Моя пылкая любовница

Глава 6

Джулианна пропустила послеобеденный чай.

Она возвращалась в свой дом и благодарила свою счастливую звезду за то, что не ждала сегодня ни близких, ни друзей.

Тело все еще пылало после встречи с Рейфом Пендрагоном. Поднявшись наверх, в свою спальню, она приказала горничной приготовить ей ванну. Если она сейчас как следует, не расслабится в горячей воде, боялась Джулианна, то завтра утром просто не сможет пошевельнуться. Сегодня ей пришлось напрягать такие мышцы, о существовании которых она даже и не подозревала.

Она вспомнила о полученном наслаждении, и ее снова охватил трепет.

Как все может измениться всего за несколько часов, размышляла Джулианна. Когда она уходила сегодня из дома, чтобы успеть на назначенное рандеву с Пендрагоном, то старалась собраться с духом, чтобы вынести грядущее унижение. Убеждала себя, что идет на самопожертвование во имя тех, кого любит.

Но то, что происходило с ней потом, никак нельзя назвать самопожертвованием — после того как Рейф начал к ней прикасаться, целовать ее и разбудил дремлющие в ней тайные желания. Нет, она пережила не унижение, а блаженство, о котором до сих пор и понятая не имела.

В комнату вошла Дейзи, наполнила ванну и начала раздевать свою госпожу. Джулианна очень надеялась, что горничная не заметит на ее теле никаких следов недавнего соития с мужчиной.

И еще она ждала, что скажет Дейзи насчет ее прически. К ее огромному облегчению, Рейф оказался ловкой «горничной». Сначала он расчесал ее тяжелые локоны долгими, умелыми и очень соблазнительными движениями щетки, потом искусно уложил их в узел и заколол шпильками, которые они с хохотом собирали по всему полу и даже под простынями.

К счастью, Дейзи не сказала ничего. Она просто вышла из комнаты, чтобы дать леди возможность принять ванну в одиночестве.

Скинув халат и сорочку, Джулианна внимательно осмотрела себя и порадовалась, что не позволила Дейзи раздеть себя донага. Внутреннюю сторону бедра украшали два синяка. Она потерла их пальцами, вспоминая, как Рейф целовал ее там с такой силой, что оставил метку.

«И в самом деле, я помечена», — подумала она, погружаясь в горячую воду.

Заклеймена до мозга костей Рейфом Пендрагоном.

Рейф.

Джулианна вздохнула, мысленно произнеся его имя, положила голову на край медной ванны и закрыла глаза.

Мысли ее текли неспешно. Она вспоминала, какой разнеженной себя чувствовала, когда Рейф закончил укладывать ей волосы. Положив щетку, он наклонился и зашептал ей на ухо:

— В следующий раз приходи пораньше. Лучше в полдень, чтобы нам не пришлось торопиться. Сегодня ты только раздразнила мой аппетит. И я столько всего должен тебе показать! Пары часов нам никак не хватит.

Внутри у нее все затрепетало, когда он коснулся губами ее щеки, потом шеи, а руки его обхватили ее груди и начали их ласкать. С трудом сглотнув, она смогла только согласно кивнуть, отдавшись восторгу его прикосновений.

Сегодня вечером она собиралась пойти пообедать и сходить в театр с Мэрис и кузиной Генриеттой. Гарри, праздновавший свое неожиданное счастливое избавление, сегодня утром прислал записку и сообщил, что он с тремя приятелями уезжает из Лондона на юг, чтобы посетить боксерский матч. Значит, остаются только три леди, и хотя Мэрис официально еще не выезжала, Джулианна не видела ничего плохого в том, чтобы посетить с ней театр.

Джулианна с удовольствием бы отменила все и провела спокойный вечер дома, в одиночестве, чтобы вновь обрести утраченное было спокойствие духа. Но Мэрис уже несколько недель умоляла ее сходить посмотреть на миссис Сиддонс в роли леди Макбет, и Джулианна не могла ее разочаровать.

Вздохнув, она потянулась за мылом.

— Тебе нравится представление? — спросила Мэрис, когда в антракте зажегся свет.

Джулианна оторвалась от размышлений и сосредоточилась на лице сестры.

— Конечно. А что?

— Ты кажешься сегодня такой рассеянной! Джулианна подавила смущение — слишком хорошо она знала, насколько права сестра. Несмотря на данную себе клятву не думать о Рейфе, воспоминания о нем продолжали занимать ее мысли и дразнить тело. Охваченная пьянящими грезами, от которых пела кровь, она толком не услышала ни слова из всего первого акта.

— Просто я немного устала, — начала оправдываться Джулианна. — Может быть, если мы прогуляемся по фойе, я снова приду в себя ко второму акту.

— О, пойдем! — Мэрис вскочила с кресла. — Наверное, в буфете продают пунш или лимонад. Здесь так жарко — я бы с удовольствием выпила чего-нибудь холодненького.

Получив согласие кузины Генриетты, все три дамы вышли в коридор. В воздухе висел густой запах одеколона и горящих сальных свечей. Они добрались до лестницы и стали спускаться вниз, к буфету, но им помешал высокий джентльмен со светло-рыжими волосами, внезапно появившийся из-за угла.

Остановившись, он поклонился. Голубые глаза светились доброжелательностью.

— Леди, как поживаете? Какой приятный сюрприз — встретить вас здесь! А я-то думал, что сегодня в театре не увижу знакомых. В Лондоне буквально никого из общества не осталось!

Джулианна его узнала. Все в обществе знали Бертона Сент-Джорджа, виконта Мидлтона, хотя их общение с Джулианной ограничивалось простым знакомством.

— Да, — отозвалась она. — Большинство семей сейчас живут в своих загородных домах и вернутся только через несколько недель, к сезону.

Он согласно кивнул:

— Совершенно верно. Могу ли я иметь удовольствие быть представленным вашим спутницам, леди Хоторн?

— Ну разумеется!

После того как она всех познакомила, он грациозно склонился над рукой Генриетты и переключил все свое внимание на Мэрис, чьи щеки порозовели, каклетний пион.

— Леди Мэрис, позвольте мне сказать от имени всех мужчин, что мы будем счастливы, видеть в обществе такую красавицу. Возможно, мне следует одолжить вам свою шпагу, чтобы вы смогли отбиваться от неизбежного мужского натиска.

Мэрис широко распахнула глаза, услышав такой комплимент, и порозовела еще ярче.

— Я пока не выезжаю, милорд. Меня еще не представили королеве.

— Я страстно хочу, чтобы это событие свершилось как можно скорее. Умоляю, скажите королеве, чтобы она не откладывала знакомство с вами.

— Довольно, милорд, — легко побранила его Джулианна, не зная, стоит ли одобрять такой флирт. — Не надо кружить голову моей сестре.

— Мидлтон, — внезапно вмешалась в разговор Генриетта, — вы, случайно, не родственник покойному Дэвиду Сент-Джорджу?

Виконт вежливо повернулся к пожилой даме:

— Ну как же, мэм, конечно. Дэвид Сент-Джордж, упокой, Господи, его душу, был моим отцом.

— Вы только подумайте! Я знавала вашего отца, когда была совсем зеленой девчонкой, не старше нашей Мэрис. Он тоже был очень красивым, ваш отец. И умел очаровать любую леди.

— Как вы верно заметили, миссис Мейхью, мой отец был прекрасным человеком и пользовался благосклонностью и дам, и джентльменов. И куда вы, леди, направлялись, когда я вас встретил? В свою ложу?

— Вообще-то мы хотели чем-нибудь освежиться.

— Позвольте я сам вам что-нибудь принесу. Никогда не знаешь, с каким сбродом можно столкнуться там, внизу. Такие изящные дамы ни под каким видом не должны оказаться рядом с подобными людьми.

Джулианна нахмурилась, снова подумав о Рейфе. Есть ли у него ложа в театре? Хотя тогда она наверняка встретила бы его тут раньше. Но опять же, несмотря на свое богатство и искушенность, он не вращался в тех кругах, что она и ее знакомые. Собственно, многие отнесли бы его к «сброду», на который сослался Мидлтон, только из-за обстоятельств его рождения и отсутствия титула. Взбудораженная этой мыслью, она ничего не ответила.

Тем временем кузина Генриетта с радостью приняла предложение виконта. Поклонившись и улыбнувшись, он ушел.

— Подумать только, какой красавчик! — воскликнула Генриетта, когда он скрылся из виду. — Должно быть, пошел в мать, потому что на отца он ни капли не похож. — И с лукавым видом повернулась к Мэрис: — А что ты думаешь о его светлости, юная мисс? Мне показалось, что он обратил на тебя особое внимание.

Леди повернули обратно к ложе. Мэрис начала обмахиваться веером.

— Очень элегантный и вежливый. Как и подобает джентльмену.

Вот именно, подумала Джулианна. Такой Мидлтон и есть. Просто воплощение безупречного аристократа. Странно, однако, что рядом с ним ее всегда охватывало какое-то дурное предчувствие.

«Я веду себя глупо, — сказала она себе, — Этот мужчина обходителен и любезен, в чем же дело? Впрочем, не важно, какой у него характер, ясно одно: он слишком стар для Мэрис».

Решив, что нужно немедленно сменить тему, Джулианна заговорила о том, что наверняка не могло не отвлечь ее собеседниц, — о моде. И через несколько секунд про виконта Мидлтона забыли, оживленно обсуждая ленты, длину рукавов и подходящие цвета для шляпных перьев.

Бертон Сент-Джордж резво спускался по театральной лестнице.

Слушая Генриетту Мейхью, вспомнившую его отца, он с трудом удерживал на лице улыбку. Вряд ли папаша вообще знал о ее существовании.

Вот что бывает, когда женщинам разрешают расхаживать туда-сюда без должного мужского присмотра. Аллертону просто необходимо их приструнить, да только мальчишка чересчур распущен и слишком потакает своим желаниям, чтобы выполнять семейный долг. Скорее он позволяет старшей сестре командовать собой вместо того, чтобы взять над ней верх. Подкаблучник.

Джулианна Хоторн — вот привлекательная штучка. Аппетитная куропаточка, которая только и ждет, когда ее выманят из гнезда. Когда-то давно он делал ей авансы, но потом решил, что она того не стоит. Задумчивая и сдержанная, она была слишком своевольна и упряма, слишком дерзка и независима.

По мнению Мидлтона, из покорных женщин получаются куда более хорошие жены. Из тех, кто умеют вовремя склонить голову и быть благодарными за то, что ими управляет надежная мужская рука. Его собственная жена была послушной. Точнее, стала, когда он научил ее повиноваться, выполнять его волю и угождать ему.

Он почти пожалел, когда пришлось ее усмирить. Мидлтон до сих пор помнил, как столкнул ее с лестницы, как ее серые глаза безучастно смотрели вверх, а тело напоминало сломанную куклу.

Увы, ее деньги тоже почти закончились.

Он сделал заказ официанту в буфете — три порции лимонада и портвейн для себя — и, постукивая пальцами, стал нетерпеливо дожидаться, пока тот наполнит стаканы.

Бертон вздохнул. Похоже, пришло время подыскать себе новую жену — богатую, разумеется, такую, чтобы восполнила его иссякающие ресурсы. Он давно выбрал все доходы с имения и повысил плату арендаторам так, что поднимать ее было уже просто некуда. Видимо, брак — его единственная возможность исправить положение.

Эта девчонка Дэвис — хорошенькая штучка, очаровательная и застенчивая. Скорее всего она будет достаточно покорной. Он с удовольствием представил, как укладывает ее в постель.

Появился официант с полными стаканами на подносе. Бертон сделал ему знак идти следом и направился в ложу ледиХоторн.

Да, решил он, нужно будет тайком навести справки о состоянии финансов леди Мэрис. Если приданое приличное, он постарается заполучить ее. В конце концов, чего ради жениться на дурнушке с деньгами, еслиможно выбрать хорошенькую?

— Так что, Чаллонер заглотил наживку?

Рейф налил виски в два тяжелых стеклянных стакана, взял пробку, заткнул хрустальный графин и поставил его на место, в бар. Потом пересек кабинет и протянул один из стаканов своему собеседнику.

Итан Андертон, маркиз Весси, кивнул головой с золотистой львиной гривой, принимая стакан. Рейф смотрел, как его друг откидывается на спинку кресла, вытянув ноги в высоких сапогах. Его высокая поджарая фигура выглядела, как всегда, элегантно.

Они с Итаном дружили много лет, и началась эта дружба с мальчишеской драки, когда оба учились в Харроу. Насколько помнил Рейф, ему пришлось защищаться от злобных намеков и кулаков пятерых других мальчиков, и Итан кинулся ему на помощь, И хотя они уступали числом, но сражались отчаянно. Драка окончилась синяками, но главное — их дружбой. Чуть позже к их маленькому кружку присоединился третий — Энтони — «Тони» — Блэк, в свои десять лет уже герцог Уайверн. Несмотря на разницу между ними (а может быть, именно поэтому), они втроем — он, Итан и Тони — создали прочный нерушимый союз.

Жизнь раскидала их в разные стороны, но они никогда не теряли связь друг с другом, а их взаимная преданность и сейчас оставалась такой же прочной и надежной. Рейф даже простил их за то, что оба они аристократы, хотя к этому племени был обычно нетерпим. Но Итан и Тони оказались редким исключением — по-настоящему благородными людьми. Теми, кому можно доверить секрет, кто всегда готов помочь другу в трудную минуту.

Рейф думал о Чаллонере и о том, как здорово после стольких лет ожидания увидеть, как мерзавец заплатит за свои грехи.

— О, еще бы! — подтвердил Итан. Его янтарные глаза весело поблескивали. — Слопал информацию, как форель червяка на крючке.

Усевшись в свое кожаное кресло, Рейф откинулся на спинку, чтобы переварить известие. Слегка наклонив стакан, он покручивал в нем янтарную жидкость. Посидев немного, сделал большой глоток и с удовольствием почувствовал, как крепкое виски растекается на языке.

— И что, у него не возникло никаких подозрений?

— Ни единого. Он подслушал наш разговор с Тони в комнате для игры в карты в клубе «Брукс» — в точности как ты и предрекал. Жаль, что тебе не довелось увидеть жадный блеск в его глазах. По сравнению с деньгами, которые он рассчитывал получить, услышав наши намеки, карточный выигрыш показался ему просто жалкой чепухой. Еще бы — после наших-то разговоров о быстром барыше. — Итан замолчал, чтобы хлебнуть виски. — В общем, я очень старательно спросил Тони — достаточно громко, но так, чтобы услышал только Чаллонер, — часто ли человеку выпадает шанс сколотить состояние на редких индийских шелках, слоновой кости и сундуках, набитых золотыми слитками.

— К счастью, в случае с Чаллонером— никогда, — хмыкнул Рейф. — Знай, он, что эти торговые суда со своим драгоценным грузом так и не добрались до английских вод, рванул бы, пожалуй, в другую сторону. Да только откуда у него связи, чтобы услышать, что всех четверых торговцев четыре дня назад схватили французы у Гибралтара. Конфисковали все товары, а суда уничтожили.

— Сомневаюсь, что даже министерство иностранных дел уже в курсе дела, — язвительно добавил Итан. — Знаешь, пожалуй, ты при случае должен мне рассказать, как это тебе удается так вовремя получать столь конфиденциальную информацию. У тебя что, есть знакомые среди контрабандистов или, может, шпионы?

Рейф улыбнулся, молча открыл резную шкатулку атласного дерева, стоявшую на столе, и предложил другу сигару. Потом спросил:

— Ты уверен, что он сегодня утром купил акции? Как только слух об этой потере разнесется, компания «Кратчер и сыновья» будет разорена.

Итан наклонился вперед, выбрал сигару и серебряным ножичком обрезал ее.

— Совершенно уверен. Сам видел, как он приобрел акции на семьдесят пять тысяч фунтов. А когда вышел с биржи; то потирал руки и радостно хихикал, решая, что купит раньше — упряжку серых рысаков и новую карету или охотничий домик в Шотландии. Говоря его словами, скоро он будет «богаче принца-регента».

— Ирония в том, что так оно и было бы, если б те суда смогли зайти в порт. Ну а поскольку этого не случится, он очень скоро окажется банкротом, отдавшись на милость кредиторам. А когда не сможет расплатиться, его швырнут в долговую тюрьму, и будет он наслаждаться не самыми уютными апартаментами тюрьмы Флит.

— Учитывая его настоящие преступления, мне кажется несправедливым, что он ограничится только долговой тюрьмой. Этот мерзавец должен болтаться в петле, как он того и заслуживает.

«А кто вынесет приговор мне?» — подумал Рейф. Может, и ему суждено гореть в преисподней? Не за совершенные грехи, а за те, что он не сумел предотвратить. Даже сейчас его терзало чувство вины и горечь за то, что случилось с Памелой. Бедная, милая, красивая Памела, случайно ставшая пешкой и ни в чем не повинной жертвой извращенной игры другого мужчины.

Пусть виски заглушит эту горечь. Рейф осушил стакан и встал, чтобы налить себе еще.

— Следующим будет Мидлтон? — спросил Итан. Услышав это имя, Рейф сжал кулаки. Бертон Сент-Джордж, самый отъявленный мерзавец из этих четырех.

— Нет. Его я приберегаю напоследок. Когда с ублюдком будет покончено, я позабочусь, чтобы он узнал, кто повинен в его крахе. Я долго терпел, могу подождать и еще немного. Андерхилла судьба уже настигла, а теперь и Чаллонера тоже. Следующим будет Херст, а последним… Мидлтон.

Он буквально выплюнул это имя, словно не мог выдержать его на языке. Наливая добрую порцию виски в свой стакан, Рейф пытался успокоиться.

— Будь поосторожнее, — произнес Итан, встав с кресла и подходя к камину.

Сделав еще один глоток, Рейф поставил почти полный стакан на поднос.

— Постараюсь учесть твое замечание.

Итан вернулся к своему креслу и плюхнулся в него.

— Я слышал, завтра ты встречаешься с какой-то весьма соблазнительной вдовушкой. Думаю, тебе не помешает быть в отличной форме.

На этот раз Рейф посмотрел на него по-настоящему сердито.

— Мне казалось, Ганнибал уже научился держать язык за зубами. Похоже, мне опять придется с ним серьезно побеседовать.

— Не волнуйся. Он едва упомянул об этом и решительно отказался назвать ее имя. — Итан снова медленно затянулся сигарой. — И ты, конечно, тоже не захочешь меня просветить, да?

Рейф заметил поддразнивающий взгляд друга и успокоился, поняв, что его и Джулианны тайна не пойдет дальше этой комнаты.

— Нет, ни под каким видом. И буду тебе очень благодарен, если ты вообще забудешь об этой леди.

Весси вскинул золотистую бровь:

— Ну надо же! Должно быть, она совершенно особенная, раз уж ты ее так оберегаешь!

Особенная? Да, Джулианна Хоторн и вправду особенная, и даже более того. При мысли о том, что скоро он ее снова увидит, Рейф напрягся всем телом. Он представил себе, как будет восхитительно, когда она начнет извиваться под ним. Ее пьянящий аромат остался в сознании, как сильный наркотик, а на языке ощущался ее вкус, теплый и ароматный, как мед.

Поняв, куда завели его мысли, Рейф остановился и резко тряхнул головой, прогоняя грезы.