Мой генерал

Глава 2

Через полдня пути карета остановилась. Я выглянула в окно: мы приехали в гостиницу. Снежные заносы почти добрались до окон, из-за чего двухэтажная постройка выглядела приземистой. С покрытой снегом крыши свисали длинные сосульки. Из трубы валил густой и плотный дым. Над входом висела вывеска, укрытая белой пеленой, и рассмотреть, что на ней написано, не получилось.

Из массивной двери уже выбежали подростки и принялись расчищать двор для наших карет. Они скидывали снег к огромным сугробам у дальнего сарая. Там стояла пара забытых крестьянских телег, полностью покрытых белыми горбами.

Я быстро накинула пальто и выскочила на улицу. Щёки сразу обожгло ледяными иглами. Улназа что-то завозилась в карете, и мне захотелось закрыть её там, а самой спокойно отправиться домой. Жалко только, что никто не обрадуется моему возвращению.

Похоже, мы были единственными, кто решился путешествовать по такому морозу, никаких карет больше не наблюдалось.

Улназа закряхтела. Неужели уже собралась? Как же она надоела мне! Сбегать бесполезно, но можно хотя бы немного побыть одной? Я обошла карету и встала с другой её стороны.

Передо мной раскинулось белое поле. Бесконечная равнина тянулась вдаль и почти сливалась с небом. Редкие деревья, покрытые снегом, казались призраками. Даже не верилось, что придёт весна, они оживут и снова покроются зелёной листвой.

Я закрыла глаза и попробовала насладиться тишиной и своеобразным уединением. Никогда не думала, что это может стать роскошью. Конечно, у меня ничего не получилось. Разве можно расслабиться, когда ожидаешь, что вот-вот рядом раздастся голос противной надзирательницы? Однако, к удивлению, я услышала мужские голоса.

— Слышь, ты это, — неподалёку разговаривали два воина, меня они, похоже, не заметили, — может, помочь генералу до кровати дойти, а?

— Ага, чтобы потом получить от него!

— Так свалится, лучше что ли будет? Ты видал, как он всю ночь магию тратил, чтобы всех нас обогреть, да лошадей, да девчонку эту, сдалась она королю, будто баб в гареме ему мало. Ему, видите ли, благородной свежатинки захотелось, а мы тут помирай в мороз.

— Тише ты, — осадил его собеседник. — На то он и король, чтоб хотеть. А гарем у него хорош. Он даже, говорят, делится с друзьями. Но… то не нашего ума дело, остынь. Пойдём к генералу. Злой он сильно. Эта баба, Улназа, всю ночь ему мозги клевала, чтоб он поспешил. Я б не выдержал и уже пришиб её чем-нибудь, надоела. Как будто от её слов снег сам собой мог расчиститься.

— Пошли, хватит без толку тарахтеть.

Воины ушли, а я стояла, придавленная тем, что услышала. Они, а может быть и сам король, рассматривают меня, как благородную свежатинку? Как так можно? Я же человек! А девочки в гареме! Они же просто бесправные рабыни! Получается, король… Нет… Не может быть. У меня затряслись руки — я не смогу. Я не смогу сделать то, что от меня требуют. Не хочу, чтобы моим первым мужчиной стало такое ничтожество… Мне просто не выдержать этого испытания. И… что они сказали про генерала?

Он ослаб? Потратил магию? И всё ради прихоти ненормального, что сидит на троне? Разве в стране нет других забот?

Если до этого момента у меня оставалось непонимание, всё казалось дурным сном, то сейчас будто туман перед глазами развеялся. Я попала в топь, ноги увязли. Мне не выбраться.

Я люблю своё княжество и не хочу, чтобы кто-нибудь погиб, но войны и не будет. Отец и дядя смирились, никто не хочет сопротивляться. Княжество уже поделили на разных владетелей. Им всё равно, что разрушатся торговые связи, что будут разделены семьи. И самое страшное, о чём почти не говорилось — королевская власть в Акизаре введёт рабство! Все простые люди моего княжества станут бесправными! Их заставят прислуживать новым хозяевам земель. Парней заберут в королевскую армию, девушек… расхватают, у нас в Акизаре все такие красавицы. И что ещё? Раздарят друзьям? Продадут? Да, это ждёт нас всех!

— Госпожа, что с вами? — из-за слёз я плохо видела Улназу. Она размывалась неясным пятном и мельтешила перед глазами. — Вы вся трясётесь! Я буду жаловаться королю! — крикнула она куда-то в сторону. — Похоже, госпожа подхватила простуду! Как не хотела я вас в сопровождение, генерал Табай! Не уберегли девочку! Не ждите пощады от короля! Я скажу, что вы бездельник и пьяница! И он сошлёт вас… выгонит со службы!

— Замолчи, — тихо произнесла я. Моё терпение лопнуло, я больше не желала слушать бредни этой женщины. Быстрее! Быстрее в комнату! И желательно закрыться там одной!

— Что вы сказали, госпожа? — удивилась Улназа. — Это вы замолчите! Я расскажу королю, как вы заигрывали с Сайнаром, как пытались соблазнить его. И тогда вашей семье не видать даже того кусочка земель, что он решил выделить вам по доброте душевной, — она шипела, будто змея, и ничего, кроме презрения, не вызывала. — Во дворце я буду следить за вами и обязательно найду причину, чтобы вас выпороли розгами, дорогуша!

— Нет! Нет! — мои губы дрожали. Из глаз текли слёзы, под ногами хрустел снег. Надсмотрщица еле успевала за мной. И тут я увидела генерала. Он сильно ослаб. Каждый шаг давался ему с трудом. Пара движений дрожащих рук, и его воины поняли, что от них требуется.

— Лошадей расседлать! Завести в конюшни! Вытереть досуха! Позовите кого-нибудь, пусть срочно займётся ими! Лучшего корма!

Это командовал Ирдан, не очень разбираюсь, но он вроде как помощник генерала. На его крики из здания вышел закутанный в шубу мужичок, скорее всего, хозяин трактира, и Ирдан пошёл к нему договариваться о постое.

— Лошади! — выплюнула Улназа. — Его заботят лошади! Я всё расскажу, когда приедем! Надо думать о ценном грузе для короля, а не о лошадях!

Генерал недобро глянул на неё, нахмурился, но промолчал. Покачнулся от усталости. Я видела, как несколько воинов дёрнулись, чтобы помочь ему, но только потоптались в нерешительности. Сама не знаю, что на меня нашло, я не выдержала, подбежала к нему и подставила плечо. Он перевёл на меня удивлённый взгляд. Наверно, если бы не тот разговор воинов, то решила бы, что он, и вправду, пьян. Красные глаза и нетвёрдая походка подтвердили бы это. Но он был совершенно трезв, никакого запаха алкоголя. Я сжала кулаки и решительно схватила его под локоть. Почему Улназа сказала ему столько ужасных слов? Разве не понимает, что если бы не маг огня, мы могли бы погибнуть сегодняшней ночью?

Что тут началось!

Улназа завопила, будто ей отрезают руку:

— Бесстыдница! Распутная девка! Хочешь нечистой к королю приехать! Да он тебя в гарем… Да он тебя продаст… Розгами сечь прикажет целый месяц!

Загремело железо, послышались быстрые шаги — рядом появился Ирдан.

— Позвольте мне, госпожа Акизар! — он коротко поклонился и посмотрел на наши скрещённые руки.

Я опустила взгляд, стыдно-то как! Сама кинулась к мужчине! К кому? К собственному конвоиру? Отец с дядей узнают, сами велят выпороть меня.

Не знаю, взглянул на меня генерал или нет, поднять голову так и не решилась. Видела только полы зимних плащей, что мели собой снег и удалялись от меня. Один плащ двигался ровно, второй — качался из стороны в сторону.

Генерал Табай и Ирдан зашли в здание постоялого двора, а я стояла, выпуская клубы белого дыма и не двигаясь с места. Вокруг меня выстроились воины, все наверняка устали после трудной ночи, и тут я — непонятно что вытворяю.

Захотелось домой, в родной дворец, в свою комнату. Захотелось просыпаться утром от лучей солнца, умываться и бежать на кухню, где кухарка Аржана уже готовила для меня завтрак. Для меня одной, потому как отец с дядей мучились бессоницей, по ночам сидели у камина, попивали лечебные отвары и засыпали только под утро. Просыпались они к обеду, и то часто ели отдельно, чтобы не дразниться вкусными разносолами и сладостями, что повара готовили для меня.

После завтрака можно было пойти в гостиную, сесть на балконе и вышивать дивные узоры или читать. Чтение и вышивка — мои самые главные увлечения. Сверху я наблюдала за тренировкой солдат из дворцовой стражи. Служанки рассказывали, что многие из них влюблены в меня. Очень волнительно было смотреть на перестроения, оттачивания шагов и представлять, кто из них питает ко мне нежные чувства. После обеда — занятия с отцом, дядей или кем-то из их помощников. Ведение хозяйства, налоги, траты на питание, ремонт конюшен, выплаты стражникам — чего только я ни изучала.

Получается, всё зря…

Как мне пережить то, что уготовил для меня король нашей страны? Я видела-то его мельком, на осеннем балу стояла вдалеке от трона. Король это, конечно, важно, но мне казалось, что нас ничего и никогда не свяжет, я и не рассматривала его особо. Ну король, и что? Обычный мужчина средних лет. Разодет как попугай, на пальцах — золотые кольца. Да вся его одежда блестела! Рюши, банты — для меня выглядели чуждо и непонятно. К тому же я побоялась слишком пристально его рассматривать, мало ли что могут подумать окружающие.

— Госпожа Акизар, — Улназа скривила губы и посмотрела, как на падшую женщину. — Ирдан назвал тебя госпожой Акизар. Смешно! Ха-ха-ха! Скоро король подберёт тебе мужа, и фамилия Акизар перестанет существовать.

— Нет, я вернусь домой, там мои родные, моё княжество… Гм… вернее тот кусочек, что выберет отец. Эта земля и будет зваться Акизаром!

— Ха-ха, ну ты глупая, глупая-преглупая! Кто же тебе отдаст то, что само в руки падает? Отец и дядя твой, старые пни, ещё немного, и отправятся на небеса. Наследников больше нет, ты возьмёшь фамилию мужа, он и будет править! Его земля будет! — Улназа прожгла чёрными глазами, ветер подхватил полы её тёмной накидки, мне показалось, что сейчас мне зачитали приговор.

Как получилось, что бал, который я ждала с детства, разрушил мою жизнь?

Я смотрела на свою надсмотрщицу и понимала, что от неё не дождаться сочувствия. Кто я? Очередная фаворитка для почитаемого короля?

— Почему… — горло пересохло, я кашлянула. — Почему ты всё знаешь и так уверена, что король выслушает тебя? — спросить получилось только шёпотом, голос сорвался.

— Я, — Улназа злорадно ухмыльнулась, — когда-то давно была любимой наложницей короля! Я спасла его от отравления. Одна отверженная рабыня-стерва обиделась, пришлось скормить её ядом, которым она собиралась отравить короля. Помню, как долго она мучилась, ха-ха! Всё кричала, что я тоже буду умирать в муках. Её давно нет, а я вкусно ем и сладко сплю, — она изогнула рот и задрала подбородок. — И король не забыл нашу любовь. Он всегда слушает меня!

Я помолчала. Попыталась уложить в голове то, что услышала. Раньше дворец представлялся местом, где сбываются мечты, где танцуют на балах в шикарных пышных платьях, и галантные кавалеры дарят букеты. В королевском саду растут дивные цветы, какие есть только у эльфов, и подают кушанья, неведомые обычным знатным господам… Теперь мой мир рушился. Там травят людей, избивают розгами за малейшую провинность, строят коварные планы. И самое страшное, то, о чём я никогда раньше всерьёз не задумывалась, — там есть рабство. От страшных мыслей закололо в висках, разболелась голова. Просто представила на миг, что один человек считает себя хозяином другого, и этот другой — бесправен. Он находится в полной власти… Как вещь…

— Госпожа Акизар! Госпожа Улназа! — Ирдан быстро шёл нам навстречу. — Пожалуйста, пройдите в здание! Генерала я определил. Пока он отдыхает, буду замещать его. Если есть какие-то вопросы…

У Ирдана раскраснелись щёки. Возможно, он бежал, чтобы поскорее заставить нас зайти в тёплое помещение. Молодой, привлекательный. Я посмотрела на его меч. Наверняка, хорошо владеет им, иначе не поставили бы помощником генерала, или как это у них называется. Интересно, а он смог бы защитить Акизар? Хотя… О чём я думаю? Кажется, моя тревога достигла таких пределов, что я готова была искать спасение даже там, где его нет.

Глупый вопрос вертелся в голове: «Мой мир разрушится, когда я приду к королю, или он уже разрушен?»

— Мы идём, Ирдан, идём уже, — Улназа больно схватила меня за руку. — Досталась нам клуша, цветочек домашний. Нерасторопная какая-то княжна! Любая знатная дама радовалась бы безмерно и благодарила нашего короля. А эта… — Я попробовала упираться, но моя мучительница оказалась на удивление сильной. — Зато глазки строить везде успевает, и с тобой, слышишь, сейчас заигрывала. Распутная девка!

Ирдан удивлённо посмотрел на неё и перевёл взгляд на меня:

— Госпожа Улназа, я давал клятву верности королю, — он пошёл рядом, выпрямив спину, будто на параде. — Все знают, за нарушение клятвы снимают голову с плеч.

— Да чего ты так испугался? — захихикала довольная Улназа. — Боишься, что королю всё расскажу? Правильно, бойся!

Ирдан заметно побледнел и громко сглотнул. Возможно, после слов этой страшной женщины, уже были казнены люди, и он прекрасно об этом знал. Я представила, что по её навету казнят этого парня и поспешила выдать капризным тоном, каким иногда шутливо разговаривала одна из прачек в нашем дворце:

— Ты немного ошиблась, Ирдан совсем не в моём вкусе.

Моя мучительница приглушённо булькнула. Не ожидала от комнатного цветочка, да?

— Пойдём, — Улназа пришла в себя и с ещё большей силой потащила меня к двери.

Внутри было тепло, даже жарко. Воздух наполняли аппетитные ароматы пряностей, солений и жареного мяса. Почти напротив входа — широкая лестница, чуть в стороне — небольшой зал с длинными столами. Около них, склонив головы, стояли две женщины, в чепцах, длинных зимних платьях и фартуках.

— Приветствую вас! — к нам подскочил человек. Худой, одетый в вещи, которые казались ему тесными, но судя по роскошным усам, загнутым наверх, чувствовал он себя прекрасно. — Комната для вас уже готова. Пожалуйста, прошу за мной, на второй этаж, — он вытянул руку в сторону лестницы. — Сейчас к вам придут, выслушают все ваши пожелания. И кушать уже готовят.

На втором этаже, по обе стороны, — два одинаковых коридора с комнатами для постояльцев. Хозяин, чуть ли не складываясь в три раза, повёл нас в правую сторону. Я же вертела головой. Хотелось знать, в какой из комнат сейчас находится генерал. Может в этой? Или здесь? Рассматривала старые двери и представляла его, спящего в постели. Когда поняла, о чём думаю, быстро одёрнула себя. Зачем мне это?

Купалась и ела будто в исступлении. Не хотелось ни о чём думать. Совершенно измотанная, я заснула, когда солнце только начало садиться.

Проснулась среди ночи от храпа. Странно, но я впервые услышала, что Улназа храпит. Или я всегда крепко спала, или…

Поднялась с постели, надела тёплую накидку и подошла к соседней кровати. Улназа спала, раскрыв рот, иногда постанывала. Не знаю, каким чутьём, но я почему-то сразу поняла, что она нездорова. Потрогала её лоб — горячий. Как сказали воины, она всю ночь ходила вокруг генерала, вот, видимо, и простыла.

В полутьме еле нашла сапоги. Вышла в коридор, но там никого не оказалсь. В голове мелькнула мысль, что все, кто расчищал дорогу, заболели. А генерал? Как он?

Конечно, ночью не станешь стучаться в дверь, тем более я не знала, где кто остановился. Пришлось спускаться на первый этаж. Мне повезло, там дежурили два наших воина. Я всё объяснила им, заодно попросила дать мне отдельную комнату.

— Госпожа… Мы такие решения не принимаем, — тот, что выглядел постарше, растерялся и посмотрел на напарника, который уже выволакивал в столовую местного хозяина в длинной ночной рубашке с кружевными оборками. Тот выглядел сонным, но полностью готовым услужить.

— А? Что? Жар? Сейчас… Что же вы сразу не сказали? Я же со всем рвением и старанием… Я же ради короля нашего готов и день, и ночь не спать.

— Иди, — процедил сквозь зубы воин, — позови лекаря, прикажи заварить отвар… Что там ещё надо? Быстро! Если с любимой бывшей наложницей нашего короля что-нибудь случится, то слетят все головы, не только наши, но и жителей ближайших домов.

— Да… да… Иду… Бегу… — хозяин заметался и бодрым кузнечиком поскакал в сторону комнат для слуг.

— Что случилось?

Я замерла — со второго этажа спускался генерал. Он был бледен. Впервые видела его без плаща, накидки и жилета. В белоснежной рубашке с пышными рукавами, присборенными на запястьях, он казался другим. Домашним, спокойным. Так засмотрелась, что пропустила момент, когда его воины уже доложили ему о произошедшем. На заднем фоне мелькнул хозяин гостиницы, тонкими длинными ногами он быстро преодолел ступеньки и забрался на второй этаж. Скорее всего пошёл кого-то будить или побежал переодеваться.

Не зная, что делать, я села за столик. В тишине ночи стало слышно, как загремела на кухне посуда, вскоре мне принесли чай и тарелку с печеньем. Есть не хотелось, а чаю попить — то, что нужно. Обхватила горячую кружку руками и молча наблюдала, как суетятся все вокруг. Народу заметно прибавилось. Женщины бегали с кухни на второй этаж и обратно, носились с тазами, склянками и тряпками. Видимо, жар Улназы не желал спадать. Хозяин гостиницы ходил бледный, как моль.

Когда Улназе полегчало, все будто бы одновременно спокойно выдохнули. Хозяин чуть не плакал от счастья. Воины повеселели, но их быстро разогнал генерал.

— Можно? — Я как раз допивала остатки холодного чая, когда услышала голос генерала. — Я присяду, можно?

— А… Да, — как же я растерялась.

Он присел напротив, а я, пытаясь не паниковать, опустила взгляд на свои руки и тут же принялсь комкать ткань платья. Хорошо, что волосы закрывали алеющие щёки. Мне казалось, что все вокруг смотрят на меня: и те воины, что поднимались по ступенькам и те, что остались караулить у входа. И местные работники, и сам генерал. Наверняка все насмехались над моей неуверенностью, но что поделать, я, и вправду, не знала, как нужно себя вести. Всё пыталась вспомнить, сидела ли когда-нибудь за столом с мужчиной, как сейчас, только он и я. Нет, это первый раз в жизни. И робкий трепет в груди — тоже впервые.

— Жар спал, — генерал заговорил со мной. Получается, если бы моя надсмотрщица не заболела, то этого, наверное, никогда не случилось бы. — Лекарка предупредила, что холод и дорога могут навредить госпоже Улназе, так что нам придётся пока остаться здесь, — в его словах чувствовалось напряжение. — Король будет недоволен. Мы и так задержались из-за снегопада, не проделали и трети пути. Даже Акизар не покинули. Летом мы доехали бы до этого постоялого двора дня за три. Нам сейчас главное — добраться до Шохрана, последнего города вашего княжества. Дальше уже выедем на королевский тракт, там полегче будет.

— М-м, — я не знала, что сказать. Посмотрела на его сильные руки, что лежали на грубом, исцарапанном столе.

— Ирдан сказал, что вы хотели отдельную комнату, но госпоже нельзя находиться одной.

Наверное, это неправильно, и нужно было помочь, позаботиться о больной. Видят небеса, я бы так и поступила, если бы мои душевные силы не были истерзаны в клочья.

— А что вы скажете, если я подхвачу неизвестную хворь? Вдруг болезнь Улназы заразна?

Генерал замер на несколько долгих мгновений. Похоже, он рассматривал меня, пристально и напряжённо.

— Ну хорошо, — наконец выдал он. — Я велю разместить вас в другой комнате и поставлю воинов у двери. Кхм… Из-за болезни старшей смотрительницы придётся задержаться дня на три. Надеюсь, вы не сильно расстроитесь.

Расстроюсь ли я? Неужели он не понимает, как мне противна сама мысль поездки? Я так возмутилась, что осмелилась посмотреть на него, но ни одного слова так и не произнесла. Засмотрелась на губы и, наконец, встретилась с ним взглядом. Его тёмные глаза оказались тёплыми и глубокими. Мои опасения не оправдались, он нисколько не смеялся. Наоборот, показалось, что в них проскользнула искорка понимания. От генерала Сайнара Табая исходила необъяснимая волна силы, уверенности и спокойствия. Эта волна налетела, обрушилась, накрыла с головой и добралась до самого сердца. От его прямого и уверенного взгляда что-то перевернулось внутри и закрутилось в маленьком неугомонном вихре.