Месть на десерт (СИ)

Глава 35

Николай

Шлюха.

Подлая шалава. Как я мог так в ней ошибаться? Я думал, она верная. Хорошая жена и мать, отличная хозяйка. А она — просто гулящая девка.

Нашла себе упакованного мужика, и выпнула меня из семьи. Что, он зарабатывает больше? Круче выглядит? Машина у него дороже и часы за пол-ляма?

И когда только успела с ним снюхаться? Ведь всегда дома, с детьми. Или на работе.

Да блин… Если хочется, время и возможности находятся. Я-то знаю.

Вот почему в постели она стала как бревно. У нее появился другой мужик! Моложе меня. Думаю об этом — и кулаки сжимаются так, что пальцы аж хрустят.

Шалава…

Одежду мою продала… неужели, правда? Да ладно. Врет, наверное. Упаковала все и оставила.

А эти уроды, что живут в нашей квартире… Они все знают! — доходит до меня. То-то мужик так ухмылялся. А жена его переигрывала. Ржут надо мной сейчас. Точно, ржут.

Еще и соседку втянули. Я стал посмешищем для всего дома!

Я помню, что квартирант этот — здоровый амбал. Но я сейчас так зол, что мне пофиг. Снова поднимаюсь на свой этаж. Звоню в свою квартиру.

— О, привет! — скалится амбал. — А мы уже соскучились.

— Я хочу видеть договор аренды, — твердо произношу я. — И свои вещи.

— Вещи — пожалуйста. Сейчас вынесу.

И он исчезает за дверью. Захлопнув ее перед моим носом. За моей дверью! Урод… Но ладно хоть вещи целы. И договор я очень хочу посмотреть. Чтобы оспорить, естественно.

Дверь распахивается. На пол летит картонная коробка.

— Вот твои вещи.

Что? Это все? Да у меня бы сюда даже рубашки не влезли…

— Договор где?

— Один экземпляр у меня, второй у собственницы. А ты иди лесом.

— Я муж!

— Объелся груш! — ржет он.

— Я с ментами приду!

— Приходи. У меня все по закону.

И дверь снова закрывается.

Я заглядываю в коробку. Трусы. Здесь лежат мои трусы. Вытягиваю одни — и вижу, что они все с разрезах. Что за… Вторые тоже. И третьи. И даже носки, сложенные на дне горкой, порезаны.

Стерва! Какая же она стерва…

Я ее убью. Придушу своими руками. Если бы она сейчас была рядом… Я бы точно сорвался.

Такой ярости я не чувствовал, наверное, ни разу в жизни… С каким-то животным хриплым воем я швыряю коробку об угол. Ее содержимое разлетается по лестничной клетке. Я пинаю коробку, бью кулаком стену. Смотрю на окровавленные костяшки…

Я ее уничтожу. Отберу детей, квартиру, работу…

Она на коленях будет меня умолять!

Я снова у подъезда. В какой раз за сегодня. Долбанное дежавю! Сажусь на лавку и достаю телефон.

Куда я пойду? Где перекантуюсь?

Мог бы у Снежаны… Если бы не свалил от нее. Походу, зря свалил… Все бабы стервы!

Друзья… Блин, я не представляю, как сказать Марку или Руслану, моим новым приятелям, что мне негде жить. Они посмотрят с брезгливой жалостью. И скажут: давай, чувак, выгребай. Удачи.

В том кругу, куда я так стремился попасть, среди крутых небедных чуваков, не принято просить помощи. И быть жалким.

Все дело в зависти! А старые друзья… Раньше я бы мог завалиться к Диману. Он бы постелил мне на диване и сказал: живи, сколько надо. Или к Сереге. Или к Костяну. Но что-то мы перестали общаться. Более того — разосрались. Когда я начал зарабатывать больше, поменял привычки и образ жизни. А они остались на том же уровне.

Придется ехать к родителям. Они живут за городом, в поселке. В ста пятидесяти километрах. Надолго я там не задержусь. Но сегодня мне больше некуда идти, так что придется выслушивать всякое дерьмо от отца.

Я как-то по пьяни признался ему, что давно гуляю. Похвастался. Думал, он поймет. Как мужик мужика. А он ни хера не понял! Сам всю жизнь дальше своего огорода не видел, и хочет, чтобы я был таким же.

А я не такой! Мне всегда хотелось чего-то большего.

— Красивой жизни захотел? — язвительно спросил он меня тогда.

— Да! И что в этом плохого?

— Плохо то, что ты сам не понимаешь. Не видишь гнили, ведешься на дешевый блеск.

— Дешевый блеск знаешь, где? — заржал тогда я. — В вашем серванте с китайским хрусталем!

Я забираю машину со стоянки, где оставил ее, прежде чем ехать в аэропорт. Благо, с ней эта стерва ничего не сделала.

Еду в поселок. С каждым километром чувствуя, что вся моя налаженная жизнь остается в прошлом. И никогда не вернется.

Настроение — дерьмовее некуда.

Паркуюсь у дома родителей, вхожу в калитку и — чуть ли не налетаю на отца.

— О, здорово. Ты чего с чемоданом? — спрашивает он.

— Анька… — я до сих пор задыхаюсь от ярости.

— Выгнала тебя?

— Типа того.

— Не буду делать вид, что я удивлен. Сколько веревочке ни виться…

— Может, и ты меня выгонишь?

— Проходи давай.

Он отступает в сторону. Я иду в дом. И слышу в спину:

— Сынок, я тебе давно говорил, что ты где-то свернул не туда.