Мастер сновидений

Пролог

Знаменитая пифия[1] вольного города Каравача — Карва не любила свой день рождения и не любила упоминания о своем даре, да и даром эти приступы она никогда не считала. Всегда жила своим умом, и, слава Пресветлой богине, у нее всегда это получалось неплохо. И, хоть муж умер давно, но троих детей подняла, и всегда сытыми были и дело, что от матери и бабки досталось, расширила. Вместо одного, стоящего на отшибе сарая, используемого под склад, у нее теперь было два больших склада рядом с ярмаркой и места в этих складах купцы заказывали заранее, потому что знали, что на складах смиз[2] всегда было чисто, грузчики трезвы и ничего никогда не пропадет. Ну а если что рвалось или билось, с кем не бывает, то порвавшееся или побитое всегда предъявлялось заказчику и, при необходимости, ущерб возмещался. Поэтому Карва свою работу любила и лютой ненавистью ненавидела свои пророчества. Да и кому понравится, когда вдруг валишься с ног и начинаешь молоть всякую чушь.

С возрастом Карва научилась определять дни, когда приближалось время очередного пророчества. И в такие дни на люди не выходила, но иногда не получалось спрятаться от всех и выдать очередную чушь в темноту спальни. Вот и сегодня в день своего, подумать только, пятидесятилетия должен был состояться очередной приступ. И не отвертишься, гости все равно придут, а те, что не придут, пришлют подарки. «Вон целая гора в углу залы лежит, и ведь подарят всякую дрянь, что самим не надо, то другим дарят. Единственное, вон та коробка, вроде и не большая и не украшенная лентами… Это судя по всему подарок от гномов, интересно, что в ней? А, потом посмотрю…»

Повезло же смиз Карве родиться на один день раньше полнолуния Таниса[3], если б еще один день и все, не было бы Карвы на свете. Ох, как не любят на Лари рожденных в ночь, когда на небе светит Танис, ох не любят. Сейчас женщины к магам обращаются, чтобы отсрочили или ускорили неизбежное, чтобы только не в эту страшную ночь, а раньше то таких деток сразу в реку кидали или в лес диким зверям относили. Да, страшные были раньше времена. А Карве или ее матери тогда, пятьдесят лет назад повезло, теперь вот — вот накатит приступ пророчества, а первые гости уже на пороге. Держаться, не дать себе уйти в непонятные дали, не портить себе и гостям праздник, а вот потом, когда все уйдут…

Но не получилось, не дотерпела, чуть-чуть не хватило, еще бы часочек, но нет… А гости то как обрадовались, вот еще одно развлечение на празднике, когда еще такое увидишь и услышишь, чтоб своим детям и внукам рассказать можно было. И менестрели проклятущие все запомнили, и записали, и разнесут по свету очередную чушь, очередное предсказание «знаменитой пифии Карвы». А все потому, что чушь сказанная во время таких приступов через несколько лет полностью сбывается, никогда сразу, но всегда сбывается. Раньше то, пока не научилась узнавать близкий приход очередного пророчества, много их было записано. И почти все, что были записаны ушлыми людишками и лохматыми менестрелями, сбылись…