Муха в вине

Глава 6

На следующий день, к вечеру к ней прорвалась Светка. Лина была рада ее видеть и оживилась, когда ее сиделка сказала, что к ней на встречу просится подруга.

— Как королеву извещают, — фыркала она на такие слова медсестры, — Пригласите.

Светка ворвалась в палату, как метеор и, бросив в руки Наташи пакет с продуктами, обняла Лину и, припав к ее плечу, всхлипнула.

— Как я испугалась, Галка, когда там ты была…просто мертвая, — она утерла нос салфеткой и улыбнулась, — А вот теперь опять как живая.

— Скажешь тоже, — хмыкнула Лина, — Как живая! Я и есть живая. Расскажи о наших. Как они там? Что с моей работой?

— Они все в больших завидках, — хихикнула Светка, — сам Орлов теперь твой жених. А они думали, что ты в старых девах-то останешься? Фига им с маслом! — сложила она две дули и покрутила в воздухе, — А с твоим проектом все на мази. Принят хозяином и оплачен по высокой ставке. И даже выдана премия всем, кто этим занимался. И мне, — засмеялась она, — а кто же это был, спросишь ты? Да твой же, Орлов. А наша-то начальница, прям вся извелась, мучилась, сомнения ее грызли, мол, как это получилось у тебя? Так прямо и замуж? За самого таинственного банкира? Ах, ох, что я маленький не сдох! Понимаешь, как тебе завидуют наши?

— Было бы чему завидовать, — поникла Лина.

— Ну, ты что? — толкнула та ее в плечо, — Радостной надо быть.

— Несчастной, а не радостной, — качнула она головой на слова Светки, — Если б не я, то точно могла бы и порадоваться.

— А я бы была просто на седьмом небе от счастья. Но, — она чмокнула губами в досаде, — не судьба.

— А вот мне тоже не судьба, — хмыкнула она, — Зачем такое счастье в кавычках, если душа не лежит и сердце холодное. Я что, проклятая какая-то?

— Ну, зачем ты так, — пожурила ее девушка, — такое не каждому дано. А тебе просто в руки идет. Держись за него, и ты вся в шоколаде. А что бедной девушке еще надо? Богатый красивый муж и к тому же молодой и любит тебя.

— Ага, любит, — проговорила глухо Лина, — знала бы, кого он любит, не говорила бы так. Положение свое и бабки он любит, а не меня, — выпалила она зло и сплюнула, — Сволочь!

Светка удивленно уставилась на нее. Она не понимала, что еще надо этой девушке, когда такое плывет само в руки.

— Да, если бы мне, — думала она, глядя на каменное лицо Лины, — Я бы прыгала от радости, а она плюется и ругается. Может и надо так себя вести? Может поэтому он на нее и запал? А я-то всем подмахиваю, пытаюсь закормить, заласкать, и они от меня бегут, как тараканы от дуста.

Света все не могла понять эту серьезную девушку, которой так повезло и которая отказывается от таких перспектив.

— А твой, — она осеклась на свои слова, — Ой, прости, Орлов, — поправилась она, — предложил мне место твоей наперсницы, представляешь?

— Это как еще? — удивилась Лина.

— Я тоже удивилась вначале, а он мне объяснил, после того случая, ну ты понимаешь, я вроде как есть твоя самая близкая знакомая и он не хочет лишать тебя моего присутствия в будущем. И если ты согласна, то предложил должность, как ее? — задумалась, мучительно вспоминая, — Вот, — обрадованно выпалила, — Фрейлины!

— Опа! — ахнула Лина, — Он уже мне и свиту собирает! Молодец! — покачала она головой, — А ты согласна на эту должность и даже не знаешь, в чем та заключается?

— Нет, почему же, — ответила та, подбоченясь, и с умным видом перечислила, — Во-первых быть всегда у тебя под рукой для всяких поручений, во-вторых — сопровождать везде, куда бы ты не пошла, в-третьих советоваться и помогать во всем, что тебя будет касаться, вплоть до поездок по заграницам.

Тут она как-то странно хихикнула.

— Ага, — хмыкнула мысленно Лина, глядя на довольную физиономию Светки, — Вот что и требовалось доказать. Не «наперсницу» он мне подсовывал в лице Светки, а свою шпионку и доносительницу.

— Ладно, — протянула она, глядя в вопросительное лицо девушки, — потом решим. Впрочем, почему бы нет?

Та аж, подпрыгнула от восторга и начала забалтывать ее рассказами, по каким магазинам они будут ходить, какое свадебное платье покупать, какие модные салоны посещать. Лина слушала ее в пол уха и вздыхала.

— Кому что, а курице просо. По-моему кто и радуется предстоящей свадьбе, так это моя «фрейлина» — и она невесело улыбнулась, глядя на раскрасневшееся лицо Светки.

Когда та счастливая ушла, Лина очень боялась, что вновь придет Виктор, но он пришел только на следующий день, когда ее уже выписывали и повез в свой дом, где ей и предстояло жить. Пока ехали, она старалась запоминать дорогу и окружающую территорию.

Коттедж банкира поражал своей парадностью, и архитектура напоминала позднего ренессанса. Белое здание в зелени сада и лужаек, поражал и притягивал взгляд. Кованные ажурные ворота, открывающиеся слугами, будка привратника-охранника, выложенный булыжником двор и подъездные пути, все это, вместе с высокой входной лестницей напоминали старинный замок в миниатюре и в современной интерпретации. Высокие арочные входные двери открывались, правда, только по специальному коду и не всем, даже охране неизвестен, как поведал Лине будущий супруг. Они вошли в помещение, и она была поражена выдержкой стиля и его помпезностью. Разглядывая мозаичный пол, высокие потолки, стены и обстановку, оценила, что все правильно, ничего не режет глаз: ни цвет, ни фактура ткани и дерева, ни подбор освещения. И не выделялось даже сочетание с современной аппаратурой. Лина прошла по всему дому, заглянула в каждый угол, и была удовлетворена увиденным.

— Ну, как? — приобнял Виктор ее за плечи, когда она вернулась в гостиную и прошла к окну, рассматривая картину за окном.

— Здорово, — выдохнула она, слегка выворачиваясь из рук мужчины, — Я снимаю шляпу дизайнеру и дома и интерьера. Все в стиле позднего ренессанса. Ты этого хотел? — удивленно посмотрела в лицо Виктора.

Он блаженно улыбался. Было видно, что тот доволен комплементами девушки.

— Мне нравятся те времена, времена Позднего Возрождения. Есть в них что-то, что импонирует мне.

— Что? — удивленно посмотрела на него Лина.

— Его монументальность, строгость линий, скупость и в то же время богатство красок и деталей. Почти также, как и в моем бизнесе — сочетание грандиозности, с небольшим и незначительным.

Лина смотрела на него и не переставала удивляться, как в таком современном парне могло сочетаться разболтанность и собранность, расхлябанность и сосредоточенность, серьезность и легкомыслие.

— Видимо и в его характере есть такое несочетание черт. Вот откуда взрывоопасность и меланхолия. Жуть! И это все мне?

Она посмотрела ему в глаза и, увидев там желание и страсть, передернула в ознобе плечами.

— Этого еще не хватало, — и перевела его мысли на живопись.

— А почему тогда Дали, а не Леонардо да Винчи или Тициан? Эти больше подходят к твоему дому.

— Потому и нет их, что купить НЕвозможно! — он подчеркнул частицу «не», возвысив голос с неудовольствием, — Ближе ко мне, пожалуй, Босх или Дюрер с их искривленным миром, но их тоже НЕ купить.

— НЕ купить, потому что мало денег? — хмыкнула Лина, — Может НЕ хватить?

— Потому что НЕ продается, — отмахнулся Виктор, — Пойдем, покажу тебе моего Дали.

Он взял ее за руку и повел наверх, по массивной лестнице с такими же балясинами. Ступени покрыты ковровыми дорожками и укреплены металлическими стержнями. Второй этаж почти не отличался от первого, скорее дополнял его. Они вошли в комнату, с высокими окнами и стенами однотонного светло-бежевого цвета. Все было в картинах с массивными золоченными рамами, похожее на обрамление в старинном стиле.

— А может быть и в самом деле старинными, с него станет, — рассматривала Лина картины самых разных эпох и стилей. Современные перемешивались со стариной, известные с неизвестными.

— Винегрет? — ухмыльнулся Виктор, — Не спорю. Хочу, чтобы ты помогла и повесила так, как надо. А пока сюда есть доступ только мне. При входе обратила внимание на кодовый замок?

Она кивнула

— Смотрю, у тебя все под ключом, — усмехнулась и прошла дальше.

Перед ней был Дали! Самый настоящий! Она замерла в восхищении.

— Здорово, правда? — услышала тихий голос за спиной, — И только ты могла оценить по-настоящему. Я был уверен, — самодовольно вскинул он голову и прищурился на картину, — Я же говорил, что вкладываюсь только в стоящие вещи. И это мое наследство. Не деньги, а вот это и еще ты.

— Я тоже дорогое наследие? — повернулась к нему лицом, — И во сколько же меня оцениваешь?

— Ты бесценна, как картина Леонардо «Мона Лиза». Кстати, ты была в Париже? Я видел подлинник. Ничего величественного. Небольшая картинка темного цвета и плохо просматривается издали. Огорожено, — хмыкнул он, — от всякого посягательства. Хочешь посмотреть?

— У тебя есть эта картина? — вскинула она брови.

— Да нет, — засмеялся он, вскидывая подбородок вверх, — В Лувре она. Ты поедешь во Францию и сама убедишься в ее маловыразительности. Я ожидал большее.

— То есть? — удивилась Лина, — Большее в чем?

— Думал, что буду поражен в самое сердце, западу на нее, не буду спать по ночам.

— А получилось? — продолжила она его речь.

— И получилось разочарование, — подытожил он и махнул в отчаянии рукой.

Лина смотрела на него, и в ее голове уже складывался его противоречивый характер: неугомонный, стихийный, плохо поддающийся стабилизации. Вот, наверно именно поэтому, ему так нравится поздний ренессанс, с его монументальностью и основательностью.

Она осмотрела все и согласилась здесь поработать, чтобы навести художественный порядок.

— Хоть чем-то заняться, — хмурилась она, еще раз окидывая взглядом фронт работ.

Они спустились в столовую, и Виктор приказал прислужнику, молодому парню, подавать на стол. Тот поклонился и исчез на кухне. Они молча кушали и только слегка стучали приборы по тарелкам. Лина не хотела разговаривать, а Виктор о чем-то размышлял, и лицо его время от времени морщилось, и застывала в воздухе рука с ножом или вилкой. Пригубив бокал с водой, девушка откинула салфетку в сторону.

— Хочу поговорить, — выпрямилась она и посмотрела на удивленного Виктора, — скорее задать вопросы.

— А это не может подождать до конца трапезы? — усмехнулся он, — Боюсь, что этими вопросами как бы мне не подавиться.

— Если подавишься, откашляешься, — хмыкнула она, — И так первый. Почему ты решил, что я дам тебе согласие на свое замужество?

— Ты же знаешь мой ответ, Гала, зачем снова поднимать этот вопрос, — он вскинул голову и вытер губы, — Ладно. Я готов к разговору, только давай перейдем в гостиную. Там будет удобнее, да и не к чему уши прислуги.

Лина оглянулась. В отдалении стоял тот официант, в бело-черной униформе с полотенцем через локоть. На лице — безучастность.

— Вышколен, — подумала она и встала из-за стола.

Виктор подал ей руку, и она, приняв ее, пошла с ним в зал, что он называл гостиной. Здесь все было выдержано в золотистых тонах — светло и солнечно, но также помпезно. Сочетание современности и средневековья не умаляло чувство неуместности, а наоборот, дополняло и удивляло его единению и гармонии. Посадив девушку на мягкий диван, сам отправился к минибару и налил себе в стакан виски.

— Не предлагаю, — обернулся он, — Так как уже усвоил, что не пьешь и это похвально.

— Усвоил бы ты еще и то, что я совсем тебя не знаю и не хочу знать, — фыркнула она и прищурилась, глядя в его усмехающееся лицо.

— И это известно, — он присел напротив в кресло и вытянул ноги, — Слушаю тебя, дорогая.

Лина дернулась на его слово, но потом передумала.

— Ты, без моего ведома, продал мою квартиру, которая мне так дорога. Какое ты имел право, так поступать? Ты что же думал, что за такие дела я буду тебе благодарна? У тебя есть хоть какое-то чувство совести?

— Есть, но оно мое и я его никому не показываю. Это раз, — он глотнул из стакана и присел, прямо вглядываясь в глаза Лины, — И я не такая уж сволочь, как ты часто говорила. Квартира продана мне, и если ты будешь вести себя хорошо, то со временем я перепишу ее на тебя. Следующий вопрос.

Лина глотнула воздух и расслабилась. Значит все так и осталось в ней — вещи, которые напоминали ей другую жизнь с бабушкой и которой уже не будет. Она это сейчас поняла, но ее трудно было успокоить.

— Почему ты лишил меня работы? У меня было полно клиентов, которые рассчитывали на меня и с которыми у меня был контракт. И что теперь?

— Ничего, — усмехнулся он, откидываясь на спинку кресла, — Теперь ты жена моя и нечего работать на чужого дядю. Здесь тоже полно работы по твоему профилю, — обвел он рукой вокруг, — а контракты разорваны и выплачена неустойка. Так что и этот вопрос решен. Что еще?

— Где мой телефон? — почти выкрикнула она с досадой.

— Тебе нужна эта старая модель? Я куплю тебе новый.

— В этой старой, как ты говоришь модели, все мои номера: клиентов, друзей, да еще много что нужно было по жизни.

— Все, что нужно тебе перенесут на новый номер, можешь не беспокоиться.

— Что ты сейчас сказал? — ахнула она, приподнимаясь, — Все, что нужно кому? Тебе? Ты уже совсем рехнулся, или только собираешься. Ты будешь решать, что мне нужно?

Она подскочила и в нерешительности остановилась и потом, поняв по его насмешливому взгляду свой приговор, рухнула на диван.

— Ты чудовище! — тихо проговорила она и закрыла ладонями лицо.

— Я делаю все правильно, дорогая, — в его голосе чувствовалось самодовольство и жесткость, — и тебе советую привыкнуть к своему новому положению. Ну, если хочешь, — он встал и прошел вновь к бару, плеснул виски и задумался, — А давай сделаем вот что, — развернулся к ней с улыбкой на лице, — Заключим договор. Ты мне родишь пару наследников, желательно хоть бы одного мужеского пола, а я оставляю тебя в покое. Ты будешь самостоятельно решать, как тебе жить, что делать.

— Вот как? — она отняла руки от лица и взглянула на него с усмешкой.

— Да-да, — воодушевился он своей идеей, — это будет замечательно и приемлемо для нас обоих. Я получаю сына или как получится, может быть и двух, а ты свободу.

— Свободу это как? — усмехнулась девушка, — Могу с тобой развестись?

— Нет, конечно, — он сел напротив и посмотрел с улыбкой ей в лицо, — Ты развестись со мной уже не сможешь. Но передвижение, жить, где хочешь, как хочешь, знакомства, даже личного плана — всё пожалуйста.

— То есть, мне можно завести даже любовника? — усмехнулась она.

— Если захочешь, — пожал тот плечами, — но я уверен, что мы подходим и в этом случае. Я сделаю так, что ты не захочешь кого-либо еще. Ты, просто меня не знаешь.

— Ты так самоуверен, что уже меня тошнит, — скривилась Лина и отвернулась.

Они замолчали.

— Хорошо, — встал Виктор и протянул ей руку, — если у тебя все вопросы, то пойдем и я представлю тебя моим слугам. Прости, нашим слугам.

Спустившись на первый этаж, он хлопнул в ладоши и из кухни вышли трое: двое мужчин и женщина.

— Я хочу представить вам будущую хозяйку этого дома, моя невеста Галина Сергеевна. Это, — он указал на пожилого, полноватого мужчину в белом колпаке, — Как ты уже догадалась, дорогая, знаменитый парижский повар и кондитер Жак, рядом женщина твоя горничная Лизавета, молодой человек Олег, и его ты уже видела, мой личный слуга. Еще есть несколько охранников и главный, их командир и мой телохранитель. Его ты еще увидишь. Сейчас он подбирает тебе такого же.

— Зачем? — вскинула Лина на него глаза.

— У тебя, дорогая, будет личный охранник, то есть твоя тень. И еще личный шофер.

Слуги поклонились, и Лина им кивнула, слегка смущенная таким представлением прислуги.

— Лизавета покажет тебе твою комнату и поможет, если будет нужда. На твоем подзеркальнике лежит карта с открытым счетом. Как ею распорядиться, сообразишь сама. Ведь ты умная девочка, — он прихватил девушку за талию, привлек и поцеловал в щеку. Лина дернулась, и Виктор тут же выпустил ее из объятий.

— Спустись к ужину, прошу тебя, — поцеловал он ей пальцы, — мне было бы приятно тебя видеть. Может быть, возникнут еще какие вопросы.

— Я хочу телефон, — сказала она, — мне нужно позвонить подруге в Израиль. Она даже не знает, что умерла бабушка.

— Телефон там же.

— А как оплачивать счета за разговоры?

— Твои счета не требуют дополнительных усилий с твоей стороны, как текущих, так и интернета. Только прошу тебя, не давай повода усомниться в наших договоренностях.

Лина подняла в изумлении брови.

— Ты поняла, о чем я говорю.

Еще раз поцеловав руку, он сбежал с лестницы, на которой они стояли и направился к выходу. Олег бросился вперед, открывая тому двери. Остальные стояли и смотрели на Лину. Она не могла понять, почему они стоят и молчат.

— Так какие будут приказания, Галина Сергеевна? — вывела ее из ступора Лизавета.

— Приказания? — уставилась на нее девушка.

— Да, — ответила с каменным лицом женщина, — Жаку или мне.

— Никаких, — махнула Лина рукой, — делайте, как и всегда. Только, пожалуйста, Лиза, покажите мне мою комнату.

— Обязательно, Галина Сергеевна, прошу, — и она быстро поднялась по лестнице, опережая Лину.