Глава 20

Нет. Это просто неслыханная наглость! Каков хам! Спросите, в чем же причина моего недовольства на сей раз? Не то чтобы мне много нужно, чтобы разогнаться, но это… Это просто уму непостижимо. Холодный, бесчувственный упырь!

Я, значит, вернулась домой, приготовила ужин, свечечки там всякие расставила для атмосферы, музыку расслабляющую подобрала, бутылочку игристого прикупила, а он домой не пришёл!

З-зараза!

Сижу вся такая расфуфыренная, точно елка новогодняя, жду этого Синицына, а он знаете где? А он на гонках!

Меня Ульку Фролову променять на груду металла! Просто высшая мера оскорбления!

Захожу я в инстаграм, пролистываю истории и вижу знакомую рожу.

Он там, а я здесь!

Непорядок, подумала я, после чего вызвала такси и, накинув шубку да каблуки повыше, отправилась за своей добычей.

Похоже, только на меня одну произвело неизгладимое впечатление события сегодняшнего утра. Ему хоть бы хны! Ни смс за целый день, ни единого звонка. Ничегошеньки!

А я ведь целый день не ходила, а порхала. Казалось, вот-вот взлечу от переполняющей меня радости и удовлетворения. Обычно за мной такого не наблюдалось. Ну развлеклась немного, ну хорошо было, и на этом все. Не перематывала по сотни раз в голове, не стояли перед глазами голубые проницательные глазищи, не раздавалось, как заезженная пластинка, эхом в голове: «Посмотри на меня». Такое требовательное и будоражащее.

Нет. Это определенно нужно было повторить. Несколько раз.

Какая же наивная я была, когда думала, что после того как Синицын окажет мне внимание (определенного рода, разумеется), я тотчас же про него забуду. Как же! Руки у него волшебные или пальцы, не знаю… Однако забыть это было невозможно. Хотелось ещё и ещё. Только на этот раз серьёзнее. Задействуя все, гм… агрегаты и ресурсы.

И вот, сейчас, вместо того, чтобы заниматься «делом», я должна ловить Синицына на другом конце города.

«Счастливчик» сегодня выходил в свет. Об этом уже галдели все сторис, как будто больше людям не о чем было сплетничать!

Я между тем все больше и больше мрачнела.

Никогда еще в жизни меня не ставили на второе место. Не то чтобы я претендовала на первое. Отнюдь. Однако мне крайне редко отказывали, а в сексе так вообще никогда. За исключением, Синицы, конечно. Но это было до того, как мы шалили утром. До! А он и сейчас, познав всю прелесть и сладость нашей близости, поставил на первое место свое корыто!

У-у-убью! Нет. Зацелую до смерти, а потом… Уф!

Такси подъехало ровно к тому мосту, на котором и проводились еженедельные гонки. Расплатившись вышла, поправила шубку, а затем, соблазнительно покачивая бедрами, направилась в самую толпу.

Зыркнула на время. Без двадцати одиннадцать. Через двадцать минут должен начаться заезд Синицы. Ну, точнее, его второй ипостаси — некого «счастливчика». К слову, эта его сторона была еще более загадочнее, чем обычный Димка Синицын. Он всегда ездил в одно и то же время, никогда не искал соперников (они сами его находили), и, судя по слухам, отмывал кучу бабла за свою победу. Ну, а потом, кто бы сомневался, уезжал в ночь.

Я уже видела несколько раз его в деле. Зрелище было впечатляющее… Что ж, теперь, полагаю, пришла пора не смотреть, а действовать.

Несколько знакомых прокричали мне вслед приветствия, но я только помахала рукой, не отклоняясь от заданной цели. Выйдя в первый ряд, прищурилась, когда лицезрела гада около его машины. Откровенно говоря, в машинах я разбиралась так же плохо, как и мой дед в бизнесе. То есть, никак.

Все, что я могла сказать о железном коне Синицы, так это то, что он был чёрный, блестящий и двухдверный. В общем, выглядел привлекательно. Как и его обладатель, что до сих пор не удосужился меня даже заметить.

Каков подлец!

Дима разговаривал с Лешей, который как раз таки и был одним из организаторов гонок. Ну по крайней мере принимал ставки именно он.

Я слабость к азартным играм не имела. Странно, да? Учитывая, мой-то норов.

Но даже если я ставок не делала, то Лёшу знала. Впрочем, и он меня тоже. Пару раз даже клинья подбивал, но, откровенно говоря, парень был не в моем вкусе. Уж больно, худощавый и бледный. Болеет, что ли?

— Дай пройти! — пододвинула девушку, что недовольно на меня покосилась, глазками своими зыркнула, но промолчала.

Правильно, девочка. Рано тебе еще с тетей Улей тягаться. Да и по рассеянному виду понятно, что первокурсница, которая тайком выбралась из дома.

Эх, дитя… Забрел ангелочек в логово разврата. Даже жаль девчонку. Этим коршунам только повод дай — мигом налетят со своими непристойными предложениями.

Меня, разумеется, сложно назвать блюстителем нравственности, но временами я таким девчонкам помогала. Жалко мне этих дур малолетних. Им же лапшу на уши вешают про любовь, а они наивные ведутся. Не осознали ещё что мужик, чтобы под юбку к бабе залезть, может такого наплести… И про луну с неба, и про звездочки всякие, и тому подобную всякую романтическую лабуду, что так нравилась неискушенным первокурсницам.

Только вот сегодня желания помогать у меня не наблюдалось. Придётся деточке уж самой как-то разбираться, кто за любовь вечную, а кто только за ее проявление в горизонтальной плоскости.

Две полосы, на которых стояли в ожидании гонки машины, стояли в метрах десяти от народа. Во избежание несчастных случаев, конечно. Не то чтобы это помешало однажды обдолбанному увальню выбежать на дорогу (не судите строго, человек бабочек ловил. Среди зимы. Ну с кем не бывает), но машины могло нехило заносить на поворотах, поэтому лучше находиться на приличном расстоянии.

Откинув эффектно волосы за спину, я вся подобралась, спинку выпрямила, на лицо нацепила примилейшую улыбочку и уверенным шагом, не торопясь, пошла к ребятам. Те меня так и не замечали, но не беда… Сейчас заметят.

— Привет, Леша, — кокетливо поздоровалась с парнем, опуская руку на его плечо.

Он дернулся, удивлённо обернулся и встретился со мной взглядом.

— Привет, — неловко ответил, а сам замялся.

Эх, говорю ж, не мой типаж. Робкий слишком. А я брутальных люблю. К слову, брутальный сейчас своими омутами прожигал во мне дыру.

— Я ставку хочу сделать, — заявила, по-прежнему демонстративно не обращая на Синицу внимания.

— Ставку? — ещё больше удивился, почесав затылок. — Ты ж вроде не делаешь ставок.

— Ну вот, теперь решила начать, — подмигнула. — Хочу поставить на этого красавчика, — резко повернула голову на Диму и, блеснув озорно глазами, проворковала, — как считаешь, озолочусь я сегодня? — снова посмотрела на Лёшу.

— Счастливчик всегда выигрывает. Но на него и много ставят. Не озолотишься, но точно не проиграешь!

— Что ты творишь? — подал голос мой соседушка. Судя по тону, он был весьма недоволен.

— Хочу поучаствовать в гонках.

Дима вздохнул, но перечить и отговаривать не стал. Пока не стал. Вероятно, потому что не знал, что про участие я говорила в самом что ни на есть прямом смысле.

Пока я отдирала от сердца кровно заработанные, Синицын уже что-то проверял под капотом, осматривал колеса, а потом и вовсе уселся за руль.

Стало быть, сбежать решил? Не-а, дорогой! Не получится!

— Все! Записал! — сказал мне Леша, а после промямлил, — Уль, может это… Как-нибудь… В общем…

Нет. Не пойму. Кому это Синицын там строчит в телефоне? Явно не мне.

— Да, «как-нибудь» и «в общем» — обязательно, Леха, — улыбнулась, после чего развернулась и стремглав помчалась к машине моей птички, оставляя позади себя робкого поклонника.

Ну ладно. Может, и не такого поклонника. Но он явно был ко мне неравнодушен, в отличие от некоторых наглых и гордых птиц!

Открыв дверь, нагло уселась своими прекрасными половинками на сиденье, закрыла дверь и с невозмутимым видом принялась ждать. Ждать долго не пришлось. Всего пару секунд, пока Синицын отходил от шока. Затем он возмущенно зашипел свою любимую песню:

— Фролова, что ты творишь?

— Я участвую в гонках.

Сказано — сделано.

— Выходи, — потребовал.

— Никуда я не пойду.

— Фролова, у меня сейчас нет времени с тобой вести дискуссию. Выходи, говорю, — процедил сквозь сжатые зубы.

— Никуда я не пойду! Я, между прочим, тебя сегодня ждала.

Черт! Надеюсь, что он не заметил обиду в моём голосе.

— Я бы обязательно пришел, как только закончились гонки.

— Конечно, — фыркнула. — Видимо, машины тебе важнее всего, Синицын.

— Важнее чего? — рявкнул и с психу ударил рукой по рулю, выругавшись. — Мать твою, ты сводишь меня с ума! Ты бесишься, потому что я не бегаю за тобой собачкой? Не приношу тапочки в зубах? Запомни, Фролова, — угрожающе наклонился ко мне, — я последний раз повторю тебе, что я не мальчик на побегушках. Не будет все, как ты себе возомнила. И я уж точно не собираюсь тешить твоё непомерное самолюбие, — он наклонился ещё ближе, и, открыв дверь, холодно изрек, — выходи.

Обиженно поджав губы, засопела, но вышла. Смерила его высокомерным взором и ядовито выплюнула:

— Конечно, ты же слишком горд для вот такой меня. Кто же тебе тогда нужен?

— Кто-нибудь кто не будет расценивать меня, как свою игрушку.

Фыркнув, хлопнула дверью.

Ах так! Не хочет ехать со мной! Да со мной… Со мной, Улькой Фроловой, кто угодно хочет! И поехать тоже!

Отойдя от машины, зло поцокала каблуками к другой, что стояла ближе всего. Открыла дверь и, обернувшись к Синице, расплылась в самодовольной улыбке и показала весьма красноречивый жест.

Он не ошибется — поймёт, что я имела в виду.

— Привет, — поприветствовала водителя.

— Привет, — несколько ошарашенно он кивнул.

Этого парня я ещё не видела. Должно быть, новенький. Ничегошный такой. Симпатичный. И уж явно любезней некоторых. Чтоб этим некоторым икалось днем и ночью!

— А я вот к тебе. Ты ведь не против компании? — и глазками хлоп-хлоп, чтобы точно не отказал.

— Как я могу быть против такой красотки? — прикусил губу, скользя по мне оценивающим взглядом. — Я даже победу тебе свою посвящу.

Какое самодовольство! Победу! Пфф… Точно новенький.

Так, чего это я вообще Синицу защищаю? Вот выиграет этот смазливый тип и посвятит мне победу.

Не то что некоторые… Только гнать взашей могут!

— Буду очень благодарна, — томно прошептала, ведь знала что один известный холодный упырь вовсю пялиться на нас.

— Уверена? — положил свою руку на мою. — Я могу потребовать определенную благодарность.

Ха! А новенький-то не из робкого десятка. Быстро сориентировался. Эх, жалко что даром. Раньше мы бы определенно точно поцеловались. А вот если бы поцелуи мне понравились, то и двинулись бы дальше… Стоп! А почему раньше? Что сейчас не так? Черт! И ведь понимала что «не так»! Вот только признаваться самой себе никак не хотелось.

— Слушай, — перевела я оперативно тему, — а ты…

Договорить я не успела. Резко с моей стороны дверь открылась, а затем меня, не церемонясь, буквально вырвали из машины.

— Хочешь со мной сидеть? — рявкнул адски злющий Синицын. — Хорошо. Сама напросилась.

— Эй! — недовольно воскликнул парень. — Вообще-то, девушка со мной сидела!

— Вообще-то, эта девушка сидит только со мной, — парировал Дима.

Новенький не смог стерпеть такого пренебрежительного отношения к своей, видимо, очень значимой персоне, поэтому вышел и встал напротив Синицы, набычившись.

Ой, дурак…

— Я сказал, что она со мной сидела.

— А я сказал, что она сидит и будет сидеть только со мной, — страшно спокойным тоном произнёс Дима. В его голосе четко прослеживалась угроза.

Не знаю, что новенький увидел в глазах Синицына, но он отступил, поднял руки вверх, а затем спросил:

— Твоя девушка, что ли?

Дима не ответил, вместо этого ещё раз смерил соперника холодным взором, и, взяв меня за руку, потащил к машине. Открыл дверь, буквально (и, весьма, неосторожно, между прочим) впихнул меня и захлопнул. Через секунду и сам сел на свое место.

Я отчего-то даже пискнуть не могла. Впрочем, а кто бы на моем месте рискнул? Разве что самоубийца какой! А мне ещё пока жить хотелось. Я, знаете ли, жизнь вообще люблю.

— Ты просто невыносимая, — буркнул. — Создаешь проблемы на ровном месте. Каждый раз, когда я думаю что уже было все, ты доказываешь обратное. Я успел загреметь в обезьянник, поссориться с соседкой, которая, к твоему сведению, каждый раз, когда меня видит, грозит судом. Мол, компенсацию с меня выбьет за то, что тебе несчастной приходится терпеть мужлана такого бессердечного! Ты чуть не выгнала меня из квартиры, похоронила вполне себе живых родственников, насыпала в трусы мне перца. Моя сестра теперь думает, что у меня чесотка! Она посоветовала мне сходить к венерологу. Мне! К венерологу! Собственная сестра!

Что ж, похоже, я довела его до ручки.

— А мы живем вместе только две недели, — сокрушенно закончил. — Скажи мне, Ульяна, что в тебе такого особенного, что при всех твоих выкрутасах я даже долго злиться на тебя не могу? — повернулся ко мне. — Ты меня доводишь до белого каления, а потом готовишь свой чёртов завтрак или ужин, и я просто млею. Ты просто… Просто…

— Ведьма? — любезно подсказала, ведь это самое частое что я слышала в свой адрес.

— Именно!

— Да ладно тебе, Дим, — миролюбиво пролепетала, чтобы сгладить ситуацию, — зато со мной не соскучишься.

— Да уж! Скучать точно не приходится, — мрачно хмыкнул.

Очевидно, время подошло к старту, потому что враз лицо Синицына стало серьёзным, и он отчеканил:

— Пристегнись и держись крепко.

Три. Два. Один.

Флаги опустились и мы резко стартанули.

Рев двигателя, оглушительная скорость, мой леденящий душу ужас и повороты, повороты, повороты. Казалось, они просто бесконечные.

Не то чтобы я была кисейной барышней. Однако… Однако о таком не предупреждали! Господи! Да мы же сейчас умрем!

Впереди нас летела машина, которая резко затормозила, и мы лишь чудом в нее не врезались. Я даже глаза закрыла, смирившись с неизбежной смертью, но Дима успел увернуться. Мы обогнали эту тачку, а затем стали нагонять другую.

Меня начало ощутимо трясти. Я никогда прежде не боялась скорости, но это… Это было слишком. Дело даже не в самой скорости, а в то и дело подрезающих нас машинах! Нас пытались целенаправленно убить! Клянусь, своей самой дорогой сумочкой!

Еще поворот, и мы вторые. Впереди нас только одна машина. Вечный соперник «Счастливчика» он же известный как «Призрак». Две машины поравнялись и начали тараниться. От грубого удара меня откинуло в сторону, отчего я вскрикнула, а затем вдруг все прекратилось. Мы больше не ехали.

Открыв глаза, я посмотрела на Диму, чья голова лежала на руле.

— Что… — глухо начала, но тут же откашлялась. — Что произошло? Почему мы остановились?

— Потому что мне не нужна победа такой ценой.

Я оторопело моргнула.

Машина одна за одной неслись мимо нас. Уже и последняя промчалась, но мы не сдвинулись с места.

— Какой ценой? — тихо прошептала.

— Ценой твоего страха. Я внезапно понял, что твоя улыбка мне нравится больше, — пробурчал.

Мое сердце бросилось вскачь. На глаза навернулись слезы. Никто и никогда не говорил мне подобного.

— Ты проиграешь из-за меня?

— Ты мне важнее победы, Ульяна, — повернулся ко мне и приблизился, кладя свою руку на щеку и нежно её погладив. — И важнее машины, если уж на то пошло.

Его губы приблизились к моим и решительно их накрыли, сминая. Этот поцелуй отличался от всего, что у нас было. Слишком нежный, слишком чувственный. Он дергал те струны моей души, о существовании которых я даже не подозревала.

Дура. Какая же я дура. Капризная и незрелая девочка.

— Прости меня, — отстранившись прошептала. — Я испортила тебе заезд. И ты ничего мне не должен. Просто я взбесилась, что ты мне не написал… После того, что было. В общем, извини.

— Я уже все понял, — тепло улыбнулся мне, поцеловал в лоб и заправил прядь волос за ухо. — Поехали домой.

— Смотреть «Игру Престолов»?

— Конечно, мы же только не первом сезоне, — подмигнул, после чего завёл двигатель.

Загрузка...