Мой бывший враг

40

– Ну привет, – сквозь зубы поздоровалась с гостьей Таня.

В дом приглашать не стала, оставила в прихожей. Встала перед ней, сложив руки на груди, и впилась в неё тяжелым взглядом. А когда Олеся промямлила, что хочет рассказать ей что-то важное и тайное, с глазу на глаз, Таня жёстко отрезала:

– Говори тут. От Димы у меня секретов нет.

Мне даже жалко стало эту Олесю – выглядела она какой-то затравленной.

В общем, я сам ушел в большую комнату, чтобы не смущать девчонку. Хотя и оттуда я всё прекрасно слышал.

– Ну? – недобро спросила Таня, подстегивая Олесю. Но та ещё с минуту мялась, что-то маловразумительное лопотала, потом, наконец, произнесла:

– Тань, только говорю сразу: я не хотела!

– Не хотела – что?

– Вообще ничего не хотела! Я не знаю, что у вас там с Русланом произошло, какие терки. Меня всё это не касалось… Я вообще не хотела во всё это встревать. Но он… он меня заставил.

– Заставил что? Говори нормально! – вспылила Таня. – Ну что ты блеешь? Говори!

Но, судя по звукам, Олеся от её наездов окончательно потерялась и вместо внятного рассказа начала всхлипывать и бормотать вообще не пойми что.

– Что значит, заставил? Под дулом пистолета? Угрожал, пытал, шантажировал?

– Почти, – с громким всхлипом ответила Олеся.

Тут я вмешался. Таня, видимо, от нервов, совсем вышла из себя и наседала на эту несчастную. Я боялся, что Олеся сейчас просто сбежит в панике. В общем-то, так оно едва и не случилось.

Она зарыдала в голос, развернулась, стала дергать за ручку входной двери.

– Тань, всё, успокойся, – я обнял Таню за плечи, чувствуя, как её потряхивает от гнева.

– А ты проходи на кухню. Не бойся, мы тебя не будем пытать и шантажировать, обещаю, – попытался я слегка разрядить обстановку, потому что видел – так дело дальше не пойдет.

Олеся разулась, сняла пуховик, прошла на кухню. Я предложил ей чаю. Она кивнула, а Таня стрельнула в меня красноречивым взглядом, но промолчала. Наконец Олеся успокоилась и худо-бедно смогла нормально формулировать свои мысли.

– Помнишь, ты пришла позавчера… уволиться хотела ещё, а я тебе сказала, что мне надо на свидание?

– Ещё бы не помнить. Я пока из ума не выжила. Что, не было никакого свидания, так?

– Нет, свидание было, – затрясла головой Олеся. – Только я сначала отпросилась у Руслана. А он сказал, что если ты выйдешь в свою смену, то тогда он разрешает… Ты вышла, согласилась остаться… Я тогда, честно, ничего не подозревала… Он потом вечером позвонил, ну, когда я уже ушла… И спросил, типа, ты там или нет. Я сказала, что ты там, и всё. Вообще ни о чем таком не подумала. Решила, он просто волнуется за клинику, праздники же типа… А утром он приехал и вызвал меня к себе.

Олеся замолчала, опустила низко голову, грея руки о кружку с чаем.

– Ну и? Чего замолкла? – подстегнула её Таня, но я на всякий случай подал ей знак, чтобы не кипятилась.

– Там был с ним какой-то мужик. То есть я его уже раньше видела, он из охранного агентства. И Руслан при нем так со мной ужасно разговаривал… наезжал, что я вчера ушла, хотя сам же отпустил. А когда я сказала, что он разрешил, он вообще разозлился: «Ты что, пьяная?». Сказал, что я вылечу с работы по статье, никто меня вообще на работу не возьмет. И что твой долг повесит на нас обеих, потому что я тоже виновата… А может, и вообще только на меня…

– Какой долг? Что ты несешь? – зашипела Таня.

– Ну я же тогда не знала, что это подстава. Потом Руслан сказал, что можно всё уладить, если я подтвержу все его слова. Пообещал, что тогда зарплату прибавит, ну и так…

– И ты, кончено, согласилась, – съязвила Таня.

– Погоди, – остановил я её и обратился к Олесе. – Какие именно слова ты должна была подтвердить?

– Ну, что в сейфе пусто.

– А на самом деле?

– А на самом деле там лежали какие-то деньги. Когда я сейф открыла, там точно были деньги. Сколько – не знаю. Потом подошел Руслан и всё забрал.

– Ты это должна будешь рассказать в полиции.

– Да, я знаю. Мне уже сказали, – послушно кивнула Олеся.

– Кто?

– Ну как? – она посмотрела на нас с искренним удивлением. – Ваша адвокат. Она так меня сегодня прессанула… Но сказала, что если я не расскажу всё, как было, то пойду соучастницей, а если расскажу – то свидетельницей.

– А я-то решила, что у тебя совесть проснулась, – хмыкнула Таня. Честно говоря, я и сам опешил от такой незамутненности. И даже как-то противно стало.

– А ваша адвокат не соврала? Я, правда, буду только как свидетель?

– Тебе пора, – ответила Таня с мрачным презрением.

Олесю уговаривать не пришлось. Она быстро оделась и ушла.

Таня после её ухода ещё какое-то время дулась за то, что я был слишком «добр и любезен с этой подлой дурой». Даже пыталась вывернуться, когда я её поймал и прижал к себе.

Я не выпустил – наоборот, крепче обнял и захватил её губы. Злость, оказывается, очень заводит. Вообще сносит голову. Сначала Таня шипела что-то, поджимала губы, но потом я почувствовал, как она сдается, расслабляется, а затем отвечает на поцелуй всё охотнее и сама обвивает шею руками…