Меня не удержать

8

Ноябрь выдался нерадостным. Яркие краски осени поблекли, а потом и вовсе исчезли. Сильно похолодало, каждый день шел дождь. Джина с содроганием думала о приближающейся зиме с ее пронизывающими ветрами и гололедом.

В начале месяца Рози пригласила всех на день рождения. Джина испекла пирожки с разной начинкой и шикарный бисквитный торт. Когда все сели за стол, она сначала старалась не очень налегать на еду, но потом сдалась и ела не меньше остальных.

Стрелка напольных весов в ванной показывала, что она набрала уже двенадцать лишних фунтов. Ничего страшного, успокаивала себя Джина, не так уж это много.

И как она ни старалась, но каждый раз, проходя мимо кухонного календаря, останавливала взгляд на жирном красном кресте. Время разговора с Синтией неумолимо приближалось.

Занятия в университете превратились в настоящий фарс. Джина почти совсем перестала посещать лекции. Время от времени она заглядывала в учебники, но никогда не запоминала прочитанного. Для отвода глаз Джина вела какие-то записи, но с большей радостью составляла по вечерам список продуктов, которые нужно было купить на следующий день. Стенли, похоже, ничего не замечал. Когда Джина раскладывала на кухонном столе книги, он ходил мимо нее на цыпочках.

Все чаще она чувствовала себя обманутой, хотя на деле именно сама-то и являлась обманщицей. В первый день декабря было так холодно, что даже выпал снег. Он покрыл землю тонким слоем и сразу начал потихоньку таять, наводя тоску. Звонок Рози, предложившей совершить путешествие на елочный базар, пришелся весьма кстати. Они посадили в машину одетого в красный комбинезон Джонни и поехали для начала к Мейбл, чтобы спросить, не захочет ли она присоединиться к ним.

— Дорогие мои, — сказала Мейбл, — в наши дни уже немодно устанавливать в доме срубленную елку. Кроме того, вы промокнете, бродя по снегу, и простудитесь. А Джонни? Что, если ему понадобится сменить ползунки? Я считаю, Рози, что ты поступаешь очень опрометчиво. И вообще, можно заказать искусственную елку, и вам ее доставят на дом.

Рози только улыбнулась в ответ.

— Это первое Рождество Джонни, и я ни за что не поставлю в доме пластиковую елку. Хочешь, мы привезем тебе еловых веток?

— Чтобы хвоя замусорила мне весь дом? Нет уж, спасибо.

— Не думаю, что она обратила бы внимание на еловые иголки у себя под ногами, — заметила Рози, добродушно посмеиваясь и усаживаясь за руль автомобиля.

Джина держала Джонни на руках. Глядя на него, она размышляла о материнстве. Уход за детьми требует много труда. Не всем это под силу. Рози представляет из себя образцовую мать. Она справилась бы с целой кучей детишек. Бутылочки, пеленки, стирка… Джина поморщилась, представив себя на месте Рози. Но потом подумала, что, возможно, привыкла бы. Ухаживать за собственным ребенком— это не то что возиться с чужим. Как-никак, твоя плоть и кровь. Конечно, участие Стенли нельзя отрицать, но вынашивать, рожать в муках, в поту и крови— Джине. Нет, нужно долго и серьезно думать, прежде чем отважиться на принятие подобного решения.

Рози уверенно вела позаимствованный на сегодня больничный фургон. Сзади лежали две елки и куча веток. В салоне витал чудесный аромат хвои. Здесь было тепло, и застывшие на холоде пальцы на руках и ногах начали постепенно отогреваться. Через некоторое время Джина заметила, что Джонни уснул.

— Рози, — позвала она. — Посмотри, Джонни спит! Может, разбудить его? Иначе он не будет спать дома.

Джина уже достаточно времени провела в обществе Рози и ее ребенка, чтобы успеть изучить их распорядок дня.

— Пусть спит, если ему хочется, — ответила Рози, не отводя глаз от дороги. — Большого вреда не будет. Дан все равно придет домой поздно.

Джина удивленно взглянула на подругу. Что происходит? После того, как они покинули елочный базар, Рози казалась подавленной.

— Наверное, тебе не нравится, что Дану приходится задерживаться на работе? — осторожно произнесла Джина.

Рози прикусила губу. Ее раскрасневшееся на холоде лицо выглядело ярким и живым.

— Мне не нравится очень многое, — произнесла она как-то чересчур спокойно.

Джина подумала, уж не стряслось ли чего в тихом семейном раю Куперов. Но Рози, похоже, не желала говорить на эту тему, чему Джина, откровенно говоря, была рада. Она боялась узнать, что стабильность благополучной Рози пошатнулась.

— Ты уже видела новую секретаршу-приемщицу в клинике? — вдруг ни с того ни с сего спросила Рози. — Я собиралась испечь для коллег Дана кофейный торт и зайти в клинику, чтобы немного украсить приемную перед Рождеством. Там тоже должно быть праздничное настроение. Знаешь, в кабинете педиатра, который консультирует Джонни, развешаны такие маленькие ангелочки, вырезанные из белого войлока. Наверное, это сделала его жена.

Джина с усилием пыталась проследить за ходом мыслей Рози. Она никак не могла понять, хочет ли та поговорить о Лине, новой секретарше, или об украшении приемной. Последняя тема казалась более безопасной.

— Если хочешь, можем заехать в универмаг и купить украшения, — предложила Джина. — А потом я помогу тебе развесить их.

— Хорошо, — согласилась Рози, продолжая смотреть на дорогу. — Ну, так ты ее видела? Девушку, которую недавно приняли на работу?

— Нет, но я разговаривал с ней по телефону, — ответила Джина. — Она показалась мне довольно… приветливой, — неуверенно закончила она, заметив, как напряглось лицо Рози.

— Когда родился Джонни, Дан дал мне обещание, что никогда не будет задерживаться на работе дольше положенного времени, — сказала Рози. — Я сама слышала, как он договаривался об этом с Харри и Стенли. Но на этой неделе Дан уже второй раз остается в клинике дольше, чем всегда.

— Хочешь, я поговорю со Стенли? Может, они с Харри не понимают, как важны для вас с Даном тихие семейные вечера?

— Нет, Джинни, не говори ничего. Я… не хочу, чтобы Дан посчитал меня несдержанной… и все только потому, что ему необходимо выполнить какую-то работу. — Рози крепко сжала губы, словно жалея о сказанном. — Эй, посмотри! Вон в той лавке продается самый лучший сидр в Англии, — вдруг оживленно произнесла она, делая вид, что к ней снова вернулось хорошее настроение. — Ты должна помнить, я подавала этот сидр на свой день рождения. Он пришелся по вкусу абсолютно всем. Давай зайдем туда на минутку!

— Действительно, сидр был замечательный, — согласилась Джина. — Ты иди, а я посижу с Джонни.

Когда Рози вышла из машины, Джина поудобнее устроила спящего Джонни у себя на коленях. С Рози творится что-то неладное, пронеслось у Джины в голове, она слегка переигрывает. Временами отношение Рози к рецептам домашней выпечки или к украшению жилища, не говоря уже о счастливой семейной жизни, грешило чрезмерным энтузиазмом. У Джины складывалось впечатление, что Рози лишний раз старается убедить себя в том, что все складывается великолепно. Или она пытается убедить в этом окружающих? Бедняжка Рози, подумала Джина, она такая ранимая. И совершенно погрязла в домашней рутине. Но говорить с Рози об ошибочности выбранной когда-то линии поведения бесполезно. Ее розовые губки сразу надуваются, а на глазах появляются слезы. Нет, лучше не спрашивать ее ни о чем. Если захочет, сама все расскажет.

— Ну что, поедем мы за украшениями для клиники? — поинтересовалась Джина, когда Рози снова заняла место за баранкой.

— Нет, не стоит, — поспешно ответила та. Джине показалось, что в ее глазах мелькнул испуг. — Я поинтересовалась мнением Дана на этот счет, но он не проявил большого интереса. Он сказал, что Лина сама справится…

— Но ты же собиралась… — Джина замолчала, заметив выражение лица Рози.

— Да, собиралась… Хочешь, скажу правду? Мне нужен был повод, чтобы посетить клинику и посмотреть на Лину. Мейбл говорит, что новая секретарша просто обворожительна. А уж если Мейбл так считает…

— Мейбл, как всегда, преувеличивает. Но в любом случае, какое отношение все это имеет к тебе? — пожала плечами Джина.

Рози резко повернулась к ней.

— Самое непосредственное! — воскликнула она. — Нечто похожее уже однажды было. Тогда Дан тоже начал задерживаться в клинике. Они приняли на работу красивую медсестру. Мейбл взяла на себя труд разъяснить мне что к чему. А потом она нажала на Харри и заставила его уволить эту девушку. Я никогда не показывала Дану, что знаю о его связи. Некоторое время он ходил сам не свой, но потом успокоился. После этого случая я и решила родить ребенка. Мне казалось, что малыш поможет нам с Даном наладить отношения и наша жизнь снова пойдет по проторенной колее. Я делала максимум того, что было в моих силах, — содержала дом в чистоте и порядке, готовила вкусные блюда. Словом, делала все, что по идее должна делать хорошая жена, в том числе и в постели. Все, кому случалось бывать у нас в гостях, поздравляли Дана с тем, что у него такая замечательная жена и очаровательный сын. — На глазах Рози заблестели слезы. — Но если я такая превосходная жена и мать, почему же Дан интересуется другими женщинами? — всхлипнула она. — Все повторяется вновь!

Джина смотрела на Рози во все глаза. Боже мой, думала она, Рози решилась завести ребенка только для того, чтобы удержать мужа! Какой ужас! Бедняжка Рози. Ее старания ни к чему не привели. Мужики иногда бывают такими мерзавцами!

— Рози, я не знала… — начала Джина. — Я даже не подозревала… Мне казалось, что вы с Даном счастливы. — Она на секунду замолчала. — Но ведь ты же ни в чем не уверена. И ничего не знаешь наверняка. Ты только догадываешься, что Дан заинтересовался Линой. Почему бы тебе не поговорить с ним начистоту? Расскажи Дану, что тебе известно о его прошлом увлечении. Может, окажется, что на этот раз ты все выдумала.

Не дослушав Джину, Рози отчаянно замотала головой.

— Нет, что ты! Я никогда не решусь на это.

— Почему? Выяснив отношения, вы оба почувствуете облегчение.

— Нет, я не могу. Просто не могу, и все!

— Но что же ты собираешься делать? Родишь второго ребенка? Или попросишь Мейбл, чтобы она посодействовала скорейшему увольнению Лины? Если будешь и дальше молча страдать, это делу не поможет.

— Может, и нет, но пока все останется как есть, — решительно произнесла Рози. — Я так рада, что вспомнила про сидр. Дан любит пить его, сидя у камина, перед тем как мы ложимся спать. Вечером я устрою ему небольшой сюрприз, и он будет очень доволен.

Джина пожала плечами. Рози собирается делать вид, что ничего не случилось, и будет продолжать угождать мужу. Что ж, это ее дело. Только Джина видела, что Рози очень напугана.

Всегда довольная и во всем уверенная Рози. Что же тогда говорить обо мне? — подумала Джина.

Вернувшись с елочного базара, она обнаружила на кухонном столе записку Стенли. Он сообщал, что не вернется домой до завтрашнего вечера, потому что отправляется по вызову за город, лечить жеребенка. Джина вздохнула. Снова она остается в одиночестве. Зато у нее будет достаточно времени, чтобы нарядить рождественскую елку и украсить квартиру еловыми лапами.

Не успела Джина сбросить сапоги, как зазвонил телефон. Она подумала, что, должно быть, это Мейбл спешит узнать, подхватили ли они с Рози в такое ненастье грипп или только насморк. Но надтреснутый голос на другом конце провода не оставлял сомнений в том, кто звонит. Тетушка Мегги!

— Я нахожусь возле автовокзала, — сообщила та. — Не подскажешь ли мне, как сориентироваться в этом городе и в какую сторону ехать, чтобы попасть на твою улицу? Я не очень-то доверяю таксистам и предпочитаю знать, куда меня везут.

— А не рановато ли ты приехала отмечать Рождество? — счастливо рассмеялась Джина.

— Всего на две недели пораньше. А что, у тебя из-за этого будут неприятности? Нет? Тогда говори, куда ехать. Еще не родился тот таксист, которому удастся меня облапошить.

Джина быстро объяснила, как к ней доехать, хотя знала, что Мегги ни за что не запомнит названия улиц.

— На такси доберешься примерно минут за двадцать, — добавила она. — Я тем временем сварю тебе глинтвейн.

— Можешь не трудиться! — хмыкнула Мегги. — Не люблю я все эти смеси, да к тому же горячие. Просто достань к моему приезду бутылочку виски, если у тебя найдется, и все.

— Ты не изменилась, — улыбнулась Джина. — Сгораю от желания увидеть тебя. Приезжай поскорее!

Через полчаса Мегги уже сидела на кухне, оставив дорожную сумку в прихожей.

— Я пробуду у тебя три дня, — сообщила тетушка. — А потом вернусь в Лондон и оттуда улечу в Гонконг. — Она откупорила бутылку виски, наполнила на четверть бокал янтарной жидкостью и медленно выпила. — Давай немножко расслабимся, — предложила Мегги, снова потянувшись за бутылкой.

— Не возражаю, — кивнула Джина, протягивая свой бокал. — За встречу! — провозгласила она.

Выпив виски, Джина откинулась на спинку стула и оглядела Мегги.

— Обрати внимание на парик, — подсказала та, поправляя красно-каштановые букли.

— О Боже! — непроизвольно воскликнула Джина. — Мегги, ты выглядишь… великолепно! — быстро нашлась она, хотя на языке у нее вертелось другое слово.

— Я знаю, — с достоинством произнесла Мегги. — Жаль только, кроме тебя этого больше никто не замечает. Нет, я не могу пожаловаться, что на меня не обращают внимания. Напротив, на улице некоторые даже оглядываются, но не всегда с восхищением. — Она отхлебнула из бокала. — Ну, кажется, я слегка утолила жажду, и теперь мы можем как следует выпить. В автобусе мне пришлось довольствоваться бутылкой «пепси-колы». Такая гадость, должна тебе сказать! Кстати, ты что-то неважно выглядишь. Что, объедаешься втихомолку, пока никто не видит?

— Благодарю за комплимент, — сухо произнесла Джина.

Мегги порылась в ридикюле и извлекла очки. Водрузив их на нос, она внимательно посмотрела на племянницу.

— Ты превратилась в пышку, — удивленно констатировала Мегги. — Я всегда завидовала женщинам, которые отваживаются на подобные вольности и позволяют себе набрать избыточный вес. Лично мне приходится во многом себе отказывать, чтобы оставаться в форме, — с гордостью добавила она, выставляя вперед длинную худую ногу в белом сапожке.

— Это заметно, — согласилась Джина, проследив за тем, как любимая тетка снова опустошила бокал. Остановить Мегги было невозможно. Она пила как сапожник и курила сигареты одну за другой.

— В котором часу вернется с работы Стив? — поинтересовалась Мегги. — Ужасно хочу повидаться с ним. Как жаль, что я не смогу провести с вами Рождество! — вздохнула она. — Но мне сделали предложение, от которого я не могу отказаться. Помнишь того джентльмена, с которым я переписывалась? Так вот, он пригласил меня в гости, в Гонконг. Он занимается изготовлением обуви. По национальности мистер Хван то ли китаец, то ли японец, в общем что-то в этом роде. Но важно другое, Джинни. Представляешь себе, он занимается производством обуви! Только подумай — если у меня с ним что-то получится, мы с тобой сможем приобретать обувь даром. Или ты уже перестала коллекционировать туфельки?

Джина засмеялась. Как это похоже на Мегги — проехать полмира, чтобы получить что-то бесплатно! Впрочем, в данном случае тетку интересовала не обувь, а мужчина, который ее производит.

— В следующем году мне исполнится шестьдесят два, — продолжала тем временем Мегги. — Самое время как-то остепениться. А Гонконг мне всегда нравился. Я вполне могу представить свою жизнь в тех краях. Буду делать маникюр и педикюр. Тамошние жители знают в этом толк. Я поставлю дело так, чтобы исполнялось малейшее мое желание. Насколько я поняла, мистер Хван человек не бедный. Среди тех, кто занимается обувным бизнесом, бедняков не бывает. И то сказать, представляешь, сколько пар ног в Гонконге? Дорогая, я устрою так, что ты будешь получать новую пару обуви по крайней мере раз в неделю!

— Мегги, надеюсь, ты не рассказала мистеру Хвану о своих деньгах? — обеспокоенно спросила Джина.

— Конечно, рассказала. Я считаю, что люди должны говорить друг другу правду.

— Значит, ты рассказала ему и о том, что пьешь и куришь?

— Типун тебе на язык! Это могло бы отпугнуть его. За последние двадцать лет я еще никогда не была настолько близка к тому, чтобы получить предложение вступить в брак. — Мегги залпом осушила бокал.

— Интересно, какой вклад собирается внести в ваши отношения мистер Хван? Кроме обуви, я имею в виду.

У Мегги заблестели глаза.

— Свое тело и загородный дом, — ответила она. — Я вижу в твоих глазах скептическое выражение. Что ж, давай посмотрим на это дело с другой стороны. — Мегги подлила в бокал виски. — Господи, как болит голова! — пожаловалась она. — Это все от проклятой «пепси-колы»… Так вот, дорогая моя, скоро мне стукнет шестьдесят два. С каждым днем время бежит все быстрее. Скоро моя жизнь кончится. — Она пожала плечами. — Да, у меня есть небольшие слабости, но я не делаю из этого секрета. А у кого их нет, в конце концов?

— Я стараюсь не обращать внимания на твои слабости, — быстро вставила Джина.

— Мои зубы… Ах, об этом лучше не вспоминать! Вдобавок ко всему кожа потеряла упругость. Она висит как мешок, особенно под подбородком. Шею я вообще стараюсь поменьше выставлять на обозрение. У меня варикозное расширение вен и артрит. Груди висят чуть ли не до пояса. И это несмотря на то, что совсем недавно мне их подтягивали! — покачала головой Мегги. — А вчера я пересчитала волосы на макушке. Их ровно сорок восемь. — Она помолчала. — Да, я не могу обходиться без спиртного и сигарет. И никто меня не любит, кроме тебя и твоей матери, да и то, боюсь, она больше делает вид. Поставь себя на мое место и скажи, что бы ты сделала?

— Уехала бы в Гонконг.

— Точно! Именно это я и собираюсь осуществить. Кстати, наряду с множеством недостатков у меня есть два достоинства, которые очень импонируют мужчинам, — хвастливо заметила Мегги.

— А именно? — поинтересовалась Джина.

— Я никому не отказываю и всегда трачу на своих партнеров приличные суммы!

Джина расхохоталась. Она смеялась взахлеб, на глазах ее выступили слезы, и к ней быстро возвращалось хорошее настроение, чего не случалось уже давно.

Мегги задумчиво наблюдала за племянницей. Что-то здесь не так. Это не та Джина, которую она знала. Перед Мегги сидела располневшая домохозяйка, и голубые джинсы едва не трещали на ней. Мегги обвела взглядом кухню. Боже, девочку совсем приручили, пронеслось у нее в голове.

— Когда вы собираетесь пожениться? — прямо в лоб спросила она. — Дело не в том, что я осуждаю жизнь во грехе, но судя по всему этому… — Мегги плавно провела рукой, указывая на кухню, — тебе уже пора получить право на владение половиной имущества, как положено жене.

— Я и так владею, — грустно произнесла Джина. — Правом выплачивать половину арендной платы.

— Ты сама на себя не похожа, — заметила тетка. — Я вижу, что тебя что-то беспокоит. Если хочешь, давай поговорим об этом. Только понадобится новая бутылка, потому что эту мы уже прикончили.

— Э-э, да, я хочу поговорить, но не сейчас. И виски у меня больше нет. Может, выпьешь вина? Мы со Стенли небольшие любители спиртного, поэтому запасы у нас довольно скромные.

— Ладно, давай вино, — согласилась Мегги. — Потому что после виски головная боль у меня так и не прошла.

Джина улыбнулась. Общение с тетушкой было именно тем, в чем она сейчас нуждалась больше всего.

— Кстати, мистер Хван написал мне, что любит рисовую водку, — сообщила Мегги. — Надеюсь, мы быстро найдем с ним общий язык.

— На твоем месте я была бы поосторожней. Моли Бога, чтобы этот мистер Хван не оказался прохвостом.

— Я так и делаю, — кивнула Мегги. — А сейчас расскажи мне, как у тебя продвигается учеба. Твое намерение защитить докторскую диссертацию произвело на меня огромное впечатление. Давно уже пора кому-то из членов нашей семьи совершить что-то выдающееся, потому что я устала отдуваться за вас всех. Твоя мать не способна ни на что, кроме игры в гольф да ухода за ногтями. Я люблю ее, она моя младшая сестра, но ей неизвестно значение слова «удовольствие», — произнесла Мегги, постукивая по столу костлявым пальцем с длинным, покрытым темно-бордовым лаком ногтем.

— Давай лучше поговорим о диссертации позже, перед твоим отъездом. А сейчас я хочу просто наслаждаться нашим общением, пока мистер Хван не завладел тобою полностью, — попыталась Джина отвлечь тетку от расспросов.

— Я уже рассказала тебе все свои новости, — окинула ее Мегги проницательным взглядом. — Моя жизнь — открытая книга. А вот ты о себе говорить не желаешь! Что случилось, Джина? Все это… — она кивнула на кухню, — оказалось ошибкой? Ты не видишь выхода из создавшейся ситуации? Стоило мне посмотреть на тебя, и я поняла, что весь твой мир перевернут вверх дном. Чем я могу тебе помочь? Деньгами? С кем из вас проблема — с тобой или со Стивом? Может, тебе нужно поговорить с матерью?

— Не со Стивом, а со Стенли, — поправила Джина. — Нет, мне нет необходимости обсуждать свои проблемы с матерью. Я сама буду искать решение.

— И как долго это будет продолжаться?

— Что?

— Ну, твои поиски решения. Неделю, месяц, год? Ты хотя бы примерно знаешь, в каком направлении нужно вести эти поиски? Детка, прежде у нас не было секретов друг от друга. Не отворачивайся от меня сейчас, — попросила Мегги и вдруг стукнула себя по лбу, как будто ее осенила внезапная догадка. — Ты что, беременна?! — воскликнула она, не замечая, что ее парик съехал в сторону.

— Нет, не беременна, — успокоила ее Джина. — Хотя в последнее время много думаю об этом.

— Прекрати немедленно! — приказала Мегги. — Материнство штука серьезная. Если у тебя существуют проблемы, то появление ребенка лишь усугубит их… Послушай, неужели у тебя не найдется ничего получше этой виноградной водички? Ей-богу, иной раз яблочный сок бывает покрепче. Нет ли у тебя, к примеру, водки? Или бренди? — поинтересовалась она. — Кстати, ты не поверишь, но мистер Хван требует приданого. Я хорошенько обмозговала этот вопрос и пришла к выводу, что в качестве приданого сойдут мои любимые напитки. Несколько бутылок я уже упаковала. Надеюсь, ему понравится. Надо же, приданое ему подавай! Тебе приходилось слышать о чем-либо подобном?

— Звучит забавно, — пожала плечами Джина. — Не хочешь помочь мне украсить квартиру? — кивнула она на кучу еловых веток на полу.

— Признаться, большого желания не испытываю, — ответила Мегги. — Лучше покажи, где здесь ванная. Я хочу переодеться.

Джина проводила ее в ванную и оставила одну.

Как же я поеду в Гонконг, если у моей девочки возникли проблемы? — размышляла тетка. Она стянула белые сапожки и принялась массировать усталые ноги. Как ни верти, стара я уже стала, подумала Мегги, ощупывая мозоли. Что же меня ждет дальше? Ворча под нос нечто невразумительное, она отыскала в сумке роскошный шелковый пеньюар. Облачившись в этот наряд, Мегги снова придирчиво оглядела себя в зеркале. Жаль, что я не спросила у мистера Хвана, сколько ему лет, пронеслось у нее в голове. Мегги надеялась, что восточная деликатность мистера Хвана не позволит ему комментировать ущерб, нанесенный временем ее внешности. Но если все же он откажется быть джентльменом, я просто соберу вещички и уеду, решила она.

Итак, у Мегги было три дня, чтобы разобраться в ситуации, возникшей в жизни любимой племянницы, и постараться по возможности помочь. Джина обладает ясным сознанием и острым умом и всегда прислушивается к разумным советам. Во всяком случае, так было прежде. Сейчас Джина показалась Мегги скучной и тусклой. Конечно, она смеялась и шутила, но что-то в ней надломилось. Мегги решила, что нужно во что бы то ни стало разузнать, в чем тут дело. И что означает красный крест на кухонном календаре.

Она снова порылась в сумке, извлекла узорчатые индийские гольфы из чистой шерсти и натянула их повыше, чтобы не мерзли ее шишковатые коленки. Выпрямившись, Мегги поправила парик и надушила его пахнущими ванилью духами. Ей хотелось еще выпить. Головная боль так и не прошла. Мегги проглотила две таблетки аспирина и запила их водой. В эту минуту ей пришло в голову, что мистеру Хвану может не понравиться ее пристрастие к спиртному и сигаретам. Что же, это его проблемы. От некоторых вещей она не собиралась отказываться даже ради дармовой обуви.

Джина тем временем откупоривала в гостиной найденную в шкафу бутылку бренди. Она жалела, что Стенли отсутствует и пропускает возможность насладиться обществом Мегги. В последнее время все почему-то получалось вкривь и вкось. Джина с нетерпением ожидала наступления Рождества, которое надеялась провести с самыми близкими людьми — Мегги и Стенли. Но теперь ей придется отмечать праздник со Стенли и его матерью.

Джина заметила, какими глазами тетка смотрела на нее на кухне, — будто взвешивая что-то и оценивая, словно осуждая. Но Джина знала, что Мегги никогда не станет осуждать ее.

— О, ты разожгла камин! — заметила тетка, появляясь на пороге гостиной. — Очень мило с твоей стороны.

— Из-за камина я и выбрала эту квартиру, — пояснила Джина, протягивая Мегги пузатый бокал, на три четверти наполненный бренди. — Камин, как ты знаешь, создает дополнительный уют.

— Терпеть не могу это слово, — поморщилась Мегги. — Уют— это для стариков, до смерти боящихся сквозняков. — Она понюхала бренди и отпила добрый глоток.

— А мне нравится, когда в доме уютно, — возразила Джина. — Это очень приятно и создает ощущение безопасности.

— Безопасности! — фыркнула Мегги. — Ты прячешься за слова. И я подозреваю, что точно так же ты прячешься от жизни, укрывшись здесь, в этой арендованной квартире. Кстати, в ванной у тебя идеальный порядок, — похвалила она. — Интересно, сколько времени ты тратишь на поддержание подобной чистоты?

— Много, — мрачно ответила Джина, недовольная поворотом беседы. Иногда тетушка все же действовала ей на нервы.

— А как продвигается твоя внештатная деятельность? — поинтересовалась Мегги, внимательно глядя на племянницу.

— Я еще не нашла подходящую тему. Не было времени, — нахмурилась Джина.

— Да, понимаю, — задумчиво произнесла Мегги. — Все свое время ты тратишь на уход за домом. Эта квартира так вылизана, что… мне становится плохо. Если ты еще скажешь, что сама печешь хлеб или пироги, меня стошнит.

Джина вспыхнула, но не стала защищаться. Взглянув на нее, Мегги сердито поставила бокал на стол.

— Ты пропускаешь занятия в университете, — произнесла она тоном обвинителя. — Не пытайся лгать мне! Ты не собираешь материалы для телепередач. У тебя проблемы со Стенли… Джинни, что ты себе думаешь? Только не рассказывай всю эту чушь относительно создания домашнего очага. Я ничего не имею против убежденных домохозяек. Уют в доме для них — предел мечтаний, и они вправе жить, как хотят. Но ты-то! Куда подевалась твоя творческая жилка? Когда ты последний раз работала головой? А когда последний раз покупала новую пару туфель? Или платье? Шарф, в конце концов? — сердито спросила Мегги. — Ответь мне! Я хочу знать, что здесь происходит. Если для этого понадобится отказаться от поездки в Гонконг к мистеру Хвану, я откажусь. Найду другого кретина. Ты — самое дорогое, что у меня есть, Джинни. Я вижу, что ты несчастна. Я поняла это, едва переступив порог. Когда ты последний раз самостоятельно принимала решение? — поинтересовалась Мегги, хотя ей больно было видеть испуганное выражение на лице племянницы и не хотелось разговаривать с ней в подобном тоне.

Джина сидела, сжавшись в комок, обхватив руками колени.

— Не знаю, Мег, — прошептала она. — Я уже ничего не понимаю и чувствую себя выбитой из колеи. Как мне вернуться в правильное русло? Подскажи, Мегги. Помоги мне!

— Ну нет! — воскликнула та. — Тут я тебе не помощник. Создавшуюся ситуацию сможешь распутать только ты сама. Я могу лишь выслушать тебя, а ты сама примешь решение и сделаешь выбор.

— По-твоему, пора прекращать все это?

— Только если ты сама созрела для разрыва.

— В том-то и дело, — вздохнула Джина. — Я не знаю…

— Послушай, Джинни, мы все время от времени заходим в тупик. Но в этом есть свой положительный момент. Как можно испытать радость успеха, если не знаешь горечи поражения? Поступай так, как считаешь нужным, как подсказывает тебе сердце. — Мегги постучала пальцем по левой стороне груди. — Весь мир у твоих ног, и ты являешься частью его. Но и внутри этой квартиры ты создала свой мир. Если он устраивает тебя — прекрасно! Если же нет — не останавливайся на достигнутом. Никогда не останавливайся. Я учила тебя этому всю жизнь. Потому что в тот момент, когда ты успокоишься, ты возненавидишь себя… Ладно, это долгий и трудный разговор. Лучше скажи, ты познакомилась здесь с кем-нибудь?

Джина рассказала о Мейбл и Рози.

— Кроме них я практически никого не знаю. Хотя могла бы познакомиться с другими людьми, если бы посещала университет чаще, — потупилась она.

— Твоя Рози напоминает мне героиню одного старого фильма, — заметила Мегги. — Она что, действительно настолько предана семье?

Джина улыбнулась.

— Представь себе! Вообще-то она замечательный человек. И Мейбл тоже. К сожалению, у меня с ними нет ничего общего. Сначала я пыталась стать похожей на них. Возможно, в этом и заключается моя ошибка. Но Стенли так восхищался ими обеими! По разному поводу, конечно. Чтобы угодить ему, я старалась объединить в себе положительные качества и Рози, и Мейбл.

Мегги усмехнулась. Почему женщины всегда испытывают потребность угодить мужчинам? Почему они постоянно ставят себя на второе место? Наверное, мы с детства запрограммированы на подобное поведение, вздохнула Мегги.

— А что ты можешь сказать о Стенли сейчас, когда пожила с ним? — поинтересовалась она.

— Ну, пришлось, конечно, пройти через определенный период взаимного привыкания, — сказала Джина. — Но я люблю его. И что самое замечательное — он любит меня.

— Я так понимаю, что и в постели твой Стенли не из последних?

— Ты угадала.

— Кстати, я слыхала, что у низеньких восточных мужчин соответственно маленькие… То есть, я хочу сказать, что у них недостаточно хорошо развиты… Ну, ты понимаешь! — раздраженно закончила Мегги.

— Думаю, все это из области мифов, — пожала плечами Джина. — Когда придет время, сама узнаешь. Не исключено, что подобные сведения исходят от женщин, которые просто не умеют получать удовольствие в постели, — улыбнулась она и добавила, желая изменить тему разговора — Есть хочешь?

— Да, но пока обойдусь без еды. Как, по-твоему, мне удалось сохранить фигуру? Уж не посредством обилия деликатесов, это точно! Впрочем, я не отказалась бы слегка перекусить. Так, самую малость. Что у тебя есть?

— У меня битком набит холодильник; Близится праздник, поэтому последние дни я только и делала, что ходила по магазинам. Скажи, чего ты хочешь?

— Твоя мать говорит, что я тощая и плоская, как лист фанеры, — заметила Мегги. — Думаю, она просто завидует. Знаешь что, дай мне что-нибудь такое, в чем нет ни единой калории, — попросила она.

— Это несколько сужает выбор, — усмехнулась Джина. — Как насчет сандвича с постной ветчиной и горчицей и кусочка домашнего яблочного пирога?

— Превосходно! — живо откликнулась Мегги. — Помочь тебе? — предложила она, усмотрев для себя возможность поинтересоваться тем, что означает красный крест в календаре.

Пока Джина готовила сандвич, Мегги бродила по кухне, рассматривая всякие баночки, коробочки и салфетки, затем остановилась у стены, на которой висел календарь.

— Что это у тебя отмечено красным крестом? — поинтересовалась она как бы между прочим.

Но Джина знала, что рано или поздно старая лиса не преминет задать такой вопрос.

— В этот день мне нужно кое-кому позвонить. А перед этим я должна буду принять окончательное решение насчет своей дальнейшей жизни, — ответила она. — Держи свой сандвич, — протянула Джина тарелку. — Я срезала с хлеба корку, чтобы тебе было легче жевать.

— Ты очень внимательна, дорогая! По этой причине я и внесла тебя в свое завещание, — ухмыльнулась Мегги. — Кстати, я говорила тебе, что мне сделали новые зубные протезы? Если бы ты знала, как противно стареть!

— Ты никогда не постареешь, — возразила Джина. — Во всяком случае, для меня ты всегда останешься молодой. Хочешь, скажу одну вещь? Всякий раз, когда мне приходилось туго, ты оказывалась рядом. Признайся, ты умеешь читать мысли на расстоянии?

— Нет! — рассмеялась Мегги. — В данном случае ты должна благодарить свою мать. Позавчера она позвонила мне и сказала, что ты как-то странно разговаривала с ней по телефону. Я и подумала, что нужно заехать к тебе.

Джина открыла рот от удивления.

— Иными словами, вся эта история о предстоящей поездке в Гонконг сплошная выдумка? — ошеломленно спросила она.

— Что ты! Конечно нет. Я действительно улетаю в Гонконг, но так как твоя мать считает, что ты, возможно, нуждаешься во мне, я решила, что мистер Хван потерпит три дня, прежде чем подвергнуть мое тело «сладостной пытке». Сейчас это так называется, я вычитала в одном романе. Мужчины подвергают женщин томительной сладостной пытке. Господи, скорее бы! Не могу дождаться.

Джина целую секунду смотрела на тетку во все глаза, а потом от души расхохоталась.

— Ну, Мегги, мужественная ты женщина!

— На себя посмотри! — парировала Мегги не моргнув глазом. — Пойду-ка я спать, — добавила она, подавив зевок. — Где ты мне постелила? В кабинете? Только на сон грядущий я выпью рюмочку, если не возражаешь. — Мегги взяла бутылку, где еще оставалось порядочное количество бренди, и направилась к лестнице. — Может, сегодня мне приснится один из эротических снов, которые я обожаю… — донеслось напоследок до Джины.

Оставшись в одиночестве, та подумала, что сейчас самое время заняться предпраздничным украшением квартиры. Пусть Мегги уедет отсюда с радостными воспоминаниями. Джине было приятно, что тетка выкроила время, чтобы навестить ее. Как хорошо, что я припасла рождественский подарок, подумала Джина. Она собиралась преподнести Мегги изящное кожаное портмоне, украшенное золотой пластинкой, на которой были выгравированы все фамилии, когда-либо принадлежавшие тетушке. Сколько она имела мужей, столько фамилий значилось на пластинке:

«Мегги Кримсон Дюбуа Ферн Ванелли Рейнольдз Уайт Фишер Джефферсон».

Приемщик в ювелирной мастерской удивленно взглянул на Джину, когда она подала ему листочек бумаги с текстом, который следовало выгравировать. Но Джина лишь подтвердила заказ. Она знала, что Мегги будет в восторге от подобного подарка.

Уже миновала полночь, когда Джина вымела последние остатки хвои. Отнеся совок и веник на кухню, она вернулась в гостиную и оглядела результат своих трудов. Картина получилась великолепная. Стены украшали гирлянды из еловых веток, а в углу стояла елка. Джине пришлось повозиться, пока она ее установила. В квартире витал сказочно свежий аромат хвои, создавая щемящее предвкушение праздника. На завтра осталось украсить елку игрушками и серпантином.

Погасив везде свет, Джина отправилась в спальню. Там она разделась и легла в постель, не переставая улыбаться, потому что храп Мегги доносился даже сюда.