Морская ведьма. Взять на абордаж! (СИ)

ГЛАВА 9

Ник, стоя у штурвала, сразу заметил выбежавшую из каюты Сэм, и сам не понял, почему пошёл за ней, передав управление матросу. Что-то было не так… Прокравшись к каюте, он услышал тихий плач, такой тоскливый и безнадёжный, что внутри поднялась настоящая буря. И злость. На Лиса. Только он мог довести девушку до слёз, никто больше. Идиот!! Она им всем жизнь спасла, а он вздумал ей претензии предъявлять. Сжав губы, Ник распахнул дверь каюты и вошёл широким шагом, едва не хлопнув ею со всей силы. Остановился у кровати, навис над бесстрастным Аленом и тихо прорычал:

— Что ты ей наговорил, олух?!

— А, привет, Ник, — небрежно поздоровался капитан. — Тебя можно поздравить, да?

— С чем?! — рыкнул разозлённый не на шутку Николя. — Ты соображаешь, что говоришь? Она спасла нас с этим штормом, Яростный бы щепки от нас не оставил!

— Ну, тебе тоже перепало, правда? — Лис криво усмехнулся, а Умник едва сдержался, чтобы не залепить другу пощёчину.

— Идиот, она сразу к тебе помчалась, она ради тебя это сделала, — тихо произнёс он сквозь зубы, сверля Алена взглядом. — Увидела, что тебя крепко приложило, и сразу на палубу понеслась, понимаешь? За тебя, глупца, перепугалась!

— Не ори на меня! — огрызнулся Лис. — Плевать, что там…

— Да не встану я между вами, — горько усмехнулся Ник, еще в самом начале разговора поняв, что кроется за злостью и обидой Лиса. Только, похоже, друг до этого сам ещё не додумался. Он тяжело опустился на стул и хмуро глянул на раненого. — Не нужен я ей, Ал, это морскому коньку понятно. А ты медуза безмозглая, раз обидел ни за что девочку. Она вон ревёт теперь, — первый помощник махнул рукой. — А ты строишь из себя ревнивого быка, придурок, — Ник фыркнул и едва не рассмеялся, заметив на лице Алена растерянность и изумление.

— Чего-о? — хрипло протянул он. — Ты что городишь?..

— Что вижу, то и горожу, — вяло проворчал Умник. — Твоё дело, конечно, но… — тут взгляд Ника упал на стол, и он увидел карту.

Странную карту с островом без названия и непонятными значками. И почему-то сразу стало понятно, как она тут появилась. Наверняка то, за чем Яростный охотился.

— Вон, подарок тебе оставили, — он кивнул на стол. — А ты всё-таки осёл, друг мой, — подвёл Ник итог и встал. — И на твоём месте я бы извинился перед ней.

После чего направился к двери, спиной чувствуя взгляд Алена. Тот молчал, ну и хорошо: пусть подумает как следует. Лису полезно иногда включать мозги, не только планируя пиратские набеги.

Дюфрен после ухода друга ощущал доселе неизвестное ему чувство: стыд. И немножко вины. И одновременно злость и раздражение, неизвестно, на что. Мысли вновь и вновь возвращались к услышанному: Симона плакала. Из-за него. Чёрт. Тухлую селёдку ему в глотку. Почему в груди болезненно сжимается, стоит только представить её залитое слезами лицо?! Ал сжал кулак и шумно выдохнул, продолжая молча ругаться. Мысли путались, голова тупо пульсировала болью, в ней мешались картинки, как она… и Ник… И тут же — «Она спасла нас. За тебя, глупца, перепугалась!» Ален медленно прикрыл глаза и длинно выдохнул, даже не пытаясь разобраться в сумбурных эмоциях. А что там Ник говорил о подарке?

С усилием приподнявшись, Ал попытался разглядеть, что лежало на столе, но не смог. Стиснув зубы, он сделал усилие и всё-таки сел, придерживаясь за край кровати и дожидаясь, пока каюта перестанет вертеться перед глазами. Собственная слабость бесила, он крайне редко получал такие серьёзные ранения, и сейчас беспомощность раздражала. Ален медленно поднялся на ноги, постоял, собираясь с духом, и всё-таки сделал осторожный шаг, выставив перед собой руки. Стены снова поплыли, но Дюфрен упрямо шагал вперёд, к столу. Сглотнул горький ком, подкативший к горлу, и наконец спустя вечность подошёл к цели, всматриваясь в бумаги на нём. Прямо поверх лежала карта. Незнакомая. С каким-то островом, очертания которого Лису были совершенно незнакомы. Он не припомнил ни одного похожего, а за годы пиратства успел изучить все земли, нанесённые на карту.

— Что за хрен? — пробормотал он и потянулся трясущимися пальцами к бумаге.

Странные значки, обозначения… Нет, думать сейчас совершенно тяжело, но сердце трепыхнулось в груди, а чутьё зашевелило носом. Так вот, за чем гонялся Яростный. Интересно, и что это за остров, что на нём такого, что нужно Антуану? Какой-то клад? Артефакт? Ален поморщился и выронил карту, в висках стрельнула боль, а стыд и вина усилились.

— Зар-раза, — прошептал Морской Лис, прикрыв глаза и тяжело опёршись на стол, свесил голову.

Он в самом деле обидел Симону. А она в самом деле спасла их, и не всё ли равно, какой ценой? Ведь они ничего друг другу не обещали, между ними никаких отношений… И вовсе ерунду плетёт Ник про ревность. Но извиниться надо, и заодно расспросить про карту. Она наверняка знает, что это, раз владела ей… Прикусив губу до боли, Ален заставил себя выпрямиться и побрёл к двери, не сводя с неё мутного взгляда. В виски как чайки долбили, задавшись целью выклевать мозг, перед глазами плавали цветные круги, но Лис упорно шёл, спотыкаясь, и наконец сжал ручку, распахнув. Не так уж далеко, вон люк вниз виднеется, и лестница…

Он добрался до цели на одном упрямстве, запрещая себе падать в обморок, как слабонервная девица. Невелика беда, получить обломком мачты по башке, да щепку в плечо. Бывало и похуже. По лестнице пришлось спускаться почти ползком, наощупь, иначе, чего доброго, свернул бы себе шею. Ещё чуть-чуть, ещё несколько шагов… Вот и дверь, и Ален, не утруждая себя стуком, распахнул её, тяжело привалившись к косяку и шаря по каюте мутным взглядом. Кажется, кто-то лежит на кровати…

— Сэми, — хрипло позвал он, в очередной раз судорожно сглотнув и пытаясь сфокусировать взгляд на фигуре. — Сэм, прости, а… — с трудом выговорил Ал непривычные слова.

Удивительно, но на душе как-то сразу полегчало, и конечно, ему послышался в самой глубине сознания призрак тихого смешка. Делать богине больше нечего, как подсматривать за бедовым капитаном. Силы очень не вовремя оставили Лиса, колени подогнулись, но он успел услышать испуганное аханье, и гибкая фигурка подскочила на кровати, метнулась к нему.

— Ты, медуза безмозглая, какого дьявола ты встал?! — прошипела Симона, вмиг оказавшись рядом и подхватив его с явным усилием. — Спятил?! Доктор убьёт меня, если узнает! Дюфрен, якорь тебе в задницу и грот-мачту туда же, по самые гланды! — Ален заслушался, поймав себя на том, что губы расползаются в совершенно дурацкой улыбке. — Придурок ты, дерьмо акулье! Как я тебя обратно дотащу?!

— Простишь, лапушка? — снова прохрипел он, тяжело навалившись на девушку.

Она покачнулась, но устояла, хоть и с явным усилием, обхватила его за пояс, стиснув запястье руки, обнимавшей Сэм за шею. Алену показалось очень важным услышать от неё ответ, только это мешало позорно грохнуться в обморок прямо здесь, на пороге её каюты.

— Дур-рак, — сквозь зубы прорычала Симона. — Ты только ради этого встал?! У-у, пр-рибью, Дюфрен!!

Лис уткнулся носом в темноволосую макушку, вдохнул запах её волос. Терпкий, морской, с еле уловимым — пряностей. Голова кружилась всё сильнее, а едва заметные нотки тревоги, прорывавшиеся сквозь злые слова, совершенно неожиданно вызвали в душе тихое ликование. Беспокоится. Пусть ругается, невелика беда, главное, чтобы не обижалась… И даже на Сэми не рявкнула, и на лапушку. Значит, на самом деле переживает.

— Если ты окочуришься, пока я дотащу тебя до каюты, Лис драный, не смей больше показываться мне на глаза! — продолжала ругаться Сэм, явно не следя за логикой в словах, и потихоньку, маленькими шажками, пробираясь к лестнице.

А у него как будто сил прибавилось от её близости, от эмоций, сквозивших в каждой фразе, и они даже смогли подняться по лестнице. Горло пересохло, и язык еле шевелился во рту, и сказать что-то сердитой девушке Ален попросту не смог. Наверху он смутно услышал ещё один голос, такой же встревоженный и злой — это уже Ник. И он тоже ругался. Даже попытался оторвать Лиса от Симоны, но раненый так вцепился в девушку, что первый помощник с досады загнул такое трёхэтажное выраженьице, что даже Сэм восхищённо присвистнула. А потом они втроём двинулись к каюте Алена. Последние шаги он помнил очень смутно, и лишь то, что Симона так и не ответила на его вопрос, останавливало Лиса от падения в бездну беспамятства. Кажется, его уложили обратно на кровать. Кажется, Симона села редом и что-то влила ему в рот — гадость несусветная, но сознание чуть прояснилось, и раскалённые клювы перестали долбиться в многострадальный череп. Ален обвёл каюту взглядом — кроме них с девушкой больше никого не было, видимо, Ник ушёл, оставив их вдвоём. А Сэм хмуро глядела на него, смешно сдвинув брови и поджав губы.

— Идея привязать тебя с каждой минутой кажется мне всё привлекательнее, — буркнула она мрачно.

— Так простишь? — хрипнул он, вцепившись в руку Симоны.

Она прикрыла глаза, задержала дыхание, что-то беззвучно прошептала — Ал готов был поспорить на «Морскую деву», повторяла фразочки из лексикона Ника, — а потом коротко кивнула.

— Прощу, — отрывисто произнесла она и тут же добавила. — Если ты немедленно закроешь глаза и уснёшь наконец, чудовище дурное!

— Спасибо… — прошептал Ален, расплывшись в улыбке, и последней его мыслью было не забыть, когда очнётся, поблагодарить ещё и за карту.

…Сэм смотрела на спящего капитана и испытывала смешанные чувства. На умиротворённом лице осталась улыбка, а вот пальцы он так и не разжал, не выпустив руки Симоны. Девушка раздражённо вздохнула и почесала в затылке. И что, вот так седеть с ним?! Она, между прочим, тоже устала и хотела отдохнуть! Извиняться он вздумал, ведите ли… С чего, интересно? Совесть проснулась? Да Дюфрен давно её крабам скормил, откуда она у него? Сэм попыталась снова осторожно разжать пальцы капитана, но не тут-то было. Что-то пробормотав, он повернулся, по-прежнему сжимая запястье девушки, и она, тихо ахнув, не удержалась и упала на кровать рядом с больным.

Тут же завозившись, Симона попыталась выбраться, руке было неудобно, и вообще, она не собиралась тут валяться в одной постели с Дюфреном! Не тут-то было.

Раздражённо засопев, но так и не открыв глаз, Лис вообще облапил её двумя руками, подгрёб под себя, как любимую игрушку, и затих. Замерла и Сэм, с колотящимся сердцем и бурлящими в крови эмоциями. Злость, растерянность, но перекрывало всё волнение. И хотя между ними было одеяло и её одежда, Симона всё равно чувствовала жар сильного мужского тела, и от этого собственные штаны и рубашка причиняли ощутимое неудобство.

— Пусти, ракообразное!.. — нервно прошипела она, надеясь, что вдруг Лис притворяется…

Но тяжесть руки вокруг плеч разбила надежды, как и ровное дыхание капитана. Он правда спал. А Сэм вдруг поймала себя на том, что веки тяжелеют, напряжение незаметно уходит, и тело расслабляется в уютных объятиях. И тоже хочется закрыть глаза и уплыть в бархатную темноту. Тем более, день выдался не из лёгких, да и сил она потратила достаточно.

— Да чтоб тебя! — прошептала Симона, ухитрившись кое-как скинуть сапоги, и попыталась свернуться калачиком и хоть Как-то отодвинуться.

Естественно, ничего не получилось. Лис не желал отпускать добычу, пусть и неосознанно. И Сэм сдалась. Ей тоже надо отдохнуть, и какая разница, где, в своей каюте или здесь. Всё равно вряд ли контуженный и раненый Ален будет распускать руки. Девушка длинно вздохнула, прикрыла глаза и почти моментально провалилась в крепкий сон.

Проснулась Симона от того, что ей было жарко, неудобно, и чья-то слишком шустрая конечность удобно расположилась пониже спины, а пальцы медленно поглаживали попку. Глаза девушки распахнулись, она приподнялась, обнаружив, что лежит почти поперёк Дюфрена, уже под одеялом, и второй рукой он обнимает её за плечи. И глаза такие хитрые-хитрые, и шальные, как будто хлебнул добрых полбутылки вина или чего покрепче… Даже румянец вон вернулся на лицо. Сэм задохнулась от горячей волны, плеснувшей в голову, и за возмущённым шипением постаралась скрыть замешательство. Слишком уж близко находились губы Алена, сейчас изогнутые в довольной усмешке.

— Руки убрал и отпустил меня, — буркнула она, упершись ладонями в грудь капитана пониже повязки. — Судя по твоей сияющей морде, ты стремительно идёшь на поправку, и лекарь преувеличил размеры бедствия.

— Зано-оза, — непривычно ласково протянул вдруг Дюфрен, и Симона вздрогнула, ошарашенно уставившись на него. Чего это он? — И тебе доброе утро, Сэми.

— Кажется, удар был всё же слишком сильный, — пробормотала она, но договорить не успела.

Вредный, наглый Лис попросту заткнул ей рот, прижавшись к губам девушки в кратком, но неожиданно горячем поцелуе. Симона дёрнулась, издала невнятный возглас, и Ален тут же отстранился, ухмылка на его лице стала ещё шире и довольнее. А руки только стиснули сильнее, и не думая отпускать девушку. Однако обругать спятившего — видимо, от треснувшего по голове обломка мачты — капитана Сэм не успела. В дверь раздался негромкий, осторожный стук. Симона выразительно посмотрела на Алена, и он нехотя разжал объятия, позволив ей встать. Кое-как пригладив растрёпанные волосы, Сэм подошла и приоткрыла, настороженно уставившись на дюжего матроса, державшего… поднос с тарелками. Он был слегка смущён, что смотрелось странно на продублённой ветрами и морем физиономии, и переминался с ноги на ногу.

— Госпожа, кок просил передать вам и кэпу, — пробасил он. — Вам омлет, а Лису — какую-то травяную от… — матрос поперхнулся и поспешно исправился. — В общем, что-то полезное. Вот.

Брови Сэм поползли вверх, она открыла дверь шире и забрала поднос.

— Спасибо, — озадаченно пробормотала девушка.

— Это… Вам спасибо, — неожиданно отозвался он. — Что вытащили наши задницы, — матрос неуклюже изобразил поклон и поспешно спустился на палубу.

— Селёдку мне в глотку, — тихо под нос ругнулась Симона, чувствуя себя немного неловко.

Ну да, вытащила. А то, что Антуан сел на хвост «Морской деве» из-за неё же, это так, мелочи, недостойные упоминания. Сэм прикрыла дверь и повернулась к Алену. Он уже полулежал на подушках, с блестящими глазами принюхиваясь к соблазнительным запахам, и вот тут пришла очередь Симоны довольно улыбаться.

Она нарочито медленно подошла к столу, поставила поднос и посмотрела на больного, скрестив руки на груди.

— Ты слюну-то так демонстративно не сглатывай, Дюфрен, — обманчиво ласково сказала девушка. — Сначала — лекарства, а потом полезное пойло от доктора, — она с удовольствием наблюдала, как вытягивается лицо капитана. — Рано тебе пока жрать в три горла, — добила она Алена, поддела вилкой кусок исходившего паром омлета и, демонстративно зажмурившись, отправила в рот.

— Я же сейчас встану, — тихо, проникновенно произнёс Ален, только Симона почему-то подумала… ну, не о том подумала, в общем, и едва не поперхнулась омлетом.

Торопливо прожевала, давясь смехом, и вдруг с удивлением поймала себя на том, что, кажется, впервые за всё время их знакомства они не огрызаются и не ругаются. Слишком сильно задуматься над этим Сэм не успела: Лис на самом деле опёрся ладонями на кровать с упрямым выражением на лице, и она в два шага подскочила к постели.

— Будешь буянить — позову кого-нибудь в помощь и привяжу к кровати, — пригрозила Сэм, нахмурившись, и надавила ладонями на плечи Алена, укладывая его обратно.

— А с ложечки кормить будешь? — вкрадчиво спросил капитан с ухмылкой, и в проклятущих зелёных глазах вспыхнул огонёк предвкушения.

— Угу, бульоном, — буркнула Симона и схватила с тумбочки один из пузырьков, накапала в стакан. — Держи, болезный, — она сунула в руку Алену лекарство и отошла обратно к столу.

Подумав, взяла поднос и вернулась к кровати, попыталась молча есть омлет, но под выразительным взглядом Лиса кусок застревал в горле. Идея подразнить больного уже не казалась такой замечательной. И вообще, не чувствовала Сэм злости, если быть честной. Скорее, по привычке действовала и немножко от растерянности изменившимся поведением капитана. Длинно вздохнув, она протянула вилку Алену.

— Ешь, — коротко сказала девушка и подвинула чашку с отваром.

Так они и позавтракали, передавая друг другу вилку, и Как-то так уютно получилось, что Сэм снова впала в задумчивость. А вот когда пошла относить поднос на камбуз, столкнулась с Ником, и наткнувшись на его натянутую улыбку и притаившуюся в глубине глаз грустинку поняла, что… надо что-то делать. Поговорить хотя бы, чтобы не чувствовать этой дурацкой вины, будто обманула его. Торопливо сунув пустую посуду в руки коку, Симона поспешила за Умником и ухватила его за рукав рубашки.

— Ник… — начала было девушка, но не договорила.

— Как кэп? — перебил первый помощник, аккуратно отцепляя пальчики от одежды.

Чуть придержал, легонько сжал и выпустил, не сводя с неё взгляда, и от этого Сэм стало почему-то еще больше не по себе.

— Прости, пожалуйста, — пробормотала она, ощущая, как в горле встал ком, и с усилием сглотнула. — Я… я не могла по-другому…

— Ш-ш-ш, — снова не дал ей закончить Ник и прижал палец к дрожащим губам девушки. — Сэм, всё в порядке. Правда, — мягко ответил он и улыбнулся шире. — Я уже взрослый мальчик, и вполне отдаю отчёт своим действиям. С Аленом что, лучше ему? — вернулся он к первому вопросу.

Симона чувствовала, что еще одно слово, и она позорно разревётся. Но выглядеть перед Ником маленькой девочкой очень не хотелось, и раз он говорит, что справится, то… Надо сделать над собой усилие и не винить ни в чём. Да, так будет лучше для всех. Сэм задержала дыхание на несколько мгновений и потом кивнула.

— Да, думаю, через пару-тройку дней точно с кровати начнёт вставать, что бы доктор ни говорил, — она даже смогла улыбнуться в ответ, правда, с некоторым усилием.

— Отлично, — кивнул Ник. — На горизонте видны острова, думаю, к завтрашнему утру подойдём. А может, и раньше, шхуна шустро идёт, и ветер попутный, — добавил первый помощник.

А Сэм, услышав его, замерла, растерянно уставившись на собеседника. «Как, уже?!» — мелькнула мысль, и девушка вдруг со всей ясностью осознала: очень скоро они с Аленом расстанутся. Может быть, даже навсегда. Умник одарил её очередным, внимательным и понимающим взглядом, и произнёс:

— Ну, хорошо, что поправляется, — ещё раз повторил он и, развернувшись, скрылся в коридоре.

Симона немного постояла, пытаясь справиться с эмоциями, и медленно побрела обратно. Возвращаться к Алену, пока она не взяла себя в руки, не хотелось, и девушка некоторое время провела на палубе, дыша морским воздухом. Краем глаза видела, как в капитанскую каюту прошёл доктор, потом, спустя несколько десятков минут, вышел обратно. К тому времени Симона решила, что справилась с замешательством и ненужными мыслями, и пошла обратно. Она же обещала присмотреть за Лисом. Убедив себя, что обещание доктору никоим образом не значит, что ей просто хочется побыть подольше рядом с капитаном, Сэм вздёрнула голову и уверенно взялась за ручку двери.

Лис сидел в кровати, бессовестно щеголяя голым торсом, при виде которого у девушки сбилось дыхание. Сразу полезли не совсем приличные мысли, о крепости мышц, перекатывавшихся под бронзовой кожей, волнующих объятиях… Щёки предательски вспыхнули, и она поспешно отвернулась, раздосадованная и слегка смущённая. Ещё и тем, что проклятущие зелёные глаза, в которых плясали черти, слишком внимательно наблюдали за ней, и наверняка заметили румянец. Тишина в каюте стала плотной, насыщенной, такой, что все волоски на теле поднялись дыбом. Казалось, Ален чего-то ждал… Симона спешно подошла к тумбочке, пряча взгляд, начала переставлять флакончики, судорожно подбирая слова, чтобы произнести что-нибудь такое, непринуждённо-небрежное.

— Что доктор сказал? — выпалила наконец она, с неудовольствием отметив, как подрагивают руки, и остро, всей кожей чувствуя взгляд капитана.

Аж невидимые иголочки закололи, и стало совсем неуютно и Как-то очень волнительно.

— Сэми, — слишком ласково позвал Лис вместо ответа. — Иди-ка сюда, лапушка. Поговорить надо.

Она вздрогнула и чуть не выронила пузырёк, метнув на подозрительно задумчивого Алена косой взгляд.

— Да мы и так вроде разговариваем, — Симона пожала плечами, стараясь принять как можно более независимый вид.

Глаза капитана опасно блеснули, он прищурился и медленно улыбнулся. Нехорошо так, с предвкушением. Девушка занервничала сильнее, не сумев сдержать прерывистого вздоха. Странно на неё действовал Ален, и это слегка пугало. Она в жизни ни к кому не привязывалась, всегда считала себя независимой… И не мечтала о любви до гроба. А к Лису хотелось подойти, с каждой секундой всё сильнее, наверное, именно поэтому ноги словно приросли к доскам пола.

— Трусишь? — непринуждённо осведомился Ален, выгнув бровь, и опёрся ладонью на кровать, приподнявшись. — Между прочим, я чувствую себя гораздо лучше, и это даже лекарь подтвердил. Ну так как, сама подойдёшь или тебе помочь?

Сэм закатила глаза и фыркнула, пряча за этим замешательство медленно, нехотя приблизилась к кровати.

— Ну, чего… — начала было она, но не договорила.

Ален вдруг шустро выпрямился, нагнулся и здоровой рукой ухватил её за запястье, дёрнув к себе. От неожиданности Сэм тоненько ойкнула и свалилась прямо на него, еле успев выставить руку, чтобы не задеть раненое плечо капитана. И получилось, что лежала она практически поперёк его груди, опасно близко к наглой, ухмыляющейся физиономии, покрытой рыжей щетиной. Симона возмущённо засопела, завозилась, пытаясь встать, но не тут-то было. Ален и в самом деле быстро шёл на поправку, если судить, с какой силой его рука обвилась вокруг её талии и прижала к обнажённой груди. Тело тут же облило жаром, и Сэм затихла с гулко колотящимся сердцем, с тревогой и непонятным предвкушением ожидая дальнейших действий Лиса. Он же, поудобнее устроившись на кровати и не думая убирать руку, устроил подбородок на её макушке и задумчиво поинтересовался:

— Так что это за карта? И зачем ты оставила её мне?

Сэм незаметно сглотнула, засмущавшись еще сильнее, и неосознанно спрятала лицо на груди Алена. Между прочим, не прикрытой ни единым клочком ткани. Пальцы сами потянулись погладить, пока Симона собиралась с мыслями, чтобы ответить на вопрос Лиса так, чтобы не выдать себя с головой.

— Я её случайно подобрала в порту, — наконец едва слышно произнесла она, осторожно вдыхая терпкий аромат, исходивший от Алена. — Какой-то парень пробегал и выронил. Не знаю, что это, я не нашла этого острова ни на одной карте.

— А Яростный, судя по всему, знает, — так же задумчиво произнёс Лис, мягко прижав её пальчики широкой ладонью. — Так почему ты решила всё-таки отдать мне? — повторил капитан вопрос прежним ласковым тоном.

Симона поняла, что отвертеться не получится, поёрзала, за что тут же получила негромкий, строгий окрик:

— Сэми, лежи спокойно! А то я забуду, что док рекомендовал мне воздержаться от нагрузок! Хватит мяться, я хочу услышать ответ, — чуть мягче повторил он.

Девушку от недвусмысленного намёка в его словах снова обдало жаром, и она замерла, боясь лишний раз пошевелиться. Слишком уж велико было искушение поддаться их, похоже, общему желанию… Этот капитан, якорь ему в глотку, слишком нервировал её! И одновременно притягивал. Так и не поднимая головы, Сэм буркнула:

— Я всё равно не смогу ничего разведать про эту карту, если останусь на Скалистых островах. Вряд ли морские ведьмы знают, что это такое.

— А я, значит, по твоему мнению, смогу? — и что-то было такое в его голосе, что Сэм вскинула голову, встретившись взглядом с непроницаемыми глазами.

— Ну… — она неловко дёрнула плечом и попыталась отвернуться — слишком уж близко оказалось лицо капитана, — но не успела.

Сильные пальцы крепко ухватили за подбородок, удерживая на месте. Щёки вспыхнули так, что казалось, кожа сейчас осыплется невесомым пеплом, а губы едва не приоткрылись в неосознанном желании… Дальше Симона шарахнулась от своих мыслей, снова запутавшись в эмоциях. Лис же медленно погладил нижнюю губу, мягко нажимая большим пальцем, и проникновенно произнёс:

— Спасибо, лапушка. Постараюсь что-нибудь разузнать и рассказать тебе.

Сэм задержала дыхание, едва веря своим ушам. Он… что он сейчас только что сказал? От волнения резко подскочил пульс и кровь быстрее побежала по венам. Она неосознанно облизнула ставшие сухими губы и неуверенно переспросила:

— А… ты собираешься вернуться?

Только вот ответа Симона не дождалась. Зелёные глаза резко потемнели, взгляд переместился ниже, а под ладонью Сэм сердце Лиса забилось тяжело и неровно. Шумно выдохнув, он наклонился и накрыл её рот своим, требовательно и жадно. А она настолько растерялась, что ответила. Запустила пальцы в рыжую шевелюру на макушке, притянула ближе к себе, прижимаясь к обнажённому торсу и вцепившись в плечи. Внутри как костёр взвился, и всё существо Симоны потянулось к Лису, ликование ударило в голову шальным ветром, выметая все лишние мысли. Они целовались взахлёб, словно изголодавшиеся друг по другу, и только когда закончилось дыхание, Симона со всхлипом откинула голову, хватая ртом воздух.

— К тебе — вернусь, — пробормотал Лис, прожигая взглядом потемневших до цвета тёмной, морской глубины глаз. — И пошло всё к кракену в глотку!

Девушка ощутила, как щёки полыхают огнём, и звучно сглотнула. Слишком уж решительный вид был у капитана. Спрашивать, зачем он к ней вернётся, она побоялась, не чувствуя себя готовой к откровенному разговору о… них. Сэм сама еще не до конца разобралась, как относится к Алену, слишком резко и быстро всё между ними изменилось. Но слышать его было приятно до чёртиков, в животе сладко замирало и закручивалось узлом от непонятных эмоций. Прерывисто вздохнув, Сэм снова спрятала лицо у него на груди, а Лис обнял, тихо фыркнув в макушку.

— Вот как есть ведьма ты, Заноза, — проворчал он, но беззлобно. — Как поселилась в голове, так и не вылезаешь из неё.

Симона хотела было съязвить, да не вышло. Слова все потерялись, а радостное волнение так и вовсе остатки мыслей слизнуло. Украдкой улыбнувшись, Сэм затихла, наслаждаясь близостью Лиса и тем, что пропало незримое напряжение между ними, и даже прежняя обида почти утихла. Кстати, о ней… Девушка приподнялась, оказавшись снова нос к носу с капитаном, упёрлась ладонями ему в плечи и требовательно спросила:

— Ты почему удрал из той пещеры, оставил меня без сознания?

Брови рыжего поползли вверх, в глазах мелькнуло веселье, и ни капли раскаяния!

— Лапушка, а что мне оставалось делать, тащить тебя на корабль? — невозмутимо ответил Лис, покрепче обняв. — Откуда я знал, как ты там оказалась, на берегу? Да и вообще, знаешь ли, у меня еще ни разу девицы в обморок не падали после всего, — хмыкнул он, озорно подмигнув. — Я же просто мимо проходил, Сэми. А ты так удачно там искупаться ночью вздумала.

Она задохнулась от возмущения, смерила наглого Лиса прожигающим взглядом и попыталась выпутаться из его рук. Нет, разумом-то понимала, какое дело пирату до случайной любовницы, но… Всё равно она злилась!

— Ты!.. — прошипела она разъярённо и ткнула его кулачком в здоровое плечо. — И нечего скалиться, живо отпустил меня, отрыжка акулья! И можешь даже не показываться здесь, слышишь!..

Договорить она не успела. Капитан громко расхохотался, без труда скрутил её, даже не поморщившись — и забинтованное плечо ему ничуть не мешало! — и прижал трепыхавшуюся и сопевшую Симону к себе.

— Да, я мерзкий, подлый пират, лапушка, — проникновенно шепнул он ей на ухо, и Сэм вздрогнула — по коже как горячий ветер прошёлся. — Но уж какой есть, и раз судьба снова свела нас, да еще так крепко… — она затаила дыхание, когда Лис сделал паузу. — Отказываться от тебя я не намерен.

Исключительно из чувства противоречия, а также, чтобы рыжий не особо зазнавался, она упрямо буркнула:

— А это ещё вопрос, на кой ты мне сдался, Дюфрен! Вот стану настоящей ведьмой, научусь даром управлять…

— Вот тогда и поговорим, — оборвал её Лис и снова издал смешок. — Пока можешь привыкать к мысли, что остров искать будем вместе, когда я вернусь.

Не если. Когда. Значит, правда вернётся. И… Сэм снова улыбнулась, радуясь, что прижата спиной к груди Алена, и он не видит её лица. До вечера она так и просидела в каюте капитана, а потом сама не заметила, как уснула у него под боком.

Утром же «Морская дева» приблизилась к Скалистым островам.