Монгол. Черный снег

Глава 27

Ночь была тихой. Слишком тихой. Такой, что тишина сама по себе казалась угрозой. Воздух будто замер, как перед бурей. Даже ветер, казалось, избегал этого места, словно знал, что здесь происходит что-то неправильное. Мы собрались на одной из скрытых баз Тамерлана, где-то на окраине города, спрятанной под покровом бесконечных складов и заброшенных ангаров. И эта чёртова тишина резала меня изнутри, как тупой нож.

Тамерлан стоял у окна, высокое, напряжённое, как струна, тело освещалось тусклым светом старой лампы. Его руки были сцеплены за спиной, а взгляд был направлен куда-то вдаль, сквозь грязное стекло, будто он мог увидеть там что-то, что скрывалось от нас. Его спина была прямой, будто он держал не просто себя — а весь вес этого чёртова мира. Он всегда так стоял. Всегда казался тем, кто не ломается. Тем, кто принимает решения без тени сомнений.

— Это наш единственный выход, — сказал он, не оборачиваясь. Его голос был ровным, холодным. Никаких эмоций. Никакой дрожи.

Я сидел за столом, ссутулившись, жёг очередную сигарету и старался не смотреть ему в глаза. Внутри меня всё кипело. Его слова звучали в моей голове снова и снова, как эхо. Инсценировать смерть. Свою смерть. Чёрт возьми, он сошёл с ума?

— Ты хочешь, чтобы я смотрел, как тебя якобы убивают? — я наконец не выдержал, голос сорвался на глухой рык. Сигарета дымилась в руке, пальцы сжимали её так, что табак начал крошиться. — Ты понимаешь, что мы рискуем? Ты хоть на секунду подумал, что что-то может пойти не так?

Он повернулся ко мне. Медленно. Его лицо оставалось безупречно спокойным, но его глаза… Чёрт, эти глаза. Они смотрели так, будто он уже всё для себя решил. Будто он уже давно смирился с последствиями.

— Батор не поверит, пока не увидит это своими глазами, — сказал он, делая шаг вперёд. Его голос был твёрдым, как удар молота по камню. — Он знает, что я угроза. Если он решит, что меня больше нет, мы выиграем время.

— Время?! — я взорвался, резко поднявшись со стула. Он даже не вздрогнул. — Ты хочешь рискнуть всем ради какого-то времени? Мы рискуем не только тобой, Тамерлан. Мы рискуем всем. Кланом. Людьми, которые верят в нас. Мной, чёрт возьми! Я не позволю тебе это сделать!

— Ты не понимаешь, Тамир, — его голос стал тише, но от этого ещё более ледяным. Он подошёл ближе, его взгляд впился в мой. — Батор не даст нам выбора. Он идёт по пятам. Он не остановится, пока не увидит нас мёртвыми. Пока не увидит меня мёртвым. Это наша игра, и мы должны играть по его правилам, чтобы перехитрить его.

Я скрипнул зубами, чувствуя, как внутри всё разрывается от противоречий. Мой брат стоял передо мной, сильный, уверенный, как всегда. Но я видел, что это не просто план. Это не просто стратегия. Это его грёбаная жертва. И я ненавидел его за это.

— А если он узнает? — я прошипел, сжав кулаки так, что ногти впились в ладони. — Если он поймёт, что это подстава? Ты думаешь, он простит себе такую ошибку? Он разорвёт нас. Всех нас.

— Поэтому это должно быть идеально, — вмешался Тархан. Его голос звучал глуже, чем обычно, но он был твёрд, как и всегда. Тархан сидел на краю стола, руки были сцеплены перед ним, а глаза пристально следили за каждым нашим движением. — Тамерлан прав. Это единственный способ. Если он поверит, что Тамерлана больше нет, мы выиграем инициативу. Мы заставим его совершить ошибку. Это то, чего мы ждём.

— Ты поддерживаешь это? — я резко обернулся к нему, чувствуя, как ярость начинает перекрывать всё остальное.

— Поддерживаю, — он ответил без паузы, без сомнений. Его лицо не выражало ничего, но я знал, что внутри него кипит то же самое, что и во мне. Только он был чёртовым мастером притворства.

Я усмехнулся. Горько, зло. Эта чёртова семья всегда умела ломать меня изнутри.

— Конечно, ты поддерживаешь, — я тихо рассмеялся, качая головой. — Потому что это не ты должен смотреть на это. Потому что это не тебя будут "убивать". И не ты будешь убивать!

— Тамир, — Тамерлан снова заговорил, его голос звучал на удивление мягче. — Я знаю, что это сложно. Но ты должен мне доверять.

— Ты просишь слишком многого, — отрезал я, бросив на него тяжёлый взгляд. — Ты всегда просишь слишком многого.

— Я буду в бронежилете, кровь будет фальшивой…Что может пойти не так?

— Хер его знает!

— Боишься пристрелить меня? М? Вроде ты как-то говорил, что хотел бы чтоб я сдох!

— Да, блядь, боюсь! Ты — мой брат!

Он ничего не ответил. Только посмотрел на меня. Его лицо не дрогнуло, но в глазах я видел это. Это была радость…удовлетворение. Ему понравилось что я сказал.

Я не выдержал.

Сигарета догорала в моей руке, оставляя едкий запах. Я молча выдохнул, сжав челюсти, и снова опустился на стул. Слова застряли в горле. Я ненавидел это. Ненавидел быть тем, кто должен молча смотреть на происходящее. Но я не мог сказать "нет". Не мог остановить его. Мы были в ловушке, а он — единственный, кто видел выход.

— Ладно, — наконец выдавил я, снова закурив. Дым обжёг горло, заполнил лёгкие, но не помог. Ничего уже не помогало. — Но если всё пойдёт не так, я сам тебя прикончу.

Тамерлан кивнул, будто это было всё, что он хотел услышать. Тархан усмехнулся, но в его улыбке не было радости.

Я молчал. Тишина снова окутала комнату, как удушающая волна. И я сидел, затягиваясь сигаретой, слушая, как сердце глухо бьётся в груди, понимая, что, возможно, это последняя ночь, когда мы втроём здесь.

Ночь. Холодная, как лёд. Воздух настолько плотный, что кажется, будто ты дышишь через стальной фильтр. Каждая секунда тянулась, как вечность. И каждый из нас чувствовал эту грёбаную напряжённость. Она была во всём: в медленных движениях, в осторожных взглядах, в прерывистых вдохах, которые все старались делать тише. Это была ночь для смертельной игры. Ночь, когда мы собирались обмануть смерть.

Тамерлан стоял в центре комнаты, совершенно спокойный, абсолютно уверенный. Или, по крайней мере, выглядел так. Его голос был тихим, но чётким, когда он давал последние инструкции. В руках он держал пистолет — обычный на вид, но заряженный холостыми патронами. На столе лежали капсулы с искусственной кровью, похожие на настоящие настолько, что даже я, привыкший к запаху и виду крови, едва мог отличить. Это был чёткий, тщательно продуманный план. До мелочей.

Он объяснял всё спокойно, будто это была простая встреча, а не чёртов спектакль с его «смертью» в главной роли.

— Ты выстрелишь в меня с трёх метров. — Его голос звучал так ровно, что меня передёрнуло. — Один выстрел. Сразу в грудь. Кровь выстрелит в нужный момент, я упаду, а дальше — ты и Тархан сделаете всё по сценарию.

Он говорил так, будто это было обычным делом. Словно мы играем в чёртову пьесу. Я смотрел на него, не отводя глаз, чувствуя, как в груди медленно закипает что-то тёмное, вязкое. Он говорил об этом, будто это было… нормально. Как будто его смерть — даже фальшивая — была чем-то, что можно рассчитать, как математическую формулу.

— Тамерлан, — я перебил его, бросив на стол сигарету, которую уже почти докурил. Пепел осыпался на деревянную поверхность. — Ты действительно думаешь, что Батор проглотит это? Что он купится на такой фокус?

Он повернулся ко мне. Спокойный, уверенный. Эти глаза, которые всегда смотрели на меня так, будто я ребёнок, который задаёт глупые вопросы.

— У него не будет другого выбора, Тамир, — сказал он хрипло, но чётко. — Он увидит мою смерть, и это выбьет его из колеи. На этом мы его и поймаем.

Я усмехнулся, коротко, горько. Этот план был не просто рискованным. Он был ебучей катастрофой, которая ждала своего часа.

— Ты слишком уверен в себе, брат, — сказал я. — Тебе никогда не казалось, что самоуверенность иногда ведёт к падению?

Тамерлан не ответил. Он только посмотрел на меня с лёгкой усмешкой, которая выворачивала меня изнутри. Ему было плевать, что я думаю. Он уже решил всё. Решил за нас, за себя, за весь грёбаный мир. И это бесило меня больше всего.

Я стоял в углу, закуривая уже третью сигарету за последние двадцать минут. Дым поднимался к потолку, смешиваясь с тяжёлым воздухом, и я чувствовал, как внутри что-то разъедает меня изнутри. Тревога. Это чувство было таким сильным, что мне казалось, будто оно вырезано прямо на моей коже. Моё тело, мои нервы — всё кричало, что что-то пойдёт не так.

Чёрт. Почему я не могу выбросить это из головы?

Я пытался убедить себя, что всё под контролем. Мы всё рассчитали. Каждую мелочь. Каждый грёбаный шаг. Тамерлан был идеален в таких планах, а Тархан всегда был его надёжным помощником. Я мог бы довериться им. Но…

Инстинкты.

Инстинкты, которые я не мог выключить. Они гудели внутри меня, как сигнал тревоги. Как крик. Что-то пойдёт не так. Это не может сработать идеально. Это слишком… чёрт возьми, тонко. Слишком рискованно.

Я закрыл глаза и тяжело выдохнул, потирая виски. В голове неожиданно всплыл её образ. Диана.

Она знала, что что-то происходит. Знала, что между нами, между мной и братьями, есть напряжение. Диана всегда чувствовала такие вещи. Я видел, как она смотрит на меня — этот взгляд, полный вопросов, которые она не осмеливалась задать.

И я не мог ей ничего сказать. Ни слова.

Она бы поняла. Я это знал. Она всегда понимала. Но это означало бы втянуть её в то дерьмо, в котором мы уже увязли. Это означало бы поставить её под удар. А я никогда не позволю ей быть частью этого мира, в котором смерть — это всего лишь инструмент, а доверие может быть уничтожено одним выстрелом.

Моё горло сжалось. Чёрт, почему я снова думаю о ней?

— Готов? — голос Тархана вырвал меня из мыслей.

Я открыл глаза. Его лицо было жёстким, как всегда, но я видел в его взгляде ту же напряжённость. Мы все чувствовали это.

— Да, — ответил я, сбрасывая сигарету на пол и туша её ботинком.

— Тогда встретимся в ангаре для обмена товаром завтра ночью! Пустите об этом слух. За нами точно будут следить! Вперед!

Линтор стоял в тени за старым металлическим контейнером, прячась в глубоких сумерках. Его сердце колотилось быстрее, чем он бы хотел. Он привык быть невидимым, привык оставаться в стороне, но то, что он сейчас видел, было слишком рискованным, чтобы чувствовать себя спокойно. Даже здесь, на одной из баз, где его никогда не могли застать врасплох, он всё равно чувствовал давление.

Он медленно достал телефон, включил камеру, стараясь не дышать слишком громко. Всё, что происходило перед ним, было до безобразия странным. Обычно такие вещи не делались публично. Даже на закрытых территориях. Но в этой сделке что-то было не так.

В центре пустого ангара, освещённого только несколькими тусклыми лампами, три фигуры стояли в напряжении. Линтор сразу узнал их. Тамир, Тархан, и, конечно, Тамерлан. Три брата. Три ключевых фигуры, которых Батор мечтал убрать с пути. Они давно перешли дорогу его боссу, но были слишком осторожны. И уж точно не дураками, чтобы показывать слабость.

А теперь… Линтор не мог поверить, что ему довелось увидеть.

Перед ними стоял грузовик. Судя по его виду, он привёз что-то важное. Возможно, оружие. Линтор сразу понял, что это обмен. Батор всегда подозревал, что братья проворачивают одну из своих операций в этом районе, и теперь у него наконец-то были доказательства. Но то, что произошло дальше, ошеломило даже его.

— Ты, сука, перешёл черту! — Тамерлан закричал так громко, что его голос эхом разнёсся по всему ангару. Линтор замер, не отрывая взгляда от происходящего.

Тамерлан и Тамир стояли напротив друг друга. Между ними была невыносимая напряжённость. Тамерлан сделал шаг вперёд, и его глаза горели, как у хищника.

— Ты всегда делаешь, что хочешь! — продолжил он, махнув рукой. — Думаешь, ты можешь играть за всех нас?! Думаешь, ты можешь ставить под угрозу всё, что мы построили?!

Тархан стоял в стороне, молча наблюдая за происходящим. Линтор заметил, как его руки едва заметно сжались в кулаки. Он хотел вмешаться, но не стал.

— Это не твоё дело, — рявкнул Тамир, его голос был низким, угрожающим. Он сделал шаг вперёд, и теперь между ним и Тамерланом оставалось всего несколько сантиметров. — Я делаю то, что нужно. Для нас. Для семьи.

— Для семьи? — Тамерлан усмехнулся, но в его улыбке было больше злости, чем веселья. — Да ты, мать твою, думаешь только о себе!

— Заткнись, — прошипел Тамир, вытаскивая пистолет из кобуры на поясе.

Линтор замер. Его сердце пропустило удар. Он включил запись, не веря собственным глазам. Тамерлан поднял руки, будто хотел успокоить брата, но в его движениях не было никакого страха. Он знал, что делал.

— Ты хочешь убить меня? — бросил он, подходя ещё ближе. — Ну давай, стреляй. Давай, Тамир. Докажи, что ты такой же тупой, как я всегда думал.

— Хватит, — Тархан наконец заговорил, его голос звучал глухо, почти подавленно. — Тамир, убери оружие. Мы не можем сейчас…

— Заткнись, Тархан, — рявкнул Тамир, даже не глядя на него. Его рука дрогнула, но пистолет всё ещё был направлен на Тамерлана. — Он заслужил это.

Тамерлан поднял бровь, а затем шагнул ещё ближе, почти в упор.

— Ну давай, стреляй, Тамир, — сказал он спокойно, почти шёпотом. — Сделай это.

Выстрел.

Линтор чуть не уронил телефон, когда звук разорвал воздух. Он замер, широко распахнув глаза. Перед ним Тамерлан пошатнулся, его тело дёрнулось назад, и он рухнул на бетонный пол.

Кровь. Красная, густая, тёмная, она моментально начала растекаться по его белой рубашке. Тамерлан лежал неподвижно, его глаза были закрыты.

Линтор сжал телефон в руках, записывая каждую секунду. Его дыхание сбилось, и он уже хотел выскользнуть из укрытия, когда Тархан бросился к телу брата.

— Чёрт, — прошипел он, опускаясь на колени рядом с Тамерланом.

— Ты сам это видел, — голос Тамира звучал низко, почти бесчувственно. Он медленно убрал пистолет обратно в кобуру. — Он этого хотел.

Линтор больше не мог ждать. Он выключил запись, тихо пробираясь к выходу. Его руки тряслись, но на лице появилась холодная, злая улыбка.

Батор внимательно смотрел на экран телефона, пока видео проигрывалось перед ним. Его лицо оставалось непроницаемым, но Линтор знал, что это была только маска.

— Тамир выстрелил в своего брата, — тихо сказал он, словно не верил собственным словам.

Видео закончилось, и Линтор выпрямился, стоя напротив Батора.

— Ты хорошо поработал, — наконец произнёс Батор, убирая телефон. Его голос был ровным, но в нём ощущалась странная, едва заметная нотка удовлетворения. — Теперь мы знаем, что семья Дугур-Намаевых не такая уж и нерушимая.

Линтор кивнул, но внутри чувствовал, как адреналин всё ещё бьёт по венам. Он видел всё. Он снял всё.

Но он всё ещё не мог понять, почему ему казалось, что что-то было не так. Батор снова и снова просматривал видео. Вот он падает…Проклятый Тамерлан — кость в горле. Ублюдок. Но все слишком просто. Вот так раз… и убил? Снова просмотрел и снова. Потом решил, что отдаст спецам и просмотрит замедленно.

Звук рванул воздух, словно удар грома. Пистолет треснул, и моё сердце замерло на мгновение. Тамерлан дёрнулся назад, его тело рухнуло на пол с глухим ударом. Всё произошло настолько быстро, что у меня перед глазами всё плыло.

Кровь.

Чёртова искусственная кровь. Она брызнула из его груди, заливая рубашку и растекаясь по полу тёмными пятнами. Настолько реалистично, что даже я на мгновение поверил.

Его тело осталось неподвижным. Глаза закрыты. Руки раскинуты. Он выглядел мёртвым. Слишком мёртвым.

Я не двинулся. Просто стоял. Моё лицо было каменным, застывшим, но внутри… внутри буря рвала меня на части. Каждый нерв в моём теле кричал. Я хотел крикнуть, ударить что-то, разнести всё к чёрту. Это был мой брат. Я смотрел на него, лежащего на холодном полу, истекающего "кровью", и хотел…

Чёрт, я хотел, чтобы всё это закончилось.

Но я не мог позволить себе сорваться. Это была игра. Я знал это. Тархан знал это. Тамерлан знал это. И мы все держались за эту мысль, как за последнюю соломинку.

Тархан медленно опустил и свой пистолет, его плечи расслабились, но лицо оставалось напряжённым. Я не мог больше смотреть на него. Мой взгляд был прикован к Тамерлану. Всё ещё лежащему на полу. Всё ещё "мёртвому".

Я шагнул вперёд, но остановился.

— Поднимайся, — выдавил я наконец, пытаясь не сорваться.

Тамерлан пошевелился сразу. Его тело оставалось неподвижным, пока он не открыл глаза и не вдохнул. Медленно. Глубоко.

— Сука, — пробормотал я, стирая дрожащей рукой пот со лба.

Он приподнялся на локтях и посмотрел на нас.

— Всё по плану, — сказал он, его голос всё ещё звучал так же спокойно.

Я посмотрел на его лицо, на его рубашку, пропитанную липкой "кровью", и почувствовал, как моё тело взорвалось яростью.

— Не смей больше делать этого, — выплюнул я. — Никогда.

Он только усмехнулся.