Медсестра для босса

6. Лиза

Приехала домой после смены, тишина, муженек опять гуляет где-то.

Ну и фиг с ним, свалил бы что ли уже в закат окончательно.

А ведь когда-то мы были такие счастливые и мечтали о том, что у нас появится наконец своя квартира, и не придется нам по съемным мыкаться, что будем мы работать и перестанем копейки считать…

В итоге что? Квартира, правда, есть, а больше и ничего. Любви даже не осталось. Да что там любовь — похоже, и простое уважение кончилось.

Ленька врет постоянно, при первом удобном случае бежит к друзьям, а то и к подружкам.

А я? Я, конечно, жена верная, боевая подруга, так сказать, но вот появился этот перец и…

Стараюсь, держу лицо, но честно сказать, хочется, быть просто слабой девочкой рядом с сильным мужиком.

Пытаюсь не показывать виду, но то каждого его прикосновения меня бросает в жар, кровь кипит, я понимаю, что нельзя… но, черт возьми, в моем животе что-то скручивается в пружину.

Я ведь понимаю, как он смотрит на меня, и вижу, что ему нужно.

Вот тот случай в его кабинете… Я только вспоминаю и меня в жар бросает. Что это было?

Вроде бы он меня силой держал, но мое тело хотело продолжения. Как же так получается?

Чего уж душой кривить — хочет он меня просто. Поиметь, поиграть, а потом посмеяться и выбросить, как игрушку, с которой наигрались и выбросили, чтобы купить новую.

Такие мужики притягивают к себе, вон все наши женщины в больнице стараются боссу на глаза попасться, стоит только ему появиться в больнице.

Не хочу быть одной из ста подобных дурочек.

Нельзя позволять играть собой, надо бежать от этого огня, как бы не хотелось лететь на пламя. Бежать подальше и поскорее.

Даже поговорить об этом не с кем, а хочется поделиться…

Но нельзя.

Сегодня утром я пришла на дежурство с твердым намерением все же уволиться.

Я устала от дикого напряжения, которое буквально искрилось между мной и боссом.

Не удивлюсь, если по больнице уже ползут какие-нибудь сплетни, мы все здесь в одном котле варимся, все, как на ладони.

Выход один. Уйти.

Работу такую я всегда найду, больница не одна в городе.

Может в скорую пойти? В студенческие годы, помню, подрабатывала в скорой, было трудно, но интересно, а сейчас, с моим-то опытом, меня с удовольствием возьмут.

Зашла к заведующему, отдаю ему заявление на увольнение.

Тот всполошился, понять его можно, работы много, а людей мало.

— Елизавета, ты все же подумай… Как же так, ведь сколько лет…

Мотаю головой:

— Подумала уже, Павел Иванович, устала я. Отработаю, как положено и все. Ищите мне замену, — Паша растерянно смотрит на меня, я разворачиваюсь и иду работать.

Конечно, все здесь родное, но надо уходить, я это знаю.

Спешу в процедурную. Навстречу босс.

Идет по коридору мне навстречу, брови насуплены, глаза молнии мечут:

— Елизавета, зайдите ко мне, будьте так любезны.

Так, мало того, что Елизаветой назвал, так еще и “будьте так любезны”. Ладно, иду, куда деваться.

Подхожу к его кабинету. Жду. Вот и он летит, видно, что злой, все стараются обойти его стороной.

Открывает дверь, пропускает меня вперед, хлопает дверью, поворачивает ключ.

Смотрю недоуменно — что люди подумают? Торкнутся, а дверь заперта.

Кирилл садится за стол, я занимаю место напротив. Он говорит:

— Садитесь, Елизавета, и потрудитесь объясниться, что все это значит?

— Простите, Кирилл Алексеевич, что “это”?

— Как вы могли писать заявление об увольнении, не поставив в известность меня

— Но, босс, я отдала заявление моему непосредственному руководителю, я… я устала. Не привыкла я работать в такой, простите, обстановке. Я как на горках американских. В другой клинике мне определенно будет легче.

Смотрю на босса — желваки на скулах играют, кулаки сжаты так, что костяшки побелели, глаза кровью наливаются.

Встаю и потихоньку двигаюсь к двери, главное уйти, пока он окончательно не потерял контроль над собой.

Как-то мне не по себе стало, просто тупо страшно, во рту пересохло, господи, пронеси.

Кирилл вскакивает, в одно мгновение подлетает ко мне, грубо хватает за руки, я пытаюсь вырваться, не хочу поднимать шум, пытаюсь говорить спокойно:

— Пожалуйста, босс, вы же потом пожалеете сами, успокойтесь…

Кирилл уже просто рычит:

— Ах, ты ж моя рыбка! Жалеть я, говоришь буду? — Он усмехается. — Вот сейчас я завалю тебя на этот диван, а потом может пожалею, что не на столе тебя поимел…

Одним рывком Кирилл бросает меня на диван, одной рукой держа мои кисти, а другой рвет халат и пытается сорвать с меня джинсы.

Я пытаюсь поднять голову и посмотреть на него, но он прижимает мою голову к дивану.

Я сопротивляюсь из последних сил. Ненавижу его! Как этот мужлан мог мне нравится?!

— Что вы делаете?

— Заткнись нахрен, Лиза!

Он тянет меня за волосы, так что я вынуждена смотреть в его темные глаза.

Он выглядит злым.

Нет. Он смертельно опасен.

По коже пробегает холодок ужаса.

Вот каков он на самом деле — холодный и бесчувственный.

— Лучше молчи, — цедит он сквозь зубы.

Изворачиваюсь и пытаюсь укусить Кирилла, но его, похоже, это лишь распаляет.

Закричать? Боже, какой стыд! Я почти задыхаюсь под ним, он же грубо целует меня, мне плохо, господи, это что, все происходит наяву?

Плачу от бессилия.

В дверь стучат. Громко и настойчиво. Через несколько секунд стук повторяется.

Кирилл выпускает мои руки и поднимается с дивана.

Глаза у него, как у пьяного. Он тяжело дышит, вены выступили на лбу. Смотрит на меня, как будто первый раз увидел, рычит, оглядываясь на дверь:

— Что случилось? Я занят!

Слышу голос старшей сестры:

— Кирилл Алексеевич, к вам приехали из мэрии!

— Через пять минут буду.

Он садится на пол возле дивана, берет мои руки в свои:

— Ты никуда не уйдешь, поняла?

— Ненавижу, как же я ненавижу тебя! — отталкиваю его. — Ни-ког-да не подходи ко мне! Никогда!

Я вскакиваю, одергиваю одежду, слезы текут ручьем, халат разорван, боже, как я в таком виде по клинике ходить буду?

Кирилл выходит из кабинета.

Через минуту босс возвращается и бросает мне чистый халат, затем разворачивается и я слышу его удаляющиеся шаги.

Мой мир разваливается на кусочки.