Медные монеты на алтарь предков

18. Слепой прорицатель (I)

Весь день и ночь шел снегопад. Для Сюэ Сяня и Цзян Шинина это было одновременно и выгодно, и невыгодно.

Преимущество заключалось в Цзян Шинине, который действовал как основная сила с точки зрения физической ходьбы во время их поспешного путешествия, будучи призраком, который боялся энергии ян. Снежное небо было покрыто черными облаками в течение всего дня, поэтому энергия ян подавлялась, а энергия инь процветала, что облегчало ему ходьбу, так что ему не приходилось останавливаться при первых проблесках рассвета.

Недостаток был…

— Подними руку и закрой мое лицо! Быстро! Меня вот-вот снесет ветер!

Сюэ Сянь крикнул Цзян Шинину совершенно внушительным тоном.

С таким сильным и злым ветром он явно не мог сесть на плечо Цзян Шинина. Из-за отсутствия лучшего варианта Цзян Шинин мог только втиснуть его между своими передними лацканами, обнажив только голову, чтобы этот беспокойный груз мог лениво говорить о важных вещах. Однако этот злой ветер не соблюдал общие законы природы; он не подчинялся никаким правилам или предписаниям, свистел сразу со всех четырех сторон, вызывая у человека сильное раздражение.

Цзян Шинин с бледным лицом поднял руку. Он защитил бумажную голову Сюэ Сяня, пытаясь идти вперед посреди злого ветра. Он сказал:

— Можешь засунуть эту свою драгоценную голову в мою одежду.

Сюэ Сянь решительно отказался.

— Нет. Боюсь, что ты отклонишься от курса, как только я отвлечусь.

Цзян Шинин: «…»

Откуда этот человек, бросающий прямой вызов, черпал свою уверенность?

Сюэ Сянь холодно рассмеялся.

— Как только ты войдешь в город, ты будешь плача умолять, спрашивая у меня дорогу.

Цзян Синин «…»

Они пытались добраться до уезда Волон, одного из уездных центров Линьцзяна, который находился на расстоянии двух городов от уезда Нинъян и имел древнюю паромную переправу.

Эта паромная переправа не считалась большой, и количество лодок, курсирующих туда и обратно каждый день, было небольшим; это был даже не единственный перекресток, по которому можно было добраться до Аньцина. Но единственная причина, по которой они шли туда, чтобы пересечь реку, заключалась в том, что Сюэ Сяню нужно было пойти туда, чтобы кого-то найти.

— Есть семья, которая живет на восточной стороне переправы. Это должна быть семья из двух братьев, но они не кажутся очень близкими. Я был там дважды, и оба раза видел, как они шумели. Тот, кто постарше, обладает некоторыми способностями, поэтому мне нужно, чтобы он взглянул на этот золотой шар. Он мог бы узнать местонахождение человека, который продал его советнику Лю, — сказал Сюэ Сянь Цзян Шинину.

Поскольку он уже был дважды, это явно означало, что он должен быть очень надежным человеком. Цзян Шинин, естественно, не возражал и послушно бросился в сторону округа Волон.

Чтобы избежать неудобств при въезде в город и выходе из него, они намеренно объехали два города, которые им пришлось пройти, по горным тропам. Из этих двоих один был драконом, а другой — призраком; оба привыкли путешествовать по ночам. Было разумно сказать, что им нечего было бояться.

Однако ходили слухи, что по этой лесистой горе бродила группа бандитов, и, хотя они и не добились большого успеха, они все же ограничили количество проезжающих карет и лошадей. Поскольку Сюэ Сянь нес этот золотой шар на руках, Цзян Шинин был на иголках на протяжении всего путешествия. Он боялся, что они столкнутся с группой или двумя, которые разорвут их двоих.

Он видел, что стены и столбы нескольких заброшенных храмов, в которых они отдыхали, были покрыты следами от ножевых и топорных боев. Позже он увидел, что в углу рядом с одним из ворот высохли темно-красные пятна крови, и его беспокойство, наконец, достигло своего пика.

Может быть, потому, что они выбрали другой маршрут, а может быть, по какой-то другой причине, но за всю поездку они не встретили ни одного живого бандита. Время от времени им попадали и кареты и лошади, и они даже превращались в свои бумажные бланки, чтобы удобно устроиться на карете.

Короче говоря, то, что все было тихо и спокойно, было действительно несколько странно.

Так продолжалось до четвертого дня, когда они прибыли за ворота пункта назначения, не понес ни малейшего вреда. Цзян Шинин все еще не решался в это поверить.

— Неужели мы так удачливы?

— Все остальные люди не боятся воров, грабящих их, и вместо этого боятся, что воры зациклились на них. Ты полная противоположность и, должно быть, единственный, кто весь день зацикливается на ворах.

Сюэ Сянь поднял голову и посмотрел на городские ворота.

«Округ Волон», — Цзян Шинин прочел слова вслух, а затем сказал:

— Говорят, что все места, в названии которых есть слово «длинный (дракон)», являются местами, где драконы действительно появлялись раньше. Этот округ Волон звучит как место, где раньше спал настоящий дракон.

Сюэ Сянь с полным презрением сказал:

— Этот округ едва ли больше ладони и даже не настолько велик, чтобы на него наступить. Это ты, должно быть, спал здесь!

Цзян Синин с недоумением посмотрел на него.

— Я не говорю о тебе.

Они прибыли как раз в тот момент, когда наступил ву-гэн, и утренний колокол зазвонил изнутри города, один за другим, резонируя изнутри и снаружи. После того, как затихшее эхо пятого звона затихло, городские ворота медленно открылись.

Когда стража открыла городские ворота, Цзян Шинин скрылся в укромном уголке. Он планировал воспользоваться затянувшейся полумраком и вернуться в свою бумажную форму, чтобы проскользнуть между краями ворот, чтобы избежать любых потенциальных проблем, которые могут возникнуть во время проверки. Но как только он отступил на шаг, он почувствовал, как его пятка на мгновение задела что-то.

— Что случилось? — спросил Сюэ Сянь.

Цзян Шинин присел, смахивая снег со своего следа, и почувствовал слегка деформированный кусок железной пластины.

Пользуясь светом фонарей, свисающих с городской стены, Сюэ Сянь на мгновение прищурился и увидел, что этот деформированный кусок железной пластины был размером с большой палец. На одной стороне была грубая вырезанная голова волка, а на другой было вырезано имя, которое было безжалостно выцарапано кем-то ножом, так что его первоначальную форму уже нельзя было четко разобрать.

— Это еще один, — пробормотал Цзян Шинин и вытащил похожую железную пластину из своей груди.

Это было то, что он ранее подобрал под буддийской статуей, когда они отдыхали в заброшенном храме. С одной стороны было даже темное пятно крови. Сторона, на которой было написано имя, была также поцарапана, и поэтому она превратилась в полный беспорядок. Разобрать слова было невозможно.

Сюэ Сянь сказал:

— пока убери.

Цзян Шинин убрал две железные пластины и больше не медлил, воспользовавшись ничего не подозревающими стражниками, и поспешно пошел по шву ворот, чтобы войти в город.

Как только они прошли через городские ворота, он не мог понять того, что видел.

Внешний вид этого округа Волон сильно отличался от округа Нинъян. С первого взгляда будет трудно увидеть хотя бы одну прямую улицу, потому что почти все они петляют и пересекаются в сложном беспорядке. На первый взгляд это выглядело как хаотичный лабиринт.

Цзян Шинин долго сдерживался, пока, наконец, не склонил голову к Сюэ Сяню, чтобы спросить:

— Куда… мы идем?

Сюэ Сянь держал золотой шар с огромной гордостью за себя и сказал, выглядя чрезвычайно довольным собой:

— На следующем перекрестке поверни на восток по дороге, где находится мастерская семьи Чжан.

— Ты видишь этот киоск, где продают сладкие кунжутные пирожные? На этом углу поверни на запад.

— В каком переулке пахнет свежим вонтонским супом? Правильно, просто иди по этой дороге.

…

После пробежки по нескольким улицам и переулкам Цзян Шинин на самом деле почувствовал голод. Как привидение, только другой призрак мог понять, сколько времени прошло с тех пор, как он почувствовал голод.

— Неужели ты настолько бросаешься в глаза, что тебе приходится полностью полагаться на еду как ориентиры? — спросил он совершенно монотонным голосом, в то время как все его лицо показывало, что ему не ради чего жить.

Сюэ Сянь продолжал обнимать золотой шар, кивая.

— Верно. Тебе лучше больше гулять и меньше говорить. Небо вот-вот станет светлее. Нам просто нужно пройти мимо магазина тушеного мяса и ресторана Бай Шунь, и мы будем там!

Цзян Шайн молча закатил глаза.

Хотя способ этого Древнего запоминать достопримечательности несколько раздражал, он все же выбрал кратчайший путь туда. Разумеется, после того, как они миновали ресторан «Бай Шунь», Цзян Шинин смог разглядеть паром, плывущий на некотором расстоянии среди снега и тумана. Его флаг дико развевался на ветру, и казалось, что у берега пришвартовано несколько пассажирских лодок.

Цзян Шинин прикрыл рукой бумажника, который торчал из-под лацкана его переднего лацкана. Он подвернул шею и направился против ветра в сторону восточной стороны переправы.

— Мастер, не мог бы ты сесть и остановиться? Если тебя унесет ветром, я не пойду и не заберу тебя обратно, — мрачно проворчал Цзян Шининг.

Сюэ Сянь упрямо повернул голову, чтобы еще несколько раз взглянуть на переулки, прищелкнул языком и сказал:

— Я все время чувствую, что за нами кто-то стоит.

Цзян Шинин подсознательно остановился, просто повернулся, чтобы посмотреть во все стороны, и сказал:

— Я не вижу ничего странного. Ты ошибочно подумал, что что-то увидел, потому что снежинки продолжают плыть мимо наших глаз?

«Может быть», — невнятно пробормотал Сюэ Сянь, прежде чем убрать шею, неохотно успокаиваясь.

Он сказал себе:

— Если бы за нами действительно кто-то шел, снег под их шагами издавал бы хрустящие звуки. Нет причин, по которым я не смог бы это услышать. Возможно, я действительно слишком много думаю…

Следуя указаниям Сюэ Сяня, Цзян Шинин быстро прибыл к воротам дома на окраине города. Назвать его воротами дома было поистине преувеличением. При взгляде из-за стены двор выглядел как курятник; одностворчатые ворота были старыми и выцветшими. Из-за влаги даже углы ворот покрылись плесенью, и никто об этом не позаботился.

Было ясно, что это семейство не совсем подходит.

— Постучи в ворота, — сказал Сюэ Сянь.

Цзян Шинин был сдержанным человеком, и даже его стук был чрезвычайно утонченным, он издавал три звука дю дю дю, одновременно легких и неторопливых. От его прослушивания у Сюэ Сяня заболели зубы.

— Если бы пара братьев могли слышать жужжание комара, которое сходит за твой стук, это было бы чудом. Один из них ранее получил травму уха. Не волнуйся и смело стучи.

Услышав это, Цзян Шинин неохотно использовал больше силы, бормоча «прости меня, прости меня», когда он несколько раз стучал.

Через некоторое время из внутреннего двора наконец раздался хруст шагов.

Может быть, из-за снега на земле было трудно ходить, но это как-то звучало так, как будто человек… ковыляет?

— Сколько лет двум братьям?

Цзян Шинин не мог не спросить.

— О, — ответил Сюэ Сянь, — младшему около восьми или девяти лет, а старшему, вероятно, шестнадцать или семнадцать.

Цзян Шинин был ошеломлен.

— Что? Ты просишь ребенка сделать гадание?

Пока он был ошеломлен, эти старые деревянные одностворчатые ворота внезапно распахнул кто-то внутри.

— Вор! Убирайся!!

Из-за ворот раздался детский рев.

После этого произошел грохот. Большой таз с водой из неизвестно откуда выплеснулся, полностью пропитав Цзян Шинина с головы до пят, поскольку он не мог вовремя среагировать.

Настоящее тело Цзян Шинина в конце концов было сделано из бумаги, поэтому, после того как вся его голова и лицо были залиты водой, он сразу начал дрожать, и все его тело размякло и бессильно упало на землю. Сюэ Сянь, который был на переднем лацкане, также не смог сбежать и выскользнул, насквозь промокший, прилипнув к мокрой земле с хлюпаньем. Золотой шар, который был в его одежде, с грохотом выкатился и остановился у ворот.

Человек, стоявший у ворот, с грохотом отбросил деревянный таз в руке. Он колебался на мгновение, прежде чем внезапно протянул руку, чтобы схватить золотой шар, лежащий сбоку от ворот, и нервно попытался встать, чтобы закрыть ворота.

В тот момент, когда Сюэ Сянь застрял на земле и подавлял свой гнев, готовясь начать проклинать, теплая рука потянулась с неба и подняла его с земли.

Эта рука даже принесла с собой знакомый запах горького лекарства. Когда Сюэ Сянь почувствовал его запах, он тут же чихнул. Его голова была насквозь мокрой и свисала вниз, поэтому, хотя он и хотел выпрямиться, он не смог. Он не мог не взорваться.

— Лысый! Я раскапывал гробницу твоей семьи или я копал тебе могилу?! Почему ты должен сосредоточить все свое внимание только на меня и поймать меня?! Преследовав меня через 800 ли, ты не устал что ли? Хм?!

Над головой Сюэ Сянь раздался холодный и равнодушный голос.

— Спасибо за твою заботу. Я не устал.

«…» Сюэ Сяня чуть не вырвало кровью, и он немедленно хотел бросить его головой в реку!

Человек, который стоял перед этим маленьким двориком размером с курятник, был не кто иной, как Сюань Минь.

В одной руке он нес насквозь промокшую Сюэ Сянь, а также поднял Цзян Шинин, который вернулся в свою первоначальную форму после того, как его облили водой. Он зажал их обоих двумя пальцами. После этого он без тени вежливости распахнул деревянные ворота.

Он вышел во двор и схватил «маленького воришку», который в спешке пытался убежать. Опустив взгляд, он безмятежно сказал:

— Не будь жадным. Верни золотой шар.