Миром правит любовь

13

Повесив трубку, она еще с минуту провела в размышлениях. Бравада — это хорошо, но осторожность впрямь не помешает. И бдительность. Видно, крепко она допекла Кевина Коула, если тот решился на крайние меры. И кто знает, как далеко он готов идти.

Из задумчивости Сэнди вывел голос Грега.

— Значит, на твою жизнь действительно покушались? Хм, похоже, напрасно я тебе не поверил.

Она усмехнулась.

— Конечно, напрасно. К твоему сведению, я всегда говорю правду.

Глаза Грега блеснули в свете свечей.

— Ну если так, то не удивительно, что тебя хотят прикончить!

Сэнди молча смерила его взглядом. Впрочем, юмор высказывания был ей понятен, пусть даже черный.

Немного помолчав, Грег обронил:

— Ты что-то написала про Кевина Коула?

— Две разоблачительные статьи. — Сэнди слегка прищурилась. — Ты его знаешь?

— Кевина Коула? — уточнил Грег. — Лично не знаком, но имя слышал. Местный бизнесмен, если не ошибаюсь.

Сэнди кивнула.

— Владелец лесопилки, а также двух фабрик — деревообрабатывающей и мебельной.

— Вот как? — задумчиво произнес Грег. — Вполне респектабельный господин. Похоже, крепко ты ему насолила, если он захотел свести с тобой счеты.

— Я лишь написала правду, только и всего, — пожала плечами Сэнди.

— Ну да, про правду я уже слышал. А в чем там дело?

— Как тебе сказать… Если коротко, проблема в том, как Кевин Коул относится к ведению своего бизнеса. Он из разряда людей, которые придерживаются принципа «после меня хоть потоп». Единственное, что его интересует, — извлечение максимальной прибыли. Остальное неважно.

Грег не удержался от улыбки.

— Ты что же, написала о его моральном облике?

Она тоже улыбнулась, иронично.

— Нет, об экологическом ущербе, который он причиняет.

— Ах, вот оно что…

— Разумеется! Не думай, что я так наивна, чтобы взывать к чьей-то совести. Как правило, это бессмысленно, если речь идет о деньгах.

Грег опрокинул в рот остатки вина и поставил бокал.

— Абсолютно бессмысленно.

— Поэтому я предприняла нечто более действенное. Вытащила на свет факты, которые Кевин Коул предпочел бы оставить в тени.

— Звучит впечатляюще, — заметил Грег. — Интересно только, как тебе удалось раздобыть компрометирующую информацию. Ведь дельцы наподобие Кевина Коула старательно заботятся о том, чтобы все было шито-крыто.

Сэнди пожала плечами.

— Ты не поверишь, но факты лежат на поверхности, их только нужно захотеть увидеть. Хотя, — усмехнулась она, — я наткнулась на них случайно. Готовила материал о флоре и фауне наших мест, а в итоге вышла на человека, наносящего и тому, и другому ущерб. Рассказал мне об этом один из местных егерей, просивший нигде не упоминать его имени, так как он опасается за свою жизнь, а ему нужно заботиться о своих детях и тому подобное. Я еще удивилась тогда, сочла его чересчур осторожным, если не сказать больше, но после сегодняшних событий на шоссе вижу, что он был прав.

— Еще бы, — негромко проговорил Грег. — Человек, заботящийся о детях, всегда прав.

Сэнди покосилась на него.

— У тебя есть дети?

— Нет, — невозмутимо ответил он. — И я не жажду ими обзаводиться. Но, если бы они у меня были, уверяю тебя, я заботился бы о них.

— Ну да, — хмыкнула Сэнди, — куда же денешься…

Грег с усмешкой окинул ее взглядом.

— Вижу, мы и в этом сходимся… хотя, признаюсь, до сих пор не встречал женщины, которая с прохладцей относилась бы к перспективе материнства.

Сэнди на миг замерла. Разговор так резко свернул в другое русло, что оставалось только недоуменно моргать.

— Или я ошибаюсь? — прищурился Грег.

— Относительно меня? — на всякий случай решила уточнить Сэнди и, когда он кивнул, продолжила: — Нет, ты угадал… хотя подобное предположение справедливо лишь для текущего периода. Если все-таки случится так, что я влюблюсь и выйду замуж, то не исключено, что мое отношение к детям изменится. Опять же, если те появятся…

— Потому что «куда же денешься» или потому что ты их полюбишь? — быстро спросил Грег. — Сэнди удивленно взглянула на него. — Просто этот вопрос давно меня интересует, — пояснил он. — Порой мне кажется, что любовь многих родителей к своим детям показная. Ее демонстрируют, потому что так принято, так велят современные законы и общественная мораль.

Ресницы Сэнди распахнулись шире. Куда это его занесло? Ведь речь шла совсем о другом.

Увидев выражение ее лица, Грег негромко рассмеялся.

— Только не подумай, что у меня какой-то бзик! Сейчас лето, время, когда начинается детский бум. Куда ни глянь, всюду мамаши с ползающими, орущими, капризничающими детишками. Порой мне кажется, что иная мамаша готова прикончить свое верещащее дитя, только бы обрести минуту тишины.

Сэнди усмехнулась: подобные мысли возникали и у нее.

— Потому мне и стало интересно, — продолжил Грег, — полюбишь ты своих чад или только станешь делать вид, что дороже их у тебя ничего нет на свете.

— Но почему именно я? — хмыкнула Сэнди. Грег ответил не сразу. Похоже, этот вопрос заинтересовал и его самого, поэтому ему захотелось найти не формальный, а настоящий ответ.

— Наверное, потому что мы одинаково смотрим на отношения мужчины и женщины, — наконец сказал он. Затем, видимо из осторожности, добавил: — По крайней мере мне так кажется.

Сэнди пожала плечами.

— Допустим, но… как я могу сказать заранее, полюблю своих детей или нет? Если любовь возникнет, значит… полюблю. Но случится это или нет, я пока не знаю. И вообще — ты заставляешь меня произносить какие-то глупости! — сердито добавила она.

— Хорошо, хорошо. Вернемся к прежней теме. Э-э-э… о чем мы говорили?

— О Кевине Коуле, — буркнула Сэнди. — И о вреде, который он наносит окружающей среде своим бизнесом.

— Да-да… В чем же это заключается?

Сэнди вздохнула.

— Хуже всего обстоят дела с лесопилкой. Кевин Коул устроил ее возле лесной речушки, которая впадает в Кеннебек севернее хорошо известного тебе туристического комплекса «Атланта».

— Вот как? — удивился Грег. — Неужели Кевин Коул отважился на несанкционированную вырубку леса? Давненько я о таком не слышал.

Сэнди взглянула на него недоуменно, но в следующую минуту, сообразив что к чему, усмехнулась.

— Думаешь, наносимый природе ущерб связан с незаконной вырубкой? О нет, в этом смысле Кевин Коул очень осторожен. Проблема в другом. Срубленные деревья сплавляются у него по лесной речушке, о которой я только что упомянула, прямо до расположенной ниже по течению лесопилки. Так он экономит на перевозке бревен. Вода сама доставляет их к месту дальнейшей обработки, никаких затрат не требуется. Во время сплава некоторые стволы тонут, но их никто не вытаскивает. Гниющая древесина, а также опилки, которые сгружают в ту же речку, сильно повышают кислотность воды. В результате растения гибнут, живность вымирает, экологический ущерб налицо. Егери говорят, что растительность по берегам речушки поредела. Деревья сначала желтеют, потом усыхают. Процесс затронул даже место впадения речушки в Кеннебек.

— Вот оно что… — протянул Грег. — Получается, испорченная вода течет прямехонько через «Атланту»! А проживающие там туристы купаются в Кеннебеке, ловят рыбу, поджаривают ее на гриле и едят… чего, возможно, не следует делать.

— Именно! — подхватила Сэнди.

— М-да…

На минуту-другую воцарилась тишина. Грег сидел, время от времени поглядывая на Сэнди, но о чем думал, можно было лишь догадываться. Наконец он произнес:

— И обо всем этом ты написала статью?

— Две.

— Хм… И они были где-то напечатаны? Я слышал упоминание о какой-то редакции.

Сэнди кивнула.

— Совершенно верно, о редакции газеты «Портлендер». В этом же издании и были напечатаны мои материалы.

Она заметила, что Грег бросил взгляд на кипу газет на полке журнального столика.

— Ты имеешь какое-то отношение к этой газете?

Сэнди медленно улыбнулась.

— Самое непосредственное — я репортер.

— Ты?!

Что он так удивляется? — подумала она.

— Представь себе. А что, не похоже?

— Нет, просто… — С лица Грега не сходило озадаченное выражение. — Просто я выписываю «Портлендер», и…

— Да-да, вижу, — усмехнулась Сэнди. — Мы уже говорили об этом.

— Но постой… если ты печатаешься в «Портлендере», то, возможно, я читал твои статьи?

— Наверняка, — кивнула она. Затем наклонилась к стопе газет. — Если позволишь?

— О, пожалуйста!

Сэнди вынула газеты из-под стеклянной столешницы, перебрав быстро нашла одну, где ее статья была напечатана на первой полосе, и показала Грегу.

— Взять хотя бы эту…

Он встал, приблизился, взял газету.

— Ну-ка… Да, читал, здесь говорится о новой кардиологической клинике… — Он опустился на диван рядом с Сэнди и через минуту добавил: — Постой, но автор этой статьи Сэнди Байерс!

Сэнди улыбнулась.

— Правильно.

Грег посмотрел на нее, на газету и снова на нее.

— Хочешь сказать, что Сэнди Байерс — это ты?

Она пожала плечами.

— Я Сэнди, фамилия моя Байерс, что тут непонятного?

— Но… как же так… Ты та самая Сэнди Байерс?

— Разумеется, та самая, — проворчала она. — Какая же еще… Почему это тебя удивляет?

Грег озадаченно поскреб в затылке.

— Просто… я представлял себе Сэнди Байерс иначе. Мне казалось, это такая солидная дама, полная, возможно с усиками над верхней губой.

— Какие еще усики? — прищурилась Сэнди.

— Ну, знаешь, они порой вырастают у женщин, — пояснил Грег. — Какое-то эндокринологическое расстройство или что-то в этом роде.

Сэнди метнула него возмущенный взгляд.

— Нет у меня никаких усиков, что ты выдумал!

— Я и не говорю, что есть, мне только казалось…

В глазах Грега застыло растерянное выражение. Вероятно, он никак не мог совместить образ выдуманной Сэнди Байерс с реальной. Мало того — с сидящей на его диване!

— Но если ты действительно Сэнди Байерс, — наконец слетело с его губ, — то… как обстоят дела с той виллой, которую ты мне показала?

Сэнди слегка нахмурилась.

— Не понимаю… Что значит «как обстоят дела»? Я там живу.

— Получается, — медленно произнес Грег, — ты сказала правду, это действительно твой дом?

В его голосе до сих пор сквозило недоверие, поэтому Сэнди гордо вздернула подбородок.

— Я всегда говорю правду!

Грег ошеломленно покачал головой.

— С ума сойти, оказывается, Сэнди Байерс живет совсем недалеко от меня…

— Поверь, я не нарочно выбрала это место, — с некоторой заносчивостью произнесла она. — Мне понравился тот дом, и я его приобрела.

— Давно?

— Два года назад.

— Понятно… — протянул Грег. — А я думал, Сэнди Байерс живет в городе.

— Думал? — вскинула она бровь. — Прости, слабо верится. С какой стати тебе обо мне думать?

Он усмехнулся.

— Я не о тебе думал, а о Сэнди Байерс. Потому что мне нравились ее статьи… то есть, выходит, твои. Хм, я даже представить себе не мог, что Сэнди Байерс такая молодая и…

Он умолк, недоговорив, поэтому Сэнди спросила:

— Что?

— И красивая, — тихо произнес Грег. Их взгляды встретились.

Сэнди не могла видеть себя со стороны, поэтому не знала, что в эту минуту действительно казалась по-особенному красивой. Полумрак гостиной придавал ей таинственности, в глазах мерцали отсветы огоньков, едва заметно колыхавшихся над горевшими на столе свечами.

Взгляд Грега тоже будто приобрел дополнительную глубину и выразительность.

С минуту оба сидели, будто находясь в странном оцепенении. Тишину нарушали лишь тихий шелест листвы в ночном саду и стрекот кузнечиков, которые все никак не желали угомониться, хотя вечер уже плавно перетек в ночь.

Исподволь сердце Сэнди наполнилось ощущением покоя с примесью странного предвкушения чего-то светлого, прекрасного, наполняющего жизнь смыслом, но чему в то же время нелегко подобрать название. Но потом Сэнди понемногу начало охватывать смущение — уж слишком долго они с Грегом смотрели друг на друга.

Не успела она подумать об этом, как взгляд Грега переместился на ее губы. Правда в следующее мгновение поднялся вновь, но теперь в нем сквозило желание. Сэнди затаила дыхание. Сидела, не двигаясь, будто под гипнозом.

Так прошло еще несколько тягучих мгновений. Затем медленно, очень медленно Грег поднял руку и убрал с ее лица прядку волос. Сэнди не шелохнулась. Видя это, он легонько, почти невесомо, провел тыльной стороной пальцев по ее щеке.

— Что ты делаешь? — прошептала Сэнди.

Точно также, шепотом, он спросил:

— Ты хочешь того же, что и я, или мне это только кажется?

Бархатистые звуки его голоса породили в теле Сэнди волну тепла. Ощущение было настолько приятным, что ей пришлось бороться с ним, чтобы более-менее твердо выговорить:

— Я не знаю, чего ты хочешь.

Грег едва заметно улыбнулся.

— Неужели? Хорошо, скажу. — Чуть помедлив, он тихо, но с усилившейся хрипотцой произнес: — Я хочу поцеловать тебя. — Затем, после короткой паузы, добавил: — И мне кажется… нет, я почти уверен, что ты тоже хочешь, чтобы я тебя поцеловал.

— Нет, — возразила Сэнди, но как-то вяло, неубедительно даже на ее собственный взгляд.

Улыбка Грега стала шире.

— Ты просто не желаешь признаваться в этом… А на самом деле прекрасно помнишь, как приятно нам было целоваться там, на шоссе.

— Ошибаешься! — воскликнула Сэнди. Вернее, собиралась воскликнуть, а на самом деле скорее ахнула, притом беспомощно.

— Пока ты не сказала этого, я еще сомневался, — шепнул Грег. — Но теперь можешь говорить что угодно, меня не разубедишь…

С этими словами, уронив газету, он зарылся пальцами в шелковистые волосы Сэнди, подхватил ее затылок и наклонился к лицу. И та не оттолкнула его! Удивляясь себе, сидела и ждала продолжения. То есть, если бы Грег действовал напористо, Сэнди, конечно, воспротивилась бы, но, как и раньше, на шоссе, ее подкупила его нежность.

Именно так, нежно и деликатно, Грег обнял ее другой, свободной рукой, прижал к себе, насколько это было возможно, а потом прильнул к губам… хотя тоже не сразу. Сначала коснулся одной губы, затем другой, и лишь после этого обеих.

В этот момент Сэнди услышала стон наслаждения, но лишь чрез мгновение осознала, что сама же его и издала. Ей показалось, что Грег улыбнулся — хотя вряд ли нечто подобное возможно во время поцелуя.

Но в следующую минуту он сделал то, в чем сомневаться не приходилось, — углубил поцелуй, властно требуя ответа.

Сэнди словно окунули в горячую ванну. Тепло наполнило ее всю и сразу. И тогда, тая от наслаждения, она ответила Грегу…