Моё очаровательное несчастье

Глава 16. Матвей

Я подхожу к Лере и хотел было поцеловать, как она отстраняется от меня.

— Я думал, что иссохнусь, пока дождусь тебя, — как можно серьёзнее произношу я.

— Ты хотел сказать "сдохнуть"? — с издевкой говорит Лера.

— А какая разница?

— Написал бы хоть, — растерянно произносит Лера.

— Я тебе звонил раз двадцать, — складываю руки на груди. Тарас, который неспешно шёл позади Леры всю дорогу до моей тачки, суёт руки в карман и буравит меня своим недовольным взглядом. Иногда мне сдаётся, что он — будто бы нянька для Леры. Вечно ошивается рядом, следить за ней да и вообще, Тарас сейчас будто-бы принимает у меня экзамен на честность и прозрачность. Аж не по себе становится.

И пока я пытаюсь переглядеть Тараса, Лера находит в кармане телефон и томно вздыхает.

— Я не слышала, — говорит та.

— Ну потому что нужно телефон не на бесшумный ставить, когда уходишь домой к какому то парню, огрызаюсь я и не дождавшись хоть какого-то то ответа, добавляю, — садись, нам пора.

Лера немного медлит. Я разворачиваюсь и направляюсь к передней двери, отводит её жду, когда Лера сделает первый шаг. Девушка поворачивается к Тарасу и они обнимаются, однако, я замечаю что его ладони слишком низко придерживаю Леру за талию, пускай и на какую-то долю секунды. Внутри сразу же просыпается дух соперничества: оголодавший, безбашенный, безрассудный. Стиснув зубы, вижу, как Тарас поднимает руку и якобы прощается со мной. Я киваю учтиво ему в ответ, хотя мы оба понимаем, что теперь между нами — плотная стена вражды.

Лера лениво направляется в мою сторону, и дойдя до машины, садится на переднее сиденье, а после, я захлопываю за ней дверь. Трусцой перехожу на место водителя и сажусь сам. Лера пристегнувшись, складывает руки на коленях и смотрит в окно, где нас провожает Тарас. Он по прежнему стоит неподвижно, как восковая фигура, сунув руки в карманы штанов. Лера кокетливо машет ему, и тот отвечает взаимностью, пока я завожу машину. Трогаюсь с места скрипя шинами по асфальту, и сразу же, задаю вопрос:

— Ты проголодалась?

— Нет, — отвечает Лера. — Отвези меня домой.

— Но я…

— Пожалуйста, — добавляет та перебив меня. Мы на долю секунды встречаемся взглядами. В ее голубых, как спокойный океан, глазах я замечаю нотку усталости и доброты. Будто бы Лере неуютно говорить о том, что она подустала, но, в тоже время ей хочется побыстрее понежится в своей кроватке. Аж сердце екнуло.

Стискиваю зубы, сам того не понимая, как этой маленькой девчонки удаётся мной манипулировать?

— Хорошо, — добавляю я.

Вообще-то, сегодня у меня были грандиозные планы на Леру. Даже слишком большие. Но эта мелкая засранка одним взглядом их обрушила. И я, даже, не чувствую разочарование.

Продолжают есть машину, как ни в чем не бывало.

— Как посидели?

— Хорошо, — довольно кивает Лера.

— Ну и славно.

И вновь между нами повисает чёртово тягучее молчание. Я не могу подобрать слов, которые хотел бы сказать Лере.

— Как подготовка к соревнованиям?

— Сносно, — вновь коротко отвечает Лера.

Я краем глаза смотрю на её губы и вновь в памяти всплывает тот самый страстный поцелуй, который подарила мне Лера. Я как школьник, черт возьми, пытаюсь подобрать челюсть с руля, чтобы вернуться вновь в реальность, но не получается.

Нервно сглатываю тягучий ком и останавливаю машину на светофоре.

— Ты не разговаривая какая-то, — постукиваю пальцами по рулю.

— А с чего вдруг мне быть разговорчивой?

— С того, что мы встречаемся? — перевожу взгляд, вздернув бровь.

Лера застывает в изумлении. Ее голубые глаза полны ненависти и презрения.

— Мы не встречаемся, — бросает та в ответ.

— Нет, — делаю паузу, опустив руки на колени, — встречаемся.

— Нет, — тут же вторит она.

— Да.

— Нет.

— Да.

— Нет.

— ДА! — восклицаю я чуть громче.

— НЕТ! — повторяет за мной Лера. На её лице виднеется недовольство, хотя она тщетно пытается это скрыть.

—Да! — вновь говорю я. — Мы встречаемся!

— Нет , и быть этого не может!

— Да брось, — загорается зелёный и я жму педаль газа. — Ты сама сказала да.

— Когда? — раздраженно спрашивает Лера..

— Тогда, — отвечаю ей как можно спокойнее. — На вечеринке.

— Не помню такого.

Лера складывает руки на груди и отвернув голову, тихо вздыхает.

— Конечно не помнишь. Ты же наклюкалась в сопли, — не сдержав смешок, отвечаю ей.

— Это я помню…

— А говоришь, что не помнишь.

— Я не помню, чтобы мы что-то обсуждали и вообще был бы такой разговор! — не выдерживает Лера. — Ты лжёшь.

— То есть, ты отрицаешь тот факт, что мы спали? И это было по твоей же инициативе?

Лера замирает. Она, кажется, даже не дышит. Совсем.

Точно. Девчонка поворачивает голову, и смотрит на меня с возмущением. В ее глазах пробегает отблески стужи, что мне кажется, Лера вот-вот меня придушит…

— Между нами ничего не было, — говорит та как можно тверже.

— Ага, — с издевкой произношу ответ. — Отрицай это столько, сколько позволит твой язык.

— И буду!

— Хорошо, — смеюсь я, не сдержав себя от комичности ситуации. — Зачем ты села сюда?

— В смысле?!

— Мы же не встречаемся, — спокойно отвечаю ее же словами. На перекрестке поворачиваю направо, крутя руль одной рукой. — И ты просто так отвечаешь мне симпатией каждый раз, когда я требую поцелуй. И даже сегодня согласилась, чтобы я тебя подвез до дома, хотя твой друг Тарас прекрасно бы справился сам.

Краем глаза замечаю, что Лера поджимает губы в плотную ниточку, будто бы я попал в самый центр точки её сомнений.

— А еще, ты пытаешься бороться со своими же желаниями, которые видны невооруженным глазом, — добавляю я и через сто метров останавливаю машину у дома Леры. Поворачиваю голову в ее сторону и твердо добавляю: — Ведь так?

В свете уличных фонарей вижу, что Лера залилась румянцем, но всеми силами пытается показать обратное. Она закусывает губы изнутри, будто бы подбирает правильные слова. Но на мой взгляд, они тут не нужны.

Совершенно.

Склоняюсь к Лере, как можно ближе. От неё веет приятным ароматом созвездия цветов и ванили.

— Поэтому я делаю такие выводы, что мы встречаемся.

Лера тяжело дышит, не проронив ни слова. Мне же, от этого, лишь лучше. Указательным пальцем поддеваю её подбородок и заглядываю в её глаза. Лера растеряна, напугана и совершенно не понимает, что делать.

Я беру инициативу в свои руки. Ещё какой-то сантиметр, и укрываю губы девушки своими. Поцелуй обжигает, практически дает нам вспыхнуть как спички. Требовательно настаиваю, чтобы Лера не заглушала в себе этот пыл. Ещё мгновение другое, как девушка кладет свои тонкие руки на мои плечи и сильнее прижимается ко мне.

" Как же я хочу, чтобы этот поцелуй никогда не заканчивался" — думаю про себя, тяжело вздыхая.

Всю ночь думал о том, насколько вкусные губы Леры. Глаза практически не сомкнул, вспоминая наш поцелуй в машине. И мне кажется, что до сих пор ощущаю её горячие губы.

Тяжело вздыхаю, и смотрю на часы, что стоят рядом на невысокой комоде. Стрелки на циферблате показывают пять утра. Поднимаюсь с кровати и иду в прохладный душ, чтобы снять нарастающее напряжение ниже живота. Опираюсь руками о кафель, включив большой напор воды. Капли стекают по моему телу, огибая каждый мускул, который достался мне через боль и неудержимые стремление стать лучшей версией себя. Бодрящий душ даёт мне второе дыхание: я чувствую прилив энергии и сил во всем теле, а нарастающей напряжение снижается до минимум. Высушив волосы и обтерев тело насухо полотенце, надеваю на себя спортивный костюм, обуваю кроссовки для бега и захватив по пути свой телефон с наушниками, выхожу из своей комнаты. В доме сумерки. Бра лениво зажигают вдоль стены от моих шагов. Спускаясь по лестнице и замечаю, что в кабинете отца горит свет. Ловлю себя на мысли, что скорее всего, он вновь сегодня не ложился спать, решая вопросы. Но не успеваю дойти до двери и открыть её, как слышу голос отца:

— Матвей?!

Останавливаюсь и развернувшись, встречаюсь с ним взглядом.

— Доброе утро, — говорю ему, закрыв кейс с наушниками.

— Да, доброе, — отвечает отец. На нем домашняя пижама в красную клетку, а сверху теплый пуловер бежевого цвета, который связала моя мама. Он очень любит этот пуловер и частенько в достаточно прохладное время года носит его.

— Ты на пробежку?

— Ну да.

— Задержись на несколько минут.

Я пытаюсь перебрать в голове то, что я сделал такого, что теперь мне будут читать скучные нотации. Отец кивает головой в сторону своего кабинета, дав понять, что мне стоит пройти вместе с ним туда. Я лениво шагаю вперёд и обогнав отца, первый захожу в его кабинет.

Приглушенный свет на столе отца озаряет небольшой кусок рабочего места. Отец медленно заходит в помещение и закрывает за собой дверь.

— Я опять что-то натворил?

— Нет, — мягким голосом отвечает отец. — Нет, что ты. В последнее время, как ты связался с этой Валерием, я бы сказал, что ты стал шелковым.

Нервно сглатываю тягучий ком. Я не люблю обсуждать с отцом свои любовные дела. Да даже больше. Я редко когда либо такое обсуждаю с отцом. Не близки мы с ним, к сожалению или к счастью.

— Тогда что?

— Тебе нравится эта девочка?

— Мы просто общаемся, — пожимаю плечами, сунув руки в карманы спортивных штанов.

— Теперь так называется дружба, когда ты целуешь с ней в машине?

— И что с того?

— Нет, ничего, — отец обходит меня и направляется к своему рабочему месту. —В отличие от твоих других девочек, Валерия очень смышленая девушка. И как только вы начали общаться, не считая той вечеринки на которой разбили любимую вазу твой матери, ты ведешь себя куда более сносной.

Ничего не отвечаю, лишь усмехаюсь в ответ отцу, добавив:

— Ты об этом хотел со мной поговорить?

— Нет. Это к слову получилось, — говорит отец и садится за стол откинувшись на спинку кресла. — У меня есть к тебе прекрасное предложение.

— Я тебя слушаю.

— Я сегодня не ложился по одной причине: Лондонский Университет Биологии и Инженерных технологий.

Отец кидает на меня заинтересованный взгляд, однако, в голове лишь всплывает образ Леры, сладостный вкус ее губ и головокружительный поцелуй.

— А как ты знаешь, я сейчас активно веду переговоры с этими людьми, которые владеют этим институтом. Они прошли хорошо, если это тебе интересно. Но самое главное в другом, — отец делает паузу и перемещает заинтересованный взгляд на строгий. Глубокоуважаемый мной Мистер Болджин, после удачных переговоров, предложил место в этом институте.

Мое сердце начинает биться сильней, как только отец роняет эти слова.

— Что?

— Да, — твердо говорит отец. — Мистер Болджин с радостью поможет тебе обустроиться в Лондоне и начать учиться. Разницу в предметах будет зачтена, но…

Отец пододвигается ближе к столу, облокотившись на него руками и сцепляет пальцы в замок.

— Но тебе придется хорошенько постараться, чтобы получить там хороший диплом. Мои полномочия на твои оценки там, к сожалению, бессильны.

— Лондонский Университет… — шепчу себе под нос, не веря тому, что только что услышал.

— Я понимаю, что ты хотел учиться именно там, еще когда заканчивал школу, — тихо произносит отец. — И быть может, я был не таким хорошим отцом…

— А что насчет спорта? — спрашиваю я, моментально сопоставляя в голове все те нюансы, которые могут произойти при смене месты учебы. — Что с ним?

— Ты про футбол? — выгибая бровь, спрашивает отец.

— Да. Что с футболом?

— Если ты правда уверен, что потянешь Лондонский Университет, Мистер Болджин поможет тебе получить стипендию, которая позволит играть в хорошей команде.

— Что еще может этот Мистер Болджин? — складываю руки на груди, спрашивая у отца.

Конечно, нет сомнения в том, что отец помнит мою давнюю мечту: учится заграницей, тем более в лучшем университеты страны, который находится в Лондоне. И ему это под силу сделать так, чтобы я уехал туда. Однако… Сейчас стоит куда более важная проблема, которая тревожит мое сердце больше, чем учеба за границей.

Это Лера.

— Он не всемогущ, Матвей, — делает замечание отец. — Но помочь тебе первое время, он готов.

— Понятно, — отвечаю ему и сглатываю тяжелый ком. Если бы отец сказал мне об этом ранее, то скорее бы всего, я согласился без раздумий. А теперь, я не могу разорваться и сделать правильный выбор.

— Мне нужен твой ответ, — отец томно вздыхает, будто бы устал болтаться со мной. — Желательно не позднее, чем через пару месяцев. Обдумай все хорошенько, сынок, и реши: нужен ли тебе этот университет или же нет.

— Ладно, — поджимаю губы и потерев нос, сразу же спрашиваю, — я свободен?

— Да, иди, — говорит отец и одевает очки, а после, берет какую-то бумажку со стола и начинает ее читать.

Я быстрым шагом выхожу из его кабинета и направляюсь к выходу. Мне нужен чистый и свежий воздух. Как только я открываю входную дверь и выхожу на улице, то в лицо ударяет прохлада. Достаю наушники из кармана и воткнув их в уши, включаю музыку.

Пробежка не дает нужных плодов, которые я ожидал от нее. То и время я все думаю о Лере, о том, что это ходячее несчастье зацепила меня так, что я не могу сделать правильный выбор. И казалось бы, вот он, на самой ладони, однако… все куда сложнее. По крайней мере ,в моей голове. А еще, я думаю о том, что отец не слишком рад, что я трусь с Лерой. Она из небогатой семьи, так скажем, обуза для института. А отец любит звон монет и подсчет денег, которые отсыпают родители мажоров каждого, чья фамилия числиться в этом университете. Мне ничего не остается, как сделать два круга по парку и вернуться домой. Время на часа около семи часов утра. Мама уже проснулась и пытается готовить завтрак. Я проскользил наверх в комнату, вновь принимаю прохладный душ и переодевшись в форму, спускаюсь вниз. Есть дома я точно не хочу. Мать явно заметит, что со мной что-то не так, а отец может начать читать нотации, о том что мне сейчас важней строить карьеру и устраивать свою жизнь, нежели заниматься сердечными делами. А таких разговоров я менее всего хочу.

Кидаю портфель на заднее сидение и включив мотор машины, сразу же выезжаю со двора. Слышу зов матери, которая пытается меня остановить, чтобы я позавтракал, но я игнорирую ее. Это плохо, конечно, но… я не в настроении сейчас это обсуждать.

Выезжаю на трассу и следую к доме Лере. Я не знаю, во сколько она выходит, и какое у нее сегодня расписание, однако, быть может мне посчастливиться ее подловить и довести до университета. И быть может, я даже ей расскажу, что отец мне предложил, однако… Сейчас мы с Лерой ходим по тонкому льду, который в любой момент может утащить на дно одного из нас, разрушив наших чувства. По крайней мере, мои.

До дома Леры я доезжаю быстро и припарковав машину, ожидаю. Через какую-то секунду слышится звук мотоцикла, который со стремительной силой приближается. Я вижу, как Тарас паркует свой байк у входа дома Леры, но ничего не предпринимаю, а лишь выжидаю. Через каких-то пару минут выходит Лера и подходит к Тарасу.

Она меня не видит. По крайней мене, даже ни разу не смотрит в мою сторону. Они обнимаются, Тарас отдает ей второй шлем. На Лере сегодня ветровка и брюки, а сумка-портфель из кожзама красуется за спиной. Она собрала волосы в высокий хвост, и теперь, ее локоны струятся по спине. Стиснув зубу, я хотело было выйти из машины, как звенит мой телефон. Я отвлекаюсь на него. На экране я вижу имя - Тёма.

“Да черт тебя побери!” — рычу я на него, и как оказывается, Тарас уже движется с места вместе с Лерой, все дальше уезжая от меня. Я поднимаю трубку и говорю:

— Да!

— Здоров, — с добротой отзывается друг. — Ты где?

— Скоро буду.

И кладу трубку.

Нет настроения говорить. Никакого. Ни с кем.

Завожу мотор и вдавив педаль в пол, дергаясь с места и устремляюсь по дороге, ведущей в университет.

— Ты прям не с той ноги встал, — говорит Тема, приоткрывая дверь в раздевалку.

— И что с того?

— Да злой ты какой-то, — пожимает плечами друг и мы устремляется в глубь помещения. Сегодня тот день, когда мы соревнуются с соседнем вузов. Они приезжают к нам и отец организовал рядом, в спортивном зале для них раздевалку, иначе, с его слов: мы подеремся ещё до того, как выйдем на поле.

— Переживаешь?

— Ни капли, — отвечаю ему и кидаю сумку на лавочку. В раздевалки уже сидят несколько парней. Мы здороваемся с ними, крепко пожимая руку.

— Я слышал, — говорит бритоголовый Саня, — что у тигров хорошие нападающие.

Открываю шкафчик и стягивает с себя пуловер.

— Ты хочешь сказать, что Матвей днище в этом деле?

— Нет, просто нам на расслабоне не поиграть, — с грустью отвечает второй парень по имени Лёня.

Я снимаю с себя рубашку, расстегнув все пуговицы и беру из сумки футболку.

— А я думаю, мы порвем этих сосунков, — восклицает Тема.

В раздевалку заходят ещё несколько ребят, и самым последним входит Тарас. Мы в стремимся с ним взглядами. И тут до меня доходит, что Тарас не просто друг Лере. Я отчетливо вижу в его глазах злость и соперничество, хотя по хорошему счету, такого быть не должно, если они правда просто дружат.

Шкафчик Тараса находится через два от моих. Он проходит, здороваясь со всеми , и, оставляет наше рукопожатие на самый конец. Как только мы пожимаем друг другу руку, я ощущаю, что он жмёт её куда более сильней, чем ранее. Мы застываем на несколько секунд дольше, чем положено у парней при рукопожатиями. В помещение воцаряется тишина. Все глаза прикованы к нам. Нужно брать ситуацию в свои руки и я спокойной, распрямив плечи говорю:

— Готов надрать задницы этих сосункам?

— Готов. — отвечает он.

Парни ликуют, воют как Дикие волки. Я хлопаю второй рукой по плечу Тараса и мы разжимаем рукопожатия.

Тарас идёт к своему шкафчику, а мне обзор перегорожает Тема.

— Что не поделили? — спрашивает он переодеваясь.

— Ничего.

— Ее?

Я молчу. Тема, как мне кажется, и так все понимает.

— Интересно выходит.

— Не твое дело, — огрызаюсь и захлопнув шкафчик, направляюсь к стене, где висит наша защита. Одеваю свою с фамилией и номером 6.

"Нападающий. Самый лучший в вузе. Самый лучший за десять лет игрок." — вспоминаю слова отца на награждение в прошлом году. Этот сезон открываем мы с этой шайкой идиотов, которые возомнили, что умеют играть лучше, чем мы.

Ребята потихоньку подтягиваются к нам, так же одевая защиту на себя. В помещение через пару секунд входит тренер.

— Итак, соскунки, — восклицает он хлопая в ладоши. — Сегодня знаменательный день открытия соревнований между Московскими и Под Московскими вузами по американскому футболу.

Все замолкают, внимательно слушаю тренера: кто-то молча надевает на себя форму, кто-то завязывает шнурки на кроссовках, кто-то поправляет нарукавники.

— Учтите, если вы меня подведете, я лично каждого в…

Речь тренера прерывает телефон у одного из парня. Звонка мелодия словно разрывает его карман.

— Телефоны в шкафчики, придурки! — в голосе тренера чувствуется злость и переживание. Конечно же. Он отвечает за нас своей репутацией. И местом под крылом у отца. Ему, как никому другому, нужно понимать, что сегодняшний матч будет решать его зарплату на следующее полугодие.

— Простите, — виновато отвечает парень и убирает звук.

— Играем агрессивно. Ясно? Матвей, Тема, Тарас! Оты вас зависит будущее команды, сможет ли она пройти дальше по сетке или же вы можете собирать манатки и выметаться из вуза к хренам собачим!

Я поджимаю губы, сложив руки на груди и смотря на Тараса. Тот спокоен. Как слон. Стоит и без интереса наблюдает за тренером.

Тренер смотрит на часы и немного помедленнее, громко хлопает в ладоши.

— Северные Волки! — восклицает он и выставляет руку вперед. И мы его подхватываем. Каждый из нас протягивает правую руку и кладет ее поверх другой.

— СЕВЕРНЫЕ ВОЛКИ! — восклицает мы в унисон и подняв руки вверх, все вместе, разрываем эту традицию.

— В прошлом году вы были лучшими. Так не подведите меня в этом году!

Мы разминаемся на ходу, подлая плечами. На выходе из раздевалки нам дают шлемы, которые мы застегиваем прямо на ходу. Подойду к трибунам, останавливаемся. Народищу на стадионе - тьма. Последний раз я выступал так лишь на финальном чемпионате, куда съехались аж мэрия города. Тренер обходит нас и говорит:

— Помните! Вы тут хозяева, а не они. Вы помните каждый дюйм этого стадиона. Каждую травинку. Так выгонит с позором этих непрошенных гостей.

Музыка едва ли дает сказать тренеру в полный голос речь, точнее, закончить её. Я стою первым, как и вижу как на поле выходят девочки. Наши девочки. Наш алмаз соревнования!

И на удивление, Софии нет. Вместо нее Лера. На них королевские юбки-шорты, высокие носки под колено. Все в синих тонах с наших логотипом. Кофта с длинными рукавами. Все девочки как под копирку с высоким хвостом. Но мои глаза прикованы только к Лере.

Музыка стихает и они представляют нас, выполняя сложные трюки.

Я вижу, насколько Лера пластина. Насколько она легко подпрыгивает на поддержке. Девочки идеально танцуют вступительный танец и закончив, выкрикивают наименование команды:

— Северные Волки!

Тренер хлопает в руки, играет гимн нашей команды. Он стучит меня по плечу и говорит на ухо:

— Веди их к победе!

Яркий свет трибун ослепляет глаза и я делаю глубокий вдох, чтобы собраться.

— Пошли! — кричит тренер и жмёт мне руку. Я выдыхаю ком воздуха и ступаю на поле.