Мой бой

глава пятая

Глава 5

— Кариш?

— Ау?

Оторвавшись от монитора, я поправила очки и подняла взгляд. Нет, у меня отличное зрение, но, когда сидишь перед монитором по куче часов в день — стоит лишний раз обезопасить свои глаза.

Передо мной стояла широко улыбающаяся Настюха. О, хоть у кого-то утром хорошее настроение. Рыжая буквально излучала позитив, заставляя окружающих обращать на неё внимание и заражаться этим самым позитивом.

— Мне шепнули, что у меня опять рекламный эфир, — сообщила мне девушка, — Но вот беда — заветной бумажки с темой на моем столе нет. Не выручишь?

— Оу, да, точно, — хлопнула я себя по лбу.

Достав из ящика одну из своих многочисленных папок, я нашла нужный файл и протянула радиоведущей.

— Прости, я что-то замоталась с утра, и забыла.

— Да ничего, — пожала плечами рыжая, — У тебя всё в порядке?

Я кивнула, снимая очки и протирая глаза.

— Просто немного не выспалась. Заказов слишком много. Все будто с ума посходили — «рекламу мне!» «О, и мне!», «Я тоже хочу!» — изобразила я якобы своих заказчиков и поморщилась.

Присев на стоящий рядом стул, Настя сочувствующе улыбнулась:

— Но, это же хорошо, верно? Много заказов — большая зарплата?

Я кивнула:

— Так-то да, но всему есть предел. Человеческому ресурсу — тоже. Съёмочных групп — да и места в таблоидах и порталах — уже просто не хватает. Игорь как будто задался целью за сентябрь собрать годовую выручку. А делать это предстоит мне.

— Мне, наверное, не понять, твоих забот. Но я правда тебе искренне сочувствую. Если что — забегай к нам с Бо на кофеек.

— Сегодня вы обе без похмелья? — хмыкнула я, параллельно наблюдая за тем, как офис наполняется сотрудниками.

Настя поморщилась:

— Ты вечно нам это будешь припоминать?

— Неееет, — протянула я, усмехаясь, — Но годика пол — точно.

Хохотнув, Настя отправилась работать. Я тоже решила без дела не сидеть, и пока есть время — разобрать старые архивы, чтобы иметь хотя бы примерное представление, что из отснятого мне может пригодиться в будущем.

Но не прошло и получаса, как меня снова отвлекли. На этот раз редактор нашей службы новостей. Андрей (черт, в моей жизни слишком много людей с этим именем!) вызывал у меня смешанные чувства. С одной стороны, каждый раз, когда он приходил — у меня либо возникали проблемы. либо лишняя работа. С другой — его циничное и временами просто отвратительное чувство юмора было мне очень близко по духу. Да и общий язык мы всегда найти могли. а это немаловажно в нашей работе.

— Кариш, — с порога начал мужчина, — Тут такое дело…

— Начало мне уже не нравится, — хмыкнула я, — Но ты продолжай-продолжай, может что-то изменится.

— У меня трое солдатиков приболело. И мне не то что на рекламу — на пару новостных съемок отправить некого.

— Блин, Андрей, ну вот что они у тебя такие слабенькие, — чуть ли не простонала я, прекрасно зная, чем мне это грозит.

Все в отделе были заняты — Женя уже упорхнула в отпуск, Катя — снимала другой сюжет, а остальные были заняты либо договорами, либо встречами с новыми потенциальными клиентами. А это могло значить только одно — ехать снова придется мне. Замечательно. Просто, блин, прекрасно.

— Выезд через полчаса, — добавил Андрей.

— Еще лучше, — проворчала я, — Весь день просто в задницу. Причем — не в самую аппетитную.

Андрей криво усмехнулся и, кивнув, вышел. Ну а что он может мне еще сказать? Клонировать сотрудников мы пока не научились, поэтому приходилось иной раз и попотеть.

Телефон протяжно завибрировал, привлекая к себе мое внимание. Так, кажется, я начала потихоньку раздражаться. Что за повышенное внимание к моей скромной персоне с утра пораньше?!

Но, увидев, кто звонит, я выдохнула и даже попыталась улыбнуться.

— Ирин, доброе утро, — почти приветливо сказала я в трубку.

— Карин, здравствуй, — а вот жена брата явно тоже не радовалась всему на свете этим утром, — Мне снова нужна твоя помощь.

— А ты молодец — сразу к делу. Что, даже не поинтересуешься, как у меня дела? — ехидно уронила я.

— Понедельник, утро, ты на работе — как у тебя могут быть дела? Чуть лучше, чем «сдохните все»?

Да, эта женщина слишком хорошо меня знала. Ну, или своего мужа, а в вопросах настроения мы нередко с этим коротышкой совпадали.

— Итак, что за беда приключилась?

— Парни готовятся к новому конкурсу, с очень шоколадными условиями и просто наивкуснейшими призами. Нужно это дело как-то осветить.

Ох, снова. Да, моя должность очень помогала молодым танцорам по началу, и даже сейчас они — уже с помощью Иры — продолжали меня доить. И прекращать явно не собирались. Еще бы — я делаю им просто прекрасные скидки, и это значительно экономит их бюджет. Пару раз я вообще оплачивала ролик из своего кармана — в качестве подарка на день рождения Андрюхе. Семья всё-таки.

— Ну, я тебя поняла. Сейчас, правда, с операторами туго, но я попробую что-нибудь придумать. Снимем тренировку ребят, вскользь упомянем конкурс, про призы ничего говорить не будем, иначе это будет реклама не парней, а мероприятия. А это уже совсем другие деньги, и выплачивать их должны не вы.

— Как скажешь. К слову о деньгах — на какую сумму ты разоришь нас в этот раз?

Прикусив губу, я задумалась. Подвинув к себе калькулятор, я быстренько произвела подсчеты. Обычный полутора минутный сюжет выливался в неплохую копеечку. Так, плюс скидка. Ну, так уже лучше. Цифра не то что подъемная — она почти ничтожная.

— Ир, а ребята как, готовы победить? — поинтересовалась я, постукивая ручкой по столу.

— Как всегда, — усмехнулась в трубку собеседница, — Ты же знаешь Андрюху. Данчук умрет, но выложится по полной.

Да, я это знала. Потому и решилась на этот, почти благородный жест.

— Давай так. Я оплачиваю рекламу, и, если ребята побеждают — вы мне ничего не должны. Если же нет — ну, что же, придется выложиться.

Трубка совсем не по-женски присвистнула:

— Неплохая сделка. Люблю с тобой работать.

— Еще бы, — я хмыкнула, параллельно начиная собираться на съёмки, — Я вообще золотце. Просто стараюсь лишний раз это не показывать. Всё, Ирин, работать нужно. Я звякну, как решится со временем и днем.

Попрощавшись, я быстро побросала в сумку блокнот, релиз съемки, ручки, бутылку воды — и побрела в сторону операторской. Сегодня мне не так повезло с оператором — молчаливый Дима был слишком нежным и ранимым. Меня настоятельно всегда просили, работая с ним, воздерживаться от привычных для меня слов.

Все такие чувствительные, куда деваться.

Сев в машину, я еще раз пробежалась глазами по заявке, которую заполняла своей же рукой. Так, новая мебельная фабрика. Отлично, выцыганим скидку — я как раз хотела обновить туалетный столик в спальне. Да и парочку новых барных стульев мне не помешает.

— Дим, — чуть повернувшись, я протягиваю оператору листок, — Ознакомься. Думаю, говорить о том, что всё должно быть сделано красиво, не стоит?

Парень качнул головой и углубился в чтение. Я только вздохнула. Может, и есть плюсы в том, что он всегда молчит. Не будет так сильно раздражать меня.

Сама съемка прошла как обычно. Дима набивал картинку, я же бродила между новыми образцами мебели и пыталась прикинуть, сколько будет стоить полностью переделать квартиру. Люблю я заниматься перестановками, тем более. Что моя квартира позволяет воображению разгуляться не на шутку. Одни только размеры чего стоят. И, кстати — лоджия у меня все еще до конца не оформлена. В ней даже мебели нет. Нехорошо.

— Малышка, — послышалось за спиной подозрительно довольно и знакомое.

Я резко поворачиваюсь — и с моих губ против воли срывается полный разочарования и досады стон. Левин Артем — двухметровое недоразумение — стоит передо мной и наглым взглядом буквально снимает с меня одежду.

И, как назло, одета я не то, чтобы ужасно, но, скажем так — просто. Кеды, джинсы, черный топ, а поверх — просторная рубашка в красно-черную клетку. Волосы стянуты в небрежный хвост, и на лице ни грамма косметики. Вообще, у нас в офисе существует дресс-код, и я заставляю всех его придерживаться. Но сама иногда — когда понимаю, что никаких важных встреч не будет в этот день — позволяю себе расслабиться и не думать над нарядом.

И вот сейчас мне это аукнулось.

— Левин, — процедила я сквозь зубы, — Вот почему из всех возможных пыток мне достался именно ты?

Мужчина самодовольно усмехнулся:

— Тебе просто повезло, я думаю.

Ох, сомневаюсь. Кажется, этот брюнет с вечно смеющимися карими глазами, дерзкой усмешкой и камерой под мышкой достался мне за какие-то прегрешения. Вот только за какие? Я ведь вела себя хорошо — ну ладно, предположим, не очень-то и хорошо, но не до такой же степени, чтобы за мной бегал престарелый маньяк с членом на перевес?

А в том, что он престарелый, я не сомневалась — изучила его страницу в социальной сети. Артём Левин, 34 года, не женат, в серьезных отношениях не состоит, любит спортивные мотоциклы и тяжелую музыку. Причем последний пункт настолько серьезный, что этот мужчина буквально живет музыкой. Вся его стена «вконтакте» завалена тяжелыми композициями, и судя по фото, он даже играл в какой-то группе, выбивая дух из барабанов. И это бесило еще больше, поскольку когда-то я брала уроки игры на ударных.

Да, я предпочитала знать о потенциальной ухажере — или маньяке, тут как посмотреть — всё, что только можно, чтобы потом не удивляться.

— Так, — глубоко вздохнув, я потерла переносицу, — Левин, умоляю — не мешай работать. Иди, вон, доставай своего корреспондента.

— Своего неинтересно, — хмыкнул мужчина, — Он не такой хорошенький, как ты.

Я только закатила глаза и продолжила продвигаться вдоль рядов с мебелью, надеясь, что он отстанет. Но не тут-то было — забыв о работе, Артем, с камерой наперевес, семенил следом, явно пытаясь поговорить.

— Ну, правда. Ты такая классная. Когда я смотрю на тебя, конфетка, у меня сводит зубы.

Черт, где он берет это?! Неужели реально рождается в его голове весь этот бред? Или он просто прочитал парочку книг по пикапу и возомнил себя гуру?

Повернувшись, я бросила через плечо, стараясь особо не рычать:

— Правильно, потому что если ты сейчас ляпнешь, что я сладкая, то я могу не сдержаться и сломать тебе челюсть.

— Какая ты злая, — вздохнул Левин и тут же широко улыбнулся, — Это всё от недотраха, верно? Так я могу исправить ситуацию.

От шока я просто подавилась воздухом и закашлялась, чувствуя, как в уголках глаз собираются слёзы. Такого наглого и самоуверенного выскочку еще поискать нужно было, и то — специально такой фрукт не откопать. Вот откуда он взялся?

Ситуацию — и жизнь Левина — как ни странно, спас Дима, в этот момент очень удачно подошедший к нам.

— Я закончил, — отрапортовал парень, — Что еще нам нужно?

— Интервью, — кивнула я оператору, — Два подхода — и можем ехать.

— Эй, — позвал нас Артем, — Может, вместе запишем? Чтобы несколько раз человека не теребить?

Но я только пожала плечами и ядовито улыбнулась:

— Извини, но в кадре может быть только наш микрофон. Правила телекомпании. Так что адьос амигос.

Махнув мужчине ручкой, я схватила Димку за локоть и буквально потащила работать, чувствуя, как меня до краев наполняет негодование и холодная ярость. Да как он вообще посмел ляпнуть что-то подобное?! Начнем с того, что это просто бестактно, и вообще — не его дело. Свою личную жизнь я даже с близкими старалась лишний раз не обсуждать, что уж тут говорить про какого-то левого парня. А ведь он реально левый! Даже фамилия об этом говорит.

В общем, закончилась эта съемка для меня очень сумбурно. Кое-как справившись с собой, я записала все нужные комментарии и, не попрощавшись и даже не взглянув в сторону конкурентов, почти бегом направилась на выход. И только в машине, пристегнувшись и велев водителю везти нас обратно, я постепенно успокоилась, чувствуя, как негативные эмоции медленно покидают меня.

Какой всё-таки гад. Ненавижу его.

*****

Артём этого дня ждал давно. И, наконец, дождался. Едва прибыв на место съемки, он тут же замечает знакомую макушку. И всё, он будто пропадает для окружающего мира. Главное теперь — чтобы Карина его заметила.

И она его не подвела. Негодование, злость, презрение — Артем ощутил все эти эмоции буквально кожей, поскольку Малышкина даже не пыталась сдерживать себя. И, как ни странно, Левину это даже нравилось.

Его удивило то, настолько разной могла быть эта девушка. Нет, он уже понял по фотографиям — да, он тоже изучил её страницу и приятно удивился, увидев эту барабашку сидящей за барабанной установкой — что Карине не чужды эксперименты. Гламурная цыпочка, рок-стерва, спортивная крошка — она могла быть разной. Но каждый раз при этом оставалась настолько красивой, что от этого захватывало дух.

Но сегодня, когда Артем её увидел — мужчина на секунду растерялся. В безразмерной рубашке, которая доходила Карине до середины бедра, потертых джинсах, кедах, без единого грамма косметики на бледном лице — она казалась настолько хрупкой и одновременно уютной, что от этого захватывало дух. А глаза на чистом лице казались кусочком неба, но не пасмурного, когда тучи портят картину и настроение. Нет, они напоминали скорее небосклон перед рассветом — светлый, чистый, еще не тронутый солнцем, но и уже неподвластный мраку.

Однако, больше всего Артема поразил её рост. В первую встречу Карина была на каблуках, и уже тогда мужчина отметил, что она очень маленькая. Сейчас же он убедился, что слово «маленькая» ей не подходит. Малышкина была крошечной — еще один случай, когда фамилия говорит за человека громче любых слов. Может, дело было в одежде, но она напоминала маленькую птичку — нахохленную и осторожную, но с очень интересным экзотическим оперением.

Не выдержав, уже после съемок, сидя в машине, Артем достал телефон и зашел на страницу девушки в социальной сети. Довольно улыбнулся — горел значок «он-лайн». Нажав на иконку «написать сообщение», Левин быстро настрочил:

«Ты такая крошечная! Тебя же если чуть крепче обнять — сломать можно!»

Ответ пришел минут через пять.

«Тебе не светит, так что можешь даже не фантазировать на эту тему»

Ухмыльнувшись, мужчина быстро набросал новое сообщение:

«Ну ягодка, прекрати так резко на меня реагировать. Я же тебе понравиться хочу»

«Лучший способ мне понравиться — это оставить меня в покое, старичок. Как, справишься с этим?»

Еще одна усмешка исказила губы Артёма. Ни разу еще никто так категорично не выступал против общения с ним. Этим его и привлекла эта девушка — в ней чувствовался стержень. Получить её будет не так просто, но в этом и интерес. Смысл брать то, что само идет в руки? Нет, инстинкт охотника, древний, как сама жизнь, требовал сломить и подчинить строптивую добычу, заставить эти серебристые глаза смотреть с нежностью, а не с презрением, а эти губы растягиваться в счастливой улыбке, а не в нахальной усмешке.

Карину хотелось добиваться.

«Прости, ягодка, но эту миссию я уже провалил»