Мой (не)любимый братец (СИ)

6

Я замерла и прислушалась. А вдруг это был не Леха. Но из-за двери не донесло ни звука. Сердце так сильно стучало, что ткань футболки подрагивала. Ну это уже совсем никуда не годиться. Еще чего доброго заработаю тахикардию. Пытаясь успокоиться, я глубоко вдохнула, затем выдохнула и уже смелее распахнула дверь.

Вот так чистюля!

Я стояла на пороге и растерянно осматривалась – раскрытый чемодан валялся на полу, а из него свешивались джинсы, футболки, джемперы. На полу, как черные кляксы, были разбросаны носки. Зарядники и наушники спутанным клубком лежали на столе, а на кровати словно порезвилось стадо бегемотов.

И что же мне здесь делать? Этот паршивец устроил бардак без моей помощи. Не прибирать же мне теперь за ним, чтобы досадить. Надо найти телефон или планшет. Ну хоть что-нибудь.

Обежала взглядом весь кавардак и показалось, будто в собранном кучей белоснежном одеяле что-то темнеет. Наверняка, то, что мне нужно.

На всякий случай оглянулась на дверь, прислушалась – не идет ли хозяин – я запрыгнула на кровать и нашарила его – планшет.

– Кхм-кхм, – раздалось за спиной.

Я резко развернулась – скрестив руки на груди и прислонившись к косяку, на пороге стоял Лёха и удивленно на меня смотрел.

– Вот так сюрприз, – протянул он и, не отводя глаз, стал медленно закрывать дверь.

Я почувствовала себя мышью загнанной кошкой в угол. Напружинившись и сжавшись в клубок, наблюдала, как просвет в коридор становится все уже и уже.

«Пора валить!» – наконец-то сообразила и соскочила с кровати, не забыв прихватить планшет.

Бросилась к двери и попыталась прошмыгнуть в оставшуюся щель, но наткнулась на преградившую дорогу руку.

– Кажется, ты прихватила кое-что мое, – он старался заглянуть мне за спину, а я… я смотрела на его губы. Чуть бледноватые, они казались твердыми и двигались очень странно, будто Лешке трудно произносить слова. Скорее всего, отвык от нашей артикуляции.

Губы медленно приближались – это Лёха тянулся за планшетом, который я прятала за спиной. Его дыхание уже коснулось щеки, и мои глаза сами собой захлопнулись, а губы приоткрылись.

Господи, какой позор. Леха же меня потом задразнит так, что захочется провалиться сквозь землю. К тому же еще дрожу.

«Юлька. Соберись!» – приказала я себе и невероятным усилием воли открыла глаза и утонула в карей бездне.

Леха медленно скользил взглядом по моему лицу. Меня никто не удерживал, я бы убежала, если бы смогла, но ноги отказывались слушаться и вообще подгибались. Кажется, я забыла как дышать, а карий взгляд тем временем снова вернулся к моим глазам, и Леха, медленно наклонившись, вытащил забрал планшет. И вовремя, иначе я бы его просто уронила. Куда-то положил его и сделал шаг ко мне. Я отступила. Он снова приблизился, и я опять отступила. Вот так, сохраняя то незначительное расстояние, что еще нас разделяло, мы двигались, пока я уткнулась в кровать. Лешка легонько толкнул, и я шлепнулась на матрац. Лёха сразу же навис надо мной опираясь на руки.

– Вот ты и попалась, – шепнул он прямо в мои полуоткрытые губы.

Что попалась? Куда попа?..

Мысль оборвалась на середине и утонула в тумане, когда горячий язык, раздвинув мои зубы, скользнул в рот. Ощущения напоминали те чувства, которые я испытывала, когда тонула: так же не хватало воздуха, кружилась голова, а перед глазами плясали разноцветные пятна. Не в состоянии думать, я поддалась инстинктам и цеплялась за крепкую шею, за широкие плечи и жадно хватала воздух вместе с его губами. Упругими и одновременно мягкими с горьковатым привкусом кофе. Но чем дольше длился поцелуй, чем глубже он становился, тем больше мне не его не хватало. Я задыхалась и еще теснее прижималась к Лёхе, потому что только он был в состоянии помочь выбраться из захлестнувшей меня стихии. Теперь я уже не только руками прижимала его к себе, но и ногами. Я вжималась в него в поисках спасения, но при этом тонула еще быстрее.

Одежда тянула на дно, и мы поспешно избавились сначала от футболок, а затем и от брюк с шортами.

Разговоры были лишними, или же мы оба понимали, что стоит сказать хоть слово, и снова разругаемся. Поэтому полную тишину нарушало лишь наше шумное дыхание и звуки поцелуев. Всю взаимную агрессию, возрождающуюся каждый раз, стоило нам оказаться в зоне видимости друг друга, мы направляли на ласки и предавались им с тем же пылом и азартом, с которым когда-то ругались и дрались. А Леха только вздрагивал, когда мои ногти оставляли глубокие борозды на его спине, и словно в отместку прикусывал мой сосок, отчего я забывала обо всем и выгибалась ему навстречу.

Меня уже трясло, словно я по глупости взялась за оголенный провод. Каждая часть тела пульсировала и трепетала от напряженного нетерпения, а Лёха, по своему обыкновению, не спешил удовлетворить мое желание. Он продолжал играть и дразнить меня, до тех пор, пока я сама не начала ерзать, чтобы он наконец вошел в меня.

Только после этого паршивец перевернул меня на живот, предоставив вместо своей спины терзать и впиваться зубами в подушку, а заодно и глушить подвывания, чтобы родители не услышали наш новый способ вести войну.

Атака встречала атаку. Вместо перестрелки было наше прерывистое дыхание, а оргазм взрывами следовал за оргазмом. Нас обоих пленила и разбила страсть. В этой войне не было проигравших. Мы оба стали победителями. Уставшими, еле поводящими дыхание, но победителями.

Леха скатился с меня и, опираясь на руку, продолжал наблюдать. Я чувствовала, как от тяжелого дыхания резко поднимается его грудь. Ощущала скользящий по мне пристальный взгляд, а сама себе напоминала растекшееся желе. Лень было даже прикрыться одеялом, перевернуться на спину. Сил хватило только на то, чтобы согнуть в колене ногу и помахивать в воздухе ступней, остужая чересчур разгоряченное тело.

Нега и идиллия закончились внезапно, вместе с тишиной. Ну кто его вечно тянет за язык?

– И кто же был до меня? – закончив меня изучать, поинтересовался слишком любознательный братец.

Вот, казалось бы, какое его собачье дело? Томную расслабленность как ветром сдуло, и во мне снова проснулась агрессивность.

– Знаешь, – я нарочно медленно перевернулась на спину и посмотрела на него сквозь ресницы. – Я ведь не веду перепись. У меня нет таких толстых блокнотов.

Ну не рассказывать же ему о своем скудном опыте – единственном разе на сборах.

– Ты когда успела-то, мелочь? – возмущенное удивление в его глазах доставило не меньшее удовольствие, чем недавний оргазм.

– А почему бы и нет? Жизнь коротка и надо все попробовать, – хихикнула я.

– Насколько «все», – Лёха уже хотел встать, но замер в позе готовой к прыжку кошки, я же только хитро прищурилась. Как же весело его дразнить. Пусть на своей шкуре почувствует каково было мне.

– Ах ты, коза! – воскликнул он и бросился на меня, но я успела отпрыгнуть, и балбес распластался по кровати.

– Как только покажешь диплом психолога или сутану священника, – ухмыльнулась я и, прихватив свалившийся с кровати плед слиняла к себе, и для надежности заперлась на замок.

И вовремя, потому что дверь сразу же содрогнулась от глухого удара, а следом на нее обрушилась громкая дробь.

– Юлька, открой! Хуже будет! – требовал Лёха, для разнообразия попытавшись высадить дверь плечом.

– Что здесь происходит?! – голос мамы. Видимо, она поднялась на шум.

– Алеша!

Ага, тетя Лида. Кажется, здесь собралось все семейство.

– Что ты делаешь у двери Юли? Опять повздорили?

– Алексей-Алексей, – голос мамы был сплошное осуждение. Как хорошо, что сейчас попадет не мне. – Такой здоровенный вымахал. Наверное, выше отца. А ума совсем не прибавилось.

Вот уж точно. Я хихикнула.

– Так и продолжаете драться, как дети малые. Отправляйся в свою комнату и не мешай спать.

Послышался шлепок. Кажется, Лёха получил подзатыльник. У моей мамули не забалуешь.

Сдерживая приступ смеха, я прикусила кулак.