Маски любви

12

– Так что же все-таки случилось, детка? – спросил Берт, закрыв за собой дверь номера маленькой гостиницы в районе Даунтауна, дававшей приют любовным парочкам. Он твердо решил скрыть возвращение «супруги». Сенсационное происшествие могло повлечь за собой шумный скандал, если откроется фальсификация. Кроме того, Сандра настояла на том, что ей необходимо вернуться в Лос-Анджелес и умоляла сохранить это в тайне.

– Мне понадобится совсем немного времени. Совсем немного, – твердила она с неожиданным упорством. – Только не мешай мне, прошу, не мешай!

Больше за весь перелет в Лос-Анджелес Берту не удалось вытянуть из нее ни слова. Сандра молчала с такой напряженной сосредоточенностью, будто решала в уме сложнейшие математические задачи.

– Я думала все это время в клинике, думала во время перелета в Штаты… Голова разламывается, а туман не рассеивается. Хотя мне удалось вспомнить достаточно, чтобы принять решение. – Сандра подняла на Берта строгие глаза. – Ты выручил меня, не уличив в обмане перед врачами и полицией. Я должна была попасть в Америку неузнанной, и мне необходимо еще несколько дней… Думаю, дня через три-четыре ситуация разрешится. Только еще одна просьба – мне понадобится немного денег, чтобы приобрести кое-что из вещей и расплатиться за номер. Берт протянул Сандре бумажник:

– Возьми, сколько надо.

– Спасибо. Я возмещу все расходы. Хотя, конечно, я перед тобой в неоплатном долгу. Если бы ты знал, Берт, как много ты для меня сделал! – Сизые, цвета грозового неба глаза смотрели на него с такой преданностью, что сердце Берта дрогнуло. Давно, очень давно, Мона не дарила его таким взглядом.

– Рад был помочь тебе, детка.

– Спасибо. Возможно, мы больше не увидимся. Тебе лучше держаться подальше от меня, пока… Пока все не закончится. Прощай. – Сандра протянула Берту руку, но, вместо того чтобы пожать ее, Берт удобно расположился в кресле.

– Так не пойдет, детка. Я не привык играть втемную. Меня использовали, заставили разыграть непонятную роль, а теперь – «Гуд бай, дружище!»

Берт нажал на кнопку. Появилась заспанная горничная с фальшивой улыбкой на отекшем лице.

– Господам что-то угодно?

– Угодно позавтракать. Что там у вас из деликатесов? Ну, чтобы не пришлось промывать желудок после отравления. Чизбургеры? Тащи, только побольше. И еще хрустящий картофель, попкорн, «пепси»… И будь добра, крошка, устрой хороший кофе. Этого достаточно? – Берт протянул пятьдесят долларов.

– Я живо управлюсь, – пообещала довольная негритянка.

Берт озабоченно присмотрелся к Сандре:

– По-моему, тебе надо отдохнуть. А все разговоры потом, хотя я умираю от желания узнать, кому обязан счастьем обзавестись такой миленькой супругой… Если честно, у тебя измученный вид.

– Пойду приму душ и хорошенько подумаю еще раз. Это здорово, что ты согласился меня выслушать.

Уж очень тяжело держать все в себе. – Она закрылась в пластиковой кабинке в углу номера и сквозь шум воды Берт услышал:

– Совсем не просто признаться в том, что тебя хотели убить.

– Завершай купанье и расскажи все по порядку. Я умираю от любопытства, – крикнул Берт, на самом деле озадаченный случившимся. Когда эта худенькая девочка, так потрясающе похожая на Мону, протопала в душ на своих еще совсем недавно неподвижных ногах, он потряс головой, отгоняя наваждение. Все было очень похоже на сон или болезненный бред после черепной травмы.

Сандра вернулась, закутавшись в полотенце.

– Извини, у меня не во что переодеться, а платье далеко не свежее. Я сразу залезу под одеяло и буду говорить, пока не усну… Потом высплюсь… А завтра – убью их. – Она сняла с мокрых волос полотенце.

– Смешно… Ты и впрямь – вылитая Мона. Только волосы тебе зря покрасили. Были такие славные, детские русые кудряшки…

– Удивительная память для мужчины. Обычно меня в упор не замечали представители сильного пола.

– Но это же совсем другое дело! Все, что касается внешности моей жены, – священно. Но кого ты собираешься пристукнуть?

Сандра вздохнула:

– Кажется, лучше начать все по порядку. Иначе ты ничего не поймешь… Первые дни в клинике прошли в каком-то полусне. Я почти ничего не могла вспомнить о себе, только имена и лица тех людей, что ухаживали за мной после того, как я пришла в сознание. Они и подбросили меня к воротам клиники. Пожилого мужчину с длинными седыми патлами звали Каха, а свою жену он называл просто «старуха». Они испанцы, их лачуга, похожая на избушку туземцев, стоит, очевидно, где-то на берегу. Мне был слышен шум волн. И еще я вспомнила запах трав – старуха варила снадобья, чтобы лечить мои раны. Они говорили по-испански, и я ничего не понимала, да и вообще – проваливалась в сон или, возможно, теряла сознание… Было очень больно… – Сандра поморщилась, стараясь сосредоточиться. – Потом в клинике врачи стали допытываться, кто я, но мне абсолютно не за что было уцепиться. Я знала лишь, что я американка, вспомнила конфеты, которые любила, запахи духов…

На одной из бесед профессор назвал имя Моны и показал ваши фотографии в журналах. У меня в голове словно вспыхнул прожектор, выхватывая из прошлого отдельные картины – гонки, тебя в гипсе и в вечернем костюме, женщину в ярко-красном платье с огромным вырезом на спине – тогда, на вечеринке после гонок в Бельгии и еще раньше… Помнишь, меня унесли из ресторана, а рядом с тобой осталась здоровая, прекрасная женушка… И, кроме того… – Сандра смутилась. – Ты нравился мне, Берт. Наверно, я здорово завидовала твоей жене.

Сознание сыграло со мной злую шутку – выдало желаемое за реальность… Я назвалась Моной, а доктора и капитан с радостью ухватились за это!

Мне надо было срочно делать операцию на изуродованном лице и требовался образец… Образцом стала Мона…

Ужасное началось позже – я стала вспоминать собственное прошлое… Однажды в парке мне попалась дама в инвалидном кресле, и я физически почувствовала подлокотники и кнопочки у пальцев, которыми регулировала движение… Из мрака всплыло имя – Сандра! И тут же отказали ноги. Я сидела на скамейке, окаменев от ужаса, и даже не могла позвать на помощь находящуюся рядом санитарку… Минут пять или десять я чувствовала себя полностью оглушенной, а потом мысли заработали быстро-быстро.

Я вспомнила сразу все и поняла, что, вернув свое настоящее имя, попаду в руки моих преследователей. А если мне не удастся подняться со скамейки и пойти, я не смогу больше скрываться под именем Мона. Все было так просто, так очевидно… Я встала и пошла…

Закрыв глаза, она откинулась на подушки, и Берт испугался, что слишком упорствовал в своем допросе. В дверь постучали – негритянка вкатила скрипучую тележку, сопровождаемую букетом запахов уличного гриль-бара. Жадно принюхавшись, Сандра подняла голову:

– Ого, целое пиршество. Я, оказывается, страшно проголодалась.

– Ну и хорошо, миссис! Аппетит – главное в жизни. Нет аппетита – и жизнь ни к чему… Моему брату удалили язву желудка… – начала длинный рассказ горничная, но Берт категорически пресек его:

– Нам не терпится побыть наедине с завтраком, дорогуша.

Разломив поджаренную курицу, он протянул половину Сандре и, постелив на одеяло салфетку, устроил на кровати поднос с тарелками.

– Теперь, с полным ртом, мне, наверно, не удастся выглядеть убедительной. Но так даже лучше – не очень страшно…

И вот я уже совсем была готова признаться профессору и полицейскому Лухасу в том, что перепутала свое прошлое. Я твердила свое настоящее имя, как крючком выуживая с его помощью из памяти все новые детали… Берт, ты не думаешь, что я сумасшедшая? Поклянись!

Он поднял два пальца с зажатым картофельным чипсом:

– Клянусь, что буду воспринимать все сказанное тобой как правду и только правду.

– Ладно. У тебя просто нет другого выхода. Налей мне «пепси» для храбрости и слушай. – Сандра положила на тарелку недоеденную ножку курицы и в упор посмотрела на Берта. Он застыл с полным ртом, сделав серьезное лицо.

– В конце апреля, накануне моего дня рождения, мы поехали с Дастином в маленькое путешествие, выбрав чрезвычайно экзотическое место у берегов Испании. Через два дня к нам прибыла Клер Ривз… Ты, наверно, видел ее в фильмах. Клер давно дружила с Дастином и даже взяла в Лос-Анджелесе надо мной шефство. Я была польщена такой дружбой…

Клер стала уговаривать меня отметить двадцатипятилетие как-то оригинально. Она придумала совершить символическую прогулку на спортивном самолете, убеждая меня, что таким образом я избавлюсь от преследовавших меня страхов… Ведь я рассказывала тебе о том, как «отпраздновала» шестнадцатилетие…

Мой муж сказал, что сумеет выручить меня в любой ситуации… Когда мы стали набирать высоту, я уцепилась за его шею и зажмурилась… Нет, я не боялась, мне было хорошо… – Округлившиеся глаза Сандры неподвижно смотрели сквозь Берта, различая там, в неведомой дали роковой майский день. Берт осторожно прикоснулся к ее плечу:

– Девочка, где ты? Возвращайся ко мне!

– Извини. Тот страшный полет притягивает мои мысли, как бездна обессилевшего пловца. Я много раз пыталась восстановить дальнейшие события, но будто натыкалась на стену, за которую мне никак не удавалось заглянуть… Самолет загорелся. Мы с Дастином стали задыхаться. Он распахнул дверь…

– Постой, а кто же пилотировал самолет?

– Клер. Она даже специально привезла спортивный костюм и шлем в стиле первых лет авиации… Не знаю, как я оказалась в дверях – ведь мое кресло намертво прикрепили к сиденьям салона…

Остальное я узнала из газет, которые нашла в библиотеке клиники… Там, конечно, печатают много идиотских домыслов… Но мне стало казаться… Нет, Берт, я убеждена: Клер затеяла все это нарочно. Она хотела избавиться от меня и заполучить Дастина. На днях они объявили о помолвке. Об этом на все голоса трезвонят репортеры. – Голос Сандры дрогнул, плечи опустились – она казалась маленькой и беззащитной. Присев на край кровати, Берт погладил ее по голове.

– Послушай, девочка, ты недостаточно сильный противник, чтобы вызвать на поединок Клер Ривз.

– Я просто застрелю ее. А потом – будь что будет.

– Тебя мучает ревность или желание отомстить?

– Мне хочется уничтожить ее. И еще – освободить Дастина. Эта женщина – ведьма. Она приворожила его, завлекла. Она способна на все…

Берт с сомнением посмотрел на Сандру. Вся эта история предстала перед ним в несколько ином свете. Он был слишком погружен в свои переживания, связанные с катастрофой на трассе, уходом из гоночного спорта, исчезновением Моны, потерей отца и необходимостью возглавить компанию, что не обратил особого внимания на сообщение о трагическом полете супругов Морис. Гибель Сандры не потрясла его – он понял, что наследница «бриллианта Хоупа» обречена еще в тот день, когда услышал о смерти Линды Маклин. Тогда он усмехнулся, подозревая, что охотники за наследством не оставят в покое бедную девочку. Усмехнулся – и только. А ведь мог и помочь. Теперь информация об участии в деле Клер открыло Берту глаза. Тайная нить интриги обнаружила себя со всей очевидностью. Любовная связь Мориса с Клер, его странный брак с Сандрой, загадочная катастрофа на далеком островке, помолвка с вдовой Дика Уэлси – вся цепь неоспоримых фактов приводила к печальному выводу: Сандра стала жертвой беспощадных убийц.

– А ты не пыталась, детка, взглянуть на всю историю своего замужества с другой стороны? Ну, слегка взять под сомнение искренность чувств мистера Мориса?

– Нет, нет! Этого не может быть! Ты циник, Берт. Он любил меня. Я знаю это наверняка, – горячо возразила Сандра.

Берт понял, что она и сейчас любит своего обаятельного супруга.

– Выслушай меня… Как только я услышал сообщение о гибели твоей матери, то сказал Моне: «Я знаю, кто будет следующим на счету «проклятого бриллианта». Я имел в виду тебя. Но когда увидел вас вместе с Дастином на вечеринке в Швейцарии, подумал было, что ошибся. Лишь несколькими часами позже я понял, что ты действительно попала в беду.

– Когда? Не помню – разве в тот вечер произошло что-то плохое? Кажется, я отправилась в отель, а Дастин задержался, чтобы сделать снимки и взять интервью. Он вернулся под утро целым и невредимым.

Берт опустил глаза:

– Я пожалел тебя, а не его. Хотя руки чесались расквасить красивенькую мордашку этого кобеля… Я застал их с Моной в ванной комнате, они даже не заперлись…

– Что?! – Сошвырнув с одеяла еду, Сандра вскочила. – Не верю! И никогда не поверю! Твоя жена – нимфоманка, сумасшедшая. Она приставала ко всякому и пыталась, конечно, заманить Дастина… Но он не смог бы изменить мне.

– Я тогда промолчал, предполагая именно такую реакцию. Ты любила его, и я, идиот, счел себя не в праве вмешиваться. – Берт постучал костяшками пальцев по лбу. – В результате ты чудом осталась жива и, думаю, подвергаешь свою жизнь новой опасности, не желая смотреть правде в глаза: твой муж был любовником Клер Ривз, и они вместе решили ловко избавиться от наивной глупышки, свалив вину на коварный бриллиант. Я мог бы предоставить тебе доказательства!

После смерти отца Берт обнаружил в сейфе негативы и пришел в бешенство от отвращения, узнав участников оргий. Он понял, что эти снимки нанесли последний удар отцу.

– Мне не нужны доказательства. Но прежде чем разделаться с Клер, я хотела бы услышать от нее правду!

Берт горько рассмеялся:

– Как же ты плохо оцениваешь противника и свои силы! Я слишком хорошо знаю эту женщину, у меня с ней особые счеты… Клер Ривз исковеркала мою жизнь и, по существу, убила моего отца. Не отнимай у меня добычу, детка, и не лишай удовольствия мести.

– Что ты намерен предпринять? – Сандра тяжело опустилась на кровать, чувствуя себя совершенно разбитой.

Предательство Дастина казалось ей столь же невероятным, как снег на Калифорнийском побережье в разгар лета. Любовные похождения в медовый месяц – это отвратительно. Но вообразить Дастина убийцей, выталкивающим из самолета женщину, которую называл своей женой и только что страстно целовал, – просто невозможно. Нет! Рев мотора и запах гари ворвались в сознание Сандры с ужасающей реальностью. Она схватилась за голову, ломящуюся от боли. Там, в самом центре смятенного сознания, огненной искрой мерцала какая-то мысль, смутное воспоминание – опасное, жгущее, ранящее. Усилием воли Сандра прогнала его.

– Нет! Я не хочу, чтобы ты вредил Дастину. Ведь ты не собираешься наказывать мужа за то, что он, как тебе показалось, соблазнял Мону?

– Собираюсь. Он издевался над всеми нами, а кроме всего прочего, был тем самым человеком, который нанес удар моему отцу, передав ему снимки своих развлечений с Клер.

– Неправда. – Сандра гордо вздернула подбородок. – Не трогай его. Я должна убедиться во всем сама.

– Предлагаю заключить союз и разработать план совместных действий. Главным предлагаю назначить меня. Надеюсь, мой возраст и принадлежность к мужскому полу расцениваются как преимущества. Вот и хорошо, умница. – Берт заботливо уложил поникшую Сандру в постель и присел рядом, взяв ее руку. Худенькая ладошка показалась ему невесомой, и было страшно думать о том, сколько бед обрушилось на эту хрупкую молодую женщину. Инстинкт защитника и покровителя подал свой грозный голос: Берт дал себе слово уберечь Сандру от новых потрясений.

– Вот что, детка, нам надо действовать быстро и тайно, пока журналисты не вышли на твой след или не появилась настоящая Мона. Я не отстраняю тебя от мщения, я лишь хочу сделать самостоятельно предварительную работу. Пообещай, что не покинешь эту комнату без моей команды. Я постараюсь как можно быстрее провести маленькое расследование. Надеюсь, его результаты позволят нам вынести справедливый приговор.

– Ты поедешь в Нью-Йорк?

– Нет, в Испанию. И постараюсь отыскать твоего спасителя, этого седого старика Каху. Сдается мне, ему известно больше, чем полицейским, проводившим дознание. Негритянке-горничной я оставлю деньги. Она принесет тебе все необходимое… Ну, детка, поклянись на Библии, что не станешь высовывать носа на улицу или звонить кому-то. – Берт протянул маленький томик Библии, лежащий, по обычаю всех отелей, на прикроватной тумбочке.

– Не надо, – отстранила его руку Сандра. – Я постараюсь вести себя благоразумно и не подвести замечательного друга Берта Уэлси… Скажи честно, Берт, я действительно похожа на Мону?

– Для тех, кто не знает этих коленок, отмеченных шрамами, твои ножки вполне могут сойти за прославленные конечности «великолепной Моны Барроу»… Да и все остальное весьма правдоподобно.

Под изучающим взглядом Берта Сандра до подбородка натянула одеяло.

– Что касается лица… – Он отступил на пару шагов и прищурился, как знаток живописи в картинной галерее. – Мордашка недурна. Но требует отдыха и незначительных Косметических усилий. Мона изводила косметику килограммами… Если честно, мне это не нравилось.

– Спасибо за критический анализ. Когда-нибудь, возможно, я даже сумею тебе понравиться. – Сандра улыбнулась. – Когда буду смотреться в осколок зеркала на тюремных нарах…

– Надеюсь, ты не наделаешь глупостей? – Берт подозрительно посмотрел на Сандру. – Моя союзница – послушная девочка?

– Дело не только в моем послушании. В любую минуту может вернуться настоящая миссис Берт Уэлси. И тогда я снова окажусь за бортом. Сандру Керри просто вычеркнут из жизни, как тогда, в ресторане Гриндельвальда.

Берт потрепал ее по щеке:

– Ты ведь давно простила меня, правда? Я оказался не таким уж плохим парнем и совсем не уродом, как предполагал кое-кто. – Он картинно напыжился, демонстрируя фигуру. Под тонким хлопчатобумажным пуловером обозначился мощный рисунок мышц. – Согласись, именно так должен выглядеть мститель. Гуд бай, малышка! Мне стоит поторопиться. – Быстро наклонившись, Берт поцеловал Сандру в лоб. – Жди моего звонка.

От двери он обернулся и помахал рукой.

– Берт, посмотри! – Сандра подняла перед собой сжатые кулаки. – Ты учил меня быть сильной. Кажется, я, наконец, поняла, что это значит.

В доме Клер все сияло праздничным блеском – в комнатах благоухали цветы, сияли чистотой люстры, зеркальные оконные стекла, мраморные плиты, покрывающие пол в холле и коридорах. Очаровательно дополняли интерьер дорогие антикварные безделушки, к которым Клер воспылала вдруг неуемной страстью.

Дворецкий с особой угодливостью распахнул дверцы парадного автомобиля хозяйки и засиял счастливой улыбкой. Молодожены вышли, держась за руки, и осмотрелись вокруг, словно ступали на землю Эдема.

– Ни единого папарацци! Видимо, нам удалось пока сохранить сенсационную весть в тайне, – тихо сказала Клер Дастину и будничным голосом поздоровалась с дворецким.

– Но почему тогда твой лакей так заговорщически улыбался и еле удержался, чтобы не поздравить новобрачных, а в саду не хватает только плакатов с целующимися голубками и цветочных гирлянд? – насторожился Дастин, обратив внимание на царившее вокруг парадное великолепие.

Кресла и столики возле бассейна ждали хозяев, струи фонтана падали в идеально чистую воду мраморной чаши, гостиная и холл были похожи на выставочный зал.

– Все просто, дорогой, я увеличила оплату прислуге и наняла лишних людей для работы в доме и в саду, а все эти пустяковины приобрел на аукционах мой дизайнер. Жутко ценные штучки, между прочим, – старинные и стильные… Я подумала, что владельцам исторической реликвии в виде «проклятого бриллианта» подобает жить в обстановке изысканной роскоши. Слава Богу, мы теперь с тобой можем позволить себе такую блажь.

Горничные и шофер безмолвно прошествовали мимо воркующей четы, нагруженные чемоданами и сумками. Дастин и Клер отсутствовали около полутора суток, успев посетить штат, славившийся простотой брачной церемонии. Но Клер умудрилась менять туалеты каждые два часа. Дастин подозревал, что они составляли лишь третью часть гардероба, упакованного в четырех чемоданах.

– Я распорядилась отнести наш багаж наверх. Не возражаешь, милый?

– Завтра же о том, что я поселился в твоем доме, узнает весь город.

– Ну и что с того? Мы же объявили о помолвке. Кроме того, в гражданском браке здесь проживает половина населения.

– Но далеко не все они только что избавились от своих супругов, причем не совсем традиционным способом. – Дастин налил себе виски. – Тебе приготовить кампари, милая?

– Скажи «жена»! Ну, хотя бы шепни мне это на ушко, бесценный супруг! Ты не представляешь, как взволновала меня брачная церемония, хотя, кроме нас и свидетелей, в гостиничном номере не было никого… Я так вдохновенно произнесла слова клятвы, словно мне шестнадцать, и я впервые вышла к венцу в роскошном, полном гостей соборе.

– Женушка! Ну-ка выпей это. – Дастин протянул Клер бокал. – За нас, дорогая. Жаль, конечно, что пришлось сохранять конспирацию, словно за нами гнались злые родители…

– Но это так романтично! И к тому же месяцев через пять, когда приличия позволят нам объявить о браке, здесь будет настоящий праздник! Мы переполошим весь Голливуд… Спасибо за кольцо – прелестная вещица, право! – Клер полюбовалась подарком Дастина, думая о том, что он мог бы быть куда дороже и эффектней.

– Но ведь теперь у нас «бриллиант Хоупа» – ты будешь владеть половиной его роковых чар, – заверил Дастин.

Он согласился на предложение Клер не медлить с заключением брака, поскольку просто боялся, что невесте удастся узнать о подлинном состоянии его финансов. Клер торопилась стать женой мистера Мориса по тем же самым причинам. И оба изображали романтическую любовь.

– Да, кстати о бриллиантах. Завтра в одиннадцать я назначила встречу с мистером Бриски, моим адвокатом. Ты ничего не имеешь против того, чтобы он составил наш брачный контракт?

– Разумеется. Но будет справедливым, если и с моей стороны выступит защитник в лице мистера Хиттера, – улыбнулся Дастин с обезоруживающей простотой.

– Им будет над чем поломать голову. Супруги далеко не бедны, хотя и поставили телегу позади лошади. А если я, допустим, не соглашусь с какими-то статьями контракта, что будем делать, требовать расторжения брака? – Клер обиженно надула губки.

– Ты иногда шутишь не очень изящно. Мы же доверяем друг другу и поэтому поспешили вступить в брак, а уж потом – делить наши игрушки. Заметь, Клер, никто никому ничего заранее не обещал… – Дастин строго погрозил жене пальцем.

– Твои шутки тоже не отличаются тонкостью. Что значит «ничего не обещал»? – вдруг вскипела неподдельным гневом Клер. – Хочешь сказать, что твой камушек – из коллекции голливудских фальшивок?

– Я лишь напоминаю, что никогда не выпытывал у тебя отчета о твоем состоянии, дорогая. Мне это вовсе безразлично. Хочется думать, моя сладкая женушка так же абсолютно бескорыстна. Дастин притянул ее за талию. Она слегка поникла в его объятиях.

– Мне что-то нездоровится после самолета, да и все эти волнения… Не каждый день случается выходить замуж за любимого человека… Дастин! – Густо подведенные глаза Клер приблизились к его лицу. – Клянусь, что ничто не в силах уничтожить мою любовь к тебе… Я – твоя. В здравии и болезни, в богатстве и бедности…

– Конечно, конечно, малышка. – Прикрыв глаза, Дастин с жадностью впился в покрытые слоем помады губы. – Я с тобой до конца. До самого конца.

… Оба адвоката прибыли одновременно и настороженно переглянулись. Они оказались до смешного похожими друг на друга – худые, высокие, спешно теряющие на темени волосы сорокалетние джентльмены в сизых костюмах, очках с дымчатыми стеклами и сейфовыми кейсами одной и той же фирмы.

Молодожены заняли места по обе стороны большого письменного стола, составлявшего преимущественно декоративный фон делового кабинета Клер.

– Позвольте мне предложить порядок нашей встречи. – Сверкнул очками Бриски. – Насколько мне известно, вначале каждый из нас – я и доверенное лицо мистера Мориса обрисуем состояние дел наших клиентов. Затем выслушаем их пожелания. Соизмерим возможности с запросами, зафиксируем результат по всей форме и подпишем документ. Думаю, часа нам будет достаточно.

Адвокаты, одновременно щелкнув замками, достали из сейфов папки с бумагами.

– Хочу предупредить вас еще раз, господа, что в силу ряда причин мы с мужем хотим пока сохранить наш брак в тайне. Вам известны голливудские нравы… Женщина должна быть верной вдовой даже в том случае, если она девять лет страдала в браке с негодяем… Ах, это не имеет значения… – вздохнула Клер. – Приступим к делу и постараемся обойтись без липших эмоций.

… Но эмоции разгорались как пожар в летнем лесу. Клер несколько раз вскакивала, чтобы проверить, подслушивает ли под дверью любопытная прислуга. Ей совсем не хотелось, чтобы эпизоды жуткой склоки стали достоянием общественности. Подумать только, Дастин надул ее! Конечно, он и сам сильно промахнулся, клюнув на состояние Сандры… Его, разумеется, никак нельзя назвать бедняком, один камень оценивается в десяток миллионов… Но все же! Больше всего возмущало Клер то, что Дастин молчал о подлинном положении дел до последней минуты. Но Клементина здорово насолила муженьку! Он чуть не задохнулся от ярости, услышав доклад мистера Бриски. Клер Ривз удалось удачно промотать свои немалые гонорары, так что в данный момент ее долги перекрывали доходы. Он взял в жены нищенку!

– Естественно, супруга Дика Стеферсона Уэлси могла себе позволить жить на широкую ногу. И не моя вина, что какой-то подлец оклеветал меня перед мужем и, по существу, лишил наследства. – Клер метнула молнии в сторону Дастина. – Его следовало бы отдать под суд.

– Наверно, он был ослеплен страстью. А ты играла ею чувствами, – мягко заметил Дастин и объяснил адвокатам. – Кинозвезды – особая порода женщин. Я бы не рискнул сунуть голову в пасть тигрице, если бы не сходил с ума от любви. Согласитесь, господа, мой брак никак нельзя объяснить расчетом. В данный момент моя личная секретарша представляет куда больший интерес – я хорошо плачу своим работникам.

Клер наградила его очаровательной улыбкой и мысленно поклялась себе, что за весь этот спектакль и за богачку-секретаршу Морис еще поплатится.

Во втором часу Бриски устало подвел итоги:

– В результате, мы поделили поровну этот баснословный камень, а также имеющуюся в распоряжении супругов недвижимость в виде издательства «Ироничный наблюдатель» и двух имеющихся домов.

– Один из которых, а именно, в Ньюхемше, принадлежащий моей бывшей супруге, заложен. – Чистосердечно признался Дастин. Ему удалось скрыть от адвоката, что бриллиант заложен, а деньги истрачены на покупку виллы в Лос-Анджелесе и содержание издательства.

– Не будем мелочиться, – примирительно улыбнулась Клер, довольная хотя бы тем, что завладела половиной имущества супруга, в то время как он получил женушку с приданым из долговых обязательств. – Благодарю вас, господа, за проделанную работу. Мы с мистером Морисом с наслаждением подписали составленный вами документ.

Адвокаты поднялись, откланялись, торопясь покинуть супругов, готовых вцепиться друг другу в горло.

Действительно, как только за благообразными представителями закона захлопнулась дверь, Клер, широко размахнувшись, отвесила пощечину Дастину. – За твои гнусные фальшивки, отравившие жизнь Дику.

– Фальшивки? Может, это Сандра спала с неграми? Шлюха! – Ударом в плечо, он свалил новобрачную на пол.

– По крайней мере, они умели доставить мне удовольствие! – Отбиваясь, шипела Клер.

– Я тоже не оплошал! Ха! – Кажется, сегодня ты полдня потела здесь от страсти. От тебя так и несло жаром, бескорыстная девочка! Дастин рванул шелковую блузку Клер, уже зная, чем кончится эта потасовка…

… Ночь после подписания контракта прошла неспокойно. Каждый из супругов заперся в своей комнате, обдумывая совершенную глупость.

Конечно, Клер рассчитывала на большее. Но молодой красавчик Дастин – владелец крупного издательства и знаменитого бриллианта был все же совсем недурной партией. К тому же – он очень устраивал ее в постели. Клер решила, что сумеет в ближайшие же дни наладить с мужем тесный интимный контакт, а к Рождеству устроит грандиозную свадьбу. В конце концов, чертов бриллиант можно выгодно заложить или, еще лучше, потихоньку продать в частную коллекцию подпольного магната. «А там, – там жизнь подскажет», – Клер подмигнула своему отражению в зеркале и густо покрыла лицо кремом. Все равно ей предстояло провести одинокую ночь.

Дастин бесился, проклиная предавшее его трижды везение. Линда, Сандра, а теперь Клер. Куча долгов и полная неопределенность. Скрыть брак с Клер и спешно развестись вряд ли удастся. К тому же Клер слишком много знает и вряд ли захочет отпустить мужа. «Выходит, – решил Дастин, – и вторая моя жена трагически погибнет. Не везет мне, бедолаге».

Обдумывание способов уничтожения Клер доставило Дастину такое удовольствие, что он почувствовал разгоревшийся аппетит и спустился в кухню с намерением перехватить кусок ростбифа.

За столом, в роскошном ночном белье и жирной маской на лице, сидела Клер, жадно поедая холодное мясо.

– Я не пожелал тебе спокойной ночи, дорогая, и не мог уснуть. – Он обхватил руками шею жены. Клер с испугом попыталась высвободиться. Усмехнувшись, Дастин сел рядом и придвинул к себе блюдо с едой. – Хотел извиниться за глупую сцену с брачным контрактом. Ты же понимаешь, в какое положение я попал, когда узнал об истинном наследстве Сандры Керри. Если бы злополучная крошка еще не была бы на том свете, я с удовольствием отправил бы ее туда. Но у меня есть определенные идеи, как выкрутиться из этого положения. Надеюсь, ты поможешь мне? – Дастин очаровательно улыбнулся. – А пока я хотел бы оплатить твои последние капризы. Во сколько обошлось нам удовольствие превратить дом в музей антикварных безделушек?

– Как ты мил, мой сладкий! – Клер вскочила, горя желанием выразить благодарность. Дастин отшатнулся – лицо в креме и руки, перепачканные майонезом, вызывали отвращение. Нагнувшись, Клер потерлась грудью о его плечо. Из глубокого декольте высвободились пышные силиконовые прелести. Дастин хмыкнул, прицеливаясь к предложенным яствам ножом и вилкой.

– Мы всегда сумеем найти компромисс, мальчик мой. Даже если нас свяжут по рукам и ногам… Я хотела сделать тебе сюрприз, но теперь проговорюсь. – Клер сделала интригующую паузу. – Я знаю, как вернуть миллионы Дика.

Клер обычно успевала запомнить текст эпизода, сидя в автомобиле или за столиком в гримерной, и никто не мог обвинить ее в накладках перед камерами. Теперь с ней творилось что-то ужасное. Костюмы не застегивались в талии, парики отклеивались, она наступала на шлейф партнерши и в самый неподходящий момент дергалась от икоты.

«Пора устроить каникулы и всерьез заняться делом», – решила она, отказавшись от выгодного контракта на съемки в рекламе. Сердце Клер сразила ненависть.

Увидав в нью-йоркском журнале огромную статью о наследнике империи отца Берте Стеферсоне Уэлси, она, наконец, вычислила подлинного врага. Конечно же, это Берт нашептал парализованному старику кое-что о поведении мачехи. Он вернул себе любовь отца, уничтожив Клер.

Журналисты на все лады расхваливали молодого президента компании, муссируя подробности его завершившейся спортивной карьеры и неудачного брака. Выходило, что Берт – отличный парень, смельчак, умница, надежный товарищ, словом, настоящий герой. А вот Мона Барроу – истеричка и наркоманка, загубившая свою собственную карьеру и совершенно измучившая своими припадками не в меру терпеливого мужа. Мона исчезла, и, не смотря на все принятые меры, так и не появилась в поле зрения полиции и детективов. «Да ты просто напросто избавился от нее, голубчик, – решила Клер, рассматривая фотографию супругов. – Поэтому так плохо искал».

Берт улыбался с прошлогоднего снимка, излучая притягательное мужское обаяние. Милые ямочки на щеках и толстогубая улыбка напоминали молодого Бельмондо. Его каштановые волосы разметал ветер, а к надежному плечу прильнула прелестная головка Моны.

«А что, если Клер Ривз постарается отыскать тебя, малышка, и вернуть законному мужу? Ты ведь сумеешь рассказать всем нам, чего стоит на самом деле Берт Уэлси, доведший до сумасшествия и наркотиков талантливую, полную сил молодую актрису?» – думала Клер, прикидывая план действий.

Отыскать Мону и сделать с этой козырной картой хорошую игру – припереть к стенке мерзавца Уэлси, заставив его хорошенько раскошелиться. Если ему уж так необходимо оставаться холостяком, несколько миллионов долларов сумеют усыпить гражданскую совесть Клер. Она забудет о Моне.

На следующее утро из дома Ривз вышел человек, получивший задание отыскать Мону Барроу на земле или под землей. «Неплохо, если вам удастся, Ричард, докопаться до трупа этой красотки. – Сказала миссис Ривз. – Меня устроит любой результат поиска, кроме слова «неизвестность»… Ну, а если малышка все же попадет в сети ваших ребят, тащите ее сюда без малейшего шума. Считайте, что порученная вам операция не менее секретна, чем маневры ООН под кодовым названием «Вихрь в пустыне».

Клер уже потеряла терпение, когда на третий день поисков голос Ричарда в телефонной трубке сообщил: «Подарок у меня. Прикажете доставить?»

– Немедля! – Опустив трубку, Клер победно закурила и по внутренней связи проворковала Дастину, работавшему в кабинете:

– Милый, спустись через часик в гостиную. Мне бы хотелось кой-кого тебе представить.

Клер давно рассказала мужу плачевную историю с мерзким пасынком, оклеветавшим ее перед мужем в первый же год после свадьбы. Клер удалось оправдаться, но Берт нанес новый удар, не задумываясь о том, что своей клеветой убивает отца.

– Хотя, скорее всего, он сделал это намеренно, уничтожив одним ударом двух зайцев. Циничный подонок, изображающий святошу и «славного парня».

Дастина, казалось, не очень вдохновила версия Клер.

– Я коротко знаком с Уэлси. Кажется, ты ошибаешься – он совсем из другой породы… Что, впрочем, не меняет суть дела – сейчас голубчик шикует на твои законные капиталы, крошка. Мне бы это не понравилось.

Дастин не отрицал возможности выжать из Уэлси деньги, но скептически отнесся к идее Клер отыскать Мону.

– Если она и жива, то скорее всего безумна. Иначе давно бы вернулась с разбогатевшему до неприличия мужу. Что ты станешь делать с сумасшедшей?

– Предъявлю общественности с самым душещипательным комментарием. Ну, естественно, если Берт не захочет втихаря перекупить у нас это сокровище и разделаться с ней самостоятельно.

… Клер мало волновало состояние Моны. Главное, чтобы это оказалась, действительно, она. «Прошедшие восемь лет и супружество не пошли на пользу бедняжке», – решила Клер, основательно изучив последние снимки бывшей актрисы.

Когда дворецкий сообщил о прибытии мистера Ричарда с дамой, Клер едва удержалась, чтобы не выскочить на лестницу, ведущую в холл. Она заняла кресло возле камина и даже склонила голову над попавшейся под руку газетой, изобразив полное спокойствие.

– Добрый вечер, миссис Ривз. Эта дама утверждает, что она была супругой Берта Уэлси.

Рядом с Ричардом стояла худая женщина в одежде нищей бродяжки. Ее драные холщовые туфли с потерянными шнурками странно выглядели на пушистом белом ковре. Руки с грязными ногтями нервно теребили четки.

– Подойди сюда, детка! Присядьте, Ричард, и расскажите все подробно.

Женщина нерешительно приблизилась к хозяйке дома, и Клер поморщила нос от исходившего от нее запаха заношенного белья.

– Как тебя зовут?

– Мона. Мона Барроу. Родилась в 1965 году в штате Огайо, – отчеканила та, исподлобья поглядывая на Клер.

– У меня такое впечатление, что ты играешь эпизод из «Молчания». – Клер благодушно улыбнулась, задав провокационный вопрос.

– Да, тогда мне было страшно перед Олвисом-Душегубом. А теперь я боюсь вас. Я всех теперь боюсь. Они охотятся за мной…

– Послушай, детка, хочешь поесть? Анна отведет тебя на кухню, где ты сможешь хорошенько перекусить, а потом мы поболтаем, хорошо? Только запомни – у меня в доме тебя никто не тронет. Вокруг высокий забор и много смелых охранников. Они защитят нас… Но и тебе не стоит пытаться улизнуть. Это совершенно исключено, понятно?

Горничная с недоуменным видом увела странную гостью.

– Я слушаю тебя, Ричард.

– Как вам она показалась? Похоже, не врет, хотя и слабовата умом. Еще бы – если бы вы видели, из какого подвала я ее вытащил! Мои ребята получили задание прочесать все норы наркоманов в Лос-Анджелесе.

– А почему здесь? Я думала, она постарается быть поближе к мужу – в Нью-Йорке!

– Напротив, девка прячется от него. И всерьез (Ричард хрипло хохотнул) намерена продолжить свою карьеру в Голливуде. Она твердила мне всю дорогу, что скоро «завяжет» с наркотой и возьмется за роль, которую ей предлагают. А у самой все вены исколоты и лицо измордовано… Тьфу!

Клер пожала плечами:

– Я расплачусь с тобой, как обещала. Но только после беседы. Мне не нужна фальшивка.

Клер около часа выспрашивала женщину о жизни с Бертом и ее работе в кино. Что-то она, конечно, путала, поскольку находилась в очевидном наркотическом опьянении. Но даже опухшее, подурневшее лицо и заплетающийся язык не сбили Клер с толку.

Дастин застал жену задумчиво сидящую у камина.

– Опоздал, радость моя. Здесь состоялся неплохой спектакль. Чувствуешь вонь?

– Что случилось? Убили собаку сторожа? – Дастин повел носом и поморщился.

– Не придуривайся. Я нашла ее.

– Ох, Клер, мне как-то не до этого. Завтра в номер идет огромная статья за твоей, между прочим, подписью. Может, потрудишься хотя бы прочесть? – Дастин протянул жене несколько только что распечатанных листов.

– О чем это? – нехотя взяла бумаги Клер.

– О том, как замечательная, любимая всеми актриса Клер Ривз решилась рассказать женщинам о своей несчастной брачной жизни. «Кто бы вы ни были – продавщица или удачливая бизнеследи, красавица или дурнушка, не думайте о деньгах, когда рядом с вами мужчина. В любви и только в любви залог счастливого брака!» – восклицает очаровательная Клер, измученная бывшим мужем-монстром и его сыном-извращенцем.

– Хорошо. Я полностью доверяю тебе. Кому как не красавчику Дастину знать все ужасы моей прошлой жизни?! Эй, дорогой, может, взглянешь все же на нашу гостью?

– Завтра. У меня еще не готов финал. Хочется порадовать читателя чем-то трогательным, интимным…

– Напиши, как некий мерзавец подсунул бедняжке Клер фотографии ее мужа, развлекающегося в борделе. Она не выдержала – ударила этого подонка по лицу. Дик выругался, плюнул и переписал завещание…

– Очень трогательно. Я как раз думал о чем-то подобном. Спокойной ночи, крошка…

На следующее утро нежный супруг проснулся в одиночестве – в шесть часов Клер умчалась на съемочную площадку, оставив записку: «Позавтракайте вместе. Мы обо всем договорились. Твоя девочка». В столовой Дастина ждала молодая женщина. Платье Клер мешком висело на ее худом теле, руки беспокойно бегали, ощупывая ткань, прическу, – она волновалась или нуждалась в дозе наркотика. Гостья выглядела далеко не блестяще, и все же в ней сразу можно было узнать бывшую кинозвезду и ту яростную нимфоманку, которая соблазнила Дастина на вечеринке в Швейцарии.

– Садись, Мона. Не стесняйся и постарайся поплотнее перекусить – выглядишь ты не лучшим образом.

– Да, в тот день, когда чествовали взявшего гран-при Берта, я, кажется, тебе понравилась. Ты что-нибудь помнишь, лапуся?

– Еще бы! Как сейчас вижу – ярко-красное платье, которое так легко падало вниз. А под платьем-то ничегошеньки не было. – Дастин с аппетитом ел гренки с сыром и ветчиной.

– Да… точно! Огромное декольте на спине!

– Огромнейшее! Не забуду физиономию твоего болвана-гонщика, когда он застал нас в ванной… Кстати, почему ты не заперлась? Любишь, когда на тебя смотрят в горячие минуты? Признайся, ты сделала это специально и еще приняла такую позу, будто знала, что появится сам муженек… Смешно!

– Было весело. Я вообще люблю мучить. Особенно мужчин… Иногда мне кажется, что я могла бы убить… Нет… тсс… – Пододвинув свой стул вплотную к Дастину, Мона горячо зашептала ему в щеку. – Еще в том, первом фильме, где я играла жертву, я поняла, как приятно убивать… Вернее, будоражит сам ужас – собственный и жертвы, а потом – победа… Не знаю, как объяснить… Мне не раз хотелось задушить Берта или отравить… А потом смотреть, как из него уходит жизнь… Ты понимаешь меня, милый? Ведь ты убивал, правда? – В глазах Моны светился сумасшедший огонь. Она вцепилась в рукав Дастина, и его словно пронзило током.

– Ты веселая девочка. – Оторвав ее руку, Дастин налил себе вина.

Обычно утром он не употреблял спиртного. Но встреча с безумной красоткой взволновала его. Выпив второй бокал виски, он прикидывал, не затащить ли эту извращенку на второй этаж в свою спальню или запереться с ней в ванной Клер. Это могло оказаться забавно и чрезвычайно возбуждающе.

– Слушай, я тоже могу рассказать тебе кой-какие увлекательные истории и даже кое-что показать. – Он подмигнул. – Ведь тебе понравилось в прошлый раз? Пошли, сегодня заказываю музыку я!

– А миссис Ривз?

– К сожалению, она не сможет нас застукать. И прислуга тоже. Я не забуду запереть дверь. Идем, идем, моя необузданная лошадка! – Он потащил упирающуюся женщину к лестнице и чуть ли не на руках поднял наверх.

– Отпусти, я боюсь! – Изо всех сил отбивалась она. – Я не хочу, пусти!

– Вот и хорошо. Кричи погромче. – Бросив добычу в высокое вращающееся кресло перед гримерным столом Клер, Дастин включил музыку. – Я люблю, когда сопротивляются, в любви и вообще… Знаешь, первая моя жертва даже не пикнула. Кажется, она не поняла, что я убил ее… – Дастин быстро избавлялся от одежды. – Она тихо умирала в собственной спальне, а подглядывавшая старуха-служанка проглотила язык от страха…

Мона бессильно откинулась в кресле. Казалось, она потеряла сознание. Дастин задрал шерстяную клетчатую юбку и рванул колготки. Женщина взвизгнула, ее руки впились в подлокотники, ноги согнулись, отталкивая наваливающегося Дастина. Но он оказался сильнее. Мона застонала, извиваясь всем телом.

– Вот этого мне и надо было от Сандры. Так звали мою калеку-жену. Она разъезжала вот в таком почти кресле. Но вырываться не могла… Что бы я ни делал с ней, как ни старался заставить кричать – она была покорна, словно овечка на жертвоприношении, даже когда висела на краю бездны… – Дастин не мог остановиться. Жуткие признания возбуждали его. Овладевая Моной, он снова переживал те минуты, испытывая эротическое наслаждение. Женщина перестала сопротивляться, издавая слабые стоны.

Он хотел бы продолжать это бесконечно, но внезапный взрыв ослепил его – уж очень все было похоже на тот полет – и кресло, и музыка популярной рок-группы, напоминающая завывание самолетного мотора… И даже эта женщина.

– Ладно… я немного поторопился. Может, все повторим вечерком? Ведь ты погостишь у нас? – Дастин аккуратно оделся, поправив галстук и запонки – он уже опаздывал в издательство, где наметил на утро несколько встреч.

– Эй, ты что, уснула? Приберись здесь и надень что-нибудь!

– У меня ничего нет – только веши миссис Ривз… – еле прошептала Мона, поправляя платье. Она стояла, прижавшись спиной к дверям, и пыталась незаметно повернуть ручку.

– Так что за проблема? Ее вещей хватит на целый кордебалет. Поройся в шкафах. Тебе можно, ты же, ясное дело – сумасшедшая. И учти, – Дастин сжал зубы и угрожающе приблизился к ней, – если заикнешься о том, что случилось здесь, – пожалеешь. Сильно пожалеешь… Чао, милашка!

Секретарша весь день просила мистера Мориса соединиться с миссис Ривз, но он игнорировал ее просьбы.

– Шеф, у меня телефон уже раскалился. Миссис Ривз звонит каждые полчаса и даже… Она… она оскорбляла меня… – губы девушки дергались от обиды. – Сказала, что я слишком много зарабатываю для непрофессиональной шлюхи.

– Успокойся, я заеду к ней вечерком и обязательно отчитаю. Не дело обижать моих любимых сотрудниц. – Дастин примирительно ущипнул девушку за обтянутый тонким трикотажем зад.

– Может, она что-то узнала, милый?

– Ерунда, Ингрид. Ей нечего узнавать. Пару раз не считается. Кроме того, моя невеста не ревнива.

– Вы уже просмотрели сводки новостей? – Секретарша приняла официальный тон, заметив появление сотрудников.

– Нет, не успел. Положите материалы на мой стол. И чашечку кофе, пожалуйста. – Дастин удалился в свой кабинет, с удовольствием вспоминая утренний эпизод. Почему его так тянуло к физическим или душевным уродам? Вот секретарша Ингрид – красотка, умница, добрая душа. Готова отдаться в любую минуту и в любом месте, – но только Дастину, которого боготворит. Преданна до самозабвения. И влюблена, словно деревенская невеста. А ему нужны другие. Совсем другие. Гадюка-Клер или полубезумная нимфоманка Мона… В них есть нечто непредсказуемое, опасное, омерзительное… Дастин почувствовал, что даже от мыслей о ночном свидании с Моной начинает возбуждаться. Он возьмет ее прямо на столе в кабинете, где был подписан этот оскорбительный брачный контракт! Оторвавшись от воображаемых картин, Дастин нехотя взял стопку новостей, перепечатанных из разных изданий, но никак не мог сосредоточиться. Раза три он пробежал глазами крупный заголовок с тремя восклицательными знаками: «Берт Стеферсон Уэлси нашел свою жену!!!»

Далее сообщалось, что женщина, потерявшая память в результате травмы, долгое время находилась в частной испанской клинике на острове Неиса. Усилиями капитана полиции из местного Бюро расследований удалось вернуть мужу любимую жену, которую он уже считал погибшей.

Дастин поднял трубку:

– Ингрид, соедини меня с мисс Ривз…

– Ты что, вздумал отправить меня на тот свет, ублюдок? Я вырывалась прямо из-под камер, чтобы поговорить с тобой, звонила раз сто из гримерной – что случилось, ты схватил ВИЧ, потерял дар речи?

– У меня забавные новости, Клер. Я скоро приеду. Пропусти стаканчик успокоительного и жди меня. Ну как же мы посмеемся, крошка!

… Встретив Дастина в холле, Клер ткнула ему под нос газету.

– Я увидела это еще днем… Разыскивала тебя, извелась, послала к такой-то матери режиссера и укусила за ухо Тифани. У нее отвратительные духи! И такая рожа изображает мою любимую сестру!

– Постой, ты же не от этого завелась?

– Идиот! Она сбежала!

– Кто? Твоя подопечная? – Дастин нахмурился. – Поздравляю!

– Она исчезла, перевернув вверх дном мой шкаф. Драгоценности и всякая чепуха на месте. Наверно, искала наркоту.

– Постой, но утром она была здесь. Мы вместе завтракали. Это было… В половине десятого… Да, верно. И насколько я понял, она никуда не спешила. Что говорят слуга? У тебя полон дом людей!

– Ничего. Они ее не видели… Но дело не в этом, кретин. Смотри! – Она потрясла перед ним газетой. – Берт нашел свою супругу, судя по утверждению писак, несколько дней назад. А вчера вечером Ричард приволок сюда женщину, которая явно неделю не мылась… Невероятно… Я ничего не понимаю!

Дастин задумчиво присвистнул:

– Выходит, этот хитренький автомобилист пригрел совсем другую крошку под видом законной супруга… В общем-то его можно понять. Жаль, что вонючая наркоманка сбежала. Это был бы отличный сюрприз твоему бывшему пасынку!

От обиды Клер едва не плакала:

– Черт! Если бы нам удалось снова поймать настоящую Мону! Представляешь этот скандал? Двоеженство, подлог, умышленное злодеяние… Ах, ну почему она сбежала? Решительно – у Клер Ривз началась полоса невезения!

– Не преувеличивай, радость моя. – Дастин с трудом скрывал злорадство. – Ты на редкость везучая женщина. А девка сбежала потому, что не нашла у тебя наркоты. Надо было позаботиться о дорогой гостье и предоставить ей все необходимое.

– Какая же я дура! И еще, как нарочно, эти гребаные съемки! Переснимали вчерашний эпизод и сегодняшний запороли… Я действительно не в форме… Еще бы – здесь и впрямь крыша поедет…

– Дорогая, поужинаем хорошенько и сосредоточимся на приятном, – попытался Дастин успокоить пылающую Клер. Он давно уже не получал такого удовольствия от общения с ней, упиваясь ее неудачами. – Как все-таки хорошо, что я рядом. Есть кому разделить твои беды. Обещаю, я что-нибудь обязательно придумаю!

– Да что тут размышлять! Сейчас же звоню Ричарду – пусть он достанет ее из-под земли. Наверняка, сучка уже сидит в своем вонючем подвале со шприцем в вене… и балдеет… Кажется, я ей завидую, Дастин… Ну, пожалей меня, сладкий, – захныкала Клер, уткнув покрытое слоем косметики лицо в изящный галстук мужа.

Он с отвращением поморщился, сделав усилие, чтобы не оттолкнуть обливающуюся слезами жену: галстук был недавно подарен шефу Ингрид, посетившей Париж с деловым визитом.