Медсестра для босса

5. Лиза

Через пару дней меня просит зайти к себе в кабинет наш Павел Иванович.

Он протягивает мне папку с какими-то бумагами:

— Лизавета, нужно отнести документы в администрацию. Кирилл Алексеевич сейчас там, ему кабинет выделили… Короче, он требует, чтобы именно ты принесла бумаги на подпись, — Павел Иванович опустил глаза и принялся раскладывать папки на столе.

Я немного опешила:

— Но почему я? У нас же всегда старшая сестра занимается бумажной работой.

— Лиза, давай не будем спорить, а? Сказано, чтобы ты принесла, значит так и будет.

Я схватила бумаги и вылетела из кабинета. Очень хотелось хлопнуть дверью, но пришлось сдержаться, по коридору все же люди ходят, зачем всем знать о том, что я в бешенстве.

Сосчитала про себя до десяти, потом до двадцати… Потом плюнула на этот счет, все равно не успокоюсь, и двинулась в сторону администрации.

Подхожу к кабинету, приглаживаю волосы, стучу, открываю дверь, захожу.

Босс сидит на небольшом диванчике, глаза прикрыты, похоже, что спит.

Что делать? Оставить бумаги на столе и выйти? Или разбудить? Страшно, вдруг опять разозлиться…

Подошла поближе, смотрю, рука дергается, брови нахмурены… Интересно, что он видит во сне?

Вдруг босс, не открывая глаз хватает меня за руку и резко притягивает к себе.

Не успела и моргнуть, как я уже сижу на коленях у босса.

Он так близко от меня, что я вижу золотые искорки в его темных глазах.

Кирилл тяжело дышит и сжимает меня в объятиях так крепко, что мне трудно дышать.

Он так сильно держит меня, что я не могу пошевелиться, не говоря уже о борьбе.

Вот его рука добирается до верхней пуговицы моего халата, расстегивает ее. Я потрясена и смотрю на Кирилла, приоткрыв рот, не в силах что-то сказать. Когда он расстегивает вторую пуговицу, я нажимаю ладонью на его грудь.

— Ччто вы делаете? Пустите меня, нельзя же так…

— Что нельзя? — Кирилл чуть усмехается и продолжает расстегивать пуговицы.

Я толкаю его, но хватка у босса стальная, ощущение, что я пытаюсь сдвинуть каменную глыбу.

Вот он расстегнул уже три пуговицы, стал виден край моего лифчика.

Я опять пытаюсь вырваться, и к своему стыду чувствую, как огонь течет по моим венам…

— Кирилл Алексеевич — я пытаюсь говорить четко, но во рту пересохло и мне трудно произносить слова, — пожалуйста… ведь могут войти, что обо мне подумают?

— Что ты готова сделать, чтобы я отпустил тебя… сейчас? — его губы обжигают меня, когда он говорит.

Меня начинает подташнивать, я извиваюсь, пытаясь встать, но он опять сжимает меня одной рукой, а его вторая рука скользит по изгибам моей груди.

Слезы закипают, я чувствую, что сейчас заплачу от бессилия.

Босс внимательно смотрит мне в глаза, и сдвигает бретельку лифчика с моего плеча.

Я вздрагиваю, но на мое счастье в дверь кто-то настойчиво стучит.

Алексей нехотя разжимает руки и я вскакиваю.

— Помни, что мы еще не договорили, — босс быстрым шагом, не глядя на меня выходит из кабинета.

Я выбегаю из кабинета, оглядываюсь. Слава богу, никого нет поблизости, только два пациента плетутся к лестнице, пряча что-то в карманах. Наверняка собрались покурить. В другое время отобрала бы сигареты и проводила по палатам, но сейчас сделаю вид, что ничего не заметила. Пусть считают, что им повезло.

На трясущихся ногах я забегаю в туалетную комнату для персонала, в которой, к счастью, никого. Умываю лицо холодной водой и поднимаю взгляд на зеркало.

На меня смотрит девушка с ошалевшими глазами и раскрасневшимися щеками.

Надо успокоиться. Но как только я вспоминаю Кирилла…

Его сильные руки, такие теплые и мягкие губы, как все вокруг меня буквально плывет.

Вторая сестра, Маша, зовет меня срочно в процедурку — не может попасть больному в вену и жутко нервничает. Отвечаю:

— Бегу, сейчас все сделаем, — и направляюсь в процедурку.

Ночь прошла почти спокойно, не считая мелких происшествий — истерики больной по поводу того, что она не может принять ванну, как привыкла, и вообще устала от нас. Успокоили, принесли чай, конфет, рассказали, что дома она сможет принимать и ванну, и все, что ей нравится, но надо потерпеть.

Успокоилась. Даже извинилась. Нервы, мы же понимаем, пожелали спокойной ночи и пошли с Машей выпить кофе.

Маша, смеясь, рассказывает, как днем Лидочка из терапии обсуждала Кирилла Алексеевича:

— Ты, Лиз, представляешь, так и говорит: “Такой охренительный мужик этот новый босс. Позовет — не раздумывая к нему в койку прыгну”, — Машка отхлебнула кофе и продолжила: — Нет, ну как тебе это нравится? У бабы муж и двое детей, а она, понимаете ли, в койку к боссу собралась прыгать!

Я киваю и думаю, что у меня ведь тоже муж, а я почему-то совсем не вспоминаю о нем.

И, кстати, совесть меня по этому поводу не мучает от слова совсем.

“Верный” мой супруг появился дома после полутора суточного загула как ни в чем не бывало, притащил винишко, фруктики: “Давай, Лизонька, с тобой посидим вдвоем”.

Это типа у нас такой романтик намечается.

Я ему так нежно говорю:

— Милый, ты где шарахался все это время? Только не ври про другана своего Саню, он с мамой своей в больнице нашей сидел, всю ночь. Матушка его приболела.

Кстати, передавал тебе привет. Что скажешь, родной?

Муженек засуетился, стоит спиной ко мне и фрукты эти несчастные намывает, видимо, срочно сочиняет себе легенду.

— Лиз, ну захотелось мне провести время с друзьями в чисто мужской компании. Вы же бабы не любите наши посиделки, вот и соврал про Саню, — Ленька наконец повернулся ко мне и стал раскладывать на блюде клубнику с бананами.

— Лень, ладно, черт с тобой. Я сегодня устала, как собака, давай просто поедим. Ты только мне сказки свои не пытайся рассказывать, я все же взрослая девочка. Включи вон телевизор. Кино посмотрим. На романтику у меня сил нет совсем.

Мне показалось, что Ленька даже обрадовался. Мы молча поужинали и легли спать, отвернувшись друг от друга.

Мне приснился странный сон.

Я иду по песчаному берегу. Жара, море блестит и переливается на солнце, ветер играет волосами.

И вот я вижу, что навстречу мне идет Кирилл. Я ужасно обрадовалась, ускорила шаг, и вот мы уже почти бежим навстречу друг другу.

Кирилл улыбается, протягивает руки, а я буквально кидаюсь в его объятия. Он обнимает меня и нежно целует.

Боже, как же он целуется!

Я просыпаюсь от бешеного стука собственного сердца.

Выхожу в кухню, наливаю стакан воды, задумчиво смотрю на стол, где стоит блюдо с Ленькиными фруктами…

А может взять тарелку и на голову ему опустить?

Дикая мысль, но меня отпускает.