Мой дорогой Влад

Глава 8

— … Мне пришло письмо от…

С этими словами Джордж объявил, что у него есть для нашего Lifestyle отдела интересная тема, которая — так получилось — досталась мне.

Как жестока иногда бывает судьба! Как любит она с нами заигрывать… Конечно, меня отправили брать у него интервью. У него!

Это не стало для меня сюрпризом: я предполагала, что, если Влад достиг успеха в других странах, в родной стране о нем тоже рано или поздно захотят написать.

Успехи Влада нельзя назвать впечатляющими. Имея средства, ум и нужные знакомства, он просто отвоевывал то, что в некотором роде принадлежало ему по праву.

Единственное, что меня удивляло, — зачем он вернулся домой впервые за семь лет. Хотя у меня были догадки…

Я взглянула на дисплей своего телефона. Во входящих высветился звонок от Саши: он звонил в воскресение.

Я не разговаривала с ним более двух лет. В последний раз он решил поздравить меня с днем рождения, но из этой затеи ничего не вышло: отвечая ему, я пересиливала себя, а перед глазами стояло лицо погибшей девочки. Неловко было и ему, и мне. Лучше бы не звонил.

Но теперь его звонок, безусловно, оказался полезным. В память о нашей дружбе Саша предупредил меня об истинных намерениях Влада.

Итак, мне предстояло позвонить еще одному человеку из прошлого, разговор с которым тоже не обещал ничего хорошего.

У меня дрожали руки, пока я набиралась смелости позвонить Владу и назначить время для интервью. Я дождалась, пока все сотрудники в моем кабинете уйдут домой, и лишь тогда отважилась на этот звонок.

— Здравствуйте, меня зовут Мария… (Я назвала свое официальное имя, которым меня называли люди, не знавшие меня со времен школы). Я из издания… Мы бы очень хотели взять у вас интервью.

На том конце провода молчали.

За окном сгущались сумерки. Багряное солнце цеплялось за шпили бизнес-центров. Я слышала, как бьется мое сердце.

— Я завтра уезжаю из Киева. — Пауза. — Приходите сегодня вечером на мою лекцию. После нее мы сможем поговорить.

— Когда именно?

— В восемь тридцать.

Он предпочел сделать вид, что не узнал меня. Я сочла нужным уточнить место, где он будет читать лекцию. И лишь когда связь прервалась, я устало прикрыла глаза и откинулась на спинку скрипучего и весьма неудобного кресла.

Сумерки понемногу уступали право ночи, зажигались фонари. До меня медленно доходило, что менее чем через час я увижу Влада впервые за почти восемь лет.

С этого момента все мои действия происходили будто на медленной перемотке. Я медленно собирала сумку, медленно расчесывала длинные светлые волосы. Наносила помаду, припудривала лицо. Надевала темно-синее пальто и наматывала вокруг шеи объемный коричневый шарф.

В старом лифте висело зеркало. Я взглянула в него и попыталась понять, какой кажусь людям, когда они смотрят на меня. И подумала, не слишком ли у меня круглое лицо, несмотря на то, что я уже много лет тщательно следила за весом.

Он выступал в одном из бизнес-центров. Дорога туда занимала не более десяти минут. Чтобы потянуть время, в подземке я купила кофе. Выпила его. Тщательно вытерла салфеткой носки бежевых лакированных туфель.

Мой друг, мой Влад… Кто знает, как сложилась бы моя жизнь, если бы не память о твоем поступке…

…На улице было холодно: сентябрь как-то резко сделался переходным месяцем между летом и зимой. Осени не было и в помине, быстро темнело и было неуютно.

Меня пропустили в нужное помещение, перед этим спросив, покупала ли я билет.

«Нет, не покупала. Я пришла на интервью с Владом … да, я аккредитовалась час назад».

Я предполагала, что послушать его придут люди, желающие начать собственный бизнес. Такие, наверное, тоже были — затесались среди длинноногих девушек и юнцов в круглых очках. Разношерстная публика уже заняла свои места, но сцена пустовала: тот, ради кого все собрались, отсутствовал.

Я думала, что приду последней, но нет, опаздывал сам виновник торжества. Люди сидели на своих местах и, переговариваясь, ждали появления Влада.

«Странно, — думала я, — за ним никогда не водилось привычки опаздывать».

Он все-таки пришел. Спокойно поднялся на сцену и, задорно улыбнувшись, хлопнул в ладоши:

— Здравствуйте! Извините, что опоздал. Пробки. — И принялся внимательно рассматривать слушателей.

И тогда наши взгляды встретились.

Не знаю, как описать то чувство страха, эйфории и ожидания, которое я испытала при виде этого человека. Я прекрасно понимала, что должна его ненавидеть, вспоминала лицо давно умершей девочки по имени Матильда, но воспоминания затмевала улыбка моего друга — моего Влада. Глаза тут же увлажнились. Как же ты был мне дорог, ты, мерзкая скотина…

— …Каждой твари по паре.

— Ого, Марин, какие выводы. К чему бы?

— Ты был неправ, утверждая, что я не хочу иметь семью. Очень хочу, но мне кажется, каждый должен выбирать пару себе под стать.

— Приведи пример.

— Влад, ты такой же, как я, — постоянно требуешь примеров. Хорошо, я имею в виду, что не хотела бы встречаться с человеком, который намного состоятельнее, чем я. И в то же время идея встречаться с тем, кто ничего не достиг, меня тоже не прельщает.

— Тебе не кажется, что это замкнутый круг?

— Думай, Владик, думай! Если есть проблема — есть и решение!

— Ну и как ты планируешь решить свою проблему?

— Смейся-смейся, а я знаю, о чем говорю. Я планирую сначала сама чего-то добиться, а уж потом встречать того, кто мне нужен.

— Понял. Ты хочешь выйти замуж в сорок.

— Пошел ты нафиг! Я всего лишь пытаюсь сказать, что это до чертиков классно, когда твой избранник или избранница возбуждает твои мозги. Я хочу, чтобы меня восхищали и чтобы я восхищала.

— Ого, какие слова знает наша Марина!

— Влад, ты понял, что я пытаюсь сказать?

— Понял! Ты западаешь на тех, кто многого достиг и кто всем нравится.

— Иди ты, Влад. Мне надо уроки учить.

— Ну, не злись, Мариш, но ведь я же прав!

Он был прав. Я смотрела на него во все глаза и не могла насмотреться. В свободном темно-зеленом джемпере и джинсах, теперь он был выше и шире в плечах, и все же… это был тот самый мужчина, по которому я тайно сходила с ума несколько лет. И в то же время совершенно другой и, как мне показалось, бесконечно далекий. Этот Влад уже вышел из тени состоятельного отца, возмужал и легко собирал целые аудитории желающих послушать, что он думает по тому или иному поводу.

Он быстро отвел от меня взгляд и начал лекцию о краудфандинге, венчурном капитализме и способах привлечь инвестиции в свой проект, разбавляя все это шутками и покоряя аудиторию своей харизмой. На меня он больше ни разу за вечер не посмотрел.

Если бы я писала о Владе книгу, дальше все было бы иначе. У меня ведь был прекрасный повод, чтобы поговорить с ним: я журналист, мы договорились об интервью сразу после лекции, и в книге мы с Владом обязательно начали бы бросаться обвинениями, вести хитроумный диалог и соревноваться в остроумии. Возможно, собираясь на интервью, я подсознательно надеялась именно на такой исход.

В жизни все намного сложнее.

Я представила, как будет выглядеть это интервью: я задаю вопросы, он отвечает, мы делаем вид, что незнакомы. А его присутствие рядом — что оно со мной сделает? Во время разговора с ним старые раны снова начнут кровоточить.

Нет, нет и нет! Я вдруг поняла, что есть вещи поважнее работы, например, здоровое психическое состояние. Пусть редактор ругает меня на чем свет стоит — это интервью я брать не буду.

Не дав себе времени на раздумья, я поднялась и начала пробираться к выходу. Влад, который, казалось, ничего вокруг не замечал, сразу бросил на меня взгляд, и в его плавной, продуманной речи образовалась незначительная пауза… а затем он возобновил лекцию. Выдохнув, я поплелась к выходу, прочь из этой мерзкой истории.

— Мы договорились об интервью! Почему вы ушли?

Когда он позвонил, я уже была у станции метро «Льва Толстого», искала такси, и его звонок застал меня врасплох. Увидев незнакомый номер, я автоматически нажала на зеленую кнопку и никак не ожидала, что звонивший — мой утраченный друг.

— Мы договорились об интервью! Почему вы ушли?

О небеса!

— Извините, у меня появилась срочная работа. Если вы не против, интервью у вас возьмет другой журналист.

На том конце было слышно прерывистое дыхание. Я по-прежнему стояла на месте, хотя мне было холодно.

— Я завтра уезжаю, — напомнил голос.

— Извините, но интервью я у вас взять не могу, — ответила я твердо.

В трубке помолчали. Затем голос спросил немного устало:

— Ну и где ты сейчас?

На глаза мне навернулись слезы. Маски сброшены — мой Влад заговорил со мной так, как делал это много лет назад.

— У Льва Толстого, рядом с Маком, — ответила я, стараясь, чтобы голос звучал ровно.

Никто никогда не мог с ним сравниться. Он был умен, обладал чувством юмора и знал, как меня подбодрить. Мне не приходилось просить дважды: он всегда прочитывал мои истории от корки до корки и знал, как покритиковать, не вызвав чувство обиды. Он верил, что когда-то я напишу нечто уникальное.

И он же, мой родной, дорогой Влад, запер в комнате 15-летнюю девушку и позволил своим друзьям надругаться над ней.

— Жди меня, я скоро буду. — Он дал отбой.

Я осмотрелась: на улице было темно, и мои слезы не привлекали ненужного внимания. Я присела на гранитную скамью рядом с метро и сжала голову руками.

«Бежать, надо бежать отсюда», — бубнила я про себя, а сама мирно ждала, пока он появится.

Прошло не более десяти минут, когда около Макдональдса остановилась машина. Влад припарковался, вышел, осмотрелся и, увидев меня, направился в мою сторону.

Сердце билось, как бешеное, и пульс лишь ускорялся по мере его приближения. Он остановился и осмотрел меня с ног до головы. Я поняла, что там, на лекции, он не позволял себе этого делать и сейчас наверстывал упущенное.

— Ты хорошо выглядишь, Марин.

— Спасибо.

— Ты плакала?

Милый Влад, разве я могла когда-нибудь тебе соврать?

— Ну что ты, как я могла… — усмехнулась я.

— Марина…

— Да, Влад.

— Пойдем… посидим где-нибудь… — Он внимательно изучал мою реакцию. — Недалеко. Смотри, там Wog-кафе через дорогу.

— У меня нет времени.

— У тебя есть время. Обещаю, что надолго тебя не задержу.

— У меня есть время? Да откуда ты можешь знать?.. Хорошо, — сказала, мысленно ныряя в прорубь.

Влад был прав — кафе и правда оказалось уютным.

Когда мы входили в здание, Влад открыл дверь и приобнял меня за талию. Я резко обернулась.

— Извини, — сказал он поспешно.

А я не могла избавиться от мысли, что это было наше первое прикосновение за восемь лет.

Мы сели у окна.

— Я скоро вернусь.

Когда он пошел к кассе расплачиваться за напитки, я не могла не смотреть на его широкую спину. Мысли путались — плохие, неправильные, запрещенные мысли.

Он поставил на круглый стол два картонных стаканчика и положил рядом черную крышку.

— Помню, ты раньше кофе только с крышкой пила.

— Сейчас уже нет, но спасибо.

Спасибо, что помнишь обо мне такие мелочи.

В кафе царила приятная вечерняя атмосфера: играла негромкая музыка, за окном сновали люди… идеальная «Инстаграм-френдли» картинка.

Весь дальнейший разговор я помню до мельчайшей детали. Ведь это было совсем недавно — меньше года назад. Но уверена, что и через двадцать лет, если доживу, буду помнить.

— Ну, здравствуй, Марина.

— Здравствуй, Влад.

— Как ты?

— Хорошо. Я теперь журналист.

— И писатель.

— И писатель…

Я сделала глоток.

— Зачем ты вернулся?

— Это вопрос из вежливости, или ты хочешь услышать ответ?

— А ты как думаешь?

Он улыбнулся.

— Я подумываю о том, чтобы вернуться. Пока на несколько месяцев. Посмотрю, удастся ли отсюда некоторые дела вести, а там видно будет.

— С чего бы? Почти восемь лет жил заграницей, и вдруг домой захотелось?

— Ты ошибаешься. Я много раз приезжал…

— Я об этом не знала.

— Ты о много не знала. Ты так резко выкинула меня их своей жизни…

— Ты уехал! — возразила я. — Кроме того…

— Да, я все помню, Марин, можешь не напоминать.

Он был спокоен, уравновешен и чертовски хорошо играл роль доброго полицейского. Глядя на Влада, я чуть не начала оправдываться перед ним за то, что семь лет даже не пыталась написать ему.

— Ты тоже мне ни разу не написал!

— А ты бы ответила?

Я бы не ответила.

— Марина, столько лет прошло! Мы взрослые люди! К чему ворошить прошлое?

— Зачем ты мне это говоришь? — Я прикрыла глаза, по телу пробежал озноб. — Мы с тобой теперь чужие люди, нас ничто не связывает.

Некоторое время Влад молчал, затем наклонился ко мне.

— Каждой твари по паре, Марина.

Я ошалело смотрела на него, не веря в услышанное. Он сказал то, чего я никогда не ожидала, но мечтала услышать. Его намеки взывали к моим самым тайным желаниям.

— Давай пройдемся, — внезапно предложил Влад.

— Мы только пришли.

— Ну и что?

Ночной город сверкал тысячами огней. Вывески, рекламные щиты, свет зажженных окон.

Я любила этот город всей душой, но в тот вечер все ощущалось по-другому: привычный и заученный до дыр Киев представлялся средоточием всего мистического и потустороннего. Казалось, в конце улицы, по которой мы шли, нас поджидают феи, оборотни, ведьмы.

Наверное, со стороны я выглядела очень сдержанной, но в душе у меня бушевал ураган. Влад, Влад, Влад! Я не могла поверить, что он сейчас так близко, идет рядом со мной. Я чувствовала его запах, который сводил меня с ума в течение многих лет. Мужчин, которых я знала, я так или иначе опознавала по этому запаху — родному и близкому.

— Да уж, должен сказать, нашу первую встречу я представлял немного не так. — Влад бросил в урну свой стаканчик.

— Как ты ее представлял?

— Интервью. — Он хмыкнул. — Ты бы подошла ко мне после лекции, начала задавать вопросы, и не было бы этой неловкости.

— Извини, — сказала я куда-то в воротник пальто. — Получается, я все испортила.

— Да, и еще тебе очень жаль. — Он тихо рассмеялся. — Я скучал по тебе, Марин.

Влад заставил меня остановиться и посмотреть ему в глаза. Он был намного выше меня — приходилось задирать голову.

— Марин, мы же были друзьями, помнишь?

— Помню…

— Не веди себя так, будто я тебя вынудил пойти на эту прогулку.

— Не вынудил. Я очень хотела тебя видеть.

Вот и все, призналась.

— Я теперь буду здесь жить, — сказал Влад, пристально глядя на меня. — Мы сможем видеться и, если захочешь, обедать вместе. Мой офис будет рядом с твоей работой.

— Влад, та девочка…

— Марин, я был дураком тогда! Столько лет прошло, люди меняются. Разве ты не изменилась?

— Внешне — возможно, но не внутренне. Я не верю в то, что люди действительно меняются. Они просто учатся скрывать некоторые черты своего характера. Ты, я смотрю, научился.

Мы снова пошли по улице. Владу явно была неприятна тема нашего разговора, и он решил ее сменить.

— Почему ты ни с кем не встречаешься?

— Я была в отношениях два года.

— Я видел его фото. Он похож на меня.

Я пожала плечами. Влад, как всегда, был прав.

— Внешне, но не более того.

— Ты рассказывала ему обо мне?

— Влад, а тебе не кажется, что нечего было рассказывать? Или ты хотел бы, чтобы как можно больше людей узнали о твоем поступке?

Он помолчал.

— Почему вы разошлись?

— Пожалуйста, давай оставим этот разговор.

— Как скажешь.

Он улыбнулся — улыбкой, которую я хотела бы передать своим детям. Господи, как же я влипла!

— Тебе неприятно мое присутствие?

Вовсе нет. Я влюблена в тебя много лет и ничего не могу с этим поделать. Я проплакала весь одиннадцатый класс, когда ты уехал учиться в Британию. Плакала потому, что ты оказался совершенно не тем человеком, каким я себе представляла. Моего Влада не существует, и это самое страшное. Мой Влад убил Матильду.

Я остановилась и посмотрела ему в глаза.

— Давай отбросим в сторону телячьи нежности. Я не понимаю, зачем тебе понадобилось это чертово интервью, зачем ты хотел со мной встретиться. Мне очень больно тебя видеть, разве непонятно? Ты же знал, что я была влюблена в тебя много лет. Знал?

— Знал, — ответил он хрипло.

Я засмеялась.

— Неужели тебе мало того, что ты сделал? Ты довел ту девочку до самоубийства и мне того же желаешь?!

— Не кричи!

— Зачем тебе, твою ж мать, нужна встреча со мной?!

— А ты не думала, что я просто хотел тебя увидеть?! — взорвался Влад.

— Нет, не думала! Восемь лет — и вдруг повидаться захотел?! Раньше не хотел, и тут вдруг захотел?!

— А тебе не приходило в голову, что мне тоже нужно было время?!

— Зачем?

— Чтобы чего-то достичь! Чтобы доказать, что в юности я не зря был так уверен в себе! Что я и без денег отца на что-то способен! Я хотел, чтобы ты увидела меня с другой стороны, вот и позвал на эту чертову лекцию! Хотел показать, что я изменился и кое-чего достиг!

Выслушав его гневную тираду, я устало прикрыла пальцами глаза.

— Влад, Влад, все не так просто. Что бы я ни чувствовала, есть здравый смысл, и он подсказывает мне держаться от тебя подальше. То, как ты поступил…

— И я жалею об этом каждый день. Марина, — он отнял руки от моего лица, — я сделал ошибку, которой нет прощения. От меня Сашка отвернулся, Маша много лет даже слышать обо мне не хотела. Я подростком был, не понимал, что делаю.

— Все ты понимал. Тебе было семнадцать, а не семь, и вся эта гниль до сих пор сидит в тебе. Знаешь, что я думаю?

— И что же ты думаешь? — спросил он настороженно.

И тогда я посмотрела на него по-новому — так, как никогда не посмотрела бы та толстая девочка с нелепыми идеями завоевания мира. Смотри и ты на меня, Влад, смотри, и знай, что если люди меняются, то я самый яркий тому пример.

— Мне Саша звонил неделю назад.

— Вот так!

— Хочешь знать, что он мне сказал?

— И что же он тебе сказал?

— О, говорил он много… — Я несколько раз щелкнула пальцами. — Но суть нашего разговора сводилась к одному: ты звонил ему, чтобы убедиться, что он никому ничего не ляпнул о том событии. Что, Влад, боишься, как бы твои бывшие дружки, с которыми ты давно не общался, не сболтнули лишнего? — Я оскалилась.

— С какой стати? Столько лет прошло…

— Да, но раньше ты жил в другой стране, и тебе было плевать с высокой башни на твою репутацию здесь, а сейчас ты вернулся, и я даже догадываюсь, зачем. Что, политические амбиции не дают покоя?

Он был раздражен. Наконец-то мой друг Влад стал настоящим собой, а не тем милым мальчиком, роль которого играл весь вечер.

— Ты боишься, как бы мы не сболтнули лишнего и не испортили тебе репутацию, — продолжала я, — вот и решил с нами встретиться и, так сказать, прозондировать ситуацию. Знаешь ведь, что, если полезешь в политику, под тебя начнут копать, и прошлое может всплыть в самый неподходящий момент и укусить тебя за задницу. — Он молчал. А мне вдруг стало весело. — Эх, Влад, ты, видимо, забыл, что я, в отличие от многих твоих дружков и подружек, действительно тебя знала. Плевать тебя и на меня, и на Сашу с Машей. Ты просто хочешь закопать прошлое и ради этого пойдешь на любые жертвы. Хочешь, я тебе скажу, зачем ты отправил моему редактору приглашение?

— Ну и зачем же?

— Ты надеялся, что я увижу тебя в лучшем свете, растаю и пообещаю что угодно, даже держать рот на замке. Так вот… — Я похлопала Влада по плечу, стряхивая несуществующие пылинки. — …тогда я никому ничего не сказала только потому, что знала — это бессмысленно: твой отец обо всем позаботился. Но сейчас, если у меня спросят, — а мы ведь знаем, что у меня спросят, когда твои доброжелатели начнут искать на тебя компромат, — молчать я не буду, так и знай!

— Не боишься, что будут последствия?

Его тон заставил мое тело сгруппироваться.

«Опасность, беги», — требовали рефлексы.

Я засмеялась.

— Ну, наконец-то мой настоящий Влад явился. Здравствуй, друг мой!

На улице было холодно, и мы как раз подошли к самому центру города, к ресторанчику с изображением вилки на вывеске. Именно там я в последний раз обедала с человеком, который считался моим целых два года. Потом мы расстались.

Жизнь — просто удивительная вещь. Влад, шедший рядом со мной, — часть того мира, который я давно похоронила, и тем не менее он здесь. Я могла бы попросить его зайти в тот самый ресторанчик, сесть за тот самый столик, где когда-то сидела с человеком из прошлого, и двое моих мужчин (хоть они и играли в моей жизни разные роли) оказались бы в одном и том же месте, но в разное время.

— Что ж, ты действительно знаешь меня очень хорошо, — прозвучал голос Влада. Мы шагали вперед, к арке Дружбы Народов. — Мне плевать на ту девчонку. Я даже не помню, как она выглядела.

— Я тебе неверю. Все ты помнишь. Для тебя это тоже было… — я хмыкнула, — …важное событие.

— Ты очень наивна, Маричка. — Он говорил нежно, ласково, как разговаривают с больными, но от этого не менее любимыми детьми.

— Матильда была твоей первой любовью, — не стушевалась я. — То, как ты с ней поступил, — результат извращенности твоего ума, но я знаю наверняка, что ты ее любил.

— В таком случае у меня очень извращенная любовь.

— Все может быть.

Этот разговор начал меня раздражать. Я четко осознала, что мне нужно пойти домой и хорошенько все обдумать.

— Мне пора.

— Могу тебя подвезти, — предложил Влад.

Я удивилась, поскольку весь его вид говорил о том, что он меня придушить хочет, а не оказывать мне услуги.

— Спасибо, я сама, тем более метро недалеко.

— Подожди. — Он схватил меня за руку и поднес ее к своему лицу, намереваясь поцеловать. — Еще одно, Марин. Если ты кому-нибудь расскажешь о том, что произошло, будь готова к тому, что с кем-то из твоих близких приключится несчастный случай, — и прикоснулся губами к моим озябшим пальцам. — Ты понимаешь, о чем я говорю?

Я выдернула руку.

— Ты мне угрожаешь?

Он молчал.

— Да пошел ты, Влад!

Он в ответ рассмеялся.

— До встречи.