Миллион за выстрел

14

Территория парка аттракционов пахла сахарной ватой, попкорном и людским потом. Люди в огромном количестве бродили между кабинками и аттракционами. Елена беспомощно оглядывалась вокруг. Слух резал какой-то визгливый звук, действуя на нервы.

— С чего начать? — пробормотала Елена. — Колесо обозрения. Он говорил о колесе обозрения.

— Какая разница. — Гален схватил ее за локоть и стал проталкиваться сквозь толпу. — У тебя есть фотография, чтобы показать людям?

Она кивнула, с беспокойством оглядывая толпу. Тде ты, Барри? Где ты, детка? Она смотрела на гигантское колесо, пытаясь увидеть, нет ли его в одной из кабинок. Ей не видно было той кабинки, что остановилась на самом верху…

Колесо снова завертелось, и теперь она смогла разглядеть.

Два подростка.

— Пошли, — сказал Гален. — Давай разделимся. Ты начинай с тира, а я пойду в противоположном направлении. Встретимся у главного входа.

— Ладно. — Она уже шла, шаря глазами, прислушиваясь, в надежде услышать голос Барри в толпе. Она прошла будку, где предлагали поймать рыбку, палатку с экзотическими танцорами, еще один аттракцион. Где же он, черт побери?

Ей понадобилось всего пятнадцать минут, чтобы снова оказаться у кассы и главного входа.

— Ничего? — спросил Гален.

Она отрицательно покачала головой.

— Может быть, мы ошиблись насчет аттракционов. Или, возможно…

— Господи. — Гален сжал ее руку. — Вон машина Джадда выезжает со стоянки. — Гален уже бежал к своему автомобилю. — Видимо, он нас заметил. Решил рвать когти.

Заскакивая на пассажирское сиденье, Елена оглянулась через плечо. Она мельком заметила черную машину, в ней двое. Мужчина и маленький мальчик.

Барри!

Черная машина, набирая скорость, исчезла из виду.

— Догони его! — Они сжала руки в кулаки. — Мы должны его догнать.

— Я знаю. — Колеса завизжали, когда Гален резко вывернул с парковочной стоянки. — Пристегни ремень безопасности.

Когда они выбрались на дорогу, Джадд уже был далеко.

Гален вдавил в пол педаль газа, и машина рванулась вперед.

Быстрее. Еще быстрее.

Бензозаправочная станция. Магазины.

Еще быстрее.

Елена уже не видела черной машины.

Одна миля.

Две мили.

Где же эта чертова черная машина?

— Где он? — прошептала она.

— Мы его потеряли. Очевидно, где-то свернул. — Гален развернулся. — Вернемся и проверим боковые улицы.

Они еще час ездили вокруг, то и дело пересекая основную дорогу.

Никакой черной машины.

Барри исчез. Снова исчез.

Гален остановился у обочины.

— Он ушел.

— Я знаю. — Разочарование было настолько сильным, что Елена ощущала его физически. — Мы были так близки к успеху.

— И снова будем. — Гален опять выехал на дорогу. — Что теперь?

Она постаралась сообразить.

— Мотели. Они наверняка остановились в каком-нибудь мотеле в окрестностях. Давай возьмем телефонную книгу и проверим их.

— Мало шансов.

— С аттракционами тоже было немного.

— Это верно. Я остановлюсь у ближайшего магазина, и мы просмотрим телефонную книгу.

Они обзвонили тринадцать мотелей, пока не попали в точку. Через десять минут они стояли у конторки администратора.

— Это, очевидно, мистер Донован, — сказала женщина. — Очаровательный джентльмен, а сынишка просто прелесть.

— Вы слышали, как он называл его по имени? — спросил Гален.

Она наморщила лоб.

— Кажется, Ларри.

— Барри?

Она улыбнулась.

— Да, да, конечно, Барри.

— В каком они номере?

— Сорок втором. Но они вечером уехали.

— Могу я посмотреть номер?

Она мгновенно потеряла часть дружелюбия.

— Зачем?

— Хочу найти что-нибудь, указывающее, куда они могли уехать. Мне нужно его найти. — Он показал на Елену. — Они сейчас разводятся, история тяжелая, вот он и забрал сына.

Женщина посмотрела на Елену.

— Мне очень жаль. Я вижу, вы так расстроены.

— Да. Так можно посмотреть комнату? Это займет всего несколько минут.

— Я должна присутствовать.

— Разумеется. — Гален повернулся к двери. — Пойдемте.

Номер оказался большим. Гостиная, спальня, кухонька. Горничная еще явно не прибиралась. На журнальном столике лежали газеты, а в раковине стаканы.

На столике рядом с кроватью лежал листок бумаги с нарисованным оранжевым тигром и цветами. Елена взяла листок, и сердце защемило.

«Я видел львов и тигров…»

— Спокойно, — сказал подошедший Гален. — Тут еще конверт. Он взял его и открыл. — На нем мое имя. Похоже, нас ждали. — Он пробежал записку и протянул ее Елене. — Это нам не поможет.

Гален!

Жаль, что не свиделись. Однако, хорошая работа.

Джадд

— Здесь нам больше нечего делать, — мягко сказал Гален. — Давай вернемся в коттедж. Пошли.

Она кивнула и сунула ему записку. Аккуратно расправила рисунок Барри и пошла к двери.

— Ты прав, здесь нам больше нечего делать.

Я видел львов и тигров, мама.

— Тридцать миллионов, — резко сказал Джад. — Ни центом меньше.

— Ты спятил, — возмутился Чавез. — Я больше десяти не заплачу.

— Заплатишь. Для тебя тридцать миллионов что капля в море. На одной партии кокаина в Майами больше заработаешь.

— Это ничего не значит.

— Мой товар бесценен. Больше тебе его нигде не предложат.

— Я столько не заплачу.

— Ты получил фотографию, которую я тебе послал?

— Да.

— На следующей, которую ты получишь, ты увидишь мертвого ребенка. Конец мечтам о совместном деле отца и сына. Некого будет лепить по своему образу и подобию.

— Ты убьешь ребенка?

— Ты моей биографией поинтересовался? Убить для меня легче легкого. Так тебе нужен парень или нет?

— Пятнадцать миллионов.

— Тридцать. Как ты, вероятно, уже выяснил, я попал в крутую переделку. Надо иметь много наличных, чтобы остудить пыл моих преследователей.

— Я подумаю.

— Даю тебе сутки. Позвоню завтра. — Он повесил трубку.

— Джадд, — позвал Барри из ванной комнаты.

— Иду. — Он встал в дверях, разглядывая Барри, плещущегося в ванне. — Не можешь сам помыть за ушами?

— Могу. — Он пустил вдоль ванны зеленого резинового крокодила. — Мне стало одиноко. Тебе когда-нибудь бывает одиноко, Джадд?

— Нет, наверное, мне мое собственное общество слишком нравится.

— Я скучаю по маме и Доминику.

— Разве ты плохо проводишь время?

— Нет. Но я беспокоюсь о маме.

— Полезно привыкать быть одному. Тогда не так бывает больно.

Барри энергично потряс головой:

— Только не с мамой. Когда она уезжала в город на работу, я никак не мог привыкнуть. Может быть, нам надо…

— Твоя мама хочет, чтобы тебе понравилось это приключение. Она расстроится, если узнает, что ты недоволен.

Барри обеспокоенно нахмурился.

— Наверное.

— Тогда вылезай из ванны, пока не посинел, как слива. — Джадд схватил полотенце и протянул его Барри. — Нам надо поспать. Завтра мы пойдем в зоопарк, где молодняк. Хочешь?

Барри просиял:

— Ой, да. А там есть ламы? Я один раз видел ламу.

— Понятия не имею. Вместе выясним.

— И я смогу поговорить с мамой и все ей рассказать?

Джадд обмотал его полотенцем.

— Обязательно.

— Здорово. — Мальчик выбежал из ванной комнаты.

«Что же, во всем сценарии не было больше ничего хорошего», — устало подумал Джадд. Его немного воротило от всего этого дела. Но это не означало, что он собирался пойти на попятный.

Тридцать миллионов долларов — хороший стимул. Хорошо иметь возможность пожить собственной жизнью и ни от кого не зависить. Он может отложить пятую часть, а на остальные купить себе жизнь.

— Пошли, время ложиться спать. — Гален помог Елене вылезти из машины. — Джадд завтра позвонит, и, возможно, нам удастся догадаться, где его искать.

— Да. — Она сжала в руках рисунок Барри. — Он ведь обещал?

— Да. — Он провел ее через темный дом к спальне. — И он свои обещания держит. — Он вынул рисунок из ее судорожно сжатой руки и положил на тумбочку около кровати. Начал расстегивать ей рубашку.

— Я могу сама.

— Конечно. — Он кончил расстегивать пуговицы. — Но ты выпила сногсшибательный пунш. Давай лучше я.

Ей все было безразлично. Какая разница?

Он быстро раздел ее, уложил в постель и накрыл одеялом.

— Я сейчас вернусь. Принесу тебе пару таблеток. — Он дал ей таблетки и лег в постель рядом с ней. — Господи, до чего же ты холодная. — Он подвинулся к ней поближе. — Попробуй заснуть.

Она закрыла глаза.

— Львы и тигры… У Барри была книжка про тигрицу, которую звали Сабрина. Очень веселая была тигрица. Я все удивлялась, не надо ли было автору хотя бы намекнуть, насколько опасны эти звери. Но подумала, что все в порядке, ведь не каждый же день ты встречаешься с тигром.

— Да, весьма редко.

— Но Барри встретился с тигром. И каким бы игривым он ни казался с виду, он смертельно опасен. Невозможно предсказать, на что способен Джадд.

— Пока ничего плохого не произошло. Согласен, Джадд — тайна за семью печатями, но давай надеяться на лучшее.

— Лучшее для него — это вернуть сына мне. Но этого он не сделает.

— Нет.

— Я буду спать. Бодрствовать слишком больно. Так одиноко. Доминика больше нет. Луис умер, теперь вот Барри…

— Сколько раз тебе говорить? Ты не одна. Ты никогда больше не будешь одна. Доверься мне.

— Прости, что разнылась. Я утром приду в себя. Спокойной ночи.

— Не отталкивай меня. Впусти. Я тебя согрею.

Он согревал ее, но недостаточно, чтобы растопить лед.

— Спокойной ночи, — повторила она.

Он раздраженно вздохнул и обнял ее покрепче.

— Ладно, но не забывай, что я рядом. Помни об этом.

Она кивнула. Где-то в самом удаленном уголке своего мозга она ощущала, что он говорит правду, и ей становилось легче. Она должна взять себя в руки. Иначе она не сможет нормально действовать.

— Мне станет лучше. Обязательно. Я должна забрать Барри…

— Ты будешь крутой, круче некуда, когда выспишься. — Он поцеловал ее в висок. — Обещаю.

Чавез позвонил в четыре часа утра.

— Он хочет поговорить с тобой, — сказал Гален. — Ты в плохой форме. Давай лучше я с ним потолкую.

Елена покачала головой и взяла трубку.

— Нам не о чем разговаривать, Чавез.

— Не согласен. Нам многое нужно обсудить. Ты забыла мне сказать, что у тебя уже нет моего сына.

— Барри у меня.

— Я пару раз говорил с человеком, который утверждает, что ребенок у него и что он готов передать его мне за определенную плату.

— Он лжет. Ты идиот, если согласишься иметь с ним дело.

— Я никогда не делаю глупостей. Он прислал мне фотографию Барри и потребовал тридцать миллионов.

Она не ответила.

— Это солидная сумма. Естественно, я сказал ему, что не заплачу. Знаешь, что он заявил? Что в следующий раз пришлет мне фотографию мертвого мальчика.

Она с шумом втянула воздух. Все тело пронзила боль, будто ножом ударили.

— А, пробрало. Я так и рассчитывал. Так что от тебя зависит, будет мальчик жив или умрет. Знаешь, меня так и подмывает позволить Моргану его убить. Как тебе это понравится?

— Морган его не убьет.

— Выдаешь желаемое за действительное. Он на все способен. Он убивал бесчисленное количество раз. Я его тщательно проверил. У него, знаешь ли, очень несимпатичная биография.

— Он не… сделает этого.

— Да нет, сделает, если я не заплачу. Так платить? Стоит дело таких денег? Ты, наверное, раздумываешь сейчас, заплачу я или нет. Больно много просит.

— Тебе нужен мой сын. Так что для тебя дело того стоит.

— У тебя голос дрожит. Мне наш разговор очень по душе. Почти такое же ощущение, как если бы ты была здесь, со мной. Если я решу заплатить выкуп за моего сына, его жизнь или смерть будет полностью зависеть только от меня. Если я решу, что ты испортила его безнадежно, я от него избавлюсь.

— Чтобы сделать мне больно.

— О да, это моя основная цель.

— Я тебе не верю. Ты блефуешь. Глупо тебе его убивать. Это будет твоим поражением.

— Но маленькое сомнение у тебя все же есть. А я пока буду думать, платить ли мне Моргану. Возможно, я предложу ему следующую фотографию отправить тебе.

В трубке воцарилось молчание. Разговор был окончен.

— Говорил же, дай мне с ним поговорить. В чем дело? — спросил Гален, забирая трубку из ее безжизненной руки.

— Тридцать миллионов — или Джадд убьет Барри.

Гален выругался.

— Чавез врет.

— Не думаю. Он получает слишком большое удовольствие, причиняя мне боль.

— Он заплатит?

— Не сказал.

— Он заплатит.

— Я… тоже так думаю. — Она сжала губы, чтобы они не дрожали. — Я не могу себе позволить думать иначе.

— Даже если он не заплатит, Джадд может блефовать.

— Джадд никогда не производил на меня впечатления человека, который способен блефовать. — Она вылезла из постели. — Мы должны его найти.

— Он сегодня позвонит. Куда ты пошла? Сейчас мы ничего не можем предпринять.

— Не могу лежать в постели. Мне нужно что-то делать, хоть что-нибудь.

Гален несколько секунд смотрел на нее, потом кивнул.

— Ты права. Тебе надо что-то делать. — Он тоже встал и направился в ванную комнату. — Одевайся. Я встречу тебя внизу через пять минут.

— Куда мы пойдем?

— Во двор. Хоть это и не сарай, но сойдет.

— Не сдерживайся. — Гален снял рубашку и бросил ее под дерево. — Иди, достань меня.

— Я не хочу с тобой драться.

— Ты не сделаешь мне больно. Скорее всего, я ни в чем тебе не уступаю.

— Что это? Своеобразная терапия? Бесполезно.

Он сделал легкий шаг к ней и ударил ее под коленки. Она свалилась на землю.

Он кинулся к ней, но она автоматически перевернулась, схватила его за лодыжку и крутанула ее. Вскочила на ноги и, пока он поднимался, лягнула его в живот.

Он охнул, но тут же схватил ее за ногу, дернул и свалил на землю.

Она ощутила ярость и прилив адреналина. Уклонилась и снова бросилась в атаку.

Это не было похоже на борьбу с Джаддом. Гален был лучше, быстрее и прекрасно держал удар.

— Это все, на что ты способна? Лучше предоставь себе, что я Джадд. Тогда у тебя будет стимул. Или Чавез.

— Мне не нужен стимул. — Она снова кинулась на него.

Прошло пятнадцать минут. Елена запыхалась и уже не совсем четко понимала, с кем дерется — с Джаддом, Чавезом или Галеном. Они все крутились перед ее глазами, пока она нападала, нападала и снова нападала.

— Ладно, хватит. — Гален тяжело дышал. Он попятился от нее. — Сдаюсь. Мне уже хватит увечий.

Она остановилась как вкопанная.

— Ты сдаешься?

— Мы сдаемся. — Он вытер потное лицо рубашкой. — Пошли-ка в душ. У меня тут несколько синяков и ссадин, о которых следует позаботиться.

— Это все я натворила.

— Не больше, чем я ожидал. Полагаю, ты тоже обнаружишь пару-другую синяков. — Он открыл для нее сетчатую дверь. — Иначе я буду чувствовать себя совсем ущербным.

Адреналиновый туман постепенно рассеивался, она снова могла думать.

— Ты не хотел меня бить. Изображал из себя боксерскую грушу.

— Черта с два. — Гален поморщился, разминая руку. — Пошли. Прямо в душ.

Она не пошевелилась.

— Зачем?

— Потому что от меня воняет.

— Зачем ты это затеял?

— Чем еще можно заняться в четыре часа утра? Не отвечай. Я стараюсь не думать об альтернативе.

— И ты решил меня погонять.

— Точно. Мне надо было избавиться от внутренней враждебности.

— Чушь собачья.

Он улыбнулся:

— Как ты себя чувствуешь?

Она подумала:

— Сильной. Очень сильной.

— Не беззащитной?

— Никоим образом.

— Тогда я повременю с душем, сварю кофе, и мы решим, что станем есть на завтрак. — Он двинулся в кухню. — Или нет. Кофеин, пожалуй, снова разбудит в тебе тигра.

«Я видел львов и тигров…»

Воспоминание принесло боль, но уже не ужасное ощущение беспомощности.

— У тебя оригинальный способ борьбы с депрессией, Гален. Видишь женщину в унылом настроении и пытаешься втоптать ее в землю.

— Лишь бы срабатывало. Нежность и ласка тут не помогут. — Он зажег свет в кухне. — Теперь ты способна действовать. Бог мой, да еще как.

Да, теперь она чувствовала, как струится по венам кровь, ощущала, насколько светел ум. Гален освободил ее и внушил уверенность в себе. Господи, какие щедрые дары в этот тяжелый момент.

Она с трудом отвела от него взгляд.

— Ты сам тоже был очень даже ничего. — Она подошла к полке и достала две чашки. — Ладно, теперь мы должны решить, устраивать ли нам засаду на Чавеза или продолжать поиски Джадда.

— Я заплачу, Морган, — сказал Чавез. — Но я хочу кое-что сверх.

— Ты получишь то, за что заплатишь, и ничего больше.

— Тридцать миллионов — гигантская сумма за одного мальчишку. Мне думается, я заслуживаю больше. Собственно, тебе это не составит труда.

— Что именно?

— Мне нужна Елена Кайлер. Предпочтительно живьем, но, если не получится, я согласен и на мертвую.

Джадд какое-то время молчал.

— Почему я должен что-то для тебя делать?

— Слишком большие деньги. Жалко. Я могу тянуть и тянуть наши переговоры, а ты хочешь их побыстрее закончить. Ты, скорее всего, сейчас степ бьешь, чтобы оторваться от твоих бывших друзей. Все, что от тебя требуется, это отдать мне Елену, и наша сделка завершена.

— Я подумаю.

— Я прибавлю еще пять миллионов, если ты доставишь мне ее живой. Я также могу надавить на некоторых сенаторов, чтобы избавить тебя от неприятностей.

— Интересное предложение.

— Второй раз предлагать не буду. Такие, право, пустяки. Даже не понимаю, почему ты колеблешься.

— Я сообщу о своем решении. — Джадд повесил трубку.

«Мне это не составит труда», — усмехнулся про себя Джадд.

Для Чавеза вполне естественно думать, что для него предательство и убийство ничего не значат. Он много лет жил такой жизнью. Разве трудно снова вернуться к старым привычкам?

В основном Чавез прав. Джадд торопится заключить сделку. Гален и Елена едва не поймали его вчера в парке аттракционов. Ему еще повезло, что Барри их не заметил. Ему нужны деньги. И нужно освободиться от ребенка.

Так как поступить?

Чавез думал, что он знает, каким будет его решение. Он прав?

Предательство и убийство…