Мама для наследного принца. Три шанса попаданки

Глава 5

Однако говорить с мужем желательно было с глазу на глаз. Насколько это вообще возможно во дворце, состоящем из полностью просматривающихся пространств и практически звукопроницаемых перегородок. Расхожее выражение «у стен есть уши» здесь обретало конкретный смысл, более того, у здешних стен были еще и глаза.

Поэтому Саша послала придворных дам узнать о здоровье драгоценной наложницы мужа. Естественно, император был у своей любимой наложницы, вокруг которой суетились лекари. Придворных дам императрицы отослали ни с чем.

Это был нехороший знак.

Пришлось выждать. Наконец пришли сведения, что наложнице Джиао стало лучше, опасность миновала. А когда ее служанки донесли, что император Гуауэй в кабинете, она все-таки отправилась туда.

Каждый выход императрицы всегда целое событие. Ее сопровождает процессия служанок и евнухов. Это раздражало до крайности, а сейчас особенно. Саша нервничала. Как отразится на Лоан представление, которое устроила наложница в саду, неизвестно.

«Он же не прикажет казнить Лоан и ребенка из-за этого?» — спросила Бэя, шедшего рядом.

Страж качнул головой: «Нет. Время еще не пришло».

Потом внезапно развернулся к ней всем корпусом, как-то странно глянул на нее и начал: «Госпожа…»

— Что? — Саша даже замерла на мгновение.

Мужчина застыл, сжимая свое оружие.

«Ничего, — добавил: — Тебе стоит прибавить шаг. На тебя смотрят»

Как трудно вот так блуждать в темноте! Были бы хоть какие-то подсказки!

«Скажи хотя бы, что еще Лоан ждет!» — не выдержала она.

Страж неожиданно запнулся.

«Я… не могу. Только ты выбираешь путь», — сказал с горечью и отвел взгляд, совсем как человек.

Потом выпрямил, расправил плечи и проговорил уже другим тоном:

«Император один в кабинете. Момент подходящий. Мы почти пришли».

Честно говоря. Когда входила в этот огромный, помпезный и плохо протопленный кабинет, холодок неприятного предчувствия сворачивался где-то под ребрами. Но Саша надеялась на конструктивный разговор.

В конце концов, Лоан его законная супруга и мать единственного наследника. Ее семья сыграла не последнюю роль в том, что из всех принцев именно Гаууэй получил трон.

Она зашла и склонилась, как того требовал этикет:

— Приветствую ваше величество.

Ее муж… Муж Лоан сидел за столом, при виде ее недовольно взглянул из-под бровей. На ее приветствие только брезгливо скривил губы.

— Не ожидал от тебя такой подлости.

— О чем вы, муж мой? — Саша постаралась сохранить достоинство.

— О том, что я просил позаботиться о моей наложнице. А вместо этого ты хотела отравить ее.

Он резко подался вперед.

— Я ничего этого не делала.

— Отрицать бессмысленно, — Гуауэй встал из-за стола и направился к ней. — Яд, которым была отравлена Джиао, нашли в вещах твоей служанки.

— Я ничего не знала об этом. Надо немедленно допросить служанку и выяснить, кто ей его дал.

— Хорошее решение, — кивнул он. — Особенно если учесть, что эта служанка мертва. Ты распорядилась убить ее.

— Я не отдавала такого распоряжения, — Саша хорошо помнила, что именно приказала страже.

Найти виновного — не значит убить. Кто-то подставляет ее и подставляет постоянно. На каждом шагу.

Гуауэй зловеще усмехнулся. А у нее комок гнева подкатил к горлу, она просто устала сдерживаться. Прищурилась и тихо проговорила:

— А вы не допускаете, муж мой, что ваша наложница могла нечаянно отравиться сама?

Мужчина оскалился, оттопырив верхнюю губу.

Повисла звенящая пауза.

Похоже, император не ждал от жены таких речей. И если Саша хотела разозлить его всерьез, то это ей вполне удалось. Она понимала, что ходит по острию, но сейчас ей было обидно за Лоан и за себя.

Два года изображать любовь. Ладно, не любовь, она уже поняла, что этот мужчина неспособен ничего и никого любить, кроме своих хотелок. Но уважение к сану жены. И вдруг, не разобравшись ни в чем, поверить первому же навету. Где логика?

Ей надо было понять, что им движет. Потому что перемена слишком резка, люди не меняются так, в одночасье. Значит, причина есть.

Но дальше говорить надо было осторожно.

— Мой государь, — начала она. — Джиао молода и импульсивна, она игрива и подвижна, словно ребенок и так же непосредственна и прекрасна.

Император слушал ее, не прерывая, но надо было видеть, как меняется его лицо, как на нем возникает ощущение досады, а гнев приобретает несколько иной оттенок.

— Ваша наложница гуляла в саду, а у нас достаточно много растений, пыльца которых в сочетании с другими веществами может вызывать отравление. Что, если она, любуясь цветами, случайно коснулась опасного растения, а после попробовала пирожные и выпила чай? Спросите лекарей, они подтвердят, бывают вещества неопасные сами по себе, но в сочетании с другими могут превращаться как в лекарство, так и в яд. И еще. Если бы Джиао была отравлена тем ядом, что нашли у слуг, я боюсь, она бы не смогла так быстро оправиться.

Она ненадолго прервалась, надо было проверить, как сказанное укладывается в голове мужа, уже назначившего ее виновной. Сейчас он был похож на удава, наблюдающего за своей жертвой.

— Но кто-то пронес яд во дворец. Этот кто-то мог покуситься и на меня, и на наследного принца, и на вас. Государь, кто-то хочет посеять смуту и навредить династии. Но это не я, поверьте, это не я. Я и моя семья верны вам.

Нехороший взгляд проскочил у него, очень нехороший.

— Твоя семья, — проговорил наконец Гуауэй. — Твой отец Гу Лао Сыван забрал себе очень много власти и хочет еще больше. Что до тебя, Лоан, то ты меня разочаровала.

Он прошелся по кабинету, заложив руки за спину.

— Я доверился тебе, а ты не справилась.

— Я прошу прощения, — раз тональность обвинений изменилась, Саша решила не нарываться, а склонилась перед ним. — Накажите недостойную.

— Да, ты будешь наказана, — Гуауэй потер пальцы и, откинув голову назад, произнес: — Ты императрица, Лоан. Императрица должна управлять гаремом и строго следить за порядком. А твои слуги пронесли во дворец яд. Поэтому ты больше не будешь управлять гаремом. Этим займется моя матушка, вдовствующая императрица.

Потом повернулся к ней и сказал:

— Вернись в свои покои и оставайся там, пока я не решу иначе.

— Да, государь, — склонилась Саша и попятилась к дверям, пока он не передумал.

В этот раз ей удалось отбить обвинение.

Да, император оправил ее под домашний арест, но это было лучше, чем казнь.

Обратно в свои покои Лоан вели под стражей. Впереди байху, четверо воинов по бокам. Как объяснил муж-император, цинично улыбаясь:

— Для твоей безопасности, дорогая.

Ей пришлось только молча склонить голову.

А когда она оказалась у себя, стража никуда не делась, теперь вооруженная охрана находилась за дверями ее покоев. Служанки были явно напуганы, скользили тенями и прятали глаза.

Натуральный домашний арест.

Единственное, что утешало, Бэй, невозмутимый и надежный как скала, по-прежнему оставался рядом. Вот если бы он был обычным мужчиной, мелькнула мысль и угасла. Однако он сразу уловил и перевел на нее странно горящий взгляд. Потом отвел глаза и выпрямился.

— Скажи, Бэй, — начала она тихо. — А как в тот раз сложилось у Лоан?

Ведь ее личный защитник говорил, что в той версии прошлого Лоан послала всем женщинам гарема сладости, но только наложница Джиао отравилась. Впрочем, она понимала, что и в тот раз отравление было инсценировано. Но сейчас ей важно было знать.

Бэй поморщился, брови сошлись на переносице. Молчал несколько секунд, потом сказал:

«Для Лоан результат был тот же. Император лишил ее права управлять гаремом и посадил под домашний арест».

— Но как⁈ — Саша была в шоке.

Она же говорила с Гуауэем и убедила его.

— Подожди. Но ведь ситуация была другая.

— Да, в тот раз Лоан никуда не ходила, император сам пришел к ней. Она пыталась убедить мужа и униженно просила ей верить, но он слушать не стал. Он приказал запереть императрицу в покоях

Да, ведь именно так и было поначалу, вспомнила Саша. Гуауэй изначально был настроен наказать ее и слушать ничего не желал. Только когда она заговорила о том, что мнимое отравление может быть случайностью, как-то прислушался.

Но результат в любом случае был один.

Домашний арест, и ее лишили власти.

— Похоже, это еще одна веха судьбы, которую невозможно обойти, — пробормотала Саша. — Плохо!

«Это еще не все, — глухо проговорил Бэй. — В тот раз император запретил Лоан видеться с сыном»

— Что⁈ — ахнула Саша, похолодев.

К счастью, в этот раз об этом разговоров не было. Значит, все-таки хоть что-то она у судьбы отбила? Хотелось бы верить.

И еще ей показался важным один момент.

— Когда я сказала, что моя семья верна ему, Гуауэй странно отреагировал. Он сказал, что отец Лоан Гу Лао Сыван забрал себе очень много власти и хочет еще больше.

«Так и есть, госпожа. Семья Гу слишком могущественна и жаждет еще больше власти. Твои родственники уже занимают все ключевые должности при дворе и даже подмяли под себя армию. Это раздражает императора».

Вот оно что.

Семья Гу. Та самая, что привела Гуауэя к трону. Но теперь он хочет от их влияния избавиться. Все сводится к борьбе за власть, а Лоан оказалась в жерновах.

Но ведь это не вся правда? Есть еще и другое, интуиция об этом просто кричала.

Она не успела спросить Бэя. Вошла бледная прислужница, склонилась и тихо проговорила:

— Госпожа, для вас есть послание.

А после, воровато оглядываясь на дверь, протянула ей записку.

Это могло быть ловушкой. Проверкой со стороны мужа. Чем угодно.

Саша не изменилась в лице, спокойно спросила:

— Кто передал тебе это?

— Служанка вашей матушки, — едва слышно прошептала та.

Значит, зашевелилась семья Лоан.

— Хорошо, — кинула Саша. — Положи это здесь и выйди.

Женщина низко поклонилась, и дрожащей рукой положила записку на край стола. Саша отметила про себя, что видит эту служанку здесь впервые. Та уже стала пятиться, чтобы выйти, он она спросила:

— В каком дворце ты служила прежде?

— Я?.. Императрица… — глаза у женщины забегали, она тут же завалилась в ноги. — Накажите недостойную!

— Встань, — Саша поморщилась. — Говори.

— Отвечаю вашему величеству, — проговорила женщина, не поднимая головы. — До этого я служила на кухне, Меня и других слуг приставили сюда после того, как вы приказали казнить прежних своих служанок.

Вот сейчас Саша мысленно выругалась. Она ведь не приказывала никого казнить! Но кто-то действовал за ее спиной и делал все, чтобы у императрицы не осталось преданных людей. И, несомненно, своего добился. Сейчас эта служанка косилась на Лоан так, словно та злобное чудовище во плоти.

— Тебе нечего бояться, — сказала она милостиво. — Можешь идти.

— Да, государыня. Откланиваюсь.

Прислужница наконец вышла, а Саша выждала некоторое время, а после развернула записку. Внутри оказался крохотный пакетик с порошком. А на листе тонкой рисовой бумаги было следующее:

'Используй это и добейся, чтобы к тебе прислали лекаря. Когда лекарь посмотрит твой пульс и назначит лечение, умоляй императора разрешить тебе выходить.

Запомни, у тебя преимущество, ты мать Тайцзы, наследного принца. У императора нет других детей. Постарайся завлечь его на ложе. Если же нет, иди к вдовствующей императрице и привлеки ее на свою сторону.

Власть над гаремом нужно вернуть во что бы то ни стало. И торопись, иначе дочь рода Ньян тебя опередит'.

Саша свернула записку и внимательно посмотрела на просвет пакетик с порошком. Содержимого там чуть-чуть, пакетик был почти прозрачный. Что внутри? Яд?

— Бэй, записка действительно от матери Лоан?

«Да, госпожа, — ответил тот. — Это ее почерк».

Значит, даже если это яд, то не смертельный. Однако она не спешила ЭТО использовать. Вовсе не хотелось быть марионеткой в руках амбициозной и алчной семьи. Сейчас ее интересовало другое.

— Скажи, — начала она, пряча пакетик в широкий объемный рукав. — А какие отношения были у Лоан с матерью Гуауэя, вдовствующей императрицей?

Мужчина странно покосился на нее и неожиданно проговорил:

— Мать вдовствующей императрицы Чжао была из рода Ньян.

Вот так новость! Саша на миг застыла, а потом сказала:

— Я, кажется, знаю, откуда у Джиао взялись красные одежды.