Медсестра для босса

14. Лиза

Незаметно пролетели мои отпускные дни. Ничего не менялось, все, как всегда.

Магазин, кухня, уборка, диван с книжкой, телевизор, сериал.

Ленька ведет себя, к моему удивлению, прилично. После работы, едет домой, мусор не забывает выбрасывать.

Съездил даже за картошкой и по собственной инициативе, купил огромный вилок капусты.

— Давай, Лиза, борщ сварим. Давно у нас борща в доме не было.

Смотрю на мужа с удивлением:

— Ну, борщ, так борщ. Только ты про свеклу забыл.

Ленька тут же идет в магазин и приносит свеклу, морковь и зелень.

Варю борщ.

Без работы я совсем скисаю. Не привыкла я дома сидеть, тесно мне в четырех стенах.

Катька с Лешкой и мальчишками улетели на море, не уточняла, но подозреваю, что все это устроил Кирилл.

Сам он больше не появлялся. Ни телефонных звонков, ни встреч.

Наверное, надоели ему эти кошки-мышки. Ну и славно.

Хотя, если честно, чуть досадно, что так быстро он забыл обо мне.

Кажется, что все это было наваждением каким-то — вертолет, деревянный дом в лесу, тепло его рук…

Сегодня иду в клинику за документами, да и свои вещи заберу заодно.

Пустяки, конечно, но зачем моим рабочим туфлям и колготкам занимать место в шкафчике? Там и так все забито, вечно что-то вываливается, а выбросить нельзя, вдруг кому-то все это добро нужно.

На улице ветрище завывает, все кончилось бабье лето. Настоящая осень пришла.

Мокро, мерзко, холодно. Натягиваю перчатки, надвигаю капюшон пониже, бегу к остановке.

Захожу в больницу, будто и не уходила — все то же и все те же.

Поднимаюсь в родное отделение, стучу в кабинет к заведующему, заглядываю, Павел Иванович разговаривает по телефону.

Машет мне рукой, заходи, мол и садись.

Присаживаюсь к столу, жду.

Паша кладет трубку, смотрит на меня, глаза красные, усталые. Дежурил что ли ночью?

— Что, Лизавета, не передумала от нас уходить?

Мотаю головой:

— Не передумала. За документами пришла. Надеюсь, что не придется идти за одобрением, — поднимаю палец и вздергиваю подбородок.

Паша устало вздыхает:

— А не к кому, Лиза идти за одобрением, нет там никого, — Паша поднимает глаза.

— То есть, как нет никого? В каком это смысле? Уехал что ли наш великий и млгучий?

— Здесь он, Лиза, в операционной. Привезли с тяжелым пулевым ранением.

Слова Паши отдаются в голове гулким эхом, что за бред он несет? Какое, к черту пулевое, вроде как не девяностые на дворе.

— Павел Иванович, постойте. Объясните, наконец, что случилось? Кто его… как так то?

— Лиза, ну откуда же мне знать, — Паша вытирает лоб платком, — Поговаривали, что принуждали его корпорацию продать, конкуренты, мать их за ногу. Не знаю, мне никто, сама понимаешь, не докладывает. Сейчас его люди повсюду в больнице. Все ходы-выходы охраняют. Около операционной стоят. Ну, как бы пусть стоят, главное, чтобы тихо все было.

Павел Иванович вытаскивает из шкафчика бутылку виски, наливает себе на дно стакана:

— Будешь? Нет? А я выпью, устал, Лиза я сильно. Сейчас буду звонить по отделениям, может, кто согласится подежурить, пока замену тебе не найдем. Сама знаешь, с кадрами у нас беда.

— Не надо никуда звонить. Я останусь. Пока… Раз такое дело, то как я могу бросить вас? Ставьте меня в график.

Павел Иванович облегченно вздыхает:

— Ну вот и хорошо. Мы ж с тобой, Лизавета, не один, так сказать, пуд соли съели. Сроднились уже. Иди, приступай, так сказать.

На ватных ногах выхожу из кабинета. Не могу поверить, что все это правда.

Кирилла оперируют. Пулевое ранение. Нет, не должно так быть!

Почему мне так холодно? Руки, как лед.

Переодеваюсь и бегу к операционной.

Вижу двух парней, стоящих у дверей. Охрана, отлично. Вот, где вы, мальчики, интересно были, когда в вашего босса какая-то сволочь стреляла?

Парни молча загораживают мне дверь. Не спорю, пусть бдят.

Жду.

Из операционной выходит анестезиолог.

Хватаю его за руку:

— Ну что там, как он?

Валера, анестезиолог, не удивлен моим вопросом:

— Тяжелый, но надеюсь, что все будет… Лиз, ты же знаешь, мы прогнозы не делаем, — он кивает мне и быстро идет по коридору.

Я без сил сажусь на кушетку, стоящую вдоль стены.

Кто-то садится рядом, протягивает мне картонный стакан с кофе.

Поднимаю глаза — Николай, помощник Кирилла.

Хватаю его за руку:

— Что случилось? Как же вы допустили?

— Лиза, подробности все потом будут. У нас сейчас задача — поднять Кирилла на ноги. С теми подонками мы разберемся, обещаю.

Николай протягивает мне какую-то визитку:

— Это тебе пропуск, чтобы охрана тебя к нему пускала в любое время.

Я киваю.

Из операционной выходят хирурги, мы подходим к ним.

— Операция прошла успешно, больной в реанимации. Пока все.

Остается только ждать.

Николай жмет мне руку и уходит.

Я подхожу к стеклянной двери реанимации и вижу Кирилла. Он лежит, накрытый простыней, трубки тянутся к аппаратам, мигают лампочки.

Если бы я умела молиться, то сейчас было бы самое время помолиться. Не умею.

Могу только просить всех богов, чтобы помогли.

Шепчу, обращаясь к Кириллу:

— Не смей, слышишь, не смей умирать!