Миллион за выстрел

1

Тюрьма Белим Белим, Колумбия

По ее руке полз таракан. Она стряхнула его, содрогнувшись от отвращения. Господи, как омерзительно. В этой камере тараканы просто кишмя кишат, но это все-таки лучше, чем крысы…

«Забудь про них. Жизнь — не эта камера. Мысленно покинь это место. Подумай о чем-нибудь прекрасном», — говорила она себе. Отец Доминик всегда учил ее, что это единственный способ вынести невыносимое. Но сейчас еще можно было терпеть и нельзя было сдаваться и позволить этой сволочи победить. Так что не станет она думать ни о чем прекрасном. Нечего прекрасному делать в этой мерзкой камере.

Она поплотнее завернулась в одеяло. Как же холодно! Днем было теплее, но стоило солнцу сесть, как стало зябко и промозгло. Одеяло, тоненькое и выношенное, совсем не грело. Ей так и не удалось заснуть.

Прекрати жалеть себя!

Вполне может представиться возможность бежать. Охранники ленивы и не знают ее. Надо только всегда быть наготове. Время придет.

Она отбросила одеяло и стала делать упражнения, чтобы согреться. Она занималась каждый день по четыре часа с того дня, как они схватили ее, так что теперь она была даже сильнее, чем раньше. Она и должна быть сильной, ведь у нее не было оружия. Она съедала до крошки тот небольшой паек, который ей выдавали, чтобы оставаться сильной. Она все время думала о побеге.

Она должна быть готовой.

Сан-Франциско

— Он здесь? — спросил Бен Форбз, входя в офис Джона Логана. — Ты сумел найти Галена?

— Он здесь. Вернее, будет здесь через несколько минут. — Логан откинулся на спинку кожаного кресла. — Но он велел предупредить тебя, что у него нет ни малейшего желания браться за эту работу. Сказал, что сыт по горло всем этим дерьмом, связанным с Колумбией.

— Как и все мы, — устало заметил Форбз. — Но кто-то должен остановить это.

— Скажи это Галену! Когда он в последний раз вытаскивал оттуда заложника, то потерял двоих. А он очень не любит терять своих людей. Еще он не любит работать с твоей конторой. Если бы вы так давно не знали друг друга, он бы и на эту встречу не пришел.

— Вы знаете друг друга еще дольше, — возразил Форбз. — Ты не мог бы на него повлиять?

Логан покачал головой:

— У Галена свой путь, и ты ненадолго останешься у него в друзьях, если попытаешься его переубедить. Никто лучше Форбза не знал, что Шон Гален шагает под дробь совсем другого барабана. Кем он только не был — от наемника до контрабандиста. Занимался он в основном сомнительными делами, но, бесспорно, был лучшим, за что бы ни брался.

— Мне он нужен, Логан.

— Он получил около миллиона за то, что вызволил сотрудника кофейной компании «Фолджерс». Ты можешь столько заплатить?

— Не-а, — сказал появившийся на пороге Гален. — Разве что взятки брать начал. А это вряд ли. — Он вошел в комнату. — Как поживаешь, Бен?

— Бывало и лучше. — Он пожал руку Галену. — Но если ты согласишься помочь, я был бы признателен.

— Я только что закончил сложную работу. У меня каникулы. — Он уселся в кресло. — Мы с Логаном собираемся на глубоководную рыбалку.

— Тебе будет скучно, — заявил Форбз. — У меня есть более увлекательное предложение.

— Сейчас мне не вредно поскучать, — ухмыльнулся Гален. — И мама всегда говорила, что я не умею играть с другими. Особенно с федеральными агентами. Они всегда хотят руководить событиями.

— Мне уйти? — спросил Логан.

— С чего это мы будем выгонять тебя из собственного офиса? — удивился Гален. — Мы все решим по-быстрому.

— Ладно, — согласился Логан. — Тогда считайте, что меня здесь нет.

«Это нелегко сделать», — подумал Форбз. Джона Логана всегда было много. Он мог затмить любого. Да без этого ему бы никогда не достичь того положения в деловом мире, которое он сейчас занимал. Странно было видеть Логана и Галена вместе. Они отличались так же, как камень и ртуть, но вместе с тем даже невооруженным глазом было видно, как они близки. Форбз слышал, что Логан принимал участие в сомнительных затеях Галена до того, как стал влиятельным олигархом. Эти события вылились в дружбу, которая выдержала испытание временем.

— Не хочешь присоединиться, Джон? Я слышал, ты внес солидную сумму на счет того центра для лечения наркоманов в Лос-Анджелесе.

Логан покачал головой:

— Нет, тут уж ты сам.

Форбз вздохнул и повернулся к Галену.

— Тебе не придется иметь дело с американским правительством, так что не волнуйся. Агентство по борьбе с наркотиками вмешиваться не будет.

Гален поднял брови:

— Но ведь это твое агентство.

— Сейчас я на вольных хлебах.

— Дяде Сэму это не понравится.

— Перебьется. Это часть сделки. Впервые за последние десять лет у меня появился шанс прищучить Чавеза.

Выражение лица Галена не изменилось, но в голосе зазвучали новые нотки.

— Чавез?

— Рико Чавез. Картель Чавеза. Помнится, ты имел с ним дело.

— Два года назад.

— Когда ты потерял двух своих парней? Ты пытался вызволить Уильяма Катца, сотрудника кофейной компании, из рук бунтовщиков, которые требовали за него выкуп. Чавез тогда послал своих людей им на помощь. Ты от него этого не ждал.

— В тех краях обычно бунтовщики поддерживают наркобаронов. Так ты нацелился на Чавеза?

— Я гоняюсь за ним уже несколько лет. Несколько раз едва не схватил его. Сейчас у меня есть реальный шанс, если ты поможешь.

Гален прищурился.

— Ты хочешь, чтобы я его убил?

— Нет. Я хочу заманить его в Штаты, где мы сможем отдать его под суд. Мне нужен не только он, я хочу знать, кто здесь распространяет наркотики.

— Чавез в Штаты не поедет. Он останется там, где чувствует себя в безопасности.

— Конечно, если у него не появится основательная причина сюда приехать.

Гален покачал головой:

— Тут тебе не подфартит.

— Может, и подфартит. Два месяца назад мне позвонила женщина, Елена Кайлер, сказала, что она в Южной Колумбии с бунтовщиками. Она хочет, чтобы я помог ей выбраться из страны и обеспечил защиту, когда она будет в США. Говорит, что у нее есть нечто, что вытащит Чавеза из Колумбии.

— Что именно?

— Она не сказала. Попросила меня встретиться с ней в одном доме у деревни Томако, чтобы все обсудить.

— Ловушка. Чавез хочет заполучить твой скальп, Бен.

— Не держи меня за идиота. Я справился через своих осведомителей и узнал, что действительно существует некая Елена Кайлер. Ее отцом был Фрэнк Кайлер, американский наемник, отправившийся в Боготу примерно тридцать лет назад. Он женился на Марии Лопез. Она была из левых борцов за свободу, член группы за национальное освобождение Колумбии. У них было двое детей, Елена и Луис. Марию солдаты убили через четыре года после рождения Елены. Судя по всему, Елену с братом воспитывал отец, которого тоже убили семь лет назад. Елена и ее брат находятся среди бунтовщиков, которые прячутся в горах. — Он помолчал. — Тех самых горах, которые окружали поля Чавеза с кокаином. Так что связь прослеживается.

— Ты хватаешься за соломинку.

— Что ж, возможно, но встретиться с Еленой все же надо. Она хочет увидеть меня. Стоит попытаться.

— Попытка может быть ценою в жизнь.

Он с горечью улыбнулся.

— Может, и так. Если мы выманим Чавеза, мы закроем один из самых мощных каналов поставки наркотиков в США и спасем чертовски много ребятишек. Ты ведь любишь торговцев наркотиками, Га-лен, не больше, чем я.

— Но я куда более реалистичен. Это все равно, что пальцем пытаться заткнуть дыру в плотине. Ты обречен на поражение.

— Но не в этот раз. — Он помолчал. — Я нутром чувствую… Я ей верю.

— Ладно. Тогда отправляйся за ней сам.

— Тут есть сложности. Один из моих осведомителей сообщил, что она скрывается от Чавеза, что она исчезла. — Он поколебался. — Ходят слухи, что ее посадили в тюрьму в Белиме.

— С какой стати?

— Чавез подкупает надзирателя и держит там своих собственных пленников. Это государственная тюрьма.

— Значит, эта девица нам без пользы. Если у нее и есть какие-то сведения, то Чавез будет пытать ее до тех пор, пока она все не выложит.

— У Чавеза важная встреча с семьей Делгадо в Мехико. Так что пока ее оставят в покое. Я слышал, он предпочитает сам делать свою грязную работу.

Гален вздохнул:

— И не говори. Значит, не просто вывезти из страны, а еще и вызволить из тюрьмы и доставить тебе?

— Если будет необходимо.

— Забудь. Пусть твое агентство устроит рейд.

— Чтобы дать правительству повод вопить, будто мы переходим все границы. — Он неохотно добавил: — Кроме того, в агентстве могут быть предатели.

— Неприятно, — заметил Гален. — А ведь ты прав, там есть предатели. Когда вокруг крутится столько денег, коррупция становится нормой жизни. Ты единственный из этого агентства, кому я безоговорочно доверяю. — Он улыбнулся. — Ты обломок другого века. Неприкасаемый. Элиот Несс мира наркотиков.

— Я не чувствую себя неприкасаемым, — поморщился Форбз. — Я ощущаю себя грязным. Слишком давно я в этой игре. Мне хочется, чтобы хоть однажды произошло что-то хорошее. Сделай это для меня, Гален.

— Тюрьма? — Гален покачал головой. — Слишком рискованно. Я не желаю терять еще одного парня из-за этого негодяя. Нет, лучше ловить рыбу.

— Ты подумай. Реальный шанс показать Чавезу нос. — Форбз направился к двери. — Я позвоню тебе через пару часов. У нас не так уж много времени. Понятия не имею, как долго Чавез будет в отъезде.

Он остановился и оглянулся на Галена. Выражение лица Галена ничего ему не сказало. Что же, он сделал все, что мог. Он упомянул и спасение детишек от передозировки, и месть старому врагу. Неужели мало? Гален был самым крутым парнем из тех, с кем Форбзу когда-либо приходилось иметь дело, но он был совершенно непредсказуемым. Придется подождать, надеясь на лучшее.

— Твое мнение? — спросил Логан, когда дверь за Форбзом закрылась.

— Какое может быть мнение? — довольно грубо переспросил Гален. — Полагаю, кто-то его подставляет. Думаю, Чавезу надоело иметь дело с честным Форбзом, вот он и подстроил ловушку. А это именно подстава, я уверен.

— Форбз не идиот.

— Нет, конечно, он просто потерял голову. Слишком уж хочет добраться до Чавеза, а удача, кажется, близка. Форбз работает в агентстве более двадцати пяти лет, а это самая неблагодарная работа на планете. Ему просто необходимо знать, что он принес пользу. — Гален подошел к окну и посмотрел на залив. — Сумасшедший.

— Он тебе нравится, — улыбнулся Логан. — Даже больше. Ты всегда имел слабость к донкихотам.

— Но это не значит, что я стану помогать ему сражаться с клятыми ветряными мельницами.

— А какая сейчас ситуация в Колумбии?

— Не лучше, чем была последние сорок лет. Левые бунтовщики сражаются с правительством. Военные гоняются за бунтовщиками, защищают деревни и некоторых торговцев наркотиками. Наркобароны крепко держатся за свои троны и откупаются от тех и других и, возможно, устраивают перестрелки, стравливая правых и неправых.

— Чавез возглавляет колумбийский наркобизнес?

— Он один из заправил. После того как распался наркокартель Кали, там нет единого барона. Торговля наркотиками разделилась на несколько групп, что выгоднее и безопаснее. В наше время они стараются не высовываться и пользуются Интернетом. Все делается втихую. Одно не вызывает сомнений: в этой стране практически нет ни одного человека, кому можно было бы доверять, потому что все куплены.

— Немного подозрительно, что эта Елена Кайлер выбрала именно Форбза, чтобы обратиться за помощью.

— На самом деле это единственная часть рассказа, которая не вызывала у меня вопросов. Форбз многократно отказывался от повышения, поскольку не собирался просиживать штаны за столом. Он хотел преследовать и арестовывать поставщиков наркотиков. Агентство его уважает и позволяет действовать по собственной инициативе, а его честность стала легендой и среди повстанцев, и среди солдат правительства. — Он криво улыбнулся. — Поверь мне, они знают, кого можно купить, а кого нет. Так что Елена Кайлер, если она действительно существует, выбрала его не случайно.

— А она, разумеется, чистый вымысел, — сказал Логан и вслед за Галеном подошел к окну. — Волнение довольно сильное. Может, не самая удачная неделя для рыбалки?

— Мне кажется, все нормально. Ради бога, ты что, забыл, скольких людей я вытащил из Колумбии? В этом проклятом месте людей похищают чаще, чем где-либо в мире. Это не мое дело, Логан. Черт, Форбз даже не может мне заплатить.

— У тебя достаточно денег.

— Смешно слышать такое от миллиардера.

Логан засмеялся.

— Ты так думаешь? Ну, мне-то деньги нужны больше, чем тебе. Мне семью надо кормить. — Улыбка исчезла с его лица. — Но дело в том, что тебе хочется поехать.

— Черта с два. — Гален поморщился. — Мне нет до этого дела. Да ты и сам посуди, слишком уж удобно сложилось, что Чавез сейчас в Мехико. То, что она вытащит Чавеза в США, — это еще на воде вилами писано. Ту женщину наверняка подкупили те, кто знает, на что Форбз клюнет.

— Значит, ты считаешь, Елена Кайлер не сидит в камере тюрьмы в Белиме? — спросил Логан.

— Ты что, взываешь к моему сочувствию и жалости? Не выйдет. — Гален посмотрел Логану прямо в глаза. — Скорее всего, она сейчас в каком-нибудь роскошном номере гостиницы, оплаченном Чавезом. И не морочь мне голову. Если Форбз хочет свернуть себе шею, пусть делает это без меня.

Белим

«Это только мое тело, — говорила себе Елена. — А я не тело. Я разум, сердце и душа».

— Класс. — Охранник вошел глубоко в нее, вжав ее в бетонный пол. — Классная шлюшка. Тебе нравится?

— Да.

«Я не мое тело. Я должна принять это надругательство».

Это не так ужасно, как когда ее насиловали, потому что она пошла на это сознательно.

— Мне нравится. Ты прямо как бык, Хуан.

«Отключись. Перенесись в другое место». Нет, нельзя. Она должна быть готова.

«Я не мое тело».

— О! — Он громко закричал, застонал, излив в нее свое семя.

Момент самой большой слабости.

Сейчас.

Она тоже вскрикнула, приподнялась и обхватила его руками за шею.

— Хуан!

Он тяжело дышал.

— Ты ведь тоже кончила? Хочешь еще?

Она крепче сжала его шею.

— Ну, ты и здоров… — Она снова притянула его к себе. — Иди сюда…

— Чего ты вцепилась… — усмехнулся он, в голосе слышалось самодовольство. — Подожди немного, и я снова…

Елена сделала резкое движение и сломала ему шею.

Он упал на нее, как тяжелый мешок. Елена столкнула его с себя, вскочила на ноги и оттащила его в тень, в угол камеры, завернув в одеяло. Нет резона одеваться. Как только появится второй охранник, ей придется заманить его в камеру. Они с Хуаном подбрасывали монетку, чтобы решить, кто будет первым, и Елена видела, что второй охранник очень огорчился.

Она сжалась в комок у стены, пытаясь унять дрожь. Она чувствовала себя так, будто ее избили. И, господи, до чего же она грязная. Она с трудом сдержала слезы.

«Я не мое тело».

«Я не мое тело».

— Встретимся в аэропорту через двадцать минут, — коротко сказал Гален, когда Форбз снял трубку.

— Ты согласен? — спросил Форбз.

— Мы возьмем личный самолет Логана и его летчика. Я сказал ему, что он мог бы поучаствовать не только на словах. Мы приземлимся в аэропорту недалеко от Медельина, где нас будет ждать джип, который отвезет нас в Томако. Начальству ничего не сообщай. Ни с кем не разговаривай без моего разрешения. Командовать буду я. Как только ты свяжешься с федералами, я все бросаю и ухожу. Ясно?

— Поговорим об этом позже.

Гален попытался сдержать гнев.

— Слушай сюда, Форбз. Я зол как черт, потому что вполне могу попасть в беду, потому что по глупости позволил себя уговорить. Так что никакой болтовни и красивых слов. Я знаю, тебе хотелось бы самому поставить это шоу, и, возможно, у тебя все прекрасно получится. Но не в этот раз. Это теперь мое дело, или я и в самолет не сяду. Понял?

Форбз немного помолчал.

— Я ей пообещал, Гален.

— Пусть так, но все должно быть по-моему.

— Ладно, — вздохнул Форбз. — Твоя взяла. — И он повесил трубку.

Гален сунул сотовый в карман и направился к двери. Такой победой можно было гордиться. Форбз был упрям, к тому же за его плечами многолетний опыт в подобных делах. Гален также подозревал, что Форбз не лишен старомодной галантности, так что, возможно, именно поэтому Чавез использовал в качестве приманки женщину.

«Если это ловушка…» Стрелка весов качнулась в сторону лжи. Рассказ Елены — ложь от начала до конца, но… в жизни Галена случались очень странные вещи, и часто все становилось с ног на голову. Так что, кто знает.

Но Гален решил относиться к ситуации как к ловушке. Только так можно дать Форбзу шанс выжить.

Неплохо, кстати, выжить и самому.

— Ну-ка, повтори все очень медленно, Гомез. — Рука Рико Чавеза с силой сжала трубку. — Она сбежала?

— Прошлой ночью. Убила двух охранников и переоделась в форму одного из них.

— Придурок. Ты положился на тюремных охранников и не поставил наших людей?

— Начальник тюрьмы не хотел, чтобы наши люди распоряжались у него. Он сказал, это будет скверно выглядеть.

— Мы ему достаточно платим, чтобы не спрашивать, что ему нравится, а что — нет. Почему ты сунул ее в тюрьму, а не привез в лагерь?

— Мы находились рядом с Белимом, вот я и подумал, несколько дней в камере ей не повредят, будет сговорчивей.

— Найди ее.

— Мы уже идем по следу. Женщину, похожую на нее, видели в горах к югу от Белима. Ей не скрыться. Ведь, что ни говори, она всего лишь женщина.

— Любопытно, не такие ли мысли приходили в голову охранникам перед смертью? — бархатным голосом поинтересовался Чавез.

Гомез понял, что сморозил глупость.

— Я ничего не стану принимать за чистую монету. Доложу, как только мы ее обнаружим.

Идиот.

Костяшки пальцев Чавеза побелели, когда он вешал трубку. Он заставил себя разжать пальцы. Он предупреждал Гомеза: будь осторожен. Но этот кретин и представления не имеет, на что способна Елена Кайлер. Только он, Чавез, может справиться с ней. Если бы он не решил, что необходимо поехать на эту встречу с семьей Делгадо, такого безобразия не случилось бы.

Ладно. Через два дня переговоры будут закончены, и он сможет уехать. Чавез подошел к зеркалу и поправил лацканы своего смокинга. Пристрастие семьи Дегало к официальной одежде раздражало его не меньше, чем отсутствие у них тщеславия. Еще один вечер, когда придется пить и играть, и еще ему придется трахать блондинку, которую для него специально доставят. Всегда блондинку, как правило, высокую, фигуристую и… и мягкую.

Больше всего ему была противна эта мягкость. Мужчина — охотник, завоеватель, он не может насладиться своей властью, если женщина слаба и безвольна. Женщина должна быть сильной и обладать достаточной мощью, чтобы ее хотел такой человек, как Чавез.

Как Елена Кайлер.

Он с нетерпением ждал минуты, когда сможет уехать отсюда и броситься в погоню за своей добычей.

— С тех пор как мы взлетели, ты не переставая говоришь по телефону, — сказал Форбз. — Могу я узнать, с кем это ты разговариваешь?

— Например, с Хосе Манеро.

— Хосе Манеро?

— Он — бог информации. Он снабжал меня нужными сведениями для заданий в Латинской Америке и США. У него прекрасные связи в нашем деле и свои люди практически во всех организациях по торговле наркотиками в Колумбии.

Форбз нахмурился:

— Никогда о нем не слышал.

— Он себя не афиширует. Кстати, я надеюсь, и ты никому не назовешь его имя. Еще я собираю команду. — Гален вычеркнул последнее имя в своем списке. — Понадобятся сутки, чтобы все собрались в Колумбии. Скорее всего, мы успеем. Я позвонил своему осведомителю в Мехико, он сказал, что Чавез все еще там. Этот человек предупредит меня, когда Чавез тронется с места. — Он посмотрел на свои заметки. — Тюрьма в Белиме трудностей не представляет. Чуть больше обычной городской тюрьмы. Охранники такие же продажные, как и прочие. Я предпочитаю дать взятку и не прибегать к взрывчатым веществам. Но взрыв — это быстро, а взятка требует времени и особого подхода. Мы должны решить…

— Думаю, насчет тюрьмы тебе не стоит беспокоиться.

Гален удивленно взглянул на него:

— Разве это не первый пункт нашей программы?

— Я только что связался со своим человеком в Белиме.

Губы Галена сжались в узкую линию.

— Я же не велел тебе никому звонить без моего согласия.

— Это не официальный звонок, и ты был занят. — Форбз заторопился. — Два дня назад в тюрьме была большая суматоха. Двух охранников убили. Елена Кайлер сбежала.

— Понятно.

— Твой энтузиазм потрясает, — заметил Форбз. — Теперь наша задача гораздо легче. Надо просто забрать ее — и все. Мы едем в Томако и ждем, когда она к нам придет.

— В смысле, к тебе. Я выхожу из игры. Я тебя предупреждал, Форбз.

Форбз замер:

— Я ничего не сделал, на что бы требовалось разрешение… Ладно, я не следовал твоим инструкциям. Больше это не повторится. Никаких исключений. Договорились?

Гален не ответил.

— Пожалуйста.

Гален с минуту смотрел на него, потом пожал плечами:

— Да я тебе могу и не понадобиться.

Форбз усмехнулся:

— А ведь ты разочарован. Ты выкопал все эти сведения, продумал планы, и теперь они тебе не нужны. Не повезло, Гален.

— Переживу. — Он положил ручку. — Все может оказаться куда сложнее, чем ты думаешь. Ее могут поймать, прежде чем она доберется до Томако. Туда от Белима семьдесят миль. А может, это вообще входит в планы Чавеза. А если она действительно была в лапах Чавеза, вероятнее всего, пустилась наутек, спасая свою шкуру. В этом случае ты никогда ее больше не увидишь.

— Она не убежит. — Форбз смотрел в черную дыру иллюминатора. — Ты ведь с ней не говорил. Я никогда не слышал никого, кто бы был так решительно настроен. Она спешит к нам, Гален. Я это чувствую.

В рот набилась грязь.

Елена выплюнула ее и продолжала ползти. Прошлой ночью прошел дождь, который был частично во вред ей, но и частично во благо. На мокрой земле остаются отпечатки следов, но, с другой стороны, вода все и смоет — и собакам будет трудно взять след. Если она не начнет ошибаться на каждом шагу, ей удастся скрыться от преследователей.

Но она будет настороже, она не наделает глупостей. Елена уже два дня уходила от людей Чавеза. У нее все получится. Она не станет торопиться, прислушается и будет двигаться так, как учил ее отец. Прижимайся к земле. Они тебя не заметят, если ты прижмешься к земле. В нескольких милях река, там можно окончательно избавиться от собак.

Она остановилась, чтобы прислушаться. Пришлось переждать минуту, прежде чем стало слышно что-то, кроме стука ее сердца и тяжелого дыхания.

Отдаленный лай собак. Очень далеко. Это хорошо.

Но Гомез мог послать людей вперед, на переправу. Все знают, что на ближайшие сорок миль это единственное место, где есть брод. Она должна быть готова обойти их или прорваться. Но она слишком устала, она не в состоянии ясно мыслить. Но она должна справиться, она должна атаковать. Отец всегда говорил ей, что, когда за тобой охотятся, единственный выход — нападать и уничтожать.

Она закрыла глаза. Снова смерть. Еще больше крови на ее руках.

«Прекрати ныть!»

Чавез, не задумываясь, убьет ее, после того как получит то, что ему нужно. Интересно, он уже вернулся и присоединился к преследующей ее стае? О, эта сволочь получит огромное удовольствие от погони! Одна мысль об этом привела ее в такую ярость, что все жалостливые мысли мгновенно вылетели из головы. Если нужно убить — значит, придется убить. И не о чем здесь размышлять, надо думать о том, где они могут устроить ей засаду.

Елена вытащила пистолет, отобранный у охранника, и снова поползла вперед, утопая локтями в грязи и внимательно осматривая растущий по берегам лес. Где вы? Вы меня ждете?

«Стань охотником».

Нападение — лучшая защита!

Томако

Дом, где была назначена встреча, оказался полуразвалившейся гасиендой на три спальни примерно в пяти милях от Томако. После предварительного осмотра Гален разрешил Форбзу войти в дом.

— Ничего хорошего. Не самое лучшее помещение из тех, где мне приходилось останавливаться, — заявил Гален, проводя пальцем по пыльному столу. — Ты меня разочаровал, Форбз. Тебе надо было позаботиться хотя бы о горничной ради человека с моим статусом. И она сказала, что будет тебя ждать именно здесь?

Форбз кивнул:

— Она не хотела, чтобы слух о нашем прибытии просочился в деревню. Сказала, что здесь последние шесть лет никто не жил.

— Откуда ей знать? Отсюда довольно далеко до гор, где обретаются бунтовщики.

— Я не спросил. Какую спальню ты выбираешь?

— Никакую. И ты тоже. — Он повернулся и пошел к двери. — Я велел своим парням сунуть спальники в джип. Мы разобьем лагерь в лесу и будем оттуда следить за домом. Нам полезен свежий воздух.

— Значит, ты считаешь, что Елена Кайлер готовит для меня ловушку?

— Разве я так сказал? — Гален вышел из дома и залез в джип. — Забирайся, нам еще нужно спрятать это славное средство передвижения в кустах, прежде чем приступить к разгрузке и разбивать лагерь. Я приготовлю тебе замечательный ужин, чтобы компенсировать потерю крыши над головой. Я великолепно готовлю.

Форбз сел на место пассажира.

— Полагаю, так считала твоя мамочка, — усмехнувшись, осведомился он.

Гален тронул машину с места.

— Как ты догадался?

Было уже далеко за полночь, когда Форбз внезапно проснулся.

Что-то встревожило его.

Звук?

Спальник Галена пустовал.

«Твою мать!»

Форбз откинул одеяло и вскочил на ноги.

Дом.

Он кинулся бегом через лес. Ветка с силой хлестнула его по лицу.

Он уже видел впереди подъездную дорожку к дому.

Два человека дрались. Гален был сверху. Рядом с ним на земле валялся пистолет.

Гален крякнул, голова дернулась назад, когда кулак незнакомца попал ему в челюсть.

Незнакомец воспользовался секундным замешательством и, вырываясь из рук Галена, потянулся к пистолету.

Форбз отбросил пистолет в сторону.

Гален ожил и нанес противнику резкий удар ребром ладони по шее.

Человек обмяк.

Гален с облегчением вздохнул и встал на ноги.

— Резвая. — Он поднял с земли пистолет. — А силища! Едва мне челюсть не сломала.

— Она? — удивился Форбз. — Это женщина? Ты уверен?

— Можешь мне поверить, что даже в столь экстремальной ситуации я способен заметить различия.

Форбз тихонько присвистнул:

— Елена Кайлер?

— Судя по всему.

Форбз подошел поближе и присмотрелся. На женщине были черные джинсы, грязная белая рубашка и кожаная куртка. В темноте можно было разобрать только, что она среднего роста и волосы у нее короткие и темные.

— У нее кровотечение. — Гален встал на колени и распахнул кожаную куртку женщины. Белая рубашка была в пятнах крови.

— Бога ради, Гален. Какая была в этом необходимость?

— Это не я. Тут ножевая рана. Зашита, но шов разошелся. Если мы ее не перевяжем, причем немедленно, она истечет кровью. — Он взглянул на Форбза. — Тебе решать.

— Что?

— Она дралась прекрасно. Вполне вероятно, что Чавез послал ее по твою душу. Только не говори мне, что женщины не могут быть так же опасны, как мужчины.

— Ты спятил. Скорее всего, это Чавез ее ранил.

— Но кто-то же зашил рану. Появление здесь в таком состоянии добавит достоверности ее рассказу. Черт, да ты уже готов ей верить. Ей просто не повезло, и она напоролась на меня раньше, чем на тебя. Так решай, мы останавливаем кровь или пусть себе течет?

— Разумеется, останавливаем.

— Так я и думал. Надеюсь, тебе не придется жалеть. — Он расстегнул на женщине рубашку и пережал ток крови. — Возвращайся в лагерь. У меня в сумке аптечка скорой помощи. Захвати еще пару фонарей. Я попытаюсь остановить кровотечение. Похоже, основные органы задеты.

— Я пошел. — Форбз поспешно направился в лес.

— Ты уже в сознании. Открой глаза, — приказал Гален. — Поговори со мной.

Никакого ответа.

— Поговори со мной, иначе я открою эту рану еще на пару дюймов, пока Форбз ходит за лекарствами. Тогда мы не сможем тебя спасти. Какая трагедия!

Она открыла глаза. Огромные карие глаза, которые настороженно смотрели на него.

— Чудно. Уже прогресс, — заметил Гален. — Елена Кайлер?

— Да.

— Где Рико Чавез?

— Не знаю.

Он отпустил пальцы, сдерживавшие напор крови.

— Ой, надо же, соскользнуло. Ты только взгляни, сколько крови.

— Говорю же, не знаю. — Она с яростью смотрела на него. — Я была в тюрьме в Белиме. Возможно, он уже недалеко. Или все еще в Мехико.

— Насчет тюрьмы ты правильно сделала, что упомянула. Заслуживаешь награды. — Он снова зажал рану рукой. — Подумай. Даю тебе пару минут. За это время ты должна вспомнить, где Чавез.

— Тот человек, который ушел, Бен Форбз?

— Ты могла бы разглядеть его, если бы не притворялась, что без сознания.

— Здесь никого не должно было быть, кроме него. Я решила, что это ловушка.

— Я тоже.

— И кто ты?

— Шон Гален.

— Агентство по борьбе с наркотиками?

— Мне такое и в ночных кошмарах не приснится.

— Не очень-то верится. Я таких, как ты, повидала достаточно. Я сражалась бок о бок с наемниками со всех концов света. У тебя налицо все признаки.

— Не стоит обобщать. Я уникален. И я должен выступить в качестве твоего спасителя. Супермен собственной персоной. Быстрее, чем…

— Вот твоя аптечка. Если это можно так назвать. — Форбз поставил на землю большой ящик. — Господи, тут на машину «Скорой помощи» хватит. И с теми припасами, что у тебя в джипе, осаду можно выдержать. Вот это подготовка. — Что ты… А, она очнулась.

Гален кивнул.

— В полном сознании. Это Елена Кайлер?

Елена смотрела на Форбза.

— Вы Бен Форбз? Вы должны были появиться один.

— Мне требовалась помощь, но я сдержал обещание. Он не из федералов. Вы принесли улики?

— Нет, мы должны за ними поехать вместе. Это близко.

— Почему ты не принесла все с собой? — поинтересовался Гален.

Она не обратила на него внимания.

— Не знаю, сколько у нас времени. Думаю, Чавез скоро узнает, что я перешла реку в десяти милях отсюда. У него много людей. Он начнет прочесывать окрестности.

— И как же Чавез об этом узнает? — спросил Гален.

— Мне пришлось убить двоих, чтобы перейти через реку, — соизволила заметить его Елена.

— Надо же, та тюремная камера оказалась неплохо оборудованной.

Она решила, что зря его заметила, и вновь стала обращаться только к Форбзу:

— Я украла кое-что из аптеки в деревне, одежду раздобыла в другой деревне около реки. У меня нет времени на эту инквизицию. Перебинтуйте меня, и мы тронемся в путь.

— К сожалению, если мы так поступим, ты истечешь кровью, — заявил Гален. — Я могу ее зашить, Форбз. Ты знаешь мою квалификацию. А вы пока мило поболтаете. Может, это ее отвлечет. А то ведь может быть больно.

Елена закусила нижнюю губу.

— Приступай. — Она взглянула на Форбза и медленно протянула ему руку. — Вы не побудете около меня, пока все не закончится? Я не хочу, чтобы он получил от этого слишком большое удовольствие.

Он улыбнулся и взял ее руку:

— Я останусь.

Елена облегченно вздохнула.

— Спасибо. — Она перевела взгляд на Галена. — В чем дело? У нас мало времени.