Момент истины

6

Волны были маленькими, менее двадцати футов высотой, и Джо Хаммер, который недавно купил новую доску, был сердит на своего инструктора.

— Слушай, Эйва, сколько мне еще надо плескаться в этой пене?! Какой-то лягушатник! Я хочу заниматься серфингом, пойми!

— Тебе скучно в бурунах. Джо, но это не значит, что ты должен давать поспешные оценки. Расслабься. Немного попрактикуем «хот-доггинг». Только не надо смотреть на меня с такой неприязнью. Да будет тебе известно, для «доггинга» тоже требуется сноровка. — Эйва показала на череду маленьких волн, разбивавшихся у песка. — Попытайся набрать максимальную скорость и повернуть назад, пока не накатит следующая. Эти волны бегут очень быстро. Быстрее, чем большие, так что будь внимателен и прокатись на каждой.

Джо, который был решительно настроен на то, чтобы доказать свою способность поднять планку в учении до больших волн, взобрался на первую маленькую волну с пренебрежительной ухмылкой. Он сделал это несколько раз подряд. Эйва внимательно наблюдала за ним. Потом Джо решил поэкспериментировать самостоятельно. Он припал к воде, подтянул доску, развернулся и резко рванулся на подступающий водный холм… Закончилось все тем, что он смешно шлепнулся в воду. Покраснев от стыда, он выловил в бурунах свою доску и стал грести к берегу.

— Сегодня мы долго работали, — не глядя на него, сказала Эйва. — И оба устали. Пошли ко мне домой? Я тебя угощу кока-колой и шоколадными пирожными. А потом поговорим.

Позабыв о своей браваде, укрощенный Джо, повесив голову, поплелся вслед за Эйвой, неся обе доски. Когда они дошли до выбеленной известкой стены, за которой рос сад, окружавший коттедж Эйвы, он вдруг остановился и несчастным голосом воскликнул:

— Слушай, инструктор! Прости! Я не пойду к тебе! Мне надо хорошо подумать… одному.

Эйва взяла у него доску.

— Хорошо, Джо. Я понимаю. Только не казни себя сильно. Это распространенная ошибка. Поначалу все на этом спотыкаются. — Она улыбнулась. — Мир?

— Конечно, — ответил паренек, тоже облегченно улыбнувшись. — Даже если бы ты была со мной строже, посмеялась бы надо мной, я и тогда не стал бы тебя упрекать.

Все еще улыбаясь, Эйва открыла розовую дверь своего маленького коттеджа и вошла внутрь. Однако улыбка тут же сползла с ее лица, когда она услышала доносившиеся из противоположного конца дома приглушенные звуки рыданий. Китти!

Господи, что стряслось?! Она вбежала в комнату подруги и остановилась на пороге как вкопанная. Китти лежала на диване. Глаза ее вспухли от слез, грудь вздымалась от рыданий.

— Кит, милая… что случилось?!

— Все! — безутешно продолжала рыдать Китти. — Все! О, Эйва, я такая гадкая! Сможешь ли ты простить меня?!

Эйва присела на диван рядом с Китти. Она ничего не понимала. В глазах у нее застыла тревога.

— Дорогая, за что прощать?! Ты никогда не делала мне ничего плохого! Ни мне, ни кому-либо другому. Что ты! Ты такая милая, добрая! А хозяйка из тебя просто первоклассная! Я не могла бы любить тебя больше, даже если бы ты была мне родной сестрой! — Эйва достала носовой платок из кармана своего пляжного костюма и протянула его подруге. — Утри лицо и расскажи мне, что стряслось.

Китти сделала попытку взять себя в руки. Она вытирала слезы, которые непрерывно катились у нее по щекам, и хлюпала носом.

— Я… Я боюсь признаться в том, что я натворила! Ты… Ты не поверишь своим ушам!

— Ну, рассказывай же, наконец! — весело подбодрила ее Эйва. — Хуже твоего плача ничего на свете не может быть.

Опухшие глаза Китти уперлись с какой-то страшной решимостью в лицо Эйвы.

— Знай же, Эйва, что я отбила его у тебя! О господи! Поначалу я и не хотела этого делать, просто… я просто развлекалась… Просто подумала, смогу ли я сделать так, чтобы он стал замечать и других девчонок, кроме тебя…

В голубых глазах: Эйвы проскользнула искорка страха.

— Дальше.

Китти стала в отчаянии мять в руках платок.

— Я видела, что он начинает тебе нравиться… — Она всхлипнула. — Помнишь, я все подшучивала над тобой по этому поводу? А ты все отрицала, но краснела… Так я узнала, что это правда. — Эйва почувствовала, как у нее перехватило дыхание. Блейк Стонтон и Китти?! — А потом я как-то увидела вас вдвоем на пляже, — захлебываясь рыданиями и словами, продолжала Китти. Теперь ее было не остановить. Она торопилась выговориться. — Вы были… Словом, нетрудно было догадаться о том, что было между вами и… Не знаю, что нашло на меня! Не знаю! Я захотела, чтобы и на меня кто-нибудь смотрел так. — Она подняла глаза и всхлипнула. — Я хотела, чтобы он смотрел на меня так! Он! А потом я забыла тебе передать, что он звонил. Ну, не забыла, конечно. Ты понимаешь…

Эйва побледнела…

— Он звонил?! Сюда?!

— Да это еще что! — продолжала Китти. — Еще ничего! Я тогда еще не чувствовала за собой большой вины. Но потом он… как-то вечером… Он зашел сюда!.. — Она снова стала плакать. — О, Эйва, я вела себя отвратительно! Флиртовала, кокетничала, говорила всякие глупости!.. И я увидела, что он заинтересовался!

Эйва упала духом. Ей невыносимо было сознавать, что доктор пал жертвой первой же попавшейся кокетливой девчонки. Она не могла слушать, что они говорили друг другу в тот первый вечер, когда наступала самая сладкая, самая неповторимая пора любви — пробуждение взаимной привязанности и интереса. Но она должна была узнать обо всем. Незнание было для нее хуже! Она, которой удалось пару раз вызвать на его лице улыбку, должна знать все!

— Хорошо, Китти. Не плачь, продолжай.

— Ну, он был так серьезен… И мил!.. Я даже не подозревала о том, что он может быть таким милым и нежным!.. Он никогда не замечал меня, ты знаешь… Всегда на меня ноль внимания. А когда он сказал: «Китти, что это с нами?» Я чуть не умерла от счастья! То есть… У нас возникла такая нежная тяга друг к другу… Понимаешь, со мной такого раньше никогда не было! Эйва! Она возникла, и мы уже ничего не могли с этим поделать!

Эйва машинально кивнула. В горле у нее застрял комок.

— Я знаю.

Китти осторожно прикоснулась к руке подруги:

— Если честно, Эйва, то я даже не подумала тогда о тебе! Ни разу! А на следующий вечер, когда ты дежурила в травматологии, он пришел опять. Мы просто поговорили… Собственно, почти не говорили. Я помню только, что спросила его: «А как же Эйва?» Что-то вроде этого…

— И что он ответил?

— Он сказал, чтобы я предоставила ему самому об этом позаботиться. Он сказал, что наше влечение сильнее всего.

Эйва поморщилась. Она и не подозревала о том, что доктор может быть столь банальным.

— И после ваших встреч, — сказала она, тупо глядя перед собой, — он влюбился в тебя?

Китти с тревогой взглянула в лицо подруги.

— Ты так говоришь… Тебе все равно? Ты не сердишься?! — Она бросилась Эйве на шею. — О, какое облегчение! Камень с души! Я расскажу Гари, как у нас с тобой все хорошо обошлось!

— Гари?

Это имя прозвучало, словно винтовочный выстрел в тихой комнате и повисло между ними, отдаваясь эхом. Чувство реальности стало одновременно опускаться на них плотным облаком.

— Ты думала, что я имею в виду?..

Эйва тут же покачала головой. Движения ее стали резкими. В своем откровении она не щадила Китти.

— Нет, нет… То есть да, пожалуй, ты права… О, Китти! Будь счастлива! Просто… будь счастлива!

— Но я думала, что у тебя с Гари…

— Нет, милая подружка, — успокоила ее Эйва. — Ничего не было. Знаешь… тебе придется присматривать за этим молодым человеком, очень уж он ветреный.

Китти рывком вскинула голову, блеснуло золото ее взъерошенных волос.

— О, я знаю, что его легко купить на лесть… Но теперь он меняется. Вот увидишь! Если понадобится, я вообще буду водить его на коротком поводке.

Эйва ушла в свою комнату, встала перед зеркалом и призналась себе в том, что так ударило ее минуту назад как громом:

— Я влюбилась в Блейка Стонтона.

Все последующие дни, слушая счастливую болтовню Хейдена и высокие оценки, которые давал Гари «откопанной» им по зову судьбы девушке, Эйва думала о другом — ей не давало покоя собственное открытие. Она не собиралась вновь влюбляться. Особенно в мужчину, которого слишком терзало прошлое, чтобы он серьезно мог думать о ней. Но она влюбилась! И так же, как и Китти, ничего не могла с собой поделать.

Когда они с доктором Стонтоном встречались взглядами через операционный стол, для Эйвы это было безмерным счастьем и одновременно невыразимой мукой. При виде того, как он шагами меряет пляж в поисках Тони, в груди ее поднималось волнение сродни боли, он был красив, высок, строен, так совершенен и одновременно так отягощен жизнью! И она не в силах была бороться с той клеткой, в которую он добровольно себя запер.

Даже встречая в эти дни его сына, Эйва чувствовала учащенное сердцебиение. Он был так похож на своего отца изменчивостью настроения и печальными глазами. Она любила это маленькое и милое создание! Как было бы здорово стать матерью этому мальчишке, планировать его будущее, подарить ему счастье и вернуть радость беззаботного детства. Увидеть, как вера в добро возвращается к нему, а разочарование исчезает из его взгляда. Когда они сидели рядом на пляже, ей страшно хотелось обнять его, прижать к себе, защитить, подарить любовь…

— Как твои уроки в танцклассе, Тони?

Глядя в море, мальчик ответил:

— Нормально вроде…

— Помнишь, что я говорила тебе? Как это важно для серфинга — уметь управлять своим телом.

— Да, мэм. Помню. Только… там все так долго!..

— Милый, у тебя куча времени! Тебе только девять лет!

— Почти десять.

Она бы устраивала настоящие праздники в дни его рождения, с воздушными шарами и подарками. Как у них с Триш, когда они были совсем маленькими, и когда еще была жива их мама. Она бы слушала, как Тони молится на ночь, прижала бы его к себе в минуты счастья и печали. Они бы вместе ждали окончания рабочего дня его отца в приемном покое.

Но когда вдруг в больничном коридоре она замечала прямую негнущуюся фигуру доктора, достаточно было бросить один взгляд на его угрюмое лицо, чтобы оставить сразу все свои радужные мечты. О боже, ну почему он не замечает любви и дружеского участия, почему никакие чувства не могут пробиться к нему?!

Как-то утром во вторник, когда Эйва готовилась пойти на пляж и потренироваться с Гари к морскому карнавалу, который неумолимо приближался, ей позвонила Сара Арго:

— Дуайт сказал, что у вас сегодня выходной. Как насчет совместного ланча? У меня есть одна идея, которой хотелось бы поделиться с вами.

Эйва не могла сдержать улыбки от такой непосредственности Сары. Другая бы битый час водила хороводы вокруг приглашения, маскируя свои намерения. Но только не Сара.

— Вообще-то я иду на пляж готовиться к морскому карнавалу, — сказала Эйва. — Впрочем, сразу после полудня я уже освобожусь.

— Отлично! Встретимся в Солнечном зале «Лас-Пальмаса», не возражаете?

В это утро Эйва чувствовала себя прекрасно. Она выдумывала с Гари все новые и новые позиции для тандема. С каждым выполненным маневром уверенность в ней возрастала. Наконец Эйва забралась к белокурому красавцу на грудь, уперев в нее одно колено, а руками крепко обхватив Гари за шею. Вторую ногу она занесла назад, как балерина.

— Молодец, девчонка! Какой финал, а?! — вскричал Гари, когда они понеслись.

А на пляже стояли многочисленные ученики Эйвы, выражая свое восхищение криками и аплодисментами.

— Великолепно, мисс Кендалл!

— Вы родились в воде, мисс Кендалл!

Они не унимались даже тогда, когда Эйва вышла на берег и уже обтиралась полотенцем. Ребята восхищались ею, а она думала о том, что и они стали ей очень дороги. Бросив взгляд в сторону, Эйва неожиданно наткнулась на восторженный взгляд Тони. Гари рядом не было, значит, этот восторг предназначался именно ей. Неужели, подумала она, мне удалось «отбить» мальчишку у Гари?

Она подошла к Тони:

— Тебе понравилось, дружок?

Мальчик приблизился к Эйве и пожал ей руку.

— Это было чудесно! — сказал он, расплываясь в улыбке. — Я всем ребятам буду говорить, что знаком с тобой!

Эта похвала окончательно подняла настроение Эйвы, и когда она входила в красивый обеденный зал «Лас-Пальмаса», глаза ее радостно светились. Увидев жену Дуайта, она похвалила себя за то, что догадалась надеть зеленое чесучовое платье: красавица Сара была, как всегда, наряжена точно принцесса. Ранняя седина на висках делала ее даже еще более привлекательной. Она протянула Эйве обе руки для приветствия.

— Я нашла удобный столик для нас в углу, — сказала она. — Там никто не помешает.

Когда они прошли туда и сели, Сара заметила с улыбкой:

— Я тут наблюдала из окна за вами и мистером Хейденом, что вы выделывали на пляже… Вы просто великолепная пара! — Она сделала заказ подошедшему официанту и продолжала, переходя на «ты». — Надеюсь, у тебя с ним ничего нет?

— Спасибо за откровенный разговор, — сказала Эйва с улыбкой. — Ничего у меня с ним нет. Мистер Хейден влюблен в мою подругу Китти Уиллис.

Сара всем телом подалась вперед.

— Ну, это тогда упрощает дело, потому что… потому что я собиралась попросить тебя приударить за Блейком Стонтоном!

Эйва почувствовала, что румянец начинает заливать ей шею и ползет выше.

— Миссис Арго! Что вы такое говорите?!

— Да ладно тебе, — засмеялась Сара, с удовольствием атакуя свой салат. — Все не так плохо. Подобное происходит каждый день. К тому же, мы не вынесем, если Блейк совершит еще одну ошибку.

— Ошибку?

— Да, — сказала Сара, прикладывая к губам салфетку. — Браки — это не всегда то, чем кажутся издалека, понимаешь?

— Не понимаю. Я думала, что доктор Стонтон такой… не от мира сего… из-за своей скорби.

— Да, он страшно винит себя, постоянно казнится, — уверенно сказала Сара. — Но скорбь тут ни при чем. А если бы Элен была жива, она казнила бы его тем же самым способом. Она могла и не такое вытворять. — Сара покончила со своим салатом и откинулась на спинку стула. — У тебя создалось несколько неверное представление обо всем этом. Вчера вечером я поговорила с Дуайтом и сказала ему: Я собираюсь кое в чем просветить нашу девочку.

Размешивая сахар в стакане с ледяным чаем Эйва, слегка нахмурившись, спросила:

— Но, миссис Арго… Н-не понимаю, какое все это имеет отношение ко мне?!

Сара покачала указательным пальчиком:

— А вот этого я не могу сказать тебе, моя милая. Пойми… Конфиденциальность и все такое прочее… Я скажу то, что могу, но чужих секретов из меня никому не вытянуть, позволь мне открыть тебе лишь следующее: у нашей динамичной и пышущей жизненной энергией Элен болезнь поразила не только сердце. Дело в том, что она никогда не хотела быть кому-либо женой и не желала становиться матерью. Я знаю, что это звучит отвратительно, особенно в моих устах, в устах ее лучшей подруги, и нисколько не удивляюсь тому, что ты смотришь сейчас на меня такими глазами. И упрекать тебя не стану. Просто я не позволю ей продолжать разрушать жизнь Блейка и Тони, а она это делает даже из могилы.

— Но ведь Тони любил свою мать!

Сара подождала, пока официант произведет смену блюд и уйдет, а потом сказала:

— Если это можно назвать любовью, то да, пожалуй… Но когда ты видишь мальчонку, который ни на минуту не спускает со своей матери взгляда и настороженно следит за каждым ее движением — а на деле все было именно так, — ты не можешь не спросить себя: чего больше в этом взгляде — обожания или откровенного страха?

Эйва покачала головой. Образ, сконструированный миссис Арго, был невыносим.

— Мы с Элен учились в одной школе на Восточном побережье, — более спокойным тоном продолжала Сара. — Собственно говоря, познакомилась она с Блейком, когда приезжала в Сан-Франциско навестить меня и Дуайта. Никакого сватовства с нашей стороны не было, можешь мне поверить, дорогая. Я очень любила Элен, но мне прекрасно была известна ее эгоистичная натура. Я не пожелала бы такую жену ни одному мужчине из числа своих друзей и знакомых. Ее любимым занятием было завлекать кавалеров в свои сети, а потом бросать их, словно рыбу на землю. Это она делала еще в школе. Элен была на редкость бессердечна. Ей нужно было только одно — чтобы вокруг нее увивались многочисленные поклонники, но замужество — нет! Она часто говорила мне, что семейная жизнь не для нее, что ее стихия — поклонники, комплименты, музыка, танцы… И все.

— Но ведь она все же вышла замуж за доктора. Значит, пошла с собой на компромисс?

Сара горько усмехнулась:

— Нет, милая моя, все было совсем не так. Нет, — продолжала она, пригубив свой кофе. — Просто во время визита к нам с ней случился первый приступ ревматической лихорадки. Ей пришлось надолго лечь в больницу. Хуже наказания для Элен трудно было придумать. Но там она встретила Блейка. Он был молод, имел проблемы с жильем, но не знал недостатка в деньгах — он из богатой семьи… — Сара пожала плечами. — Словом… Элен любила деньги, но не имела их. Это все и решило.

Позади них, за окном, на черные скалы накатывался пенный вал, нарастая с рассерженным грохотом, а потом, шипя, опадая и готовясь начать приступ снова. Эйва слышала, что вода способна постепенно размыть даже такие неприступные скалы. Если верить словам Сары, Элен Стонтон обладала почти такой же властью над своим мужем.

— Вы сказали о ревматической лихорадке… в этом причина болезни ее сердца?

— Да, а еще — в ненасытной жажде деятельности. После их свадьбы Блейк согласился приехать именно в эту больницу, хотя ему предлагали и более престижную работу, наверное, он рассуждал так: вот увезу ее подальше от городских забав в спокойное место, и она изменится. Мы с Дуайтом уже работали здесь, и мне казалось, что я смогу присмотреть за Элен, погасить ее нездоровый пыл. Но это оказалось невозможно. Она нашла новую забаву — туристов. Знаешь, эти праздные богатеи, которые, как саранча, наводняют маленькие курортные города? Ну вот… Ей нравилось пить, танцевать, веселиться, кататься на водных лыжах. Она заставила Блейка купить яхту. Ты бы видела, какая ужасная сцена была разыграна! Тогда я еще подумала, что Элен следует быть осторожнее, иначе она может потерять мужа. Уже тогда Блейк почти презирал Элен. А узнав, что она пыталась уничтожить не родившегося ребенка, вообще перестал скрывать это чувство.

— Презирал?! Не кажется ли вам, что это слишком сильное слово? Тони было около восьми, когда она погибла? Ведь все эти годы они жили вместе…

— Да, все эти годы они жили вместе, — задумчиво повторила Сара. — И все эти годы я наблюдала, как менялся Блейк. Не поверишь, у него с годами даже лицо стало другим! Изменения произошли и на более глубоком, личностном уровне. К тому времени самым главным в его жизни стал Тони.

— Но Элен, наверное, хорошо относилась к сыну?

— В зависимости от настроения, которое у нее менялось через каждую минуту. Элен дразнила и осмеивала его, маленького, точно так же, как проделывала это с его отцом. Очень скоро ей стало ясно, что через сына она может выбить из Блейка все что угодно. Она гнусно пользовалась привязанностью Блейка к сыну. Она знала, что жить ей осталось недолго. Поверь, жены врачей разбираются в таких вещах. И она часто говорила об этом: Я хочу нормально пожить, пока еще жива, — повторяла она всякий раз и, смеясь, уходила.

— А вы не думали о том, что она хотела продлить себе жизнь, к примеру, только ради Тони?

Сара нетерпеливо покачала головой:

— Думаешь, мы это не проходили? Я увещевала ее часами, чего только я ей ни говорила, но в Элен не было и намека на материнский инстинкт. Зная нашу проблему с детьми, она часто водила Тони передо мной и Дуайтом, как наживку. Да еще с таким победным видом!.. Сын для нее был милой игрушкой, но в основном — помехой. Бедняжка никогда не знал, чего от него ждут. Он вырос робким и погруженным в самого себя. Как отец. — Сара помолчала и вдруг спросила почти официально: — Хотите десерт, мисс Кендалл?

Эйва покачала головой. От откровений миссис Арго пропал всякий аппетит. Все прежние мысли о Блейке Стонтоне беспорядочно нагромоздились в ее голове. Ее сердце разрывалось от жалости к нему и к его маленькому сыну.

— Вот поэтому я и пригласила вас сегодня на ланч, — с лучезарной улыбкой продолжала Сара. — Я, конечно, не сваха… Но, как я всегда говорю Дуайту, на мне лежит доля ответственности за все это. Ведь… косвенно, конечно, но Элен познакомилась с Блейком через меня. — Она подалась вперед. — Мы с Дуайтом пришли к мнению, что вы нравитесь Блейку.

Эйва очень выразительно покачала головой.

— Он либо вообще меня не замечает, миссис Арго, либо почти не замечает… К тому же я не могу согласиться на ваше предложение… Я не могу хладнокровно и продуманно — как вы это сказали? — приударить за доктором… Это было бы… нечестно!

Но Сара Арго не собиралась так просто отступать.

— Он вообще-то вам хоть немного небезразличен?

Эйва почувствовала, как краска вновь начинает заливать ее лицо, но она не отвела взгляда от Лица Сары.

— Я люблю его, — бесстрастно проговорила она. — Безнадежно люблю…