Моё очаровательное несчастье

Глава 26. Валерия

— Ты как?

Тарас, не поднимая глаз, дышит ровно, будто бы это как-то поменяет ситуацию.

— Жить буду.

Закусываю губу и делаю пару шагов в сторону Тараса. Опустевшая аудитория оглушает своей тишиной. Тарас прислонился к одной из передних парт. На его костяшках рук засохшая кровь: то ли его, то ли Матвея. Бутылка с водой немного окрашена в красный цвет. Я обхватываю себя руками и встаю перед Тарасом, внимательно разглядывая его.

— Тебе нужно в медпункт, — тихо роняю.

— Позже…

Выдыхаю из себя клубок переживаний, который быстрее растворяется в воздухе, чем я успеваю сделаю новый глоток воздуха. Мысли предательски уползают от меня.

Тихонько присаживаюсь рядом на парту, и пытаюсь хотя бы молча поддержать друга. Я понимаю, из-за чего это произошло. И прекрасно понимаю, что Тарас всеми силами пытался защитить меня, не дать мне вновь угодить в ловушку, которую так умело расставил Матвей.

— Ты сама как?

— А что со мной будет?

Вопрос, сорвавшийся с уст, заставляет Тараса взглянуть на меня. Наши взгляды встречаются. Его увечья начинают проявляться. Лицо раскрашивается в причудливые краски гематом. Зеленые глаза заглядывают в мои, ища ответы на немые вопросы. Они просят дать пояснения, чтобы, по всей видимости, израненная душа нашла свое спокойствие. Тарас молчит, однако, все и так понятно без слов. Я еще на несколько минут задерживаю взгляд, а после, отвожу его в сторону.

— Не боись, малая, — тихо произносит Тарас. — Жить буду.

— Спасибо, — все, что смогла выговорить вслух. Ощущаю, как внутри все стягивается в тугой узел, который тянет все струны души. Некий гнет тоски душит меня, и я пытаюсь сделать вдох полной грудью, но, не получается. Вместо этого, я дважды набираю воздуха в легкие маленькими рывками, а сглатываю тягучий ком, что встает поперек горла.

— Я не могу иначе, — говорит он. — Ты и без моих слов это прекрасно понимаешь.

— Да, — отвечаю я беззвучно, открывая рот.

— Ты же понимаешь, что я…

Тарас шумно сглатывает слюну, что я слышу гортанный звук.

— Что я…

Его большая теплая ладонь ложится на мою и мне ничего не остается, как поднять глаза. Я замечаю в его омуте зеленых глаз доброту и в тоже время, нотки печали. Его губы, пересохшие и слегка приоткрыты.

— Я влюблен в тебя.

В ушах возникает белый шум, который заставляет меня уйти из реальности.

Что он только что сказал?

— Влюблён? — переспрашиваю я, будто бы сама не понимаю, что лепечет мой язык.

— Да, — тихий ответ, сошедший с его уст, настолько кажется мне неуверенным, что я едва ли подавляю в себя вновь переспросить его.

Это ни к чему.

Я поняла еще тогда, когда мы едва ли не перешли грань нашей дружбы. Ну как не перешли… Перешли же, конечно. Но, иногда, когда такое случается между друзьями — может быть обманчивым бумерангом, который вскоре, вернет все на круги своя.

— Угу, — мычу в ответ.

— Я не прошу тебя отвечать мне сразу же, — Тарас убирает руки с моей и мне кажется, что немного отсаживается от меня. Но убедившись, что это лишь плод моих фантазий, я отвожу взгляд в сторону. — Я хочу дать тебе время на то, что ты услышала.

Мурашки табуном танцуют под моей кожи. Сердце вот-вот вырвется наружу. Я чувствую себя в неведении.

Что я могу ему ответить? Что я могу ему предложить?

Слово не воробей — вырвется наружу, не поймаешь.

Челюсть тяжелеет, а язык и вовсе, врастает в нёбо.

— Твое сердце еще не зажило, — еще тише добавляет Тарас, но, чувствую нутром, что не решается дотронутся до меня. — И я не хочу тебя торопить.

— Ладно, — говорю я и понимаю, что только что дала надежду Тарасу. — То есть… Я не могу.

От нерешительности внутри себя трясет. Трясет и от того, что я не могу понять, чего хочу сама.

— Послушай, — выдыхаю из себя так тяжело, что чувствую, как содрогаются легкие. — Я… мне…

— Просто подумай, — говорит Тарас и поднимается. Он стоит рядом, однако, я не решаюсь поднять на него взгляд. Не решаюсь что-то еще добавить, чтобы не сделать еще хуже, чем есть сейчас. — Думай столько, сколько тебе понадобится.

Я сжимаю губы в плотную ниточку и вижу, как Тарас оставляет меня наедине с собой, медленно направляясь к выходу. Но слова рвутся птицей наружу, да и мое сердце хочет узнать ответ на вопрос:

— А что…

Тарас оборачивается и смотрит на меня.

— А что, если я не смогу дать ответа? Что, если мне понадобится вся жизнь, чтобы хоть что-то ответить тебе?

Тарас улыбается. Через боль и печаль. Через все, что ему довелось стерпеть.

— Ничего страшного, — говорит он. — Я буду ждать столько, сколько понадобится. Даже если цена этого будет — вся моя жизнь.

Провожаю взглядом друга, который скрывается за дверью, а у самой трясутся коленки.

Тот поцелуй… что был между нами — уже дал мне понять о много. О том, что Тарас мне интересен уже не как друг. И то, что я позволила себя поцеловать — решение не мое. А моего сердца. Но, с другой стороны, я понимаю, что если отвечу ему взаимностью, не разобравшись в себе и в том, что со мной происходит, то, скорее всего лишь испорчу ему жизнь.

***

На это недели Хэллоуин, поэтому, приготовления в вузе идут полным ходом. Все воскресенье я молчала и пыталась сделать так, чтобы меня никто не трогал. Лиля, поняв это, ушла на весь день шопиться, что пошло мне на руку, хотя до этого, подруга всеми силами пыталась меня уговорить пройтись с ней.

Но мне было лучше остаться дома. И Лиля пошла на уступки.

В понедельник объявился Матвей. Такой же разукрашенный гематомами, как и Тарас. Он пытался несколько раз со мной заговорить, но, я поспешила покинуть его общество.

Быть может позже, нам все-таки придется с ним поговорить, но пока я не готова к разговору. И не знаю, когда буду готова. Еще не остыл тот пожар, который уничтожил во мне всю любовь к нему. И, наверное, лучше всего пока выбраться стратегию: тише травы, ниже воды. Я вообще не хотела ни с кем говорить: ни с Тарасом, ни с Матвеем, ни с Темой, который вовремя подоспел на самый сок сплетен. И в чем-то он подходил к Лили. Они не плохо смотрелись, однако, я благодарна подруги за то, что она никое образом не давила на меня. Потому что краем уха я слышала, как тот просит Лилю помочь ему в сердечных делах с Матвеем.

Что ж. Подруга у меня золотая. И на том ей спасибо.

Хэллоуин назначали на пятницу, поэтому, все в быстром темпе вальса украшали помещения, собирали список гостей и вечно напоминали, что нужно позаботиться о своем костюме. Я не желала идти на праздник, но все равно, записалась.

Где-то по середине недели, Матвей устроил показательное шоу, в котором пытался задействовать меня. Не успела моя нога переступить порог визу, как я увидела надпись на огромном ярком плакате:

«ЛЕРА. ВЕРНИСЬ КО МНЕ. Я ДУРАК».

Опьяненная небывалой злостью, я сорвала этот плакат. И весь день был словно — целый ад. Матвей вечно пытался со мной заговорить. Несколько курьеров просто по середине лекций заходили в класс и отдавали мне огромные букеты цветов. Он даже не поленился заказать на выходе из вуза какую-то инди группу, которая пела мою любимую песню.

Но…

Для меня он был — потерян. Как и сердце, которое мне разбили.

В тот день мне пришлось заказать такси, чтобы все это довезти до дому. Отставлять это не хотела, выбрасывать тоже, ведь… Человек же старался! Поэтому, кое как засунув всю эту ораву в салон, мы быстро доехали до общежития.

— У вас день рождения? — поинтересовался мужчина лет пятидесяти.

— Угу, — мычу в ответ, зная, что нагло вру.

— Вас по всей видимости, очень сильно любят!

— Очень, — добавляю с такой же интонацией.

Остальную часть дороги мы ехали молча. По приезду домой, я кое как по несколько букетов занесла в комнату и рухнула на пол, не зная, что делать дальше. Сколько я так просидела — не знаю. Видела, что за окном начался дождь, что был привычен подмосковью в это время года. А через какое-то время, зашла Лиля.

— Господи, Лер, — воскликнула она отряхиваясь от капель, что были на ее плаще. — Ты чего?

— Ничего, — отвечаю ей и поднимаюсь на ноги.

— Все в порядке?

— Угу.

Но подругу не провести. Она сразу же поняла, что тут что-то не то. Однако, сделав вид что не заметила этого, она начала раздеваться.

— Ты кушала?

— Да, — отвечаю ей на автомате и иду на свою кровать.

— Врешь же, не ела ты ничего! — ворчит подруга и поставив пакеты, которые я не сразу же заметила у нее в руках, она начинает из них выкладывать быстрозавариваемую еду.

Настроения никакого, словно, меня охватила осенняя хандра.

— Ты в курсе, что Матвей ошивается у нашего общежития?

— Нет, — с безразличием отвечаю ей.

— Парень совсем обезумел, — с горечью подмечает подруга и демонстративно вздыхает. — Видимо, ты его сильно зацепила.

— Ну и ладно.

Между нами повисает пауза, которая как мне кажется, больше походит на то, что каждая из нас собирается с мыслями. А быть может, мне лишь это кажется.

— Послушай, — говорит Лиля и подходит ко мне. Я поднимаю свой взгляд и вижу, что подруга чем-то встревожена. В ее глазах я замечаю искру беспокойствия, но не могу уяснить: что она означает? — Я знаю, что это не время, но…

Лиля протягивает мне белоснежный конверт. Без имени. Без адресата. Просто чисто белый конверт.

— Что это?

— Это тебе, — говорит она, настойчиво прося взять конверт в руки.

Мешкаюсь, потому что не знаю: брать ли конверт и что в нем? Взяв его, открываю. В нем сложенная белоснежная бумага, и как я замечаю, на ней есть печать на иностранном языке.

Разворачиваю его и читаю про себя:

“Международный Университет Биотехнологических Наук Канады”

— Я не… — слова вырываются прежде, чем я пытаюсь осознать.

“Уважаемая Золотова Валерия Александровна. Администрация Международного Университета Биотехнологических Наук Канады имени Дж. Болджина рады сообщить, что вы прошли вступительные экзамены и зачислены на квоту по переводу в Университет Биотехнологических Наук в Канаду….”

Перед глазами все расплывается и едва слышимый вопрос срывается с уст:

— Что… что это такое?

— Тебя приняли в университет за границей! — радостно сообщается Лиля.

— Но я… ничего не сдавала!

— Знаю.

Подруга присаживается рядом со мной и кладет руку на плечо.

— Я немного подшаманила и сдала за тебя экзамены.

— Но зачем? — восклицаю я и с удивлением заглядываю в глаза подруги.

— Я думала, что письмо придет раньше…

— Зачем? Я не… я… — теряюсь в собственных чувствах, пытаюсь понять, как мне реагировать на ее поступок и это письмо. — Я.. не могу…

— Можешь! — восклицает Лиля. — Твоя мать не интересуется твоей жизнью. Ей пофиг на то, куда ее дочь уедет. Она тебя даже не поздравила с днем рождения!

Понимаю, что Лиля права. Мама и правда не позвонила мне в день рождения, впрочем, как и всегда. Я знаю, что через неделю, она вновь позвонит с извинениями и кинет на кару около двух или трех тысяч рублей, чтобы я купила себе что-то. И то… Это будет в лучшем случае.

— Я вижу, как ты преуспеваешь в учебе. И… я немного подключила своего отца. Тот сказал, что мне нужно сделать и я.. сделала.

— Но.. как? Я не… — хлопаю ресницами, словно, пытаюсь хоть как-то осознать слова Лилии, которые в одно ухо влетают, а в другое вылетают.

— Знаю, знаю, — притягивает меня к себе подруга, — тебе сейчас это сложно понять, но, все пучком. Тебя приглашают учиться за границу и… Я бы, на твоем месте, согласилась.

Не знаю, что мне ей ответить. Не знаю, какие чувства себя испытываю: радость, злость или же… облегчение?

— Я помню, как ты еще при первом знакомстве мне сказала, что хотела бы учиться за границей. Что это твоя маленькая мечта, потому что тут… тебя ничего не сдерживает.

— Да, — выдыхаю из себя. — Это была моей мечтой…

— А теперь стала твоей реальностью! — трясет меня подруга, приобнимая за плечо. А я продолжаю держать клочок бумаги в руках, как самое ценное, что у меня было в жизни.

— Ну? — спрашивает Лиля, пытаясь вырвать из меня заветное слово, которое она жаждет услышать. — Что скажешь?

— Не знаю.. что и ответить! — сквозь наливающиеся слезы, улыбаюсь я подруге и обнимаю ее. — Это все.. так странно!

— Но, у тебя теперь есть шанс изменить свою жизнь к лучшему!

Мимолетная пауза словно меняет мою жизнь на триста шестьдесят пять градусов. Я ощущаю, что подруга это делала от чистого сердца. Да что там! Она всегда все делает чисто из добра ко мне.

— Спасибо, — говорю ей через слезы счастья, продолжая держать письмо в руках. — Спасибо!

— Я хочу, чтобы у тебя все в жизни получилось. Ты слышишь меня?

— Да.

***

Подготовка к Хэллоуину выматывает все нервы. И до праздника, я никак не могу поговорить с Тарасом. Точнее, я не решаюсь ему сказать о том, что решила принять предложение Лили. И пускай это смотрится более чем нереально, если судьба и правда дает шанс изменить жизнь к лучшему, то я воспользуюсь этим шансом. И прежде, чем подписать документы о переводе, я хотела поговорить с Тарасом. А в следующий понедельник я должна прийти с решением к ректору и все официально оформить, если принимаю это предложение. Если же нет… Тогда оставить все, как есть.

И Тарас — единственный, кто должен узнать о моем намерении. Я хочу знать его мнение, потому что… Оно для меня важно.

В канун всех святых, что выпадает на пятницу, занятия отменяются. Уж не знаю, для чего нам в России праздновать этот день, однако, все выступили «за» внепланового выходного, который смотрится как поощрение всего персонала за работу. Утро уже не задалось. Вчера вечером Матвей решил спеть серенаду под моим окном, за что поплатился гневными ругательствами от консьержки. А я до сих пор не хочу с ним говорить. Да что там, говорить. Я видеть его не желаю. С тех пор как мы расстались, Матвей не упускает любого шанса попытаться со мной поговорить. Лиля твердит, что он, по всей видимости, понял свою ошибку и пытается меня вернуть. Вот только его план по возвращению меня очень настырный. И это лишь сильнее отталкивает от него.

Тихонько вздыхаю, смотря на себя в зеркало. Наверное, я должна переживать за то, что будет в будущем: за свою жизнь, учебу, друзей. Однако, кроме огромной пустоты и маленького луча надежды в сердце — я больше ничего не чувствую. Собираю волосы в высокий хвост и пытаюсь хоть как-то собраться с мыслями.

— Костюм готов? — ехидничает Лиля, встав позади меня. Мы встречаемся взглядами через зеркало.

— Да я пойду как всегда, — отвечаю ей и убираю выбившиеся пряди волос за уши.

— Скучно как то, — недовольно фыркает подруга.

— Зато в моем стиле.

Мы одариваем друг другу улыбкой и Лиля отворачивается, занявшись своими делами. А мне ничего не остается, как начать подготавливаться к Хэллоуину. Костюм я выбрала просто: ведьмы. Это самое простое, что можно придумать. Лиля поддержала меня в этом, правда, прикупила новое коктейльное платье для праздника. Пиршество начинается ровно в шесть часов вечера. По такому случаю, ректор даже пригласил какую-то группу для выступления в актовом зале. И чтобы все прошло отлично, нам нужно туда добраться как можно скорее.

Собрав все нужные вещи и косметику, мы вызываем такси и едем к вузу. Уже издали виднеется огромная надпись: Счастливого Хэллоуина, а внутри меня всю переворачивает от тошноты. И почему им так нравится праздновать этот день? Словно, в русских традициях нет других прекрасных праздников. Тихонько вздыхаю и когда такси подводит нас к воротам, мы выходим. На лужайках установили небольшие фонарики в форме тыквы. На деревьях разрешала паутина. Мы идем по бетонной дорожке и мне кажется, что все это как в самом дешевом фильме: мишура, за которой скрывается полная пустота. Я не чувствую этого праздника, в то время как Лиля пытается всеми силами меня развеселить и доказать, что это будет весело!

До обеда мы украшаем актовый зал. Все носятся, что-то кричат, ругаются. Пока Лиля с девочками ушла за новой порцией украшений и мишуры, я пересчитываю бутылки воды, газировки и упаковки стаканчиков. Рядом со мной стоят другие девочки, которые тоже выполняют какое-то задание.

— И что, — спрашивает одна из них с короткой стрижкой, — он тебе больше не звонил?

— Нет, — говорит Аксинья, голос которой я узнаю не сразу же. — Я вообще не понимаю, зачем он так поступает.

— Вот же говнюк, — соглашается с ней девчонка и раскладывает бумажные тарелки, вытаскивая их из упаковки.

— Я думала, что у нас все серьезно..

Ну конечно, серьезно.

Не успела прокрутить мысли в голове, как мы встречаем с Аксиньей взглядами. В ее глазах отчетливо виднеется дух соперничества. Да такой, что мне кажется еще какая-то секунду, и она пробуравит во мне дыру. Мы ничего не говорим друг другу, и возможно, это к лучшему. Она хотела заполучить Матвея и у нее это, к слову, получилось на несколько часов. Фотографии она скорее всего хранит в своем смартфоне и томно вздыхает, когда их открывает. По крайней мере, я так думаю. Отводу взгляд, словно, я не знаю ее и мне нет дела до ее страданий. Закончив пересчитывать, отдаю список с галочками преподавателю, который смотрит за нами.

На удивление, время отведено для приготовления к празднику подходит быстро и мы с Лилей уже переодеваемся за сорок минут до начала праздников. Музыка грохочет так сильно, что слышна по всему вузу. Я натягиваю тонкие капроновые колготки с рисунком черепков и сердечек, которые прикупила на распродаже в онлайне магазине. А сверху надеваю черное короткое платье с высоким горлом и длинным рукавом. За макияж и прическу отвечает Лиля, которая умело сотворяет на моей голове быстрые воздушные локоны, а в макияже делает акцент на красные губы и идеальные стрелки.

— Готово, — говорит та и улыбается мне.

— Спасибо.

Убрав в косметичку подводку, она облокачивается на раковину.

— Ну и чего ты такая кислая?

— Не знаю, — говорю ей и надеваю поверх платья которую мантию. — Просто нет настроения.

— Скоро появится, — заявляет подруга и помогает мне аккуратно надеть шляпу ведьмы.

— Думаешь?

— Я знаю это!

Быстро сложив свои вещи, мы выходим к раздевалке, чтобы положить их туда. Стуча небольшими каблуками туфель, мы быстро укладываем вещи и положив в небольшой клатч телефон, выдвигаемся ближе к актовому залу. Он расположен в противоположной стороне вуза, и мы неспешна идем в ту сторону.

Где-то на середине пути встречается Матвей и Артем. Артем одет в костюм ковбоя с огромной шляпой, а Матвей в костюм Дракулы. И тут мы встречаемся с ним взглядами.

— Ну ничего себе, какие красотки, — восклицает Тема и подходит к Лилии, демонстративно поцеловал ее в губы. Я поджимаю губы в плотную ниточку и отвожу взгляд от Матвея.

— Хорошо выглядишь, — говорит тот, в надежде что мы поговорим.

— Спасибо.

— Может быть ну его нафиг этот праздник? — лебезит Артем, прижимая Лилю к себе. — Уедем куда-нибудь, развеемся, м?

Я молча переглядываюсь с Лилей и даю понять, что идея полный отстой. Та понимает мой взгляд и отстранившись говорит:

— Как нибудь в другой раз, ковбой!

И чмокнув того в щеку, кокетливо хихикает.

— Лера? — окликает меня Матвей. — Мы можем поговорить?

Его глаза наполнены надеждой. Самой чистой и светлой, как мне кажется. Но, единственное, что я могу ему сейчас сказать, срывает с моих уст:

— Нет.

И не дождавшись ответа, я иду в сторону зала, а у самой коленки трясутся.

Хэллоуин начинается со вступительного слова ректора, которое мы благополучно прослушали. Из-за того, что мы с Лилией стояли на входе и раздавали каждому, кто зайдет внутрь “обозначительную” ленту и проверяли списки приглашенных во избежания левых людей. Хотя, по правде говоря, мы пропускали всех, кого не лень. Нам было все равно, да и как сказала Лиля — всем всегда все равно. Я лишь пожимала плечами, старалась улыбаться через силу, чтобы хоть как-то соответствовать празднику. Но на душе не переставали скрести кошки...

Люди постепенно прибывали: кто-то опоздал, кто-то уже где-то наклюкался на другой вечеринке. Кто-то просто не хотел идти, но его заставили друзья… И всех их нужно было отметить в списке. Своих же мы запустили ранее, но они то и дело шмыгали то туда, то сюда, чем меня раздражали.

Когда речь ректора закончилась, послышалась музыка и голос ведущего.

Ну какое пиршество без конкурсов, ведь так?

Устало вздыхаю, удобнее усаживаясь в кресле.

— Я думаю, что на сегодня все, — задорно говорит подруга, поднимаясь с пластмассового стула.

— Но…

— Никаких но! — опережает она меня с ответом, поправив костюм, — я что, наряжалась для того, чтобы просиживать все веселье на пластмассовых стульях?

В чем-то она права. Пока мы тут прохлаждаемся и пытаемся не помереть со скуки, все остальные наслаждаются организованным праздником, кушая пиццу и запивая все это прохладной колой.

— Давай, пойдем!

Поднимаюсь за подругой и мы идем в актовый зал. Прожектора сияют разными огоньками, словно, это какой-то ночной клуб. Мы худо-бедо пробираемся сквозь огромную толпу студентов. Как мне кажется, на праздник позвали все курсы, которые у нас существовали: вуз и так достаточно большой, включает в себя как и дневное отделение, так и вечернее, и даже, заочное. И только сейчас, я со всей уверенностью могу сказать, что народу тут — очень много. Когда сидишь и проверяешь списки, кажется, что лишь пару десятков человек пришли на мероприятие, а вот взгляну своими глазами на полный актовый зал, который едва ли не ломится от народищу — уже понимаешь, что тут многолюдно. Лиля достала нас по куску пиццы и стакану колы. Мы отошли чуть дальше от стола, в самый угол, где и принялись подкрепляться.

— Недурно, — перекрикивая музыку, говорит Лиля.

— Что недурно?

— Я думала, что никто на такую старперскую вечеринку не явится!

Делаю глоток колы и облизав губы, добавляю:

— Да ладно тебе. Нормальная вечеринка по меркам вуза.

— Да, но… не по меркам мажоров!

Я оглядываю счастливые лица гостей, и понимаю, что Лиля не права. Быть может богачи и любят вечеринки в самых изысканных декорациях, но, возможно они устали от такого? Но с другой стороны, мне этого не понять. И пока я размышляю о том, в чем нуждаются мажоры, если у них есть и так есть, ко мне подходит Тарас.

— Ну ничего себе! — восклицаю я, увидев его. — Да ты же…

Оглядываю его наряд. Впрочем, нарядом это даже не назовешь. Обычная кожаная куртка, темные рваные джинсы, ботинки. Из-под кожаной куртки виднеется черная рубашка. Волосы Тараса зачесаны назад и он с ослепляющей меня улыбкой, протягивает свою руку ладонью вверх:

— Кто я? — спрашивает он, продолжая улыбаться.

— Вылитый байкер!

Вложив свою руку в его, он едва ли дотрагивается губами по кисти руки. Внутри меня пробегают мурашки, переворачивая мой внутренний мир кверху ногами.

— Да, — подтверждает Тарас на мои слова, одобрительно кивая головой.

— Я бы тебя и не узнала!

— Еще бы!

Тарас встает рядом с нами и немного отстукивает ритм музыки. Мы переглядываемся с Лилей, которая продолжает хомячить пиццу. Наверное, впервые в жизни я ловлю себя на мысли, что.. боюсь потерять Тараса. Боюсь очутится без его крепкого плеча, на которое я всегда могу рассчитывать. Но с другой стороны, сегодня хочу серьезно поговорить с Тарасом на счет всего, что нас окружает.

— Неплохая вечеринка! — склонившись к моему уху, Тарас опаляет теплым дыханием щеку.

— Да, не плохая.

— Вы большие молодцы!

Я лишь улыбаюсь ему в ответ и допив колу, опускаю стакан с рукой вниз.

В толпе замечаю Матвея. Он словно появился ниоткуда, в своем дурацком костюме и танцует с какой-то девчонкой. Замечаю, что им очень весело: улыбка не слезает с лица Матвея, и он, всяческими силами пытается показать, что доволен своей жизнью и… выбором. Стиснув зубы, пытаюсь отвести взгляд куда-то в сторону, но глаза не слушаются меня. Вновь и вновь я вижу, как Матвей обнимает незнакомую девчонку. Как что-то шепчет ей на ухо. От всего этого мне становится противно. Уши сдавливает музыка до состояния вакуума. Оглядываясь по сторонам и не вижу рядом Лилии, которая магическим образом куда-то испарилась. Но Тарас продолжает стоять со мной рядом, словно, мой телохранитель.

Набравшись смелости и по больше воздуха в легкие, я одергиваю его. Став на мысочки я едва ли достигаю его плеча и говорю:

— Нам нужно поговорить…

Тарас молча кивает головой, словно, ждал этого момента. Я демонстративно беру его за руку веду за собой, сквозь толпу, на выход. По пути Тарас захватывает пару жестяных баночек с кока-колой. Выйдя в коридор, замечаю, что и тут разбрелись ребята. Музыка сделали громки и те, по всей видимости, от духоты решили перевести дух именно тут.

Молча, продолжаю тянуть за собой Тараса, который услужливо следует за мной. Мы выбираемся на стадион. Как только моя нога переступает дверной проем, разделяющий стадион от служебного помещения, не становится легче. Стадион закрыли от непогоды и в нем более менее тепло, но куда прохладнее, чем в актовом зале. Съежившись, иду к трибуне, и залезаю на четвертый или пятый рад. Просто туда, куда глядят глаза. Тарас садится рядом со мной и отдав баночку кока-колы, открывает свою.

— О чем ты хотела со мной поговорить? — в лоб задает вопрос Тарас, и я понимаю почему. Между нами натянутые отношения. И мало того, что мне не хочется, чтобы они продолжали так же натягиваться, создавая неудобство и мне, и Тарасу, так и … Чертова бумажка из Канадского университета…

Я мнусь, потому что не знаю с чего начать. И Тарас это видит. Я чувствую, как он смотрит на меня и ждет, когда я начну с чего-то…

— О многом, — говорю ему, по-прежнему пытаясь собраться с мыслями. — О нас… о учебе и том, что нас ждет в будущем…

— Это очень интересные мысли, — добавляет он, будто бы пытается удержать мое ментальное равновесие в норме. И сделать так, чтобы я не заплакала.

— Я не знаю с чего начать, Тарас. С того, что мне не комфортно, что между нами появилась некая натянутость, или с того, что мне поступило предложение…

— Решать только тебе, — мягко отвечает тот, а меня передергивает от прохлады, которая пытается залезть под одежду. — Замерзла? — замечает тот, и я машинально киваю головой. — Подожди.

Тарас протягивает мне банку с колой и добавляет:

— Никому ее не давай! Я сейчас приду!

— Хорошо…

Я провожаю Тараса, который быстро спускается по ступеням и остановившись на последней, подмигивает мне. Он скрывается в узком проход, который ведет туда, откуда мы пришли, а я продолжаю сидеть и ждать чуда. Спустя минут пять, тарас возвращается с теплыми пледами с клеточку и укрыв одним из них меня, он садится рядом положив второй плед себе на колени.

— Так лучше?

— Да, — отвечаю ему, но не решаюсь дальше продолжить. Но надо. Либо сейчас, либо никогда!

Небольшая пуза придает мне немного сил, однако, все равно язык с трудом поворачивается.

— В общем, давай наверное начнем с того… точнее, разговор о нас.

— Ладно, — соглашается Тарас.

— Я… мне… — не могу уложить мысли в единое полотно. Мне кажется, что все, что сейчас сорвется с моих уст лишь расстроит Тараса. Но выхода нет. — Я долго думала над тем, что испытываю к тебе. И знаешь, я до сих пор не могу ясно мыслить после того, как мы с Матвеем разошлись.

Тарас внимательно меня слушает, однако,я не решаюсь повернуть голову в его сторону.

— Мне трудно на душе от того, что меня предали, однако, я сейчас не об этом. Я… я не хочу тебя потерять. Не хочу, чтобы мы с тобой прекратили общаться. Не хочу терять тебя, как друга…. А любовь… любовь все портит.

Делаю глоток освещающей колы, но, все равно мне это не помогает. Тарас не шевелится, будто бы, восковая фигура.

— Если мы переступим черту, по которой сейчас оба ходим, то… Назад не вернутся. Понимаешь? Нельзя будет просто так сказать: а давай вернемся назад, когда мы были друзьями? Кто-то из нас не сможет сделать такой шаг и оставить все как есть. Не сможет с легкостью отпустить того, кого любит. Это невозможно в нашем мире…Быть может, кому-то из нас придется оставить все как есть, однако… мы не будем уже такими друзьями. Ни лучше. Ни хуже. А после общение и вовсе может сойти на нет.

— Твой поцелуй, — начинает он говорить так тихо, что мне кажется, боится меня спугнуть. — Он… что-то значил для тебя? Или же это было просто на эмоциях?

— Значил, — признаюсь ему, зная, как больно ему будет принять ту правду, что уготовила. — Мы взрослеем. Мы влюбляемся. Мы теряем. Мы живем дальше…

— Почему ты боишься идти дальше?

Тарас вздымает свои зеленые глаза на меня и у меня перехватывает дух.

— Что я значу для тебя?

— Больше, чем друг, — говорю ему облизывая сухие губы. — Но не могу позволить себе это.

— Почему? Чего ты боишься?

— Потерять тебя после…

— Но я же никуда не денусь! — настаивает на своем Тарас. — Понимаешь?

Я смотрю на его губы и пытаюсь себя пересилить. Я на эмоциях. На взводе. В растерянности. Если и сегодня я дам волю своим смешанным чувствам, то потом буду жалеть об этом.

— Я знаю, — сглатываю тягучую слюну, перевожу взгляд на Тараса. — Я знаю, что ты всегда будешь рядом и протянешь руку помощи, если мне будет плохо, — слова слетают с моих уст так быстро, что я едва ли пытаюсь уловить ход своих мыслей в голове. — И я, правда, благодарна тебе за это. Но я не хочу переходить за эту черту. Ведь, перейдя ее — нам в конечном итоге останется лишь разойтись по разным берегам, и сжечь все мосты.

Вижу, что Тарас не хочет со мной соглашаться, Это видно по его глазам, которые переполняет жгучая печаль и боль от услышанных слов.

— Я хочу остаться друзьями, — добавляю я и продолжаю смотреть в глаза Тараса.

— Ты все еще его любишь? — вопрос звучит настолько тихо, что я едва ли его услышала.

— Не знаю.

— Ясно.

Тарас отводит взгляд, будто бы вот-вот и его глаз хлынут слезы. И чтобы я не видела это, он лишь делает большой глоток колы.

— Прости…

— Да нет, — говорит друг, но я вижу, что он лжет. — Все нормально. Хорошо, что ты высказала свою точку зрения. Я рад, что между нами не осталось ничего в тайне.

— Спасибо, — сквозь печаль улыбаюсь ему, а следом, слышится вопрос.

— А вторая новость какая?

— В общем…мне предложили учиться за границей.

— Что?

Удивление Тараса настолько меня ошарашивает, что я теперь уж точно не знаю, как дальше продолжать наш разговор. Внутри все равно остается натянутая леска, за которую чуть что дерни и она вызывается боль в душе.

— Угу…

— И как долго ты пыталась сохранить это в тайне? — с долей ехидства, Тарас легонько толкает меня в плечо.

— Я узнала это пару дней назад.

— И когда ты успеваешь учиться, а?

Я улыбаюсь другу, и добавляю:

— Это не я. Лиля все это подстроила…

— Да ну?

— Ага.

— И как же?

— С ее слов, ей поступило заманчивое предложение: один из учеников вуза отказался от стажировки, и, чтобы место не простаивало, предложили Лили. Ее родители отлично общаются с ректором, поэтому. для нее это была хорошая попытка уехать за границу. Но… она решила, что отдаст место мне. Сдала экзамены украдкою, набрала высший бал и.. теперь у меня есть возможность учится за границей!

— Какие-то страсти-мордасти, — отшучивается Тарас.

— Ты же ведь знаешь, что я мечтала учиться за границей… После того, как мать меня бросила…

Язык не поворачивается дальше хоть что-то говорить. Тарас это понимает и без слов.

— Ты уже подписала документы? В какой университет?

— В канадский, — отвечаю ему с гордостью, хотя, это чувство лживо. — Документы еще не подписывала, решила, спросить у тебя совета для начала…

— Для чего? Жаждешь услышать мое одобрение?

Мы встречаемся взглядами. Глаза друга теперь не наполнены болью и печалью, как было несколько минут назад. Нет. Напротив. Они сияют искрами счастья и мне становится не по себе.

— Просто совета… что мне делать?

— А чего ты сама хочешь? — спрашивает он и делает последний глоток колы. — Ты хочешь, чтобы твоя заветная мечта сбылась?

— Да, — киваю я головой. — Хочу, чтобы она сбылась…

— Тогда поезжай!

— Но.. как же…

— Поезжай, Лер! Если выпадает такой шанс, то его упускать нельзя! Ни в коем случае!

— Ты так.. думаешь?

— Разумеется! — твердость ответа Тараса внушает силы. — Перед тобой сейчас откроется новый удивительный мир! Английский ты знаешь хорошо, чтобы понимать других людей. А в остальных предметах ты меня преуспеваешь даже с лихвой!

— Ну если только кроме американского футбола!

— Ц-ц, — Тарас покачивает головой из стороны в сторону. — Это как посмотреть!

Я тяну Тараса на себя и крепко накрепко обнимаю его.

— Спасибо…

— Я помогу тебе, чем смогу, Лер… — словно отрывает от сердца слова, произносит Тарас. — Все что у меня есть, отдам тебе…

— Спасибо, — повторяю вновь это сложное, но в то же время, простое слово.

— Всегда пожалуйста….