я не пытался вслушиваться. Я сел на верхнюю ступеньку, заканчивая есть в тишине. Если я достаточно быстро доем, то смогу избавиться ото всех доказательств на кухне прежде, чем вернётся мама. Она в саду. Конечно, это означает ещё больше насмешек от Далласа. Я предпочёл бы иметь дело только с мамой.

Я снова и снова воспроизводил в голове голос Дикси, её слова о том, какой счастливой я когда-то делал её. Я ненавижу причинять ей боль, любую боль. Я хочу, чтобы она поняла, что каждый раз, когда я отталкиваю её, каждый раз, когда держу между нами дистанцию, моё существо разрывается на части. Это нелегко для меня. С того момента, как я нашёл эти письма в коробке, моя жизнь потеряла смысл. Я был совершенно опустошён и не мог больше испытывать радость. Кажется, теперь пустота всегда будет моим спутником.

Извращённая вина, с которой я жил на протяжении трёх лет, ушла, но не боль от потери Дикси. Она не последняя девушка, с которой я был, но единственная, которая имеет значение. Я вижу только её лицо. Никому не удалось заставить меня почувствовать себя цельным, кроме неё. Никому не удалось заставить меня планировать моё «вечно», кроме неё, только моя Дикси. Я думал, что, возможно, со временем появится другая, которая займёт её место, но всё, что я в итоге понял: как только ты нашёл совершенство, всё остальное бледнеет в сравнении с ним. Кусочек пазла всегда будет отсутствовать в твоей душе.