Мы будем вместе

7

Камилла подправляла макияж. Она с удивлением смотрела в зеркало: вот уже пять лет она жена Эрскина, а выглядит все так же молодо, как и в день свадьбы. Вот только в ее глазах уже нет украшающего их блеска. И легкая морщинка на лбу говорит о том, что Камилле не очень-то и весело жилось все эти годы в роскошном особняке под постоянным присмотром и контролем.

Она делала все возможное, чтобы подладиться под Эрскина и если не полюбить его, то хотя бы привыкнуть. Но Камилла с удивлением обнаружила, что ее мать ошиблась: чем дольше Камилла общалась с мужем, тем более чужим и странным он ей казался. Она даже привыкла не обращать внимания на его грубые комментарии относительно ее внешности, манеры поведения. А все, что так или иначе было связано с Джимом, просто приводило Эрскина в ярость.

Но были еще и ночи, которых Камилла продолжала бояться так же, как и в первый раз. Правда, последние несколько лет Эрскин почти не прикасался к ней. Камилла не знала, как к этому относиться. С одной стороны, она была рада, что ей больше не нужно терпеть его липкие руки и грубые ласки, а с другой стороны, Камилла понимала, что, если Эрскин не приходит к ней, это значит одно — он находит утешение в объятиях другой женщины.

Она была согласна даже закрывать глаза на очевидные измены мужа. Но вот как скроешь это от родителей и знакомых? Камилла вышла замуж только ради того, чтобы ее родные успокоились, и вот, когда выяснится, что у нее с Эрскином все вовсе не так хорошо, как старается показать Камилла, родители будут в ужасе. Да и мысль о том, что ее муж предпочел другую женщину, была для Камиллы болезненной. Она ведь так надеялась стать для Эрскина идеальной женой, женщиной, которая все понимает и всегда может поддержать, если что-то вдруг не получается. Но чем дольше они жили вместе, тем более чужими становились друг другу.

В последние несколько месяцев Камилла чувствовала себя комнатной собачкой. Правда, очень породистой, чтобы не стыдно было показать друзьям и знакомым. И прелесть такого питомца состояла в том, что с ним не нужно постоянно общаться: тренер, парикмахер, дорогие шампуни и правильное питание — вот залог победы на выставке.

Камилла понимала, что многие женщины были бы просто счастливы, окажись они на ее месте. Она ни в чем не знала отказу, в их доме было только самое лучшее, они много путешествовали… Но ей-то хотелось совсем другого!

Ей хотелось, чтобы рядом был человек, с которым можно о чем-то поговорить или просто сидеть рядом и смотреть, как играют в камине языки пламени. Ей хотелось, чтобы муж, вернувшись домой, радовался тому, что видит ее. А Эрскин, похоже, даже и не заметил бы, если бы вместо Камиллы появилась другая женщина.

— Камилла, сколько можно! — услышала она раздраженный голос мужа. — Что ты умудряешься делать столько времени перед зеркалом?! Разве нельзя одеваться и краситься быстрее? Сколько можно тебя просить не откладывать сборы на последний момент?!

Камилла понимала, что от нее вовсе не ждут ответов на эти вопросы. В последнее время Эрскин вообще предпочитал, чтобы она молчала. Ему было так удобнее сбрасывать напряжение, а если бы Камилла отвечала, каждый такой разговор заканчивался бы ссорой. У нее просто не было сил изо дня в день устраивать скандалы. Камилле хватало и того, что она почти перестала спать.

Не говоря ни слова, она вышла из ванной комнаты.

— Отлично! Я же тебе говорил, что это платье — то, что надо, — улыбнулся Эрскин, с удовольствием разглядывая Камиллу.

Под этим взглядом она чувствовала себя все той же породистой собачкой. Эрскин делал все, чтобы его жена была самой красивой и элегантной женщиной. Надо отдать Эрскину должное, вкус у него был идеальный. Камилла уже давно научилась полностью доверять выбору мужа.

— Поехали, нехорошо заставлять себя ждать.

Эрскин первым вышел из дома. И сел в машину. Ему даже не пришло в голову хотя бы открыть для Камиллы дверцу.

Как же все изменилось! Камилла тяжело вздохнула. Она теперь часто вспоминала, каким был Эрскин всего-то пять лет назад, и всерьез задумывалась, может ли человек так сильно измениться за такой короткий срок. Или дело в чем-то другом?

Они ехали в молчании. Да и о чем они могли поговорить?! Камилла часто ловила себя на мысли, что муж кажется ей незнакомым человеком. Вот и общих тем для разговоров у них уже нет. Нет даже желания искать эти темы.

— Мы приехали, — коротко сказал Эрскин и вышел из машины.

На этот раз, на виду у многих знакомых, он подал жене руку. Но Камилла прекрасно понимала, что это всего лишь дань традиции и приличиям. Как было данью традиции и посещение ими приемов. Камилла терпеть не могла эти «выходы в свет». Если бы у нее была возможность отказаться, она бы ни секунды не задумывалась. Но, зная, что скажет Эрскин, откажись она идти, Камилла просто боялась даже показаться больной. И, несмотря на свои планы, шла на прием. Хотя какие могли быть у нее планы, если она была надежно заперта в золотой клетке? Эрскин даже не позволил ей заниматься преподавательской или научной деятельностью. Он считал, что комнатной собачке вовсе не обязательно иметь степень магистра. И Камилла легко сдалась. Она вообще еще ни разу не отстояла свое мнение. Эрскин всегда побеждал в тех редких спорах, которые возникали в самом начале их совместной жизни.

Камилла понимала, что не стоит сейчас думать о своей неудавшейся жизни, ведь ей нужно улыбаться и поддерживать глупые, ничего не значащие разговоры.

Хотя бы наговорюсь вдоволь, подумала Камилла и невесело усмехнулась. Ей не о чем было говорить с этими людьми, серыми и неинтересными. Камилла подозревала, что и сама становится такой. Она уже не могла вспомнить, когда в последний раз брала в руки книгу или ездила на премьеру в оперу. Что же со мной творится? — спрашивала она себя и не могла ответить. Если она не возьмет себя в руки, это, пожалуй, закончится тем, что она станет похожей на этих крашеных, с тоннами грима на лицах чудовищ, вся жизнь которых посвящена новым тряпкам и пустым сплетням!

— Привет, Эрскин! Здравствуй, Камилла! Как я рада вас видеть у себя! — К ним спешила хозяйка дома, гостеприимно раскрывая объятия.

— Здравствуй, Эстель, — поприветствовал ее Эрскин и нежно обнял.

На взгляд Камиллы, слишком нежно. Но ей сейчас не хотелось даже ревновать мужа к другим женщинам. Просто она, кажется, увидела, в чьих объятиях Эрскин нашел утешение.

Камилла выдавила некое подобие улыбки и, не касаясь запавших от бесконечных новомодных диет щек Эстель, поцеловала воздух, пропитанный любимым ароматом хозяйки приема — «Шанель № 5». Камилла так и не смогла понять, что же женщины находят в этом тяжелом и неинтересном аромате. Лично она предпочитала воздушные и нежные ноты «Пятой авеню».

— Ты отлично выглядишь, милая, — проворковала Эстель.

— Ну что ты! — притворно смутившись, отозвалась Камилла. Она старательно следовала правилам поведения в обществе. — Это ты у нас молодец, так следишь за собой! Мне это не дано.

Камилла знала, что она действительно никогда не будет издеваться над собой так, как Эстель. А ведь она и без всяких ухищрений выглядела гораздо моложе хозяйки приема, которая была на самом деле чуть младше Камиллы.

Хотя Камилле очень хотелось сказать Эстель, что, если она будет так фанатично следовать всему, что пишут в глянцевых журналах, от нее скоро ничего не останется, она промолчала, решив, что Эстель не оценит ее заботу.

И что только Эрскин нашел в этих раскрашенных мощах? — довольно зло подумала она.

— Проходите, почти все уже собрались, — проворковала Эстель и, нежно глядя на Эрскина, добавила: — Я бы очень просила тебя, дорогой, найти меня сегодня вечером. Я кое-что хотела у тебя спросить.

Обращение с Эрскином Эстель, которая даже и не думала стесняться его жены, привело Камиллу в ярость. Да, пусть Эстель спит с Эрскином, но это же не повод практически открытым текстом сообщать об этом Камилле!

— Пойдем, Камилла. — Эрскин бросил на Эстель укоризненный взгляд.

Он все же следил за своей репутацией и подозревал, что когда-нибудь жена все же не выдержит и устроит скандал. Он нежно взял Камиллу под руку и повел ее в дом, по пути здороваясь со знакомыми.

— Эрскин! Как я рад тебя видеть!

Супруги Стюарт вздрогнули от этого крика. К ним приближался, раскрыв объятия, невысокий полненький мужчина, голову которого украшали залысины.

— Кто это? — тихо спросила мужа Камилла.

Но Эрскин не успел ответить на ее вопрос. Мужчина уже пробрался к ним и заключил Эрскина в объятия. По лицу мужа Камилла сразу же поняла, что ему не очень приятно это проявление нежности. Он криво улыбнулся и похлопал мужчину по широкой спине.

— Эрскин! Как здорово, что ты сюда пришел!

— Я тоже очень рад нашей встрече, Том. Познакомься с моей женой. Камилла, разреши тебе представить моего компаньона Томаса Блэкстера.

— Не только компаньона, но и хорошего друга! — Томас улыбнулся Камилле, и она смущенно улыбнулась в ответ.

Впервые на этом вечере она получила искреннюю радостную улыбку.

— Здравствуйте, Томас. — Камилла протянула ему руку для рукопожатия, но вместо того, чтобы потрясти ее пальцы, Томас наклонился и запечатлел на ее руке горячий поцелуй.

Камилла покраснела.

— Эрскин! Тебе сказочно везет не только в делах! — воскликнул Томас. — Это надо же — иметь такую красавицу-жену! Как же я тебе завидую, приятель!

Камилла зарделась от комплимента. Как давно ей никто не говорил ничего подобного! Томас сразу же начал непринужденно беседовать с Камиллой, обсуждая последние новинки в мире литературы. А когда узнал, что у Камиллы степень бакалавра и что она специализируется на средневековой английской литературе, он пришел в полный восторг и заявил Эрскину, что ни за что не отпустит Камиллу от себя в этот вечер.

Томас сразу же понравился Камилле своей непосредственностью и какой-то детской наивностью. Она чувствовала себя рядом с этим немного странным толстячком очень комфортно. С ним было легко и весело, почти так же, как с Джимом. И так, как, по твердому убеждению Камиллы, должно было быть с Эрскином.

Эрскин через несколько минут извинился и пошел искать Эстель, но Камиллу это уже не волновало. Ведь она нашла собеседника, которого интересовали не только машины или драгоценности.

Они весело болтали, все сильнее удивляясь тому, как много общего между ними.

— Я очень завидую Эрскину! — в который уже раз воскликнул Томас, восторженно глядя на Камиллу. Краска смущения вновь залила ее лицо. — Уверен, ему никогда не бывает скучно дома.

Как бы хотелось Камилле быть так же уверенной в том, что Эрскин с радостью возвращается домой! Она предпочла спрятать досаду за бокалом шампанского.

— А что вы думаете о выставке Чарльза Риттера?

— Я, к сожалению, не была, — опустив глаза, сказала Камилла.

Ей было ужасно стыдно перед братом за то, что она так и не приехала на его выставку. Чарли ведь даже позвонил ей и пригласил. Но Эрскин сказал, что у него есть более важные дела, чем смотреть на чью-то мазню, пусть даже брата Камиллы. А одну он ее никуда не отпускал, считая, что ездить отдельно от мужа, хотя бы и в Лондон, недопустимо ни для одной женщины, особенно его жены.

— Он потрясающий художник! — воскликнул Томас. Камилла уже поняла, что новый знакомый не может говорить без восклицаний и междометий.

— Я бы очень хотела увидеть эту выставку, — грустно сказала она.

— У меня есть альбом, подготовленный одним моим знакомым фотографом. Не могу сказать, что он передает то, что хотел сказать Риттер, но в целом можно ознакомиться с работами этого молодого человека.

— Я была бы вам очень благодарна, если бы вы прислали мне этот альбом.

— Конечно, Камилла! О чем речь! О! Пойдемте со мной, вы обязательно должны познакомиться с этим молодым человеком! — Томас подхватил Камиллу под руку и потащил за собой через толпу приглашенных.

— Что за молодой человек? — удивленно спросила Камилла.

— Очень, очень перспективный и интересный парень. Представляете, он в двадцать три стал начальником технического отдела одной небезызвестной вам компьютерной фирмы. Они разрабатывают программное обеспечение, в том числе и для кораблей, которые строит ваш муж. Думаю, Эрскин вам рассказывал…

Камилла не могла признаться, что муж никогда не говорит с ней о работе. А если быть честной с собой, он только отдает ей приказы, по-другому они не общаются.

— Камилла! Как поживаешь?!

Камилле пришлось отвернуться на минуту, чтобы ответить на приветствие знакомой дамы. Когда же она повернулась к молодому человеку, с которым ее хотел познакомить Томас, ей показалось, что сердце сейчас остановится.

Перед ней стоял Джим.

— Камилла, разрешите представить вам Джима Кудиса.

— Мы знакомы, — с трудом произнесла Камилла.

Томас начал восторженно что-то рассказывать Джиму, но ни он, ни Камилла не слышали его.

Они стояли и смотрели друг на друга. В их взглядах была та боль, что они пронесли через мучительные пять лет. Любовь, которая казалась потерянной навсегда. И слабый, почти потухший огонек надежды.

— Ты почти не изменилась, — тихо сказал Джим, и в его глазах Камилла прочитала ту же нежность, что и пять с небольшим лет назад. В тот день, когда они прощались на вокзале на две недели, а оказалось, что на пять долгих лет.

— Ой, а где же вы познакомились?! — спросил восторженный Томас. Если бы они могли видеть то, что происходит вокруг, они бы заметили огоньки в глазах Томаса.

— Мы вместе учились. В университете, — ответил Джим, не отрывая от Камиллы взгляда.

— Правда?! Вот уж не думал, что такое бывает! Хотя, Судьба часто распоряжается по-своему… У меня вот был очень забавный случай…

Томас начал что-то рассказывать, но его вновь не слышали. Джим и Камилла наслаждались каждым взглядом, который могли подарить друг другу. Они стояли и, казалось, могли бы смотреть в глаза любимому человеку всю жизнь.

Они знали, что любовь все еще безраздельно царит в их сердцах, и для этого не нужно было слов. Только взгляд, один-единственный взгляд, чтобы все понять и простить.

— Камилла, нам машет ваш муж! Думаю, он хочет видеть вас, — вмешался Томас.

Кажется, он о чем-то догадался и теперь старался сделать все, чтобы этот немой разговор прекратился, ведь на Камиллу и Джима уже бросали удивленные взгляды.

— Муж? — удивленно переспросила Камилла.

— Да, Эрскин. — Томас подхватил ее под руку и повел прочь от Джима. — До встречи, Джим! Надеюсь, теперь, когда ты будешь чаще приезжать в Плимут, мы сможем чаще видеться.

Камилла слабо сопротивлялась уводящему ее от Джима Томасу. Не сейчас, когда они только-только вновь обрели друг друга! Она умрет, если ей не позволят смотреть на него, быть рядом с ним… Это все, что ей нужно!

— Джим! — тихо позвала она.

— Идите к мужу, глупая вы девчонка, — прошипел ей на ухо Томас, рассыпая вокруг улыбки. — Вы что, хотите учинить скандал? От этого не будет лучше ни вам, ни Джиму. Возьмите себя в руки, Камилла. Мне показалось, что вы умная женщина.

— Томас, я должна быть с ним!

— Правильно, вы сейчас должны идти к мужу!

— Томас, я должна быть с Джимом! Пять лет, пять безумно долгих лет…

— Камилла, если вы сейчас же не возьмете себя в руки, у вас начнется истерика. Я не знаю, что произошло между вами много лет назад и почему вы не вместе, раз так любите друг друга, но у вас, моя милая, нет права сейчас портить жизнь Джиму. Да и свою не стоит разрушать. Если вы любите его, подумайте о том, что его карьере придет конец, если кто-то узнает, что у него роман с женой хозяина предприятия, которое пригласило его выполнить кое-какую работу!

— Я должна быть с ним, — твердила Камилла.

— Думаю, нам лучше пойти не к вашему мужу, а на улицу, тем более что вы очень бледны, — принял решение Томас. — Сделайте вид, что вам плохо. И ради всего святого, ничего не говорите Эрскину!

Но Камилле даже не нужно было притворяться. Ей действительно стало дурно.

Она почти не помнила дороги домой. Только темнота и навязчивый голос Эрскина, который говорил, что Камилла умудрилась испортить такой потрясающий вечер.

Но Эрскин, взглянув в лицо жены, понял, что ей действительно очень плохо, и предпочел оставить свои нотации для другого, более подходящего случая.

Дома он довольно заботливо уложил Камиллу в постель и вышел, оставив ее одну.

Невидящим взглядом Камилла смотрела в потолок.

— Он любит меня, — тихо шептала она. — Он меня любит!

Камилла улыбнулась и впервые за пять лет уснула спокойно.

Когда она проснулась утром, Эрскин уже ушел.

Камилла распахнула шторы и улыбнулась. За окном светило весеннее солнце и пели птицы. Казалось, вся природа проснулась от спячки.

— Как же хорошо! — тихо сказала Камилла.

Она спустилась в столовую и с аппетитом позавтракала. Вчерашней слабости как не бывало. Она впервые за много лет была счастлива. Но постепенно радостное настроение Камиллы улетучивалось. Она подумала о том, что же будет дальше.

Долго ли я смогу жить с мыслью о том, что Джим любит меня? Я ведь хочу быть рядом с ним каждый день, каждый миг. Я хочу любить его. Но ведь есть Эрскин, он мой муж, и я давала клятву… Что же мне теперь делать?

От грустных мыслей ее отвлек звонок в дверь. Камилла раздраженно посмотрела в сторону холла, откуда продолжали доноситься настойчивые звонки. Удивленная, что никто из многочисленной прислуги не открыл дверь, Камилла встала и вышла в холл. За дверью стоял посыльный.

— Здесь пакет для миссис Стюарт. Распишись, крошка. — Посыльный весело подмигнул Камилле.

Она сдержала смешок, поняв, что он принял ее за служанку.

Камилла взяла сверток и поставила росчерк там, где указал посыльный. Когда он посмотрел на подпись, его лицо вытянулось.

— Простите, миссис Стюарт, — выдавил он и поспешил уйти.

Камилла покачала головой, закрыла дверь и прошла в гостиную. Она внимательно осмотрела сверток, но не нашла на нем имени человека, пославшего его. Камилла пожала плечами и развернула бумагу.

Губы ее тронула улыбка, когда она увидела, что лежит в посылке. Это был альбом с выставки брата. Томас выполнил свое обещание.

Камилла взяла альбом и начала его просматривать. Вдруг из альбома выпал листок бумаги. Удивленная Камилла наклонилась и подняла его с пола. Что-то заставило Камиллу развернуть его.

«Завтра в двенадцать приезжайте на Дешир-стрит, двадцать восемь. Постарайтесь устроить так, чтобы никто не знал, куда вы едете. Вас будут жать.

Ваш друг Томас.

P.S. Камилла, будьте осторожны!

P.P.S. Не забудьте уничтожить письмо!»

Обжигая пальцы, Камилла жгла листок, присланный Томасом. Она продумывала план действий на завтра. В одном Томас прав, никто не должен знать, куда она поехала. Если только Эрскин догадается, что Джим вновь появился в ее жизни… Камилла даже боялась представить, что тогда произойдет. Но одно она знала точно: Джим потеряет свое место.

Завтра вторник? Значит, она должна быть в салоне в одиннадцати до двух. Вот и отлично! Она приедет в салон, покрутится там, а потом пойдет якобы в бассейн. Никто и не подумает там следить за ней. Даже если Эрскин и заподозрит что-то, ему подтвердят, что Она была в салоне. Впрочем, вряд ли Эрскин о чем-то догадается. Решено, завтра она так и сделает. Ах, как же ей хочется поскорее увидеть Джима!

Их первая после долгой разлуки встреча была волшебной. Но если бы Камиллу кто-то спросил, что они делали, о чем говорили, она не смогла бы ответить. Единственное, что она помнила, это счастье, переполнявшее ее сердце.

И если бы Томас не позвонил около половины третьего, Камилла ни за что не вспомнила бы, что ей нужно до трех часов вернуться домой.

Они долго прощались и не могли оторваться друг от друга. Джим целовал Камиллу, он постоянно повторял, что виноват перед ней, что сделает теперь все, чтобы она была счастлива. Требовал, чтобы Камилла сегодня же переехала к нему. Но у нее хватило здравого смысла понять: как только узнают о том, что Джим с ней встречается, он потеряет работу и вряд ли найдет столь же выгодное место. Камилла убедила Джима, что не стоит очертя голову бросаться в огонь страсти, сжигающий их. Она была уверена, что вместе они придумают, как лучше разрубить этот гордиев узел.

— Теперь, когда мы вместе, нам уже ничто не страшно, — на прощание сказала она. — Мне пора, Джим. Отпусти меня.

— Камилла, я не могу с тобой расстаться! После стольких лет ты со мной!.. Я большего и не прошу у судьбы! Мне нужна только ты — и плевать на работу!

— Не говори так, Джим, — укорила его Камилла. — Ты многого добился, и я не хочу, чтобы из-за меня ты все потерял. Я должна вернуться домой.

— От одной мысли, что он будет прикасаться к тебе, у меня все внутри переворачивается! — хмуро сказал Джим, крепко прижимая к себе Камиллу.

— Глупенький! Наш брак уже давно был бы признан фиктивным, если кто-то хотел бы этим заняться. Я нужна Эрскину только для того, чтобы выходить со мной в свет.

— Я умираю от ревности, — честно признался Джим. — И теперь не знаю, как мне работать с ним. Благо мы не так уж часто встречаемся!

— Потерпи чуть-чуть, милый! — попросила Камилла. — Думаю, как только ты окончишь работу в Плимуте и сможешь вернуться в Бирмингем, я подам на развод, а потом приеду к тебе, и мы будем вместе до конца жизни.

— Всегда вместе, как мы мечтали когда-то.

Джим улыбнулся Камилле и нежно ее поцеловал. Так, как никто и никогда не целовал.

— Я люблю тебя, Джим, люблю больше жизни!