Меня не удержать

6

Сентябрь побаловал последними солнечными деньками бабьего лета, и следом пришел более прохладный октябрь. Джина посещала лекции от случая к случаю. Она предпочитала проводить время дома, зарывшись в кулинарные справочники и журналы, содержавшие информацию об оформлении домашнего интерьера. Занималась Джина в зависимости от настроения, временами не заглядывая в книги по целой неделе. Иногда поздно ночью, когда Стенли засыпал, она тихонько прокрадывалась вверх по лестнице в мезонин, движимая чувством вины, и открывала конспект или учебник.

Утром Стенли находил ее уснувшей над книгой. Он сочувственно целовал Джину и приносил ей кофе.

— Бедняжка, — сетовал он, — ты взвалила на себя изрядную ношу.

Джина лишь слабо улыбалась в ответ. Дело в том, что ночные посиделки в мезонине происходили вовсе не потому, что она горела желанием усвоить какой-то новый материал, а из-за того, что не могла уснуть, снедаемая досадой по поводу ужасной запущенности своего обучения. Но усевшись в мягкое кресло и включив тихую музыку, Джина очень скоро начинала клевать носом. Ничто из прочитанного не могло пробиться к ее сознанию сквозь стойкую завесу неприятия.

А Стенли тем временем понемногу начал волноваться. Он заметил, что Джина перестала делиться с ним своими мыслями. Она теперь предпочитала слушать его рассказы о текущих делах клиники и помалкивать. Когда же Бартон спрашивал, как продвигаются занятия и какие шаги она предпринимает в своей внештатной деятельности, Джина становилась замкнутой и отстраненной. Временами он интересовался, что ее беспокоит, но в ответ всегда получал удивленный взгляд и отрицание каких бы то ни было сомнений. Если бы он не был так занят в клинике, то, несомненно, выяснил бы, что за всем этим кроется. Но одно Стенли знал точно — Джине нравилось жить с ним. Она с радостью занималась домашним хозяйством и частенько мурлыкала незамысловатые мелодии, возясь на кухне. Джина делала их совместную жизнь более комфортной и уютной. Но все же он заметил, что с его возлюбленной произошли какие-то перемены.

Джина понимала, что Стенли волнуется, но не могла же она рассказать ему о запущенных занятиях и о том, что даже и не начинала еще поиски объекта для будущего телерепортажа. Недавно ей позвонила Милли и сообщила, что они в редакции отыскали нескольких интересных людей, проживающих в Оксфорде, и вскоре пришлют их имена и адреса. Джина сможет связаться с ними и обсудить некоторые вопросы, чтобы выяснить, подойдет ли этот материал для передачи. Покончив с деловой частью разговора, Милли стала интересоваться, как живется Джине, и той пришлось наскоро придумать какой-то повод, чтобы прекратить беседу.

Джина не могла не услышать озадаченные нотки в голосе Милли. Она подумала, что похожа сейчас на ребенка, пытающегося спрятаться от своих страхов под натянутым на голову одеялом. Джину раздражало и разочаровывало собственное бездействие. Каждый ее новый день был как две капли воды похож на предыдущий. И только в объятиях Стенли она ненадолго забывала обо всем на свете.

Прогулки по магазинам с Мейбл вызывали у Джины раздражение. Ее подруга при этом, имела лишь одну цель — потратить как можно больше денег в наиболее короткий срок. Джина поняла, что таким образом Мейбл тоже пытается спрятаться от действительности. И ее ширмой были дорогая косметика, яркие тряпки с ярлыками известных фирм, а также тайные любовные свидания по утрам, когда Харри уходил в клинику.

Джина чувствовала, что близится момент, когда Мейбл начнет поверять ей свои тайны. Но ей не хотелось ничего знать, и постепенно она стала больше общаться с Рози. С ней Джина чувствовала себя легко— не нужно было опасаться каких-то неожиданностей.

Бравада и показная независимость Мейбл не производили на Рози никакого впечатления.

— Она наиболее зависимый человек из всех, кого я знаю, — улыбалась Рози. Разговор происходил в ее доме, куда она пригласила Джину на ленч. — Попробуй убери Харри, и что от нее останется?

Джина подумала, что в пухленькой Рози обнаруживается больше мудрости, чем можно было ожидать.

— Похоже, ты права, — согласилась она.

Рози внимательно посмотрела на Джину.

— Кстати, могу сказать, что ты сильно изменилась с тех пор, как приехала сюда.

— Интересно, каким же образом?

— Когда ты прибыла из Лондона, то выглядела этакой столичной штучкой с ног до головы. Именно к такому образу стремится Мейбл, но ей никогда не удастся достичь его. Мы все сразу обратили внимание на твой стиль одежды, на прическу. Между прочим, если хочешь, я могу подровнять твои волосы. У меня неплохо получается. Я всегда сама стригу Дана.

— Да, конечно, — кивнула Джина, посмеиваясь про себя. Интересно, что сказал бы на это ее стилист в салоне-парикмахерской?

— В любом случае, сейчас я могу с уверенностью утверждать, что ты изменилась. Ты готовишь, убираешь в доме, ходишь на занятия, — перечислила Рози. — Бьюсь об заклад, что сейчас Стенли по-настоящему счастлив.

Джина нахмурилась, размышляя о том, действительно ли ее старания доставляют Стенли радость. Может, он просто дипломатично помалкивает, чтобы не обидеть ее? Она ни в чем не была уверена. Деньги! Все в конечном счете сводилось к ним. Ее больно задевало выражение озабоченности на лице Стенли, когда приходилось платить по счетам. Наверное, нужно предложить ему немного денег, думала Джина в эти мгновения, но всегда откладывала до следующего месяца. В конце концов, говорила она себе, я плачу за продукты и трачусь на создание уюта в квартире. Он не может требовать большего.

Кроме того, Стенли по два раза в день спрашивал, как продвигаются дела в университете.

Джине поневоле приходилось лгать. Она говорила, что идет на лекции, а сама оставалась дома и принималась за любимое занятие — поливала цветы, обрывала с них сухие листья. Или устраивалась в кресле с какой-нибудь интересной книжкой. Ближе к полудню Джину начинало мучить чувство вины за еще один бесполезно проведенный день, и в качестве своеобразной компенсации она творила на кухне чудеса кулинарии, превращая ужин в гастрономический праздник.

— Я угадала? — прервал размышления Джины голос Рози.

— Что? — не сразу сообразила Джина.

— Стенли рад, что ты превратила арендуемую вами квартиру в настоящий дом?

— Думаю, он доволен, — ответила Джина. — Стенли мало распространяется на эту тему, ты же знаешь, что и твой Дан, и Харри, и Стенли — все они заняты по макушку работой. Например, Стен по вечерам просто валится с ног от усталости, но мне кажется, что он счастлив. — На самом деле Джина сомневалась в этом.

— А я уверена, — заявила Рози, — потому что Дан рассказывал мне, что Стенли иногда действует ему на нервы — он постоянно говорит о том как гордится тобой.

— Дан сказал тебе об этом? — удивилась Джина.

— В том-то и дело, — значительно произнесла Рози. — Стенли очень доволен, что ты посещаешь университет и в один прекрасный день защитишь докторскую диссертацию. Он и Харри надоедает с этими разговорами. Мне говорила Мейбл Кстати, что с ней творится последнее время? — спросила Рози.

Джина пожала плечами. Ей не хотелось вдаваться в обсуждение Мейбл.

А Рози тем временем вспомнила, что во время первой встречи Джина ей не приглянулась. Последующее перевоплощение Джины она считала своей заслугой, потому что не переставала деликатно напоминать о том, что ее образ жизни куда привлекательнее того, какой ведет Мейбл. В конце концов терпение Рози было вознаграждено — Джина стала отличной домохозяйкой. Сейчас Рози относилась к ней гораздо лучше. А если Джина еще впустит ее в свой внутренний мир, тогда и совсем все будет отлично. Они станут настоящими подругами. Кто знает, может, со временем Рози даже удастся уговорить Джину выйти замуж за Стенли?

— Мне пора бежать, Рози, — сказала Джина. — Я хочу успеть испечь к ужину яблочный пирог по твоему рецепту и прочитать конспект лекции. Кстати, мои растения выпустили слишком много отростков. Если хочешь, могу поделиться. Приходи завтра на ленч и заберешь их заодно.

— Прекрасно! — улыбнулась Рози. — Спасибо за приглашение.

Джина пожала на прощание пальчики Джонни, а потом невольно оглянулась вокруг. В доме Рози царил идеальный порядок. Невероятно, подумала Джина, ну хоть бы какая-нибудь соринка лежала на полу!

По дороге домой она все думала о Рози и ее вылизанном жилище, сравнивая его с домом Мейбл, в котором вечно царил беспорядок. Эти мысли не прибавляли Джине хорошего настроения. У нее начинала болеть голова. С недавних пор головные боли участились. И вдобавок она набрала восемь фунтов липшего веса. Над этим уже начал посмеиваться Стенли, ласково называя Джину толстушкой. Она стала излишне женственной.

Бартон сидел в своем рабочем кабинете, держа на руках маленького котенка. Он нежно поглаживал крошечные ушки и думал о том, что нужно бы вернуть малыша в клетку. Перед уходом домой ему еще предстояло сделать кое-что. Стенли взглянул на часы — начало восьмого. Он должен был уйти еще час назад. Дан покинул клинику уже в половине шестого. Дан никогда не задерживался, потому что спешил к семье. В шесть пятнадцать Рози усаживала его ужинать. Потом Дан полчаса играл с Джонни или баюкал его. Семья всегда находилась у Дана на первом месте. Он честно предупредил об этом Харри и Стенли, когда подписывал с ними контракт.

Интересно, что Джина приготовила на ужин? — подумал Стенли, чувствуя, как острые коготки котенка покалывают кожу через ткань брюк. Обильные ужины по меньшей мере из шести блюд начинали сказываться на его талии. Это же относилось и к Джине. Дело могли поправить несколько часов игры в бадминтон. Но если я пойду играть, пронеслось в голове Стенли, тогда нужно позвонить домой и предупредить Джину, что я задерживаюсь на работе. Она никогда не поймет меня, если я прямо скажу, что собираюсь поиграть в бадминтон, вместо того чтобы посидеть с ней дома.

Бартону хотелось побыть в одиночестве. Он чувствовал, что с ним творится что-то неладное. С недавних пор в его душе поселилось какое-то недоброе предчувствие. Стенли подозревал, что всему виной плачевное состояние его банковского счета. Благодаря стараниям Джины он жил как король, но тем не менее постоянно испытывал недовольство. Высокая арендная плата за квартиру сводила его доходы к смехотворно низкой сумме. А ведь скоро включат отопление и платить придется еще больше. К тому же приближается Рождество, нужно будет покупать подарки, да и кое-что из одежды приобрести не мешало бы. Стенли почесал в затылке, думая, что все-таки придется поговорить о деньгах е Джиной. Если не сегодня, то уж во время уик-энда точно.

Он продолжал играть с котенком. Эти тихие спокойные мгновения были бальзамом для его души. Каждому человеку время от времени надо побыть наедине со своими мыслями. Когда двое живут вместе, они невольно подавляют друг друга. И Стенли все чаще испытывал состояние подавленности. Он любил Джину, но его все меньше тянуло домой. Отчего так получается? Почему сейчас он возится здесь с котенком, вместо того чтобы идти к любимой женщине? Может, рюмка вина поможет разобраться в этом вопросе?

Стенли посадил котенка в клетку, не обращая внимания на протестующий писк.

— Скажи спасибо, что тебе есть где спать! — назидательно произнес он, выключая свет.

Подъехав к клубу любителей бадминтона, Стенли довольно усмехнулся— неподалеку стояла «тойота» Джорджа Брейкера. Уж этот заядлый бадминтонист поможет сбросить пару лишних фунтов! Надо бы предупредить Джину о задержке, но Стенли прошел мимо таксофона и даже не удостоил его взглядом…

Когда он в начале одиннадцатого ступил на порог кухни, то ожидал от Джины взрыва недовольства. Но, к его удивлению, она лишь улыбнулась и отложила конспект.

— Пока ты будешь принимать душ, я подогрею ужин, — миролюбиво произнесла Джина. — Пива хочешь?

— А нет ли у нас «пепси-колы»?

Она на секунду задумалась.

— Кажется, нет. Мейбл вчера выпила последнюю бутылку. Могу предложить лишь чашку кофе.

— Лучше бокал минеральной воды со льдом. Мне пора начинать следить за своим весом, — пояснил Стенли. — Вот Мейбл в этом преуспела, правда?

— Это точно, но она похожа на голенастого цыпленка, — заметила Джина.

— Может быть, — пожал он плечами. — Я не очень голоден, так что не накладывай мне слишком много. — Помедлив, он добавил — Я играл в бадминтон с Джорджем Брейкером и слегка перекусил в клубе.

— Вот оно что! А я думала, что ты задержался на работе. Почему же ты не позвонил мне? — Сейчас, пронеслось в голове Стенли, сейчас она начнет меня отчитывать. Но Джина добродушно улыбнулась. — И кто же выиграл? — спросила она.

— Джордж, конечно. Он в хорошей форме. Джордж весь вечер подшучивал над тем, как я растолстел, — нахмурился Стенли. — Знаешь, Джинни, давай перейдем на другой рацион. Я имею в виду — чтобы поменьше было пирогов и мучного вообще и побольше салатов и постного куриного мяса. — Он произнес это более сухим тоном, чем намеревался. Лицо Джины сразу как-то потускнело, на нем появилось испуганное и виноватое выражение. — Эй, перестань хмуриться! — быстро сказал Стенли. — Ты же знаешь, что я всегда следил за своим весом. Кстати, насколько я помню, ты тоже. Давай потихоньку возвращаться к прежнему состоянию, пока мы не миновали критическую точку, после которой уже трудно похудеть. — Он внимательно наблюдал за реакцией Джины. Но ничего не произошло.

— Если хочешь, я могу поджарить пару кусочков курицы. Это не займет много времени, — предложила она.

— Нет. Положи мне немного салата, — попросил Стенли. — Жаль, что ты столько всего приготовила. — И потратила на это кучу денег, добавил он про себя.

— Ну, салат так салат. Если ты больше ничего не хочешь, я еще немного позанимаюсь.

Проклятье, подумал Стенли, она заставляет меня чувствовать себя виноватым. Впрочем, ничего страшного. Милые бранятся — только тешатся!

Обычно Джина первая забиралась в постель и поджидала любимого, готовая принять его ласки. Но сегодня она предпочла подольше задержаться на кухне. Боже, усмехнулся Стенли, неужели она собирается лишать меня близости с ней всякий раз, когда наши мнения по какому-либо вопросу будут расходиться? Ему не понравилась эта мысль. И еще больше не понравилось желание отправиться на кухню, подхватить Джину на руки и вернуть ее на ложе любви. Стенли нанес подушке два крепких удара, взбивая ее попышнее, и сердито лег на бок.

Он все еще лежал без сна, когда часа в три ночи Джина потихоньку скользнула в постель. Причем легла она так близко к краю, что могла свалиться при первом неосторожном движении. Стенли отчаянно хотелось притянуть ее к себе и овладеть ею. Что-то подсказывало ему, что Джина согласилась бы. Но в таком случае она негласно одержала бы верх над ним. Сегодня в Джине чувствовалась непреклонность. Ах, эти женщины! Стенли закрыл глаза и мгновенно уснул. По щекам Джины долго еще текли слезы, скатываясь на подушку…