Муж в наказание-2. Свобода любой ценой

15. Пли!

Эмир

Мерьям дёргано застёгивает пуговицы на блузке. Она оскорблена моим нежеланием. Ей обидно до слёз, но чего она ждала от меня? Что я брошусь в её объятия? Разве Рифат не сказал ей о том, что я, якобы, женат? Он не рассказал ей о том, что я настрогал детишек, пока она неизвестно где и по какой причине пряталась?

— Я потеряла много крови, рана была очень серьёзной, — скрипуче она произносит. Отвернувшись к окну, Мерьям нервно теребит подол своей юбки. — Когда меня привезли в больницу, моё состояние было критическим. Врачи не гарантировали ничего хорошего. Они советовали только молиться и ждать чуда. Я пережила клиническую смерть, но, как видишь, чудо свершилось. Я осталась жива. Когда пришла в сознание после искусственной комы, первый мой вопрос был о тебе. Отец сказал, что сразу же после случившегося тебя отпустили, после чего ты бежал из страны. Я разочаровалась в тебе сильно.

— Вот только давай не будем говорить о том, в ком из нас двоих накопилось больше разочарований! Мне абсолютно наплевать, о ком был первый твой вопрос! Проблема кроется в другом! В том, что этот вопрос был единственным! Всего раз ты подумала обо мне, в то время, когда я не переставал ни на грёбаный миг думать о тебе! И после этого ты ещё смеешь говорить о каком-то там разочаровании?

— Ты стал холодным, — бросает она, на что я фыркаю. — Ты совсем не такой, каким я тебя помню.

— Ты издеваешься? — выдаю, скрипя зубами. — Этот разговор ни к чему не приведёт. Всё, у меня нет больше времени на то, чтобы разводить болтовню о том, что и так очевидно. Ты лгунья, я холодный и чёрствый. На том и порешали.

Я снимаю с блокировки автомобиль, прикасаюсь к ручке, чтобы убраться отсюда поскорее.

— Ты отправился покорять Штаты прежде, чем я узнала о своей беременности, — молвит она очень тихо.

Я замираю, ощутив, как по телу пробежался колючий холодок, и возвращаюсь на место, предоставив ей возможность излить свою душу, потому что вдруг понял, что она нуждается в этом, исходя из того, как её буквально крючит всю от недосказанности, возникшей между нами.

— Это ничего не меняет. У тебя была возможность сообщить мне. Даже не одна, — сдавленно произношу, глядя перед собой в одну точку. Руль с усилием сжимаю, до скрипа кожаной обшивки и представляю, как обеими руками сдавливаю горло самой судьбе.

— Я искала тебя во всевозможных социальных сетях. Я мечтала поделиться с тобой о рождении сынишки, но всё было безуспешно. Ты как в воду канул. Как только ты объявился в Стамбуле, я была на седьмом небе от счастья, но при нашей первой встрече я побоялась рассказывать тебе об Арслане. Всё-таки прошло целых пять лет. Мне требовалось время, чтобы убедиться, что передо мной всё тот же человек, что и раньше. Думала, как только пойму, что тебе можно довериться полностью, то расскажу тебе всё от начала до конца, но…, — голос её срывается, она туго сглатывает и смахивает с глаз слёзы, не давая им скатиться по щекам, — случилось то, что случилось. Через месяца три-четыре я узнала, что ты вернулся в город и встретил тут девушку. Я точно не была уверена. Судила лишь по тому, что однажды ты приходил в мой салон заказывать подвенечное платье. В тот момент я наблюдала за тобой украдкой. Было огромное желание подойти к тебе и сознаться во всём, но, ты же знаешь, я та ещё трусиха. Потом я узнала, что той девушкой была София. Я успокоилась. Она хорошая, — улыбается Мерьям.

Я едва ли не сплёвываю в водительское стекло от постановки последней фразы. Смотрю на неё и пытаюсь понять степень её адекватности. Всерьёз ли это было сказано или такое у неё чувство юмора. Она не знает о Диане? Или это часть игры?

— Ты просто не представляешь, насколько София хороша. Мне несказанно повезло с ней, — озвучиваю свои мысли с изрядной долей сарказма, что только глупец не сможет вычислить его.

Мерьям горестно вздыхает и продолжает свою исповедь:

— А что касается учёбы в Великобритании, так Рифат солгал. Я никогда не выезжала за пределы страны. Я вообще из четырех стен не выхожу, можно сказать. Меня отвозят в салон, там всё рабочее время я прячусь в своём подвале, дальше меня увозят... э-м-м.., — мешкается она странно, — домой. Меня увозят домой, где я прячусь уже в своей комнате. Ничего не изменилось с тех пор. Всё, как и раньше, когда я жила с Элмасами.

В голове не укладывается. Она семнадцать лет была частью нашей семьи, а теперь фамилию, которую носила с самого рождения, произносит с брезгливостью, демонстрируя мне полное пренебрежение. Даже я себе подобного не позволял на людях, невзирая на то, что причин на то было множество.

— М-да, всё как и раньше, ага, — качнув головой, я искренне поражаюсь степени бесчувственности девушки, которую совершенно не узнаю. — Ты права, ничего ровным счётом не изменилось. За исключением одного. Ты теперь не Элмас, ты стала Чалык, но даже и не попробовала как-то исправить это!

Мерьям никогда не закатывала истерик. Она отличалась уравновешенностью, умением сдерживать в себе все эмоции. Пожалуй, это в ней осталось неизменным. Она и сейчас крайне сдержана. Она кричит, но кричит глубоко в себе. Немой крик я считываю по глазам, по дёрганным жестам.

— Я не хотела ничего исправлять. И не думала даже возвращаться туда, где господствует Каплан, — цедит она, ногтями вонзаясь в обивку сиденья. — Это ведь он погубил мою родную мать. Это он отнял её у меня, вместе с человеком, которого долгие годы я называла своим родным отцом.

— Ты веришь всему, что говорит тебе Рифат — этот лицемерный человек?

— Не поверила, если бы собственными глазами не увидела тому доказательства. Каплан написал письмо Феррату, в котором он просил прощения за несчастный случай, произошедший с его снохой. Он написал, что готов был понести наказание, — Мерьям неожиданно переваливается на мою сторону и хватает меня за грудки, с маниакальным упорством потряхивая из стороны в сторону. — Пойми, Элмасы знали, что это была за девушка. Все они знали, кем она приходится Рифату. И они всё равно отняли меня у семьи Чалыков. Этому нет оправданий!

Это каким же идиотом нужно быть, чтобы сознаться в убийстве посредством телеграммы? Каплан на такое не пошёл бы.

Я не желаю больше выслушивать бред зомбированного человека, сидящего рядом. Мерьям подверглась жёсткой головомойке. Считайте, Рифат целиком и полностью завладел её разумом.

Я ошибся. Мерьям не рычаг влияния. Она стала комнатной собачонкой, преданной своему хозяину и беспрекословно выполняющей все его команды.

— Всё! Спектакль окончен, — стиснув зубы, грубо убираю её руки от себя, — Мне нужно идти!

Вылетаю из машины, обхожу её и Мерьям уже тут как тут. Она встаёт у меня на пути, заставив громко выругаться.

— Что ещё тебе нужно? — уже не скрываю своего раздражения и нежелания видеть её перед собой, а она словно нарочно нарушает мой мнимый покой, подойдя ко мне ещё ближе.

Ресницы Мерьям трепещут от порывов тёплого ветра, щёки ярким румянцем покрываются, ровно так же, когда она впервые призналась мне в чувствах.

— Эмир, мы ведь можем всё исправить. Сбежать, как ты хотел. Ты, я и Арслан. Я знаю, ты всё ещё любишь меня…

Ещё год назад я продал бы душу дьяволу, чтобы услышать нечто подобное. Я отдал бы всё возможное, чтобы быть рядом с женщиной, научившей меня любить.

Я подхватываю её прохладную ладонь и прикладываю к своей груди.

— В моём сердце есть место только для одной девушки, и, думаю, ты догадываешься, что это место не для Софии. Я не люблю её.

— Да, Эмир, я тоже… тоже… — вдохновенно она произносит, и я затыкаю её, накрывая губы пальцами.

Ловлю на себе растерянный взгляд. Рука, покоящаяся на моей груди, вмиг твердеет.

— Тоже, да. Тебя тоже нет в моём сердце! — выплёвываю бескомпромиссно, заставая её врасплох.

— Что за бред? — протянув, отшатывается она назад с униженным видом. — Тогда о ком ты говорил?

— А ты пошевели извилинами, — говорю я на ухо напоследок, отодвигаю её в сторонку и сразу же перехожу на бег.

Сверяюсь с часами. Вместо оговоренных с Шахом двух минут, прошло уже целях пять.

В считанные секунды я оказываюсь у ВИП-кабинета. Перевожу дыхание и уже тяну за продолговатую ручку двери, как вдруг она прилетает мне точно в лоб, а потом передо мной показывается Диана с жутким багровым пятном, потёкшими полосами по шелковистой ткани платья и с полотенцем в руках. Не ожидая меня встретить на пути, она вздрагивает и расплывается в фальшивой улыбке.

— Думала, и так посижу до конца ужина, но от запаха вина меня начало страшно мутить, — зачем-то она говорит это мне, скрывая следы от вина за полотенцем, Рифат уши развешивает, поглядывая за нами из-за своего плеча.

Потирая ладошкой место на лбу, куда пришёлся удар, я распахиваю дверь шире, пропускаю Диану, и не могу удержать себя, что не дотронуться своим мизинцем до её руки.

— Слышал, пятна от вина может вывести молоко. Попроси у официантов. Они должны помочь, — отвечаю я ей вслед, специально не вкладывая никаких эмоций, а затем вхожу в кабинет, в котором только унылая София, Арслан и Рифат.

С необычайной лёгкостью и спокойствием я присаживаюсь за стол.

— Прошу меня извинить, — говорю я.

Тянусь к овощной тарелке, откуда подцепляю красный перец чили, отправляю целиком его в рот и прожёвываю с удовольствием, после чего напарываюсь на подозрительный взгляд Рифата. Этот козёл не упускает возможности просканировать меня. Он вынюхивает что-то, но у него ничего нет на меня. НИ-ЧЕ-ГО. Я здесь, Диана уже встретилась с Шахом. Всё идёт как нельзя лучше.

Спустя время к нам присоединяется Мерьям. Её заплаканное лицо не остаётся без внимания Рифата. А я понимаю, что мне нужно тянуть время как можно дольше, поэтому решаю сделать ход конём.

— Рифат, а как бы ты отнёсся к такому зятю, как я? — откровенно глумлюсь я. София пинает меня под столом, я не обращаю внимания.

— По-моему, неуместно говорить о таком при живой жене, — отшучивается он.

— Так и дочурка твоя была не жива ещё вчера, — хищно улыбаюсь я в ответ, накаляя градус в помещении.

— Эмир, кажется, ты перегибаешь, — отзывается София через губу, искоса поглядывая на неоднозначную реакцию Рифата.

— Я буду перегибать, пока не начну нагибать.

Рифат в замешательстве. Через минуту, максимум две до него дойдёт, что что-то не так, поэтому я вынимаю телефон из кармана, открываю мессенджер и пишу короткое сообщение: «Пли!»

— А дайте выпьем!? — предлагаю я, после чего свет в ресторане гаснет, что может означать только одно — Диана уже далеко за пределами этого ресторана.

К слову, я вырубил свет не только в ресторане. Во всём, мать его, городе! Светофоры не работают, через пару минут в городе начнётся транспортный коллапс. Все здания обесточены. Порты, железнодорожные вокзалы вышли из строя, мобильные вышки не функционируют, связи никакой нет и не будет как минимум три часа.

Что такое три часа? Для Рифата это покажется целой вечностью.

— Что за дела? — слышу обеспокоенный голос Рифата, суету и возгласы, доносящиеся из зала.

— Да чёрт бы его знал! Может, пробки вышибло, — громогласно говорю, ликуя внутри.

— Арслан, посиди пока тут с мамой, я пойду отыщу Диану, — суетится Рифат, а потом сбегает.

— Я тоже пойду проверю обстановку, — передаю Софии ключи от авто и срываюсь с места на всех скоростях.

По аварийной лестнице я поднимаюсь на крышу, где на вертолётной площадке меня ждёт уже готовая «Птичка».

Её лопасти работают, рассекая прохладный воздух, и сбивая своей мощью с ног, гул стоит в ушах, но это поистине прекрасное чувство.

Я устраиваюсь за штурвалом, проверяю все настройки в системе измерения курса и беру управление в свои руки.

— Ну, погнали! — говорю я, взмывая в воздух.