Мастер сновидений

Глава 6

Вот кто-то бредет по чему-то белому, среди чего-то белого, движение больше похоже на плаванье. Вокруг молочно — белый туман, он вязкий, тягучий, но теплый, и кажется, сладким на вкус, но попробовать его на язык не удается, он не пахнет ничем. Туман окутывает, ласкает, успокаивает, согревает. Хочется потрогать его, поймать, он просачивался в легкие, дурманит и странно светился изнутри.

"Интересно, у тумана внутрь, это где? " — подумалось кому — то.

"Где? где? где? "

"Ой, какое тут эхо — удивительно".

"Хо — хо, хо — хо, хо — хо"

Кто-то останавливается. "Видимо тут надо даже думать шепотом".

"Надо думать, надо думать, надо думать, думать, думать, думать, думать, думать, думать, ать, ать, ать, ать, ать, ать, ать, ть, ть, ть, ть, ть, ть, ть. Т, Т, Т, Т, Т…"

Уши заткнуты, но дробь не унимается.

"Где это? "

"Нигде…" и дробь вдруг прекратилась.

"Кто это? "

"Никто…"

Ноги вязнут в белой мути, не хотелось переставлять их дальше, но они сами делают шаг еще один и идут, бесцельно, бездумно, обреченно.

"Пра — а — авильно делаешь, пра — авильно", мурлыча, не унимается туман.

"Вперед, только вперед, нельзя останавливаться, остановиШШШься — умреШШШь" туман решил, что шипение страшнее, но тому, кто идет было почему-то все равно.

"А куда я иду? Сколько я иду? Да и кто — Я? "

"Вот замечательно, начинаем думать, И — йяА! " — возликовал туман.

"Ну, кто это? "

"Да никто! " даже показалось, что НИКТО в этот момент даже вытаращило глаза, как будто у НИКОГО могут быть глаза.

"Так, глаза… мои вроде на месте".

Интересно приблизить из тумана к лицу ладони, на них было по пять пальцев.

"Я — таки человек, какое облегчение! Ну — ка быстро вспоминаю, что я знаю про людей."

"Умница! Ты мне начинаешь нравиться", — похвалил туман.

"Ага, "умница", а это значит, остается всего-то половина населения. Какая прелесть, вспоминать насколько меньше."

Ноги упорно продолжали сами собой делать неуверенные шаги, который сейчас час понять было невозможно, так же и невозможно было понять куда идешь.

"Здесь со временем, с пространством, да вообще со смыслом какая-то беда".

"Нет, здесь таков порядок вещей, здесь всегда так. "

"Здесь?!?! Ну — ка признавайся, кто ты!? "

"Да, так, погулять вышел. "

"Упрямая скотина…"

"От такой же слышу…"

"Стоп! Если нельзя понять куда, может быть попробовать вспомнить откуда? Такой же туман был в топях… Да, я в топях, и я иду… Я заблудилась, я хожу по кругу. И где все остальные? Все остальные это кто?". Правильные вопросы были заданы, через некоторое время на них пришел ответ — калейдоскоп лиц и хоровод воспоминаний. Страх опять вернулся, и острыми коготками заскребся о ребра. "Мне нельзя никуда ходить в топях одной. ЭТО ПРИКАЗ! Надо остановиться и подумать — куда идти дальше".

"Нет! Только не останавливайся, это смерть! Иди, прошу тебя, иди! "

"Ладно, как скажешь…"

"Вот и молодец, такой ты мне совсем нравишься", и туман чмокнул ее в нос, как это он сделал — непонятно, но было полное ощущение.

"Эй! Это что еще за выходки! "

"Посмотрите, какие мы строгие. Ладно, не дуйся. "

"Это не мои мысли. Я ведь не сошла с ума? "

"Нет, не твои. Ты почти совсем нормальная. "

"Почему — почти? "

"Ну, нормальные люди со мной не общаются…"

"Это не мой голос. "

"Конечно не твой. "

"Ты кто? В смысле, что ты делаешь? "

"Мне велели вывести тебя отсюда. "

"Кто велел? "

"Хозяин. "

"Кто твой хозяин? "

"Хозяин. "

"Как его зовут? "

"Хозяин. "

"А куда ты меня ведешь? "

"В реальный мир"

"А где я сейчас? "

"Мы сейчас в … как это назвать … В НИЧТО! В дырке между здесь и там. Ведь вы, люди, любите белое? "

"Да, наверно "

"Может тебе больше нравится другой цвет, я мигом…"

"Нет — нет, все было замечательно. "

Молчание….

"А как я попала в НИЧТО? "

"Тебя укусили. "

"Кто меня укусил? "

"Слуги хозяина. "

"А почему они меня покусали? "

"Ты пошла на ЗОВ и зашла на территорию хозяина. Слуги выполнили свой долг — остановили тебя, и хотели вознаградить себя твоей плотью, но мудрый хозяин сказал, что за то, что ты принесла, тебя можно помиловать, и велел вернуть тебя."

"Они хотели меня съесть?"

"Да, слуг выполнивших свой долг всегда ждет награда. Вместо твоей плоти хозяин дал слугам другую."

"А что я принесла?"

"Не знаю, это же твоя вещь."

"А что за зов я слышала?"

"Все, кто подходит к территории хозяина слишком близко слышат ЗОВ. Зов не позволяет слугам уйти далеко от хозяина."

Неожиданно ногам идти стало намного легче. То, по чему ступали ноги, стало твердым, и ноги перестав вязнуть на каждом шаге, пошли быстрее. Туман стал не таким плотным и уже не казался белым молоком. Если вытянуть руку, то можно было бы рассмотреть пальцы на руках. Только сил не было, совсем не было.

"Я устала, я больше не могу. "

"Надо. "

"У меня сил больше нет…"

"Терпи, надо идти остановишшшься — умрешшшь. Спроси еще что-нибудь. Когда ты думаешшшь о чем-нибудь, мне легче заставлять тебя идти в нужном направлении."

"А ты кто? Ну, по званию, по должности…"

"Я — ПРОВОДНИК. "

"Очень приятно, Торкана."

"Ты не представляешь, насколько мне приятно, целую ручку. Ручку разрешаешь?"

"А почему я раньше о тебе ничего не слышала?"

"Да ты и про топи раньше ничего не слышала." — В странном голосе чувствовалась насмешка.

"Долго еще?"

"Терпи, еще чуть-чуть. Большую часть уже прошли…"

"А что будет в конце?"

"Дверь"

"Куда?"

"К себе."

"А по конкретней можно? "

"Можно. В себя придешь…"

"А где сейчас мое тело? "

"Лежит где — то…"

"А вокруг что?"

"Да суетятся тут разные…"

"А что они делают?"

"Лечить пытаются…"

"А разве я больна? Я только устала немножко…"

"Если без сознания и лекарей кругом куча — по логике больна."

"А сколько я без сознания? "

"Не знаю, придешь в себя и спросишь. Время ТАМ и ЗДЕСЬ течет неодинаково. Ну, это девушкам неинтересно…"

"А лечение помогает?"

"Нет, они же не знают, чем лечить надо. Тыкаются как слепые крилы туда сюда."

"А чем меня лечить надо? "

"Магия крови, слышала о такой?"

"Да, только она же запрещенная…"

"И какой дурак ее запретил? Значит, ты теперь никогда не вылечишься… с магией можешь распрощаться, и с красотой тоже, пожалуй тоже. Не знаю, что тебе дороже."

От такого известия силы совсем оставили девушку. Красота, ладно к Гаарху ее, а вот магия, потерять магию — это все равно, что потерять часть себя, большую часть. От отчаянья даже потемнело в глазах…

"Эй, не поминай Гаарха в суе, тем более при мне. И почему с красотой — ладно? Ты очень даже ничего. Ты тут мне прекрати слезокат устраивать. Отчаиваться пока рано. Вот я тебе выведу, а там делай что хочешь…"

"А без магии крови как-нибудь обойтись нельзя?"

"Не, только она. Что совсем всех магов, что кровью занимается, извели?"

"Совсем."

"Это плохо. Что ж вы так недальновидно поступили? Всех под корень, так ведь нельзя, хоть бы для приплоду кого-нибудь оставили. У вас там все так сложно: охи, вздохи, поцелуи. Не то, что у нас, РАЗ — и готово!"

"Это давно было, задолго до моего рождения."

"Ну, это конечно тебя немного оправдывает, но совсем немного. А если поискать?"

"Кого?"

"Ну, магов, которые жидкостями занимаются, они тоже могут помочь твою кровь очистить, только сильного надо, очень сильного…"

"Вспомнила. Был! Есть один синий магистр!"

"Ну вот, а ты говоришь "всех", одного на развод оставили… Вот так, молодец переставляй ножки, то, переставляй. Во как шустро дело пошло, скоро уж и на месте будем."

"А ты куда денешься, когда дойдем?"

"А это как ты решишь. Захочешь с тобой останусь, буду тебе советы вумные давать, не захочешь, как придешь в себя ремешочек с левой ручки срежешь, я тогда к хозяину вернусь."

"А ты сам чего хочешь?"

"Я бы с тобой остался, хоть ты еще глупенькая, но с тобой веселее. А у хозяина опять придется не известно сколько на рутине маяться, или того хуже могут и в сундук запереть, пока опять потребность во мне не появится. А когда она еще будет?"

"А что это там впереди?"

"О как быстро пришли… Смотри внимательно, дверь видишь?"

"Вижу."

"Да ты не торопись, за ручку не дергай, когда надо будет сама откроется."

"Я домой хочу."

"Вот я сейчас последнее распоряжение хозяина выполню и войдешь…"

"Что за поручение?"

"Слушай внимательно, но мой тебе совет никому об этом не рассказывай."

"Почему?"

"Экая ты глупая. Я ж добра тебе желаю. Ты выслушай, потом хорошо, очень хорошо подумай, прежде чем слова хозяина кому-нибудь повторять."

"Хозяин велел их никому не говорить?"

"Нет, ему вообще все равно скажешь, ты кому или нет, но тебе же будет лучше помолчать об этом, особенно с прочими магами."

"И Великому магистру тоже ничего не говорить?"

"Я тебя умоляю. Ты что совсем потерялась, да вроде нет, мозги, какие — никакие на месте. ПОДУМАЙ прежде о чем-нибудь кому-нибудь рассказывать."

"А если меня принудят?"

"Не, со мной не принудят. Ты меня только не снимай, и все будет хорошо."

"Ладно, договорились, если я буду болтать лишнего, ты меня останови."

"Договорились. Теперь слушай. Хозяин велел тебе передать… Ты за ручку двери берись… Вот так. Он так и сказал, когда за ручку возьмется, тогда и скажи."

"Да говори ты уже!"

"Ты принесла нам, живущим в топях великую весть, и за это мы хотим тебя отблагодарить. Отныне и вовеки веков, ты и твои спутники, числом не более трех, будете у нас желанными гостями. "

Девушка стояла и думала …

"Ну, чего стоишь, открывай дверь, мне уже тут надоело."

"А что за весть я принесла?"

"Да открывай же, потом поговорим. Скорее, а то сейчас начнется …"

"Что начнется? "

"Ты домой хотела? Так иди, потом поговорим, еще не раз попросишь меня заткнуться."

В словах проводника был резон. Торкана потянула на себя тяжелую массивную дверь, за ручку которой держалась. Ей еще подумалось, что ничего нет, а дверь есть…. Дверь со скрипом открылась, и в глаза ударил СВЕТ.

В открытые глаза ударил яркий солнечный свет, девушка лежала на кровати у себя в комнате в столичном доме любимой бабушки, вернее будет сказать пра — пра — пра — пра и еще несколько раз пра бабушки.

— Спасибо Пресветлой богине, приходит в себя!

Торкана повернула голову на звук знакомого голоса.

— Бабушка … — собственный голос показался грубым и не знакомым, горло садило и ужасно хотелось пить.

— Дорогая моя, как я рада, что лечение помогло, — в голове при этом кто-то злорадно хмыкнул, — и ты пришла, наконец, в себя. Теперь все будет хорошо, я в этом уверена.

— Пить очень хочется.

— Как же я могла об этом забыть. Пей дорогая …

Бабушка поднесла ко рту чашку, от чашки шел какой-то странный аромат.

"Не пей, козленочком станешь!"

"Это еще кем?!"

"Все тебе расскажи! Слушайся меня, сказано — нельзя, значит — нельзя."

Рука больной, взявшая уже чашку, дрогнула, и все питье вылилось на кровать и пол.

"Воды попроси."

— Можно мне простой воды.

— Врач велел тебе пить этот настой, ты от него пришла в себя.

— Бабушка, дай мне простой воды, пожалуйста.

— Ну, ладно, настой, все равно еще делать надо, этот ты вылила, пей.

Пресветлая богиня, какой же вкусной может быть простая вода.

— Какой сегодня день?

— Завтра новый год …

— Это я так долго была без сознания?

— Да все лежала, стонала, пыталась с кем-то говорить, но в себя не приходила. Я уж совсем отчаялась. Торкана, девочка моя мне нужно тебе сказать… Ты все равно скоро узнаешь… Ты больше не маг.

— Я знаю …

— Я позову лекаря?

— Не надо лекарей, они мне не помогут. Дай мне зеркало.

— Может не стоит ты только пришла в себя…

— Дай мне зеркало, я, кажется, примерно знаю, что я там увижу, так, что не волнуйся, сознание опять не потеряю.

Бабушка растерялась, Торкана еще никогда не видела свою бабушку растерянной, но как бы то ни было, а магистру не полагается быть растерянной и бабушка, или магистр, все же дала внучке зеркальце. Зеркальце было маленьким, такие женщины зеркала носят с собой, оно было в красивой серебряной оправе с цветочками на тыльной стороне. А в зеркальце отражалась УРОДИНА. До похода в топи Торкана была красивой девушкой с миловидным лицом, круглыми щечками, тонким аристократичным носиком, пухлыми губками и гладкой кожей, цвета гарского фарфора, не девушка — картинка. А сейчас … Лицо в целом осталось прежним, но цвет кожи и сама кожа лица … Такие же лица бывают, когда дети переболевают ветряным поветрием, но там цвет кожи остается прежним, а оспинки потом проходят, а тут… кожа была сиреневого цвета с яркими красными пятнами. Как показал дальнейший осмотр ВСЯ кожа была такой, на всем теле.

— Когда тебя привезли сюда из топей… У тебя начался сильный жар и на теле стали появляться гнойники. Ничего не помогало… и маги и лекари использовали все, все, что было в наших силах. Жар и гнойники прошли, но … В общем, результат ты видишь … Мне очень жаль …

Торкана молчала. Собственный вид привел ее в шок, она ждала, шрамов, увечий, но не такого. Она сама испугалась, увидев себя в зеркало, а что же будет, когда ее увидят посторонние. Особенно противно будет слышать за спиной шепотки: "Смотрите, что несчастный случай сделал с бедняжкой. Ах, как же ей не повезло…".

"Вот только плакать не надо, не люблю сырость. Сама же говорила, что "красота — это ерунда", а теперь … Эх, до чего же вы девушки непостоянные создания. "

— Заткнись… — Закричала Торкана и изо всех сил кинула зеркало об стену, на пол посыпались мелкие осколки.

— Девочка моя, не волнуйся… все не так плохо, главное, ты пришла в себя, теперь все будет хорошо. Я хорошо знаю магистра Гололону, она мастер эстетической медицины, она тебе поможет. Если хочешь, то она придет завтра и осмотрит тебя. А сейчас тебе нужно поесть и поспать, ты очень долго была без сознания и тебе надо восстанавливать силы.

"Это та самая … которая водичкой занимается? "

— Магистр Гололона, она ведь зеленый магистр, да?

— Да, конечно, я рада, что долгая болезнь не повлияла на твою память. Да и еще Великий магистр, — в голосе бабушки прозвучали, ранее старательно не замечаемые внучкой, нотки сарказма, — просил тебе передать его пожелания скорейшего выздоровления и просьба о визите, как только ты будешь чувствовать себя хорошо. Ему не терпится из первых уст услышать о твоем пребывании в Синих Топях.

— Не надо пока, потом, когда немного приду в себя. Бабушка, а почему ты так не любишь Великого?

— А за что мне его любить?

— Ну, он взял меня к себе в помощники …

— Если бы ты знала, как я жалела, что заставила его это сделать … Ты так изменилась, после ритуала, ты стала на все смотреть его глазами и слушать его, открыв от восхищения рот. А он услал тебя в Топи и, я так думаю, надеялся, что ты оттуда не вернешься.

— Разве можно Великого заставить что-либо сделать?

— Можно. Это для тебя он Великий, а я помню его, когда он был просто бакалавром, и не самым сильным. У всех есть скелеты в шкафу, главное знать в каком и вовремя достать его оттуда, или пригрозить достать.

— Но зачем? Ты могла попросить взять меня в помощники какого-нибудь другого красного магистра …

— Попросить!?!? Да я умоляла это сделать, но все, все четверо, под разными предлогами отказывались, и прятали глаза. Потом я узнала, что Великий просто приказал не брать тебя в помощники. Да они бы не смогли этого сделать без его согласия… Все они слишком ему обязаны, кто чем, кто местом в совете, кто учебой и патентом для родственников… Кто просто — боялся. А тебе так хотелось стать помощником, а потом и магистром, да и силой и талантом, тебя Пресветлая богиня для этого наделила сполна… И я … — голос бабушки прервался, она с трудом переводила дыхание, взгляд ее остекленел, словно она смотрела сквозь стену. — В общем, Великий взял тебя в свои помощники, а за что это уже и не важно. И не спрашивай, все равно не расскажу, не смогу.

— А почему Великий приказал другим не брать меня?

— Торкана, девочка, ты уже взрослая, и пора научиться разбираться в "большой политике". В совете магистров я нахожусь в оппозиции к Великому. Наши позиции не сходятся по некоторым вопросам, а Великий этого не любит… Ну, и ищет способы давления на меня, вот и нашел.

— Я сильно изменилась после ритуала?

— Тебя словно подменили, но я была уверена, что все пройдет… Прошло?

— Что пройдет?

— Нельзя плетения принуждения надолго наложить на огненного мага, огонь все сожжет. Правда, в твоем случае, это было не принуждение, а что-то очень легкое, как розовая, все искажающая дымка. Прошло?

Торкана призадумалась, вспоминая все четыре месяца, что она была в помощниках… Да что-то в ее мыслях и ее поведении в то время было не так.

"А чего тут думать, у тебя и сейчас в голове остатки "Розового тумана"…"

— Какого тумана?

— Деточка моя о чем ты? Ты разговариваешь сама с собой. Ты меня не пугай, старая я для этого.

"Отправь бабушку за чем-нибудь съедобным, а мы с тобой поговорим…"

— Бабушка, я хочу кушать …

— Мы с тобой совсем заболтались, пойду, потороплю прислугу.

Магистр Топина тяжело поднялась и, опираясь на палку, пошла к выходу. Торкана смотрела на бабушку, как же она постарела в последнее время. Спина скривилась, ходит, опираясь на палочку, и волосы стали совсем седыми, раньше в них было много черных прядей. И все это за время ее болезни!

Белый гваррич шел на посадку как большой авиалайнер, мне даже почудился гул и женский голос, объявляющий о посадке. Сделав круг, огромный белый зверь выбрал подходящее место и, снизившись до земли, подняв крылья для лучшего гашения скорости, пробежал два десятка шагов. В результате он оказался почти рядом со мной. Сложил крылья и лег вытянувшись во весь свой гигантский рост. Этот гваррич был огромен, те, трупы которых я уже видела, были вдвое меньше, их шкура была серого с пятнами бурого и зеленого цвета, этот же был белый с чуть грязными разводами, там, где раньше на шкуре были пятна. Все то время, что гваррич летал над долиной, в лагере проклятых царила нездоровая суета. Все куда-то бегали, галдели и не особенно понимали, что делать дальше.

Гваррич лежал, и словно и не дышал, глаза его были закрыты, шея вытянута, а крылья сложены вдоль тела. Большая часть населения лагеря столпилась вокруг неподвижной туши, но на приличном расстоянии, и вроде ничего не собирались делать. Они тут так … поглазеть пришли. Мне эти гляделки быстро надоели, Мара в любой момент может не удержаться и схавать гваррича раньше времени.

— Ну, и чего мы ждем? Вот опять прилетел… Командуйте, — обратилась я к старой ведьме. — А то передумает и улетит.

Эти мои слова словно открыли невидимый шлюз. Старушка стала громким, властным голосом раздавать команды. Из толпы вышла молоденькая девушка, в мужской одежде с копьем в руках. "Из охотничьей команды. " Она медленно и неуверенно, чуть пританцовывая, стала подходить к голове гваррича. Потом уверенности в ее движениях прибавилось. Она стала напевать, какую-то песню, в которой просила прощения у гваррича и рассказывала ему, что его время пришло, и его смерть поможет живущим. Гваррич, словно успокоенный ее песней или завороженный плавными движениями танца, заметно расслабился, его крылья немного опустились, он широко распахнул глаза. И в этот момент юная певица глубоко вонзила свое копье ему в глаз.

За мгновенье до удара я услышала аппетитное чавканье и Мара тихо и незаметно материализовалась у моей ноги.

— Этот гваррич был сладкий. Те, что раньше были недозрелые. Еще хочу. Еще?

— Подожди, сейчас спрошу…

Блин, как же обращаться к старушке, подумав, решила применить к ней обращение эльфов, авось пройдет…

— Айре, еще гварричи нужны?

Легкая заминка… Не знает, что ответить. Если сказать, что нужны, то это поставить себя и своих соплеменников в зависимость от пришлой человеческой девчонки. Если отказаться, то одного явно мало и придется остальным идти на охоту, как собирались. Тяжелый выбор … Колебалась старушка не долго:

— Пусть прилетают. Было неожиданно, но в следующий раз мы полностью выполним обряд.

Я кивнула головой. "Мара, давай еще. "

"Еще сколько? "

"А сколько съешь… не жалко. Как одного съешь, сразу за другим, у меня не спрашивай, пока не позову. "

Мара опять закрутилась, замахала ушами как крыльями и исчезла.

— За следующим полетела?

— Да, — рассеяно ответила я. В данный момент меня больше всего интересовал вопрос: чем мне заняться пока Мара туда сюда с гварричами носится?

Все жители лагеря дружно взялись за разделку неожиданно прилетевшей добычи, дружными усилиями гваррича уволокли ближе к шатрам и работа закипела. Не зная чем заняться, стала наблюдать за суетой вокруг тела, скоро надоело, не интересно… Вернулась обратно к костру. Старушка опять сидела у костра в той же позе и опять помешивала в котле варево. Я опять села на тоже место, де жа вю…

— Что ты хочешь за это … — ведьма неопределенно махнул рукой в сторону суеты вокруг гваррича.

— Ничего.

— Совсем ничего?

— Совсем ничего.

Сидим молча. Она помешивает ложкой в котле, я наблюдаю за огнем и суетой лагере. Зазвонил колокол к обеду …

— Я, пожалуй, пойду… Можно я приду к вечеру…

— Приходи, а я пока подумаю чем тебя отблагодарить.

— Да ничего мне не надо, я не корысти ради, а … просто так. — Вовремя остановилась, чтобы не ляпнуть про "волю пославшей меня жены".

После сиесты, изрядно утеплившись вернулась в лагерь гостей. Там царило радостное оживление. У центрального шатра лежало десять голов гварричей, и еще один заходил на посадку. Ритуал вокруг прилетевшего выполнялся уверенно и с огромным энтузиазмом. Его уже успели выучить и порядком от него подустать. Когда тело улеглось, я тихо позвала.

— Мара, хватит, обожрешься…

Опять чавканье, сопровождаемое сытой отрыжкой, удар копья и собака тихо появляется у моей ноги. Живот круглый, морда довольная и, словно, больше размером стала. Опять направляюсь к одинокому костру, сажусь на свое место.

— Ну, что не придумала, как нам тебя отблагодарить…

— А там, — киваю в сторону весело шумящего лагеря, — сердца или печеночки не найдется, собачку покормить? — Ведьма с сомнением смотрит на Мару.

— Я думаю, что этой, — кивок в сторону Мары, — на сегодня хватит.

Мара не возражает.

— Тогда ничего не надо.

Молчание…

— Пока ты отсутствовала, я придумала, что я могу для тебя сделать. Покажи мне свои ладони.

— Зачем? Гадать будете? — Сразу появился образ цыганки — гадалки, позолоти ручку дорогая, всю правду скажу, но руки протягиваю.

— Нет, я этим не занимаюсь. — Рассматривает мои ладони, что-то тихо шепчет себе под нос. — У тебя есть мечи, но ты давно не держала их в руках…

— Да есть, но я ими пользоваться не умею.

— Завтра утром, на рассвете придешь сюда и принесешь мечи с собой. — Сказано это было тоном, не терпящим возражений. — А сейчас иди, отдыхай, силы тебе завтра понадобятся.

Торкана, уже бывшая магиня, лежала на кровати и наблюдала великолепный закат. Окно ее комнаты выходило на запад и снег в парке у дома, освященный закатным солнцем полыхал яркими красками, казалось, что снег горит. Сегодня она поняла — насколько круто изменилась ее жизнь за один день, хотя почему за день? То, что она знает сейчас, бабушка и окружающие поняли давно, когда ее тело только привезли из топей.

Сегодня она пришла в себя, поела, вытерпела визиты многочисленных целителей, делающих вид, что пытаются ей помочь, выплеснула еще две чашки с лекарством и заснула под высокомерные бредни очередного целителя. Сон ушел, тихо как вор, спать больше не хотелось, чувствовала она себя, как не странно хорошо, только слабость осталась, что не удивительно, столько времени без сознания. Теперь нужно решить, что делать дальше… как жить и, самое важное, что рассказать бабушке, и что Великому.

— Бабушке можно, нужно, рассказать все.

— Опять ты лезешь со своими советами!

— Да, ладно тебе, я ж дело советую. Бабушка — единственный человек, который хочет и может тебе помочь. Больше же ты никому не нужна, других же родственников у тебя нет?

— Почему нет? Есть, много … Тетки, сестры троюродные …

— А когда ты их последний раз видела?

— Когда отмечали мое поступление в помощники.

— А до этого?

Торкана задумалась … До того банкета она всю эту родню, за редким исключением троюродных сестер ровесниц, и не видела, и даже не знала об их существовании. А тут вдруг появились, неизвестно откуда. Мать Торкана не помнила, она упала с варга и умерла еще, когда она пешком под стол ходила, а братьев и сестер у нее не было. Единственного родственника, которого она помнила с детства — бабушка.

В коридоре послышался стук палки, открылась дверь и в комнату зашла бабушка — магистр, фиолетовый маг — некромант, знаменитая Торпина, но все равно любимая бабушка.

— Ты меня звала, внучка?

— Нет, но я о тебе думала.

— Значит звала.

Голос в ухе настойчиво запиликал:

— Глупая девчонка, расскажи ей все, расскажи, послушай ее советы. Посмотри внимательно, ей совсем мало осталось, нить ее жизни совсем истончилась, другой такой возможности спокойно поговорить может и не представиться.

Магистр Торпина тяжело села в стоящее у кровати больной кресло и ласково посмотрела на свою внучку.

— Так зачем ты звала меня?

— Я не звала, но … мне надо многое тебе рассказать …

Торпина прижала к губам палец, задумчиво осмотрела комнату и активировала подряд три плетения от подслушивания из болтающихся на цепочке в руке амулетов, потом, прислушавшись к чему — то, активировала и еще один из перстня магистра.

— Ух ты! Такой защиты нет даже на Совете Великих.

Магистр насторожилась…

— Это ты, внучка, так громко думаешь, или кто-то кроме нас оказался внутри защиты?

— Бабушка, это … я должна тебе все рассказать … тогда ты узнаешь кто это.

Захлебываясь словами и торопясь, так словно она может не успеть, Торкана рассказала бабушке о том, что ей рассказал таинственный проводник в белом ничто и что он посоветовал ей потом. Бабушка с сомнением на лице рассматривала нитяной браслет.

— Ну, с этим браслетом я разобралась еще, когда ты была без сознания. Это очень сильный защитный амулет, он намертво связывает душу и тело и не дает умереть, возможно, лечит. Его плетения настолько сильно переплетены с твоей линией жизни, что это вполне возможно. А вот в его разумности я, позволю себе усомниться.

Голос в ухе:

— Ну вот, уже и в разуме отказали. Думаете, только вы "двуногие" думать можете?

— Это оно? Это то что я думаю?

— Да это Я!

— Торкана, девочка ты его тоже слышишь?

— Да, слышу, он орет у меня в ухе. Это он вывел меня оттуда …

— А почему его слышу я?

— Потому, что Я этого захотел.

— Позвольте… "Я" бывают разные! Представьтесь, будьте так добры, а то неудобно разговаривать с незнакомцами.

— Я — это Проводник.

— Ага, и Вы, Проводник, считаете себя разумным?

— Конечно. Если мыслю, даю умные советы и… и … Я разумен!

— Хорошо, хорошо, не будем сейчас обсуждать философские вопросы. Меня сейчас больше волнует другое. Что за весть принесла туда, за паутину моя неразумная племянница?

— Какую-то вещь.

— Что за вещь?

— Не знаю точно, это было в ее вещах. При ней мешок с вещами был.

— Торкана, деточка, вот тебе бумага. Составь, будь так добра список того, что у тебя было с собой в мешке, включи в список все, вплоть до грязного белья. Приступай, а мы пока с мэтром Проводником побеседуем. Мэтр Проводник, будьте так добры, давайте побеседуем вдвоем. У меня есть к вам пара вопросов.

— Давно бы так, а то, разумен, не разумен …

Бабушка замолчала, Проводника слышно не было. В комнату опять забралась Тишина. Торкана писала список, своих сгинувших в топях вещей, и тихо вздыхала, кое-какие пропавшие мелочи были ей дороги. Но что уж теперь, потеряв голову, по волосам не плачут. Она последний раз взглянула на список. Чего-то не хватает, чего-то большого и важного, вот бы вспомнить чего. Что-то такое крутилось на грани воспоминаний, но никак не шло в руки. Может вспомнить все с момента получения задания отправиться в топи? Может поможет? Сборы в дорогу, дорога через порталы, пост в топях, трудный разговор с местным командованием, жуткая подготовка к походу. Что-то было еще… Командир поехал за амулетами от мороков и снов, а она ходил к гадалке, никогда не была, а тут пошла…Вспомнила, портрет. Все время похода он был с ней, упакованный в круглый, непромокаемый контейнер, он мешался в мешке, но она все равно тащила его за собой.

— Торкана, с тобой все в порядке? Ты побледнела. Тебе плохо?

— Нет, все в порядке. — Девушка внесла последний пункт в список и протянула его бабушке. — Все, я составила список.

— Ну — ка, ну — ка… — магистр быстро пробежала глазами список. — А это что? Что за "контейнер с портретом"? Чьим портретом? Откуда ты его взяла?

Пришлось рассказать о визите к гадалке и портрете в лавке "Сладкие сны".

— А лавочник откуда этот портрет взял?

— Сказал, что она ему приснилась, и он ее нарисовал.

— Приснилась? А чем он торгует?

— Снами.

— Это как?

— Не знаю, но в Караваче он известная личность, и именно он делал амулеты от наведенных снов и мороков для похода в топи, за ними мы и пошли с бакалавром в его лавку.

— Интересно… А как он торгует снами?

— Делает какое-то плетение, помещает его в емкость, флакончиков там у него много было разных и продает. У него много столичных заказчиков.

— Что-то припоминаю… Кто-то мне рассказывал о сне — подарке, но я не придала этому значения. Значит приснилась … Надо будет поручить кому-нибудь из помощников собрать сведения об этом лавочнике. Ну, это потом. А теперь перейдем к другому вопросу. Я тут побеседовала с мэтром Проводником.

— Вот уже мэтр.

— Он рассказал мне о своих предположениях о способах твоего лечения. Придя к тебе сегодня, я многое хотела тебе рассказать, теперь придется рассказать немного побольше. Слушай…

Когда я была маленькой девочкой, у меня была подружка, мы любили вместе играть, вместе гуляли в парке, наши семьи, не то чтобы дружили, Великие семьи не дружат, но, принадлежали к одной группировке и часто встречались. Моя подружка много и часто болела, она с детства была слабенькой, у нее были проблемы с легкими, как зима и сырость, так она постоянно болела. У нее был старший брат, разница в возрасте у них была больше тридцати лет. Они, как это у нас тогда было принято, был ее брат по матери, но любил он свою сестру безмерно. Просиживал у любимой сестры целые вечера, читал ей книжки и рассказывал сказки. Я завидовала ей черной завистью, ведь у меня такого брата не было, другие были, а такого любящего не было.

Не смотря на плохое здоровье одной из них, девочки выросли и вместе поступили в академию, правда, факультеты у них были разные, но для дружбы — это же не помеха. Вместе поступили, вместе закончили, и тут разошлись их дороги. Моя подружка… Ты ведь поняла, что речь идет обо мне? Так вот, моя подружка захотела заняться наукой, ее очень интересовали природные порталы, а я пошла в боевые маги и стала обучаться на магистра. Подруга тоже получила магистра. В то время помощников не было, сразу после бакалавра можно было сдать на магистра.

Мы потом с ней виделись, но не часто, здоровье у нее совсем пошатнулось, и при малейшей сырости начинались бронхиты и воспаление легких. Она худела и словно таяла на глазах. Никто не мог ничего сделать, магия не помогала. Тогда ее брат нашел где-то гнома травника и тот посоветовал моей подружке сменить климат, дескать, если она будет жить в сухом и жарком климате пустыни, то пойдет на поправку.

Брат развил бешеную деятельность, потратил какие-то безумные деньги, но сумел построить где-то на краю мира, на краю пустыни дом со всеми удобствами и переселил туда сестру. Больше мы не виделись, только писали друг другу письма. И до сих пор переписываемся… Скоро началась война. Меня почти сразу ранило, и я всю войну провалялась в какой-то глуши, пытаясь прийти в себя от полученных ран, здорово меня тогда зацепило. Это ранение и спасло мне жизнь. Брат моей подруги и вся ее семья и почти вся моя были убиты. Ты знаешь эту войну как "Войну магов", а брата подруги звали Зартом. Он не был таким чудовищем, как его описывают современные хроники. Историю пишут победители.

— А как же заговоры воды? Как же чудовища, выведенные с помощью магии крови?

— Я его не оправдываю. Заговоры воды были, воду он заговаривал, чтобы солдаты бросали оружие и шли домой, действовало, правда и на своих солдат тоже. И чудовищ тоже в своей лаборатории выводил, это было. Но он занимался наукой и магия крови, к которой у него был талант, была темой его научной работы. И выводил он чудовищ не для войны, это уже потом придумали их для этого использовать. Он хотел с помощью магии крови вылечить свою сестру.

— А твари в топи?

— Когда поражение стало очевидно, Зарт решил спасти плоды своих трудов, не мог он уничтожить разумных тварей, только потому, что потом его трудами воспользуются в неблаговидных целях. Вот он и перенес всех свих "зверюшек", как он их называл на острова в северные топи. А полог непроницаемости для магии, это уже потом они вроде сами, живущие в топях поставили, кому же понравится, что за ним подглядывают. Все свои дневники и рукописи Зарт уничтожил или спрятал, не знаю. Часть своего семейного архива он передал своим друзьям, или тем, кого он считал своими друзьями, они потом все сожгли со страху, а сам он погиб при странных обстоятельствах, вместе со своей лабораторией. Так у меня потом оказалась шкатулка с перепиской Зарта с его помощником по работе, с нынешним Великим, а тогда он был просто бакалавром. Вот за эту переписку, чтобы никто о ней не узнал, он тебя и взял в помощники.

Девушка молчала, сказать ей было просто нечего.

— Но я все это тебе рассказала не для этого, чтобы ты лучше знала историю. Ты теперь догадываешься, кто моя подружка?

— Сестра Зарта.

— Да, и последний магистр синей магии. Не знаю, насколько она разбирается в магии крови, для нее нужен особый талант, но больше никого нет. Я напишу ей сегодня и дам тебе с собой письмо к ней. Как только ты сможешь ходить, немедленно уезжай из столицы. Твоя аура из-за болезни сильно искажена, так что по ней тебя не найдут. Поедешь в Каравач самым окружным путем, каким только возможно, в столице в порталы не входи, отъедь подальше. Рядом с Кававачем есть природный портал, там их много, карту порталов я тебе дам, чтобы ты не дай Пресветлая богиня чего не перепутала. Я дам тебе амулет, на один раз его хватит, и мэтр Проводник тебе поможет. Он обещал… Это твой единственный шанс. Я сегодня начну продажу этого особняка, ни к чему он мне, и ты его никогда не любила. Получу за него золотом и камнями, этого должно тебе хватить на какое-то время. Дни мои сочтены …

— Бабушка, зачем вы так…

— Не перебивай старших. Я знаю, о чем говорю. Мне еще надо тебе кое-что рассказать.

Асса Торпина замолчала, словно собираясь с духом.

— Последние лет пятьдесят я, а также еще несколько магистров, участвовали в заговоре. Когда я умру, эти люди придут к тебе, откажи им, не влезай во все это. Я понимаю, что тебе захочется поучаствовать, но я хочу, чтобы ты пообещала мне этого не делать. Пообещай, потом я объясню почему.

— Обещаю.

— Вот и умница. Во главе заговора стоят достойные люди и цели у них благие. Они тебе сами все расскажут, красиво рассказывать — это они мастера. Проблема в средствах, которые они избрали. До недавнего времени я не знала об "оружии", которое мои коллеги заботливо вырастили, хотя сама принимала в этом активное участие. Они вырастили чудовище в человеческом обличии. Я, собственно, принимала участие в обучении этого … э — э — э … существа, язык не поворачивается назвать ЭТО человеком, магии, синей магии, тому, что знала, ну и по своей специальности. Ты наверняка слышала о ней. Это та девица, что сразу сдала экзамен на бакалавра.

— ООО!

Будучи в свите Великого, Торкана слышала об этом, слышала и далеко не цензурные комментарии Великого об этом "позорном инциденте".

— Самое ужасное в этом, что эта … девица сейчас тоже гостит у магистра Зиты, она ее дальняя родственница. Что делать не знаю. Постарайся держаться от нее подальше. Она мастерски владеет клинками, и убить для нее, что вздохнуть.

— Ничего себе "родственнички". — Мэтр проводник не мог не прокомментировать услышанное.

— И последнее, девочка, слушайся мэтра. Он тебя не обманет и не предаст, он этого просто не умеет, он обязан тебя защищать и защитит. Если … Когда вылечишься, не вздумай возвращаться в столицу, воспользуйся любезным приглашением, поживи в Топях, или, если там не понравится, то оставайся в Караваче. У меня есть там один знакомый, я дам тебе к нему рекомендательное письмо, но обращайся к нему только в самом крайнем случае, он странный человек.

Великий магистр сидел на заседании Совета Великих и в очередной раз слушал препирательства членов совета о каком-то мелком вопросе, которого и в повестке-то дня не было. Но сделать ничего не мог, пока тетки пар не выпустят о дальнейшем рассмотрении повестки и речи быть не может.

"Девчонка из топей выбралась, вернее, вынесли ее, но ничего еще не рассказала. Мне вчера доложили, что пришла в себя, надо будет ее навестить, только времени нет. Да и откуда ему взяться с этими… скандалистками. Да и чего к ней ездить, все равно ничего интересного не расскажет, не помнит она ничего. А вот случай с ней произошел, действительно, интересный. Первый раз кто-то выжил после укуса топийских пауков, и опять таки, впервые, кто-то побывал за стеной паутины и вернулся, пусть и полутрупом, но вернулся. Надо будет еще организовать еще один поход, может еще кто туда пройдет, а может и не стоит… Ну, чего право слово, там искать. Наблюдение за топями стоит усилить. Надо денег воякам подкинуть, содержание увеличить и награду назначить за сведения, они тогда все глаза проглядят, может чего и заметят. "

"А с ворами плохо получилось, столько амулетов пропало. Да, недооценил я защиту в домах, не дооценил… Ну и ладно, туда им и дорога… А вот, то что легионер не смог найти мальчишку — это уже хуже. Но, если подумать, то тоже большой беды нет. Он молодой и глупый, и еще не знает, какие знания попали к нему. Потом как-нибудь с ним разберемся…, если опять про него чего услышу. "

"А девчонку, синего бакалавра, так и не нашли. Вот с этим надо что-то делать, причем срочно. Не может такого быть, чтобы маг просто так пропал. Ее удалось проследить только до Каравача, а потом следы теряются. Куда она могла оттуда отправиться? От туда два торенных пути — на юг в пустыни орков и в Вольные земли, там ей делать нечего, однозначно. И на север — вдоль хребта в Халифат. А там ей что понадобилось? Не понятно, поэтому опасно. Надо будет напрячь агентуру в Халифате, чтоб не просто так деньги получали. "

Очередной скандал на пустом месте в совете наконец-то утих и Великий огласил следующий вопрос повестки дня.

Я опять сижу на открытой площадке башни, и наслаждаюсь сумерками. Светило на западе заходит за горы, поэтому вечерней зорей насладиться не получится, но есть сумерки, длинные и таинственные. Посиделки здесь уже превращаются у меня в традицию. Ужасно холодно и ветер продувает буквально насквозь, а снега нет, совсем нет. За все время, что я живу в усадьбе, не было ни одного дождя. Роса бывает, иней был, а дождя или снега не было. Никогда не думала, что буду скучать о снеге, а вот …

— Хозяйка, асса Зита пошла вглубь библиотеки, показать?

Я вздрогнула от неожиданности.

— Что ты так орешь. Показывай …

Библиотека, книжные стеллажи, асса идет по проходу время от времени останавливается и рассматривает корешки книг. Неужели просто книгу ищет? Нет, пошла дальше. А вот наш с Притером стол для занятий. Рядом маленький, намертво прикрепленный к стене столик, до начала наших занятий на нем стояла ваза с букетом из сухих трав. Сейчас столик пустой. На стене два бра со стандартными светящимися шарами. Зита подходит к столику и выдвигает маленький ящичек под столешницей, я помню, в ящичке ничего нет. Оставляет его открытым, поворачивает левый от столика светильник против часовой стрелки, а правый по часовой, ровно один оборот. Часть стены дикого камня отъезжает внутрь, открывая проход в гору. Круто, а никакого намека на дверь я при осмотре стены не нашла.

Мара порывается последовать за ассой.

— Стой, куда. Потом, когда она уйдет из библиотеки, пойдем и посмотрим.

— Отключаться?

— Подожди, надо посмотреть, как закрыть дверь. Сижу, пялюсь на дверь и изнываю от нетерпения.

Асса не заставляет себя долго ждать, через пару минут, она выходит, несет в руках какую-то коробочку, ставит ее на столик, чтоб не мешалась и проделывает все манипуляции со светильниками и столиком в обратном порядке. Берет коробочку и, о радость, уходит из библиотеки.

— Мара, давай посмотрим, куда она пошла.

Зита направляется к себе на третий этаж, в лабораторию. Я в ней бываю регулярно, убираюсь и драю столы. Библиотека свободна! Вперед. Резвым аллюром несусь в библиотеку. Проделываю, ране увиденные мной манипуляции со столиком и светильниками.

— Сим — сим, откройся!

— Кто откройся?

— Мара помолчи. Лучше следи за ассой, вдруг вернется.

В восторге стою и пялюсь на открывшийся проход. Толкаю Мару вперед, мало ли что… Собака вздыхает, но послушно струсит по проходу, я за ней.

Ничего интересного… Длинный, извилистый коридор, в конце комнатка — кладовка со стеллажами вдоль стен, как в библиотеке, на них коробки, шкатулки, странные предметы неизвестного назначения и книги. Все покрыто пылью, по углам паутина. Предметы на полках лучше не трогать, назначения я их не знаю, вдруг они опасные. Внизу стоят большие плетеные корзины с камнями, что привезли проклятые, тяжелые. Камни меня не интересуют, все равно не пойму, зачем они нужны. Заглянула в некоторые коробки и шкатулки, нашла заготовки для амулетов и артефактов, деньги, очень даже приличная сумма, еще какие-то неизвестные предметы, но уже в коробках. А вот и знакомое "Око памяти". Обложки некоторых из книг показались знакомыми. Все они помечены знакомым мне знаком, как на той тетради, что дала мне асса для создания плетения изменения внешности. Это уже интересно. Листаю книги, выбираю себе стопочку "почитать". Чувствую, что пора сматываться. Мара уже нервно топчется у выхода. Хватаю отложенные книги и бегом к себе в комнату ЧИТАТЬ.

Ночью за мной пришли. Я проснулась от ощущения чужого присутствия в комнате. Мара спала, как ни в чем не бывало. Когда я проснулась и ее разбудила, надеюсь, ей было стыдно.

Пустынники развели несколько костров, но найти нужный для меня не составило труда, он освещал неподвижную фигуру старой эльфийки, когда молодежь оживленно к чему-то готовилась.

— Давай познакомимся, можешь звать меня амма Одо.

— Очень приятно, Анна. — Страшно растерялась, вроде надо дать пожать руку, а они у меня заняты мечами. Пояс с перевязью, спросонья, я не одела и потащила мечи просто в руках.

— Ты их все-таки принесла. Я давно хотела на них взглянуть. Сними с них ножны.

И она указала на плоский, словно стол, валун. На него легли мои гордые красотки. Говорят, совершенство недостижимо, но вот же оно передо мной. Это, конечно, смертоносное оружие, но я глядя на них, не испытываю ни страха, ни опасности, только восхищение. А теперь, когда в них отражается танцующее пламя костра, они кажутся вообще живыми, когда блик пробегает по изгибу лезвий, то кажется, что они облизываются в ожидании скорого пиршества, что они так истосковались, изголодались и ждут, ну когда же, когда!

Старуха снимает со своей головы покрывало, ее голова не уступает в белизне снежным вершинам хребта, и встает на колени перед стальными сестрами. Она что-то шепчет им на непонятном языке, похоже древнеэльфийский, слишком древний, не хочу прислушиваться. Это должно остаться между аммой Одо и мечами.

— Тебе известно их происхождение?

— Ну да, они эльфийские.

Ведьма лишь усмехнулась в ответ. Она опять подошла к костру… Пламя костра отразилось в ее сединах, и она оказалась окружена золотистым облаком.

— Это слабо сказано, еще как слабо.

— Присядь, — говорит она мне, — не люблю, когда надо мной нависают.

Я выполняю ее требование, опускаюсь на расстеленное на песке одеяло, Мара усаживается рядом, затихаю. Похоже, амма Одо готовится к очередному рассказу, настраивается, ищет глазами что — то. Глубоко вдыхает чистый зимний воздух и начинает:

— Те две сестры не эльфийские, и не гномьи, они не ларийские вообще. Эльфы просто имели честь, придать двум сущностям форму, наиболее подобающую для них. Они сложились из осколков звезды….

Наш великий Андао, как и большинство звезд…ты же знаешь, что звезды, это далекие от нас солнца, да?… вот он одинок. Но бывают звезды, которые светят в паре, одна кружит вокруг другой, а бывает они кружат вокруг общего центра поражая всех ярчайшим светом. Таков Эль — Сир, нос первого криллака, последовавшего за своим хозяином Ормаром на небо. Вот и Андао была уготована другая судьба. И к нему из небесной глубины спешила прекрасная юная звезда.

Местное небесное население отнеслось к этому по-разному. Марис и Мурана, брат с сестрой, вообще приветливая парочка, любят играть и веселиться, они были рады встретить гостью. А Танис… Танис ведь не всегда была темным пятном, когда-то она тоже светила ярко величественно проплывая над этим миром… она в тайне мечтала о Андао. Но Андао — истинное светило, а кто она, всего лишь одна и лун этого мира, он ее даже не замечал. Андао ждал свою звезду, свою Шамири, они уже тянулись к друг другу лучами, а мои далекие — далекие предки видели, как по ночному небу развевается ее шлейф. Но страшное дело — ревность. Действовать в открытую у Танис не было никакой возможности, но она всегда творила что-то исподтишка. Она подставила Шамири подножку, сбила ее со своего пути, и звезда стала падать на Лари.

Жизнь всех живых существ Лари должна была прерваться, сама планета еще бы пережила столкновение, но осталась бы пустой и безжизненной. Но звезды несут в себе невиданное благородство, на то они и звезды. Шамири разбила себя на осколки не долетев до Лари. Потому что звезд на небе много, а живых планет мало, считала она. И вместо всепожирающего пламени на нас снизошел звездный дождь. Никогда до этого, и никогда после никто из эльфов, орков, гномов, людей, остальных рас не видел, и увидит нечего подобного… Андао был готов испепелить Танис до тла, но просто погибнуть, слишком легкое наказание для нее. И великий Андао оставил ее обожженной, в золе и пепле, кружить там, где другие светят.

Иногда Андао смотрит на нас, на то, что мы творим, и думает, а стоил ли угасший свет его Единственной, пожертвовавшей собой? Достойны ли наши деяния ТОЙ, что сама погасила свой свет в обмен на наши ничтожные жизни? И не знает ответа.

Ведьма смолкла…. Она опустила голову, тяжело дышала, по всему видно, что устала. Я и не заметила, что слушала ее не в одиночестве, что молодежь пустынников также "сидела в партере", и слушали свою амму — всеобщую бабушку Одо. У старой ведьмы, пересохло в горле, и кто-то из слушателей подал ей чашу с водой, она припала к ней изможденными, бескровными губами.

— И в память об этом, у каждой рас Лари есть традиция называть девочек в честь угасшей звезды…. На разных языках звучит немного по-разному, но не узнать нельзя. Теперь о нашем с тобой деле… Как бы тебе объяснить… Пройдя через ритуал не ты объединяешься с сестрами, а скорее они принимают тебя к себе. Не ты их выберешь, а они тебя. Если ты им не понравишься, то единение не состоится. Можно, конечно, привязать их мощным заклинанием, но это нарушает весь смысл, и я этого делать не буду. Но с тобой все должно пройти до конца, как мне кажется, они не против, ты им даже интересна.

Ведьма Одельви нехотя встала, оглядела местность.

— Найди себе местечко. Я сначала думала про этот камень, но сестрам все равно, с той высоты, откуда они упали, никакой разницы нет. А вот тебе лучше обойтись без лишних синяков. Нет, они тебя не заденут, ты сама можешь пораниться, так что устраивайся поудобней.

Замечательно, я всегда любила комфорт. Неподалеку мне попалась крошечная ложбинка, как раз, падать из нее некуда. Ведьма одобрительно кивает. Туда молодые кладут белые кости и сверху стелют большую шкуру белого гваррича и вместо подушки кладут кусок твердого как камень пустынного дерева.

— И одежду, если тебя это не смущает, сними. Я не знаю, что после от нее останется. Не бойся, не замерзнешь.

Я боюсь? Еще чего, не на ту напали! Да и смущаться я разучилась, лет в восемнадцать, когда встречалась с одним художником. Не о том я думаю, не о том…

— Я не могу тебе сказать точно, что будет. Что будет, это только твое.

Конечно только моё, а чьё же еще. Скидываю одежку, ложусь на шкуру, полешко под голову, обнимаю сестер. Жду …

Ведьма кивает своим соплеменникам, они кидаются врассыпную и тут же доносится нарастающий барабанный бой. Сама она как бы подцепляет из костра на указательный палец огненную нить, на палец другой руки тоже. И огонь бежит за ней послушно, как собачка на поводке. Старая эльфийка указующими перстами навстречу друг другу проводит в воздухе над головой круги. Нити огня бегут по мановению ее рук и замыкают вокруг меня круг, двойной круг. Только огонь не обычный рыжий, а синеватый, как из газовой конфорки.

Барабанный ритм усиливается, за огненным кругом пританцовывают пустынники. Ритм какой-то до раздражения знакомый, эльфийская молодежь еще начинает хлопать в ладоши и что-то поет, что-то несложное, вроде куплетов и припевов. Один парень покрупнее и побасовитее запевает, три девицы ему вроде отвечают. Ух! Да неужели, ну так и, кажется, что сейчас польется: "РА! РА! Распутин! " Бони — М пустынный, тоже мне. Ну а старуха-то какова, она оказывается этим всем еще и дирижирует, и все подчиняются одному движению ее пальца. Одельви соединяет руки над головой, по идее должен быть хлопок. Хлопка нет, из ее ладоней вылетает белый светящийся шар и зависает у меня над головой. Она выбрасывает пальцы из сжатых кистей резко вверх и стена огня так же резко поднимается и замыкается на висящем надо мной шаре. Вот тут уже раздается хлопок, да такой что отрубает все звуки. Я лежу в огненном куполе в полнейшей тишине.

Что такое? Мне это не кажется? Сестры начинают шевелиться, они скользят по мне как змеи, опутывая блестящей лентой. Снуют все быстрее и быстрее, и я покрываюсь жидким металлом. Он проникает внутрь меня, он во мне… Мне то холодно от обжигающего холода металла, то жарко как от раскаленных капель, вылетающих из домны. Хочу закричать, то ли от боли, то ли от восторга, не знаю чего больше. Но мой рот уже залеплен, я ощущаю металлический привкус на языке, вот и глаза заливает этот расплав. Все… Кто-то берет меня за руку, и за другую тоже, я осмеливаюсь открыть глаза…

Темнота…Самая густая темнота какая только может быть, но через секунду вспыхивает искорка, за ней другая, далее они вспыхивают лавиной. Искорки складывают очертания двух девушек держащих меня за руки. Мое тело тоже из искорок, из мириадов крошечных искорок. Мы можем пересекаться, проникать друг в друга, и это не больно, это забавно. Мне нравится, девушкам тоже. Больше всего нам нравится быть одним целым это так приятно, как многократный оргазм, даже еще круче. Неохотно разделяемся, девушки показывают куда-то вниз; мы висим в пространстве, а под нами крутится шарик, в котором я узнаю Лари. Ну да, совсем как на глобусе в библиотеке. Рядом со мной что-то возникает. Я поднимаю глаза, передо мной застывший лоскут света, это Андао приблизил свой лик. Гордый, даже надменный взгляд, профиль безоговорочного победителя, критично сложенная линия рта, ни дать, не взять — Цезарь. Мне даже хочется выкрикнуть: "Аве, Цезарь!", но рта не могу раскрыть. И смотрит на меня оценивающе, ну дела!

Наконец-то царственный лик расслабляется, выражает что-то вроде довольства.

— Ну что ж, девочки мои, погуляйте. У вас должно получиться, я послежу за вами. Но помните: равновесие. РАВНОВЕСИЕ!

Он исчезает со скоростью света, как ему и подобает. А мы падаем, падаем на ночную сторону Лари, и снова темнота.

Кто-то брызгает на меня водой, машет чем — то, постепенно возвращаются земные звуки. Открываю глаза, это ведьма обмахивает меня своим платком. Лежу, смотрю вверх на звездное небо, сестры скрещены у меня на груди и они теплые.

Сижу у костра на каком-то обрубке, кое-как одетая, накрытая белой шкурой. Ведьма видимо, больше довольна собой, чем мной. Но больше всего довольны сестры, и я это чувствую, я не знаю как, то ли спинным мозгом, то ли мозжечком, но чувствую. Ведьма подает мне воды, да, это сейчас совсем не лишнее.

— Я должна тебе поведать еще кое-что, — заговаривает амма Одо, — у них старые счеты с Танис. И поэтому, если задумаешь справедливое возмездие, то в дни Танис оно совершится удачнее всего, сестры сами тебя приведут и все сделают. НО! Возмездие должно быть действительно справедливым, иначе они просто откажутся. И есть одно, против чего они бессильны, и не пытайся даже: любящее женское сердце, впрочем, такая сила превосходит не только сестер. И еще возьми кусок шкуры, несколько костей, что были под ней и деревяшку, из-под головы. Сестры сами выберут мастера, чтобы он сделал для них новую одежду. Мастер должен быть не магом и человеком, чтобы не испортить ножны. И никаких металлов, ни меди, ни железа, ни золота, можно немножко серебра, но совсем чуть-чуть. Через недельку, может и пораньше, смотри по самочувствию, начинай заниматься с сестрами, только помни, что им нужна борьба и бой. И помни, ты должна быть главной, всегда быть главной.

Мы еще долго сидели и молчали под звездным Ларийским небом, пока костер не прогорел дотла, а с востока из пустыни не стала подниматься заря.

Проклятые уехали через три дня, ночью тихо собрали шатры и растворились в пустыне, словно и не было их. Мара еще два дня приводила им белых гварричей, сама я к кострам, после ритуала больше приходила… И чувствовала я себя после всего этого не очень, и уж очень занятные оказались книжки из потайной комнатки, а, поскольку, асса Зита не вылезала из своей лаборатории, а другой учитель — мучитель отсутствовал, то у меня получились настоящие каникулы. Пробежки по утрам я не пропускала, а в остальное время я валялась на кровати и читала, читала, читала… И еще плела, и плела …

За обедом асса Зита сообщила, что завтра продолжим занятия. Печальная новость… Вернулась в комнату, огляделась и пришла в ужас от количества книг, заполонивших стол и почти все свободное пространство, надо отнести не нужные и уже прочитанные в библиотеку.

Книги придется разобрать, даже если бы Зита была в библиотеке все равно разобрать надо. Когда разбирала залежи, среди книг нашла все ту же книгу о ритуалах, где я почерпнула сведения о ритуале принятия в род и прочих. Надо сказать, что прежде чем относить книгу на место на полке в библиотеке я всегда ее пролистываю, чтобы, так сказать освежить в памяти содержание и подумать, а вдруг этой книге рано на полку. Вот так пролистывая книгу о ритуалах, я обнаружила, что пропустили целый раздел — "Не магические ритуалы". Маленький, пяток страниц, решила, что нужно прочитать, прежде чем сдавать. Хорошая у меня оказалась привычка, а то так и не знала бы, почему мерзкие гномы со мной не общаются — мы не представлены друг другу. А я все ломала голову, чего это гномы не хотят со мной разговаривать, совсем не хотят, делают вид, что меня совсем нет. С ассой и эльфом пожалуйста, а со мной не хотят и все. А табак у них замечательный…

Вечером в первую очередь заставлю ассу представить меня истопникам, чтоб им бороды спалить. Подслушивать и подглядывать за гномами оказалось не интересно. Занимаются исключительно отоплением, или спят, разговаривают исключительно о печах и качестве присылаемого топлива, или молча курят трубки. Хоть бы о чем другом поговорили… А табачку то как хочется … до дрожи.

Стопка книг росла, в комнате намечался порядок. Много скопилось, придется раза три ходить.

— Мара, посмотри асса где?

— У себя … спит.

— Ну, начали… Ты сколько можешь в библиотеку перенести?

— А сколько надо?

— Вот это. — Показываю рукой на три больших стопки, я за раз смогу отнести только одну. Мара чешет за ухом, есть у нее такая привычка, в задумчивости чесать за ухом.

— А куда положить?

— На стол. — Не задумываюсь, отвечаю я…

Стопки книг окутываются черным туманом и исчезают.

— Все там. — Докладывает мне Мара, и с гордостью добавляет. — Я хорошо вкусно кушала и выросла.

Смотрю на нее внимательно, да, собачка подросла. Я этого как-то не замечала… Привыкла, что всегда рядом.

— Мара, а ты можешь уменьшить свой физический размер, обратно, как был?

— А зачем?

— Мне так привычней. И потом если ты будешь так расти, то скоро тебя будут пугаться, тебя и так боятся, а если будешь большой, то совсем бояться будут. Тебе оно надо?

Опять почесывания за ухом … Потом из собачки словно выпустили воздух и она опять стала привычных размеров.

— Так?

— Да, так значительно лучше. Пошли книги на место ставить. Заодно и за запретную дверку наведаемся. Я прошлый раз книги оттуда брала без разбора, надо посмотреть повнимательней, там должно быть начало одной книги и продолжение другой.

Вечером я после долгого сидения в засаде перехватила ассу на подходе к столовой. Поставила ей на вид, что не представила меня гномам. Асса покраснела и стала уверять меня, что она про это забыла, пришлось ей напомнить чего и как говорить. Пока мы с ней пререкались, подошли коротышки, пришлось ассе представить им меня, а меня им. То же мне ритуал, пара поклонов и ритуальных фраз, и из-за этого я целый месяц портила себе нервы, пытаясь разговорить гномов, чтобы выпросить у них табачку.

За столом сразу установилась доброжелательная атмосфера, раньше гномы за столом молчали, как воды в рот набрав, а асса беседовала исключительно с эльфами и со мной, теперь беседа ни о чем стала общей.

После ужина уговорила гномов поделиться со мной табаком и запасной трубкой. Трубку я до этого никогда не курила, только кальян. Предложила гномам мне такое сооружение сделать, они впечатлились, придется теперь вспоминать, как кальян устроен. Если ли бы я еще это знала, придется вспоминать, что не вспомню выдумаю, а друг заработает. А пока сидим в холле, я и гномы и курим трубки. Кайф… Еще бы мужика где найти, но с этим придется потерпеть до ярмарки. Огневка — самогонка у гномов уже кончилась, а жаль, а может и хорошо, каникулы, то кончились.

Притащила на занятия с эльфом свои мечи, надо же посмотреть, что получилось после ритуала у проклятой, зря я что ли мучилась.

Эльф посмотрел на меня удивленно, положил в сторону тренировочные деревянные и взял в руки свои собственные мечи. Ой, что сейчас будет…

— Я бы рекомендовал тебе, установить на себя что-нибудь защитное, вдруг не смогу сдержать удар, не люблю калечить учеников. — Он ядовито улыбается, но хорошо смеется тот, кто смеется последним. Эльф этой поговорки не знает, жаль…

Ах, ты мучитель ушастый, зря ты меня разозлил, хотя в его словах есть резон. "Мара, организуй мне защиту, чтоб этот ушастый меня не покалечил случайно. " Мара, только честь не отдала, она на эльфа давно зубы точит. Что она там сделала, не знаю, я ничего не почувствовала, но эльфу это не понравилось. Он посмотрел на меня и тоже решил не рисковать и повесил на себя какое-то плетение, что-то очень светлое эльфийское, зря он это сделал. Мои сестры эльфийскую магию ох как не любят, как медведь мед. Кушать они эту магию любят, главное чтобы и ушастого, вместе с его магией и его мечами, случайно не схавали, придется их сдерживать.

Вытаскиваю сестер из тесных ножен, чувствую их возбуждение и жажду схватки, немного сдерживаю, бой все же учебный, не до смерти. Чувствую их легкое разочарование, но они все равно рады увидеть свет и выполнить свое предназначение.

Вижу удивление и … неужели, неуверенность на лице учителя — мучителя, а моих мечей он побаивается, и правильно побаивается. Накидывает на себя еще одну защиту, в этот раз более серьезную, ну и хорошо, сестрам будет что покушать.

Так, теперь не отвлекаться. Стою, держа сестер опущенными вниз, рук не поднимаю, нет у меня больше рук. Я теперь третья, мы теперь ТРИ сестры, мы теперь ОДНО ЦЕЛОЕ. Единение… восторг единения, спина выгибается, то ли от боли, то ли от наслаждения, грань тонка. МЫ ОДНО ЦЕЛОЕ. Больше нет меня, нет мечей мы — едины, есть только мы и враг, которого надо уничтожить. Нет, уничтожать не надо, надо просто вывести из строя, этого будет достаточно. Медленно перетекаю в защитную стойку, пусть нападает, поиграем, потанцуем…

Вижу все словно со стороны, правильно меня же нет…. Эльф сразу перешел в наступление, небрежно так… Он думал, что перед ним ученица, которую он раньше бил как хотел. Ученицы больше нет, есть МЫ И МЫ ЕДИНЫ! Легко ухожу из-под атаки, пара связок и блоков, сдерживаю сестер. Еще одна атака еще один уход, блок, атака, уход, перекат, опять защитная стойка. С эльфа слетела часть защиты, он недоволен, нет, он испуган. Сестры в восторге, мы купаемся в его страхе, часть съеденной защиты только раззадорила аппетит. Поиграем? Потанцуем? Эльф продолжает атаковать, только уже осторожно, небрежности больше нет, до него медленно доходит, что теперь Я с ним играю, это его бесит. Мы чувствуем его бешенство, его страх, мы купаемся в его эмоциях, мы едим их, мы окунаемся в них, замечательная смесь. Еще, хотим еще…

Еще одна атака эльфа, фейерверк ударов, связок, уколов и блоков. Танец продолжается. Защиты на эльфе больше нет, пора это заканчивать. Мы АТАКУЕМ…

Эльф лежит. Мы его пожалели, мы били его только плашмя, пожалуй, последний удар по лбу был лишним. Вокруг есть еще враги, атакуем? Нет, это зрители, пока это не враги. Отходим в сторону, надо разделяться. Разделение похоже на выныривание из толщи воды на поверхность, вздох и я смотрю на лежащего на полу тренировочного зала эльфа. Ран на нем нет, только несколько синяков и шишка на лбу, ничего страшного, мазь ассы от ушибов поставит его к вечеру на ноги. У дверей стоят еще эльфы, судорожно держатся за пояса, чтобы не схватиться за мечи, смотря из подлобья. Отхожу в сторону, машу им рукой:

— Уносите. Мазь от синяков у вас есть, вечером с ним будет все в порядке.

Убираю сестер в тесные ножны. Они хотят еще, но ничего, потерпят…

— Когда айре придет в себя, передайте ему, что завтра Я его опять жду на тренировке…

Эльфы косятся на меня, молчат. Подхватили своего командира и понесли к себе в казарму.

Хорошо, есть много времени до обеда можно заняться книгами и плетениями, чем дальше, тем больше мне нравится плести узоры, тем лучше и быстрее у меня это получается. Многое я уже делаю на автомате, не задумываясь. Только не люблю таскать за собой, как асса кучу недоделанных и просто подвешенных плетений. Как она умудряется сделать так, чтобы недоделанные и подвешенные заклинания не запутались? Для меня это тайна покрытая мраком, я предпочитаю держать недоделанные плетения каждое на отдельном амулете силы и готовые заклинания предпочитаю не оставлять подвешенными, а запихивать в амулеты. Надо заметить, что это у меня хорошо получается.

За ужином эльфа нет и ученика его тоже, пользуясь этим напоминаю ассе, что плетение для изменения внешности, которое она мне поручила делать уже готово.

— Это очень хорошо, принеси мне его, я проверю, и несли все в порядке, то утром все сделаем.

Утром Зита позвала меня к себе в лабораторию на третий этаж.

— Встань перед зеркалом, так тебе будет удобнее. Ты хорошо представляешь себе, что ты хочешь поменять в своей внешности. Никаких кардинальных изменений.

— Да, я все продумала.

— Тогда я сейчас его активирую, но не буду отпускать, а ты, стоя перед зеркалом, попытайся изменить свою внешность. Держи кончики вот эти кончики плетения. Если что, то я тебе помогу, когда скажешь "Все" я внесу изменения внешности в плетение, и изменить что-либо будет уже невозможно. Приступай.

Легко сказать "Приступай", я даже не знаю, как за это взяться. Подхожу ближе к зеркалу и до предела напрягаю воображение.

Сначала нос — я хотела сделать его чуть массивнее и добавить горбинку, чтобы получился римский профиль. Так что-то начало получаться, ой, ой, все назад, еще раз вот так, так и оставим. Теперь разрез глаз — тут проще немного вытягиваю глаза к вискам и чуть-чуть приподнять.

— Асса Зита, так? Так хорошо?

— А тебе самой нравится?

— Да, очень, а вам?

— Оригинально, но я бы поправила еще вот тут… — И асса чуть приподнимает мне скулы, ну точно почти Софии Лорен, и делает подбородок не таким острым, немного округляя линию лица.

— Тогда … ВСЕ!

Легкое головокружение, все лицо покалывает и пощипывает, голова немного кружится, сажусь в ближайшее кресло, чтобы не упасть.

— Как ты себя чувствуешь?

— Ничего, нормально, только голова немного закружилась…

— Посиди спокойно, это скоро пройдет. Внешность будет постепенно изменяться в течение нескольких дней. Сегодня вместо занятий, полежи в кровати, и верни мне обратно тетрадку, что я тебе давала, с заклинанием.

— Да, хорошо, вечером занесу в библиотеку. Асса, я хотела у вас спросить, а что за знак на обложке, мне кажется, что я его где-то видела, но могу припомнить, где именно.

— Ай — яй — яй, как тебе не стыдно. Это с недавнего времени ТВОЙ Родовой знак, ну и мой тоже. Не знать этого стыдно. — Мне и вправду стыдно, я даже краснею, то ли от стыда, то ли потому, что мне не хорошо и поэтому кровь приливает к лицу. — Это тетрадь моего брата.

— Того самого?

— Да, у меня был всего один брат, и это был самый замечательный брат в мире. И я хочу, чтобы и ты гордилась им так же как я. Он нашего рода, а ты его. Носи это знак с гордостью, но бархотку все же не снимай, пусть она станет твоей неотъемлемой частью.

Пристыженная, иду в свою комнату. Как же стыдно… Не узнать собственный родовой знак! Ой, стыдоба… Единственное, что меня оправдывает — отсутствие глаз на затылке. Теперь понятно, почему тетради незабвенного дяди так хорошо спрятаны. Надо вернуться к их изучению, раз уж мне все равно прописан постельный режим. До обеда полежу, а потом у меня очередная встреча с учителем — мучителем, если он, конечно, оправился, после вчерашнего урока. Хотя эльфы создания очень крепкие, не смотря на внешнюю хрупкость.

К обеду мне полегчало, головокружение прошло, и цвет лица стал нормальным. Пристально изучаю себя в зеркале, внешность изменилась, но чуть-чуть… Нос немного распух, а глаза покраснели и выглядели больными. Улыбаться и открывать сильно рот, тоже было проблематично, но вполне терпимо.

Эльф пришел на занятия со мной мрачный, с намазанной мазью шишкой на лбу. На ужин и обед он не явился, болел наверно, но на занятия он пришел, поразительная стойкость. С ним вместе в зал пришли ВСЕ остальные эльфы, живущие в усадьбе. Ой, что-то сейчас будет.

Зря я боялась… Эльф все же оказался весьма разумным созданием. Он разумно согласился заниматься со мной и дальше, но предложил для большей плодотворности занятий, тренироваться мне в спарринге сразу с боевой четверкой. Попросил больше не уничтожать их защиту, на это я уже не согласилась. Нашли разумный компромисс, на время тренировок защиту на них ставит Мара, это устроило всех. Защита тогда на всех получится одинаковая. О всеядности сестер я им говорить не стала, просто защита, что ставит Мара им не нравится, говорят вкус у нее противный, но если надо, то это их не остановит.

Спарринг получился на славу. Мне в этот раз тоже досталось, не так как раньше на занятиях с эльфом, но попало, радует только то, что им досталось больше. Одно дело бить расслабленного и ничего не подозревающего учителя — мучителя и другое, пытаться совладать со сработанной годами тренировок четверкой настороженных и опытных бойцов. Из зала все вышли на своих ногах и, как ни странно, довольные друг другом.

Тренировки решили продолжить в том же составе: я и одна из боевых четверок. Айре оказался этим даже доволен, а то он переживал, что четверки постепенно утратят форму, тренируясь только друг с другом.

С каждым разом, сливаясь сознанием с сестрами, у меня это получается все быстрее и быстрее, а наша связь крепнет день ото дня. Я постоянно чувствую их рядом, мне плохо, когда они далеко.

С некоторых пор занятия с ассой как-то сами собой были перенесены наверх в ее лабораторию и больше сводятся к расчетам и составлениям схем, если что-то вызывает сомнения, то занимаемся плетением. Бедный Притер оказался почти совсем заброшен, асса решила отправить его в магическую школу. Занятия там начнутся с первого месяца осени, а пока Притер пытается догнать свое отставание по общеобразовательным предметам. Занимается с ним помощник айре, мне его искренне жаль, догонять никого Притер не хочет и упирается в этом всеми конечностями и пытается переложить свои домашние задания на меня.

Единственная отдушина для него — это занятия с Марой. Раз в два три дня мы собираемся втроем, я проверяю выполнение прошлого задания и даю новое. Притер усиленно тренирует Мару в установке защиты, разрабатываем втроем новые способы и методы. В книгах по этому вопросу ничего нет, асса тоже ничего не знает. Если Мара демон — охранник, то пусть охраняет. Разработали новую защиту, использующую в своей основе не только магию демона, но и мои синие нити. В принципе, можно использовать любые, но синих больше, поэтому работаем с ними. С фиолетовыми нитями у Мары работать не получается, или она ленится. Еще меня очень волнует ее метод переноса предметов, она растет и может переносить все больший и больший вес на более дальние расстояния. Планирую в дальнейшем, чтобы она переносила меня, но пока боюсь, надо бы потренироваться на ком-нибудь, но под рукой никого нет, жаль. Когда в тренировках Мара будет брать хороший вес, можно будет попробовать перенос на ученике эльфа, а то он Притера и меня уже совсем достал.

Сунулась к гномам в подвал на предмет изготовления новых ножен для сестер. Они меня погнали из подвала и велели больше никогда не приносить туда эти "исчадия бездны", это они так про сестер. Я так поняла, что никто из гномов за изготовление ножен не возьмется.

Асса придумала мне еще один урок — маскировать магические способности. Сводилось все это к убиранию внутрь торчащих по все стороны нитей силы. Достигался этот результат путем длительных медитаций. Но асса хотела, чтобы я научилась это делать быстро, в любых условиях и находиться в таком сжатом состоянии длительное время и даже спать так. Оказалось, что она готовится к приходу очередных наблюдателей от Магического Совета. Чтобы, значит, ввести их в заблуждение относительно моих магических способностей, мне придется маскироваться. Не дело то конечно нужное, мало ли зачем пригодится, но ходить постоянно в сжатом состоянии очень тяжело.

Со сжатием у меня долго ничего не получалось, легче было повыдергивать все нити. Я долго не могла понять, куда их убирать? Одну, две нити внутрь засунуть получалось, а остальные не лезли. Все эти занятия поначалу походили для меня на пытку, но в какой-то момент медитации нити убрались внутрь сами собой. Я долго не могла еще раз войти в это состояние медитации, но потом стало получаться. И к тому времени, когда возле Злых Камней опять появились наблюдатели, я уже бегала по утрам и занималась на полосе препятствий в виде магички с уровнем шесть — семь, ничего опасного.

Вечерами и ночами и, если получается, то и днем, усиленно изучаю записи незабвенного дядюшки. Очень надо сказать умный был мужик, не понятно, только зачем в войну влез, а в магии, почти гений. Особенно хорошо у него получалось работать с тем, что здесь называют магией крови. У него, наверное, был к ней особый талант. Дядюшка ставил интересные эксперименты, я их повторять ни за что не буду. Зачем мне скрещивать бульдога с носорогом, а он подобными вещами занимался. Последний его проект — скрещивание двух и более видов, смесь эльфа с пустынным ящером. Посмотрела в определителе видов, и ужаснулась, вылитый тираннозавр. Песчаный ящер жуткий местный хищник, быстро бегает на двух ногах, пасть как у акулы, ловко действует не большими, но мускулистыми передними лапами. Дядюшка вывел натурального оборотня, то ли эльф, то ли ящер. Смена образа как в двухсторонней куртке, так эльф, вывернулся и ты ящер. И что самое страшное — проект был удачным, он таких оборотней вывел обоих полов, и они у него размножаться стали и было выведено два поколения.

Именно эти оборотни были использованы в последней войне, и именно они так напугали всех, что синю магию поставили под запрет. Я прочитала в нескольких книгах об этой битве, там, конечно все приукрашено, но … но, если подходить более — менее беспристрастно, то все равно, твари получились жуткие. Хуже всего то, что они еще и разумные, разум эльфов, их холодная рассудочность и преданность роду и долгу были сохранены дядей в полной мере. Оборотни полностью подчинялись дяде, это было как-то заложено внутрь вида.

Было еще несколько проектов, но про их результаты в дневниках ничего нет. Многих тетрадей не хватает, может быть, об этом было написано там. Проект выведения разумных пауков тоже вызвал у меня сомнения. А зачем это надо? Фантазия у дяди была какая-то извращенная. Вроде он хотел как-то использовать паутину…

Читаются эти дневники, как смесь научной фантастики и детектива. Причем все хорошо задокументировано, все схемы всех плетений приведены, и все трудности при их создании описаны. Надо будет потом поговорить с ассой и уничтожить некоторые тетради, не все, но те, что относятся к выведению оборотней и к подобным экспериментам, их всего-то две. Остальные тетради опасности не представляют, это просто дневники, мысли и схемы интересных плетений, большинство из них относятся к лечебной магии.

Тренировки ради вывела у себя с рук многочисленные шрамы, что остались на теле, после попыток Лианы освоить магию крови. Про спину и шрамы на ней я тоже не забыла. Лиана пыталась подойти к магии крови через ритуалы, а не через магическое воздействие на то из чего кровь состоит. Она очень активно пыталась смешать ритуальную магию с магией крови, используя свою собственную кровь. И почему — то, сильно при этом себя резала и проливала кровь литрами, там, где достаточно было уколоть палец. Дядюшка воспринимал кровь, просто как еще одну жидкость, только почему-то считал, что кровяные тельца — это грязь и работал напрямую с плазмой и лимфой, ну и прочими жидкостями. Для работы с кровяными тельцами он использовал отдельные плетения синие лишь наполовину, остальное он брал из желтого и оранжевого спектра. Интересный подход, заведший его в тупик.

Все это очень интересно, но практической пользы во всех этих экспериментах я не видела. Самое полезное, что извлекла из тетрадок дядюшки — это его любимые цепочки узелочков. Они быстро плетутся, без больших затрат нитей, которые, как я давно поняла надо экономить, не путаются, их можно легко засунуть в амулет. От них легко и без потерь можно оторвать нужный кусок, а потом с этим куском можно проделывать различные манипуляции. Эти длинные цепочки узелков, до боли напомнили мне цепочки ДНК. А какие интересные результаты можно получить, соединяя несколько таких нитей, да еще в разных местах. Да и с одной ниткой можно получить почти бесконечное число заклинаний. Я села за составление таблицы и схем связок различных частей такой цепочки.

Так не заметно пролетела бесснежная зима. Вместо снега налетали песчаные бури, и потом приходилось очищать все от надоедливого песка.

Великий магистр читал донесение наблюдателей за логовом старой синей карги. "Очень интересно… Очень… Значит, старая ведьма нашла себе ученицу. Как тут написано… Уровень шесть — семь, без явных признаков предпочтения… Охрана на месте, больше ничего интересного. А что там с прошлым наблюдателем? А вот … отказал амулет… съели. Бывает…"

Великий опять зашуршал бумагами. "А где донесение о поисках девки бакалавра? Что опять ничего! Как в воду канула. Найдется. Надо более подробные сведения в розыскные листы дать и разослать везде копии ее слепка ауры. Особенно на окраины и в вольные города. Пусть подтвердят свою лояльность и поищут. "

Заодно со всем прочим, Великий магистр подписал приказ, об отчислении ассы Торканы из своих помощников, что ей не магу делать у него в помощниках? Да и вообще, можно ее смело из всех патентов вычеркивать, а если восстановится, чего в жизни не бывает, то пусть сдает на патент заново.

Поздним вечером последнего дня зимы Торкана опять приехала в Каравач. Как же сильно отличается этот и тот приезд. Тогда для нее одной составили двойной круг, чтобы ей совершить максимальный переход, и допрыгать от столицы до Каравача всего за четыре перехода. А сейчас она неделю ждала нужного числа попутчиков, ей сказали, что это ей повезло. Зимой в Каравач никто не ездит и попутчиков можно ждать неделями и все равно дополнительно доплачивать за перемещение.

Торкана вышла из портала и ее сразу закружило метелью, кинуло пригоршню снега в лицо и порыв ветра чуть не сбил ее с ног.

— Что встала на дороге, проходи, не задерживай движение. — Закричал на нее один из магов круга.

Попав сюда в самую метель, Торкане едва верилось, что где-то там уже почти весна. В последний день зимы в Каравач прилетела очередная метель, и пошел знаменитый ливневый снег. Торкана, едва переставляя ноги и по возможности, держась за стены домов, побрела вперед к теплу ближайшей гостиницы.

После смерти любимой бабушки, двигаться вперед, Торкану заставляла только безумная надежда, что, может быть, подруга бабушки ей поможет, и мерзкий голос Проводника. Магистр Торпина оставила любимой внучке солидное наследство, она успела продать старый, продуваемый сквозняками и населенный многочисленными призраками воров — неудачников, особняк. На вырученные с его продажи деньги и на наследство можно было бы жить много лет, но жить-то как раз и не хотелось.

Стоило Торкане, причесываясь утром, взглянуть на себя в зеркало и желание жить пропадало, и только нудный и настойчивый голос Проводника в ухе заставлял ее подняться с кровати и чего-нибудь поесть. Потом тот же Проводник или вернее мэтр Проводник, как он велел себя называть стал настойчиво заставлять ее покинуть столицу и поехать искать подругу детства бабушки. Никаких аргументов, что амулет перехода по природным порталам может не сработать, что подруга могла уже умереть, что ее могут не принять, он не принимал. Проводник каждое утро заставлял ее вставать с кровати, идти и ехать куда-то вперед. Он подсказывал ей, в какую сторону идти, что отвечать на вопросы о пункте назначения, в какой гостинице остановиться, сколько за все это заплатить. Как нянька напоминает малолетнему ребенку, он напоминал ей, что нужно поесть, и что пора идти спать. Сама Торкана пребывала в каком-то странном состоянии полусна — полуяви. Сейчас холодный ветер и колючий снег привели ее немного в себя. Ей и самой захотелось добраться до тепла, впервые за много дней ей захотелось поесть горячего и заснуть. А вот завтра, если закончится метель, она наймет варга, скажет что поедет на прогулку, а сама поедет искать отмеченный на карте бабушки природный портал.

Шел второй день Проталеня — первого месяца весны, никак не запомню местные названия месяцев, все собрались в столовой на ужин. И вдруг, Мара навострила уши, и закричала, крик ее никто кроме меня не услышал, но я, от ее вопля, аж подпрыгнула на месте. "Вторжение! Кто-то пришел через портал!". "Покажи картинку, дура и ори".

Как приятно сделать эльфу гадость…

— Айре, вынуждена вам сообщить, что через природный портал к нам проник шпион, или просто незваный посетитель. Охрана — это ведь в вашей компетенции?

Сегодня одним из блюд на ужин были, обожаемые эльфом, жареные грибы, грибы выращивали в подвале гномы. Причем есть это блюдо лучше всего горячим, потом когда остынет не вкусно. Если эльф сейчас побежит выяснять, кто и зачем пришел, то грибов ему не видать, как своих ушей. А бежать придется, а то какой он нафиг руководитель охраны? Эльф подумал, видимо решая для себя, шучу я так или говорю серьезно, но поскольку я таких шуток себе никогда не позволяла, поверил, вздохнул и побежал узнавать, что, кто и как. Ученик, побежал за ним. Еще одна порция грибов моя, а то пропадет продукт.

— Анна, ну, зачем ты так… — асса решила меня упрекнуть, за плохое отношение к айре, не ее же он учил обращению с мечами.

— Как так? Я ему сообщила, что к нам пришли. Он мог остаться и никуда не ходить, мог вежливо у меня спросить, кто пришел и куда идет?

— А ты это знаешь?

— Конечно, знаю.

— Откуда?

— Мара сказала. Она охраняет меня, эльфы охраняют вас.

— Так кто пришел?

— Это кто-то закутанный весь с ног до головы, на плечах и на ногах налип снег. Судя по телосложению это или девушка, или эльф. Оно, то, что пришло через портал, никуда пока не идет. Оглядывается… О, потопало по тропинке…

— Пресветлая богиня, я совсем забыла… Это же внучка моей приятельницы, она мне писала, что та должна приехать, правда не сказала зачем. А я забыла… — Асса тоже собралась было куда-то бежать, но я ее остановила.

— Асса, не торопитесь. Девушка идет очень медленно, ваша охрана перехватит еще у мельницы, главное, чтобы они ее сразу не пришибли. Пока они разберутся, что она не опасна, пока доведут сюда, мы успеем поесть. И пойдем все вместе к двери встречать внучку вашей приятельницы.

— Как это "сразу не пришибли"? Так нельзя! Она же в гости!

— Но охрана-то об этом не знает. Асса, у меня в связи со всем этим один животрепещущий вопрос: Вы что регулярно почту получаете?

— Да, у меня еще остались друзья и дальние родственники… там… Они мне иногда пишут. И я им… А тебе что надо с кем-то связаться или написать кому-то письмо?

— Нет, нет, никому, ничего… Я так просто, для статистики… А как тут вообще почта работает?

Пока асса объясняла мне, принцип работы здешней магической почты[78], охрана успешно боролась с вторжением. Нечто прошедшее через портал, без лишних разговоров, спеленали и резвой рысью потащили к дому. Главное, чтоб по дороге не потеряли и не уронили… эти могут.

Мы как раз успели доесть ужин, но к десерту и вечернему чаю еще не приступали, когда охрана притащила добычу. Принесенное нечто поставили посредине холла и быстренько распеленали. Божешь мой, я никогда не видела такого жалкого существа! Тощая девица, кожа да кости, еле — еле стоит на ножках, ее всю шатает, а когда я взглянула на ее личико, мне стало ее искренне жаль. Как же ее покалечило!

Девица и вправду оказалась пра — пра — пра — какой-то там внучкой подруги ассы, у нее были с собой рекомендательные письма, а бдительный эльф проверил ее родовой знак. Поэтому срочно вызвали Малику, чтобы привела в порядок последнюю гостевую комнату. Если еще кто заявится в гости, селить его будет некуда. Девушку, с общей помощью, подняли по лестнице, завели в гостевую и уложили в кровать. Асса Зита пошла составлять какой-то настой из местных трав для поднятия сил, а я отправилась спать. Это же не ко мне гости…

Утром, вопреки обыкновению асса спустилась вниз к завтраку. Судя по всему, ночь она вообще не спала, и потому выглядела плохо, глаза были обведены синевой и покраснели.

— Асса Зита, вы плохо выглядите… Что случилось?

— Ах, Анна, я не знаю, что делать… Внучка моей, теперь уже покойной, подруги сильно больна, она приехала сюда в надежде на помощь, а я … — всхлипы — я ничего не могу сделать.

— А почему она приехала именно к вам? В столице, что лекарей нет?

— Ей сказали, что вылечить ее болезнь может только магия крови, а я ей никогда не занималась, нет у меня к ней таланта, этим брат занимался. Что делать?

— Для начала покушайте что-нибудь и идите, отдохните. Занятий, как я поняла, сегодня не будет, поэтому я пойду и, пока вы отдыхаете, посижу с нашей гостьей. Расспрошу ее, что с ней случилось, может тогда и станет ясно, чем мы ей сможем помочь.

Теперь вместо того, чтобы пойти почитать и позаниматься чем-нибудь интересным придется сидеть у постели больной. Нельзя быть доброй, нельзя. Как там, у классика: какая скука, с больным сидеть… ну и далее по тексту. Классик был прав скуку невероятная, и уйти нельзя и заниматься особо нечем. Попыталась читать, не получается все время что-то отвлекает, словно комар в ухе пищит… Стала рассматривать больную. Раньше была красивая девушка, а сейчас … без слез не взглянешь. А я еще считала, что медицина тут на высоком уровне, и вот, наблюдаю ее очередную жертву перед собой. А что с ней собственно произошло? Как она дошла до такого состояния?

Больная ворочается, вытаскивает из-под одеяла руку. Надо засунуть ее обратно, в комнате не жарко, замерзнет. На руке девушки красивый браслет из цветных шелковых ниточек, типа как наши земные хиппи делали. Пытаюсь убрать ее руку под одеяло и хватаюсь рукой за браслет, и тут начинаются глюки:

— Услышь меня, малолетняя идиотка! Я сейчас голос сорву. Ну, вот услышала… Чего головой крутишь, к тебе обращаюсь, к тебе… — Медленно доходит, что "малолетняя идиотка" — это я.

— Ты кто? И где ты, такой невоспитанный?

— Почему невоспитанный?

— Воспитанные существа сперва здороваются…

— Я с тобой поздоровался, не моя проблема, если ты меня не слышала. Я тут уже который час надрываюсь, пытаясь до тебя докричаться. А старая ведьма, меня так и не услышала.

— Тогда возвращаюсь к первому вопросу: ты кто?

— Я мэтр Проводник. — В этом утверждении слышится гордость.

— Хм… звание "мэтра" надо заслужить. Поэтому будешь просто … Диком.

— Почему?

— А мне так хочется. Тебе надо со мной поговорить, а не мне с тобой, так что или Дик, или … — в разговоре наступает небольшая пауза…

— Ладно, Диком даже лучше, не официальней… и все же ИМЯ. А то все называли по функциональному назначению. Согласен.

— Вот и ладушки. Так чего тебе от меня надо.

— Во — первых, отпусти меня, и засунь руку моей клиентки под одеяло, замерзнет. — Я по-прежнему держу больную за руку. Следую совету Дика, и убираю, как и собиралась раньше, холодную конечность под одеяло.

— Во вторых … А сама то ты собираешься представляться?

— Анна.

— Просто Анна? Не асса Анна? — Морщусь, не люблю я все эти политесы.

— Какая тебе разница?

— Как какая, скажешь потом, что должного уважения не проявил. Знаю я вас магов, все вы страшные снобы, да еще и злые…

— Можно подумать ты много магов видел.

— Да уж могу поспорить, что больше, чем ты. Пока эта болела, к ней столько разных приходило, что и не сосчитать… И все с прибибахом… только бабушка у этой была нормальная, жалко умерла. Она меня "мэтром" называла… — с тоской в голосе сказал со вздохом Дик.

— А сюда-то она зачем притащилась? Что в столице лекари перевелись?

— Да нет, но сюда я девчонку довел. Она мне сказала, что тут живет последний синий маг, а тут их оказывается два. Но два лучше чем один?

— А зачем тебе … ей синий маг?

— Девчонка лазала в топи, ну слуги хозяина ее и укусили, несколько раз… А нечего по чужим землям без приглашения шастать, да и кушать они хотели…

— Так стоп. Кто такие слуги? И кто хозяин?

— Слуги похожи на Хозяина, только маленькие и глупые, с ними даже поговорить нельзя. А Хозяин это … это … ого …

— А поконкретнее?

— Ну, не могу я поконкретнее, нельзя мне…

— Хорошо. Как выглядят слуги, опиши…

— Они похожи на большие шары, умеют ткать сеть и ног у них восемь, священное число, по числу богов…

— Ты на божественное, разговор то не переводи… Пауки что ли?

— Ну, можно и так сказать…

Вспоминаю описание в книге — пауки топийские, укус смертелен.

— А как же она выжила?

— Тут отдельная история… Ее тоже рассказывать нельзя… — извиняется проводник. — Но Хозяин, не отдал ее слугам, а дал ей меня, и велел, чтобы я постарался, но она осталась жива. Вот, я и стараюсь. — И Дик опять тяжело вздохнул. — Если бы ты знала, как я в ней намучился… Помоги ей а? Больше же некому… Старая ведьма меня не слышит… — Тут в голосе Дика послышались слезы. — Привык я к этой девчонке, она меня, обещала с собой оставить, а то знаешь, как плохо в сундуке жить, и поговорить не с кем… — Тут послышались рыдания. Не переношу чужие слезы…

— А я то чем помочь могу? Я вообще только учусь…

Дик, сразу забыл про слезы, и перешел на деловой тон:

— Значитца так… Для начала кровь ее надо очистить и повторять эти процедуры несколько раз в день, десяток должно хватить…

— Если ты думаешь, что я это умею, то ты глубоко ошибаешься.

— А чего тут уметь — то. Ты воду очищать умеешь?

В голове закрутились сначала смутные, а потом вполне осязаемые воспоминания…

— Ну, умею, но кровь не вода…

— А я этого не говорил. В плетение для очистки воды надо внести поправки для работы с кровью.

— Какие поправки?

— А вот этого я уже не знаю.

Мне вспомнились недавно прочтенные дневники незабвенного дядюшки Зарта, что-то там подобное было. Надо только поэкспериментировать немного, но не больной же тренироваться. Если найдем на ком провести эксперимент, то можно попробовать. Объясняю проблему Дику.

— А в доме никого подходящего нет?

— Ты что? Совсем спятил? На живых людях эксперименты проводить?

— Да, это не очень хорошо, да и родственники обидеться могут… Ну, ты пока займись плетением, а я что-нибудь придумаю…

— Не могу, нужная книга у меня в комнате, а я не могу оставить больную…

— Почему? Она без сознания и я могу тебя заверить, что она никуда не убежит. Гарантирую. Давай, давай… Даже я не смогу ее долго держать у грани…

Пока я пыталась совместить несовместимое в плетении для очистки воды, пришло время обеда. Асса все еще отдыхала, и к обеду не вышла. Когда плетение было вчерне готово, я притащилась с ним в комнату больной. Дик мирно беседовал с Марой о вкусе сущностей гварричей разного возраста.

— Ну что готово?

— В первом приближении, но на больной я проводить эксперименты не буду.

— Ты одно плетение подготовила?

— Да.

— Готовь еще штуки три — четыре.

— А куда так много?

— А как ты собираешься эксперименты проводить?

— Сперва покажи на ком, а потом я сделаю еще.

— Открой окно пошире… — Открываю, даже интересно, что этот хитрец придумал. — Мара давай первого. — В распахнутое окно влезает маленький, большой бы не пролез, гваррич, садится на подоконнике, и собирается засыпать.

— Вот на нем и будем проводить эксперимент, когда подохнет, она нам другого обещала привести. — Ну, хитрец… слов нет.

— А как мы поймем, что подействовало? Гваррич-то здоров. Или ты предлагаешь оценивать действие заклинания по тому, подохнет или нет?

— Я это тоже предусмотрел! Мара, яд. — Рядом с Марой заклубилась тьма и на полу появилась склянка из лаборатории ассы. — Счас Мара введет ему яду и будем экспериментировать. Ты, Марусь, только, это… чуть-чуть, тут яду мало, он дорогой.

— Не учи отца детей делать. — Возразила ему моя собачка, или вернее, давно уже не собачка. — Открыла крышку и сделала хороший глоток из украденной склянки. Закрыла крышку! Подошла к гаврричу и укусила его…

Все это я наблюдала стоя посреди комнаты и открыв от удивления рот.

— Чего стоишь, разиня, рот закрой. Давай свое плетение на этого на подоконнике, а то подохнет, и не успеем понять работает оно или нет.

Я скорее подскочила к жертве экспериментальной медицины и стала трясущимися от волнения руками устанавливать плетение, его же не только накинуть надо было, но и прицепить к определенным точкам на теле, а тело то не человеческое. кое-как прицепила, но гваррич уже подох.

— Снимай, не успели. Теперь сперва ты будешь устанавливать, потом ты кусать, а то яду на вас всех не хватит … Мара что стоишь, следующего давай, а этого туда, в окно, потом куда-нибудь денем.

Дальше все пошло, как и хотел Дик. Мара привела очередного подопытного, я не спеша установила плетение, потом укус и активация. Наблюдаем. Гваррич держится, его корежит, из его рта капает слюна, но он жив… нет, подох. Но минут десять у нас было, чтобы посмотреть, как работает плетение и попытаться исправить недостатки. И еще раз… и еще…

Седьмой по счету гваррич дохнуть не хотел. Ради эксперимента ввели ему еще дозу яда, не дохнет, зараза. Решили подождать… тут как раз ужин подоспел. Асса после ужина рвалась посидеть у больной, но я ее уболтала… Сказала, что больная спит и чувствует себя хорошо. Уговорила.

После ужина гваррич был все еще жив и, по словам Мары, вполне здоров. Пришло время эксперимента на людях. На мои сомнения по поводу аморальности экспериментов без согласия пациента, Дик сказал, что он сейчас приведет ее в сознание, ей будет больно, но она точно согласится, но плетение установить будет сложнее. Подумав, я согласилась продолжить, пациент тоже не возражал. Начали. Установила, запустила. Ждем. Вместо приборов для наблюдения за состоянием пациента у нас выступал Дик.

Пациентку стало трясти, она стала сильно потеть. Я вспомнила слюну, капающую из пастей экспериментальных гварричей. Яд должен откуда-то выходить, у ящеров он выходил через слюну, а больная потела. Предложила перенести ее в ванну, чтобы сразу все смывалось водой, и меньше шансов обезводить организм. Дик предложение принял. Ага, ему-то что, а тащить пациентку в ванну пришлось мне. Хорошо, что она здорово отощала, а то бы не донесла. Уложила худышку в теплую воду, Дик пообещал следить за положением ее тела, чтобы не утопла. Когда клиент перестал потеть, повторили установку и активацию очередного плетения, потом еще и еще раз. По словам Дика пока все шло хорошо, и девушка уже спала, а не была без сознания.

— Дик, пока ты тут возишься с телом, может скажешь, а что там во — вторых? Дальше-то чего делать будем?

— Дальше надо почистить и восстановить функции почек и печени, ну и остальной ливер подлечить было бы хорошо.

— Тогда я сейчас устанавливаю последнее плетение и иду спать, а то я когда не выспавшаяся, ничего не соображаю, так что я пошла. Очередное плетение для очистки у меня в запасе есть и даже не одно, так, что ближе к утру, или если что понадобится, пусть Мара меня разбудит.

И я с чистой совестью пошла спать. Ночью меня разбудили, пришлось поставить очередное плетение и добавить в ванну с пациенткой тепленькой водички, что я, зевая во весь рот, сделала и пошла досыпать. Потому как когда я не выспавшаяся — это страшно.

Утром, до пробежки и прочего забежала к больной, она уже была на кровати и мирно спала. Дик велел поставить еще одно плетение, поставила и пошла по своим делам. После завтрака обнаружила у постели ассу. Девушка уже проснулась и изволила завтракать. Выглядела она значительно лучше, чем вчера.

— Ты что за эксперименты тут проводишь? — Вот и помогай после этого людям.

— Но ей же стало лучше, значит — лечение помогло. Вон кушает уже… причем, заметьте с аппетитом. — Девица чуть не подавилась яичком всмятку. Асса ту же забегала вокруг нее как квочка вокруг цыплят. Мысленно спрашиваю:

— Дик, как клиент?

— Жива, пришла в себя, но очистку надо продолжить.

— Вот ты об этом ассе и скажи, она меня сейчас отсюда выгонит, и будешь колдовать сам.

— Как я ей скажу? Она же меня не слышит.

— Зато она хорошо слышит девицу, вот пусть она ей и скажет.

Направляюсь к двери. Девица прекращает кашлять и орет, у — у — у и голос прорезался:

— Стой, ты должна продолжить лечение.

— Деточка, — а меня асса так никогда не называла, — она только учится… ей нельзя лечить людей, она не умеет. — Мерзко улыбаюсь и картинно развожу руками.

— Пусть лечит, как умеет, другие и так не могут. Если бы не она, я бы уже умерла. А если она не умеет, то вы же ей поможете. — Вот это уже аргумент, асса эксперименты и сама проводить любит, а тут такое поле … и клиент согласен.

— Давай показывай, чем ты тут девушку мучаешь?

Показываю, долго объясняю, что хотела сделать, что получилось, что нет. Вместе вносим изменения в уже проверенное плетение. Асса собирается сразу проверять на девушке.

— Асса вы что, так же нельзя, а вдруг мы с вами ошиблись? Мы же тут сильно переделали надо бы проверить на менее ценных членах коллектива…

— На эльфах это проверять нельзя! — Вот за что люблю ассу… ей и в голову не пришло проверять это на людях, а ушастых тут много, но на них тоже нельзя, они возражать будут.

Объясняю ассе как я, то есть мы, отлаживали первый вариант. Асса пришла в восторг. По отработанной методике призвали гваррича, установили на него плетение, Мара опять его укусила. Ждем. Гваррич слюну из пасти роняет, но жив и даже удрать пытается. Повторяем эксперимент уже на девушке. Ей становится плохо, потеет. Рассказываю анекдот про больного и пациента. Тот где врач, рассматривая труп, спрашивает, потел ли больной перед смертью… им почему-то не смешно. Дик докладывает, что все прошло более чем удачно, а девушка самостоятельно топает в ванну, я уже созналась, что она провела там всю ночь.

Теперь асса начинает допрос с пристрастием, откуда я все это знаю, это в смысле про кровь и прочее. Кручусь как уж на сковородке, но приходится сознаваться, не люблю я врать, это меня утомляет, потом приходится все время помнить, что соврала. Говорю честно, что все узнала из дневников дядюшки. Как не странно асса реагирует спокойно, только интересуется, откуда я их взяла. Мужественно валю все на Мару, она, дескать, мне их притащила, откуда не знаю, думала, они в библиотеке были. Только тут поняла, что сказала, пришлось признаваться дальше, об экспериментах с Марой и прочем. Возможности демона ассу не очень-то интересовали, а вот тетрадки и мои выводы после их прочтения ее очень даже заинтересовали.

Пока девушка отмокала в ванной, пошли ко мне, и пришлось сдавать импровизированный экзамен. Асса знала дневники своего братика почти наизусть, но применять магию крови по каким-то причинам не могла, не понимаю почему. Большой разницы с магией воды я не видела, так поправки небольшие вноси и работай. Что я собственно, по подсказке Дика, и сделала с плетением для лечения девицы.

Асса очень помогла мне с плетениями для лечения ливера нашей пациентки, и мы пошли на обед полностью довольные друг другом и проведенным временем.

"Секретно. Великому магистру лично в руки.

Сообщение от наблюдателей за усадьбой Злые Камни. Пятого проталеня в усадьбе замечен новый обитатель. Девушка лет двадцати — двацатипяти, очень худая, даже истощенная, без магических способностей, волосы темные, чуть рыжеватые, цвет лица не здоровый. Часто замечена на прогулках с ученицей, интересующей вас ведьмы. Способ появления и цель пребывания в усадьбе не ясны. "

Через неделю на девушку уже можно было смотреть без слез. Кожа очистилась, и на щечках появился здоровый румянец. Мы даже подружились… Она много и хорошо рассказывала мне о мире за горами. О местных модах, оказывается, я все время хожу в одежде наемницы, это значит в брюках. О взаимоотношениях между полами, тут женщина может сама выбрать себе мужчину и не одного, и никто ее за это не осудит. О путешествиях по Лари через магические порталы, о синих топях и еще много о чем. Только почему-то вбила себе в голову, что видела меня и Мару на каком-то портрете утопленному в топях, написанному каким-то магом, видевшим меня во сне. Эту историю я слушать не стала, бред больного, но ассоциация портрет, сон, топи — осталась.

Один раз она поинтересовалась Лианой, но я сказала, что она умерла. Она не расстроилась, значит, ее подругой она не была.

Вместе с физическими силами к девушке стали возвращаться и магические. Раньше Торкана была не только сильным, но и очень искусным магом. Ее методики тренировки и плетения заклинаний мне очень понравились, и она с удовольствием занималась со мной и Притером, рассказывая и показывая все, что знала сама. Все же академическое образование — более прогрессивное, чем домашнее.

После весеннего дня равновесия и дней богов асса Торкана собралась покинуть гостеприимную усадьбу. Опять уже асса, так как магия к ней вернулась, не в полном объеме, но не все сразу. Тут возник закономерный вопрос: как она собирается нас покинуть? Асса ответила ни минуты не колеблясь:

— Через природный портал.

— А кто тебя через него проведет, амулет, с которым ты пришла восстановлению не подлежит.

— Все просто Дик это умеет, но у него нет сил, а у Мары есть силы, но она не умеет. Дик обещал научить Мару "как", а она вместе с тобой проведет меня куда надо.

— А кстати, куда тебе надо?

— Я бы предпочла вернуться в столицу, у меня там дела, но порталы рядом со столицей хорошо охраняются, поэтому подойдет портал, из которого я попала сюда, тот, что возле Каравача.

Дик честно выполнил свои обязательства перед Марой, и научил ее ходить по природным порталам. На время обучения браслет с руки Торканы перекочевал ко мне. В порталах оказалось очень пыльно, всякий раз переходя из одного портала в другой, я выходила вся в пыли и паутине, и долго чихала. Зачем надо было таскать по порталам меня, не знаю, но ходить там одна, Мара отказалась категорически. Дик совершенно не поладил с сестрами, что за вредный тип, суть его мы с ассой так и не поняли, что-то типа домового демона, но значительно умнее.

Когда Дик объявил, что обучение закончено, я вернула его Торкане, мы тепло попрощались, и я вывела ее из портала возле Каравача.

Ничего, скоро будет ярмарка, и мы с ассой туда поедем. Как же мне надоело шифроваться!