Морально испорченная

Глава 7

Тео

Вчерашний разговор с Бьянкой оставил некоторые затянувшиеся мысли. Я был потрясен, когда она спросила меня о моих самых темных сексуальных фантазиях. Это вернуло меня в тот период моей жизни, до Бьянки, когда я предавался этим темным фантазиям. Это также заставило меня задуматься, действительно ли я удовлетворен тем, как обстояли дела с Бьянкой в спальне. С тех пор, как я начал серьезно встречаться с ней, я никогда не допускал даже мысли о том, чтобы развязаться с ней.

Она была такой тихой, замкнутой. Такой защищенной. Зная, какой тьмой была моя жизнь до нее, я хотел сохранить эту невинность любой ценой, поэтому наши занятия любовью всегда были нежными и сдержанными. Как сейчас могу вспомнить ту ночь, когда лишил ее девственности. Это произошло под одеялом и в темноте ночи. Она была робкой и неуверенной в своих исследованиях, и я постарался сделать так, чтобы ей было максимально комфортно. После этого я всегда был максимально осторожен с ней, не желая отпугнуть ее своими желаниями. Оглядываясь назад сейчас, я понимаю, что, относясь к ней осторожно, я отказывал и себе.

Внезапно в голову приходят мысли о другой женщине, к которой я относился прямо противоположно своей жене.

До Бьянки я не встречался, мои карьерные цели преобладали над романтикой. Все мои сексуальные похождения сводились к проституткам, да и то редко.

С этой проституткой я познакомился после того, как начал ходить с некоторыми старшими помощниками мэра в стриптиз-клуб под названием Palace. Я наблюдал за ней всю ночь, когда увидел ее в первый раз. Но именно она подошла ко мне первой.

— Знаешь правила, красавчик? — Я сидел на диване в VIP-секции, когда она подошла ко мне и спросила. Она была одета в фиолетовое облегающее мини-платье, которое подчеркивало ее изгибы. У нее были великолепные зеленые глаза, которые, казалось, искрились, когда она смотрела на меня.

— Смотри, но не трогай? — Я едва находил слова, настолько был заворожен наклоном ее груди и покачиванием бедер.

— Вот эту ты можешь потрогать. — Она опустилась передо мной на колени, ее руки медленно поползли вверх по моему бедру.

— А что еще? — спросил я, поглаживая правой рукой ее щеку, прежде чем мой большой палец скользнул за ее губы. Она пососала его, прежде чем сказать.

— Ты можешь делать со мной все, что захочешь. — Ее руки продолжали свои исследования, пока не добрались до растущей выпуклости в моих брюках. Томным движением она расстегнула мои брюки и взяла меня в руку. Все замерло, когда она опустила голову, чтобы облизать меня от основания до кончика, а затем глубоко вобрать в горло. Мои руки сами собой потянулись к ее волосам, и я трахал ее рот как сумасшедший. После того, как я взорвался в ее рту, она облизала губы и мурлыкнула. Не говоря ни слова, она встала, чтобы уйти, но я должен был узнать ее имя.

— Пинк, — сказала она и ушла.

Только когда она скрылась из виду, я понял, что она только что отсосала мне на глазах у всех. Это была моя первая проба Пинк, и я продолжал возвращаться за добавкой. Более двух лет она была моей единственной возможностью получить физическую разрядку. Потом я встретил Бьянку, и перестал возвращаться в «Palace».

Я не собираюсь лгать и говорить, что за последние годы мои мысли не возвращались к Пинк раз или два. Она была первой женщиной, которую я трахал больше одного раза и на регулярной основе. Она также была воплощением сексуальности, завернутой в восхитительную упаковку. Не многие женщины трахались так, как Пинк, с такой развратностью и непринужденностью.

Но при всем том блаженстве, которое я когда-то нашел внутри Пинк, я никогда не променяю то, что у меня есть сейчас с Бьянкой. Секс ради секса не сравнится с сексом с эмоциональной связью. Даже если нам не хватает остроты в наших занятиях любовью, это все равно умопомрачительно, потому что это с ней.

Но, похоже, теперь она готова попробовать больше. И я не могу дождаться.

— Рико сейчас преследует ее, — Марсель прислонился к стене и уткнулся носом в документ, когда он небрежно сообщает мне о Рико, прерывая меня от воспоминаний.

Я громко застонал при этом. Реальность обрушивается, когда я понял, что, хотя наша сексуальная жизнь, возможно, улучшается, моя жена также может изменять мне.

— Мне любопытно. — Марсель подходит ко мне, бросая документы на стол.

— Что?

— Что ты будешь делать, если у нее действительно роман? — Я секунду смотрю на него, обдумывая ответ.

— Ты разведешься с ней? — Он продолжает допытываться. Я морщусь от его вопроса, но не потому, что он не был бы естественным, если бы у супруга был роман, а потому, что Марсель задал личный вопрос. Снова.

— Я не знаю, — честно отвечаю я. Марсель кивает и садится в кресло, меняя тему.

— У меня есть кое-кто, кто готов дать нам информацию о Хименесе. Ты уверен, что хочешь продолжать? Ты видел, чем все закончилось с Мартинесом. Эти люди опасны.

— В моем положении я не могу позволить себе беспокоится об опасности. Не тогда, когда люди страдают под руководством Хименеса. Не тогда, когда я знаю, что у него есть необнаруженные секс-рабства прямо под носом полиции Нью-Йорка.

Марсель качает головой.

— Мы оба знаем, что дело не в твоих избирателях. Я уверен, что твои родители не хотели бы, чтобы ты пренебрегал своей безопасностью. — Марсель близок к тому, чтобы задеть за живое, поэтому я просто ворчу.

Мы редко говорили о моих родителях или о моей личной связи с Хименесом, и я хочу, чтобы так было и впредь. Эта тема относится к другой сфере моей жизни. Той, которую я давно оставил позади.

— Я пытаюсь сказать, что у них есть связи. Опасные связи. Я не говорю о людях, которые могут разрушить твою карьеру. Я говорю о людях, которые без колебаний пустят пулю в твой череп. Тебе и всем, кого ты любишь.

Я сухо улыбнулся ему.

— Это не очень-то вселяет надежду.

— Нет, но ты видел, как умер Мартинес. А в их мире это милосердие.

— Иногда, Марсель, у меня возникает неприятное чувство, что ты слишком много знаешь об их мире.

— Ты делаешь то, что должен, верно? — Он отводит взгляд.

— Верно... — но я все еще задаюсь вопросом... Он знает мои самые сокровенные тайны, но знаю ли я его?



Сейчас чуть больше семи, и я уже заканчиваю работу, собираясь идти домой, когда Марсель внезапно появляется в моем кабинете.

— Рико есть что сказать нам. — Говорит он, прежде чем набрать номер своего кузена на и поставить его на громкую связь.

— Йоу, кузен. — начинает Рико, и я вижу, как нервно дергается глаз Марселя. У него явно не пропала любовь к кузену.

— Я с Тео, расскажи, что ты нашел.

— Я получил ее обычный график, и здесь написано, что она работает в Фонде с девяти до шести с перерывом на обед в час.

— Да, это ее постоянный график. — Соглашаюсь я, почему-то надеясь, что его следующие слова подтвердят, что именно там она и была в эти часы.

— Ну... Она ушла с работы в двенадцать, потом отправилась в многоквартирный дом в Мидтауне, на 67-й улице. Она пробыла там где-то до пяти вечера, после чего ушла и направилась прямо к вашему дому.

Я потрясен.

Потерял дар речи.

Я смотрю на Марселя с ужасом в глазах, потому что именно он положил трубку, поблагодарив его за работу и велев ему продолжать следить за ней.

— Полагаю, ты ничего не знаешь об этой квартире?

Я просто качаю головой, всё еще слишком потрясенный.

— Ты можешь... — Я едва нахожу голос, чтобы спросить. — Ты можешь проверить эту квартиру? Выяснить, кому она принадлежит? Есть ли там... мужчина?

— Конечно. Это займет несколько дней.

— Да, не беспокойся, не торопись.

— Однако, как юрист, должен предупредить тебя. — начинает Марсель — Ты не должен сообщать ей, что подозреваешь ее в измене. Тогда мы не сможем собрать доказательства. В случае развода... тебе нужны все возможные доводы.

— Я знаю...знаю, — вздыхаю я.

— Мне очень жаль, Тео. Я действительно думал, что она другая, — добавляет Марсель, и я грустно улыбаюсь ему. Он хороший друг.

— Это еще не точно. Возможно, есть и другое объяснение. Я готов подождать, пока не увижу неопровержимых доказательств того, что у нее роман. Я просто не хочу верить в то, что она способна на это. Сейчас, когда я знаю, как сильно мы любим друг друга. — Что я не говорю, так это то, что отказываюсь верить, что все ее слова о любви были ложью. Да, этому должно быть другое объяснение.

— Посмотрим.

Мы оба выходим из здания, и во время поездки домой я изо всех сил стараюсь успокоить себя. Возможно, другие люди назвали бы меня дураком, если бы я не поверил, что она может изменять, когда одно доказательство за другим указывают на это. Но в то же время, если и есть что-то, чему я доверяю свою жизнь, то это глубина чувств Бьянки ко мне. Между нами просто что-то есть. Эта связь, которую я почувствовал уже через несколько секунд после знакомства с ней. Одно ее присутствие наполняет меня таким спокойствием... Я просто отказываюсь верить, что она позволила бы другому мужчине прикоснуться к ней.

Когда я приезжаю домой, она уже там. Вижу, что она приняла душ. Ее волосы влажные, а вокруг тела обернуто полотенце.

— Тео, — улыбается она, увидев меня, и я делаю то, что делаю всегда. Я раскрываю свои объятия, чтобы она подошла. Моя жена миниатюрная, ее голова достигает только середины моей груди. Она обхватывает меня руками и крепко прижимается. Только сейчас я замечаю разницу в наших размерах и то, как легко мне было бы ее раздавить. Мои кулаки сжимаются в воздухе, прежде чем я вспоминаю о ней и обнимаю в ответ.

— Долгий рабочий день? — спрашивает она, вероятно, потому что стресс написан на моем лице.

— Слишком долгий. — Я пытаюсь заставить себя изобразить улыбку, надеясь, что она не подумает, что со мной что-то не так.

— Тебе нравится запах этого шампуня? — неожиданно спрашивает она и морщит нос. Она такая милая.

Я наклоняюсь к ней, чтобы понюхать, и киваю.

— Хмм... что это? Не могу определить.

— Уф... пару дней назад... или это было на прошлой неделе? — Начинает она, и ее глаза перемещаются влево, как будто она пытается придумать временную шкалу. — В любом случае, неважно. Я собиралась на встречу в Бруклине, и голубь нагадил мне на волосы. Поэтому мне нужно было быстро найти место, чтобы привести себя в порядок. Я пошла в этот отель, чтобы быстро принять душ, и у них был самый потрясающий шампунь, который я когда-либо нюхала. Я не знаю, что это было, но Боже, Тео... Он был хорош. — Она стонет, вспоминая об этом. — С тех пор я пытаюсь найти его, и это самое близкое, к чему я пришла. Думаю, это сочетание бергамота с апельсином.

— Здорово. — Мне удается улыбнуться, когда я воспринимаю информацию, которую она только что вывалила на меня. Конечно...

— Когда это было? Голубиная какашка?

— Голубиная какашка, — смеется она, как будто это самая нелепая вещь, и в каком-то смысле так оно и есть.

— Я точно не помню, но на мне было то платье Chanel, которое ты любишь. Немного попало и на плечо. Думаю, я испортила его, когда пыталась отстирать пятно вручную. — Она жалуется, надувшись.

— О нет, голубое? — спрашиваю я, пытаясь подтвердить то, что постепенно превращается в совершенно иное повествование, чем я ожидал.

— Да, это. Место, которое я почистила, немного обесцветилось. Я могу просто отнести его в химчистку и посмотреть, можно ли что-нибудь сделать.

— Могу отнести утром, когда пойду на работу. Рядом с нами есть одна.

— Правда? Почему я не спросила тебя раньше? Наверное, вылетело из головы. Спасибо! — Она встает на цыпочки и сладко целует меня.

— Пойдем поедим, я приготовила пасту!

Я следую за ней на кухню, и мы едим в дружеском молчании, время от времени заговаривая о работе.

Я не могу в это поверить. Моя жена только что объяснила мне правду, скрывающуюся за видео. Она не встречалась ни с каким мужчиной. Она не изменяла. Вопрос только в том... доверяю ли я ей? У меня нет причин не доверять. Она не могла знать, что я что-то подозреваю, и она просто не могла знать, что я видел запись из отеля. Вдруг мне стало стыдно, что я даже помыслил о таком. Квартира в Мидтауне тоже должна иметь четкое объяснение, и я уверен, что она мне расскажет.

Всему свое время. Я умеют быть терпеливым.



Позже ночью мы лежим в постели, раскрасневшиеся и насытившиеся, когда ноющие сомнения продолжают закрадываться в мой мозг, и я просто выпаливаю.

— Ты когда-нибудь жалела, что не экспериментировала с другими мужчинами до меня? — Сейчас, из моих уст, вопрос звучит совсем не так, как в моей голове. Это звучит так, будто я критикую ее за неопытность, тогда как я имею в виду обратное.

— Тео, что привело к этому? — Она полусидит на моей груди, а когда задает вопрос, поднимает голову и смотрит на меня своими невинными глазами.

— Забудь, — бормочу я, пытаясь выкрутиться. Бьянка тянется к моему лицу и ласкает мою челюсть.

— Не жалела, и никогда не пожалею.

— Но разве ты никогда не задумывалась, каково это будет с кем-то другим...? — Не знаю, зачем я рою себе могилу, но мне нужно знать.

— Честно? Нет. Я даже не замечала других мужчин, пока не увидела тебя, Тео. Я не могла вынести прикосновений кого-либо, кроме тебя. Но почему ты спрашиваешь меня об этом? — Ее слова в сочетании с искренностью, которую я вижу в ее глазах, смягчают мои страхи.

— Иногда я боюсь. Боюсь, что меня может быть недостаточно для тебя. Ты молодая, энергичная и красивая, а я... — Я не успеваю закончить, как она хватает мое лицо обеими руками и пристально смотрит мне в глаза.

— Не смей больше ничего говорить. Ты самый привлекательный мужчина в моих глазах. Неужели ты думаешь, что ты единственный мужчина, которого я видела в своей жизни? Я была на стольких мероприятиях и вечеринках. Я встречала людей. Но я не встречала другого мужчины, который пробудил бы во мне такие сильные чувства. Я не просто люблю тебя, Тео. Ты для меня всё. Всё.

Я смотрю на нее, обрабатываю это признание, и чувствую, как моя грудь разрывается от любви. И вот так просто я поверил ей.

— Я тоже люблю тебя, Би. — Я целую ее лоб.

— Хорошо. Тебе лучше. — Она хихикает. — Хотя теперь моя очередь спрашивать. Ты бы предпочел, чтобы у меня было больше опыта, да?

— Черт, нет! — Мой ответ мгновенен. — Я бы ничего в тебе не изменил, Би. Должен признать, что осознание того, что я единственный мужчина, с которым ты когда-либо была, согревает мое сердце, но только потому, что ты выбрала меня, чтобы разделить себя со мной. А не кого-то другого. Это заставляет меня чувствовать себя... особенным.

— Ооо, ты говоришь самые приятные вещи.

— Но это вовсе не значит, что если бы ты была более опытной, я бы любил тебя меньше. Я не хочу, чтобы ты даже думала об этом.

— О, — Она машет рукой, отбрасывая эту идею. — Этого бы никогда не случилось. Я не шутила, когда говорила, что не чувствую даже отдаленного влечения к другим мужчинам.

— Тогда я счастливый ублюдок, — говорю я, обхватывая ее руками и поворачиваюсь так, что она лежит на спине, а я расположился между ее ног.

— Я счастливица, — шепчет она, прежде чем взять мои губы для поцелуя, принимая меня в свое тело.

Перед тем, как заснуть, я пишу Марселю, чтобы он отозвал Рико. Я должен доверять своей жене.