Манкая

Глава 6

— Как занятие? Скучно не было? Вы все время молчали и сидели тихо, как мышь. Митя, все в порядке? — Юленька вопросы-то задавала, но понимала и без всяких ответов что-то случилось.

Ей было очень приятно, что Митя прогулялся с ней, внимательно слушал, задавал вопросы, на которые она, Юлька, давно хотела ответить хоть кому-нибудь.

Кирочка не особенно интересовался ее работой. Юля не обижалась. Дети, правда, шумные, подвижные, иной раз хулиганистые. Не каждый мужчина выдержит час с группой малолетних пострелят. Сама-то она детей обожала.

Сейчас, стоя у двери студии, Юленька испугалась. Знаете чего? Митиного взгляда. Странного, глубокого и очень напряженного. Некая мысль, пугливым росчерком, пронеслась в ее сознании и умчалась. Правда, заставила щеки Юленьки порозоветь. С чего? Юлька и сама не поняла, но факт есть факт.

— Все в порядке. И занятие мне понравилось. Ты, Юль, большая умница. Я, конечно, не психолог, но, так скажу — детям с тобой комфортно. Доверяют тебе и тянутся. Молодец, — сказал и замолчал, глядя на Юльку.

— Спасибо, Митя. Да что вы, какая умница? Просто есть такая методика, правда, я ее немного доработала.

Он кивнул и снова уставился.

— Юль, мне пора. Спасибо, — наклонился и легко так чмокнул в щеку. — До свидания.

Ей бы, дурочке, ответить. Сказать: «Пока», хотя бы, а она застыла изумленным столбиком и смотрела вслед высокому мужчине. Ее и раньше чмокали в щеку друзья Киры. Давид всегда целовал, когда поздравлял именинами или в день рождения. А Митя… Ну, видимо, от хорошего к ней отношения.

Юлька еще раз упустила мысль странную о красивом соседе, снова покрылась румянцем, но вспомнив о важных делах, накинула капюшон и побежала московскими маршрутами. Заглянула в овощную лавку, потом в молошную, и, нагрузившись продуктами, пришла домой. Все, как обычно — уборка, готовка. Одно только сбивало нашу милую москвичку с толку, мешало и отвлекало. Мысли о Мите Широкове то и дело сновали в голове мышками и улитками. В конце концов, заставили Юлю присесть в некоем трансе, а потом и вовсе подойти к зеркалу и внимательно посмотреть на свое отражение.

Широкий джемпер цвета опавшей листвы, длинная юбка в клетку. Волосы стянуты в узел. На лице ни грамма косметики, а глаза блестят так, что сама Юлька удивилась сему факту. Впрочем, как и говорилось, Юлька не была стопроцентной дурочкой, а потому и поняла сразу, что блеск из-за Мити. Его внимание и искренний интерес к ней, порадовали Юльку намного больше, чем ей самой думалось. Очень давно никто не задавал ей вопрос — чего ты хочешь?

Ирина Леонидовна иногда спрашивала, но Юлины ответы ее злили, потому, вероятно, и перестала интересоваться. Иногда только звала Юлю с собой в Рим или на Майорку. Кира не отпускал, а сам за границу ехать не мог. Какие-то проблемы с военной службой. За пять лет супружеской жизни они побывали один раз в Анапе и дважды в Сочи. Кирочка не любил теплые моря — зной его утомлял. Юле нравилось, но как же она могла наслаждаться теплом, зная, что мужу невыносимо? Нет, так нельзя.

Стояла Юлька перед зеркалом и мучительно пыталась ответить на давешний вопрос Мити — куда бы ты хотела?

Когда-то давно после смерти папы, Юля мечтала о поездке в Санкт-Петербург. Хотела сесть в машину и отправиться в путешествие, полюбоваться белыми ночами и разводными мостами, внимательно рассмотреть Исакий. Пролететь на катере до Петергофа, увидеть Адмиралтейство и Биржу.

Казалось бы, чего проще? Бери машину и езжай! Но Кире не нравился город на Неве, потому и отложена была эта мечта, упрятана подальше туда, где хранились сотни Юленькиных «мечт».

Юлька приблизила лицо к зеркалу, еще раз всмотрелась в свое отражение. Там, на самой глубине ее серых ярких глаз плескалось разочарование. Она понимала, что жизнь ее немножко треснула, немножко подкачала. Но сегодня, после того, как Митя ее выслушал, после того, как похвалил ее работу искренне…

— Юльчишка! Я дома! Как там наш крантик? — Кирочка пришел и снова Юля «не додумала» мысль свою.

Она, было, бросилась к нему, но увидев его улыбку, притормозила. Кирочкина улыбка не была такой открытой и искренней, как улыбка соседа ее, Широкова. И на контрасте по свежим еще воспоминаниям, Юльке это стало вдвойне очевидно.

— Кран починили. Все в порядке, — впервые в жизни Юля не захотела рассказать Кирочке правды.

Глубинным, женским, поняла, что не стоит говорить ему о Мите и его помощи, тем паче, об их прогулках.

Ох, нет! Нельзя так…

— Митя Широков починил. Представляешь? Всего за половину часа.

— Серьезно? Вот спасибо ему. Нужно будет его к нам в гости позвать. Ну, когда ребята соберутся. Ему, приезжему, тут и пообщаться не с кем, наверно.

— Я показала ему короткий путь к его ресторану и провела дворами.

И снова Кира одобрил:

— Умница ты моя, московская, — поцеловал в нос. — Что на ужин?

Юля уже хотела рассказать про студию, мол, был Митя и там, но Кира уткнулся в телефон, потом позвонил приятелю. Так и прошел их ужин. Кира «висел» на телефоне, а Юля глядела в тарелку. Интересно, заметил ли Кира, что сегодня впервые за пять лет семейной жизни, Юлька не задала ему вопроса — как прошел твой день?

Юленька не видела соседа уже недели две. Слышала, конечно, как открывалась и закрывалась его дверь, как топал он по широкой лестнице, вверх-вниз, но пересекаться не пересекались. Странно, раньше виделись часто, наверно, по графику совпадали, а теперь нет…

Вечером дня, когда Юлька осознала, что Митю давно не видно, Фира Рауфовна снова собралась «помирать».

— Юленька, что и делать-то не знаю. Лежит и ничего не хочет. Только про творожники от «Метасова» твердит. Совсем в тоску впала Фирочка моя, — Дора стояла растерянной птичкой у Юлиной квартиры, не желая входить.

Кира был дома, а Дора Рауфовна его недолюбливала.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

— Может сбегать купить творожников в местном магазине, а?

— Что ты, детка, сразу поймет! Да не в этом дело. Понимаешь, ей кажется, что все уже давно умерло и исчезло. И она сама, как та лавка «Метасова» скоро исчезнет.

— Дора, что вы тут расчирикались? — Ирина Леонидовна в роскошном домашнем халате, появилась перед соседками. — Опять «помирает»?

— Да, опять. Только в этот раз серьезно!

Три дамы удрученно замолчали.

— Подождите! Давайте сами приготовим? Есть же рецепт? Это творожники, не буйабес — Ирина Леонидовна предлагала хороший вариант.

— Если догадается, будет только хуже, — Юля была уверена в этом.

В этот момент по лестнице поднялся сосед Митя и Ирина Леонидовна с возгласом: «О!», бросилась к нему. А Юлька вздрогнула.

— Димитрий, выручайте! Вы же повар и не какой-нибудь, а шеф! У нас тут кризис небольшой. Фира Рауфовна помирает, просит творожников от «Метасова». Может, научите нас? Или предложите рецепт позабористей? Кулинарию «Метасова» закрыли давно.

Митя оглядел трех встревоженных женщин, вздохнул и ответствовал:

— Через пятнадцать минут будьте тут, — мужчина сказал, женщины исполнили.

Соседки простояли все это время у его двери, а когда он вышел, уставились, как на спасителя.

— Дора Рауфовна, я могу войти к вам с сестрой? — в ответ на слова Мити Дора закивала и вся толпа поднялась по лестнице на третий этаж.

Уже в холле огромной квартиры Собекевичей, Юля почувствовала изумительный аромат творожников, которые нес Митя. На тарелке, прикрытой белоснежной салфеткой, вероятно, лежало нечто волшебное, судя по запаху.

— Где ваша сестра?

Дора повела всех к спальне и приоткрыла дверь.

— Фирочка, к тебе гости. Непростые и много. Можем войти? — тихонько спросила Дора.

Фира ответила и Дора распахнула дверь, приглашая в спальню. Гости вошли и встали, как на параде. Фира, сидя в постели, изучила пришедших, но промолчала. Широков кивнул «параду», мол, стойте смирно, а сам присел на край кровати старушки Собакевич и снял салфетку с блюда. Все увидели пышные сырники, политые белоснежным соусом.

— Угощение, Фира Рауфовна, — Митин голос отозвался приятным чем-то в Юлином организме и снова заставил ее щеки порозоветь.

— Спасибо, Димитрий. Но это не от «Метасова», — и отвернулась, капризничая.

— Верно. «Метасова» уже давно нет. Но есть я, и буду рядом примерно лет шестьдесят. Вас устроит такой срок?

— И что, будете все время лепить мне творожники? Пф…

— Вы правы, все время не буду. Знаете, мне мама говорила, что нет ничего вечного. И с нами все время только мы сами и до самого конца. Поэтому, я готов научить вас лепить творожники. Метасов? Плюньте. Есть одно и то же глупо. Я научу вас делать разные соусы и выбирайте тот, который по вкусу. Творите самостоятельно и наслаждайтесь. И, поверьте, этого у вас точно никто не отнимет. И оно от вас никуда не денется.

Митя сказал так искренне и с такой уверенностью, что Юлька прониклась и высказыванием, и настроением. Хотела пустить слезу, да вовремя одумалась. Дора пустила. Ирина Леонидовна внимательно изучала Широкова. А Фира..

— Имейте в виду, молодой человек, если мне не понравятся ваши сырники, я так прямо и скажу!

Дора метнулась за вилкой, и Фира «сняла пробу». Прожевала, помолчала и выдала.

— Шельмец ты, Митька. Ваниль-то из пакетика. А я люблю из стручка! — но прекрасно умяла изысканное творение.

Юльке же стало понятно — сумел Широков достучаться до Фиры и даже без диплома психолога. Восхитилась его терпением и искренностью. Об одном только думать себе запретила… О том, что сосед очень красивый….

Потом все поболтали немного. Фира поднялась с постели и даже проводила гостей до двери.

Когда все разбрелись по квартирам и Юля осталась на площадке одна, стало ей неказисто как-то и тоскливо. Толкнула свою дверь и уже в холле услышала «стрелялки» с компьютера Киры. Поняла, что муж занят и вряд ли обрадуется, если она пойдет к нему просто поболтать, просто стряхнуть с себя одиночество. Побродила по дому, посмотрела в окна. Потом метнулась рыбкой на кухню, открыла шкаф со специями и достала вязаночку ванили в стручках. Зажала в кулачке и вон из квартиры! Слегка опешив от собственной смелости, уже жала кнопку звонка у Митиной двери.

— Юля? — и снова взгляд, как тогда, у студии.

— Вот, — Юлька протянула ваниль. — Я понимаю, что у вас наверняка есть и такая, ну а вдруг, нет?

— Через порог не передают. Примета плохая. Зайди. — И вот тут Юлька застопорилась, застыла и замерла. — Я тебя не съем, честно.

И снова смотрит…

И вот прямо сейчас, в этот момент, дошло до нее, что неслась она с этой окаянной ванилью к нему только для того, чтобы еще раз ощутить на себе его взгляд. От этой мысли кошмарной, она сжалась, заиндевела.

— Я в приметы не верю, — прошептала Юлька, отдала ваниль Широкову и быстрым шагом ушла домой.

Захлопнула за собой дверь, а для надежности еще и спиной к ней прижалась. Старалась привести в порядок чувства и мысли, а они не приводились. И сколько бы не уговаривала себя Юленька, как бы не старалась оправдать себя перед самой же собой — ничего не получалось. Чувствовала и вину свою, и стыдилась.

Почему стыдно и виновато? Да из-за Кирочки. Юля по себе знала, как неприятно, когда любимый муж на других женщин заглядывается. А теперь она сама поддалась обаянию ярославского кавалергарда, и на минутку забыла о Кире.

Немного пометалась наша москвичка по холлу, потом вспомнила, что время позднее и пошла спать. Легко сказать, сложно сделать… Кира сидел в кабинете за компьютером и радостно «стрелял», а Юля, лежа в большой постели, уснуть не могла. Все беседовала с Митей. Мысленно. Вела диалог, говорила что-то, оправдываясь. Так и уснула вся в раздумьях о красивом соседе.

Утром разбудила Киру на работу, а сама засобиралась. Юленьке нужно было сбегать по делам в банк, затем она обещала помочь своей подруге по институту. Та практиковала, как детский психолог (выискался сложный случай в виде пятилетнего мальчика), и хотела получить консультацию независимого эксперта в лице институтской приятельницы. Потом занятия уже в ее, Юлиной студии. Группа сегодня несложная. Вроде и дел немного, а бегать придется по всему городу. Как говорит Кира «не ближний свет».

— Кира, я побежала, — это она мужу, который допивал утренний свой кофе и доедал вкуснейший омлет.

Оделась потеплее. Закуклилась в огромные куртку и шарф, натянула на голову вязаную шапочку и поспешила на улицу. Уже у подъезда увидела Митю Широкова. Он очищал машину свою от снега. Ох уж эти предвесенние снегопады! Одно расстройство. Хочется уже сухих тротуаров и тепла, а тут на тебе, подарочек.

Юленька хотела прошмыгнуть мимо соседа, но остановилась. Хотите верьте, хотите нет, но поняла она, что нужно сказать ему спасибо за творожники для Фиры Рауфовны, да и про себя кое-что добавить…

— Митя, доброго утра.

Широков развернулся так резко, что Юля от неожиданности подпрыгнула.

— Юль, напугала! — широковские глаза, сначала удивленные, а потом заинтересованные, сверкнули ей серебром и снова заставили зарумяниться.

— Простите, я не хотела напугать. Митя, спасибо вам большое за Фиру Рауфовну. Честно, никогда не видела ее такой воодушевленной. Имейте в виду, она непременно явится к вам на мастер-класс по лепке творожников, — Юля попыталась улыбнуться, а Митя просто смотрел и молчал. — И вы спрашивали, куда я хочу. Я подумала…

— И? — Широков подошел ближе и ждал Юлькиных слов.

— В Санкт-Петербург. Я никогда не была там. Странно, правда? Кире город не нравится, а я бы посмотрела, — выдала Юлька на одном дыхании.

Широков моментально открыл дверь автомобиля, и сделал приглашающий жест. Юлька не поняла сначала, что он хотел сказать этим, а когда до нее дошло, заволновалась.

— Митя, вы шутите?

— Ни разу. Садись и поехали.

— А как же…? Но, я же… Митя, да вы шутите! — Юлька совсем растерялась.

— Юль, сказал же, не шучу. Садись и поехали. Что? Иначе ты никогда не соберешься.

— Вот просто сесть и поехать? Нет, я не могу. У меня Кира, занятия. Ирине Леонидовне нужна будет помощь завтра. И Дава просил кое-что для него сделать. Как же я все брошу? И как вы все бросите?

Широков сдвинул брови, но не выдержал и засмеялся. Юля, поняв, что это была шутка, облегченно выдохнула и поддержала Широкова смехом, негромким, но заразительным.

— Митя, а если бы я согласилась, как бы вы тогда изворачивались и отказывались от своего щедрого предложения? –

Широков посмотрел как-то странно, снова вогнав Юлю в некий ступор, потом опомнился:

— Ну, ты же отказалась. Чего теперь гадать-то? — Юлька хихикнула неуверенно в ответ на его слова.

— Ага, попались! — Кира возник из ниоткуда и обнял Юльку за плечи. — Что за смехуёчки? Мне начинать ревновать?

Юля слегка поморщилась от слова «смехуёчки», но улыбнулась мужу, и собралась, уже было объяснять, в чем суть беседы, но Митя ее опередил.

— Да вот, хотел жену твою умыкнуть, а она отказалась. Говорит, дел много, недосуг.

Кира на мгновение задумался, а потом счел за благо принять все как шутку.

— Фигу тебе, а не Юленьку! Она меня любит, и ей никто больше не нужен. Правда, Юль?

Юля кивнула.

Разумеется, Кира был прав, и Юленька никого иного рядом с собой не мыслила. Только вот полоснуло слегка по сердечку разочарование, что-ли… Может, сожаление? Ведь если совсем честно, то Юльке хотелось, хотя бы раз в жизни, ни о чем не думать, а просто сесть в машину и умчаться подальше от …Кого? Чего? Ей и самой не понятно…

— Повезло тебе, Кирилл, — Широков, вроде, и сказал все верно и к месту, но почему Юле почудилась в его голосе обида?

— Еще как! — Кира поцеловал Юльку в висок. — Я помчался, малыш!

Он уселся в машину, уютно там расположился и выехал со двора. Юля и Широков посмотрели ему в след.

— Митя, мне пора бежать. День сегодня суетной, — на улице мороз, Юлька передернулась знобко.

— Куда бежать, Юль?

Юлька без задней мысли и озвучила Мите свой извилистый маршрут, а тот, уставился на нее, словно чудо узрел.

— Тебе до метро идти не меньше получаса. По морозу. Ты Кириллу почему не сказала, что тебя подкинуть нужно?

Собственно, Юля сказала. Еще утром, когда ставила перед мужем тарелку с едой. Кирочка расстроился, что не может подвезти ее, поскольку очень опаздывает. При этом позавтракал без спешки, и успел поболтать по телефону. Юленька, как обычно, настаивать не стала и …

— Кира занят очень. Митя, я побежала. Хорошего вам дня! — Юлька помахала Мите рукой и повернулась уже бежать, но Широков схватил ее за капюшон.

— Стоять. Забирайся в машину. Без разговоров.

— Я не могу, Митя. С какой стати? Вы вовсе не должны… — она не договорила, потому, как была засунута твердой широковской рукой в салон большущего внедорожника.

— Ты тоже не должна, Юль, — Митя завел машину, и они чинно выехали на дорогу. — Вы давно женаты?

— Этим годом у нас с Кирой юбилей, пять лет брака. Вот уже через две недели! — Юля оглядывала роскошный салон машины с большим интересом.

Согласитесь, салон авто говорит о его владельце, так же, как и квартира, дом. Есть мнение, что окружение характеризует человека. Но, теперь это спорный вопрос, поскольку круг общения с появлением интернета заметно вырос, и зачастую, проверить «ху из ху» сложно. Еще животные со временем становятся похожи на хозяев.

В квартире Митиной Юленьке побывать не пришлось, и вряд ли когда получится, животных он не держал, друзей его она не знала, так, что осталось авто. И Юля воспользовалась случаем, чтобы больше узнать о соседе.

Чисто и пусто. Впрочем, за заднем сидении лежали книги и рюкзак… Юлька кошмарно скосила глаза, чтобы увидеть, что это за тома такие? Митя «засек» ее гляделки и пояснил.

— Довлатов, Красницкий и Акунин. В рюкзаке моя спортивная форма. Два раза в неделю зимой я играю с друзьями в волейбол. Мы арендуем спортивный зал школы. Вряд ли это законно, но где-то же надо играть, — Митя улыбнулся.

— А летом?

— А летом мы играем в футбол. Тоже два раза в неделю. А ты? Есть какие-то занятия помимо заботы о доме, соседях?

— Я хожу на йогу. Два раза в неделю, — а вот тут Юлька, испуганно пискнула!

— Что? — Митя коротко взглянул на Юльку, — Ты чего?

— Я про йогу забыла! И форму не взяла. Вот растяпа!

— Это просто форма. Купи новую в любом магазине и иди заниматься.

Самое простое решение, однако, Кире не нравилось, когда Юлька покупала себе что-то самостоятельно.

Она с удовольствием ходила на йогу, и старалась не обращаться внимания на взгляды со стороны ее согруппниц по занятиям. Почему смотрели? На Юльке были широкие штаны и футболки, а девушки занимались в нарядных маечках и обтягивающих спортивных трико.

— Нет. Вряд ли. Ну, пропущу один раз, — а Митя слушать не стал вовсе и уже парковался рядом с магазином.

— Идем, — он протягивал Юльке руку, предлагая выйти из авто. — Юль, я очень упрямый, просто поверь. Давай уже, выходи. Иначе, вытащу.

Пришлось вылезать из теплой машины и идти в спортивный отдел универсального магазина.

— Ты сама справишься? — голос Мити, странно неуверенный сейчас. — Так смотришь на майки, что сдается мне, видишь их впервые. Юль, они не кусаются. Максимум, слегка шарахают током, если сделаны из синтетики.

Юленька сунулась было к вешалкам с просторными футболками, но Митя, ее остановил.

— Юль, я ничего не понимаю в женском шопинге, но по-моему, размер не твой. Вот это подойдет лучше, чем тот чехол для танка, — Митя снял с вешалки маечку, на которую Юля и сама загляделась, а потом выдал ей спортивное трико.

Юлька стояла с одежками в руках и не знала, что сказать. Впрочем, воспитание само подкинуло нужные слова.

— Спасибо большое.

И вот пойди и пойми, отчего широковское лицо затвердело, рассердилось и брови сдвинулись к переносице.

— Давай на кассу, и я довезу тебя до твоей приятельницы.

Тут Юля совсем застопорилась.

— Митя, это далеко. Это… У вас дела, работа. Не нужно, спасибо, — да кто бы ее еще слушал.

— Вот и не отнимай мое время, поторопись.

Она открыла рот для возражений, но посмотрев на Митю, промолчала. Почему? А снова тот взгляд двухнедельной давности. И румянец на щеках Юльки тот же.

И шарахнула по ней мысль, сбила дыхание. Ведь и подошла она сегодня к соседу потому, что хотела слышать его и видеть. И «спасибо» за Фиру Рауфовну не более чем предлог. И о Санкт-Петербурге она хотела сказать ему уже давно. А самое убийственное то, что когда Митя говорил ее собственному мужу о желании умыкнуть ее, Юльку, встрепенулось в ней что-то очень женское и потаенное.

Юля расплатилась за покупки, категорически отвергнув Митину помощь в данном вопросе, повернулась к Широкову и твердо сказала:

— Митя, я доберусь сама. Прошу dас, не нужно никуда меня возить. Это… Это все неправильно и лишнее, — а в ответ его красноречивое молчание и взгляд, снова тот самый, глубокий.

И уйти бы надо. Даже не так… Не уйти, а убежать! А ноги прилипли к полу как-будто.

— Лишнее? Неправильно? Впрочем, как скажешь. Тогда я просто довезу тебя до метро. И это мы обсуждать не будем. Мороз и скользко.

Юля не решилась перечить, и Митя довез ее до метро. Эти десять минут, что провели они в салоне теплого автомобиля и полном молчании, дались Юльке нелегко. И ему тоже. Юлька это заметила…

Что же делать? Радоваться или печалиться?