Между нами люболь (СИ)

ГЛАВА 24

«Запрятав в самый дальний угол души вопрос, зачем мне нужна эта истина, я стала размышлять о том, с чего начать её поиски.

Было ли в прошлом то, что я не знала, но должна была узнать?

Пока это оставалось загадкой, и я взялась за дело с самого простого — попросила Лейлу показать старые фотографии семьи Умаровых. Кажется, она даже обрадовалась моей просьбе — уж не знаю, почему.

Самира, которая, как известно, любила везде совать свой нос, тоже не осталась в стороне. Поэтому несколько вечеров подряд мы втроем рассматривали фотоальбомы в спальне Лейлы.

Фотографий оказалось очень много. Сначала ничего не выглядело подозрительным — обычные семейные хроники. Но потом я поняла, что было необычным — в этих альбомах, среди сотен фото крошечной Лейлы и даже Селима в младенчестве, не нашлось ни одной фотографии маленького Карима и его матери. Я попыталась вспомнить, слышала ли когда-нибудь о ней, но не смогла. Однако спрашивать об этом напрямую у Лейлы мне показалось неприличным. Вдруг, заметив мой интерес, она надумает всякое?

Правда, как вскоре выяснилось, странность заметила не только я.

— А почему в альбомах нет фотографий мамы брата Карима? — в один из вечеров внезапно спросила моя любопытная сестра. Уж она-то не особо заботилась о приличиях.

— Э-э… не знаю. Как-то не задумывалась об этом. Наверное, они остались в доме в поселке, хотя… — Лейла запнулась, — нет, не могу сейчас вспомнить, видела я их там или нет. Может, папа спрятал, чтоб не расстраивать брата?

— Почему? Что случилось с первой женой твоего отца? Я никогда о ней не слышала. Она умерла? Но почему тогда могилы нет в поселке? — вопросы посыпались один за другим. Вот кому надо было поручить расследование!

— Она… умерла, да. Утонула. Но не рядом с поселком. Карим был еще маленьким тогда.

— Что за странный рок! Выходит, все наши родители умерли не своей смертью, — печально вздохнула Самира.

— На всё воля Аллаха, — ответила ей Лейла.

Но мне показалось странным совсем другое. Прятать фото погибшей жены, чтобы не расстраивать сына — может ли быть объяснение бредовее? Впрочем, даже если и так, это вовсе не мое дело. Нужно было поставить точку, но какая-то мучительная, необъяснимая неудовлетворенность толкнула меня на один из самых непостижимых поступков в жизни — вместо того, чтобы больше не искать ответы на ненужные вопросы, я решила вернуться в Сулдаг. Точнее, поехать туда на пару дней.

Зачем? Я и сама не знала точно.

Что я могла бы узнать там нового? Скорее всего, ничего.

Тем более, что я не собиралась вести задушевные беседы ни с кем из жителей. Хотя посмотреть им в глаза хотелось. Как они теперь будут вести себя со мной? Рано или поздно мне все равно предстояло это выяснить — все-таки в поселке был наш дом и могила родителей. Вот и сейчас у меня был подходящий повод для визита — приближалась годовщина их смерти. Правда, это был повод не только для меня — туда могли поехать и Самира, и Лейла, но так уж вышло, что накануне этой печальной даты их скосил сильнейший грипп.

Селим, услышав о намерении посетить могилу родителей, долго меня отговаривал — говорил, что лучше поехать позже, всем вместе. А в тот момент ему надо было срочно лететь в очередную командировку. В ответ я приводила множество надуманных доводов, уверяла, что мне нужно ехать именно сейчас. Наконец, осознав, что все уговоры бесполезны, он отдал ключи от их дома, — ведь было бы странно приехать в поселок в качестве госпожи Умаровой и ночевать в старом доме.

Получив ключи, я вздохнула с некоторым облегчением. Потому что попасть в дом Умаровых без свидетелей как раз и было моей главной (глупой, безумной) затеей.

Что я полагала там найти? Ведь даже если и существовала какая-то тайна, вряд ли хоть малейшие ее следы сохранились через столько лет. Однако с совершенно непонятным, почти маниакальным упорством меня тянуло в это место.

Не то чтобы я тщательно готовилась к поездке. Конечно, чтоб не вызывать подозрений, Селим уже давно завел для меня банковскую карту, только я ею почти не пользовалась. Вот и в этот раз не стала ничего покупать — красивую одежду мне дала Лейла. Купила я только туфли на каблуках, потому что даже у сестры размер обуви был намного больше.

Прилетев в Урсдаг, я взяла такси и прибыла в поселок. Близилось время обеда, но я не стала сразу же ехать в дом. Отпустив водителя около кондитерской лавки, я зашла внутрь, чтоб купить сладостей к чаю.

Конечно, такой поступок был вызывающим, как и мой нынешний наряд, да и в сладостях я не особо нуждалась, просто уже давно решила, что если мне доведется когда-нибудь сюда вернуться, я больше не стану ни от кого прятаться и ходить, опустив голову.

Увидев меня, мой бывший начальник вытаращил глаза и почему-то стал заикаться. Невозмутимо купив у него две коробки пишмание с фисташками, я направилась к дому Умаровых.

Пока я шла туда — в красивом платье и на каблуках — жители не просто здоровались со мной, но и заискивающе улыбались. О Аллах, какое всё-таки лицемерие! Разве не они совсем недавно перемывали мне кости и плевали вслед?

Без сомнения, после отъезда пересудов было не меньше, и говорили они обо мне наверняка то же самое, что и Камилла. Сегодня тоже будут вовсю сплетничать — тем более, что, несмотря на все их заискивающие улыбки, я ни с кем так и не поздоровалась. Но пускай себе говорят, мне все равно. Возвращаться сюда насовсем я уже не собиралась — думала, что после развода сниму квартиру и устроюсь на работу в столице.

Добравшись до дома, я заварила чай и приступила к поискам неизвестно чего.

В гостиной не оказалось никаких документов. В кабинете их было немало, но касались они лишь проекта строительства. Перерыв там все бумаги и не обнаружив для себя интересного, я направилась в спальню Карима.

Человеческая психика — удивительная вещь. Переступив порог этой злополучной комнаты, я внезапно осознала, что почти ничего не чувствую. Возможно, я была слишком увлечена поисками или просто торопилась, потому что решила, что если в ближайшие пару часов так и не найду что-нибудь стоящее, в тот же вечер вернусь назад.

Такое решение я приняла из-за того, что погода в поселке вдруг стала стремительно портиться. Возникла вероятность застрять там надолго, а мне бы этого совсем не хотелось. Поэтому я без раздумий ворвалась в эту комнату и быстро проверила содержимое комода и шкафа.

На удивление, в одном из отделений вместо одежды обнаружилось несколько коробок с фотографиями. Вывалив на пол, я начала их пересматривать. И снова — ничего особенного… но вдруг, среди этой кипы, я выудила одну, с дня рождения Селима. На ней была я — такая радостная, на руках у отца, в «свадебном» наряде из гардины жены Умарова-старшего. Рядом с нами стоял дедушка Магомед — он держал на руках Лейлу. Почему-то при виде этой фотографии мое сердце защемило от тоски. Так некстати подумалось — ведь ни настоящей свадьбы, ни настоящего свадебного платья у меня никогда не было и не будет. Почему всё так ужасно сложилось в моей жизни? От этих мыслей на глаза навернулись слезы. И в этот момент за спиной я услышала голос Карима:

— Ну и ну, какой погром устроила… Что же ты надеешься тут найти, Айлин?»