Мой босс - мой враг?

Глава 13. Тимур

Перед визитом Жени невольно волнуюсь. Стою перед зеркалом в комнате, примыкающей к кабинету, и разглядываю свой нос. В принципе ничего страшного не произошло. Рядовая ситуация, которую коллектив поймёт правильно: не зря мы тщательно выбираем новые кадры, случайные люди отсеиваются, а преданные делу и команде остаются.

Прижимаю к переносице лёд, завёрнутый в салфетки, а самому не терпится выйти в холл и подождать. Чем-то зацепила меня эта девушка ещё тогда, в магазине. Несмотря на переживания за Ирен, раненую во время моей оплошности на дороге, я все же заметил необычную красоту продавщицы.

Наверняка и другие покупатели обращали на девушку внимание. И совсем не случайно насильник оказался в магазине. А вот почему в том же месте появилась банда Карлика, нужно выяснить.

Выбрасываю намокшие растаявшим льдом салфетки в мусорную корзину, промокаю лицо и слышу, как открывается дверь. Сердце екает, волна адреналина поступает в кровь. Сейчас, через несколько минут я наконец-то узнаю, что на самом деле случилось в тот снежный ветер.

Но разговаривать Женя не настроена. Она ершится, надувает капризные губы и ведёт себя так, словно это я заехал ей по носу. Все ясно! Девушка решила, что я ее уволю, потому и не церемонится, выплескивает эмоции на того, кого видит виновником своих проблем.

Переговоры проваливаются, беседы не получается, и тогда я прибегаю к крайней мере: иду ва-банк. Просто задираю футболку и показываю ей свой живот. Реакцию получаю неожиданную. Женя вдруг бледнеет, падает в кресло и начинает задыхаться.

Вот черт!

В душе просыпается совесть. Она ворочается, клокочет и вот-вот заполнит меня целиком. Я думал, что только у меня остались последствия от той ночи и всячески старался задеть девушку, вывести из себя, может, даже подсознательно мстил ей за потерянный год жизни.

Ошибался, идиот! Юная жертва тоже до сих пор не может прийти в себя.

Неожиданно разрозненные фрагменты информации выстраиваются в голове в стройную последовательность. Я изначально неправильно понимал ситуацию, думал куриным мозгом, что в магазине работает хотя и хорошенькая, но туповатая девица, которая за неимением хорошего образования не смогла найти приличную работу.

Стоя за прилавком до ночи и принимая деньги у алкоголиков, дворовой шпаны и случайных прохожих, она сверкала своими ямочками и будила в мужиках тайные желания. Даже я чуть не повелся. Если бы Ирен, задержался бы на несколько минут, чтобы пофлиртовать.

Вот и нашёлся дурак, который решил воспользоваться лёгкой добычей, а тут влез я и испортил ему охоту.

Мы с Женей обмениваемся короткими репликами, словно нащупываем тропинки, по которым можем пойти навстречу друг другу, и тут я делаю новое открытие: рядом со мной девушка дышит спокойно, паническая атака не наступает.

Любую гипотезу надо проверить эмпирическим путём. Я просто хватаю Женю за плечи и притягиваю к себе. Результат получаю неожиданный. Она бьет меня ногой по голени, я отскакиваю и тут же от пощёчины дергается назад голова.

— Спятила? — хватаюсь за щеку.

Кажется, я приду сегодня домой, избитый временным сотрудником.

— Клешни не тяни! Оттяпаю! — Женя мгновенно оказывается у стола и хватает ножницы.

— А приступа нет, заметила?

— И кое-что пониже, если еще раз ко мне сунешься! — не слушает меня она.

— А ты злюка! Буду звать тебя Мисс…

— Только посмей!

Девушка грозно сводит брови и делает шаг ко мне. Я смотрю на эту свирепую воительницу с красными щеками и раздувающими крыльями носа и едва сдерживаю смех. Пигалица, ее макушка упирается мне в плечо, а туда же, собирается сражаться.

— Сдаюсь, сдаюсь! — поднимаю руки кверху. — Ты победила. Может, расскажешь, что тогда произошло?

Женя медленно кладёт ножницы на место, но стоит у стола напряженная, как натянутая струна.

— Спроси у полиции, — отвечает она. — Следователь тщательно записал мои показания. Дать его номер?

— Зачем? Я хочу услышать твою версию. Знаю, что Каланча сидит в тюрьме, потому что той же ночью прирезал Карлика, но какое отношение к этим бандитам имеешь ты?

На языке крутится ещё один вопрос, и я едва сдерживаюсь, чтобы не спросить: "Чьей подстилкой была она?"

Женя мнётся, не знает, что сказать, а потом выкрикивает:

— Не твоё дело!

— Не мое, так не мое, — поджимаю плечами.

«Видимо, два мужика не поделили одну бабу? — неприятная мысль заставляет насторожиться. Очарование нашей встречи испаряется, мое возбуждение проходит. Хочется, чтобы эта девушка навсегда покинула мою жизнь, только бандитов в ней для пикантности и не хватало.

Вздыхаю, встаю с дивана, на котором сидел. Женя смещается в сторону и опять хватает ножницы. Я раздраженно показываю ей на дверь. Надоела мне эта возня. Ничего больше не хочу знать!

Нажимаю на кнопку интеркома.

— Мария Игоревна, проводите Евгению к выходу и верните ей документы.

— Мария Игоревна ушла к разработчикам, — отвечает весёлый голос. — Тимур Антонович, я ей позвоню.

— Увольняешь меня, значит?

— Женя! — смотрю ей прямо в глаза. — Сама посуди, принимаю на работу нового сотрудника, а он оказывается тем человеком, из-за которого я сам чуть не погиб. Как думаешь, хочу я снова погрузиться в это болото, да ещё притащить в компанию бандитов? И потом, ты не указала в анкете, что имела контакты с полицией.

— Все правильно, — в голосе девушки дрожат слёзы, и опять совесть когтистой лапой сжимает мне сердце. — Разве могла я написать, что мой брат сидит в тюрьме, потому что убил человека?

— К-кто твой б-брат? — от удивления даже заикаться начинаю, в голове крутится вихрь мыслей: «Каланча? Карлик? Но Каланчи рядом не было, а Карлик сам хотел поживиться. Или это кто-то третий, кого я не знаю?»

— Степан. Каланча. Брат троюродный. Я, когда училась в университете, жила у тетки в квартире и подрабатывала у неё в магазине, а Степка обычно встречал меня после работы., — ее голос упал до шепота. — Но в тот день не пришел.

Женя медленно, осторожно подбирая слова, начинает рассказывать. Чувствую, что мне раскрывается часть правды, но не тороплю: отчётливо понимаю, время для расставания ещё не пришло. Дверь открывается, и в просвете показывается секретарша.

— Звали, босс?

— Да. Мария Игоревна, куда вы определили Евгению Михайловну?

— По вашей просьбе, пока на подсобную работу, чтобы освоилась.

Ловлю растерянный взгляд девушки. Кажется, она совершенно не понимает, чего я добиваюсь. Только что хотел уволить, а теперь сменил гнев на милость. Не начальник, а флюгер.

Но объяснять свои решения не намерен, я и сам себя не понимаю. Интуиция подсказывает, что надо держаться от этой девушки и ее родственных связей подальше.

Но…

В груди растёт комок, когда вижу ее потерянный взгляд, робкую улыбку, блуждающую по лицу, вздернутую верхнюю губу, на которую смотрю, не отрываясь. А от мелькающих ямочек каждый раз вздрагиваю и переступаю ногами, потому что в джинсах становится тесно.

— Вот и отлично, — говорю неожиданно охрипшим голосом и ловлю пристальный взгляд Марии Игоревны. — Женя, у вас есть две недели, чтобы доказать, что эта компания не может прожить без вас ни дня. Справитесь?

Она замирает, а потом согласно кивает. Идёт к двери, оглядывается.

— Мне переписать пункты в резюме?

— Не надо. Вы свободны. Вениамин наверняка уже нагрузил вас работой под завязку.

— Нагрузил, — она слабо улыбается, и опять мелькают проклятые ямочки.

Я вздрагиваю, хватаю ручку, папку сверху и размашисто подписываю документ.

— О Боже! — к столу бросается секретарша. — Что вы делаете?

Я смотрю на неё, перевожу взгляд на бумаги и холодею. Какой злой рок двигал моей рукой? И чем занимались в это время мозги? Ответ простой: ничем, работали совсем другие части тела. Иначе, как назвать то, что я сделал?

— Зачем вы положили мне эти файлы на стол? — трясу папкой перед лицом секретарши.

— Вы сами просили принести их на утверждение, — лепечет Мария Игоревна. — И велели оставить свободное место.

— Но почему так рано? Исправить ещё можно? — спрашиваю и сам понимаю: нельзя?

— Увы, — в голосе секретарши слышится отчаяние. — Согласовано с телевидением и прессой. Журналисты собираются в конференц-зале через… — она смотрит на часы, — полчаса. Оля сообщила, что некоторые уже толпятся в холле.

— Кошмар!

Боковым зрением ловлю удивленный взгляд Жени.

— Что-то случилось? — осторожно спрашивает она.

— Случилось, черт тебя побери! — поднимаю кулак и бессильно трясу им, обе женщины сжимаются. — Ты, мисс Вселенная, с этой минуты отвечаешь за рекламную кампанию международного проекта.

— О Боже! — Женя испуганно закрывает рот ладошкой.

— Черт! Черт! Черт!

Тру пальцами виски и думаю, думаю, думаю…

Но ничего в голову не приходит: я собственноручно назначил временного сотрудника, который и дня не отработал, на сложный и дорогостоящий проект. Сам попросил Марию Игоревну оставить свободную строчку, так как не мог решить, кого поставить руководителем: Вениамин загружен под завязку, лучший маркетолог отдела — в командировке, а все остальные сотрудники не дотягивают мастерством.

И вот теперь вписал фамилию Жени в свободную строчку и должен представить ее в качестве руководителя проекта общественности.

«Так, без паники! — мечутся в голове мысли. — Ещё не все потеряно. Придётся Вениамину отложить все дела и заняться более срочным. Он проконтролирует работу. Но как представить Женю журналистам, если при одном виде толпы она начинает задыхаться?»

— Тимур Антонович, что делать?

— Работать! — смотрю на Женю, она поднимает брови, но лицо внимательное и сосредоточенное. — Так, мисс… — замолкаю, пытаюсь найти правильные слова.

— Что я должна сделать? — помогает она.

И тут я бросаюсь, как с обрыва в омут:

— Короче, спаси мою компанию!

— Ого! Даже так? — Женя усмехается уголком рта.

На ее щеке появляется проклятая ямочка, обладающая просто магической силой. Я вдруг успокаиваюсь и начинаю разумно мыслить.

— Да. Евгения Михайловна…

Объясняю девушке ситуацию и внимательно наблюдаю за выражением ее лица. А оно словно живет своей жизнью: напрягается, расслабляется, брови то сбегаются к переносице, то возвращаются на свои места.

— Ты не волнуйся. Работать будет команда, тебе нужно только побыть немного пресс-секретарем.

Я замолкаю. Мария Игоревна закатывает глаза, всем видом показывая, с каким идиотом ей приходится работать. Обычно я не совершаю глупых ошибок, каждое решение взвешиваю и обдумываю, но с Женей все не так, словно рядом с ней я дурею.

— Но… — наконец Женя открывает рот, и мы с секретаршей подаёмся вперёд: от ответа девушки зависит успешность проекта. — Журналисты…

— А в чем дело? — немного раздражаюсь, вроде бы все разжевал, разложил по полочкам. — Встретишься с ними пару раз. Они уже ждут.

— Возможно. В разделе бизнеса. Тебя это пугает?

— Естественно! Вы понимаете, о чем просите? А если переделать документ?

— Мария Игоревна говорит, что нельзя.

— Нельзя, увы, — разводит руки секретарша. — Он уже подписан партнерами.

— Без ФИО руководителя?

— Мы привыкли доверять друг другу.

Женя удивленно смотрит на меня, на секретаршу, на стол. По лицу видно, как усиленно размышляет она над проблемой. Мы загнали девушку в тупик. Откажется выполнить задание — потеряет работу. Согласится — может потерять лицо.

— Тимур Антонович, вы будете рядом со мной? Я боюсь…

— Да! Конечно! Да-да! Не сомневайся! Спасибо! Спасибище! Выпишу премию. Большую!

От радости я бросаюсь к смелой пигалице, сначала крепко прижимаю ее к себе, а потом целую в щеки. Она что-то пищит мне в плечо, пытается оттолкнуть, но сил у меня больше.

Мария Игоревна бьет меня папкой по плечу.

— Босс, ты сошёл с ума? Отпусти девочку! Немедленно!

Она вырывает Женю из объятий.

Жаль! Мне понравилось. Так бы и держал ее крепко, чтобы ни один козел не тронул. Откуда эти шальные мысли, не задумываюсь, только вижу, что девушка дышит часто, но свободно. Можно сказать, ее грудь вздымается от волнения, а не от одышки.

— Мария Игоревна, у вас пятнадцать минут на макияж, прическу, и… смените мокрый жакет. Успеете?

— Обижаешь, начальник! — смеётся секретарша, подхватывает Женю под руку и выводит из кабинета.

Оставшееся время готовлюсь к пресс-конференции. Говорить придётся мне и Вениамину, которого сразу вызываю. И полагаюсь на порядочность журналистов, а они любят задавать каверзные вопросы. Надеюсь, не станут мучить Женю.

Зря надеялся. Не учёл одно обстоятельство, а оно и ударило меня в спину.

Мария Игоревна и Женя показываются через полчаса, и за это короткое время с девушкой происходят разительные перемены.

Ее пышные волосы гладко причёсаны и убраны в строгий пучок на затылке. Идеальный макияж подчеркивает фарфоровую, без капли загара кожу, глаза вдруг становятся огромными и блестят, словно над их огранкой поработал настоящий художник. Контурный карандаш, на тон гуще нежного розового блеска, делает рельефной вздернутую верхнюю губу.

— Да она настоящая красавица! — присвистывает Вениамин и толкает меня в бок.

— Держись от неё подальше! — приказываю ему и, поймав удивленный взгляд рекламщика, поправляюсь: — Хочешь, чтобы перед журналюгами в обморок грохнулась?

— Не хочу, да и не похожа она на робкую натуру, вон как тебя на сцене отделала.

— Не отвлекайся, твоя задача — не дать репортерам наброситься на новичка.

Я иду вперёд и оттесняю Веньку от Жени. Она косится на меня, но лишь сторонится. Мы входим в конференц-зал, садимся за длинный стол. Стараюсь сделать так, чтобы Женя оказалась между мной и Марией Игоревной. Вениамину показываю на место рядом с собой.

— Уважаемые мастера пера, — начинаю шутливо, и слышу смешки, волной прокатившиеся по залу. — Вы наверняка слышали о новом продукте компании «Голдинвест», приложении «Мои инвестиции».

Делаю паузу, чтобы дать возможность присутствующим отыскать информацию в интернете.

— Простите, ничего нового в этом проекте нет, — встает журналист из «Вечерней звёзды». — Чем хотите удивить мир?

— Обязательно узнаете, хочу только сказать, что наше приложение отлично зарекомендовало себя во многих странах мира и теперь мы хотим завоевать российский рынок. С этой целью завтра стартует масштабная рекламная компания, которая захватит все сферы общества. Разрешите представить вам руководителя этого проекта, Серову Евгению Михайловну.

Шум проходит по рядам, когда Женя встает. Щёлкание пальцев по клавиатуре слышится со всех сторон. Я внутренне сжимаюсь: сейчас начнётся хаос!

— Кто это?

— Совсем молоденькая.

— У Захарова крыша едет, если выбрал такую?

— Зря ты так. Может, она искрит идеями.

— Чем искрит? Не смеши мои тапки! Подпольно что ли искрит! О ней никто не знает.

— Училась за границей…

— Вот это и проверим…

Вопросы начинают сыпаться со всех сторон, как теннисные мячи. Мы с Венькой отбиваем подачи, защищая Женю, она только крутит головой, но не успевает отвечать сама. Несколько минут продолжается массированная бомбардировка, и вдруг с последнего ряда доносится крик:

— Дайте девушке сказать!

Все головы поворачиваются на возглас, приглядываюсь и я. С кресла медленно встает Ирен собственной персоной, но смотрит не на Женю, а на меня, не отводя взгляда.

Откуда она здесь взялась? Утром не сказала, что сама поедет на пресс-конференцию. Она уже два года кабинетный работник.

Появление подруги путает мне все карты. От ее импульсивного характера можно ожидать чего угодно. Внутренне собираюсь отбивать атаки. Вениамин тоже напрягается, хотя давно знаком с Ирен.

— Не нравится мне ситуация, — шепчет он. — Запахло жареным. Признавайся, Захери, плохо ночью ублажал невесту?

— Заткнись, — стиснув зубы, бормочу я и кошусь на Женю: слышала или нет?

Но она смотрит только на журналистку и вдруг говорит:

— Задавайте свой вопрос. Я на него отвечу.

— Давно вы работаете в компании?

— Первый день…