Морально испорченная

Глава 27

Адриан

Прошло три дня. Три дня, как Бьянка покинула квартиру и не забрала ни одной своей вещи. Три дня Бьянка ни разу не позвонила и не оставила сообщения.

Я должен быть рад — так успешно оборвать связи.

Но я не рад.

Я скучаю по ней.

Я не могу спать. Едва могу есть. А когда я дома, я только и делаю, что смотрю на наши фотографии.

Жалко, знаю.

Она никогда не любила тебя. Пытаюсь сказать я себе. Она не способна на это.

Но сколько бы я ни пытался смириться с этим, я не могу.

Я сижу в машине, направляясь на встречу, когда звонит мой мобильный.

— Гастингс слушает. — Я включаю Bluetooth-наушник и отвечаю.

— Нет... — слышу неясный звук на заднем плане.

— Мистер Гастингс, как раз тот, кто мне нужен, — раздается голос и я сразу понимаю, кто это. Я хмурюсь, пытаясь понять, почему он звонит мне. Мои отношения с Владом в лучшем случае деловые.

— В чем дело, Влад? — спрашиваю я, немного резко.

— У меня есть кое-что твое. — говорит он и делает паузу. — Хоть она и немного повреждена. — Что-то мое? Это необычно. Но мне любопытно, поэтому я спрашиваю.

— О чем это ты, Влад?

— Бьянка, ты хочешь что-то сказать своему мужу? — говорит Влад, и я сжимаю руль. Почему Бьянка должна быть с Владом? Затем я слышу тихое — Тео..., — за которым следует громкий вопль — Теоооо!

Я мгновенно жму на тормоз, даже не осознавая этого. Осматриваюсь по сторонам и решаю остановиться, чтобы прийти в себя.

— Влад? Что всё это значит? — Я едва могу дышать, обдумывая все возможные сценарии. Ее голос... Господи, ее голос.

— Я же сказал тебе, твоя жена немного повреждена.

— Что ты имеешь виду? Скажи мне?

— Тебе не все равно? — спрашивает он небрежно, и я ругаюсь себе под нос.

— Влад, просто скажи мне! — требую я, и он усмехается.

— Если хочешь знать, можешь прийти. Я напишу тебе адрес. Решай сам. — Он кладет трубку.

Мгновение я ошеломлен, а затем в раздражении бью по рулю.

Пожалуйста, пусть с Бьянкой все в порядке — всё, о чем я могу сейчас думать.

Не раздумывая, я копирую адрес и ввожу его в GPS, меняю направление и еду прямо к дому Влада.

Вот тебе и перерыв.

Всю дорогу до указанного адреса, меня терзает беспокойство. Что могло с ней случиться? Она заболела? Попала в беду? У нее неприятности с Владом? Откуда они знают друг друга?

Когда я наконец прибываю в пункт назначения, меня встречают вооруженные охранники и обыскивают меня.

Разумеется.

Затем один из них сопровождает меня в очень обычный на вид особняк.

— Где она? — рявкаю я, заметив Влада у входа. Он весело улыбается и смотрит на часы.

— Это заняло у тебя всего полчаса. Какие-нибудь нарушения правил дорожного движения, мистер Закон и Порядок? — Я скриплю зубами от его сарказма. — Я имею в виду, кто мог подумать, что я не бессердечный. — Он качает головой в сторону, будто о чем-то думает. — Пойдем, она уже спит.

Он ведет меня к комнате в другой части дома. Я так хочу узнать, что случилось с Бьянкой, что даже не принимаю никаких мер предосторожности, например, не оцениваю обстановку и не слежу за потенциальными опасностями.

Влад открывает дверь в маленькую комнату, и на кровати я вижу фигуру моей жены, крепко спящей.

— Что с ней? — спрашиваю я, подходя к кровати и рассматривая ее потрепанный вид. Ее волосы спутаны и беспорядочны, одежда влажная и липнет к телу. Лицо бледное, губы потрескавшиеся и сухие. Я сразу же провожу рукой по ее лбу, отмечая, что ее лихорадит.

— У нее детоксикация, — отвечает Влад, опираясь на дверную раму. — Нам пришлось усыпить ее, потому что она украла пистолет и напала на меня.

— Что? — Я поворачиваю голову, чтобы посмотреть на него.

— Пойдем, дай ей отдохнуть. К концу недели она будет как новенькая. У тебя, должно быть, много вопросов, и так получилось, что сегодня я чувствую себя очень щедрым. — Он выпрямляется, приглашает меня выйти и ведет меня в кабинет. Закрывает за нами дверь и садится за свой стол, велев мне сделать то же самое.

На секунду воцаряется тишина, и я вижу, как он пристально смотрит на маятник на своем столе. Затем, словно вспомнив, что я все еще нахожусь с ним в комнате, он поворачивается ко мне и одаривает меня веселой улыбкой.

— Итак, на чем мы остановились.

— Возможно, на том, почему Бьянка здесь, — сухо отвечаю я. Мне ясно, что никто не желает ей зла. Если бы это было так, она бы не спала спокойно после того, как направила пистолет на Влада. В этом смысле я чувствую облегчение. Но я все еще хочу знать, что Влад готов рассказать.

— Я знаком с твоей женой уже больше десяти лет. — Он выдвигает ящик стола, достает пачку жвачек и закидывает одну в рот. Пожевав ее, он продолжает. — Можно сказать мой друг.

Я нахмуриваю брови. Больше десяти лет, друг? Нет, черт возьми. Даже будучи мужчиной, я должен признать, что Влад — привлекательный парень. Не может быть... Мое подозрение, должно быть, написано на моем лице, потому что Влад кривиться и останавливает ход моих мыслей.

— Полегче, парень. Вероятно, это не то, о чем ты думаешь. Я имею в виду... фу. Без обид, но я не из тех, кто обменивается телесными жидкостями... с кем бы то ни было. — Он ещё раз гримасничает при этой мысли, прежде чем продолжить. — Я не знаю, как много Бьянка тебе рассказала, но... мы были партнерами. — Я испускаю сдерживаемый вздох, когда он подтверждает, что они были строго платоническими, хотя я мысленно укоряю себя за то, что меня это вообще волнует.

— В...? — спрашиваю я, и он показывает на меня пальцем.

— Ты прекрасно знаешь, в чем. — Никаких уличающих доказательств. Я усмехаюсь, но не настаиваю на своём.

— Тогда, полагаю, ты знаешь, что она социопатка, — осторожно добавляю я, внимательно следя за языком его тела.

— Конечно. — Он с готовностью соглашается, засовывая в рот очередную жвачку. — Именно поэтому мы и стали партнерами. Видишь ли, у нас с Бьянкой схожий недуг. Но мой случай... немного более нестабильный. — Небрежно говорит он. — Наши темпераменты противоположны, но дополняют друг друга. И мы прекрасно сработались.

— Сколько ей было, пятнадцать-шестнадцать? Как кто-то настолько молодой может сделать это?

Он барабанит пальцами по столу. У Влада явная особенность, что он не может оставаться неподвижным.

— Она рассказала тебе о своей няне? — спрашивает он, и я киваю.

— Тогда ты понимаешь, что она не была слишком молода. К тому времени у нее уже были годы тренировок. Скажу честно, я не видел никого с лучшим прицелом, чем у Би, только когда она не обдолбаная. — То что он использует ее прозвище, раздражает меня, но я должен принять, что он знает о ней то, чего не знаю я. Я не могу отрицать, что у них есть особая связь.

— Как долго она употребляет? — спрашиваю о том, что уже несколько дней не выходит у меня из головы.

— Честно говоря... Я не знаю. Это не ее первый раз с кокаином. Бывали периоды, когда она не употребляла, но по-настоящему она никогда не пыталась бросить.

— Почему? Что могло побудить ее сделать... всё это? — спрашиваю я, почти в рассерженный.

— Она ненормальная, Гастингс. Она ненормальная и никогда такой не будет. Ты должен смириться с этим, если хочешь быть с ней. — Я хочу поправить его и сказать, что между нами уже все кончено, но позволяю ему продолжать. — Таким людям, как мы, трудно соответствовать нормам. Социальным нормам. Нам достаточно одного триггера, и пошло-поехало. У неё была няня. Наркотики... скажем так, они помогают нам быть менее апатичными. Когда все, что ты знаешь, это море небытия, ты готов на все, чтобы вызвать небольшую волну.

— Так вот как ты оправдываешь ее зависимость? — спрашиваю я и качаю головой от его логики. — По логике, ты тоже должен быть наркоманом.

Его взгляд снова устремлен на маятник.

— У всех нас разные наркотики. Мой просто не является запрещенным веществом. — Он не уточняет.

На мгновение я замираю, переваривая сказанное Владом. Но все равно не могу сдержаться. Я хочу понять. Черт...

— Как я могу даже думать о том, чтобы быть с человеком, который манипулировал мной и лгал мне? Она не способна на сочувствие, на любовь.

— Разве? — спрашивает он, приподняв бровь. — Не пойми меня неправильно. Я не уверен, что она способна. Но я знаю ее достаточно долго, чтобы видеть, насколько нестандартно ее поведение по отношению к тебе. Для того, кто хладнокровно убивает, инстинкт защиты совершенно противопоказан. И все же, все, что она когда-либо делала, это защищала тебя.

— А как же тогда ты? Если ты говоришь, что не чувствуешь ни того, ни другого, почему ты помогаешь ей?

Влад усмехается, засовывая в рот очередную жвачку.

— Я руководствуюсь очень простым правилом возмездия, или «око за око». Разница лишь в том, что я отплачиваю добром, тем, кто помогает мне. Бьянка... может, она и ненормальная, но она самый преданный человек, которого ты когда-либо мог найти. Не позволяй другим незначительным вещам отвлекать тебя от этого.

— Убийство это незначительно? — добавляю я с сарказмом.

— На общем фоне? Да. И если бы ты знал, кто были те, кого она отправила на тот свет, ты бы понял, что мир стал лучше без них. Одно я могу тебе обещать: она никогда, никогда не причинит вред невинному человеку.

Я обдумываю это и отвечаю.

— Думаю, мы расходимся во мнениях.

— Я разочарован, Гастингс. Я бы не принял тебя за человека с узким кругозором.

— Опять же, я бы не назвал неодобрение убийства узким мышлением.

— И все же твоё прошлое говорит об обратном. — Я замер. Что он знает?

— Что ты имеешь в виду?

— Ты прекрасно знаешь, что я имею в виду. — Медленно его губы изгибаются в ухмылке. — Но, увы, я не могу принять решение за тебя. — Он встает, и я вижу, что меня отстраняют. — Но знай, что она делает детокс для тебя.

— Она должна делать это для себя, а не для меня. — Я тоже встаю, готовый уйти.

— Это зависит от тебя. — Влад пожимает плечами и напоследок говорит. — Подумал, что тебе не помешает взглянуть на ситуацию с другой стороны. Свою задачу я выполнил.

— Просто... позаботься о ней.

— Всегда. — Он одаривает мне еще одной очаровательной улыбку, прежде чем проводить меня.