Выскочил из кабинета.
Какой же я идиот, как я мог потерять контроль над собой!
Я повел себя как последнее хамло, грубый неотесанный мужлан.
Я просто взял и своими руками уничтожил все, что могло быть между нами!
Простит ли она меня?..
А разве можно простить такое?
Как ей сейчас выйти к людям? Боже, у нее наверняка синяки остались… И халатик чистый ей кинул…
Козел!
“Ты чудак на букву м, Кирилл!”, — я скрипел зубами и ругал сам себя самыми страшными ругательствами, которые только знал.
Как мог я так обращаться с этой девочкой?
Куда идти? В кабинет? Лиза уже убежала, наверное.
Иду назад. Никого нет.
Вышел, прошел по отделению, все на местах, Лизы нигде не видно.
Может, букет для нее заказать? Большой? Нет, очень большой. И привезти ей вечером домой.
Я даже телефон ее не знаю…
Она сказала: “Ненавижу!”
Глаза мокрые, несчастные, прости, девочка, я урод, правда. Нельзя с тобой так.
Набираю хирургию:
— Там у вас сестричка есть, Елизавета. Мне надо, чтобы она кое-какие бумаги подписала, вы не могли бы ей передать, чтобы зашла ко мне?
— Лиза? Заболела внезапно. У нее температура подскочила высокая, из носа течет, голос пропал. Я ее на больничный отправил, сейчас вирус опасный, а у нас больные… Не дай бог подцепят инфекцию. Так что, Кирилл Алексеевич, не раньше, чем через неделю, а то и две, — говорит заведующий отделением.
Ну а что ты хотел, Кирилл. Девчонка, наверное, и правда, заболела. Как говорится, все болезни от нервов.
Съездить вечером навестить?
А муж?
К черту мужа!
Вечером еду в цветочный салон, покупаю огромный букет, самый большой в салоне. Продавщица аж зашлась от восторга: “Наконец-то нормальный мужчина зашел! Вот вашей даме повезло!”
Ага, свезло моей даме, просто сказочно свезло! Оставляю хорошие чаевые.
В супермаркете покупаю самые красивые фрукты и дорогой шоколад. Что еще взять? Сок? Покупаю пару пакетов. Может, еще медведя какого-нибудь плюшевого? Девочки любят игрушки. Или перебор будет? Ладно, медведь будет в следующий раз.
Сажусь в машину, еду к ее дому.
Беру пакеты, букет, поднимаюсь по лестнице. Да уж, подъезд так себе, прямо скажем, не фонтан.
Подхожу к нужной квартире. Звоню. Слышу шаги за дверью. Открывает парень невнятной наружности. Наверное, лет десять назад, он считался у девчонок красавчиком — блондин с голубыми глазами, ямочка на подбородке. Сейчас это усталый чел, с начинающими редеть волосами, глаза тусклые, плечи опущены.
Короче, “не орел”, как говорила моя бабушка.
Блондин этот удивленно таращится на меня, букет, пакеты:
— Вы, простите, к кому?
— Добрый вечер! Елизавета здесь живет? Я ее босс. Вот пришел навестить больную. Гостинцы принес.
Перешагиваю через порог, отодвигая чела внутрь прихожей. Тот пятится, хлопая глазами:
— Лиза уже спит. Давайте, я ей передам… Не стоит ее будить, у нее температура высокая.
— Уважаемый, позвольте пройти. Я взгляну, быть может ей что-то нужно.
Не обращая внимания на мужа, захожу в спальню.
Тусклый свет ночной лампы, кровать, Лиза лежит, укрывшись одеялом по подбородок.
Подхожу ближе, она испуганно смотрит на меня, пытается что-то сказать, но видно, что не получается у нее.
Может, и правда голос пропал?
— Лиза, я навестить зашел. Вот фрукты, соки, сейчас витаминов нужно больше есть.
Черт, не знаю, что говорить.
— Цветы вот… — Киваю мужу — Найдете вазу подходящую?
Тот пожимает плечами и выходит в коридор.
Я подхожу к Лизе поближе, глажу ее по голове:
— Ну прости меня, девочка, больше такое не повторится.
Она болезненно морщится, кажется сейчас заплачет, еле слышно шепчет:
— Уходи, прошу тебя, уходи… — Закрывает глаза, отворачивается.
Я выхожу, спускаюсь по обшарпанной лестнице, сажусь в машину, стучу кулаком по рулю.
Да, ну нафиг, сколько можно, завтра же пойду Лидочку эту фигуристую приглашу куда-нибудь, она явно уже на все согласна.
Рывком трогаюсь с места, делаю несколько кругов по городу, еду домой.
Ну почему передо мной эти несчастные, полные слез глаза, за что мне это наказание?