Моя нежная фея

Глава 41

Доминик упал на тропинку. При виде его неподвижного тела из груди Мэриан вырвался пронзительный крик. Ну зачем, зачем этот глупец бросился на дядю! Они оба могли бы спастись, если бы он не проявил свое проклятое благородство.

Охваченная паникой, она опустилась на колени рядом с мужем. Боже правый, как же ей теперь жить без него!

На виске мужа она заметила струйку крови, но все же он дышал. Дрожащими пальцами она коснулась его щеки. Жив… пока еще жив.

Однако ни один из них не увидит рассвета, если Грэму удастся осуществить свой дьявольский план. Как же она не догадалась, что именно он причина гибели ее родителей и еще стольких людей! Отдельные обрывки, осколки истины все время беспокоили ее, она просто боялась сложить их воедино, предпочла сохранить свой собственный безопасный мирок мнимого безумия, без невыносимых воспоминаний о дяде-убийце.

Внезапно ее охватила безудержная ярость. Она бросила взгляд на Грэма, стоявшего в ярде от нее и наблюдавшего за ней пустыми холодными глазами.

– Ах ты, грязный ублюдок! Исчадие ада!

– Что за выражения, дорогая моя! Ты действительно абсолютно невоспитанное создание, малышка. – Он поднял дубинку. – Я предпочел бы вот это, потому что синяки потом можно будет объяснить падением, но, если тебе больше нравится шпага, могу тебя проткнуть. – Последовал широкий взмах шпагой. – В конце концов ты моя единственная племянница, так что я могу оказать тебе эту маленькую любезность.

– Если в нашей семье и есть сумасшедший, то это вы.

– Отнюдь. Я в высшей степени прагматичный человек. Он отбросил шпагу назад и стал приближаться к ней, нацелив дубинку. По-видимому, он полагал, что она будет покорно стоять, обреченно ожидая удара. Однако в последний момент Мэриан прыгнула, как кошка, и увернулась от удара. Дубинка прошлась по ее правой руке, сверху, у самого плеча, не причинив серьезных повреждений. Зато ее дядя на несколько секунд потерял равновесие. Она рванулась мимо него, туда, где тропинка спускалась к двору замка. Подняла с земли шпагу.

– Вы думали, из нас двоих Доминик опаснее. Вы ошиблись. За то, что вы сделали с ним, вы умрете.

В первый момент он явно растерялся от такого неожиданного поворота событий. Потом рассмеялся:

– Ты что, в самом деле считаешь, будто ребенок вроде тебя может справиться с опытным солдатом?

Он кинулся на Мэриан, пытаясь вырвать шпагу у нее из рук. Схватил ее за плечо. В этот момент она с силой всадила шпагу под его протянутые руки. Острие прошло по ребрам. Рубашка разорвалась. Теплая кровь брызнула прямо на Мэриан. Она вырвалась из его рук, отступила назад.

– Ах ты, дрянь! – Грэм прижал руку к ране. Взглянул на окровавленные пальцы, не веря своим глазам. – Ну, за это ты умрешь гораздо более мучительной смертью.

– Сегодня здесь никаких смертей не будет, – раздался сильный глубокий голос.

Камаль взбежал наверх, перескакивая через три ступеньки. Остановился позади Грэма с изогнутым кинжалом в руке.

С губ Грэма сорвалось ругательство.

– Изрубим его на куски, Камаль? – спросила Мэриан.

– Нет, миледи. Он мой. Если бы я раньше знал, что этот дьявол в ответе за резню в Алвари, я бы давно убил его.

Грэм бросил дубинку на землю и выхватил двуствольный пистолет.

– Это, конечно, более рискованно, но вы не оставили мне выбора. – Он нацелил пистолет на Камаля. – Думаю, за этими криками вокруг костра никто не услышит выстрела.

– Камаль! – закричала Мэриан.

Раздался двойной выстрел. Или два выстрела? Стреляли из одного пистолета или из двух? Послышался лязг металла. Густое облако черной пыли поднялось в воздух, разъедая глаза.

– Мэриан, возьми его пистолет!

Чей это голос? Доминика? Нет… Максвелл встал на последнюю ступеньку. Остановился позади Камаля. Мэриан отбросила шпагу и кинулась поднимать пистолет, выпавший у дяди из рук. Увидела, что оба ствола пусты – Максвелл выбил пистолет из рук Грэма, так что пуля, предназначенная для Камаля, пролетела мимо.

– Все кончено, подонок, – произнес Кайл. – Нас больше, ты обезоружен. А если ты серьезно ранил моего брата, я одолжу у Камаля кинжал, и мы с Мэриан вместе изрежем тебя на множество кровоточащих кусков.

– Трое против одного… не очень-то это благородно. Камаль неспешной мягкой походкой приблизился к Грэму.

– Мне плевать, благородно это или нет. – Максвелл говорил угрожающе-холодным тоном. Выражение его лица показывало, насколько он отличается по характеру от брата. Доминик – человек мягкий, внезапно поняла Мэриан, а она такая же, как Максвелл, кровожадная. Неудивительно, что ей сразу не захотелось за него замуж – слишком уж они похожи. Нет, сердце ее навсегда принадлежит Доминику.

Осознав, что худшее позади, она почувствовала головокружительное облегчение, бросила пистолет и подошла к мужу, все так же неподвижно лежавшему на земле. Она лихорадочно бормотала слова молитвы о том, чтобы он оказался вне опасности, когда Грэм внезапно схватил ее на руки и поднял в воздух.

– Пусть, я погибну, но не один.

Он стал подниматься к бойнице. Мэриан отчаянно пыталась вырваться. Она знала, что эта часть стены обрывается прямо над рекой. Однако Грэм был намного сильнее и к тому же слишком разъярен. Мэриан уже ощущала холодное дыхание пропасти, видела отблеск луны на воде.

Неожиданно чьи-то сильные руки схватили ее за ноги. Какое-то ужасающее мгновение ее разрывали на части, но в следующий момент вырвали из дядиных рук. Она упала на землю. В тишине раздался пронзительный крик Грэма, многократно отраженный эхом от древних стен замка.

Оказывается, это Доминик вырвал ее из рук смерти. Не обращая внимания на ушибы, она обвилась вокруг него, такого теплого, такого знакомого и родного.

– С тобой все в порядке?

Он тихо рассмеялся:

– Ну, это слишком сильно сказано. Голова, наверное, будет болеть еще неделю. Но думаю, я выживу. Она рыдала, спрятав лицо на его груди:

– Я люблю тебя, Доминик. Не смей умирать раньше меня.

Он замер.

– Если ты меня любишь, Мэриан, я готов жить вечно.

Их уединение внезапно нарушили: Максвелл опустился на колени рядом с ними.

– Тебе не очень плохо. Дом?

Он осторожно откинул волосы со лба брата, обнажив рваную рану.

– Я был без чувств некоторое время, но сейчас мне лучше, чем можно было бы ожидать.

Доминик с трудом приподнялся и сел, потом с помощью брата встал на ноги.

– Хорошо, что Грэм треснул тебя именно по башке, – небрежно заметил Кайл. – Ее трудно повредить. Это у тебя самое крепкое место.

Доминик рассмеялся. Мэриан взглянула на Камаля. Тот стоял у парапета, глядя вниз, в темноту.

– Есть ли хоть какой-нибудь шанс, что дядя может выжить после падения в реку?

– Ни малейшего. Колеса кармы движутся медленно, но верно.

Мэриан заподозрила, что он допустил вольность со священным текстом – немного изменил его в свою пользу. Однако сейчас у нее к нему были более важные вопросы.

– Сегодня вечером я вспомнила все, что произошло в Алвари. Ты ведь тоже был там, Камаль?

Он повернулся, глядя на нее глубокими, как вечность, глазами.

– Я один из множества сыновей канфарского махараджи. Не наследный принц. Я служил офицером в армии отца. Иногда, случалось, сопровождал бандитов в их налетах, следил, чтобы они не нарушали приказаний отца и не создавали слишком больших беспорядков. – В его голосе зазвучала ирония. – Очень важный и ответственный пост. От меня многого ожидали.

Мэриан подошла ближе.

– Значит, мы впервые встретились во время той резни? Лицо Камаля исказилось.

– Я чувствовал: в ту ночь что-то происходило не так, как обычно. К налетчикам присоединился неизвестный. Он говорил на урду, как местный житель, вел себя как фанатик, кричал и требовал британской крови. Мне все это не очень нравилось, однако я делал свое дело, пока не услышал пронзительные крики. Я взглянул вверх и увидел на балконе горящую женщину. Самое ужасающее зрелище в моей жизни.

– Хайрэл, кажется, выкрикивала проклятия? Мэриан к тому времени успела немного выучить хинди, чтобы ухватить суть того, что кричала няня. Он кивнул:

– Она кричала, что я должен спасти ребенка ради спасения своей собственной души. Потом кинула девочку вниз, прямо мне в руки. Ты мне показалась хрупкой, как птичка. Серебряные волосы развевались на ветру. Когда я держал тебя в руках, мне внезапно… открылась истина… о том! что человеческая жизнь священна. Я впервые по-настоящему осознал все последствия того насилия, которое творил столько времени.

В мозгу у Мэриан промелькнула картина: выражение ужаса на лице Камаля, отблеск пылающего дворца в его глазах.

– Значит, ты спас меня и привез в зенана.

Он развел руками:

– Я знал, что там ты будешь в безопасности. В тот момент я уже понял, что воевать больше не буду, однако прошло много месяцев, прежде чем я осознал, что другая жизнь для меня невозможна, пока я сын своего отца. Потом я услышал, что тебя собираются отдать в жены соседнему принцу. Я пошел к отцу и предложил вернуть тебя англичанам. Сказал, что они будут ему за это очень благодарны.

Мэриан кивнула. Остальное она уже знала.

– Ты поехал в Камбей, и тебе предложили сопровождать нас с миссис Мэдисон обратно в Англию.

Ее дядя к тому времени давно уже покинул Индию, так что никто в военном городке не мог бы опознать в Камале участника налета. Он выглядел вежливым, хорошо образованным индусом, вызывающим доверие.

– Ты был принцем, а миссис Мэдиеон приняла тебя за стража из гарема!

– Я благодарил судьбу за это. Так я мог расстаться с прошлым. Я видел в этом путь к искуплению. Но одной жизни не хватит на то, чтобы искупить все мои грехи. – Он смотрел ей прямо в глаза. – Я не жду, что ты сможешь простить мне участие в той резне. Я сам себе не могу этого простить.

Слезы обожгли ей глаза. Она бросилась к нему на шею:

– Конечно, я простила тебя. Ведь ты стал моим спасением. Он сжал ее в объятиях.

– Спасибо, маленький цветок.

Она отступила с ощущением, что в этот момент закрылась дверь, отделявшая первую фазу ее жизни. Мэриан наконец поняла, кто она такая, зачем существует.

Послышался голос Максвелла:

– Мне бы, конечно, хотелось, чтобы преступления Грэма стали всем известны и ему бы воздалось по заслугам, но, наверное, все-таки лучше представить его смерть как несчастный случай.

Мэриан содрогнулась при мысли о скандале, который может разразиться, если преступления Грэма станут достоянием Публики. Никто от этого не выиграет.

– Чем меньше говорить о звере, тем лучше. Она обернулась к Доминику, кинулась в его теплые нежные объятия. Да, она далеко не сразу познала, что такое любовь, но уж теперь-то хорошо это знает. Любовь сжигает сердце, пронизывает каждую клеточку ее существа страстью и одновременно дружеским чувством, преданностью, желанием защитить.

– Ты как-то сказал, что покинешь Уорфилд, лишь только я тебя об этом попрошу. Если когда-нибудь я настолько обезумею, что обращусь к тебе с такой просьбой, ни в коем случае не уезжай.

Он засмеялся и поцеловал ее в ухо.

– Не беспокойся, любовь моя. Боюсь, в этом случае я не смогу остаться джентльменом и не сдержу свое слово.

Она спрятала лицо у него на груди, услышала сильные удары его сердца.

– Можешь не быть джентльменом, только не покидай меня. Никогда.