Миллион за выстрел

9

Сан-Франциско

— Миссис Рассел?..

— В чем дело?

Клара Рассел оглянулась через плечо и увидела внизу, у лестницы, двух мужчин. Она машинально сжала в руке ключи и нащупала газовый баллончик, надетый на кольцо. Сын дал ей его полгода назад и велел пользоваться при малейшей угрозе. Поль всегда волновался по поводу ее ночной работы в городе, где полно бандитов. Эти мужчины не были похожи на бандитов. Она всегда умела отличить дорогой костюм от дешевого. Многие годы Клара проработала в отделе мужской одежды универмага «Мейси», прежде чем ее перевели в обувь. Не похожи они были и на работников налоговой инспекции. Слишком… приглаженные. Оба темноволосые и смуглые. Возможно, мексиканцы. Такое впечатление, что мексиканцы оккупировали Калифорнию.

— Что вам надо? — спросила она.

— Можно войти?

— Нет. Кто вы такие?

— Я — Карлос Гомез. — Мужчина улыбнулся. — Хотел бы видеть вашего сына.

Может быть, все-таки налоговая. Она напряглась.

— Я не знаю, где он. Я его много лет не видела.

— Не думаю, что вы говорите правду. Нам надо поговорить.

— Знаете что? Ищите его сами.

Гомез шагнул вперед.

— Вы не хотите нам помочь? Не слишком умно.

— Убирайтесь отсюда ко всем чертям. — Она подняла газовый баллончик. — Я не хочу…

Клара ахнула, потому что Гомез отпрыгнул в сторону и схватил ее за запястье. Связка ключей упала на пол.

— Возьми ключи. Открой дверь, — сказал Гомез мужчине поменьше ростом, закрывая другой рукой рот Кларе. — Быстрее.

Она сопротивлялась, исхитрилась попасть ногой по лодыжке Гомеза, услышала его рычание, когда вцепилась зубами в его руку.

— Черт. — Он втолкнул ее в квартиру и захлопнул дверь. — Сука. — Он ударил ее в живот, а затем по лицу.

Дикая боль. Она не могла дышать. Упала на колени, хватая ртом воздух. Через темную пелену видела, как он стоял над ней.

Гомез улыбнулся:

— Теперь начнем все сначала. Мне нужен твой сын.

— Нам надо поговорить, Гален. — Джадд Морган стоял в дверях библиотеки. — Минутка найдется?

Гален кивнул и отложил книгу.

— В чем дело?

— Уже прошло несколько месяцев, а Логан все еще не смог вывести меня из-под удара агентства.

— Он сделает, что обещал.

— Но сколько мне еще ждать? Мне нравится твое ранчо, но не нравится чувствовать себя пленником, особенно когда эти подонки в Вашингтоне наслаждаются свободой. Я устал ждать. Самое время мне что-то сделать самому.

— Что именно?

— Еще думаю. — Он криво улыбнулся. — Когда решу, ты узнаешь первым. Я не ною. Я просто хочу, чтобы ты знал, что отныне я уже не твоя проблема. — Он повернулся и пошел к двери. — Ничего, если я здесь поболтаюсь некоторое время, пока не решу, куда податься?

Гален кивнул.

— Прекрасно, — мрачно заявил Джадд. — Потому что я жду не дождусь, когда ты снова наденешь этот фартук. Я тебе уже говорил, что ты выглядишь в нем очень мило?

— Дестин, его жена и ребенок мертвы, — сообщил Манеро. — Машина Дестина сорвалась с дороги и упала в океан недалеко от Антигуа.

— Когда? — коротко спросил Гален.

— Вчера. При странных обстоятельствах. Я послал человека в Сан-Франциско, чтобы встретиться с Кларой Рассел. Она не отвечает на звонки.

— Человека он послал, черт. Вытащи ее оттуда. Скажи, чтобы поторопились.

Гален повесил трубку. Скорее всего, уже поздно. Он только один раз видел Клару Рассел, и она произвела на него впечатление решительной, трудолюбивой и домашней женщины, излишне преданной своему сыну.

Прошел всего лишь день, как умер Дестин, но люди Чавеза терять времени не станут. Он нависает над ними, погоняет их.

Они подбираются все ближе к Елене. Он должен сесть и подумать, какой можно найти выход.

— Женщина позвонила Полю Расселу, — сообщил Гомез Чавезу. — Мы должны с ним встретиться через два часа. Она говорила убедительно. Он ничего не мог заподозрить.

— Вам пришлось с ней повозиться, — заметил Чавез.

— Семь часов. Очень оказалась упрямой. С матерями всегда так?

— Да, действительно, — несколько раздраженно согласился Чавез. — Будем надеяться, что сын окажется не таким упрямым. Мне уже надоело ждать.

— Я перезвоню через пять часов. — Гален повесил трубку.

Пять часов. Чавез почувствовал возбуждение. Через короткое время он получит нужную информацию и сможет найти своего сына.

И ту суку, которая его украла.

— Чавез вылетел из Колумбии на своем личном самолете два часа назад, — сообщил Манеро.

— Господи! — Гален знал, что рано или поздно это произойдет, но все равно новости прозвучали для него громом с ясного неба. — Клара Рассел?

— Мой человек только что нашел ее в ее же квартире. Сказал, что лучше бы ему такого не видеть. Страшное дело. Не знаю никого, кто выдержал бы такие пытки и не рассказал бы всего, что знает. Что мне теперь делать?

— Я перезвоню. — Гален положил трубку и встал. Им следует двигаться. Немедленно.

Он поднялся по лестнице, перепрыгивая через ступеньку.

— Елена!

Она подняла голову от книги, которую читала вместе с Барри.

— В чем… — Замолчала, разглядев выражение его лица. — Это произошло?

Он сделал шаг вперед и присел перед Барри.

— Настало время для нового приключения. Хочешь разбить лагерь в горах?

Глазенки Барри зажглись:

— Правда?

— Правда. — Гален шлепнул его по попке. — Иди и скажи Доминику. Мы все отправляемся в горы.

Барри выбежал из комнаты. Елена встала.

— Сколько у нас времени?

— Точно не знаю. Чавез вылетел из Колумбии два часа назад, но Гомез здесь давно. Короче, нам пора отсюда убираться. Быстро собери все необходимое.

Она пошла к стенному шкафу.

— У меня почти все собрано. — Она достала большую сумку, встала на цыпочки и достала с верхней полки пистолет. Засунула его в сумку. — Вот теперь я готова полностью.

— Мне это нравится. Женщина, которая всегда наготове, — заметил Гален. — Наверное, иного от тебя и ждать было глупо.

— Верно.

— Но вот какой я вопрос себе задаю: к чему ты готовилась — к поспешному отъезду или собиралась сбежать? — задумчиво произнес Гален.

— Какая разница.

— Нет, разница есть. — Он сжал губы. — Но пока об этом не будем. Позови Барри и Доминика. Я скажу Джадду, что нам пора двигаться.

— Он едет с нами?

— А ты предпочла бы оставить его Чавезу? Он бы получил удовольствие, допрашивая Джадда. Настоящий вызов — попытаться сломать такого человека, как он.

— Да. — Она направилась к двери. — Но он получит большее удовольствие, пытаясь сломать тебя. Не забывай об этом.

Джадд складывал свои чемоданы в багажник машины. Он поднял голову, когда Елена с Галеном вышли из дома.

— Я отвезу собаку и котят к соседям и попрошу их за ними приглядеть. Надо о них позаботиться, раз уж такие гости ожидаются. — Он осторожно поставил коробку с тремя котятами на пол машины и свистнул собаке. Мак запрыгнул в кабину, и Джадд повернул ключ зажигания. — Встретимся в лагере.

Гален рассеянно кивнул, и Джадд уехал.

Елена не слышала почти ничего из сказанного Джадом, она швыряла вещи Барри в машину.

— Ты совершенно уверен, что Чавез приближается?

— Абсолютно. Гомез оставил за собой гору трупов, чтобы обнаружить это ранчо, а Чавез улетел из Колумбии два часа назад. Резонно было бы предположить, что они узнали, что хотели.

— Он приближается…

Она посмотрела на горы. Чавез скоро будет здесь, спустится вот по этой дороге. С того мгновения, как Гален сказал ей о Чавезе, она почувствовала себя застывшей, онемевшей. Она ждала этого момента шесть лет, а когда он наступил, ощутила шок. Еще она поняла, что испытывает страх. Она не ожидала, что может испугаться. Думала, что ненависть будет настолько яростной, что победит любой страх. Но память о том, что было, делала ее слабой.

«Забудь. Страх — твой враг».

Чавезу только это и нужно. Она не даст ему такого шанса.

— Елена, Она перевела взгляд на лицо Галена.

— У тебя есть взрывчатка? — спросила она.

Он улыбнулся:

— Ты собираешься взорвать мой дом вместе с Чавезом?

— Да.

— У меня нет взрывчатки. Когда я здесь, я не держу ее под рукой. Так что мой дом может тебя не бояться.

— Я бы нашла способ заплатить тебе за него, — серьезно произнесла Елена.

— Я шучу. Но вижу, что твое чувство юмора в данный момент не на высоте.

— Мы действительно разбиваем лагерь?

— Ненадолго. Я знаю эти предгорья. Там сотни маленьких пещер, где можно спрятаться. Несколько дней назад я попросил Джадда разбить лагерь, где мы были бы в безопасности, но одновременно могли бы наблюдать за ранчо. Полагаю, вряд ли Чавез подумает, что мы торчим поблизости. Уж слишком он привык, что люди удирают от него без оглядки. Я хочу убедиться, что Чавез действительно здесь.

— Я тоже. — Она снова посмотрела на горы. — Я тоже…

— Их здесь нет? — Чавез вылез из машины у ранчо. — Ты хочешь сказать, их здесь нет? Ты снова подвел меня, Гомез.

— Они были здесь недавно. В холодильнике — свежие продукты. Одежда в стенных шкафах. — Гомез показал детскую книжку. — Это я нашел в одной из спален.

— Но они сбежали. Она снова улизнула?

— Мы проверили сарай и все вокруг.

— Будь ты проклят! — заорал Чавез.

Гомез поспешно сделал шаг назад.

— Видимо, их кто-то предупредил.

— Ты и про виноградник говорил то же самое. Все дело в том, что ты недостаточно проворен. — Он взглянул на горы. — Поищите в предгорьях.

— Они бы там не остались, если знают о нашем появлении. Они наверняка уже на пути в Портленд.

— Все равно поищи. Она была с повстанцами. Она выросла среди них. Она чувствует себя в горах, как дома.

— Придется подождать до утра. Уже совсем темно. Мои люди не следопыты. Они только зря будут бродить вокруг. Нам надо дождаться дневного света.

Чавез сжал кулаки.

— На рассвете. Отправь всех на рассвете. — Он снова повернулся и взглянул на горы.

«Ты там, Елена? Я иду за тобой, сучка».

Он повернулся к дому.

— Пойду просмотрю личные бумаги Галена. Может, что-то откопаю. Надеюсь, там нет ловушек?

Гомез покачал головой:

— Все чисто. Никакой опасности.

— Безопасность — хрупкая вещь. — Он начал подниматься по ступенькам на веранду. — Лучше не забывай об этом, Гомез.

— Высокий, мускулистый, недурен, седые виски. — Гален подкрутил бинокль. — Чавез?

— Похоже, — ответила Елена. — Дай мне бинокль.

Она медленно поднесла его к глазам. Господи, как же ей не хотелось видеть его снова. Она заставила себя взглянуть на стоящего на веранде мужчину.

Властность. Сила. Жестокость.

Мат. Спортзал.

Она поспешно опустила бинокль.

— Он.

— Тогда ты оказалась права: Барри вытащил его сюда, — заметил Гален. — Я не думал, что такой эгоистичный негодяй кинется за ребенком.

— А я была уверена. Ребенок ему нужен только чтобы потешить собственное самолюбие. Он хочет казаться богом. — Она сжала губы. — Но не с моим Барри.

— Остынь. — Он сжал ее плечо. — Ты вся как в узел завязана.

— А как, ты думаешь, я должна себя чувствовать? — Она глубоко вздохнула. — Когда мы отсюда уедем?

— Завтра утром. — Он снова поднял бинокль к глазам. — Я насчитал восемь человек в двух машинах. Похоже, они располагаются на ночь в доме. Напомни, чтобы я сжег все постельные принадлежности, когда вернемся. Пошли, пора возвращаться в лагерь. — Он стал подниматься по склону. — Я еще раз проверю их попозже.

Она бросила еще один взгляд на дом и медленно пошла за Галеном к лагерю.

Барри сидел около Джадда Моргана.

— Джадд учит меня вырезать. Ты видела его большой нож?

Она мысленно вспомнила лезвие, прижатое к горлу Галена.

— Видела.

Джадд улыбнулся.

— Я ему его не дам. Только демонстрирую. — Он взглянул на Галена. — Видел что-нибудь интересное?

— Что и ожидал. Там несколько амбалов. Не о чем беспокоиться, но все же лучше подежурить по очереди.

— Я первая, — сказала Елена.

— Я и не собирался оскорблять тебя, не доверив дежурства, — сказал Гален. — Но ты будешь второй. Сначала уложи спать Барри. — Он направился к пещере. — Не думаю, что нам стоит сегодня разжигать костер, лучше поесть всухомятку. Но, надеюсь, я сумею сотворить что-нибудь потрясающее.

Сотовый Галена зазвонил, когда они кончали ужинать.

— Где ты, Гален? — Низкий голос с сильным акцентом.

Гален замер:

— Чавез?

Елена быстро подняла на него глаза.

— Да. Знаешь, мне это начинает надоедать. Мне нужен мой сын. Отдай его мне.

— Пошел ты. — Он встал и вышел из пещеры, чтобы Барри не мог его слышать. — У тебя нет сына. Он принадлежит Елене. И так оно и останется.

— Ничего подобного. — Чавез сопел в трубку. — Твое вмешательство меня сильно разгневало, и я собирался тебя наказать. Но я человек разумный и умею оценивать шансы. Я готов тебе заплатить, если ты передашь мне сына. Пять миллионов долларов. Ты сам скажешь, как произведем обмен.

— Не получится.

— Десять миллионов.

— Я не торгуюсь, Чавез.

— Я могу еще поднять цену.

— Ответ будет тем же.

— Эта сучка даже в койке ничего особенного.

— Я кончаю разговор.

— Ты подумай. Я дам тебе номер моего телефона.

Сдержи гнев. Номер может тебе понадобиться. Он вынул ручку и блокнот.

— Диктуй.

Чавез продиктовал номер.

— Тебе лучше согласиться. Я все равно его заполучу. Если отдашь добровольно, станешь очень богатым человеком.

— Не пойдет. — Гален отключился.

— Что он хотел?

Гален повернулся к стоящим рядом Елене и Джадду.

— То, что хотел с самого начала. Только на этот раз он предложил заплатить. — Его губы искривились. — Последнее предложение — десять миллионов, но он сказал, что может поднять цену.

Джадд присвистнул:

— Впечатляет. За такие деньги многие превратятся в предателей. Тебе может прийтись нелегко, если он швыряется такими деньгами, чтобы заполучить мальчонку.

— Ты записал номер его телефона, — жестко сказала Елена.

— Я решил, а вдруг понадобится. Неужели ты думаешь, что я могу согласиться?

— Нет. — Она отвернулась. — Я не знаю, что думать.

Но на одно мгновение она в нем усомнилась. Чего еще он мог ожидать? Она изменилась сразу же, стоило ей узнать, что Чавез в пути. Она перешла на военный режим, к которому привыкла с детства, — будь осторожной, постоянно в напряжении и не доверяй никому.

Неприятно, черт побери.

— Нет, я не возьму эти проклятые деньги, что бы ты там ни думала, — зло произнес он.

Джадд перевел взгляд с него на Елену и спросил:

— Кто первым дежурит?

— Я, — коротко объявил Гален. — Мне надо побыть одному.

Елена видела всего одного часового, который бродил вокруг дома.

Она ползла медленно, молча, крепко сжимая в левой руке ружье.

В этой части предгорья кустов было мало, поэтому ей приходилось вжиматься в землю и двигаться с предельной осторожностью.

В офисе горел свет. Чавез наверняка пытается обнаружить какие-то следы.

Надо только добраться до сарая. Там она сможет спрятаться и оглядеться. Придется убить первого часового. Она уже заметила еще одного, недалеко от загона. Если она убьет и его, возможно, удастся пробраться в дом.

Она ползла вперед, не сводя глаз с окна кабинета.

«Я иду, Чавез. Ты это чувствуешь?»

Она уже представляла его в прицеле, как он сидит за столом и перебирает бумаги. Нет, не надо об этом думать. Надо просто сделать. Она должна отстраниться, как учил отец. Сделать работу и…

Кто-то упал на нее сверху, придавив к земле.

Она попыталась вырваться, одновременно потянувшись за пистолетом.

— Не надо, — прошептал Гален, прижимая ее к земле. — Ты меня пристрелишь, и ребятишки Чавеза выбегут из дома посмотреть, что случилось, и Барри лишится матери. Ты этого хочешь?

Она замерла.

— Что ты здесь делаешь?

— Пытаюсь удержать тебя от опрометчивых поступков. Тебя обязательно убьют.

— Слезь с меня. Я не собираюсь подставляться. Я знаю, что надо делать. Отец посылал меня…

— Ты уже рассказывала. Но это не значит, что ты можешь добраться до Чавеза, которого охраняют пятнадцать человек.

— Там только восемь.

— Я так думал. Остальные, по-видимому, приехали, когда уже стемнело. Куда ты направлялась? В кабинет? Там за углом часовой, еще один человек находится в комнате с Чавезом. Они рассредоточились по всему дому, и ребята, похоже, крутые. Меня едва не поймали, когда я там рыскал.

— Рыскал? Когда?

— Когда, по идее, должен был дежурить. Ты же не думаешь, что ты единственная, кто хотел бы покончить с этим делом с помощью одной пули? Ничего не выйдет, Елена. Я собирался сказать тебе, что шансы нулевые, но, когда я вернулся в лагерь, тебя уже не было.

— Отпусти меня.

— Только когда ты пообещаешь мне вернуться в лагерь.

— Единственное, что я могу обещать, так это, если ты с меня не слезешь, я переломаю тебе ребра и размозжу яйца.

— Надо же. — Он несколько секунд вглядывался в ее лицо. — До чего же хорошо ты умеешь убеждать. — Он отпустил ее. — Что теперь?

— Мы возвращаемся в лагерь. Я же не идиотка. — Она повернулась и поползла назад по лугу. — Но никогда впредь не пытайся заставить меня повиноваться силой, Гален.

— Мне показалось, что только так я смогу привлечь твое внимание. Теперь предлагаю заткнуться, пока не добрались до предгорья.

Им пришлось проползти еще несколько сот футов, пока они не оказались около редких деревьев, обозначавших начало гор. Гален помог ей встать на ноги.

— Откуда у тебя это ружье?

— Взяла из машины Джадда. Я так и думала, что у него есть. Не было уверенности, что смогу подобраться достаточно близко, чтобы воспользоваться своим пистолетом.

— Ты все это задумала сразу же, как узнала, что мы остаемся здесь на ночь?

— По-видимому, ты тоже. Я все удивлялась, почему ты не захотел убраться подальше сразу же, как узнал о появлении Чавеза.

— Я знал, что ты воспользуешься любым шансом прикончить его, сейчас или потом. Я хотел тебя опередить. — Он усмехнулся. — Мы с тобой слишком уж одинаково мыслим. Как говорил Форбз, своего рода элитный клуб.

— Это не так уж плохо, — заметил Джадд, выступая из-за деревьев. Он протянул руку к Елене. — Мое ружье, пожалуйста.

Она отдала ему ружье.

— Прости. Мне оно было нужно.

— Могла бы спросить.

— Разве ты одолжил бы его мне?

— Нет. — Он ласково провел рукой по стволу. — У меня с этим ружьем совсем особые отношения.

— Это «хектер-и-кох», верно? Со специальной модификацией?

— Да.

— Я не рассчитывала, что ты мне его одолжишь. Потому и не попросила.

— Разумно. Но не делай этого снова, иначе пожалеешь. Я по два раза не предупреждаю. — Джадд повернулся и зашагал впереди них к лагерю.

— Он серьезно, — заметил Гален. — Это ружье уже очень давно часть его самого. Так он к нему и относится.

— Мне было необходимо ружье. И я снова его возьму, если понадобится. Но ничего не вышло. Я надеялась… — Она пожала плечами. — Так что мы вполне можем двигаться с места. Мне бы хотелось отвезти Барри в более безопасное место.

— Теперь он нигде не будет в безопасности, Елена.

Она знала, что он говорит правду. Теперь, когда Чавез в США, он рано или поздно обязательно их найдет.

— В большей безопасности. У тебя есть предложения?

— Есть одна мысль насчет того, куда мы можем податься, но не хотелось бы больше вовлекать никого из моих друзей в свои дела напрямую. Это оказалось не просто опасно, а смертельно опасно.

— Так куда мы едем?

— Ты оставляешь решение за мной? Поразительно. — Тон был слегка саркастическим.

— Я в этой стране ничего не знаю.

— Все остальное, похоже, ты хочешь делать самостоятельно.

Она круто повернулась к нему:

— Что ты хочешь от меня услышать? Я делаю то, что должна делать.

— И делаешь это в одиночку, — процедил он сквозь зубы. — Ты не можешь заставить себя попросить о помощи. Ты не можешь попросить, чтобы я с вами поехал.

— Я не привыкла просить о помощи.

— Ну да, конечно. Что я должен сделать, чтобы дотянуться до тебя? — Он схватил ее за плечи и как следует встряхнул. — Ты не одна. Ты меня слышишь? Ты больше не одна.

Он никак не мог понять. После их приезда на ранчо были моменты, когда ее охватывал такой ужас, что она теряла способность думать. Она слишком долго была одна и боялась действовать иначе, чем подсказывал ей опыт.

— Доверься мне, Елена.

— Я тебе доверяю, — спокойно произнесла она.

Она действительно доверяла Галену насколько могла.

— Не совсем. Недостаточно, чтобы я мог пробиться сквозь тот слой льда, который окружает тебя с момента появления Чавеза.

Она беспомощно смотрела на него.

Он покачал головой и ослабил хватку.

— Не получается, — грустно сказал он. — Я вижу, что ничего не получется.

— Мне… очень жаль.

— Мне тоже. Теперь все будет намного труднее. — Он взглянул на часы. — Мне надо сделать несколько телефонных звонков и посмотреть, не смогу ли я найти безопасное убежище. Я на всякий случай уже задействовал кой-какие старые связи. Недалеко отсюда есть небольшой аэропорт, откуда мы можем долететь до Портленда, а оттуда уже на реактивном дальше. — Губы его скривились. — Надо же мне подтверждать свою репутацию отличного доставалы.

Она его обидела. Он не стал заострять на этом внимание, но она причинила ему боль. Ей хотелось коснуться его, утешить, как она поступала с Барри, но она не могла пошевелиться.

— Спасибо. Я знаю, это трудно…

— Заткнись, ради всего святого. — Он глубоко вздохнул и постарался подавить гнев. — Пусть все поспят еще пару часов, а я пока выясню, действительно ли мы можем туда поехать.

— Ты мне не сказал, куда.

Он отвернулся:

— В Атланту.