Медный обряд. Легенды Черного озера

Глава 7

Когда я проснулась, за окном серебрился вечер. Мелкий дождик монотонно лупил по стеклу, улица выглядела унылой, заплаканной. У меня затекла правая рука, которой я прижимала к себе мамин дневник. Листая его, не заметила, как уснула.

Марк оказался совершенно прав. Ему было известно про медные силы моего рода, как и то, что я стала их наследницей. Кто такой дед Стефаний? Я никогда о нем не слышала. Надо бы показать заметки Борису Глебовичу. Наверное, он знаком с ювелирным мастером.

Я навела объектив телефона на первую страницу дневника и заметила на ней тонкий слой серой пыли. Я провела рукой по листу. Ладонь осталась чистой, но мне захотелось ее отряхнуть. Я принюхалась. От дневника пахло гарью. Нет, это не пыль, а пепел. Откуда?

Меня захлестнула паника, я сползла на пол, задыхаясь от нехватки воздуха. В глазах потемнело. Что-то не так с часами? В них иссякла энергия? Или… если чего-то не видишь, не стоит обольщаться, что этого нет. Грани между явью и сном слишком тонки. Может быть, дело в амулете?

Я подняла с пола кристалл, который передал Марк, и ощутила, как меня окатило теплой волной. Перед глазами вспыхнул и тут же погас бледный свет. Я испуганно завертела головой по сторонам, но не обнаружила ничего необычного. Кроме одного… На коже больше не ощущались грязные крошки. Я снова поднесла к носу дневник. Запах гари исчез. В животе стало горячо. Камень в пальцах тоже заметно нагрелся. И что это означает?

Я призадумалась, вышла в кухню и заново пролистала тетрадь. Напрасно. О медном обряде или черных часах ни слова.

– Любопытно, – сказал профессор, вернув мне заметки. – Как видите, не все объясняется наукой. Удивительно, как вообще зарождается медная магия?

– Марк что-то говорил об аномальных зонах, где добывают медь, – вспомнила я. – Наверное, существуют люди, которые острее ощущают эти вибрации. А про магию не знаю. Я не умею колдовать. Думаю, это целая наука.

– Что ж, согласен. Тем не менее, факт остается фактом: вы стали зависимы от медной энергии после того, как взяли в руки часы.

Я кивнула.

– Я вот что думаю, – продолжил Борис Глебович. – Если вы так легко украли их, значит, они лежали в свободном доступе. Понимаете, о чем я?

– Все было подстроено? – озарило меня. – Но кто же тогда убедил маму, чтобы она заказала подарок у деда Стефания?

– Ведьмы никого не убеждают. В ход идет магия. Если мастер тоже попал под влияние чар, то действовал неосознанно. Подозреваю, что так и было. Надо разыскать деда Стефания или его родственников. Вы помните, где он жил?

– Я… Ничего не помню. Даже, как украла часы. Я думала, что вижу их впервые.

– Хорошо, найдем. Имя редкое, сложностей не возникнет. Скажите, Нелли, вы чем-то потрясены? Или мне кажется?

Я в очередной раз помассировала веки, после вчерашних слез в глаза будто насыпали песка. Камень на груди потяжелел, напоминая о себе. Я сняла амулет и положила его на стол.

– Да, есть кое-что. Вчера после прочтения дневника я уснула, а вечером обнаружила на его страницах пепел. Видения вернулись, хотя часы были дома. А этот амулет передал Марк. Я не знаю, зачем. Но когда мне стало плохо, и я взяла камень в руки, он действительно помог. Как это объяснить?

Борис Глебович наклонился над кристаллом, изучая его карманной лупой. Потом передал ее мне и пододвинул амулет.

– Обратите внимание.

Я осмотрела гладкую грань через увеличительное стекло и разглядела крошечную молнию, на которую указал профессор. Она была едва заметна невооруженным глазом.

– Такая же молния есть на часах! – воскликнула я. – Вы были правы, когда сказали о родовой символике. Значит, Марк и дед Стефаний – родственники?

– Этой руной пользуются часто. Но мне нравится ваш ход мыслей. Проверим. И надо бы провести экспертизу, чтобы узнать, сколько лет часам. Жаль, времени остается мало. Ну, ничего, займемся этим вопросом после практики. Да, вы подумали насчет базы? Скоро первая группа отбывает в Херсонес.

– Я решила ехать в Казань. Включите меня в список.

– Что ж, отлично, – обрадовался профессор, потирая руки. – Вчера я сделал запрос в Вологодский архив. Попробуем через фамилию вашей прабабушки найти родословную. Ждем ответа.

Я поднялась и сделала шаг в сторону двери, как вдруг у меня возник вопрос, которого мы так и не коснулись в беседе.

– Борис Глебович, а почему видения продолжились? В часах иссякла энергия? И стоит ли носить амулет Марка?

– Нам многое предстоит обсудить, Нелли. Сделайте вид, что ничего не заподозрили, носите подарок на видном месте. Вряд ли он навредит. Вот наведем справки, тогда и подумаем, как быть. Собирайтесь в поездку.

Когда я вышла от профессора, то будто наяву услышала голос отца и споткнулась на пороге. Папа, как и друг профессора, столкнулся с видениями. «Когда темнеет, я слышу плеск волн… Мама зовет меня…». Черт, все тело искололи мурашки. С папой говорили черные воды. Медь, спрятанная в шкафу, копила мою обиду и злость и, в конце концов, стала ядовитой, как часы из коллекции Олега. Марк сказал, что она безопасна для людей, пока не попадет в руки медной ведьмы. Я, сама того не зная, погубила родного человека.

– Нель, ну с какой стати? – возмутилась Маринка, когда узнала, что я сменила базу практики. – Чего ходишь вокруг да около? Так и скажи: «да, я на тебя злюсь и потому уношу свою обиженную задницу, куда подальше».

Мы сидели у Маринки на балконе. Его окна выходили во двор с небольшим футбольным полем. Малышня, оглушительно визжа, гоняла по нему мяч. Солнце пряталось за горизонтом, но сумерки не наступали. Пахло особенной вечерней свежестью.

Я протянула руку за графином с домашним лимонадом, наполнила стакан и объяснила:

– Марин, это не из-за тебя. Я сменила базу по другой причине. Просто мне нужно в Казань.

– Что-то случилось? – опешила подруга. – Расскажи, я не уеду, пока не пойму, что у тебя все в порядке!

Я схватилась за голову. Ну почему мне приходится постоянно сочинять небылицы, чтобы не выдать свою тайну! С одной стороны я доверяла Маринке, но с другой переживала, что Марк узнает о помощи профессора.

– Хорошо, только присядь, – я многозначительно помолчала, выкраивая время для правдоподобной импровизации. – Я выяснила, что мама исчезла в Казани. Случайно нашла ее дневник. В нем она написала, что поехала в командировку и решила остановиться у своей приятельницы. В тот день, когда меня позвал Борис Глебович, я как раз обсуждала с ним смену базы. Он обещал помочь и вот…

– А с той женщиной из магазина ты встретилась? – спросила Маринка. Сердце екнуло. Я не говорила подруге, какие разочарование и боль мне пришлось пережить, не говорила об убийстве. И сейчас я тоже предпочла промолчать.

– Я приехала к ней, но никого не оказалось дома. На звонки она не отвечала… Я подождала полчаса и поехала назад. На экзамен опоздала. А про знакомую, что живет в Казани, я узнала из записной книжки. Номер не разобрала, он почти стерся, зато есть адрес. Хочу с ней пообщаться. Вдруг что-то узнаю?

– Ты прямо Шерлок! – восхитилась Маринка. – Твоей крутости нет предела. Думаю, ты все делаешь правильно. Хорошо, что поделилась. Значит, за нашу дружбу можно не переживать?

– Конечно, – рассмеялась я.

Море… Когда-то я грезила о нем, слушая рассказы счастливых одноклассниц. Папа знал о моей мечте и каждый год клялся, что бросит пить, накопит денег, и мы полетим в Анапу. В десятом классе я нашла подработку и купила фотообои. Отец зашел в мою комнату и расплакался. То ли во мне поднялся бунт, то ли сказалась усталость, но я смотрела на его слезы и молчала. В тот день я окончательно разуверилась в его обещаниях.

Эти воспоминания обжигали холодом, когда я стояла на перроне, поджидая Маринку. Она уезжала сегодня, с первой группой. Меня разрывало от зависти. Я злилась и нетерпеливо вертелась на месте, поглядывая на часы. День будто знал о моей грусти. С утра моросило, и колючий ветер обжигал шею сквозь тонкую ткань куртки. Однокурсники бесцельно слонялись по перрону, чтобы немного согреться. Монотонный голос диктора неустанно сообщал о прибывающих поездах.

– Я тут! – запыхавшись от быстрой ходьбы, подскочила ко мне Маринка. – Фуух, чуть не опоздала. Давно ждешь?

– Не очень. Ты пешком? Я думала, тебя Марк привез, – недоуменно оглянулась я на двери вокзала.

– Нет. Я на такси. У него другие заботы. Артем не прошел какого-то специалиста. Марк повез его к своему знакомому, справку подписывать.

Подруга с облегчением бросила тяжелую сумку на скамью и стала обмахивать покрасневшее лицо папкой с документами.

– Артем разве не с вами? – удивилась я, оглядывая группу ребят, столпившихся возле женщины-проводницы в синей форменной куртке. Она начала проверку билетов.

– Предполагалось, что с нами. Но говорю же, ему не подписали справку. Если сегодня все получится, то Артем поедет в Казань.

– Устроили волокиту из-за какой-то бумажки, – проворчала я.

– Такие правила, – Маринка подхватила сумку и поспешила к вагону. – Оля с Сережей тоже хотели на одну базу, но им отказали. Якобы, как распределили, так и поедете. Вот так-то. А ты? Не жалеешь?

– Есть чуть-чуть, – улыбнулась я. На самом деле мне хотелось выть от собственной невезучести. – Ну, ничего, все впереди. Когда-нибудь вдохну морской воздух.

Раздался протяжный гудок паровоза.

Марина порывисто обняла меня и, отстранившись, сжала перед собой кулаки.

– Удачи тебе, Нелька!

Прошло три дня и вторая группа практикантов, включая меня, отправилась в дорогу прямиком от университета на новеньком туристическом автобусе. Он был небольшой, на двадцать мест, но и нас набралось немного: большинство однокурсников уехали в Херсонес. Я пробралась по узкому проходу, закинула на полку рюкзак с вещами и с наслаждением откинулась на мягкую спинку кресла. Оля, с трудом скрывая раздражение, плюхнулась на сидение рядом со мной. От нее пахнуло резкой туалетной водой с нотками цитруса и ванили. Она вытащила из сумочки зеркальце и недовольно цокнула языком, осматривая лицо, затем порылась в косметичке, достала тушь и подвела глаза.

– Как думаешь, доедем? – хмыкнула подруга. – Повезло первой группе, у них есть туалет и спальное место. А мы, видать, заслужили только это корыто. Ручаюсь, у меня отнимется спина после чудесной поездки.

Я пожала плечами, не зная, что ответить, и достала книгу.

– Читать будешь? Давай махнемся местами, я хоть в окно посмотрю, – предложила Оля.

– Давай, – улыбнулась я, догадываясь о настоящей причине ее недовольства. Тут нога за что-то зацепилась, и я рухнула в проходе.

Удар пришелся на колени и ладони, но в голове зазвенело, перед глазами замелькали желтые пятна. Меня подхватили под локти и помогли подняться.

– Как ты? Сильно ушиблась? Сорри, не успел шмотки убрать.

Желтые пятна рассеялись, и я увидела перед собой Артема.

– Нормально, – отозвалась я, отряхивая руки и джинсы от пыли. – Сама виновата.

Я уселась со стороны прохода и пристегнулась. Ноги сильно задрожали.

– Точно все хорошо? – спросила Оля, положив руку мне на плечо.

– Ерунда, – я свесила голову вниз, осматривая пол. – Еще бы книгу найти.

– Здесь твоя книжка, – Артем перегнулся через подлокотник и протянул ее. – Полистал чуток. Что, классика нравится?

– Не только, – уклонилась я от прямого ответа.

– А из современного что-то читаешь?

– Безусловно, – кивнула я и с мольбой посмотрела на Ольгу. Та прыснула в кулак и отвернулась к окну.

– А Джорджа Мартина? – не унимался Артем, – Заходи, я поделюсь.

– Нет уж, спасибо. Твой брат не очень-то меня жалует.

– Марк? – удивленно почесал затылок Артем. – Как вы знакомы то? А, ну да, он же заходил тогда. Да ладно тебе, плохо его знаешь.

– Извини, – я открыла книгу и сосредоточилась на тексте. Буквы запрыгали перед глазами.

– А, – отмахнулся он. – Ты ж не первая, кто так говорит. Забей и приходи. Ты с этой книжкой на пикник что ли ездила? Она вся в какой-то копоти.

Я округлила глаза, наклонилась к Артему и негромко сказала:

– Представляешь, уронила ее в костер, но успела вытащить. Было бы обидно, если б сгорела. Это мамина любимая книга.

– Разве ее не тебе подарили? – хмыкнул он. – В надписи же твое имя.

– В какой еще надписи? – встрепенулась я.

– Да вот же, – Артем выхватил книгу, пролистал назад и указал на первую страницу. Я ничего на ней не увидела, кроме названия и года издания.

– Ух ты! А я не замечала, – подыграла я. – Прочитай, пожалуйста? У меня в глазах рябит.

– Может быть скорую, пока не уехали? – дернулся с места Артем. – Вдруг это сотрясение!

– Не придумывай, пройдет все. Ну так прочтешь?

– Нелечка, поздравляю тебя с днем рождения. Пускай все задуманное тобой свершается в срок. Целую, обнимаю, бабушка Агата, – озвучил он невидимую надпись. – Ага, тут еще какая-то фраза на латыни и рисунок часов.

Я задохнулась от возмущения. Почему Артем видит то, что предназначено для меня? Если ведьмы моего рода открыли надпись и часы, значит ли это, что ему и Марку можно доверять? Всплеск волнения прошел, ко мне вернулось самообладание и трезвое мышление. О каком доверии речь? Такую надпись сочинит любой человек, который хоть немного знает о моей семье.

Пока я размышляла, Артем достал мобильник, набрал в переводчике латинскую цитату и наморщил лоб.

– Блин. Странная у тебя бабуля. Эта фраза переводится как «или победить, или умереть».