Мой босс - мой враг?

Глава 11. Тимур

Кандидатка по имени Женя, как ни стараюсь, не идёт у меня из головы. Девушка кого-то напоминает, но кого? Перебираю в памяти знакомые лица, но никто не приходит на ум. Ещё и эта татуировка…

Постоянно крутится в голове картинка, которую не успел как следует разглядеть. Как заноза сидит в голове нерешенная задача, а для меня она равносильна смерти: пока не выясню все до конца, не успокоюсь.

Мою озабоченность неожиданно замечает Ирен во время очередного визита ко мне в квартиру. Мы лежим, откинувшись на спину, и остываем после жарких объятий. Пальцы подруги сжимают длинную дамскую сигаретку, и ее огонёк радостно подмигивает во тьме.

— Тим, что с тобой? — она толкает меня в бок.

— Ничего, — встряхиваюсь я и выдергиваю окурок из пальцев Ирен. — Выброси свою соску! Сейчас немодно! Давно пора завершить это гиблое дело.

— Почему гиблое? — смеётся подруга. — Мне нравится. А когда нравится, не нужно отказывать себе в маленьких удовольствиях.

Она вытягивает из пачки новую чёрную палочку, но я вскакиваю с кровати. Глухое раздражение поднимается изнутри, и никак не могу побороть его, поэтому иду в ванную и включаю прохладный душ.

Раньше я находил привычку Ирен прикольной, даже стильной. Большой мужчина без вредных заскоков, практикующий ЗОЖ, и стройная женщина с кучей недостатков — разве не отличная пара? Отношения, построенные на противоречиях, ничуть не хуже тех, где главным является единство помыслов и желаний. Наоборот, не скучно, и каждый день разнообразие.

Теперь же с трудом выношу запах дыма, губы Ирен, пропахшие им, и каждый раз ловлю себя на мысли, что нахожу множество отговорок, чтобы встречаться как можно реже. Пора закончить эти тягостные отношения, но в постели нам по-прежнему хорошо, хотя уже и не так, как раньше.

Но сегодня волнение чувствуется особенно сильно. Меня так и подмывает сорваться с утра пораньше и отправиться в компанию. Ирен, наоборот, не торопится уходить. Она полуголая бродит по квартире, лениво перебирает вещи и наконец идёт в кухню. Через несколько минут возвращается с двумя чашками кофе и садится на диван, наблюдая за мной.

Я и без ее пристального взгляда нервничаю, завязываю перед зеркалом галстук, а узел получается кривой. Сегодня первый день работы новичков, а значит придёт и девушка Женя. Перебираю в голове варианты, с помощью которых можно рассмотреть рисунок тату на ее запястье. Конечно, просто так, по доброте душевной, она не закатает рукав, нужно вынудить ее это сделать.

Стоп! На секунду замираю, уставившись неподвижным взглядом в одну точку. А что мне это даст? Ну, увижу я тату, возможно, даже похожую на мою, а что дальше? Девушка скажет, что захотела и сделала ее, изображение понравилось, а над смыслом не задумывалась. И останусь я наедине со своими сомнениями.

Настроение неожиданно портится ещё больше, зло тереблю галстук, развязываю и начинаю делать узел заново. От короткого «хи-хи» за спиной вздрагиваю и прихожу в себя. Вижу в зеркале отражение Ирен. Она наблюдает за мной с чашкой кофе в руке и улыбается.

— Ты чего? — встречаемся с ней взглядами. — Я кажусь тебе идиотом?

— Даже не знаю, как сказать, — Ирен мнётся, встает, уносит чашку, но возвращается. — Ты ведёшь себя как влюблённый мальчишка. Сразу вспоминаю, как ты нервничал, когда мы собирались на свидание. Признавайся, Захаров, кто завладел твоим сердцем?

Спрашивает с натужным смешком, но в голосе чувствуется напряжение. Моя рука застывает на узле галстука.

— А в чем дело? Нельзя? Не ты ли предложила свободные отношения? Хочу последовать совету мудрой тетушки Совы, — усмехаюсь я, срываю галстук и швыряю его вешалку.

Следом летят классические брюки и рубашка. И правда, что-то перестарался. Сотрудники не поймут, почему босс вдруг решил сменить привычный спортивный стиль на деловой. Быстро напяливаю светлые джинсы, футболку, кроссовки и удовлетворенно разглядываю своё отражение.

— Ну, ну, посмотрим, — фыркает Ирен и идёт в спальню. — Подбросишь меня до редакции?

— Обязательно.

— Я сейчас.

Удивленно смотрю на подругу. Вот это номер! Пока свободные отношения были в теории, Ирен совершенно не волновалась. Неужели думала, что я, как послушный пёсик, буду всегда следовать за ней?

Ответа на этот вопрос у меня нет, но в машине повисает напряженное молчание. Ирен дуется, как мышь на крупу, а мне не хочется объяснениями портить день, полный важных планов. Когда подруга выходит у крыльца редакции, я облегченно вздыхаю, и сразу набегают мысли о работе и о таинственной девушке Жене.

А она словно слышит меня на расстоянии: не успеваю войти в холл, как вижу ее у турникетов. Что ж, приступим! От удовольствия чуть ли не потираю руки. На ловца и зверь бежит.

Перепалка между нами происходит забавная, и у меня поднимается настроение. Хочется подкалывать новичка и шутить, а заодно искать возможность взять ее за руку и разглядеть татуировку.

Но тут Женя невинно улыбается, и на щеках появляются задорные ямочки. Ее лицо словно озаряется внутренним светом. Становится милым и нежным. Я даже подаюсь вперёд, потому что такую женщину хочется защищать и лелеять.

Потрясённый до глубины души, иду к лифту, а новенькая в нескольких шагах сзади плетётся за мной. Почему?

А-а-а, Ольга постаралась. Вот вредная девица! Во всех видит потенциальных соперниц и по-своему мелко пакостит им. Наверняка не предупредила новичков о директорском лифте.

Впервые это оказывается мне на руку. Женя шагает за мной в кабину, но я отстраняю ее рукой и одним движением оголяю ее запястье. Доли секунды хватает мне, чтобы узнать китайский иероглиф в форме кривого человечка.

Двери кабины закрываются, поднимаюсь на седьмой этаж, где расположена администрация компании в шоковом состоянии. Неожиданно все становится на свои места. Никаких совпадений! Подсознание меня не обманывает: это действительно она, та самая девушка из глухой подворотни, из-за которой моя жизнь чуть не пошла под откос.

В кабинет врываюсь, не слушая возгласов секретарши, разговаривавшей по телефону. И вдруг складываюсь пополам и падаю на колени: острая боль пронизывает тело. Замираю на месте, зажмуриваю глаза и стараюсь не дышать, чтобы скорее отпустило, но внутри разгорается пожар, словно кто-то невидимый ворочает там раскалённым колом.

Стиснув зубы, добираюсь на четвереньках до дивана и ложусь на край животом. Становится немного легче, но встать и выпить таблетку, пока приступ не пройдёт, не могу

— Тимур Антонович! — секретарша врывается без стука, взмахивает руками и с криком бросается ко мне. — О Боже! Боже! Босс, опять?

Да, болевые приступы давно сошли на «нет». Это в первый год после операции я часто корчился на диване в кабинете. Иногда они заставали меня во время совещания или подписания важных документов и вызывали недоумение и косые взгляды у коллег и партнеров.

Поделиться своей проблемой с посторонними я не мог, но близкие мне люди были в курсе, поэтому выручали Славка или Мария Игоревна. Иногда моему главному разработчику приходилось заменять босса несколько дней. Он трогал пальцем очки, лохматил волосы и вздыхал:

— Надо, так надо.

И принимался за дело со свойственной ему педантичностью и скрупулезностью, чем доводил до нервного тика всех сотрудников. Вот так и выживали в это тяжёлое время, но выровнялись, компания встала на ноги и заняла свою нишу в бизнесе.

Но и сейчас боли иногда давали о себе знать. Всегда неожиданно, не вовремя, без причины, несмотря на тщательное соблюдение всех врачебных предписаний.

— Мария Игоревна, посмотрите в верхнем ящике, — выжимаю из себя я.

— Может, укол сделать? Не могу смотреть, как вы мучитесь.

— Не надо. Достаньте таблетки.

Секретарша тут же оказывается у стола, находит коробочку с капсулами и спешит ко мне. Ее отточенные действия занимают не больше пяти секунд, но мне кажется, что проходит целая вечность, пока благословенное лекарство попадает ко мне в рот.

Несколько минут лежу, закрыв глаза, и прислушиваюсь к себе. Боль постепенно отступает. Такие приступы случаются редко, но выбивают меня из колеи напрочь. Наконец вытираю пот со лба и осторожно сажусь.

— Как вы? — секретарша смотрит участливым взглядом заботливой мамаши.

Марию наняли родители сразу, как только я встал на ноги после операции. Она старше меня на пятнадцать лет, давно замужем и воспитывает троих детей. А ещё имеет медицинское образование, поэтому, зная о моей проблеме, бывает, нянчится со мной как с ребёнком.

— Будет тебе хорошей помощницей, — сказал отец.

— Да, и приглядывать станет за здоровьем, — добавила мама. — Со спайками шутить нельзя. Сынок, нам будет спокойнее.

— Ещё телохранителей наймите, — проворчал я, но согласился с выбором родителей и не пожалел ни минуты.

Мария Игоревна четко знала свои обязанности, контролировала мое расписание, воевала с неугодными посетителями, организовывала корпоративные и деловые встречи и выполняла ещё массу мелких дел.

— Все хорошо. А вы почему кричали?

Иду к столу и угрюмо смотрю на стопку приготовленных для подписи документов. Бумажная волокита совсем одолела, но без неё не решается ни одна задача.

— Новенькая сотрудница в обморок упала.

Поднимаю голову и неловко двигаю рукой: стопка разваливается и рассыпается веером по ковру.

— Вот черт! — ругаюсь в сердцах. — Передайте Анне Павловне, чтобы не подписывала с ней договор? Возьмите следующего кандидата по списку.

— Тимур, зачем ты так? — переходит на «ты» секретарша, помогая собирать папки с файлами. — Девочка переволновалась, вот организм и сдал.

— В компании одного больного хватит за глаза.

— Ты же принял кандидатов на три месяца. Если такое повторится, вот тогда и расстанешься с работником. Не торопись. Она всей комиссии понравилась.

— Понравилась, говоришь, — хмурюсь я.

Аккуратно складываю на полу папки стопочкой, выравниваю края, а в голове крутится мысль: «Жертвой банды Карлика была простая продавщица, сам видел ее за прилавком. А устраивалась в компанию дипломированный маркетолог с отличными показателями. Вдруг это разные девушки, а я тут веду расследование!»

— Да, — кивает секретарша, — Девушка скромная, умная и очень обаятельная, так Аристарх о ней отзывался.

Поднимаю голову и внимательно смотрю на Марию Игоревну, секретарша выдерживает мой взгляд.

— И как зовут эту обаяшку?

— Евгения Серова. Ты сам забрасывал ее вопросами. Вспомни!

«Женя упала в обморок?» — от удивления забываю о приступе, резко встаю и морщусь: отголоски боли простреливают живот. Одна информация хуже другой.

— Вы правы. Уволить всегда не поздно. Примите ее пока помощником маркетолога. Посмотрим, как пойдёт дальше.

— Вот это правильно.

Мария Игоревна уходит, и, когда она уже оказывается за дверью, я кричу:

— В десять часов совещание в конференц-зале. Передайте информацию по отделам. И ещё…

Секретарша замирает на месте, но вытаскивает ручку и раскрывает свой блокнот, испещрённый закладками.

— Слушаю вас внимательно.

— После совещания пригласите ко мне Евгению Серову.

— Но…

— Мария Игоревна, это приказ! — сухо останавливаю ее порыв.

К совещанию полностью прихожу в себя. Намеренно задерживаюсь на несколько минут в кабинете, чтобы дать возможность новичкам оглядеться и поделиться мнением о компании. Врываюсь в конференц-зал и бегу между рядами, ни на кого не глядя.

На сцене уже стоит приготовленный стол с микрофонами, рядом за кафедрой председатель профсоюза раскладывает красочные конверты, поправляет букеты в напольной вазе — ещё одна традиция компании: приветствовать новичков цветами и презентами.

Создаём, так сказать, благожелательную атмосферу. Увы, вакантное место только одно, а мы приняли на временную работу пять человек. Нам нужен лучший специалист, поэтому между кандидатами разгорится жесткая конкуренция. Кто выдержит трехмесячную гонку, тот и останется в компании надолго.

Листаю страницы планшета и жду, пока установится тишина. Обычно это бывает почти сразу, но сегодня коллеги чрезмерно возбуждены. Смотрю в зал и сталкиваюсь с пристальным взглядом Жени. Она не улыбается, смотрит из-под насупленных бровей как на врага, а глаза слегка припухшие, словно она плакала.

Заметив, что я разглядываю зал, сотрудники замолкают. Я начинаю совещание, но неожиданно становлюсь скованным и косноязычным: повторяюсь, забываю, что хотел сказать, порой долго ищу информацию в планшете. Мое состояние замечают члены администрации, сидящие на первом ряду. Они встревоженно переглядываются.

Я облегченно передаю слово председателю профсоюза, Маргарите Ивановне, красноречивой пышке, которая любит сцену, микрофон и говорит так, что кажется, будто ручеёк журчит по камням.

Приветствие новичков идёт по плану: председатель называет фамилию, вручает конверт с входным пособием и цветы, а я жму руку. Волнение сжимает мою грудь, когда очередь доходит до Жени. Я возвышаюсь над ней почти на голову, но вместо превосходства чувствую растерянность. Она смотрит в сторону, вздернутая верхняя губа презрительно кривится.

— Добро пожаловать в «Голдинвест», — говорю стандартные слова и протягиваю сжатые пальцы.

И тут происходит неожиданное: девушка стремительно прячет свою ладонь за спину и делает шаг назад, словно боится заразиться от прокаженного.

— Не прикасайтесь ко мне! — шипит она.

И хотя слышу ее только я, все равно теряюсь, а чтобы не упасть лицом в грязь перед сотрудниками, отшучиваюсь:

— Я руки сегодня мыл, можете пожимать смело.

Хватаю ее узкую ладонь и насильно жму. Женя дергается назад, спотыкается о вазу с цветами, взмахивая руками, начинает заваливаться на спину. Рефлекторно хватаю ее за талию, притягиваю к себе. Девушка не успевает сориентироваться, резко подаётся вперёд и наотмашь бьет меня головой в нос. Конверт и букет взлетают в воздух и в довершение шлепаются мне на макушку.

Торжественная встреча новичков превращается в фарс, зато я убеждаюсь совершенно точно: Женя — это девушка из прошлого.